Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

III

Бункер «Карпатия»

6 декабря 14:56

В то время, пока Михаил и его новые друзья прочесывали пустой лес, в западный бункер поступила первая информация от наблюдающей группы.

– Богдан Сергеевич, можно к вам? – к Вирвису зашел низенький, практически лысый мужчина лет сорока, он был в гражданском костюме, хотя на самом деле был военнослужащим. Это был начальник корпуса разведки.

– Слушаю вас, полковник.

– Поступили данные от связной группы. В генеральный штаб Второго Легиона прибыло большое подкрепление.

– Большое это сколько?

– Примерно шесть сотен человек. Все в сутрах, хорошее вооружение. В общем, абсолютно и полностью готовы к бою.

– Хм… – Вирвис явно был озадачен такими цифрами – ошибки быть не может?

– Никак нет. Цифра, если вы об этом, точная.

– Должен заметить, что это неожиданная цифра, и это если не выражаться. Информация получена наблюдателями, или кротом?

– Наблюдателями, товарищ Генерал. Крот на связь выйти никак не мог, как доложили связные. Он лишь предупредил их об опасности и ушел.

– Какой опасности?

– Лес, в котором были парни, решили прочесать, но они вовремя убрались оттуда.

– Он еще может передать нам хоть что-то? Связные остались поблизости, надеюсь?

– Да, предусмотрены другие варианты выхода на связь. И связные еще действуют в этом районе. Думаю, если за кротом не будет слежки, он вполне может выйти на связь.

– Хорошо. Присаживайтесь, необходимо решить, что делать с той информацией, которая у нас уже есть. И не забывайте, что вся наша информация получена сугубо от наблюдателей.

Вирвис вызвал секретаря и приказал собрать начальников корпусов на совещание. Совету предстояла тяжелая и напряженная работа.

IV

В это время севернее от бункера шел отряд разведгруппы. Неожиданно для себя они преодолели большую часть дороги уже к трем часам дня, и, наслаждаясь прекрасной погодой, шагали вдоль одной из многочисленных горных рек, бывшей для них как магистраль. Иногда они шли по колени в ледяной воде, и было довольно не привычно не ощущать при этом никакого изменения температуры, ведь скафандр не допускал ее внутрь. Командир отряда знал, что скафандр потратил большое количество энергии на обогрев за эти несколько дней пути, а особенно за ночь на морозе, и приказал подзарядить скафандры на ходу. Ребята напоминали шершней, с открытыми крыльями, которые почему-то решили пройтись на задних ногах. Из-за того, что пришлось освободить спину, все оружие несли в руках. Конечно веса не чувствовалось, однако на комфорт ходьбы это повлияло. Действительно, батареи скафандра были заряжены на 60 %, а это довольно таки туго учитывая то, что в эти дни войны в воздухе всегда висела неизвестность и если была возможность подзарядиться, упускать ее было нельзя. Также это касалось и питания самих солдат, не важно, насколько ты голоден, если ты не знаешь, что сможешь перекусить через два или три часа, сделай это сейчас. Питание слишком важная составляющая жизни организма, прямо пропорционально влияющая на жизнь человека, на его силы, работоспособность и умственную активность.

В горах начало резко темнеть примерно к четырем часам дня, а в полпятого все вокруг уже погрузилось в серые сумерки. До бункера оставалось совсем мало. Отряд двигался в ломаном ритме, когда пять минут солдаты бегут рысью, а потом пять минут отдыхают на пешем ходу. До бункера оставалось километров десять.

– Еще чуток поднажмем, ребята, и мы дома.

– Надеетесь, что нам дадут целый вечер, командир?

– Не знаю. Не каркай ты. Я с сыном хочу посидеть, он со дня на день должен начать говорить, у меня прямо предчувствие.

– Отлично. А мне бы отоспаться. Завтра наверняка опять отправят куда-то.

– Свеча, а ты что делать будешь?

– Не знаю. Наверное, тоже завалюсь спать.

– Нет желания выпить пивка?

– Я б с удовольствием, но я свою норму еще на прошлой неделе выпил, на день рождения Летуна.

– Да ладно, не обидим. Мы с ребятами сегодня решили устроить вечер киносеанса, обещали прийти девушки.

– Это ж что еще за девушки?

– Девушки, что надо, правда, парни?

– Да.

– В общем, девчонки из продовольственной группы. Выращивают грибы, и всякую живность.

– Надеюсь, что они к нам не в рабочей одежде придут и со всеми сопутствующими атрибутами, типа запаха.

– Не-т, ты что. Хорошие девочки, я сам выбирал и знакомился.

– Да, ты выберешь, так выберешь – вмешался третий солдат – помню последних твоих хороших девочек.

– Вы б выспались, парни, завтра ведь опять погонят и не посмотрят ни на что – вмешался четвертый боец.

– Не каркай, может, еще и отгул дадут.

V

Опорный пункт Второго Легиона

Окраина г. Днепропетровск

В это время, в военном лагере возле Днепропетровска, ближе к пяти часам вечера, Михаил наконец-то вернулся из рейда. Следов его связных никто не заметил, и это уже радовало. Он быстро помчался к себе в небольшую отдельную палатку, в которой ему даже выделили стол, для ведения записей и лэптоп. Соборов быстро оторвал небольшой кусочек бумаги, и принялся аккуратно выводить слово за словом.

Дописав все, он помчался к домику с гражданскими, которые были его прикрытием, а настоящей его целью был второй тайник, находящийся в округе дома. Михаил сбавил темп, когда вспомнил, что у дома стоит стражник, не нужно было обращать на себя внимание. Михаил подумал о том, что было бы неплохо избавиться от него для безопасности своих ребят, которые должны прийти за запиской.

– Привет, солдат. Как служба?

– Нормально – буркнул в ответ ему стражник. Михаилу не доверяли в лагере, как и всем, кто был связан с Быковым.

– Курить хочешь? – Михаил закурил.

– Не откажусь. У меня свои есть, но спички отсырели – как бы там ни было, но от компании солдат не мог отказаться, он прикурил и немного развеселился – Ага, спасибо.

– Да не за что. Эх, хорошо вот так посидеть, покушал, напился чайку и на перекур. Это мой личный традиционный обряд.

– Да уж, а я из-за этих новоприбывших еще не обедал.

– Серьезно? Это ж как так?

– А вот так, позвонил сержант, сказал израсходовать сухой паек, говорит, что все заняты, и подменить на посту меня некому.

– Да куда ж они денутся? На минутку перекусить, можно было бы пойти. А когда ночная смена придет?

– Еще три часа ждать.

– Может быть, что придет позднее, ведь все заняты в лагере.

– Да у меня еще и изжога разыгралась, если не успею на ужин, то ночь буду мучиться.

– Да, хреново – Михаил понимал, что ему повезло – я б помог, но у меня работы еще полно.

– Да уж, знаем мы ваши дела – солдат насупился на Михаила и ситуация начала отклоняться от нужного направления.

– Ну, ты ж понимаешь, не сделаю – с меня кожу снимут. Хотя ты знаешь, ладно, но только ни слова обо мне, понял? Иди. Я буду тут до конца смены, а ты взамен завтра сам их кормишь целый день, договорились?

– Не вопрос, спасибо тебе. Зря о вас, перебежчиках, столько дерма говорят. Выручил. Спасибо тебе еще раз – солдат помчался к лагерю.

Михаил с облегчением пошел к реке, где была пристань, на берегу возле которой, лежала перевернутая лодка, а еще чуть дальше, у большой лозы, была полусгнившая деревянная лавочка. Под этой лавочкой, в щель одной из ее ножек и нужно было поставить записку. Соборов пошел к реке. Солнце уже почти скрылось, но света от его лучей еще хватало на то, чтобы вполне хорошо видеть все вокруг. Михаил побросал по воде жабки несколько раз, потом сделал вид, что пытается починить лавочку, и спрятал в нее записку. Вдруг перед ним зашевелились кусты, и он невольно отпрянул, но тут же спохватился, догадавшись, что это свои. Разглядеть кого-то было просто нереально, он знал, что где то в метре перед ним лежит спецназовец в полном боевом комплекте и трехсоткилограммовом костюме, однако не мог ничего различить. Он смотрел и не знал, что ему делать. Вдруг из кустов вылетела маленькая записка, а рука, бросившая ее, спряталась обратно в темноту и хаос веток. Соборов спрятал свою записку, одним движением аккуратно подняв ту, что предназначалась ему, и вскоре покинул пристань. Позже он прочел записку, где было написано: «Проверить точку № 2 в 6:00 утра».

VI

Бункер «Карпатия»

Спустя несколько минут

Разведданные от Михаила сразу же поступили в Западный бункер. Совещание, которое шло уже более четырех часов, давно уже зашло в тупик. Много было предложений, много отчаянья, много гнева и нервов. Не менялся только Вирвис. Казалось, что изменить его настроение или повлиять на дух было невозможно.

– Друзья, какие еще предложения у вас есть? Давайте начнем заново. Валерий Александрович, прошу, повторите нам, что мы имеем на данный момент? Какая информация у нас есть? Мы должны составить план действий как можно скорее, желательно до полуночи – зал затих.

– Ну. Мы знаем количество сил противника, который базируется два километра южнее Днепропетровска. Это число составляет примерно семьсот человек. Нам известно, что все солдаты экипированы скафандрами сутра и боевым оружием, оснащенным сверхактивной субстанцией Ун. Также нам известны направления ударов – это Харьковский и Крымский бункеры. Мы еще знаем, что координаты нашего бункера также известны врагу. Следующая важная информация касается того, что в описании атаки на бункеры были упомянуты бурмашины, что может свидетельствовать о том, что какая-то часть атак придется сразу на внутренние части бункеров.

– Спасибо. Итак, давайте заново, что из этого следует? – Вирвис обратился опять в зал. Начальники корпусов, изрядно вымотанные за весь день, вспотевшие от горячего кофе, который они пили, казалось бы, без конца, были в тяжелых раздумьях. Воздух был белым от сигаретного дыма. С места поднялся Зорога и приступил делиться теми же умозаключениями, которые были обговорены уже в сотый раз.

– Ну, в первую очередь понятно, что противник разделит силы на оба бункера, то есть количество каждого из отрядов будет равна примерно тремстам человек, с учетом тех, кого оставят в лагере.

– Думаете, что они оставят в лагере сто человек? Это слишком много – вмешался начальник КТС, корпуса техники и снаряжения – это огромная огневая мощь для бойцов в сутре.

– Сколько, по-вашему, людей может оставить враг в генеральном штабе? – вмешался Вирвис.

– Думаю, что не более двадцати человек, ну если там будут высокие чины, то двадцать пять или тридцать – это потолок.

– Да, но мы знаем, что они прочесывали лес, а это неспроста. Они могут ждать атаки, раз у них есть подобные подозрения – говорил один из высоко поставленных офицеров.

– Разумно, но если они захотят перестраховаться, то не оставят в генштабе высокопоставленных лиц, а отправят их в один из бункеров, таким образом освободив несколько десятков воинов из охраны генштаба для атаки.

– То есть вы считаете, что охрана будет, еще может быть даже меньше?

– Нет, им нужен опорный пункт, в котором можно будет перегруппироваться, значит, там оставят человек двадцать, не меньше. И парочку офицеров, которые возможно будут координировать действия.

– Кто что думает по этому поводу? Я имею виду – координирование действий? Если еще кто не понял, то мы рассматриваем целесообразность нападения на генеральный штаб. Сколько от этого пользы?

– Польза есть, но больше ее будет, если попробовать отбить хотя бы Крымский, ближайший от нас бункер – в разговор вмешался пожилой офицер, генерал, начальник корпуса Внутренней безопасности бункера – генштаб нам ничего не дает.

– Как это не дает? Вы представляете себе, что означает уничтожение опорного пункта или генштаба, если он происходит до начала атаки? Это внесет в их ряды немалое замешательство и панику. Думаю, мы должны разделить свои силы на эти направления.

– Нет! Это не допустимо. Вполне возможно, что мы ошибаемся насчет численности охраны опорного пункта, если она окажется выше, то наши воины попадут либо в засаду, либо будут вынуждены отступить. В любом случае, мы уже никак не сможем их использовать в этот решающий момент!

По залу прокатилась целая волна возгласов. Часть выступала за разделение войск бункера, а другие предпочитали этого не делать.

– Тихо, господа, тихо. Не нужно поднимать шум. – Вирвис поднялся из кресла на руках, и при виде этого все затихли. Многие просто из уважения к главнокомандующему, которому подобные вещи давались с огромным трудом. Ноги не слушались Вирвиса уже многие годы, и он стоял, с трудом удерживаясь, однако на его лице осталось былое спокойствие, а глаза также мирно и уверенно смотрели на всех. – Ну что мы имеем с того, что отправим сотню наших солдат к Крымскому бункеру? Будет это сотня или восемьдесят человек, или семьдесят, это уже не так важно. Численность обороны Крымского бункера составляет около шестидесяти солдат стального спецназа. В суме с нашими бойцами это все равно мало. Мы должны предпринять атаку на опорный пункт и осуществить это еще до того, как транспорт врага прибудет к нашим бункерам. Это даст нам хотя бы психологическое преимущество.

– Да, но если так, то нам необходимо немедленно отправлять войска, мы не можем знать точно, когда враги начнут свою атаку.

– Будем работать с тем, что есть, а дальше уже по обстоятельствам. Не вижу смысла пускаться в гадания, так мы ничего не добьемся. Зорога, соберите всех людей, которые есть у вас в корпусе и приготовьте их к отбытию. Кстати, сколько их у вас?

– Примерно сто, или может быть сто десять человек, но многие в рейдах.

– Сколько находятся хотя бы в стокилометровом квадрате от бункера?

– Сотня будет точно, главнокомандующий.

– Хорошо. Отбери тридцать самых опытных, чтоб были наготове. Два взвода спецназовцев отправь прочесывать главное, Северо-Восточное направление, а также Юго-Восточное. Есть большая возможность, что там засада. Если собьют наши вертолеты – все, никуда мы не успеем. Разведгруппы из легкой пехоты отправляй по более широкому радиусу. – Вирвис курсором показывал на карте, которая была на сенсорном экране, на его столе, а проектор проецировал с нее изображение уже на большую, общую карту.

– Вас понял, разрешите выполнять?

– Иди. По выполнению доложить мне лично.

Зорога вылетел из кабинета, попутно прихватив с собой Юру Горейко, заведовавшего всеми операциями, которые проводились бойцами бункера.

VII

Спустя несколько минут на личную рацию капитана разведывательного отряда, Степана Пулы поступил приказ, в один момент изменивший все его планы и планы его людей.

– Всем стоп. Внимание, ребята. Привал пять минут. Снимаем шлемы, едим быстро сухой пай, пьем, сколько влезет, справляем нужду и слушаем детали операции.

– Блин – послышалось в рации. Все ребята невольно повиновались. Они молча жевали сухой паек, попутно прощаясь со своими планами на вечер.

– Значит так. Завтра намечается вражеская, массовая атака на Харьковское и Крымское убежища. Наша задача, расчистить коридоры для вертолетов, по предполагаемым маршрутам полета. Ожидается, что с вполне большой вероятностью, скорее даже наверняка, на этих направлениях засели снайперы и базутчики, которые должны будут сбивать завтра наш транспорт. Наша задача найти их и уничтожить. Основную поисковую силу составляет легкая пехота вместе с резервными силами внутренней безопасности, мы же ударная группа. Как только они находят – мы идем и уничтожаем. Все понятно?

– Да.

– Да.

– Да.

– Понял.

– Все просто. Сейчас едим, и все остальное, потом добираемся до бункера, где садимся в транспорт и выезжаем за двадцатикилометровый периметр, который определен как чистый от врага. Потом выходим и идем за поисковой группой. Ждем, когда появится цель. Еще всем сейчас при мне выпить таблетку номер 6.

– О, не-е-т, у меня после нее пучит.

– Терпеть не могу эту гадость, потом три ночи еще не сплю.

– Отставить разговоры. Пейте, если не хотите уснуть. Всех проверю. Итак, вопросы? Хорошо. Открыть рот. Хорошо. Надеваем шлемы и выходим. Всем – полная готовность.

Спустя час джип с отрядом командира Пулы и Свечи высадили в глухом лесу. В инфракрасном фильтре была видна цепочка из поисковой группы, прочесывавшей лес по большому коридору. Некоторые карабкались на горы, где потом устраивали снайперские гнезда, и осматривали леса с помощью мощных тепловизионных установок.

– Командиру ударной группы, это полковник Свелепов, я командую этой поисковой операцией. Ваш позывной – злой слон, как поняли?

– Понял вас, мой позывной злой слон.

– Хорошо. Если что-то заметите, сообщайте, вы подключены к общему каналу, как и все ваши бойцы. Позывной командного центра – ленивый орел, как поняли?

– Вас понял. Позывной командного центра – ленивый орел.

– Смотреть в оба, капитан! – рация личной связи с полковником отключилась, и ребята попали в общий канал связи, где им пришлось слушать доклады сотен бойцов легкой пехоты. На Южно – Восточном направлении было уже обнаружено первую засаду, но она состояла из не бронированных диверсионных групп и с ним расправились на месте. Еще было трое снайперов, которые стали добычей второй ударной группы, шедшей южнее.

– Это командир Веселый, вызываю злого слона.

– Я злой слон, слушаю вас, командир.

– Квадрат 16, в двух километрах от вас замечен небольшой отряд противника. Человек пять, не меньше. Снаряжение – скафандры сутра. Удачи парни и осторожней, очевидно, что это их основной пункт. Они только что появились, что может означать, что спустя небольшое количество времени они уже разойдутся кто куда, и это уже крайне не желательно. Уничтожьте их.

– Вас понял. Приступаю. Конец связи.

– Не слабо. Пять на пять. Я думал, что мы будем действовать более надежно – занервничал воин виджилант, который носил кличку Пионер, за то, что всегда действовал по статуту, даже в обычной обстановке.

– В чем дело? Пять на пять – это нормально. Завтра наши будут драться с расчетом сто пятьдесят на триста. Хочешь с ними? Свеча, идешь по северной дуге, Пионер, обходишь справа, остальные идем в лоб. Без моей команды ничего не предпринимать.

– Вас понял.

Павел Свеча, рядовой солдат стального спецназа, который совсем недавно получил скафандр и место в отряде, быстро и аккуратно, не поднимая шума, пробирался сквозь деревья, обходя недавно прибывших в лес солдат Второго Легиона. Он пытался сосредоточиться только на задании, собрался духом и готовился вступить в бой. Сердце просто таки вылетало из грудной клетки. Адреналина было более чем достаточно, что создавало в мыслях небольшой хаос, который имел некоторое сходство с рабочим беспорядком. Все было сейчас наготове, опыт, способы и методы ведения боя, тактики, советы, отдельные фразы инструкторов и собственные выводы, все было готово к применению и лежало перед глазами, нужно было лишь быстро и точно выбирать между ними. А для этого, необходимо любой ценой освободить сознание от раздумий.

Тепло мотора – единственное, что более-менее отчетливо видел Свеча. Скафандры противников были в режиме температурной невидимости, когда внешние листы скафандра подгоняются под температуру окружающей среды с помощью специальной сетеподобной системы. Эта система была достаточно уязвима из-за сравнительно длительного периода времени, которое уходила на изменение температуры листов адамантитовой стали. Поэтому часто, когда боец двигался, его тело вырабатывало температуру быстрее, чем система охлаждения успевала ее снижать, что еще более усугублялось из-за неравномерности нагревания разных частей тела. Другим минусом было достаточно серьезное энергопотребление. Так что отказываться от тепловизоров, будучи на дальней дистанции от врага было не совсем оправданным, и Свеча не отказывался. Время от времени тела, или части тел противников, которые возились возле джипа, вырывались из темноты, окрашиваясь в желтый или даже оранжевый цвета.

– Свеча, что у тебя?

– Выставили часовых по периметру, так что я лежу на земле, боюсь, чтоб не увидели на тепловизоре. Двое возятся с вещами.

– Тебя поняли. Следи за температурой тела. Когда уравновесится – постарайся подойти поближе. Мы тоже подходим, но еще не видим точку из-за холма.

– Вам понял, ожидаю приказа.

– Пионер, ты где?

– Обошел справа. У меня тоже часовой, жду, пока пропотею.

– Хорошо. Ориентировочно до приказа пять минут. Наблюдайте. О конкретных личных целях сообщу с минуты на минуту.

– Вас понял.

– Так точно.

Пула вышел на холм спустя обещанные две минуты. Его взору представился джип, трое охранников, на расстоянии около двадцати метров от него, один был в джипе, на переднем водительском сиденье, а еще один, забравшись на толстую ель, пытался натянуть камуфляжный навес между деревьями. Проще было бы просто накрыть джип, но эти парни почему-то решили накрыть половину леса.

– Внимание, ленивый орел, это злой слон. Вызываю ленивого орла.

– Что там у вас, капитан?

– Они натягивают большой навес. Есть подозрение, что это только разведгруппа, которая готовит лагерь для большего отряда.

– Опишите ситуацию детальней, капитан.

– Они натягивают большой камуфляжный навес между деревьями, хотя могли бы накрыть только джип.

– Вас понял, ожидайте приказа.

Зорога, с привычным для него временным безразличием к абсолютно всем земным проблемам, как к глобальным, так и более мелкого масштаба, развалился в кресле и изучал абсолютно гладкий, белый потолок. В этот момент к нему подошел Горейко и доложил о ситуации.

– Пускай работают. У меня сейчас нет людей, чтобы отправлять их на подкрепление.

– А если это их подкрепление перегруппируются? Тогда их уже можно будет и не отыскать.

– Так или иначе, коридора должно хватить вертолетам. Ваша задача – сделать так, чтобы в четырех километровой полосе, до самого конца Карпат, не было ни души, вот и все. У тебя хватит людей, Юра?

– Ну, маловато, но хватает.

– Действуй. И пускай атакуют немедленно, если в округе не замечено этого самого подкрепления.

– Не замечено.

– Тогда пусть поторопятся. Если этот навес действительно готовили под большой лагерь, то это делалось для светового дня, а не для ночи, а это означает, что не обязательно подкрепление прибудет сейчас. Короче, Юра, тебе не в первой, действуй.

– Вас понял.

Горейко поспешно вылетел из зала и помчался отдавать приказ. Вокруг него повсюду были военные офицеры, которые, как и он сам, решали свои срочные вопросы.

– Злой слон, прием.

– Злой слон, слушаю вас, ленивый орел.

– Приступайте к ликвидации противника. Удачи вам парни, конец связи. Жду доклада о выполнении.

– Вас понял, приступаю к ликвидации противника.

– Свеча, Пионер, работайте со своими целями сразу, как только мы влезем в бой, и возьмем на себя внимание. Атакуем синхронно.

– Вас понял.

– Есть.

Пула и двое бойцов, шедшие следом за ним, приняли положение, лежа, и поползли к лагерю. Как только они приблизились к часовому на расстояние в десять метров, все трое вскочили, и помчались в атаку. В самом начале капитан бросил световую гранату, чтоб выиграть несколько секунд.

Граната взорвалась и Свеча с Пионером, который залег чуть Южнее, помчались на своих противников, уже покинувших свои позиции, и готовились вступить в бой с капитаном. Они случайно поймали световую вспышку, и сейчас, шатаясь, пытались прийти в себя. Свеча успел подойти к противнику довольно близко, но того предупредили из машины, Свеча слишком поздно это понял и эффект неожиданности был утерян. В это время Пионер отрапортовал об удаче.

– У меня минус один.

– Давай к джипу, займись водителем.

Свеча вступил в бой. Противник рванул на него без раздумий, немедленно придя в себя. Павел ожидал, что спасать утраченный момент приодеться ему, но противник резко перехватил инициативу. Они схлестнулись мечами. Удар последовал за ударом. Свеча понял, что противник очень хорош в фехтовании. Его серия ударов, которую уже, казалось бы, удалось прочитать, продолжилась неожиданной связкой, заставившей Свечу просто таки панически вертеться и блокировать удары. Ища возможные варианты сбросить темп битвы, парень попытался воспользоваться деревом, чтобы перевести дух, но враг и не подумал обходить его и дожимал Свечу изо всех сил. Он ударил по одному дереву едва различимым, очень быстрым и резким ударом, и оно накренилось в сторону джипа.

– Дерево – проорал капитан во всю глотку, эта привычка осталась у него еще из прошлого, когда рация не всегда была у отряда, а шум от пуль заполонял все вокруг.

От неожиданности Свеча попятился.

– А-а-а! – из микрофона Пионера послышался крик – твари, кап…

– Пионе-е-е-р! – Капитан проорал в ответ.

Резкая потеря сигнала могла свидетельствовать только о том, что парню отрубили голову или повредили шлем. Число участников эфира на мониторе скафандра из пятерки превратилось в четверку. Сообразив, что произошло, Свеча разозлился. Адреналин пробудил его от легкого замешательства, навязанное ему противником. Он сконцентрировался, и решил, во что бы то ни стало победить в этом бою. По рации еще что-то кричали про месть и другое, но Свеча был глух и нем, он смотрел только на своего противника. Они стояли так несколько секунд, но эти секунды были особенными, за это время один уже победил другого, воспрянув из пепла. Когда избавляешься от страха, тревоги, давления или хаоса мыслей, то кажется, что тебе открылся целый новый мир. Свеча заметил дождь, который обильно поливал все вокруг, он заметил разрезанное по диагонали дерево, которое было между ним и его противником, и самого противника. Свеча интересовался им, он не ждал ни победы, ни поражения. Он думал, как выжить, не более. Противник первым пошел в атаку. На какой-то миг Павел снова потерял самообладание, но потом взял себя в руки.

На него полетел меч. Свеча знал, что это далеко не первый и не второй удар, поэтому решил не вступать в ближний бой, он начал навязывать противнику другую манеру, которую он наверняка не любил. Каждый раз, когда тот атаковал, Свеча отступал, не давая противнику начать свою мясорубку. Противник, чувствовавший свое преимущество, начал нервничать и буквально бросаться на Павла. И парень подыграл ему. Свеча вспомнил старинную мудрость: «Если ты сильнее – притворись слабым, если слабый – притворись сильным». Она должна была сработать.

Враг в очередной раз напал на Павла. Парень упал на землю и сразу, не дожидаясь, когда его попытаются добить, откатился в сторону и встал. Противник как раз ударил пустую землю, наклонившись вперед. Его меч глубоко вошел в землю, и Свеча одним размашистым ударом разрубил противнику левую часть грудной клетки. Он действовал не точно и не собранно, второпях, и поэтому не смог попасть по шее, однако рана все равно получилась страшной. Враг качнулся, и упал на колени. Он тряхнул головой, пытаясь понять, что происходит, и попытался встать, но это не удалось ему даже на половину, и он, резко ослабнув, мешком рухнул на землю. Свеча рухнул на колени следом за ним. Он пытался отдышаться и собраться с мыслями.

– Капитан, у меня минус один – задыхаясь, выдавил Свеча.

Но ответа не последовало. Павел встал и пошел к лагерю. Глянув на джип, он заметил, что там тихо и нет никакого движения. Тогда Свеча, наконец, вспомнил о датчике участников группы. Он метнулся глазами к нему, и не поверил своим глазам. Никого не было на связи. «Может неполадки с рацией» – промчалось в голове.

Почувствовав нарастающую тревогу, Свеча замедлился и насторожился. Он согнулся и подкрадывался максимально бесшумно, попутно внимательно всматриваясь в темноту. Вокруг джипа медленно таял дым, исходивший из использованной чуть раньше дымовой гранаты. Видимость в инфракрасном спектре, как и в ночном видении, была очень слабой, и пришлось перейти на тепловое виденье, что было риском оказаться застигнутым врасплох, ведь от этого фильтра можно было спрятаться. Как только Павел включил тепловизор, ему открылась вся картина происходящего. Правее от джипа было два красных пятна, отдаленно напоминающих человеческие фигуры. Это были убитые или раненные. Прямо перед джипом лежало еще двое, и двое других дальше, за машиной. В шести или семи метрах перед самим Павлом, стояло две фигуры. Оба были, очевидно, раненные потому, что один стоял, опираясь на плечи другого. Голова раненного бойца была бессильно опущена, а ноги не слушались. Другой был ранен в ногу, на ней было большое красное пятно, хорошо видное в тепловизионном фильтре.

Павел стоял и смотрел на своих противников, а они смотрели на него. Спустя миг тот, кто держал своего товарища, бросил его, и тот мешком упал на землю. Сам же воин достал меч, и вышел вперед к Свече. Он почти не опирался на ногу и был очень уязвим. Недолго думая лейтенант бросился на противника, добивая его в порыве ярости. С большой силой заблокировав слабый удар нападающего, Свеча отбросил его ногой перед собой. Удар скользнул по туловищу с искрами. Вражеский боец потерял равновесие, и в попытке поймать его, неудачно развернулся спиной к Свече. Секунды хватило, и Павел тут же нанес удар. Враг застыл, скользнул на мече и свалился на землю. Свеча глянул на раненого, тот поднялся на ноги, опираясь на джип. Не раздумывая, Свеча пошел на него. В его глазах горел гнев и ярость, мысль об убитых товарищах наносила все больше боли, и в глазах темнело. Он не контролировал себя, не контролировал события, он был заложником своих чувств.

– Умри наконец-то! – Свеча пронзил противника в уже раненный прежде живот, подойдя к нему на расстояние вытянутой руки. А тот, теряя сознания и быстро ослабевая, наклонился к нему и почти незаметно ткнул парня в живот. Он еще раз напрягся, но ноги отказали ему, и он сполз на землю.

– Это злой слон, вызываю командный центр.

– Злой слон, слушаю вам. Почему капитан Пула не отвечает? Что там у вас происходит?

– Все мертвы. Противник уничтожен.

– Как!! Все мертвы? Повторяю вопрос, в отряде кроме тебя, сынок, кто-то еще есть?

– Все погибли – страшная слабость резко сковала Свечу. Пальцы ослабли, и меч скользнул по ним на землю. Ноги подкосились, и Павел упал на колени.

– Кто докладывает?

– Лейтенант стального спецназа Павел Свеча. Я ранен…

Павел глянул на свой живот, и из него торчала ручка ножа, вокруг которого сочилась кровь и пена. Нужно было вытянуть нож, чтобы пена залила рану и дыру в скафандре. Павел поднапрягся, но пальцы не хотели сжиматься вокруг него, тогда он поднял другую руку и сжал рукоять обеими руками. Он резко дернул, но нож вышел только наполовину. Страшная боль вырубила его тут же, и он упал на бок. Голос полковника продолжал орать в рации, но уже обращался к кому-то другому. Пена из раны все еще шла, и нож медленно двигался под ее давлением. Еще немного и он выпал совсем, рану залило, но Свеча уже этого не видел.

Дождь усилился, и лес обрел покой. Вечно зеленые, столетние ели сейчас слегка шевелились, также, как и минуту назад, когда под их огромными, покрытыми мхом ветками, умирали, такие сильные, такие ловкие и умные люди. Иногда срывался холодный и быстрый ветер, словно врываясь в чужие жилища, он продолжал извещать о прибытии туч или смене погоды, но никто не обращал на его суетливый труд никакого внимания. Еще минуту назад вокруг были удары мечей, выкрики ненависти или боли, а сейчас воцарился тот покой, который был тут тысячи лет, и будет тут и впредь.