Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

Глава 4. Переломный момент

Абсолютно все без исключения ищут свет в темноте.

«Карпатия»

Общественная столовая

– Отличный день, вам так не кажется? – к Нечасову подошел молодой человек, лет тридцати, в дорогом костюме и чашкой кофе на блюдце. – Еще заказал булочки, но они их видимо сами любят не меньше моего, поэтому я редко успеваю их застать. Вы не против, если я присяду?

– Садитесь, если вам будет удобной моя компания – уныло ответил Нечасов. Он ел яичницу и запивал чаем.

– Говорят, что сегодня будет первый дождь в этом году. Снаружи окончательно потеплело, похоже, зима сдает свои позиции непреклонно.

– Да в этом году весна пришла рано – коротко ответил командир.

– А вы бываете на поверхности? Вы мне представляетесь военным. Я их сразу отличаю от остальных людей – Собеседник был так бодр и доброжелателен, что Нечасов невольно и сам заряжался его энергией.

– Бывший. А чем это мы так отличаемся по вашему?

– Дисциплина. В армейских столовых вы привыкли, что за столом рядом с вами сидят другие, поэтому вы никогда не расставляете локти слишком широко, но всегда делаете это, что отличает вас от этих педантичных и стеснительных ученых. Вы не спешите, но ваши движения очень уверенные и лишенные каких либо личных привычек. Вы не крутите в руках ложку, не помешиваете чай, не копаетесь в еде, в общем, не делаете ничего кроме того, что нужно донести еду от точки А до точки Б. – мужчина рассмеялся. – А то, что вы не торопитесь, может указывать только на ваше высокое звание.

– Да? А, что если я просто педантичный идеалист, пытающийся выглядеть так, как вы описали, специально?

– Ну, тогда вы теряете время, боюсь вашим образом никто кроме меня не заинтересовался. – Засмеялся мужчина. Нечасов подхватил его смех.

– Впрочем, вы угадали, я действительно военный. Правда бывший, и теперь поверхности мне не видать.

– М-да, как я вас понимаю. Я не был наверху уже много месяцев. Практически с того самого момента, как прибыл в бункер. С трудом заставляю себя выглядеть так, как и в былые времена. Страшно хочется послать все куда подальше и плюнуть на старые привычки, но что тогда от меня останется? Все мы одна большая привычка – закончил мужчина. Ему наконец-то принесли его булочки.

– Пожалуй, вы правы. А кто вы простите по профессии?

– Раньше я владел большой компанией, а теперь вот работаю на благо корпуса науки и обслуживания бункера. Занимаюсь различного рода организационной работой и прочее. Если в двух словах, то говорю, кому и куда идти и так каждый день. – Только не подумайте, пытаюсь отправлять людей только по необходимым нашему любимому убежищу направлениям – улыбнулся мужчина.

– Интересно, наверное, столько разных встреч и общения с различными людьми – заметил Нечасов.

– Вы знаете, ничего особенного. Я даже сказал бы, что это надоедает. Более того я уже через неделю изучил все лица и привычки людей, с которыми приходилось иметь дело. Но это не так важно. Боюсь, ни одно дело нельзя назвать лучшим, чем какое-то другое. Труд сам по себе понятие однозначное и отличается он только местом и окраской между собой. Думаю, что нельзя назвать одно дело интересней другого. Просто одни люди могут делать хорошо то, а другие другое. С работой дело обстоит также как и с любовью, насильно мил не будешь. Например, мне заказана дорога в науку и особенно медицину, это не мое. Мне подавай общение с людьми и координацию их действий. Я винтик большого механизма и мне важно знать, как этот механизм работает в целом, не вникая в детали. А с дугой стороны талантливый ученый терпеть не может различную болтовню вроде нашей с вами и обожает свои бездушные цифры и приборы, среди которых он царь и бог. Тут дело души. Нельзя приказать себе любить одно и ненавидеть другое. Если вам что-то нравиться, боюсь, от этого уже никуда не деться.

– В ваших словах есть смысл. Но иногда жизнь складывается так, что приходится отказываться от своих любимых дел.

– Почему? Какая причина может заставить прийти к такому выводу? – собеседник Нечасова явно удивился. Он говорил с полным ртом, оторвавшись от своей трапезы сразу как только Нечасов начал свою реплику. Он действительно, казалось, не понимал.

– Ну, вот например, если бы вы узнали, что делаете свою работу плохо, как бы вы поступили тогда?

– Преуспел бы в ней. А как же иначе? Нельзя же бросать все на полпути.

– Ну, а что если от ваших ошибок пострадали люди? Как бы вы тогда вели себя?

– Вряд ли в моем случае это возможно – мужчина вернулся к завтраку. Он откусил кусочек булочки, запил его кофе и откинулся на спинке кресла. Потом, он перевел взгляд на людей, сидевших рядом, и продолжил – знаете, лучший вывод к которому я пришел, заключался в том, что ни одна моя ошибка не была неотвратимой. Я мог изменить все в той или иной ситуации, но сложилось именно так, как сложилось.

– Да мы ошибаемся, но некоторые ошибки непростительны.

– Все ошибки одинаковые. По отношению между собой они отличаются, но их причина одна и та же. Ошибки происходят потому, что мы не в силах учесть достаточно много факторов и обстоятельств, влияющих на наш вывод. Кто-то учитывает больше этих обстоятельств, кто-то и вовсе не может ничего учитывать, но все ошибки упираются именно в эту причину. В погрешности нашего разума или неумения его использовать.

– То есть, по– вашему, все ошибки можно оправдать?

– Почему бы и нет? Думаю, что можно и каждый их оправдывает по-своему. Иначе, не умей человек отпускать прошлое, все бы давно сошли с ума. Только мы сами и определяем, какая ошибка важней, а какая нет, но мы не способны сделать с ними ничего кроме как извлечь опыт. А пытаться изменить прошлое – это глухой номер.

– А как же быть с наказанием?

– Наказанием за ошибки вы имеете ввиду? Думаю, что оно не несет никакой пользы, если человек уже и так признал, что ошибся.

– Вот как! – Нечасов засмеялся. – То есть, зря мы сажали на пожизненное раскаявшихся убийц?

– Ну, вообще-то, тяжело поверить в быстрое раскаивание убийцы, так что я не думаю, что зря – улыбнулся мужчина в ответ.

– Но ведь они раскаялись. Значит ошибочно наказывать их.

– А никто не наказывает. На самом деле правоохранительная система построена для изоляции опасных для общества индивидуумов от самого общества. Вот и все. Если оказывалось, что человек способен на ужасный поступок, грозящий жизни или здоровью другим людям, то его изолируют.

– Хорошо, ну, а что, если представить, что мы можем читать мысли. Вот допустим, мы узнали, что убийца раскаялся в содеянном, и более никогда не повторит содеянного, как тогда быть? Наказывать или нет?

– Ну, а зачем? Что это даст? Моральную сатисфакцию? Ради этого лучше играть с друзьями в карты или посмотреть любимое телешоу, чем портить жизнь другому человеку. Но, увы, мы не читаем мысли. Не будем забывать.

– Ну, хорошо, я согласен – Нечасов согласился с собеседником. – Но тогда получается, что многие сидели из-за глупой ошибки. Зачем было делать то, в чем пришлось раскаиваться?

– Ошибки они и в Африке ошибки. Никто от них не застрахован. Просто одни понимают, что за убийство придется заплатить добрым куском своей жизни, и не делают, а другие проверяют это на своей шкуре. Конечно, существует еще и мораль – но многие понимают ее сильно своеобразно. Бесценность человеческой жизни трудно рассматривать здраво с социальной точки зрения. И еще трудней найти человека, которому можно поручить столь сложное задание, как определение корректности ценностей виновного, поэтому я говорю с точки зрения грубых фактов.

– Так просто, признал и все? Как то странно вы мыслите.

– Ну, а что с ними еще делать с этими ошибками? Я право уже не понимаю, о чем мы говорим. А зачем осложнять жизнь? Это глупый стереотип, что за ошибки нужно мстить до пятой крови. Месть – это бездна она ничего не дает, никакой пользы. Давайте будем рациональными и практичными.

– А как же наш теперешний враг? Разве его не нужно наказать за его дела?

– Сначала давайте отберем у него возможность нам навредить, а потом решим, как с ним поступать. Задаться первоочередной целью наказать врага – означает забыть о самом себе. Более ничего все равно сделать нельзя. Нет смысла скрипеть зубами и изливать на него моря ненависти. Все равно это ничего не изменит – пожал плечами мужчина.

– Какая простая у вас жизненная позиция. Но признаю так легче жить. Пожалуй, ваши выводы немного приоткрыли мне глаза.

– Я – человек практичный, может потому, моя позиция проста. Жизнь вообще не так уж сложна, как кажется, если не искать эту сложность. Делаешь то, что нравится, и что считаешь нужным столько, сколько можешь, а потом финиш. Вот и все.

– Пожалуй, вы правы – улыбнулся Нечасов. – Признать ошибку – вот единственное, что мы можем сделать.

– Верно – не особо оживленно ответил мужчина. Похоже, тема теряла для него интерес. Тогда как Нечасову она открыла глаза – «менять прошлое» – это фраза для писателей фантастов – не более. Думаю, здравомыслящий человек никогда не возьмется за подобную иллюзию. Наказание также бесполезно, если не помогает человеку признать свою ошибку. А если он ее уже признал, то хоть наказывай хоть не наказывай, он все равно уже не сделает так, как прежде. В этом случае, наказание не несет никакой пользы, а значит, является чем-то вроде пресловутой пятой лапы для зайца – улыбнулся мужчина Нечасову.

– Пожалуй, я еще увижу поверхность. – вдруг сказал командир с улыбкой.

– Повезло. Что ж мне пора к моим инженерам и ученым. Кто-то же должен всем этим управлять – засмеялся мужчина, вставая со своего места – спасибо за компанию, добавил он.

– И вам спасибо – ответил Нечасов, протягивая ему руку – кстати как вас зовут?

– Игорь. Еще увидимся, мне пора.

Собеседник Нечасова, в своем гладко выглаженном шикарном костюме, какие редко встретишь в бункере, умчался прочь из кафетерия, опаздывая на одно из своих многочисленных дел. Командир остался у пустой тарелки и чашки чая. Спустя минутку к его столику подошла девушка и убрала посуду. Нечасов вспомнил о Гаврииле. Перед его глазами опять проплыла та страшная картина, когда он падал вниз, а Нечасов ничего не мог поделать.

– Прости меня, я ничего не могу больше для тебя сделать. Но я еще могу что-то сделать для других – сказал он тихо сам себе. К горлу подступил ком – вместо того, чтоб казнить себя, мне впору служить за двоих. – Добавил он. Потом, решительно поднявшись с кресла, Нечасов отправился к Зороге. Настало время отпустить прошлое, и не важно как сильно хотелось обратного, ведь что-то изменить можно только в настоящем.

– Планы помещений – это хорошо. Но что делать с уновским щитом? – Юрий Горейко сидел за столом в главном сером кабинете Вирвиса. Зорога в это время курил возле вытяжки, а Битый еще не пришел…

– Валера, когда ты уже бросишь? – Виврис терпеть не мог сигаретного дыма, но Зорога выиграв в споре, заслужил право курить здесь.

– Советую просто смириться – Буркнул генерал.

– У Битого есть план насчет временного отключения уновского щита. Он должен прийти с минуты на минуту. Кстати ты видел эти пресловутые планы помещений? – поинтересовался Вирвис.

– Нет еще. Программисты работают с ними, создавая модель – ответил Горейко. Он развалился в кресле и закинул руку на спинку еще одного правее.

– Если Лис сказал, что знает, как пройти щит, то значит, он знает. – Зорога докурив, выпустил оставшийся в легких дым и зашагал по кабинету.

– Зная его, могу предположить, что это будет жаркая и граничащая со смертью операция – заметил Горейко.

– Как всегда – подметил Вирвис. – Ладно, пока его нет, можно начать думать насчет проверки для англичан.

– Можно попытаться ударить по Киевскому метро. Там держат около пяти тысяч киевлян. Но куда их девать потом? – спросил Горейко.

– Сколько сил для этого понадобится? У нас они есть? – у Горейко тоже были одни сплошные вопросы.

– Думаете, я ящик с ответами? – сказал Вирвис после минуты молчания, когда Зорога и Горейко уставились на него с ожиданием в глазах. Вирвис понял, что от него ждут основную часть идей. – Крымский бункер не заполнен. Часть возьмем мы. Часть – Харьковское убежище, а остальных – крымчане. Не вижу другой альтернативы.

– Ну, понятно, значит, пайку в столовой снова урежут – буркнул Зорога. – думаете, англичане согласятся? Если даже так, то через неделю они захотят освобождать своих пленников, и нам придется отправлять своих ребят через всю Европу. Шансы что они вернутся не стопроцентные. Тем более. Метро может быть ловушкой.

– Да, англичанам это может не понравиться. Да и работать сугубо на нас в первой же операции они могут не захотеть – согласился Вирвис.

– Но метро нужно было отвоевать уже давно. Нам, так или иначе, придется это делать – вмешался Горейко присаживаясь ближе к столу. Его слова обращались именно к Вирвису.

– Знаю. Честно говоря, оно у меня давно как гвоздь в сапоге. Куда не глянь, там везде на первом месте метро. Но люди там разбросаны, находить их будет сложно и я более чем уверен, что внутри их вдвое или втрое больше. А может быть, что их там и вовсе нет, а только одни сплошные засады.

– Значит, нужна разведка – послышалось от ходящего у двери Зороги. Он прогуливался от стены до стены и так без конца.

– На разведку уйдет около недели. Ну, меньше, если отправить не бронированные группы, однако мы, кажется, решили, что сейчас необходимо взять Валькирию.

– Да, все наши силы должны быть направлены именно на «Валькирию». Позже, когда мы станем сильнее, можно будет рисковать своими ребятами, а пока что нужно заниматься теми делами, которые требуют больше человеческих ресурсов. Что-то мне подсказывает, что взятие Валькирии будет нам стоит довольно таки дорого – согласился Вирвис.

– В общей сложности мы можем потерять не менее половины человеческих ресурсов, это если хоть на каком-то этапе операции будет сбой. А эти сбои бывают всегда – заметил Зорога.

– Нам нужна простая и безопасная операция, где англичане смогут себя проявить. Лучше всего для этого подойдет диверсионный удар по какому-то из пунктов Легиона в Европе. В случае, если англичане играют на две стороны, они могут не раскрыть своих карт если мы начнем освобождать заложников, ведь они попросту не играют никакой стратегической роли.

– Согласен – Горейко закачал головой и зашевелил усами, как он любил делать, когда добавить было больше нечего.

– Тогда по какой точке будем бить? – спросил Зорога.

– По как можно более болезненной – ответил Вирвис. – Одновременно это должна быть точка, уничтожение которой будет нам косвенно выгодно в случае атаки на бункер «Валькирию».

– В таком случае – ближайшие аэропорты и взлетные полосы – уверенно предложил Зорога.

– Да! – воскликнул Горейко – но вы забыли, что если мы начнем разрушать все взлетные полосы вокруг Валькирии, то это будет очевидным раскрытием нашего главного плана.

– Поэтому мы разрушим все большие аэродромы и военные авиационные базы в северной восточной и центральной Европе.

– Ха – ха– ха – Зорога не удержался – ты забыл, что у нас сто человек не больше?

– Пришло время для небронированных групп – без доли смущения парировал Вирвис.

– Могу посоветовать пятерых надежных парней – Горейко, очевидно согласился и они оба с Вирвисом уставились на Зорогу.

– Вы представляете, сколько нам нужно людей и взрывчатки?

– Мы не ищем легких путей – улыбнулся в ответ Вирвис, а Горейко опять зашевелил усами.

– За это я вас и уважаю – Зорога тоже согласился.

– Юра, до обеда я хочу видеть у себя на столе или на почте список всех военно-воздушных баз выбранного региона и еще парочку западных. Пусть думают, что мы просто собрались уничтожать аэродромы по всей Европе.

– Будет сделано.

– А еще найди для этой операции три – четыре сотни бойцов с неплохим опытом. Они будут действовать на огромных расстояниях от убежища, возможно без радиосвязи и без скафандров, поэтому я хочу, чтоб это были отряды, в которых будет хотя бы один боевой офицер с опытом военных операций и сапер. Мечтаю увидеть в отрядах зеленых и краповых беретов.

– Будет сделано – ответил Горейко.

– Привет, чуваки, – поприветствовал всех Битый, умевший иногда поразить всех своей манерой общения.

– Ты что, думаешь тут реп концерт у нас? – буркнул в ответ насупившийся Зорога, успевший за время службы в армии позабыть все формы общения кроме предусмотренных уставом.

– Расслабься, здоровяк. У меня прекрасные новости – разведчик явно сиял.

– Колись, мы к таким вещам всегда изголодавшие – мигом прояснел генерал.

– Сейчас, сейчас. – Битый подбежал к Вирвису, и начал рыться в его ноутбуке. – Вот нам удалось создать структуру бункера, пользуясь кое какими новостями, полученными от поголовно предавшими нас, как и предполагалось, предателям. На то они и предатели – подметил Битый – В результате чего получился вполне жизнеспособный и отвечающий реальности макет. Наших друзей провезли через весь бункер вниз и вверх и это огромная удача. Таким образом, можно примерно предположить размеры и уновского щита.

– Кстати, ты придумал, как нам его обойти? – вспомнил Вирвис.

– Это самая главная новость. Прежде казалось, что это не возможно, но теперь появилась очень интересная идея, которую вполне можно осуществить в реальности.

– Не томи, а? – Горейко изнывал от любопытства.

– В общем, Уновский щит – это энергетическая оболочка, помещенная магнитным полем в породу на определенном расстоянии от убежища – это все знают. Питается она от биотоков живого организма, в частности, лучше всего человека. Эти биотоки передаются через оптиковолоконные провода в специальный компьютер и потом уже ретранслируются в точку выхода щита. Таких точек выхода несколько, поэтому необходимо распылять биотоки на несколько направлений. Все бы ничего, но в ходе распыления они гаснут и могут вообще не дойти на большие расстояния, поэтому компьютер, со слабым, детским, по нынешних мерках, процессором, просто пучками выстреливает биотоки то в одну точку выхода, то в другую. В итоге его работа сводится к простому светофору на развилке, пропускающему машины то в одну сторону, то в другую по очереди. Только тут светофор побольше.

– И? – в случае такого слушателя как Зорога эту часть беседы можно было просто упустить.

– И это все означает, что руководит всем этим какая-то программа. А это уже дело для наших хакеров. В общем, в научном центре разработали вирус, который вырубит на несколько минут все системы бункера и скорее всего сам щит. Однако вряд ли подобное продлится слишком долго.

– И каким образом мы можем ввести этот вирус в их систему – спросил Вирвис?

– Этого я еще не придумал – признался Битый.

– Опять шпионские игры будем устраивать? – скривился Зорога. Он всегда был противником, каких либо внедрений, и пытался искать альтернативные варианты.

– А как иначе? – спросил Битый.

– Парни, эти внедрения, когда нибудь закончатся очень плачевно. Нам повезло парочку раз, но давайте хоть подумаем о других способах – стоял на своем генерал.

– Внедрять нельзя. Слишком большой риск неудачи – задумчиво заговорил Вирвис – во-первых, под какой легендой? Что наемники, что рабы, насколько мы знаем, живут отдельно от всего бункера и не имеют доступа почти никуда. Так что, отправляя своих агентов или агента, мы рискуем полагаться на него и быть разочарованными, в конце концов. Нельзя чтоб такая операция зависела от усилий одного человека, даже если это будет высококлассный специалист.

– Мы уже начинаем говорить о боевой операции? – Битый не воспринимал всерьез подобную тему, так как считал смехотворным мериться силами с Легионом.

– Честно говоря, я всегда опасался этой темы – Зорога поддался эмоциям – все время пока мы планировали эту операцию, мы то и дело, что обходили стороной проблему со щитом, а ведь она основная! Похоже, ничего у нас не получится.

– Нужно думать – возразил Горейко.

– Ладно, как можно внести вирус? Мы должны думать о деталях. Если упираться в факт несокрушимости щита – то ничего не выйдет. Давайте думать о чем-то более мелком и уязвимом.

– Вирус можно запустить из любой точки доступа к общей сети. Для этого достаточно просто войти в бункер, сорвать первую попавшуюся панель управления лифтом или даже воротами. Еще более идеальным вариантом, будет доступ к одному из компьютеров. – рассказал Битый.

– Отлично. Придем к их воротам и попросим скачать композиции из их народного фольклора. При этом нужно будет преставиться всемирной исторической организацией, пытающейся убрать пробелы истории их народа – иронизировал Зорога.

– Валера, сходи, пожалуйста, за кофейком для всех нас – Вирвис решил хоть как-то использовать принявшегося за нытье генерала.

– А может… – Зорога попытался избежать этой участи, но Вирвис не дал ему опамятоваться.

– Нет нет, сходи сходи. – ответил Вирвис и Зорога, поняв, что потерял свою ценность как советник, сильно погорячившись, направился вон из кабинета.

– В таком случае мне нужно каким-то образом захватить верхние этажи и с помощью боя задержать войска Легиона, пока программист будет вводить вирус в систему – Подумал вслух Горейко.

– И как мы введем туда отряды? – спросил Вирвис? – Хотя действовать наверняка нужно именно так.

– А что если использовать камеры? – Подумал Битый – может быть они подходят к системе? Хотя нет, камеры подключены к кабинету наблюдения минуя основную сеть. В любом случае это более возможно, чем противоположный вариант.

– В таком случае рисковать вирусом нельзя. Кстати, почему он выключит щит только на две минуты? – спросил Вирвис.

– Вирус сделан качественно, но чтоб разгадать его нашим специалистам понадобилось около семи минут, а их работало двое. В начале разработки этой вредоносной программы эти два специалиста специально отлучились от общего процесса, чтоб не знать структуру и принцип действия вируса. Это было сделано именно для того, чтоб позже узнать степень сложности программы.

– Ты сказал, что они остановили вирус через семь минут, тогда почему в Валькирии это должны будут сделать за две?

– Как только вирус поступит в систему на него набросится весь их ИТ центр и шанс, что кто-то найдет слабое место сильно возрастает. Они разоблачат его быстрее. Но две минуты – это гарантированное время, нужное для изучения структуры вируса. Скорее этого сделать нельзя, а шанс на случайную удачу крайне мал.

– Ладно, без риска в нашем деле нельзя. – Вирвис был, по прежнему, далеко в своих мыслях. – Каким образом наши бойцы подойдут к бункеру на такое расстояние, чтоб их не обнаружили заранее? Это крайне сложно.

– Они подойдут как можно ближе, а потом, во время выхода конвоя или ввоза провизии пойдут в атаку и проникнут в бункер.

– Для такой атаки нужно много людей, а это означает, что они имеют огромный шанс быть замеченными еще до подхода к бункеру. Тогда получится, что наши бойцы в количестве не менее пяти десятков ползут в сторону бункера посреди залитой солнцем снежной равнины, ведь ночью ворота не открываются, и, в конце концов, их замечают и атакуют первыми бойцы Легиона еще до того, как они приблизились. А двери внутрь закрываются. Они не успеют – заметил такой вариант развития событий Горейко.

– Или – Битый тоже видел ситуацию по своему – они незаметно подкрадываются на расстояние удара, выходит конвой, двери открыты. Наши ребята атакуют, и пока перед входом идет бой, сами двери спокойно закрываются, и никто не успевает проникнуть внутрь.

– Да, вариант не жизнеспособный – признал поражение Вирвис. – нужно думать еще.

– А что если, – Зорога, с подносом кофе, как раз входил в двери, говоря на ходу – мы выстрелим точным ракетным ударом с воздуха по врагу во время открытия ворот? Наши ребята спокойно проникнут внутрь и прикроют программиста, который найдет этот ваш щиток и загрузит вирус. Тем более после удара Легионовцам придется еще приходить в себя и ворота возможно будут разрушены.

– Хм… – Горейко посмотрел на генерала и потом на Вирвиса.

– Ты подслушивал? – Вирвис тоже был удивлен.

– Вы о чем? Это просто аромат кофе повлиял на меня очень благоприятно. Вот таков вариант.

– В следующий раз будем заниматься планировкой прямо в подсобке у кофейного автомата. Видимо там находит какое-то вдохновение – сыронизировал Битый. – К слову, в случае, если воздушный удар будет не удачным, то будет шанс даже на отступление.

– Мне нравится. Нужно разработать еще крышу ангара и вентиляцию.

Планировка деталей операции по захвату бункера Валькирия шла всю последнюю неделю. Вирвис, Зорога, Горейко и Битый, время от времени, приходили к выводам и уходили руководить своими людьми. Иногда они звали к себе различных экспертов, программистов, инженеров и других спецов, и каждый раз снова возвращались к обсуждению операции. Ее подготовка была самым приоритетным делом на данный момент, все остальное отошло на задний план. Нужно было еще обдумать множество самых разных аспектов, начиная с момента вывода отрядов из бункеров и заканчивая проникновением и зачисткой жителей «Валькирии».