Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

П-ов Крым

У Крымского убежища в это время сели первые самолеты с бойцами Второго Легиона. Информация о том, что все высшее руководство по атаке на Харьковский бункер уничтожено, а также о том, что стерт с лица земли весь опорный пункт, буквально застигли врасплох Берхаммера. Он не знал, как ему быть и что делать. Продолжать ли атаку, или же ждать, когда возобновится руководство Харьковской атакой. Нужно было связаться с Фригидмуром.

– Быстро организуйте связь с Фрегидмуром. – проорал Берхаммер на кого-то из Грандкапитанов. Он был вне себя от ярости.

Вокруг метались бойцы, в суете подготавливая небольшой опорный пункт. Они буквально носились от самолетов, до палаток, таская на себе огромные рюкзаки, предусмотренные для скафандров. Эти рюкзаки одевались на плечи, но чтобы удержать равновесие боец должен был сильно нагибаться вперед, и это не смотря на вес самого скафандра и его мощи. Где-то чуть дальше, Шмиц и Юрген выстраивали свои отряды. Спустя минут десять удалось достать из самолетов оборудование и поймать спутник. Фрегидмур находился на северном полюсе, в глубине под ледниками, поэтому связаться с ним без помощи спутниковой связи было нельзя.

– Архивир Берхаммер? Мы слышали о происшедшем. Как вы можете это объяснить?

– Я не знаю что случилось, Магнус Дилон. Как мне быть?

– В Харьковской атаке налажено руководство. Ничего тяжелого в этой операции нет, и с ней справится даже Грандкапитан. Продолжайте руководство атакой по намеченной схеме. Второй такой возможности, какая будет сегодня, мы можем не иметь. Через пять часов наши агенты убьют людей – источников, питающих Уновские защитные щиты, и наши бурмашины смогут проникнуть внутрь убежищ. Действия должны быть синхронны. Не забывайте, что в восемь часов вечера щит исчезнет, вы должны быть готовыми. Однако не показывайте этого внешне. Пусть ваши солдаты ведут себя беспорядочно.

– Вас понял. Магнус Дилон, простите, я правильно понял, что несмотря ни на что атака на Харьковское убежище состоится?

– Да, мы должны атаковать. Пока, что формируется руководство. Если иерархия власти будет построена, то атака состоится. До связи – связь прервалась.

Берхаммер был рад тому, что атака будет продолжена, а еще больше его радовала смерть его конкурента, Архивира Базиуса, которая открывала Берхаммеру путь к званию Магнуса. Теперь все удачи и заслуги от всех операций на территории бывшей Украины принадлежали только ему.

В это время из Днепропетровска тяжелый транспортный вертолет, способный впрочем летать на солидный скоростях, нес остатки отряда Зороги на помощь осаждаемому Крымскому убежищу. В вертолете, который направлялся к Крымскому убежищу, сидело десять усталых и измученных парней. Кое-то дремал. Среди них был и Гавриил. Усталость сильно влияла на боевой дух. Каким бы крутым парнем ты не был, но если тебя покидают силы, ты обязательно затоскуешь. Главное не бояться этого, не пытаться бороться с усталостью или накручивать себя, это только усугубит положение. Вместо этого нужно экономить свою энергию и помогать телу накапливать силы. Умение бойца спецназа – это не только знания об оружии и методах убийства, это еще и умение следить за собой и умение чувствовать свои способности. Важно также успевать реагировать на смену обстоятельств, подстраиваясь к ним. «Утром вы были сильны и использовали эту силу, а сейчас вы слабее, попробуйте использовать слабость и восстановите силы» – так учил многих из этих ребят старик инструктор. Внезапно из кабины пилота вышел Зорога.

– Ребята, отличная новость. Отряд из Харьковского убежища отважился на атаку. Они взяли лагерь в кольцо и ударили с разных сторон. Больше половины армии врагов побеждены, а остальные неожиданно сдались в плен. Говорят, что руководство у них никакое. Дисциплины ноль, как только наши напали, весь лагерь впал в панику. Так что у нас есть большой шанс.

Зорога договаривал среди выкриков радости спецназовцев. Неожиданная весть подняла настроение. Парни вскочили было, от чего шатнуло вертолет, но маты пилота быстро вернули их на свои места. Зорога уселся возле Гавриила, и откинул голову назад, пытаясь расслабиться.

– Представляешь? Они просто сдались! Невероятно.

Гавриил лишь поднял большой палец вверх. Он тоже был рад, однако не мог до конца поверить в то, что случилось. Он, как и Зорога, не знали, что бойцы Легиона банально не получали приказов от своего начальства, потому и сдались. Они просто-напросто не знали, что им делать. Настоящий же герой этой битвы остался за кадром. Однако и руководство Харьковского убежища не пасло задних в этой ситуации. Атака на превышающие силы противника была смелым ходом. Они с трудом набрали триста бойцов, использовав для атаки даже курсантов, которых пустили в бой отдельным отрядом. Харьковское убежище было самым большим в Украине, именно благодаря этому им хватило сил.

Уже было темно. На Крымский полуостров пришел ранний зимний вечер. Берхаммер медленно готовился к атаке. Он не хотел ошибиться, отрабатывая шаг за шагом. Он зашел к себе и позвал всех своих офицеров. Архивира Шмица он направил в туннель, где бурмашины уже напоролись на защищенные Уновским щитом породы, не поддающиеся никаким резцам. От таких стен, как и от мечей, и щитов, покрытых подобной энергией, отдавало мягким, и еле различимым белым свечением, иногда отдающим блеск. Архивир Дюрген организовывал оборонительный рубеж, который предназначался ожидаемому с Западного бункера подкреплению. Минеры уже подготавливали снаряды для огромного входа. Вход был закамуфлирован. Ворота этого входа были металлическими. Поверх метала, были наложены каменные плиты, они визуально делали их частью горы. Однако все же Легионовцы как-то обнаружили этот вход.

– Берхаммер, мы готовы – это был Шмиц.

– Мы тоже – доложился Дюрген.

Берхаммер надел шлем и вышел к своему отряду, что должен был ворваться через главный вход. Было без трех минут восемь. Берхаммер жестом отправил джипы с взрывчаткой к воротам. Этими машинами руководили дистанционно потому, что ожидался очень сильный взрыв. Именно из-за этой причины сам Берхаммер и все его люди расположились в километре от ворот.

Беспилотные джипы мчались к входу в бункер. Часы медленно тикали, приближая большую стрелку к двенадцати. Еще тридцать секунд, и щит должен упасть. Сердце у Берхаммера билось все быстрей. Его солдаты по команде приняли положение, лежа, чтоб мощная взрывная волна не разрушила их строя. Еще пять секунд. Джипы были в сотне метров от ворот.

– Начали! – скомандовал Шмицу Берхаммер.

Джипы с взрывчаткой, наконец, настигли ворота и прогремел невероятный взрыв. Освещенный мощными прожекторами вход в бункер спрятался в дыму и пыли, которую подняла взрывная волна. Через несколько секунд на Берхаммера и его людей посыпался каменный дождь от разлетевшихся на части булыжников.

– В атаку! – проорал он своим людям.

Они сорвались с места и помчали к бункеру. Пробежав метров сто, Берхаммер начал замечать, что ворота остались невредимы, однако он решил, что другая часть, которая пряталась в пыли, была уничтожена.

– Берхаммер. Уновский щит остался не поврежденным.

– Это как так? – Берхаммер почуял, наконец, неладное.

– Он не исчез. Бурмашины стерли на ноль резцы об Уну.

– Не может быть! – Берхаммер присмотрелся к воротам, они были нетронуты. Он выхватил из-за спины снайперскую винтовку и выстрелил по ним. Он каменных плит не отвалилось ни кусочка. Это значило, что ворота все еще под щитом.

– Всем стоять. Шмиц, выбирайся оттуда, тут пахнет засадой. – У Берхаммера в голове пролетало множество самых удивительных и невероятных предположений, но ни одно из них никак не клеилось с теми событиями, что происходили сейчас.

– Архивир Берхаммер, вас вызывает Фрегидмур. – связной сообщил Архивиру.

– Соедини меня.

– Берхаммер, как идет атака?

– Щит не исчез, Магнус Дилон. Мы не можем войти.

– Сворачивайте лагерь и убирайтесь оттуда. Попытаем счастья в другой раз.

– Я думаю, что мог бы организовать осаду, Магнус.

– Нет! Верните людей в расположение Норвежского убежища. Вся наша армия у Харьковского убежища разбита. Вы в опасности. Вас могут атаковать сразу несколько бункеров. Уходите оттуда, мы должны перегруппировать наши силы. Не будем более рисковать.

– Вас понял.

– Когда отправите людей – отправляйтесь во Фрегидмур. У нас есть к вам вопросы, Архивир.

Связь прервалась. Берхаммер был вне себя от злости. Его мечта только что была у него в руках, а теперь он остался ни с чем. Он с ненавистью смотрел на бункер, и его нерушимые ворота, чувствуя свое бессилие. Он был зол и раздавлен одновременно. Спустя миг он смирился, с трудом беря себя в руки. Берхаммер вложил винтовку в крепление на спине, и начал готовить отправку солдат.

Спустя двадцать минут отряд, который в это время ждал в одном из поселков неподалеку от Крымского убежища, с недоумением смотрел, как самолеты Второго Легиона один за другим взмывают в небо. Они были далеко, но шум их двигателей разливался на многие мили вокруг.

Глава 3. Открыть карты

Иногда выбора нет и приходиться мириться с тем, что есть.

г. Фригидмур

8 декабря; 09:07

Крепость Фрегидмур. На следующий день после провала атак на украинские бункеры, в огромном подземном, выстроенном глубоко под ледниками Антарктиды городе, шло заседание высших чиновников и офицеров. Это было воистину потрясающее воображение сооружение. Особая конструкция позволяла распространять звуки из трибуны во все уголки этого зала, даже без помощи электроники. Перед трибуной, минуя небольшую площадку, где был массивный герб Второго Легиона, полукругом немного возвышавшийся над землей, стояли ряды сидений для слушателей. Это были постепенно возвышающиеся вверх, к потолку, ступенчатые ряды с очень удобными и многофункциональными креслами. Мест в сенате было настолько много, что они могли помещать в себе даже низшие военные чины. Все, кто был старше сержанта, имели право присутствовать при заседаниях. Однако у каждого были свои права, и далеко не все имели право участвовать в обсуждении тех или иных вопросов. Принцип распределения власти в нации Легиона Второго Дыхания строился на беспрекословном повиновении. Уход от этого принципа любым из возможных способов незамедлительно карался и считался предательством в независимости от мотивов, которые побуждали провинившегося человека к тем или иным решениям.

Идея Легиона состояла в том, что высшую власть над многими и многими людьми может иметь только человек, освободившийся от всех оков и предрассудков. Этот человек должен был являться абсолютным воплощением разума, логики и ответственности в чистом виде. Без эмоций и даже личных предпочтений или желаний. Это был высший человек. Свободный человек. Звание главы Легиона звучало как Либервир. Все звания во Втором Легионе писались с большой буквы потому, что после присвоения их они уже считались именем человека, его долгом, ответственностью, целью и вообще воплощали все, на что он должен быть способен. Человек, который получал какое-то звание, становился полностью зависим от того, что это звание ему разрешало или запрещало. Звание Либервира означало «свободный человек». Оно лишало владельца всех обязанностей и прав, давая ему бесконечную власть над любыми отраслями жизни своей страны и подданных вообще. Это было идеей, но на самом деле Либервир являлся лицом сената, который хоть и не мог действовать без соглашения Либервира, но и не мог его уничтожить, так как Либервир был опорой армии и народа, которым с детства внушалось беспрекословное доверие к нему.

Следом за Либервиром в иерархии власти шли Магистры. Они относились к законодательной власти. В их обязанности также входило организация отношений в обществе, внешняя политика, контроль деятельности всех низших воинских и правительственных чинов, а также нормирование и координирование самой законодательной базы. Магистры были ограничены в своих возможностях только тем, что должны были одерживать поддержку у других Магистров и в том числе одобрение Либервира.

Следующими по рангу были Лексттерминусы. Это слово совмещало в себе понятия цели и закона, что подразумевало и саму устремленность Лексттерминуса к закону. Это прямые подчиненные Магистров. Все, что утверждалось в сенате, сразу же переходило в руки Лексттерминусов, которые были ответственными за исполнение всех законов в Легионе. Их подчиненными – помощниками были Легитимусы. Слово легитимус с латыни можно перевести как «законный». Их еще называли дети закона. По сути это было промежуточное звание от исполнительной ветки власти, которой была армия, к защищающей закон власти. Легитимусы должны были доказать на своем посту, что они перешли в эту ветвь власти не случайно. И если так происходило, то в кратчайшие строки они становились Лексттерминусами. Если же они никак не проявляли себя, то им суждено было остаться в этом звании фактически навсегда. Мало кто смог доказать свою способность возвыситься к Лексттерминусу позднее чем после полугодовой службы на посту Легитимуса. Многие Легитимусы стремились обратно в армию, и руководили войсками, пользуясь полномочиями Магнуса.

Вслед за защитниками закона шли военные. Высшим чином среди военнослужащих были Магнусы. Они руководили отрядами стальной пехоты свыше тысячи человек. Однако ввиду того, что надобность в отрядах такой численности была не велика, Магнусы в основном занимались планировочной и контролирующей деятельностью в штабах. Из-за малой востребованности Магнусов многие из них стремились в сенат, куда можно было попасть только через Легитимуса и Лексттерминуса.

Самой же востребованной ролью в армии были Архивиры. Это были уникальные военнослужащие, которые способны руководить отрядами любой численности до тысячи. Это звание было довольно не трудно получить. Нужно было лишь неплохо владеть мечом, а также иметь способность к организаторской деятельности. Не смотря на сложность руководства такими большими отрядами, которые были в расположении Архивиров, основная часть умственной деятельности ложилась на Магнусов, что превращало Архивиров в основном в исполнителей. Благодаря новейшим технологиям, позволявшим осуществлять радио и видеосвязь на больших расстояниях, с Архивиров также снималась большая часть ответственности за масштабные военные операции.

Вслед за Архивирами шли Грандкапитаны. Это звание было создано в помощь Архивирам. Никакой другой деятельности, кроме как выполнение приказов Архивиров, они не вели. Основная же часть организаторской деятельности в армии по укреплению лагерей, контроле над оборудованием и состоянию человеческих ресурсов вообще, лежала на Командирах. До рабочих рук, то есть рядовых воинов, волю Командиров доносили Сержанты, которые отвечали за дисциплину, боевой дух и здоровье рядовых солдат. Рядовыми солдатами в Легионе Второго Дыхания являются Предаторы. Это слово означало хищник. Они носили роль простейших исполнителей той воли, которая доходила к ним от вышестоящих офицеров, защитников власти и магистров.

Таким образом, в Легионе путь к верхушке власти лежал только через армию. Альтернатив этому пути не было. Единственные кто были вне этого пути, это бойцы элитных войск. Это была особая форма исполнительной власти. Непосредственным защитником и руководителем элитных войск был Либервир, то есть главный лидер народа Второго Легиона. Либервир мог назначать бойцов элитного подразделения на любой воинский чин по своему усмотрению и в любой последовательности. Многие, кто носил звание Грандкапитана, или даже Архивира, мечтали попасть в элитные войска. В элитных войсках основное звание аннулировалось, и боец начинал новую жизнь, со звания Предатора. Любой воин элитных подразделений, находясь в любом из званий, мог претендовать на звание Легитимуса, то есть защитника закона, следующей после сенаторов ветви власти. Элитные войска были основной опорой Либервира, а также гарантией его власти. Либервир управлял элитными войсками на свое усмотрение. Многих Архивиров из элитных войск боялись даже Магистры из сената. Примером был даже Берхаммер, который был приближенным лицом Либервира.

На данный момент Либервир Второго легиона, Гавелий, как раз выслушивал множество мнений, исходивших от сенаторов и военных по поводу провала украинской кампании. Он сидел в просто таки огромном кресле, напоминающем трон. Перед ним был небольшой стол со встроенным сенсорным дисплеем. Чуть левее от стола стояла трибуна ораторов. Сами же сенаторы располагались по центру рядов, прямо напротив Либервира. Армейские слушатели и защитники власти сидели по бокам, разделенные сенаторскими местами.

Сейчас на трибуне стоял старик, который в нервной и эмоциональной манере обливал грязью Магнусов элитных войск, отвечавших за организацию всей этой кампании. Либервир в любимой для него манере, развалившись в своем кресле, сидел, подпирая голову рукой. Он был одет в прекрасную белую сутру без шлема, что свидетельствовало о его солидарности с армией.

Украинская кампания легла на плечи именно элитных войск потому, что командованию Второго Легиона три бункера, которыми располагали украинцы, представлялись большой опасностью. Война с Украиной могла перейти в партизанскую, что было не допустимо.

Зал сената был не заполнен и на треть. Кроме Магистров в нем были Магнусы, Архивиры и парочка Грандкапитанов – карьеристов, что без разбора лезли на любое заседание, пытаясь приглянуться кому то из сенаторов в роли шестерки. Сенат не любил военных, а военные не любили сенат. Корнем этой вражды было то, что сила Либервира, которой располагал Гавелий, базировалась на элитных войсках, а сами элитные войска практически уже слились с основной армией, оставив сенат без поддержки. Это было побочным эффектом той экспериментальной системы власти, которая была создана много лет назад. А также этому способствовали грамотные усилия Либервира Гавелия, который мечтал забрать остатки власти у сената. Борьба за власть была положена в основу идеи общества Легиона, она делила силы самого легиона надвое. Тем самым ослабляя его. Сама система была рождена дилеммой, ведь абсолютная власть в стране не может быть по плечу одному человеку, и тем же временем большой сенат не может принимать экстренных решений ввиду своей не способности к объединению. Таким образом, Либервиру было дано преодолевать споры в сенате, выбирая оптимальный путь решения проблемы из нескольких возможных. Однако сильный и достаточно разумный Либервир вполне мог поставить на колени сенат, но и сенат, будь он дружным и сплоченным, мог превратить Либервира в марионетку. Каждый стремился к своей цели, и это порождало бесконечную борьбу.

– … я считаю – продолжал старик – что власти Магнусов элитных подразделений пора положить конец! Они доказали, что не способны грамотно координировать действия армии! Планирование операций необходимо отдать в руки сената! Это необходимо сделать как можно скорее, пока война не затянулась и наши многочисленные враги, разбросанные на огромных расстояниях, не объединились против нас.

На эти слова магистры выкрикивали фразы согласия и восторга. Говоривший был членом правления сената. Эти старики, которые входили в состав правления, помнили еще создателя идеологии Второго Легиона, Либервира Вария. Они считали себя законными наследниками его власти и готовы были посвятить свою жизнь достижению этой власти.

– … Магнусы, руководившие атакой на Харьковский и Крымский бункеры, должны быть разжалованы и изгнаны из армии! Потеря трех сотен Предаторов и офицеров – это ощутимо большой ущерб для нашего войска, которое должны держать в своих руках буквально весь мир! Будущее наших планов ставится под угрозу, когда армией правят настолько безграмотные люди!

– Хватит. – Гевелий пододвинул к себе микрофон и остановил магистра. Оглушительный звук его голоса, прозвучавшего из сотен динамиков по всему залу, мог прервать самого одержимого оратора – мы не будем сейчас никого судить или казнить. Это может сделать трибунал в том случае, если вина Магнусов или Архивиров будет доказана. Мы здесь собрались для того, чтоб услышать отчеты и узнать детали операции. Можете считать это началом расследования. К слову скажу, что я не согласен с тем, что власть над армией нужно отдать до сих пор не знающим битв Магистрам. В ваше время войны не было, уважаемые. Но я согласен с тем, что если в действиях Магнусов будет найден прокол, они должны понести наказание и я не буду этому противиться. Итак, господа, давайте послушаем доклад Архивира Берхаммера.

Либервир откинулся обратно в своем троне, убрав микрофон в сторону, что означало, что обсуждать он ничего не хочет. Скрипя зубами, магистр покинул трибуну и нехотя отправился на свое место. Трибуну занял Берхаммер. Он был одет в свою боевую сутру, хотя и стоял без шлема. Выступления воинских чинов в сенате в сутре уже давно стало традицией. Считается, что так воин показывает, что он здесь временно, и готов в любой момент вернуться на поле боя к своим друзьям. Таким образом, офицеры показывали свое отречение от власти и верность долгу. В большинстве случаев это было всего лишь способом манипуляции мыслями гражданских и рядовых Предаторов. Однако в случае идеалиста Берхаммера – это было именно тем отречением от власти, которое и лежало в основе традиции. Берхаммер доложил обо всем, что с ним случилось, и отправился на свое место. Вопросов к нему не было потому, что абсолютно все понимали, что собственной инициативы Архивир практически не мог проявить. И поэтому Магистры сената искали изъяны именно у Магнусов, пытаясь эту ситуацию обыграть с выгодой для себя.

В общих чертах заседание закончилось ничем. Было решено создать комиссию для расследования того провала, случившегося вчера у Днепропетровска и Харькова. Однако еще вечером прошлого дня Либервир Гавелий организовал личное расследование по этому вопросу. Многие доверенные только ему люди обладали множеством способов и знаний в закулисных играх. Гавелий был воином, но и политическая игра была ему не чужда, поэтому он окружал себя самыми разными людьми с самыми разными способностями.

Когда Гавелий вернулся в свой кабинет, который заменял ему дом и рабочий кабинет, у дверей этих огромных апартаментов его ждала не только верная стража, но еще и один из его разведчиков из внутренней службы безопасности.

– Есть что-то? – Гавелий прошел мимо разведчика к двери, не глядя, бросив ему пару слов.

– Это, как вы сказали, «Что-то», будет очень любопытно вам, господин. Я даже остановил расследование, решив, что все решения по его поводу отныне стоит принимать только вашему величеству.

– Ах ты, хитрый змей, ты вечно пытаешься мне льстить. – Гавелий уколол старого знакомого в шутку. Он довольно таки ценил Лексттерминуса Гариду, которым являлся разведчик – все равно я не подарю тебе ни одной страны, ты мне больше нужен тут.

– Какая жалость, я рассчитывал на Центральную Америку, мне нравится вода и тепло. Пожалуй, это потому, что во Фрегидмуре их никогда не было и не будет. – Гарида говорил на ходу, пока они с Гавелием шли в дальний кабинет, где никто не мог их слышать. Как только двери закрылись, разговор продолжился. Последним временем вся деятельность Либервира и Гариды, с его командой, была направлена против сената.

– Провал у Крымского бункера, мой господин, дал нам подсказку. – Лексттерминус умело замолчал, манипулируя любопытством Гавелия.

– Не томи, прохвост, говори дальше!

– Так вот, стало очевидным, что уновский щит не мог продолжать работать, если бы агенты в бункере уничтожили источник. Разрабатывая эту линию, мы пришли к человеку, который был ответственным за эту работу. Им оказался некий Лексттерминус Онкорд. Когда мы вплотную взялись за него, то оказалось, что он двойной агент, был завербован нашими силами в далеком прошлом, когда еще даже не было даты начала войны. Его настоящее имя Владислав Нелевский, он украинский разведчик, принявший нашу сторону. Так вот, он отвечал за агентурную сеть, которая существовала во всей Украине, и в бункерах в частности. Эти люди работали на него, и именно они должны были уничтожить источники щитов.

– Насколько я знаю, завербованных агентов тщательно проверяют, и раз он дошел до звания Лексттерминуса, то в его верности нет сомнений. Может быть, агентов просто вычислили? – предположил Гавелий.

– Боюсь, что это он позаботился о том, чтоб агенты бездействовали. Более того, нам кажется, что агенты вообще существуют только на бумаге. Думаю, что он вообще не разрабатывал никакого диверсионного движения в тылу украинских войск. Мы считаем, что он играет двойную роль.

– Невероятно. Но как ему доверили эту должность? Кто это сделал?

– Мы тоже поинтересовались этим вопросом, и узнали, что тут замешаны члены правления сената. Именно они утвердили Нелевского в звании Лексттерминуса, и буквально провели по воинским чинам. Тогда это было нормой, что все буквально хватали звания через день, но только не к двойным агентам. К ним присматривались лучше. Нелевский обошел наше ведомство, и мы не вели его дела.

– То есть это заговор Магистров?

– Не знаю. Я лишь уверен в том, что Нелевского слишком хорошо опекали, а теперь он подставил армейское руководство, что на руку сенату. Совпадение ли это?

– Не думаю.

– Однако это глупый шаг, ведь мы все знаем.

– Не совсем. По документам Нелевского не существует. Та информация, которую мы получили, идет из уст доверенных мне лиц. Сейчас Владислав Нелевский существует как Лексттерминус Оккорд.

– Тогда откуда вы знаете, что Оккорд и Нелевский – это одно, и тоже лицо?

– По его ДНК. Наш агент взял образец его слюны в ресторане правления и сверил его с ДНК двойного агента Владислава Нелевского, это мы легко могли узнать по нашим агентским базам данных, которые формировались еще до войны. Эти ДНК совпадают.

– Значит сенат в наших руках – Гавелий вскочил с кресла при этой мысли.

– В принципе да.

– Данные, которые у вас есть по двойным агентам, они общего назначения? Или эта информация обитает только в рамках разведывательной службы?

– Эта информация доступна только нам.

– Значит, ничего не получится, и придать из гласности нет смысла… – Гавелий шагал по своему огромному кабинету, украшенному позолоченной лепниной, мраморным полом, на котором был прекрасный ковер. Он глубоко погрузился в размышления – сенат легко отмахнется от этих доказательств и даже обвинит нас в провокации.

– Вполне возможно. Сенат хорошо знает, что разведка, как и вся армия, только в ваших руках. Поэтому все те, кто не знает правды, нам не поверят.

– Если ми начнем открытую войну против сената, и обнародуем наши результаты, то члены правления наверняка обвинят нас в фальсификации этой информации, ссылаясь на мою власть над военными службами. Таким образом, мы останемся без той малой поддержки среди Магистров, которая у нас есть, и сами же приведем сенат к объединению против нас. Этого нельзя допускать – Гавелий прогуливался по кабинету, озвучивая свои мысли.

– Вполне очевидно, господин.

– Если это все часть их плана, то я снимаю шляпу. Они хотели воспользоваться моей же властью против меня. И ради этого они пожертвовали Украиной. А есть возможность, что Нелевский работает один?

– Сомневаюсь. Без поддержки сената он до сих пор был бы не более чем Грандкапитаном. Кроме этого есть еще одно доказательство.

– Какое?

– Сегодня из Фрегидмура ушел пакет информации о наших базах, масштабах работ, оружии, планах, истории и даже биографиях наших нынешних высокопоставленных чинах, начиная с Архивиров, заканчивая вами.

– Ха-ха-ха… Просто поразительно – Либервир разошелся в диком хохоте. Он просто не мог уже спокойно слушать обо всем том, что ведал ему Гарида. Гавелий падал в отчаянье. Ему нужно было рушить и строить заново мир, а его собственный сенат спешил разорвать его же на части. Он дрался на всех фронтах и уже медленно забывал ради чего – просто поразительно. Они готовы пойти на все, ради власти.

– Думаю, что это уже личная инициатива Нелевского. Он наверняка предположил, что мы можем его раскрыть, и потому рискнул. Он отправил информацию за несколько пучков. Путаясь зашифровать ее под спутниковые видеозвонки, которые регулярно происходят между бункерами во время обмена информации по военным операциям. Однако помехи во время этих звонков, вызванные лишними данными, с объемом которых просто не справлялся канал, привели нас к первопричине этих помех. Мы заметили, что объем передаваемой информации невероятно велик для видеозвонка и проверили содержимое. Конечно, мы не знаем, кто отправитель – это невозможно установить. Когда список подозреваемых начал превышать три сотни, мы прекратили поиски. Однако в свете последних событий Нелевский является самым главным из них.

– Это он. Сомнений быть не может. Думаешь, нам нужно его убрать?

– Думаю, что он опасен для дальнейших боевых действий. Если мы сейчас его не остановим, то дадим возможность играть открыто, и он будет, прикрываясь сенатом, который нам никогда не поверит, информировать своих о каждом шаге наших войск.

– Есть идеи? – Гавелий неожиданно вернул себе свое былое любопытство.

– Его нужно убрать. Благо он сам дал нам повод, когда отправил информацию своим. Мы можем упрекнуть сенат в том, что они не заметили предателя среди своих людей. Таким образом, мы аннулируем все шансы их нынешнего плана, который направлен на взятие под свою власть элитных воинских частей. Однако по названых вами же причинах, настоящего их плана мы раскрывать не должны, чтоб не скомпрометировать их. Нелевский, неожиданно для нас, сыграл на все три стороны, кроме своей собственной. Он подставил нас, и сенат смог обвинить армию в некомпетентности, и тут же скомпрометировал сенат, отправив разведданные в открытое пользование. Попутно он выиграл время для своей страны, снабдил ее информацией и продолжил противостояние сената и Либервира в нашей стране. Он смог все. Однако за это ему придется пожертвовать жизнью.

– Да. Таких разведчиков нам не хватает. Однако мне все же кажется, что ему невероятно повезло. Кстати, ты говорил, что источник – отправитель разведданных определить было невозможно, как теперь ты собираешься доказывать причастность Оккорда-Нелевского к этому?

– Думаю, что нам нет нужды оставаться честными. Мы найдем способ доказать, что Оккорд – шпион.

– Как вы будете его брать? Хотелось бы, чтоб это было, как можно более открыто.

– Нелевский ушел из Фригидмура сегодня ночью. Он бродит где-то в Антарктиде, пытаясь удрать.

– Невероятно. Почему ты молчал об этом?