Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

Где-то в небе Украины

Самолет Второго Легиона

В то время как возле опорного пункта Зорога и его лучшие воины готовились атаковать, а возле Харькова, в городке Змиево, в игру спешил вступить независимый игрок, Кристофер Пабер, в одном из самолетов Легиона, ничего не подозревая, мирно беседовали высшие офицеры.

– Архивир Берхаммер? Возле вас не занято?

– По-вашему, Архивир Шмиц, я могу претендовать на все эти четыре места сразу?

– Все шутите. Что ж, я тогда присяду. Уверен, спустя ровно две минуты сюда придет и Архивир Юрген.

– Я не против.

– Беспокоитесь, мой друг? – Архивир Шмиц был старше Берхаммера. Его голову покрывала белоснежная седина, а лицо было слегка пухлым и имело нездоровый красноватый оттенок, который свидетельствовал о его пристрастии к алкоголю. Брехаммер не любил его. Если бы не алкоголь, то он мог бы уже быть Магнусом или даже Легитимусом, следующим уровнем власти, но он не хотел этого. Берхаммер был честолюбив, и уважал амбициозность и силу во всех ее проявлениях, тогда как Шмиц просто доживал свою жизнь.

– Нет. Послушайте, вы хотите поговорить о чем-то конкретном?

– Да. Нас с Юргеном беспокоит возможность того, что нас просто собьют. Вы уверены, что эта возможность исключена.

– Нас прикрывают два десятка истребителей и стелсы в стратосфере. Этого вам достаточно? Приглашали бетмена и супермена, но они решили играть против нас.

– Ха-ха-ха…Спасибо, рассмешили старика. Всегда забываю, что мы играем на плохой стороне. Правда все это временно, не так ли?

– Придет время, когда мы построим новый мир. В этом нет сомнений.

– Скажите, вам не кажется, что интерес Фрегидмура к Украинским бункерам слишком высок? Точнее, неоправданно высок? – Шмиц знал, что Берхаммер считает также и пытался льстить ему.

– Украинские бункеры опасны своими размерами и свежестью технологий. Они оплот всех возможных восстаний, но мы покончим с ними еще до вечера, будьте уверены.

– Не знаю, не знаю. Наша цель, этот Крымский бункер, довольно таки слабо укреплен, и число армии в нем не велико. А вот Харьковский бункер – это совсем другое. Не зря командование этим бункером отдали Архивиру Базиусу. – Берхаммер ненавидел Базиуса, потому, что тот был его преградой для карьерного роста. Шмиц хорошо знал об этой ненависти и нарочито выводил из себя Берхаммера.

– Уверен, что Фрегидмур сделал правильный выбор – парировал провокацию Шмица Берхаммер. Он терпеть не мог Шмица, который только и ждал, когда Берхаммер потеряет самообладание.

Как раз в этот момент в кресло рядом с Берхаммером со всего ходу рухнул Архивир Юрген. Он был мужчиной в расцвете сил, с аккуратно уложенными черными, как крылья ворона волосами, и бледным белым лицом, которое никак не подходило к его жизнерадостному характеру весельчака.

– Шмиц, я был в баре, и не смог отыскать даже бутылки пива, так что приготовься к судному дню. Сегодня тебе придется пожить в ужасном аду трезвенника.

– Очень смешно, Юрген. Однако хороший офицер идет в бой со своим талисманом. Будь уверен, я подготовился к любым неприятностям.

– Что ж, сдаюсь. Ваша, Архивир, военная грамотность и расчетливость более не вызывает у меня никаких вопросов.

– Так– то! – ответил Шмиц, и засмеялся хриплым тяжелым смехом, на который Юрген ответил не однозначной улыбкой. Юрген предпочитал компанию Берхаммера, который был ему как старший брат. Юрген был для Берхаммера отличным исполнителем, а Берхаммер для него – мозгом и щитом, бравшим на себя всю ответственность.

– Ладно. Послушайте план. Фригидмур определился со временем и порядком действий. Сегодня утром поступили указания. Командовать атакой на Крымский бункер буду я. Также в моей компетенции внешняя атака, которая обрушится на ворота бункера. Вы, Шмиц, идете с подземными силами. К бункеру уже подогнали стаю мепсов, вы ведете их, а также пятьдесят бойцов стальной пехоты. Вам нужно будет действовать быстро. Окно, которое будет создано нашими агентами, будет коротким. Скорее всего, вам нужно будет пройти сквозь зону щита за минут пять не больше. Потом щит наверняка возобновится. Вы, Юрген, помогаете мне наверху и потом внутри бункера, когда мы прорвемся. Ваша же, Шмиц, главная цель в это время – это нижние этажи, где, скорее всего, располагается командный центр. Все командование операцией будет осуществляться опорным пунктом, который будет следить за синхронностью действий. Нельзя допустить, чтоб бункеры смогли вывести вспомогательные силы друг для друга. Кстати, Юрген, вашей первой задачей при посадке будет осуществление прикрытия нашего временного лагеря. Нам известно, что наши диверсионные группы в Карпатах были уничтожены, а это значит, что следует ждать подкрепления из Западного бункера. Так что не так уж и легко нам будет, уважаемый Шмиц – съязвил Берхаммер.

– Да уж, вот сюрприз так сюрприз. Только удара в тыл нам не хватало – заныл Шмиц – может, стоит что-то предпринять по этому поводу?

– Что именно? У нас триста бойцов, а по данным агентов Западный бункер владеет не более чем пол сотней воинов в сутрах. У них нет шансов. Мы раздавим их. И вы, Юрген, должны подготовиться к этому. Даю в ваше распоряжение сотню бойцов. Вы должны прикрывать меня, пока мы не войдем в бункер. Тогда следуйте за мной. Это лишь предварительный инструктаж, а на месте действовать только по моей команде. Это понятно?

– Вам карты в руки, Берхаммер, считайте я ваш личный раб – Шмиц наигранно расплылся в неуместной улыбке.

– Без вопросов, шеф. Покажем им мышкину мать.

– Мило. Архивир, вы откуда услышали это словечко? – Шмиц расплылся в улыбке.

– Поговорка такая у русских была.

– Очень смешная. Однако все же мы не в России. И, кстати, не мышкину, а кузькину мать.

– Невероятно! Может вы, Шмиц, русский шпион? – Юрген разошелся в хохоте. Он обожал подкалывать Шмица, которого было невероятно тяжело обидеть.

– Нет, что вы. Я бы не смог, я слишком открытый человек. Просто неплохое знание истории этих мест. Поэтому я здесь.

– Я отойду – Берхаммер встал и ушел. Он хотел подумать и все хорошенько спланировать. Его товарищи, похоже, не собирались принимать участие в мыслительной деятельности, и их легкомыслие злило Архивира.

г. Змиево

7 декабря; 14:48

Около трех часов дня. Уже полчаса как в Змиево сели самолеты и вертолеты. Бойцов привели к опорному пункту, и они разгружали множество вещей, которые они приносили из транспорта. Кристофер Пабер следил за всем этим издалека с помощью снайперской винтовки. Зданием была большая православная церковь. На чердаке, где прятался Пабер, недоставало крыши, и деревянная ее основа светила как ребра. Повсюду был голубиный помет, перья и сами голуби, многие месяцы, обживавшие это место в качестве убежища.

Кристофер ждал, когда офицерский состав отправится в главное здание, но пока что они руководили рядовыми солдатами, обустраивая лагерь. Спустя еще минут пятнадцать площадь перед зданием кинотеатра наконец-то обрела более – менее обжитый вид. Натягивались палатки, раскладывались припасы, а офицеры скрылись в главном здании. Это означало, что Кристоферу пора идти. Он разобрал винтовку, и отправился вниз, по старой деревянной лестнице, построенной еще давным – давно. О колоссальном строке службы этой лестницы говорили замысловатые формы перил, каждая секция которых немного отличалась от другой, намекая на ручную работу. Стертые края по середине каждой ступеньки грозились оказаться скользкими. Лестница жутко скрипела под весом сутры, и Пабер был готов в любую минуту лететь вниз, провалившись между ступенями. Хорошо было, что лагерь ВЛ находился достаточно далеко, и этих ужасных скрипов никто не слышал.

г. Днепропетровск

У Днепропетровска парни лежали в мокрой листве уже много часов, а их рация молчала уже не менее получаса, все ждали команды. В лесу было тихо. Ни птиц, ни ветра, ничего. Будто бы все вокруг затаилось и ждет, будто деревья превратились в мертвые голограммы, ничего из себя не представляющие и не реагирующие ни на что. Жизнь, какой она должна быть в этом лесу, прекратилась. Звери чуяли надвигающуюся бурю, чуяли смерть, которая зависла на кончиках мечей воинов, и спрятались. Липкая, грязная листва, перегнивающая во влаге теплой зимы, прилипала ко всему, к чему притрагивалась, особенно после того, как ее разворошили трёхсоткилограммовыми тяжелыми шагами. Небо было видно, но на нем не было ничего примечательного. Свинцово – синее, оно затянулось тучами от горизонта до горизонта, продвигая армаду повисшей в воздухе воды куда-то в нужном ему направлении. Бойцы лежали так, и каждый думал о чем-то своем. Кто-то с нетерпением ждал приказа, чтобы избавиться от тревоги, кто-то боялся умереть, кто-то боялся противника. Может быть, кто-то из них сейчас мечтал быть в другом месте, а не здесь, но выбора не было.

– Ребята, готовность первой степени – раздался голос Зороги.

– Снайперы, работаем с часовыми – это был приказ одного из офицеров.

– Есть.

– Вас понял – снайперы приступили к своей части задания.

– Первый готов – поступил отчет от одного из снайперов.

– Вторая цель уничтожена.

– Третья цель уничтожена.

– Четвертая цель уничтожена.

– Все часовые уничтожены, товарищ генерал.

– Внимание, парни. Все вперед – скомандовал Зорога.

Все тридцать бойцов стального спецназа вскочили на ноги, и помчались сквозь лес. Если бы кто-то наблюдал в это время за лесом, то ему показалось бы, что они возникли неоткуда, настолько незаметно было их пребывание. Они двигались быстро и бесшумно. Бежали мимо деревьев, перепрыгивали огромные пеньки, прокладывали себе путь сквозь кустарники и молодняк, издавая лишь легкие шлепки от шагов. Если бы в лесу кто-то был, то ему бы показалось, что сквозь него несется парочка диких вепрей, не более того.

На краю леса отряд остановился. Командование рассматривало в бинокли ситуацию в лагере противника, некоторые отряды пошли в обход опорного пункта Легиона, некоторые, немногочисленные группки собирали информацию о невидимых из леса зонах. Шло поспешное планирование операции в ее деталях. У воинов еще было несколько минут, пока в лагере не станет очевидным потеря внешнего рубежа обороны. Гавриил читал спешные переговоры командования на своем экране, пробегавшие у него в виде бегущей строки. Командиры нервничали, они должны были за несколько минут определиться с своими обязанностями.

– Беру левый фланг, и караул – бегло сказал одни.

– Отставить, атакуем все вместе, потом разделяемся.

– Вас понял.

– Вижу большую группу на карауле в центре.

– Гайда, займёшься центром, когда дам команду. – Командовал Зорога.

– Вас понял.

– Генерал, снайперы на позиции, ваши указания?

– Левое крыло, доложить о готовности.

– Левое крыло в сборе.

– Общая готовность. – Это была последня проверка, все нервничали.

– Первый отряд готов.

– Второй готов.

– Снайперы готовы.

– Третий отряд готов.

– Четвертый готов.

– Пятый на месте, готовы выступать. – отчитался один из командиров, последнего, немного задержавшегося в чаще леса отряда.

г. Змиево

Тем временем, когда Гавриил и его отряд готовились атаковать Днепропетровский опорный пункт, а Берхаммер со своими людьми подлетал к Крымскому бункеру, в Харьковский лагерь пробирался Кристофер Пабер. Он уже видел палатки, и мечущихся среди них бойцов. Его интересовали элитные подразделения, но он их еще не видел. Перед тем, как войти в сам лагерь, нужно было определить, есть ли среди его обитателей воины в такой же броне или нет. В прицел снайперской винтовки были видны бойцы в костюмах элитных сил стальной пехоты, однако мелкие различия, которые отличали его подразделения от подразделений более общего назначения, определить нужно было вблизи. Пабер шел открыто и вразвалочку, и с лагеря его уже можно было заметить. Часовые обратили на него внимание, но вскоре отвернулись, что сильно порадовало Пабера. Он почувствовал себя спокойнее. Теперь он был невидим для рядовых солдат, которые принимали его за своего. Оставалось опасаться лишь элитные подразделения, которые могли заметить различия.

Кристофер вошел в лагерь, и брел между палаток. Он был очень похож на бойцов Легиона, однако его немного выдавало отсутствие основного оружия. Свое любимое копье он оставил в квартире с Анжелиной. Ведь это было очень редкостное оружие даже среди элитных подразделений, которое могло его выдать. Перед ним мелькали воины, они носили разные предметы, или медленно прохаживались по своим неведомым делам. Кристофер шел медленно. Он вел себя уверенно и незаметно, не вертел головой, шагал аккуратно, но в тоже время расслабленно. Однако внутри его головы шла напряженная работа. Он пытался собирать информацию на ходу. Оценивал устройство лагеря, пытаясь определить местонахождение офицерского состава, и одновременно искал элитные подразделения, пытаясь заметить их первым. Боец из такого подразделения неожиданно появился справа, он сопровождал какой-то массивный ящик, размером с автомобиль, его несли двое обычных бойцов. Он показывал им жестами, куда идти и куда ставить. Спустя миг он скрылся за одной из бежевых палаток, однако Паберу хватило времени, чтоб заметить характерный знак двух скрещенных мечей на шлеме, что был и у него. Это означало, что Пабер в безопасности и имеет доступ к любому помещению в лагере.

Скоро он вошел в то большое здание, в котором предположительно разместилось командование. На первом этаже был большой отряд элитной стальной пехоты, таких же сильных бойцов, какими были и ребята из его прошлого отряда. Их было много, не менее пятидесяти человек. Пабер был рад, что они заняты инструктажем, для них его вел какой-то офицер. Таким образом, Кристофер смог остаться незамеченным, быстро промчав к лестнице на второй этаж. Возле лестницы он вскочил в одну из комнат, где валялось снаряжение. Там был настоящий бардак и хаос. Кто-то носился с ящиками, кто-то выбирал себе гранаты или еще какое-то оружие. Кристофер принялся выбирать в одном из ящиков слепо-шумовые гранаты, которые использовали при взятии заложников. Он присел на корточки и осматривал ящик, на самом же деле подсматривая за ходом инструктажа. Он хотел дождаться, когда проводивший инструктаж офицер отправится в комнату командования. Тогда можно было пройти за ним и убрать всех, кто там окажется. Обычно такие инструктажи были уже вторыми или третьими, а в случае атаки на бункер, они вообще касались каких-то мелких деталей, так как основную часть установок солдаты уже давно получили.

Так было и в этот раз. Офицер быстро договорил и ушел прочь. С ним было еще двое сопровождающих, которые вели с ним беседу, что было видно по жестам. Как только они взошли на первый лестничный пролет, Пабер направился за ними. Он шел медленно, а его сердце набирало темп. До сих пор все задание казалось простым, однако теперь, когда хлынул адреналин, и чувства начали выходить из-под контроля, Пабер ощутил всю опасность.

Второй этаж представился большим коридором, по сторонам от которого были комнаты. Три офицера дошли до конца коридора и скрылись за большими двойными дверями. По бокам этих дверей стояло двое стражников. Остальная часть коридора была пуста.

Кристофер уверенно направился в комнату командования, где скрылись офицеры. Он знал звания одного из них, это был Архивир, что давало Паберу некоторые преимущества.

– По какому вопросу – часовые остановили Пабера жестом.

– Последние разведданные для Архивира. Пропустите, Предатор, это не может ждать. – Предаторами были бойцы самого низкого звания в армии Второго Легиона. Пабер был того же звания, однако они повиновались и пропустили его.

Пабер вошел в комнату. Она была довольно большая. В самой комнате у большого бильярдного стола, стояло семь офицеров. Трое из них были Архивирами, и четверо остальных были Грандкапитанами. Как только Кристофер сделал шаг в комнату, все внимание было обращено на него. Он медленно закрыл дверь, на ходу планируя атаку и пытаясь справиться с волнением.

– Вы к кому, Предатор? По какому вопросу?

– Последние разведданные, Архивир. – Пабер говорил на ходу, направляясь в сторону стола.

Офицеры настороженно переглянулись. Было очень странно, что Предатор настолько спокойно чувствует себя в кабинете, тогда как он должен буквально каждый шаг делать с разрешения. Пабер все подходил к офицерам, и они с недоумением смотрели на него. Один шаг за другим. В воздухе повисло напряженное молчание. Пабер нервничал и мечтал лишь об одном, чтоб подойти поближе к столу и там уже уничтожить всех. А офицеры в это время с недоумением ждали. Все это длилось секунды три, не больше, однако эти секунды запомнятся Кристоферу как три часа. Подойдя ближе, он резким движением выхватил два коротких одноручных меча, и сразу, как только лезвия покинули ножны, направил их в две цели перед ним. Головы Архивира и его помощника покатились вниз. Следом он уничтожил еще одного врага, а потом еще одного.

– Не-е-ет! – вскрикнул какой-то Грандкапитан, стоявший в это время за столом.

Пабер вскочил на стол, и в ходе умопомрачительного сальто поразил и этого врага. Потом он закончил еще с одним офицером, который только и успел выхватить меч. Шестого Пабер остановил, когда тот бросился к двери, отправив ему вслед кинжал. Седьмой лежал на полу, трясясь от страха, он молил о пощаде, но Кристоферу это великодушие было не по карману. Слишком много эти люди сделали против человечества и жизни, и слишком опасны они были. Если бы Пабер знал, что хоть один из них отступит от своего пути, то он наверняка бы помиловал его, однако это не тот случай.

Все были уничтожены. Кристофер вытер мечи о шторы на окнах и вставил их в ножны. Потом он перешагнул через какой-то труп и направился к двери. Стража была на месте, хотя и не обращала на него никакого внимания. Кристофер плотно закрыл за собой дверь и спокойно ушел по коридору. Он спустился по лестнице и оказался на первом этаже, где его бывшие товарищи из элитного подразделения, ничего не подозревая, безразлично смотрели на него, отдыхая перед атакой. На улице все также суетились воины, которые даже не смотрели в сторону парня. Кристофер прошел между палатками и скрылся среди домов городка.

Опорный пункт Второго Легиона

Округа г. Днепропетровск

– В атаку! – прокричал Зорога.

Часовые, которые следили за лесом, на миг застыли и растерялись. Когда деревья, казалось, превратились в широкую линию из бежавших на них воинов в серо-черно-белых сутрах. Пока они приходили в себя или вытаскивали мечи, их уже смели несколькими жесткими ударами. Все бойцы украинского отряда шли одним фронтом. Они углублялись в лагерь, снося на своем пути все и вся. Спустя минуту загремели пулеметы и снайперские винтовки. По лагерю, наконец-то, прокатился сигнал тревоги, и основной отряд охраны выскочил из своей палатки. Именно им предназначались тяжелые выстрелы пуль двадцатого калибра. Несколько бойцов, получивших такие пули, были сбиты с ног, но быстро поднялись, прикрываясь щитами. Они среагировали довольно поздно, и отряд Зороги уже был практически в центре лагеря.

Среди воинов, которые как раз вышли к казармам с элитным подразделением Легиона был и Гавриил. Он не смотрел никуда, кроме как на своих противников. Рядом с ним были его друзья, которые неслись со всех ног на укрывавшихся за щитами врагов. Снайперы утихли, когда на линии огня оказались украинцы. Гавриил первый бросился в толпу из двадцати человек. Пока они прятались за своими щитами, они были совсем беззащитны перед ударами Нелевского. Гавриил убрал двоих, прежде чем кто-то успел поставить блокирующий удар, или ударить в ответ. За ним на элитников налетели и товарищи Гавриила. Их было человек десять. Остальные в это время подтягивались со сторон, или вели свой бой с другими Легионовцами.

Бой перешел в напряженную схватку. Бойцы Второго Легиона наконец взяли себя в руки и действовали уже намного более слаженно и уверенно. Атака захлестнулась, и преимущество, которое было обеспеченно внезапностью, быстро таяло. Гавриил краем глаза заметил, что уже второй его товарищ упал на землю. Против самого Гавриила дралось сразу трое противников. Он грамотно оттащил бой подальше от общей драки, чтоб не получить удара в спину. Трое его противников пытались обойти его со спины, однако он умело руководил своим положением в пространстве, и им никак не удавалось этого сделать. Легионовцы били все чаще и чаще, они добились неплохой синхронности в действиях, ударяя по Гавриилу все быстрей и хитрей, однако он справлялся. Он просто отпустил свой разум, доверившись ему всецело, и был одной живой реакцией. Он даже сам начал нагнетать темп, почувствовав в себе вдруг силы. Его били раз, второй третий, он отбивал и тут же наносил удар следом. Это было так неожиданно и стремительно, что темп атаки Легионовцев начал угасать. Они были медленней и слабее его. А он был сильнее как минимум психологически. Легионовцы, от неожиданного натиска от бойца, который был в меньшинстве, начали даже пятиться от Гавриила. А он все атаковал и атаковал, нагнетая темп до такой степени, что клинки просто таки мелькали в воздухе. Вдруг представилась возможность, и один из врагов упал, от страшной раны в грудь. Двое из оставшихся попытались проигнорировать это событие, и продолжали драться, еще более наседая на Гавриила. Изучив по нескольким ударам однообразие атак противников, Гавриил сумел приспособиться к ним и нанес очередную стремительную атаку из пяти или шести ударов. Результатом атаки оказался поверженный враг. Третий, последний соперник, от такой неожиданности попятился и, не заметив за собой стола, споткнулся и упал. Гавриил не упустил этого момента.

Выйдя из-за палатки он увидел, как нескольких его товарищей, дерущихся спиной к спине, зажимали в кольцо. Правее, в десяти метрах от Гавриила было еще две стычки. Преимущество, которое было в начале боя, угасло и на душе сделалось тяжело. Гавриил поспешил вступить в бой. Сперва он выручил двух товарищей, зажатых в кольцо из пятерых Легионовцев, ударив тем в спины, а потом бросился на помощь и другим своим друзьям. Скоро на помощь пришли снайперы, они бросили свои огневые позиции и вступили в ближний бой по команде Зороги.

Битва была выиграна. Где-то еще добивали или пытались взять в плен последних противников, но в основном все было позади. Гавриил, буквально покрытый чужой кровью, был невредим. Он стоял среди кучи противников, и смотрел в небо. Сердце выскакивало из груди, а глаза ничего не видели. Адреналин наконец-то взял верх над сознанием. У Нелевского всегда было так, в бою он держал все свои чувство под контролем, а уже потом приходили все страхи и переживания.

– Вот ты где! Рад, что ты жив, брат – это был Зорога. Он по– дружески похлопал Гавриила по плечу и помчался дальше. Гавриил только кивнул. Он тоже был рад увидеть Зорогу, который всегда был в одном и том же настроении – отличном.

Победа далась великой ценой. Из тридцати бойцов в отряде невредимыми из него вышло десять, и вдвое меньше раненых. К опорному пункту подлетели вертолеты, на один из них посадили раненых. Второй вертолет ждал выживших, они еще должны были успеть сегодня к Крымскому убежищу. Гавриил проверил список тех, кто был жив. Среди них был Макс Годэ, его любимый спарринг партнер среди виджилантов, Дмитрий Гайда, Зорога и многие другие. Большинство из тех, кого Гавриил чаще всего видел на тренировках – выжили. Однако были и те, кого он хотел увидеть в списке, но не смог.