Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

Ночь была самым уязвимым временем для Гавриила. Он не мог проснуться от внезапного шума, не мог спать там, где хотел. Из-за отсутствия слуха он постоянно рисковал быть застигнутым врасплох, поэтому сон был его самым слабым местом. Каждую ночь он пытался найти самое глухое, самое тайное и забытое богом место и искал в нем самый дальний угол. Как система оповещения он иногда сооружал над собой какой-то тяжелый груз, падающий на него с потолка, если противник зацепился за струну. Однако не всегда была возможность соорудить что-то подобное, ведь редко когда можно было найти такую длинную веревку, или протянуть ее в нужных местах. Даже если это удавалось, груз мог банально упасть рядом с откатившимся с постели Гавриилом, не разбудив его.

Сегодня Нелевский ночевал в городе Фолкстон. Именно из этого города во Францию вел знаменитый туннель через Ла-Манш, по которому Гавриил собирался перебраться на материк. Он приехал сюда поздно вечером. Силы были на пределе, и пришлось принять решение в пользу сна. Найдя в подвале одного из домов укромное местечко, Нелевский сделал незадачливую систему оповещения, связанную с дверью и уснул. Ночь прошла спокойно и Гавриил ни разу не проснулся. Ближе к утру он, наконец, открыл глаза и опешил. Прямо перед ним, на корточках сидело двое детей. Нелевский отпрянул сначала, от неожиданности и попытался дотянуться до меча. Взглянув попутно на свою систему оповещения, он с грустью увидел, что откатился с постели, чего он так опасался, и груз рухнул рядом. Ничего не услышав и не почувствовав, Нелевский банально продолжал спать. Привыкнув к тусклому свету маленького подземного гаража, Нелевский наконец-то увидел, что перед ним действительно сидят двое детей. Они с любопытством разглядывали его своими большими глазами. У мальчика были черные волосы и потрепанная одежда. С виду им было не больше пяти или шести лет. Девочка была светловолосой с полностью замурзанными щеками и лицом. Дети явно провели на улице и по подвалам огромное количество времени. Мальчик держал в руках какой-то шоколадный батончик, жадно откусывая его, буквально сверлил глазами Нелевского, рассматривая то его, то шлем. Девочка сидела молча, опирая голову на кисти рук и также грустно и безучастно пялилась на Гавриила.

Гавриил бросился знакомиться с ними, он помахал рукой и улыбнулся, но, вспомнив, что находится в шлеме, через который улыбку не видно, он мысленно разочаровался в своей сообразительности. Он помахал еще раз детям, но те только переглянулись, а девочка даже пожала плечами в недоумении, не понимая, что нужно делать. Дети продолжили пялиться на Нелевского. Вспомнив несколько слов по – английски, Гавриил вытащил нож, от чего дети сперва отшатнулись, но потом догадавшись, что Гавриил ничего плохого не задумал, успокоились. Нелевский написал на асфальте «Ай хелп ю». Он не знал, знают ли дети язык, но очень на это надеялся. Прочитав эти слова дети улыбнулись и как ничем не бывало, бросились знакомиться. Гавриил не понимал, что они говорят, и попытался это изобразить, хлопнув себя по ушам. Потом он дал детишкам какой-то гвоздь и те, с трудом догадавшись спустя несколько минут, что он от них хотел, принялись, как можно более аккуратно чертить на асфальте свои имена. При виде этой картины, когда два маленьких человечка, познающих этот мир и пытающихся изучить сложное искусство речи пишут на полу, Гавриил только и мог что улыбаться. Спустя минут пять дети закончили. Они множество раз подправляли буквы, но Гавриил уже давно понял, как их зовут. Мальчика звали Браян, а девочку – Софи. Поорудовав немного на асфальте, Нелевский вывел там свое имя, как ему показалось, достаточно удачно, хотя там было две ошибки.

Гаврил не знал, как быть дальше и что он должен делать с детьми. С одной стороны для него это было довольно таки большой проблемой, если брать их с собой, ведь скафандр мог защитить только его, а с другой нельзя было бросить их тут. Нелевский снова взял нож, и написал «Were is your mother» – это было легким предложением для него. Девочка сразу опустила глаза и отвернулась от надписи. А Браян посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Нелевского и написал ниже «умерла» Потом он еще долго не поднимал глаза, погруженный в свои мысли. Он все смотрел на это такое любимое и светлое для него слово «мама». Гавриилу стало жаль детей. Он твердо решил взять их с собой, ведь оставить их тут означало обрекать на гибель. Но как объяснить им, что им лучше пойти за ним? Важно ли этим детям куда идти и с кем? Не начнут ли они кричать в самый опасный момент, привлекая внимание многих врагов? И в конце концов, не обрекает ли их Гавриил на еще большее страшные испытания и опасности, когда возьмет их с собой? Эти вопросы были сложными, ведь не возможно было предсказать, какое будущее ждет их.

Наконец дети начали общаться, и пошли изучать какие-то ящики в этой комнате, они много говорили, и вели себя очень самостоятельно, практически не обращая внимания на Гавриила. Наверное, так они отвлекали друг дружку от плохих мыслей, пытаясь больше заниматься делом. Несколько месяцев в одиночестве приучило их к иной жизни. Они не хотели играть или веселиться они искали то, что поможет им выжить. Это были даже не дети, а скорее маленькие люди – подумал Нелевский. Вспомнив пару фраз на английском, он подошел к детям и, обратив их внимание на пол, опять начал чертить «Go with me». Гавриил написал и ждал реакцию детей. После этих слов они немного помолчали, подумали, а потом начали обсуждать это между собой. Гавриил ждал и не мешал им, ведь он все равно не мог понять, о чем идет разговор. В конце концов, мальчик улыбнулся Гавриилу и протянул руку в знак согласия. Потом он начал что-то рассказывать. Он быстро затараторил и Гавриил, сперва пытавшийся что-то прочитать по губам, вдруг понял, что ему выпала не легкая задача, ведь скоординировать действия с итак не котролированными детьми, без возможности общаться совсем безнадежная задача. Мальчик все говорил и говорил, он махал руками и рассказывал что-то. Голосовой конвертер Гавриила различил несколько слов, но это никак не влияло на понимания сути рассказа. На экране кириллицей появлялись переведенные конвертером звуки. Многие были довольно таки правильно переведенные из звуков в слова, но остальная часть монолога ребенка осталась за кадром, превращенная в кашу из букв, слитых в одно бесконечное слово. Нелевский поднял руки, пытаясь остановить мальчика. Он медленно указал на уши и рот, а потом развел руки, пытаясь объяснить, что ничего не слышит и не может говорить. Но как объяснить детям, что они должны постоянно следить за Нелевским, пытаясь понять, как им действовать? Наверное, никак. Гавриилу придется думать за троих. Они быстро теряли связь с Гавриилом и уходили в свой мирок. Он был для них очень странным человеком, не хотевшим с ними общаться, поэтому они не интересовались им.

Нужно было что-то предпринять. Нелевский поискал в округе веревку, но ее не было. Пришлось резать ту, что была у него с собой. Он привязал один конец к поясу, а другой дал детям, объясняя, что нужно дернуть, если они что-то захотят. Дети, казалось, поняли и Браян уверенно махнул головой в ответ. Нелевский махнул им рукой и пошел прочь. Дети последовали за ним, держась за веревку. Гавриил хотел взять их на руки и нести, но пока что в этом не было нужды, ведь нужно было найти автомобиль, а вначале всего, вообще, покушать. Выйдя в большой подземный гараж, Гавриил решил расположиться тут. Он снял с плеча рюкзак и присел на бетонном возвышении вокруг столба, поддерживающего колону. На самой земле был асфальт, и от огня он мог начать плавиться и таким образом испарения смолы вполне могли испортить завтрак. Вытащив свою со вчерашнего дня любимую сковороду, Гавриил расположил ее рядом. Потом вскрыл консервы и приготовился готовить, высыпая содержимое на сковороду. Затем он подошел к какому-то старому автомобилю с опущенными колесами, и оторвал дверцу. Разрезав ее напополам, сперва, отрубив раму для стекла, у Гавриила получилось два высоких бруска, между которыми вполне мог получиться достаточно пространства для дров. Теперь нужно было найти дрова. Конечно, на выстроенной из бетона и асфальта стоянке, никаких деревьев не росло, однако большое множество коробок в помещении, где спал Гавриил, обещали быть полезными. Они бы быстро сгорали, но можно было взять количеством, раз качеством не получалось. Дети поплелись за Гавриилом. Он хотел сначала сказать им, чтоб они ждали его, но потом, поняв, насколько это хлопотная затея, решил ничего не говорить. Более того, это научит их присматриваться к Нелевскому и думать над тем, что он делает, что было полезно ввиду того времени, которое им предстоит провести вместе, а именно весь путь от Англии до Карпатии.

Набрав много ящиков, Гавриил поплелся обратно к костру. Девочка не отпускала веревку, а мальчик бросился помогать Гавриилу и тоже нес маленький ящик. Гавриилу было весело следить за этим.

Ящики отсырели и горели плохо. Приходилось бросать пару лишних кусков, чтоб те просыхали, пока подгорят другие, но пламя все же было, и сковородка медленно и неуклонно нагревалась. Спустя минут десять жир зашкварчал и тушенка начала приобретать съедобный вид. Гавриил, наконец, снял шлем и первым дело улыбнулся детишкам, те ответили ему тем же. Теперь они опять осматривали его и изучали, пытаясь запомнить, или просто удовлетворяли одним лишь им известное любопытство. Гавриил взял салфетку, прихваченную в магазине, намочил ее минералкой, и принялся отмывать лицо сначала девочки, а потом мальчика. Дети стояли смирно и все терпели при всем притом, что Гавриилу не представлялось возможным что-то им объяснять. Нелевскому вдруг показалось, что все будет намного проще, чем он думал сперва.

Завтрак всем, похоже, пришелся по вкусу, пока Гавриил готовил кофе, дети принялись носиться вокруг и играть в какую-то игру. Детишкам кофе давать не стоило. Поэтому для них уже был готов чай, налитый в один большой картонный стакан, полученный Гавриилом из разгромленного им же автомата с кофе.

Гавриил сидел возле бетонной опоры, пытаясь не думать о грязной сковороде и выпотрошенном рядом рюкзаке еще несколько минут расслабляясь с чашкой кофе в руках. Попутно он ломал себе голову, пытаясь придумать, как звать детей. Он поставил чашку с кофе рядом и попробовал постучать в ладоши, но рукавицы скафандра были местами уплотнены толстой огнеупорной резиноподобной материей, неизвестного Гавриилу химического состава. Она была эластичной и потому хлопков, как решил Гавриил, не последовало бы. Тогда он сложил руку в кулак и постучал так по скафандру. Это, наконец, привлекло внимание детей. Они пришли к Гавриилу. Он указал им на чай. Детишки ринулись пить, хотя, похоже, им не сильно это нравилось. Мальчик вообще отдал чай Софи и принялся пить оставшуюся в бутылке минералку.

Спустя несколько минут пришло время выдвигаться в путь. Гавриил кое как почистил посуду и собрал ее в рюкзак, аккуратно выбирая место для каждого ингредиента так, чтоб все поместилось и по возможности не стучало друг о друга. Потом он сделал из кожаных сидений одного их автомобилей хитроумный мешок, куда намеревался посадить детишек. Он попытался продумать, как сделать так, чтоб дети чувствовали себя в сумке удобно. Он чувствовал себя их старшим братом, мысли об отце ему еще не помещались в голове. Он просто заботился о них, и множество мыслей посвящал их благополучию, чего не было прежде. Это была для него новая ситуация, дававшая неоценимый опыт, возможно, пригодившийся ему в будущем. Дети не сразу поняли смысл сумки, однако когда попали туда – то быстро привыкли и с удовольствием отдыхали. Они часто ерзали и Гавриил понял, что своеобразный рюкзак для детей получился не совсем удобным, однако он по крайней мере знал где они, а именно прямо на его шее перед грудями висят на кожаной сумке.

Теперь, тяжело бронированная трехсоткилограммовая, до зубов вооруженная увешенными за спиной огромными мечами глухонемая нянька могла отправляться на улицу. Там его ждала пробка из машин. Проехать тут не представлялось возможным. Он все шел и шел, детишки уже даже уснули и он пытался ступать медленнее. Спустя пол часа Гавриил попал на побережье, и перед ним раскинулся Ла-Манш. Где-то на этом побережье и должен был быть туннель через этот пролив, но так как Нелевский не знал где он – ему приходилось его искать.

Прошел час, а туннеля все еще не было видно. Далеко впереди Гавриил увидел большую свалку из автомобилей и, что было еще более удивительно, большой костер, вырывающийся из какой-то бочки. Черные клубы дыма, что исходили и него, говорили о том, что жгли резину. Гавриил пытался понять, зачем тут эта бочка и этот костер ведь практического применения у нее не было. По крайней мере, очевидной. Оставалось полагаться на то, что Нелевский чего-то просто не учел. Однако на сердце было тяжело. Он сильно сомневался в том, что впереди его ждут простые беженцы. Лучшим доказательством целесообразности такой тревоги были детишки, что провели в городе много времени, но оставались сами по себе. Если бы в городе были взрослые – то они наверняка бы примкнули к ним, однако сложилось иначе. Костер мог быть как маяк или ловушка, вдруг подумал Гавриил, он привлекал внимание – вот его главная цель. Машины вдоль дороги были без колес, что свидетельствовало о том, что костер жгли не первый день, и опять же это не совпадало с фактом присутствия в этом городе детей. Они наверняка знают, что ждет Гавриила впереди. Нелевский нехотя разбудил малышей и указал на маяк. Дети едва проснулись, протерли глаза и, увидев маяк, сразу замахали руками, пытаясь уговорить Гавриила не идти туда. Но как же быть, если там, предположительно был туннель? Нелевский не мог отказаться от пользы туннеля после того, как проехал сюда ради него триста километров.

Гавриил сбросил рюкзак и малышей на землю и усадил их в ближайший автомобиль с целыми дверьми и чистым салоном. Он приставил палец к месту, где под очертанием фильтров шлема должны были находиться губы, давая понять, чтоб дети вели себя тихо. Потом он поднял руку вверх и дотронулся указательным пальцем к большому, показывая детям, что все хорошо. Дети поняли, и девочка даже улыбнувшись, ответила тем же, а мальчик просто кивнул, догадавшись, что от него хотят.

Гавриил хотел пробраться в одно их расположившихся у дороги зданий, которое тянулось до самого туннеля и из него разведать территорию вокруг. Тем более, что если засада и была, то она должна была бы быть устроена именно в этом здании, откуда просматривалась вся набережная. Гавриил ловко запрыгнул в окно, не касаясь его краев, и бесшумно направился разведывать, как оказалось сгоревший и полу разрушенный торговый центр или что-то в этом роде. Он осматривал комнату за комнатой. Зал за залом, но пока что следов пребывания людей не было. Все что осталось от былых торговых помещений и товаров – это зеленые части вешалок, стульев и торговых стоек. Одна из комнат первого этажа вывела Гавриила в большой зал, где располагался продуктовый отдел. Он сгорел до половины, и одна часть каким-то чудом осталась практически целой и невредимой, а на стойках даже остался товар. Наверняка пожар случился еще тогда, когда работала противопожарная система, и она то и заглушила его. Гавриил не стал входит в зал. Осмотрев его через дверной проем, он направился искать лестницу наверх потому, что на таком большом пространстве, не обследованном им прежде, Нелевский был слишком уж заметен и мог нарваться на засаду. Поднявшись на третий этаж, он подошел к окну.

Все было тихо. Тогда он включил тепловизор и начал изучать все в округе. Конечно, противник мог быть в режиме невидимости, но попробовать стоило. Он осмотрел верхние этажи, те оказались чистыми. Тогда он глянул в низ, где находился второй этаж и торговый зал, и там тоже не было источника тепла. Тогда он взглянул на улицу и с ужасом заметил, как три фигуры быстро направляются в сторону спрятанных в машине детей. Гавриил тут же спохватился. Он осмотрелся, вокруг пытаясь сообразить, как быстрее ему пробраться к машине. Тогда он вспомнил, как строятся подобные помещения. Когда то в Дубно тоже строили супермаркет, и всю методику можно было наблюдать воочию. Такие строения состоят в основном из массивных колонн, заменяющих несущие стены, а на этих колоннах располагаются мощные бетонные плиты, служащие полом для этажей. Стены, построенные на каждом их этажей, обычно были тоненькие из кирпича положенного в один ряд или даже еще более простых материалов как стеклована, обернутая в металлические листы. Недолго думая, Нелевский снял мечи и понесся в сторону машины. Перед глазами у него были лица детей, что он сам усадил в машину и так опрометчиво понадеялся, что этого никто не заметит. Перед первой из стен он выставил в последний момент плечо и та поддалась. Налевский от неожиданности даже подпрыгнул и потом, развалив тоненькую кирпичную прослойку, упал на пол. Ни минуты не раздумывая, он спохватился и побежал дальше. Следующая стена разбилась также. Он нервничал и боялся, что не успеет спасти малышей, а ведь они ему доверились. Они ждут там его, ничего не подозревая, абсолютно беззащитные от любой угрозы, а он даже не услышит, если они закричат. Еще минуту назад все было хорошо и казалось, что ты контролируешь ситуацию, а теперь все пошло вспять. Былая тревога, что Гавриил впервые познал в Дортмуре, когда падал в толпу Легиона, вновь прорвалась в сердце. Впереди была еще одна стена. Гавриил выставил плечо, и стена разлетелась в щепки. Это была последняя стена, и Нелевский уже оказался на улице. Инерционной силы от бега почти четырехсот килограммового бойца, если считать вес тела и оружия, хватило чтоб пролететь через двухметровое пространство между домами, и Гавриил врезался в стену другого дома. Он отбился от нее, и рухнул на землю, от чего асфальт проломился. Вскочив на ноги, не теряя самообладание, Гавриил побежал к машине. Детей вытащили на улицу. Один из противников пошел на него и занес меч. Нелевский даже не моргнул, он никогда не был так зол и агрессивен как сейчас. Уклонившись от удара, он полоснул врага молниеносным движением меча, и тот рухнул где-то за спиной Нелевского. Остальные два бросили детей, и пошли на Гавриила. Это обрадовало его, ведь дети были в безопасности. Он немного осмотрелся и заметил, что его противники были не бойцами Легиона, хотя их сутры напоминали костюмы главного врага. Однако эти были изувечены, из них торчала пена от полученных ран. Один из бойцов была даже без шлема, а второй с трудом передвигал ногу. Это были местные разбойники или что-то в этом роде. Они злобно улыбались и подзывали Гавриила, а он просто стоял и смотрел на них. Они вели себя на подобии уличной шпаны. Что-то говорили, пытаясь оскорбить, махали мечем у самого носа и как шакалы бродили вокруг Гавриила, пытаясь обойти его со спины. Но Гавриил не нападал. Он просто стоял и следил взглядом за этими жалкими самоуверенными и озлобленными на что-то существами. Их так мало отличало от человека, но Нелевский хорошо понимал, что начинка у них иная. Один из противников быстро подошел и плюнул в лицо Гавриилу, а потом отпрянул и засмеялся. Интересно, что именно его рассмешило? – подумал Гавриил. Тогда они, наконец, решили нападать. Один подошел спереди, а другой сзади. Гавриил ушел в сторону и спустя долю секунды, взмахнул мечом, снося голову разбойнику, потом не теряя инерции от движения перекрутился с ноги на ногу и ударил вдоль туловища другого. Всего полтора секунды и бой закончен. Дети с удивлением смотрели на своего героя. Они были уверенны, что погибнут. Мальчик запрыгал и захлопал в ладоши, а девочка подбежала и обняла Гавриила за ногу. Им наверняка досталось от этих скотов – подумал Гавриил.

– Вот там, вот там – вдруг закричал Браян, смотревший в этот момент за спину Нелевскому. Гавриил заметил его сигнал по тому, как Браян указывал и всячески жестикулировал в сторону туннеля. Гавриил повернулся и посмотрел туда. Навстречу ему шло добрых два десятка отборных Фолкстоунских бандитов, и некоторые из них даже смогли добыть себе сутры. Таких было около половины шайки. Их костюмы были явно сняты из мертвых бойцов. Некоторые выглядели иначе, чем скафандры Легионовской пехоты, возможно, они были отобраны у местных военных.

Гавриил заметил у одного из них базуку, и в следующий момент в их сторону полетела ракета. Гавриил побежал ей навстречу. Пытаясь перехватить ее, чтоб не пострадала Софи, стоявшая к нему слишком близко, времени отвести ее в сторону не было. Гавриил бежал на ракету и та, врезавшись в него, взорвалась. Гавриил полетел обратно. В голове гудело как после хорошего удара по челюсти. Придя в себя, он бросился к девочке и Браяну, забирая их в сторону. Затрещал пулемет. Гавриил быстро внес детей в ближайший дом, прикрываясь стоявшими на обочине автомобилями, и выбежал на улицу. Разбойники были уже в двадцати метрах. Пулемет полоснул его и Гавриил, подбежав к ближайшему автомобилю, оторвал от него дверцу и, прикрываясь ею как щитом, пошел на противников. Тонкий металл дверцы плохо справлялся с пулями из минигана, однако если поставить его под углом, часть попаданий можно было избежать.

Нелевский подбежал очень близко и ввязался в драку. Он никогда прежде не поступал так. Раньше он бы ни в коем случае не влетал вот так в толпу, а разделил бы врагов на группы и методично истребил, но сейчас он пытался максимально обезопасить абсолютно беззащитных детей. В толпе он вытащил второй меч, поднятый им у одного их бойцов Второго Легиона еще на той скале, он выставил их в стороны прижав рукоятями к талии и крутанулся как юла. Несколько противников, перерубленных на пополам, рухнули рядом. Другие попытались отбежать, но Гавриил уже выставил мечи в стороны, разогнув руки в локтях, и снова закрутился на пятках, оставляя без головы еще одного.

Потом он в ярости бросился на бойца с пулеметом, попутно пронзая стоявшего рядом товарища. Уже врагов уменьшилось на пять человек. Опасаясь удара со спины, он переключился именно на это направление. Там его уже пыталось ударить двое соперников. Они высоко занесли над головой мечи, и это было для них фатальной ошибкой. Резким, едва обдуманным движением, воин среагировал молниеносно, пронзая обоими двуручными мечами их животы. Противники не успели упасть, когда он вытащил оружие и атаковал тех, что были слева. Поставив пару блоков, он еще раз уклонился и полоснул по ребрам одного из них. Потом ударил ногой в сторону товарища, сбивая того с толку, и пронзил обеих зараз. Затем, не переводя дух, Гавриил упал на землю и перекатился вправо. Он догадывался, что со спины его попытаются ударить, и в действительности так и было. Двое противников уже шли на него. Гавриил встал с колен и мощным прыжком взметнулся в воздух, обрушиваясь на врагов мельницей из двух страшных двуручных мечей по одному в руке. Разбитые в пух и прах они повалились на землю. Осталось половина. Увидев как за какие-то полминуты, десяток товарищей покинули этот мир, остальные резко утратили присутствие боевого духа и смелости. Гавриил пошел на них без сожалений и замешательств. Трое сразу бросились бежать. Остальные так же бросили оружие и побежали за товарищами. Гавриил спрятал мечи и пошел к детям. Они были в порядке.

Уже перевалило за полдень, и Нелевский спешил перейти туннель до наступления темноты. Погрузив детей себе в самодельную кожаную сумку, он отправился дальше на восток. У туннеля была образована непроходимая пробка. Машины были либо подорваны миной, либо расстреляны из гранатометов. От них остались только рамы на протяжении не менее ста метров. Видимо, таким образом Легион перекрыл выезд из британского острова на материк. Гавриилу пришлось идти по крышам обгорелых мерседесов, БМВ и джипов. В туннеле было абсолютно темно. Машины и машины, без конца. Было довольно таки страшно и жутко идти среди этого железного бездыханного кладбища. Это была практически братская могила. Люди остались в машинах и скорее всего, подверглись биологической атаке потому, что многие даже не успели открыть дверцу машины, умерев на месте. Спустя полчаса Гавриил почувствовал моторошный холодок. Ему было страшно. Дети и вовсе закрыли глаза и прижимались ближе к нему. Им было еще страшней, ведь они не видели ничего наверняка, и вслушивались в каждый звук. Гавриил же наоборот был рад что-то услышать. Он постоянно оглядывался. Казалось, что туннелю не будет конца. Невольно даже его начал одолевать страх. Он однажды обернулся назад, когда ему показалось, что кто-то схватил его за ногу, это был лишь бампер, случайно столкнувшийся с его ногой. Потом Нелевский, охваченный легкой паникой подумал, что он потерял направление. Собравшись с мыслями, он снова пошел вперед. Но страх не отставал. Он шел и постоянно думал, что кто-то идет следом – оборачивался, а там было пусто, лишь одни машины. Он долго всматривался в их лобовые стекла и ничего там не замечал. Потом делал несколько шагов и снова осматривался. Он не владел собой. Тогда Гавриил остановился. Нет, так дальше быть не может. Если я не могу держать себя в руках и не могу победить свою неуверенность, то я буду ее использовать – подумал Гавриил. Он специально попытался вызвать страх, покрутился вокруг, но былая тревога исчезла. Он просто выступил против нее и против своих страхов, и те исчезли в никуда. Так Гавриил победил свой внутренний страх, подчинив его разуму. Кто-то учиться у учителей, а кто-то прямиком у жизни, не пропуская ее уроки и беря у нее все.

Ближе к вечеру, когда солнце уже коснулось горизонта, Гавриил и перепуганные двумя с половиной часами в кромешной тьме детишки, выбрались из туннеля через Ла-Манш. Наконец-то Нелевскому удалось добраться до материка. Сколько еще приключений и сражений ждет его на этом пути, не знает никто. Еще два дня назад, он думал, что погибнет в аду Дортмурской скалы, в огне напалма, или от мечей десятков врагов, а теперь он уже был в сотнях километров оттуда, и мог мечтать о возвращении домой.