Текст книги "Элита богатства. Исследование психологии супербогатых предпринимателей"

В этой книге термин «личность» определяется достаточно широко и включает в себя черты личности (которые остаются относительно постоянными и могут быть измерены, например, с помощью модели «Большой пятерки»), а также характерные адаптации – мотивации, ценности, установки и стратегии действий.

В этом контексте также стоит рассмотреть полезность измерения корреляции между чертами личности и генезисом богатства в отношении человека, который специально поставил перед собой цель сколотить состояние. Можно предположить, что число людей, обладающих чертами личности, необходимыми для того, чтобы стать богатым, намного больше, чем число тех, кто действительно стал богатым. Поэтому выявление таких черт личности может служить лишь подспорьем для людей, развивающих самосознание и размышляющих о нереализованном потенциале. Стратегии действий, установки и убеждения, которые в сочетании с диспозициональными чертами личности фактически формируют личность, изменчивы в гораздо большей степени. Поэтому анализ характерных установок и стратегий действий людей, которые стали богатыми в результате собственных усилий, может внести ценный вклад в разработку моделей действий и целей обучения для людей, которые поставили перед собой цель стать богатыми.

7. Методология

Количественные и качественные подходы в социальных исследованиях имеют свои оправдания и могут значимо дополнять друг друга[583]583
  См. также: Udo Kelle and Christian Erzberger, «Qualitative und quantitative Methoden: Kein Gegensatz», in Qualitative Forschung: Ein Handbuch, 10th ed., edited by Uwe Flick, Ernst von Kardorff, and Ines Steinke (Hamburg: Rowohlt, 2013), 299 et seq.


[Закрыть]. В данной книге, предметом которой являются люди с чистым состоянием от десятков до сотен миллионов евро, использовались качественные методы. На это есть несколько причин.

Не существует случайной выборки, которая позволила бы получить достаточное число людей с состоянием от десятков до сотен миллионов для количественного исследования[584]584
  Grabka, «Verteilung und Struktur», 31.


[Закрыть]. Решение использовать качественный подход к исследованию сверхбогатых людей, таким образом, является результатом того, что, во-первых, нет подходящих данных для количественного анализа и, во-вторых, неясно, как эти данные можно собрать. Это, конечно, не исключает возможности когда-нибудь решить эту проблему и создать достаточно надежный набор данных, который позволил бы использовать количественные методы для исследования элиты богатства.

Йохен Глезер и Грит Лаудель утверждают, что обоснование качественного исследования на том, что количественные методы не могут быть использованы, является слишком оборонительным. «Это обоснование вряд ли применимо сегодня. Оно вполне может косвенно объявить стратегию объяснения, ориентированную на отношения, лучшей стратегией, которая, к сожалению, просто не могла быть использована из-за неблагоприятных условий. Сегодня мы можем рассуждать более наступательно и писать, что интересующие нас социальные механизмы обычно можно выявить только с помощью качественных методов»[585]585
  Jochen Gläser and Grit Laudel, Experteninterviews und qualitative Inhaltsanalyse als Instrumente rekonstruierender Untersuchungen, 4th ed. (Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 2010), 71.


[Закрыть]. Тем не менее можно утверждать, что если бы можно было использовать количественные методы для получения надежного набора данных по группе сверхбогатых людей, то это следовало бы сделать. Однако аргумент о необходимости использования качественных методов из-за отсутствия такого набора данных и невозможности его создания в обозримом будущем никоим образом не означает, что результаты будут обязательно некачественными. Это просто единственные подходящие методы для объектов данного исследования, что, следовательно, делает их правильными методами для использования.

Самой большой проблемой в исследовании сверхбогатых людей является сложность получения доступа к этой группе. Во-первых, эта группа крайне малочисленна. Во-вторых, по ряду причин эта группа экранирована более интенсивно, чем средние представители населения. У большинства из них есть команда сотрудников, задачей которых является, помимо прочего, блокирование внешних контактов (в частности, от незнакомцев, но не только). Это делается для того, чтобы эти люди могли заниматься своей коммерческой деятельностью без помех и отвлекающих факторов. Поскольку богатые люди озабочены завистью других групп, следует также ожидать сильного стремления к уединению. И наконец, самый дефицитный ресурс для этой группы – время. Чем большую ценность человек может создать в течение часа работы, тем меньше он будет готов посвящать время тому, что не является экономически продуктивным и не служит для снятия стресса в его рабочей жизни. В отличие от других профессиональных групп о встречах с представителями элиты богатства часто приходится договариваться за несколько месяцев вперед.

«В качественных исследованиях, – говорит Ханс Меркенс, – стимул к проведению эмпирических опросов часто заключается в том, что доступность определенной персоны, группы или учреждения уже обеспечена. Как только это достигнуто, процедуры отбора не являются самым важным фактором и отбор можно проводить в соответствии с доступностью»[586]586
  Hans Merkens, «Auswahlverfahren, Sampling, Fallkonstruktion», in Qualitative Forschung: Ein Handbuch, 10th ed., edited by Uwe Flick, Ernst von Kardorff, and Ines Steinke (Hamburg: Rowohlt, 2013), 288.


[Закрыть]. Это в равной степени относится и к данному исследованию. «Для фактического отбора, – говорит Меркенс, – во многих случаях, когда в начале исследования нет фиксированного плана выборки, подходит метод „снежного кома“. <…> Интервьюер просит каждого респондента порекомендовать ему других подходящих респондентов»[587]587
  Ibid., 293.


[Закрыть].

Как же автору удалось получить доступ к сверхбогатым людям, интервью с которыми легли в основу этой книги? Автор начал с составления списка из 30–40 предпринимателей и инвесторов, которые, по его предположению, обладали чистыми активами стоимостью не менее десятков или сотен миллионов евро. Это были люди, которых он уже знал лично, большинство из них лишь шапочно, но некоторые из них были ему ближе знакомы. С этими людьми связывались лично или в письменном виде и спрашивали, готовы ли они принять участие в анонимном личном интервью продолжительностью от одного до двух часов. В этой первоначальной группе были перепредставлены люди, которые создали свое богатство с помощью недвижимости (например, в качестве застройщиков, инициаторов фондов или инвесторов). В конечном итоге они составили около половины опрошенных. Причина такой высокой степени личного доступа заключается в том, что автор с 1996 г. работал сначала как журналист, а затем, с 2000 г., как консультант и инвестор в сфере недвижимости.

В свете высокой доли лиц из сферы недвижимости группа может показаться более однородной, чем она есть на самом деле. Может показаться, что около половины людей вовлечены в сектор недвижимости, но сферы деятельности застройщика, подрядчика, инициатора фонда и брокера настолько сильно не похожи друг на друга и требуют столь разной квалификации, что на самом деле группа гораздо разнороднее, чем может показаться на первый взгляд.

Большинство опрошенных – миллионеры, самостоятельно заработавшие состояние, что является преимуществом, поскольку этой группе легче ответить на вопрос «Как вы разбогатели?», чем людям, унаследовавшим часть своего богатства. Относительно наследников всегда важно узнать, существенно ли они приумножили унаследованное богатство, или же просто сохранили его на прежнем уровне, или даже частично растратили свое первоначальное состояние. Только в первом случае можно сделать выводы, имеющие отношение к вопросам, изложенным в этой книге. Критерием отбора людей для данного исследования было то, что они либо создали свое богатство самостоятельно, либо значительно приумножили полученное наследство. Проще говоря, тот, кто превратил 100 млн евро в 10 млн евро очевидно не имеет отношения к данному исследованию; тот, кто превратил 10 млн евро в 100 млн евро, – имеет. После интервью у респондентов спрашивали, могут ли они порекомендовать других респондентов, подходящих под эти критерии. Кроме того, некоторые респонденты были предложены или даже вовлечены одним из профессоров, курировавших эту работу. В общей сложности автор провел 45 личных интервью с октября 2015 г. по март 2016 г. Каждое интервью длилось от одного до двух часов, что отражено в 1740 страницах стенограммы. За четырьмя исключениями, все интервью были проведены в Германии. Четверо респондентов больше не проживают в Германии (трое из них живут в Швейцарии), однако все они по-прежнему являются гражданами Германии.

Преимущество качественного подхода к теме заключалось главным образом в «описании сфер жизни „изнутри“, а именно с точки зрения вовлеченных индивидов». Это в целом является требованием качественного исследования, потому что «оно стремится помочь лучше понять социальную реальность и привлечь внимание к процессам, интерпретационным паттернам и структурным характеристикам. Они остаются скрытыми от посторонних глаз, и даже акторы, погруженные в рутину повседневности, могут сами их не осознавать»[588]588
  Uwe Flick, Ernst von Kardorff, and Ines Steinke, «Was ist qualitative Forschung? Einleitung und Uberblick», in Qualitative Forschung: Ein Handbuch, 10th ed., edited by Uwe Flick, Ernst von Kardorff, and Ines Steinke (Hamburg: Rowohlt, 2013), 14.


[Закрыть].

Качественные подходы особенно пригодны для маргинальных социальных групп и меньшинств, чей образ жизни в значительной степени неизвестен и чужд большинству людей. При рассмотрении этой группы особенно применимы постулаты Уве Флика, Эрнста фон Кардорффа и Инесы Штайнке о ценности качественных исследований. Качественное исследование использует «чуждое, то, что отклоняется от нормы, и неожиданное как источник знаний и как зеркало, которое в своем отражении делает неизвестное известным, а известное неизвестным и таким образом открывает дальнейшие возможности для (само)познания»[589]589
  Ibid., 14.


[Закрыть]. Согласно Флику, Кардорффу и Штайнке, «качественное исследование всегда можно рекомендовать, когда исследование сосредоточено на областях, которые не были предметом большого количества исследований, и поддерживается использованием „сенситивных концепций“»[590]590
  Ibid., 25.


[Закрыть].

Сила качественного исследования заключается больше в описании социальных групп и разработке вопросов, чем в предоставлении причинно-следственных объяснений, как это делается с помощью стандартных процедур. В данном исследовании реконструируется я-концепция сверхбогатых людей. Эта реконструкция включает их личные объяснения собственного успеха. Различия и сходства в чертах личности и их биографиях также представлены достаточно подробно. Однако, поскольку не было контрольной группы, состоящей из небогатых людей, невозможно дать причинное объяснение особого экономического успеха сверхбогатых людей. Это методологическое ограничение более подробно обсуждается в заключительной главе, где излагаются ограничения данного исследования.

Любое исследование целевой группы состоятельных людей сначала должно решить фундаментальный вопрос: как можно оценить стоимость активов этих людей? Для исследования «Богатство в Германии» был выбран следующий подход: в ходе выборки сначала оценивались «свободно доступные капитальные активы», которые, по мнению исследователей, составляли примерно четверть всех активов домохозяйства[591]591
  Методологическое сравнение см. в: Lauterbach, Hartmann, and Ströing, Reichtum, Philanthropie und Zivilgesellschaft, 47 et seq.


[Закрыть]. Преимущество этого подхода заключается в том, что опрошенные легко смогли дать относительно точную оценку своих свободно доступных капитальных активов[592]592
  Ibid., 50.


[Закрыть]. Недостаток, однако, заключается в том, что нет уверенности, что эти активы действительно составляют примерно 25 % всех активов домохозяйства. Для людей, опрошенных в этой книге, это естественным образом не так, поскольку значительная часть их богатства находится в неликвидных активах (компании, пакеты акций, недвижимость), которые не оцениваются регулярно. Почти никто, имея, например, активы в размере 300 млн евро, не будет держать 75 млн евро в ликвидном состоянии в течение какого-либо периода времени. По этой причине подход, принятый в исследовании «Богатство в Германии» (в котором опрашивались люди с медианным состоянием всего в 1,4 млн евро), был признан нецелесообразным.

Для определения того, следует ли рассматривать человека в качестве потенциального респондента для этой книги, использовался один критерий: имеют ли они чистое состояние, т. е. после вычета всех непогашенных обязательств (например, ипотечных кредитов), не менее 10 млн евро? При оценке этого критерия опрашиваемые давали самооценку. На вопрос о том, принадлежит ли человек к целевой группе или нет, ответить было легко, поскольку, если он к ней принадлежал, его чистое состояние было значительно выше минимальных 10 млн евро.

Перед началом процесса интервью было высказано опасение, что будет трудно получить от респондентов точную информацию об их чистом богатстве. Причины этого беспокойства были следующие.

1. Даже в контексте конфиденциального интервью не все готовы раскрывать свои финансовые обстоятельства. В качестве решения этой проблемы было решено создать ряд категорий, к которым опрашиваемые могли бы отнести себя. Были использованы следующие категории: 10–30 млн евро, 30–100 млн евро, 100–300 млн евро, 300 млн евро – 1 млрд евро, 1–2 млрд евро и более 2 млрд евро.

2. Существуют объективные трудности в определении чистого богатства. Необходимо было принять принципиальное решение о том, включать или не включать стоимость занимаемой собственником недвижимости и/или активов компании. В ряде исследований стоимость занимаемой владельцами недвижимости не учитывается, что, однако, является простым результатом того, что стороны, заказавшие исследования, были в первую очередь заинтересованы в инвестировании или распределении ликвидного богатства. В отличие от этого регулярно публикуемый компанией Knight Frank отчет «The Wealth Report» включает как инвестиционную, так и занимаемую владельцами недвижимость. Среди сверхбогатых людей (т. е. тех, чьи чистые активы превышают 30 млн долл. США), которые фигурировали в «The Wealth Report» в 2014 г., недвижимость, занимаемая владельцами (в среднем 2,4 объекта на сверхбогатого индивида), составляла 30 % их активов[593]593
  The Wealth Report (London: Knight Frank Research, 2014), 11.


[Закрыть]. Что касается вопроса о том, следует ли включать активы компаний, есть аргументы как за, так и против. Для многих сверхбогатых людей активы их компаний составляют львиную долю их богатства. В случае компаний, акции которых котируются на бирже, стоимость этих активов относительно легко определить количественно. Можно использовать рыночную капитализацию компании на определенную дату, а также публичные данные о количестве акций, принадлежащих тому или иному лицу; затем довольно просто рассчитать стоимость активов этого лица. В случае с компаниями, не зарегистрированными на бирже, гораздо сложнее определить или даже оценить стоимость их активов. С тех пор как в Германии был отменен налог на богатство, текущая оценка стоимости не проводилась. А из-за значительных различий в оценках компаний очень трудно получить достоверную оценку. Большинство людей, опрошенных для этой книги, являются предпринимателями, владеющими акциями компаний, не котирующихся на бирже, и, как правило, знают точную стоимость своих компаний только в том случае, если по какой-то причине они недавно были оценены.

Стоимость ликвидных активов (облигации, акции, вклады до востребования и т. д.) определить проще всего, поскольку они обычно известны человеку. В случае с недвижимостью, занимаемой владельцем, все не так просто. В конце концов, физическое лицо обычно не знает текущую рыночную стоимость недвижимости. Для инвестиционной недвижимости (т. е. той, которая сдается в аренду) можно определить справедливую рыночную стоимость. Справедливая рыночная стоимость – это, проще говоря, результат умножения чистого годового дохода от аренды недвижимости на математический коэффициент, который известен как «мультипликатор». Опрашиваемые знали чистый годовой доход от аренды, который они получали от недвижимости, – в конце концов, он был указан в их ежегодных налоговых декларациях. Для определения правильного мультипликатора необходимо учитывать ряд факторов и допущений, включая местоположение, качество и использование недвижимости. После определения рыночной стоимости вычитается стоимость всех непогашенных ипотечных кредитов. Конечным результатом является оценка стоимости чистых активов физического лица.

Эти соображения показывают, что точно определить богатство человека нелегко, особенно учитывая тот факт, что эти люди часто не оценивали активы компаний, которыми они владеют, или их недвижимость в последнее время и поэтому сами не могут сказать, каким состоянием они владеют. Этой проблемы можно избежать, если использовать широкие категории, а не пытаться определить точное состояние человека. Преимущество такого подхода заключается в том, что, скорее всего, опрашиваемые будут готовы отнести себя к широкой категории, чем назвать свое точное чистое состояние (которое, как уже говорилось выше, в любом случае определить трудно, и зачастую оно неизвестно и самому владельцу). Кроме того, вышеупомянутые трудности обычно не оказывают существенного влияния на оценку благосостояния, основанную на широких категориях. Даже если человек не может определить точную стоимость своих активов или не желает этого делать, он, скорее всего, сможет оценить, находится ли эта стоимость, например, между 30 и 100 млн евро или между 100 и 300 млн евро.

Перед проведением интервью в подготовительном телефонном разговоре среди прочего выяснялось, принадлежат ли потенциальные респонденты к целевой группе, т. е. имеют ли они чистые активы в размере не менее 10 млн евро. Задавать этот вопрос было необходимо лишь в очень небольшом числе случаев. В самом конце интервью опрашиваемых просили отнести себя к одной из категорий. Петерсен отмечал, что статистическая информация и «деликатные вопросы, которые, как можно ожидать, у некоторых респондентов вызовут раздражение или даже сопротивление» должны собираться и задаваться в конце интервью. По этому же поводу он прямо сказал: «Вопрос, который вызывает наибольшее сопротивление среди опрашиваемых, – это вопрос о доходах. По прагматическим причинам он должен быть задан самым последним: любые опасения, которые могут возникнуть в связи с этим, впоследствии не помешают ходу интервью. Если опрашиваемый после этого отказывается от предоставления информации, это уже не имеет значения, поскольку интервью все равно закончено»[594]594
  Thomas Petersen, Der Fragebogen in der Sozialforschung (Munich: UVK Verlagsgesellschaft, 2014), 71.


[Закрыть].

Таким образом, респонденты были распределены по категориям на основании их собственных оценок, которые, по возможности, сверялись с общедоступной информацией, например с данными, которые фигурировали в списках богатых людей, регулярно появляющихся в «Manager Magazin». Судя по их богатству, многие из тех, кто должен был бы появиться в этих списках, на самом деле отсутствуют (что вызвало облегчение у этих респондентов). Только два человека отказались провести самооценку своего богатства, и ни один из них не попал в списки, опубликованные «Manager Magazin». Тем не менее в обоих случаях были доступны отраслевые оценки, хотя автор решил поместить обоих людей в категорию на один уровень ниже этих отраслевых оценок.

К низшему квартилю благосостояния в исследовании относятся лица с чистыми активами стоимостью от 10 до 30 млн евро, а к верхнему квартилю – лица с активами стоимостью не менее 300 млн евро. В общей сложности 36 опрошенных были предпринимателями, самостоятельно заработавшими состояние. В большинстве случаев они либо ничего не унаследовали, либо унаследовали очень небольшие суммы. Четверо респондентов унаследовали очень маленький бизнес, который они затем существенно расширили – например, превратили предприятие с двумя магазинами в предприятие с сотнями магазинов или взяли небольшой бизнес и превратили его в общеевропейское предприятие. Пять респондентов были семейными предпринимателями, и четверо из них значительно увеличили стоимость активов своей семьи. В случае с одним респондентом это нельзя было подтвердить с абсолютной уверенностью – были признаки того, что этот респондент скорее сохранил семейное состояние, чем значительно увеличил его.

То, что респонденты, как правило, принадлежали к старшим возрастным группам, вполне естественно, так как для того, чтобы создать такое богатство, предпринимателям, начинавшим с нуля, часто требуется несколько десятилетий. Более половины опрошенных были старше 60 лет, и только двое – моложе 40 лет. Среди опрошенных 44 из 45 были мужчинами. Анализ списков самых богатых людей мира, например тех, которые публикуются в журнале «Forbes» (среди прочих), ясно показывает, что большинство самых богатых женщин унаследовали свое состояние. Однако лица, унаследовавшие бо́льшую часть своего богатства, были исключены из данного исследования.

В социальных науках утвердились разнообразные методы качественных исследований. Даже в отношении вопроса о том, как должно проводиться интервью, было выдвинуто множество подходов. «К сожалению, – пишут Глезер и Лаудель, – существует бесчисленное множество названий для интервью, большинство из которых не имеет под собой систематического основания. В литературе встречаются „фокусированные“, „биографические“, „нарративные“, „качественные“, „проблемно ориентированные“, „стандартизированные“, „полустандартизированные“, „нестандартизированные“, „направляемые“, „открытые“, „свободные“, „тематические“ и другие <виды> интервью»[595]595
  Gläser and Laudel, Experteninterviews und qualitative Inhaltsanalyse, 40.


[Закрыть].

Корнелия Хельфферих различает 13 вариантов интервью, включая «нарративное», «направляемое» и «проблемно-ориентированное»[596]596
  Cornelia Helfferich, Die Qualität qualitativer Daten: Manual für die Durchführung qualitativer Interviews, 4th ed. (Wiesbaden: Springer VS, 2011), 36–37.


[Закрыть]. Эти типы интервью отличаются тем, насколько сильно интервьюер вмешивается в процесс интервью[597]597
  Ibid., 41.


[Закрыть]. Например, во время нарративного интервью интервьюер должен играть более незаметную роль, тогда как во время проблемно ориентированного интервью интервьюер играет гораздо более активную роль, вводя предварительные знания и развивая содержание во взаимном диалоге[598]598
  См. также: ibid., 45.


[Закрыть].

В данном исследовании метод нарративного интервью был исключен, поскольку затронутые темы слишком сложны и требуют от интервьюера более активной роли. Вряд ли можно было ожидать, что респонденты будут затрагивать конкретные вопросы, имеющие отношение к данной работе, если их об этом прямо не попросить.

Ральф Бонсак различает «реконструктивные» и «стандартизированные» процедуры. В случае стандартизированных процедур целью является как можно более полное устранение влияния интервьюера путем предоставления очень строгих указаний о том, как вести себя во время интервью. Такие ограничительные указания необходимы, поскольку эти методы требуют, чтобы результаты определялись в значительной степени независимо от исследователя или интервьюера и, в идеале, чтобы идентичные результаты были получены другим исследователем или интервьюером.

Это невозможно при проведении качественных интервью. «В открытом интервью, – объясняет Бонсак, – как и во всех открытых процедурах, главная задача состоит в том, чтобы позволить опрашиваемым развивать тему на их собственном языке, в их собственной символической системе и в рамках их релевантности; только так интервьюер(ы) или наблюдатель(и) могут избежать проецирования смысла на индивидуальное выражение, смысла, который был бы необоснованным»[599]599
  Ralf Bohnsack, Rekonstruktive Sozialforschung: Einführung in qualitative Methoden, 9th ed. (Opladen: Verlag Barbara Budrich, 2014), 22–23.


[Закрыть].

В качественных исследованиях преобладают нестандартизированные формы интервью, в которых ни вопросы интервьюера, ни ответы интервьюируемого не стандартизированы[600]600
  Gläser and Laudel, Experteninterviews und qualitative Inhaltsanalyse, 41.


[Закрыть]. В нестандартизированных интервью различают направляемые интервью, открытые интервью и нарративные интервью. В данном исследовании использовались направляемые интервью. На основе исследования, представленного в главах 1–6, были сформулированы эпистемологические вопросы, темы и гипотезы, которые структурировали ход интервью и последующую оценку. В случае метода нарративного интервью без таких направляющих вопросов нельзя было бы быть уверенным, что эти темы будут затронуты респондентом.

В направленном интервью заранее сформулированные вопросы создают структуру, гарантируя, что во время интервью существенные аспекты исследовательского вопроса не будут упущены. Это, однако, не означает, что интервью будет проходить в точном порядке, указанном в руководстве по проведению интервью[601]601
  Horst Otto Mayer, Interview und schriftliche Befragung: Grundlagen und Methoden empirischer Sozialforschung, 6th ed. (Munich: Oldenburg Wissenschaftsverlag, 2013), 37.


[Закрыть]. Андреас Витцель рассматривает это руководство в основном как «вспомогательное средство для памяти интервьюера», а Михаэль Мейзер и Ульрике Нагель подчеркивают, что его не следует рассматривать «как стандартизированную схему последовательности»[602]602
  Witzel, and Meuser and Nagel quoted in Nohl, Interview und dokumentarische Methode, 15.


[Закрыть]. Метод направляемого интервью был выбран также потому, что, с одной стороны, процесс интервью может быть структурирован, а с другой стороны, этот метод достаточно открыт и гибок, чтобы устанавливать различные приоритеты – в зависимости от респондента – или менять последовательность тем в зависимости от хода беседы.

Главный вопрос при выборе подходящей формы интервью состоит в следующем: действительно ли респонденты «знают», почему они достигли успеха? Здесь сначала необходимо определить, что подразумевается под словом «знать». Хайек отмечал, что «знание, которым осознанно манипулирует ум индивида, составляет лишь малую часть того знания, которое в тот или иной момент способствует успеху его действий»[603]603
  Friedrich August von Hayek, The Constitution of Liberty: The Definitive Edition (Chicago: University of Chicago Press, 2011), 75 (ср. рус. пер.: Хайек Ф. Конституция свободы. М.: Новое издательство, 2018. С. 45).


[Закрыть]. Хайек показал, что явные знания играют подчиненную роль по сравнению с неявными или неартикулируемыми знаниями, особенно в случае предпринимателей. Параграф 4.5 показывает, насколько важны неявное обучение и неявные знания для целевой группы.

Арнд-Михаэль Ноль неоднократно подчеркивает – используя терминологию Карла Мангейма, – что знания интервьюируемого, особенно в тот момент, когда он действует, часто являются атеоретическими знаниями, которые сначала должны быть эксплицированы исследователями[604]604
  Nohl, Interview und dokumentarische Methode, 17.


[Закрыть]. Для экспликации этих атеоретических и конъюнктурных знаний использовались байки и описания в интервью[605]605
  Ibid., 43.


[Закрыть].

Когда вы спрашиваете богатых людей, как и почему они стали богатыми, вы часто получаете бесполезные ответы или ряд обобщенных банальностей. В ходе опроса 61 топ-менеджера Германии (все руководители DAX и управляющие директора наиболее успешных семейных предприятий) на вопросы, касающиеся источников их личного успеха, были получены такие ответы, как самомотивация, энтузиазм, удовольствие от работы, оптимизм и коммуникативные навыки[606]606
  Eugen Buß, Die deutschen Spitzenmanager: Wie sie wurden, was sie sind – Herkunft, Wertvorstellungen, Erfolgsregeln (Munich: R. Oldenbourg Verlag, 2007), 129.


[Закрыть]. Конечно, можно задавать прямые вопросы об источниках чьего-либо успеха, но ни один интервьюер не должен ожидать, что такой подход принесет особо интересные результаты. Поэтому в интервью для этой книги такие общие вопросы не задавались. Респонденты могут «знать», почему они добились успеха, но это знание часто скрыто, потому что они сами редко могут размышлять, абстрагироваться и формулировать свои знания. Это задача социолога.

Интерпретирующие социологи исходят не из того, «что они знают больше, чем действующие лица, а из того, что последние сами не знают того, что они действительно знают, обладая неявным знанием, которое нелегко доступно им путем рефлексии»[607]607
  Bohnsack quoted in Nohl, Interview und dokumentarische Methode, 45.


[Закрыть]. Ноль подчеркивает, что именно поэтому так важно различать аргументацию, оценку, описание и повествование. Для интервьюеров крайне важно «принимать во внимание опыт действующих лиц, не поддаваясь их субъективным описаниям смысла»[608]608
  Nohl, Interview und dokumentarische Methode 45.


[Закрыть].

Таким образом, решается так называемый «вопрос истины». Соответствует ли истине то, что сообщает респондент? Конечно, когда речь идет о простых фактах, это можно проверить. Однако если речь идет не о проверяемых фактах, а о самовосприятии, обоснованиях и т. д., то в этом случае можно рекомендовать определенную сдержанность со стороны интервьюера. По мнению Хельффериха, отношение интервьюеров, которые воображают себя обладателями истины, истины, которая, по их мнению, превосходит истину опрашиваемого, проблематично, поскольку «вера в то, что человек обладает высшим знанием, приводит к ожиданию того, что в ситуации интервью – о которой мы здесь говорим – рассказчик обязательно должен излагать свои мысли в соответствии с этим знанием. Чем явственнее ожидания интервьюера относительно того, что и как много должен рассказать рассказчик, тем больше нарушается принцип открытости»[609]609
  Helfferich, Die Qualität qualitativer Daten, 98.


[Закрыть].

Особое внимание в качественных социальных исследованиях уделяется принципу открытости. Этот принцип требует, «чтобы процесс эмпирического исследования был открыт для неожиданной информации. Особенно важной в этом контексте является информация, касающаяся существенных аспектов предмета, которые не охватываются пониманием, сложившимся до начала исследования, или даже противоречат ему. Принцип открытости требует от исследователей избегать поспешного приписывания наблюдаемых фактов известным категориям»[610]610
  Gläser and Laudel, Experteninterviews und qualitative Inhaltsanalyse, 30.


[Закрыть]. То, что подразумевается под открытостью, лучше всего объяснить, описав ее противоположность, а именно «тенденцию интервьюера привносить в ситуацию интервью предвзятое мнение или теоретическое знание и распознавать и понимать только те высказывания интервьюера, которые соответствуют этому предварительному знанию»[611]611
  Helfferich, Die Qualität qualitativer Daten, 114.


[Закрыть].

Для данного исследования это было особенно актуально, когда речь шла о реконструкции самовосприятия представителей элиты богатства. Однако ни в коем случае нельзя допускать, чтобы эта открытость привела к ситуации, когда высказывания респондентов воспроизводятся без критики – и без вопросов. По этим причинам для данного исследования были признаны неподходящими нарративные интервью. Диалоговый подход позволяет спросить интервьюируемого, не являются ли некоторые интерпретации не более чем самостилизацией или самооправданием. Однако такой подход сродни хождению по натянутому канату. С одной стороны, интервьюер должен следить за тем, чтобы коммуникативная атмосфера не была отравлена подобными вызовами. С другой стороны, важно, чтобы интервьюер полностью использовал любую возможность для расспросов – и чтобы критический подход к самостилизованным портретам некоторых респондентов не оставался на этап оценки после интервью.

Например, в главе 5 уже говорилось о том, как интерпретировать ситуации, в которых состоятельные люди отказываются от своего успеха, считая его результатом удачи или стечения обстоятельств. В нарративном интервью заявление о том, что человеку просто повезло, не будет сопровождаться последующими вопросами и даже может вообще остаться без внимания. В проблемно ориентированном интервью интервьюер несколько раз спросит о деловых решениях, в которых удача сыграла решающую роль, поинтересуется, насколько сильно, с точки зрения респондента, удача повлияла на него по сравнению с другими факторами, и выяснит степень влияния неудачных событий или условий по сравнению с удачными совпадениями.

Существует также проблема, связанная с тем, что респонденты – даже в анонимных интервью – склонны давать социально желательные и уклончивые ответы. Например, в Германии стремление к деньгам и богатству как главный мотив деятельности имеет явно негативный оттенок. Любой, кто скажет, что «заработать как можно больше денег» является его основным мотивом, немедленно почувствует давление, чтобы как-то оправдать свою позицию, потому что эта мотивация рассматривается как поверхностная и материалистическая. Гораздо большее одобрение вызывает тот факт, что богатство является побочным продуктом или даже непреднамеренным следствием других социально приемлемых мотивов (см. параграф 7.4). И наоборот, представляется возможным, что мотивы могут быть переосмыслены – например, целеориентированный подход может быть предложен респондентом позднее («В 20 лет я уже строил планы стать миллионером»). Это не может быть действительно исследовано и, в зависимости от конкретного случая, может быть не более чем попыткой самостилизации или самомифологизации.