Текст книги "Элита богатства. Исследование психологии супербогатых предпринимателей"

Джон Майнер посвятил 20 лет исследований изучению факторов, лежащих в основе предпринимательского успеха. Его самый важный вывод состоит в следующем: «Во-первых, не существует единого типа предпринимателя, а есть четыре разных типа, личности которых весьма своеобразны»[308]308
  John B. Miner, The 4 Routes to Entrepreneurial Success (San Francisco: Berrett-Koehler Publishers, 1996), 1.


[Закрыть]. Майнер утверждал, что представление о «предпринимателе» как об одном типе личности, обладающем очень специфическими чертами характера, необоснованно. Майнер изучил в общей сложности 100 предпринимателей, которых он подробно опросил и протестировал на 18 личностных качеств. Он пришел к выводу, что существует четыре типа предпринимателей, каждый из которых проявляет различные черты личности и добивается успеха на разных коммерческих аренах и в разных ситуациях.

1. Стремящийся к личному успеху. Это люди, которые ставят перед собой цели, разрабатывают планы их достижения, много работают и хорошо умеют справляться с трудными ситуациями. Они считают, что в своей работе должны руководствоваться личными целями, а не чужими[309]309
  Ibid., 10.


[Закрыть]. Они также испытывают потребность в планировании и постановке целей и отличаются ярко выраженной личной инициативой[310]310
  Ibid., 9.


[Закрыть]. Это сильные индивидуалисты. Во многих случаях они стали предпринимателями, потому что, будучи зависимыми работниками, не имели свободы, необходимой для реализации идей, в которые они так сильно верили[311]311
  Ibid., 18.


[Закрыть]. Они более успешны в собственных малых и средних предприятиях (например, с числом работников менее 30 человек), чем на более крупных предприятиях[312]312
  Ibid., 31–32.


[Закрыть].

2. Суперпродавец. «Чтобы преуспеть в качестве предпринимателей, суперпродавцы должны заниматься продажами: тратить как можно больше времени на продажи и поручать управление бизнесом кому-то другому»[313]313
  Ibid., 4.


[Закрыть]. Предприниматель-суперпродавец способен сопереживать другим и достигает успеха в первую очередь благодаря своим социальным компетенциям и таланту продаж, но ему необходимо партнерство с менеджером, поскольку организация структурированных процессов обычно не является его сильной стороной. Часто предприниматели-суперпродавцы были успешными продавцами, прежде чем начать предпринимательскую деятельность[314]314
  Ibid., 43.


[Закрыть].

3. Настоящий менеджер. Эти люди прежде всего обладают навыками управления. Они достигают успеха, когда открывают крупную компанию, где их управленческие навыки востребованы и приносят большую пользу. Как правило, эти люди ранее были служащими, работающими в крупных коммерческих организациях и компаниях.

4. Эксперт – генератор идей. «Эксперты – генераторы идей изобретают новые продукты, находят новые ниши, разрабатывают новые процессы и вообще находят способ перехитрить конкурентов»[315]315
  Ibid., 5.


[Закрыть]. Это визионеры, способные генерировать идеи и превращать их в предпринимательский успех.

Для 62 % предпринимателей, опрошенных Майнером, явно преобладал один тип, а остальные 38 % были классифицированы как «комплексные предприниматели», которые включали в себя несколько типов. Его наиболее интересный вывод: только один человек совмещал все четыре типа, а сочетание двух типов наблюдалось у 27 % испытуемых и сочетание трех типов – у 10 % изученных им предпринимателей[316]316
  Ibid., 107.


[Закрыть].

Важно также отметить, что предприниматели проходят различные стадии развития, во время которых на первый план выходят различные черты личности. Этот процесс наблюдали Челл, Хаворт и Брирли, которые опубликовали результаты оценки предпринимательских качеств личности 31 основателя компании. Их выводы были опубликованы в 1991 г. под названием «Предпринимательская личность». Они провели 31 интервью с предпринимателями, также ответившими на вопросы анкеты. Затронутые темы охватывали степень формализации процессов в компании (например, были ли написаны стратегические планы или планы составлялись на более неформальной основе? Была ли четко определена иерархия ролей в организации? Проводились ли официальные встречи через регулярные промежутки времени?)[317]317
  Chell, Haworth, and Brearley, The Entrepreneurial Personality, 76.


[Закрыть]. Авторы различали три стадии развития компании: стартапы, устоявшиеся предприятия и профессионально управляемые предприятия[318]318
  Ibid., 151.


[Закрыть]. Авторы также различали четыре типа предпринимателей, а именно «опекун», «администратор», «квазипредприниматель» и настоящий «предприниматель».

Авторы продемонстрировали, что на разных этапах развития предприятия предпринимательское поведение действительно может меняться. «Например, поведенческие характеристики владельца бизнеса могут меняться в течение жизни. В частности, человек, которого в ранние годы вполне можно было классифицировать как предпринимателя, в более поздние годы может быть классифицирован как опекун, поскольку его уровень энергии, цели и мотивы меняются»[319]319
  Ibid., 73.


[Закрыть].

Исследование, проведенное Майнером и Челл и др., актуально для данной книги по нескольким причинам. Очевидно, что не существует единого пути к богатству. В связи с этим возникает вопрос: существуют ли характеристики или черты, общие для всех людей, достигших большого богатства? Можно ли выявить типологии или закономерности, определяющие процесс создания и накопления богатства? Представляется маловероятным, что все UHNWI обладают абсолютно одинаковыми чертами характера или имеют идентичные модели поведения. Однако вполне вероятно, что можно выявить определенные закономерности, которые встречаются у многих состоятельных людей.

Почему некоторые люди решают стать предпринимателями? И играют ли эти причины роль в последующем успехе человека в качестве предпринимателя?

В США в середине 1980-х годов Стэнли Кроми провел интервью с 35 мужчинами-предпринимателями и 34 женщинами-предпринимательницами, чтобы выяснить, почему они выбрали вариант самостоятельной занятости. Доминирующими мотивами были «самостоятельность», «достижения», «неудовлетворенность работой» и «деньги»; все остальные причины были – по крайней мере для мужчин – гораздо менее важными[320]320
  Stanley Cromie, «Motivations of Aspiring Male and Female Entrepreneurs», Journal of Occupational Behaviour 8 (1987), 255.


[Закрыть]. Мотив зарабатывания больших денег очень четко прослеживался в интервью и был сформулирован в явном виде. «Многие испытуемые довольно четко выражали эту потребность. Они говорили такие вещи, как <…> „вы никогда не заработаете настоящих денег, работая на кого-то другого“ или „я хочу зарабатывать много-много денег“»[321]321
  Ibid., 257.


[Закрыть].

Другой опрос предпринимателей и тех, кто серьезно рассматривал возможность стать самостоятельно занятым, также проведенный в 1980-х годах, показал, что «большее финансовое вознаграждение» (25 %) было причиной номер один, за которой следовали «желание быть собственным начальником» (20 %), «личный вызов» (18 %), «желание создать что-то свое» (16 %) и «разочарование корпоративной жизнью» (13 %)[322]322
  Robert Ronstadt, «The Decision Notto Become an Entrepreneur», in Frontiers of Entrepreneurship Research, edited by John A. Hornday, Jeffrey A. Timmins, and Karl H. Vesper, 192–212 (Massachusetts: Babson College, 1993), 195.


[Закрыть].

В середине 1980-х годов Герхард Плашка опросил 299 успешных и 63 неудачливых предпринимателей в Австрии для своей докторской диссертации «Предпринимательский успех: сравнительное эмпирическое исследование успешных и неудачливых основателей компаний». Для успешных предпринимателей наиболее важной была мотивация «доказать собственную способность», за которой следовали «реализация собственных идей» и «достижение свободы принимать решения и действовать». Финансовые мотивы, такие как достижение «дохода по результатам работы», стремление к «экономической независимости» и достижение «более высокого дохода», заняли 6-е, 9-е и 11-е места из 22 факторов[323]323
  Plaschka, Unternehmenserfolg, 118.


[Закрыть].

В конце 1980-х годов Г. М. Найду и Хим Нараяна опросили 83 предпринимателя, чьи компании получили награды Администрации малого бизнеса за выдающиеся результаты. Двумя наиболее частыми мотивами для того, чтобы стать самомостоятельно занятым, были желание независимости (75 %) и цель заработать (больше) денег (52 %)[324]324
  G.M. Naidu and Chem L. Narayana, «Problem-Solving Skills and Growth in Successful Entrepreneurial Firms», in Frontiers of Entrepreneurship Research, edited by N.C. Churchill (1990), 93.


[Закрыть].

В начале 1990-х годов Сью Бирли и Пол Вестхед опросили 405 менеджеров-собственников о причинах, по которым они стали самозанятыми. Одной из основных причин был мотив независимости – например, «иметь значительную свободу, чтобы реализовать свой собственный подход к работе» или «контролировать свое собственное время». За ними следовали финансовые мотивы, такие как «обеспечить безопасность себе, супругу и детям» или «желание иметь высокий заработок»[325]325
  Sue Birley and Paul Westhead, «A Taxonomy of Business Start-Up Reasons and Their Impact on Firm Growth and Size», Journal of Business Venturing 9 (1994), 11.


[Закрыть]. Однако исследование также показало, что мотивы, стоящие за решением человека стать самозанятым, не имеют никакого отношения к тому, преуспеет ли он в своем деле или нет.

В статье, опубликованной в 2000 г., Рафаэль Амит, Кеннет Маккриммон, Шарлин Зиетсма и Джон Оеш опросили 51 владельца технологических компаний, ориентированных на рост, чтобы задать вопрос «Имеют ли деньги значение?». В качестве контрольной группы были также опрошены 28 руководителей высшего звена из той же отрасли. Результат их работы противоречит предположению о том, что самым важным мотивом для начала бизнеса являются деньги. Тем не менее предприниматели считали, что их шансы разбогатеть, открыв свой бизнес, значительно выше, чем если бы они продолжали работать по найму. Интересно, что работающие по найму руководители в контрольной группе сообщили, что, по их мнению, они заработают больше денег в качестве руководителя, чем в качестве предпринимателя[326]326
  Raphael Amit, Kenneth R. MacCrimmon, Charlene Zietsma, and John M. Oesch, «Does Money Matter? Wealth Attainments as the Motive for Initiating Growth-Oriented Technology Ventures», Journal of Business Venturing 16 (2000), 120.


[Закрыть].

Однако в исследованиях, посвященных изучению мотивов для начала предпринимательской деятельности, были получены совершенно другие результаты. В 2003 г. Нэнси Картер, Уильям Гартнер, Келли Шейвер и Элизабет Гейтвуд провели сравнение мотивов 179 самозанятых мужчин и 205 самозанятых женщин с группой из 89 женщин и 85 мужчин, работавших по найму. Основным мотивом для предпринимателей было «желание независимости», за которым следовало «желание финансового успеха»[327]327
  Nancy M. Carter, William B. Gartner, Kelly G. Shaver, and Elizabeth J. Gatewood, «The Career Reasons of Nascent Entrepreneurs», Journal of Business Venturing 18 (2003), 29.


[Закрыть]. Однако неожиданным результатом исследования стало то, что причины карьерного выбора у предпринимателей и наемных работников существенно не отличались. «Предприниматели были схожи с непредпринимателями по типу причин, которые они предлагали для выбора карьеры: самореализация, финансовый успех, инновации и независимость. <…> В целом эти результаты свидетельствуют против того, чтобы считать предпринимателей качественно отличными от людей, которые выбирают другие варианты карьеры»[328]328
  Ibid., 31.


[Закрыть].

Локк и Баум на основе оценки нескольких исследований пришли к выводу, что предиктором самозанятости может быть независимость.

Однако этот мотив оказался менее значимым в отношении того, добьется ли предприниматель впоследствии реального успеха[329]329
  Locke and Baum, «Entrepreneurial Motivation», 108.


[Закрыть].

Натали Гале представила обзор состояния исследований до 1998 г. Она проанализировала 19 научных работ, в которых были названы различные мотивы, включая:

• стремление к независимости («собственный начальник», «свобода», «самореализация», «личностное развитие»);

• желание признания;

• желание получить удовлетворение от работы;

• желание зарабатывать много денег (или «процветание», «улучшение финансового положения» и т. д.);

• неудовлетворенность прежними условиями труда[330]330
  Nathalie Galais, «Motive und Beweggründe für die Selbständigkeit und ihre Bedeutung für den Erfolg», in Erfolgreiche Unternehmensgründer: Psychologische Analysen und praktische Anleitungen für Unternehmer in Ost– und Westdeutschland, edited by Michael Frese (Göttingen: Verlag für Angewandte Psychologie, 1998), 84.


[Закрыть].

Гале сама провела опрос немецких предпринимателей. Для западногерманских предпринимателей мотив независимости также был на первом плане («желание принимать собственные решения»). За ним следовали «привлекательность трудовой деятельности», «неудовлетворенность прежними условиями труда» и «желание заработать больше денег»[331]331
  Ibid., 85.


[Закрыть].

В 2009 г. Кристина Стадлер в докторской диссертации изучила мотивацию малых и средних предпринимателей[332]332
  Christina Stadler, Freude am Unternehmertum in kleineren und mittleren Unternehmen: Ergebnisse einer Quer– und Längsschnittanalyse (Wiesbaden: Gabler Verlag, 2009).


[Закрыть]. Согласно результатам ее работы, самым важным мотивом была «радость предпринимательства». В прошлом таким «мягким» факторам уделялось слишком мало внимания.

Ни в американских, ни в немецких исследованиях по этой теме не обсуждался вопрос о склонности давать социально желательные ответы. В обеих странах идеалистические мотивы (стремление к независимости, самореализации и т. д.) социально более приемлемы, чем разговоры о стремлении к максимизации прибыли.

Ева Шмитт-Родермунд в статье сообщает о результатах долгосрочного исследования. В основу исследования лег проект Термана, в ходе которого в течение 60 лет наблюдалось 1600 человек в городе Беркли, штат Калифорния. Все мальчики и девочки, отобранные в детстве, обладали IQ 130 и выше и родились примерно в 1910 году. Первый опрос был проведен в 1922 г., последний – в 1986 г. На основе интервью, проведенных с мальчиками, в сочетании с впечатлениями, полученными от их родителей, автор сравнил мальчиков, проявивших предпринимательский профиль личности, с остальными их сверстниками. «Мальчики, классифицированные как демонстрирующие предпринимательские черты, были теми, кто имел высокие баллы по добросовестности и трудолюбию, экстраверсии и открытости опыту и низкие баллы по уступчивости и психической неустойчивости»[333]333
  Eva Schmitt-Rodermund, «Wer wird Unternehmer? Persönlichkeit, Erziehungsstil sowie frühe Interessen und Fähigkeiten als Vorläufer für unternehmerische Aktivität im Erwachsenenalter», Wirtschaftspsychologie 2 (2005), 13.


[Закрыть]. Этот профиль соответствует вышеупомянутым исследованиям профилей личности предпринимателей. Выводы: «Чем больше у мальчика выявляется предпринимательских черт личности, тем выше вероятность того, что он будет заниматься предпринимательской деятельностью во взрослой жизни или войдет в исполнительные или наблюдательные советы коммерческих предприятий». Мальчики, которых родители описывали как обладающих чертами, ассоциирующимися с предпринимательской личностью, впоследствии в два раза чаще становились предпринимателями или генеральными директорами, чем мальчики с другими профилями личности[334]334
  Ibid., 16.


[Закрыть]. В сравнительном (cross-sectional) исследовании взрослых предпринимателей, которых попросили ретроспективно рассказать о своем детстве и подростковом возрасте, были получены такие же корреляции[335]335
  См.: Eva Schmitt-Rodermund, «Pathways to Successful Entrepreneurship: Parenting, Personality, Competence, and Interests», Journal of Vocational Behavior 65 (2004).


[Закрыть].

Кроме того, исследование показало, что люди, ставшие предпринимателями, чаще занимали лидерские позиции в подростковом возрасте (президент школьного самоуправления, официальные должности в спортивных клубах или бойскаутах и т. д.) и чаще изобретали что-то (например, новые рецепты или даже собственные конструкции и устройства), чем другие дети и подростки[336]336
  Schmitt-Rodermund, «Wer wird Unternehmer?» 14–15.


[Закрыть]. Кроме того, исследование показало, что люди, которые пошли по предпринимательскому пути в дальнейшей жизни, чаще читали книги на экономические темы в раннем возрасте и чаще выражали желание заняться самостоятельным предпринимательством, когда их спрашивали о планах на будущую карьеру[337]337
  Ibid., 17.


[Закрыть].

В 2012 г. Мартин Обшонка, Райнер Зильберайзен и Ева Шмитт Родермунд опубликовали результаты исследования с участием 488 человек, которое «показало, что… ранняя предпринимательская компетентность в подростковом возрасте предсказывает генерацию бизнес-идей»[338]338
  Martin Obschonka, Rainer K. Silbereisen, and Eva Schmitt-Rodermund, «Explaining Entrepreneurial Behavior: Dispositional Personality Traits, Growth of Personal Entrepreneurial Resources, and Business Idea Generation», Career Development Quarterly 60 (2012), 178.


[Закрыть]. Участников попросили вспомнить время, когда им было 14 или 15 лет. Их спросили, были ли они представителями класса, издавали ли они школьную газету, были ли они лидером группы, занимали ли они лидерские позиции в молодежных организациях и т. д. Их также спрашивали, как часто они создавали новые технические устройства и занимались ли они в этом возрасте уже коммерческой деятельностью, например продавали вещи своим друзьям. «Как и ожидалось, предпринимательская компетентность в подростковом возрасте напрямую предсказывала предпринимательское поведение, что подчеркивает значимость подростковой компетентности для предпринимательства взрослых»[339]339
  Ibid., 187.


[Закрыть].

Это исследование также позволило сделать еще один важный вывод: дети родителей-предпринимателей имеют гораздо больше шансов стать предпринимателями, чем их сверстники. Исследователи изучили, что́ сильнее повышает вероятность того, что человек станет предпринимателем в дальнейшей жизни: высокий доход родителей или предпринимательская деятельность родителей. Это эмпирическое исследование однозначно показало, «что наличие родителей-предпринимателей влияет на вероятность предпринимательской деятельности ребенка гораздо сильнее, чем наличие богатых родителей»[340]340
  Erick Hurst and Annamaria Lusardi, «Liquidity Constraints and Entrepreneurship: Household Wealth, Parental Wealth, and the Transition In and Out of Entrepreneurship», Journal of Political Economy 112, no. 2 (2004), 15.


[Закрыть].

В другом исследовании, проведенном в США, 102 человека, которые серьезно рассматривали идею создания бизнеса (но впоследствии не сделали этого), сравнивались с 208 предпринимателями. Выводы были интересными: «Несостоявшихся предпринимателей спросили, были ли их матери или отцы предпринимателями и были ли у них другие „предпринимательские образцы для подражания“. Около 44 % имели отцов-предпринимателей, 12 % – матерей-предпринимателей, а 40 % ответили, что у них есть предпринимательский пример для подражания». Для сравнения: 76 % действующих предпринимателей имели отца-предпринимателя, а 25 % – мать-предпринимательницу. По данным других исследований, проведенных в США, около 60 % сыновей предпринимателей стали самостоятельными предпринимателями[341]341
  Ronstadt, «The Decision Not to Become an Entrepreneur», 200–201.


[Закрыть].

В некоторых интервью с миллионерами становится ясно, что решающую роль в предпринимательстве играет подростковый соревновательный спорт. В монографии о миллионерах, опубликованной в Швейцарии в 2010 г., один из респондентов сказал: «В школе я всегда был лидером – президентом класса и капитаном школьной футбольной команды. Я убежден, что это требует определенных базовых черт характера»[342]342
  Mäder, Aratnam, and Schillinger, Wie Reiche denken und lenken, 183.


[Закрыть]. Один из респондентов 12 лет занимался спортом, выступая на соревнованиях[343]343
  Ibid., 203.


[Закрыть], а другой играл за сборную Швейцарии по гандболу[344]344
  Ibid., 207.


[Закрыть].

Поэтому в нашем исследовании респондентов спрашивали, интересовались ли они в подростковом возрасте коммерческой деятельностью (например, производством или продажей чего-либо) или занимались ли они соревновательным спортом. Такая постановка вопроса основана на предположении, что эти люди, все из которых впоследствии накопили значительное состояние, уже в детстве проявили интересы или навыки, которые отличали их от сверстников и стали основой их предпринимательской деятельности и финансового успеха. Кроме того, интересно выяснить, были ли у них в детстве конкретные образцы для подражания, которые оказали влияние на их последующий карьерный путь.

Анализ биографий богатых людей также показывает, что многие из них были крайне непокорными детьми, которые часто вступали в конфликт с авторитетными фигурами, в частности с родителями и учителями[345]345
  Zitelmann, Dare to Be Different and Grow Rich, 105–114. Young and Simon, iCon Steve Jobs, 22 et seq., 42 (рус. пер.: Янг Дж. iКона: Стив Джобс).


[Закрыть]. Многочисленные примеры такого детского бунтарства можно найти в биографиях Стива Джобса[346]346
  Young and Simon, iCon Steve Jobs, 22 et seq., 42 (рус. пер.: Янг Дж. iКона: Стив Джобс).


[Закрыть], Билла Гейтса[347]347
  Wallace and Erickson, Bill Gates, 21–22, 38 et seq., 89 et seq.


[Закрыть], Ларри Эллисона (Oracle)[348]348
  Mike Wilson, The Difference between God and Larry Ellison: Inside Oracle Corporation (New York: Harper Business, 2002), 23–24.


[Закрыть], Теда Тернера (CNN)[349]349
  Porter Bibb and Ted Turner, It Ain’t as Easy as It Looks (Boulder: Atlantik Books, 1993), 18, 29–30.


[Закрыть], Уоррена Баффета[350]350
  Alice Schroeder, The Snowball: Warren Buffett and the Business of Life (London: Bloomsburry Publishers, 2008), 86–87.


[Закрыть] и инвестора принца Алвалида[351]351
  Riz Khan, Alwaleed: Businessman, Billionaire, Prince (London: Harper Collins, 2006), 22–33.


[Закрыть]. Именно по этой причине в интервью также были включены вопросы о том, возникали ли у UHNWI конфликты с авторитетными фигурами (в первую очередь с родителями и учителями), которые выходили за рамки типичных подростковых конфликтов.

4. Вопросы, поднятые поведенческой экономикой и теориями обучения

Поведенческая экономика изучает влияние психологических, социальных, когнитивных и эмоциональных факторов на экономические решения людей и организаций.

Одна из гипотез этой книги заключается в том, что предприниматели обычно не действуют в соответствии с рациональными предположениями классических экономических теорий. Они обычно не основывают свои решения на вероятностных расчетах и не склонны рабски следовать сложным теоретическим предположениям, предпочитая действовать интуитивно и полагаясь в основном на свое чутье. Это относится к предпринимателям в гораздо большей степени, чем к наемным руководителям, поскольку предпринимателям не приходится прилагать столько усилий, чтобы обосновать свои решения перед другими (например, комитетами, наблюдательными советами) и предприниматели гораздо реже, чем наемные руководители, имеют степень в области делового администрирования.

Классические экономические теории основывают свои предположения на модели homo economicus, человека экономического, характеристики которого включают неограниченную рациональность, силу воли и корысть. Такие упрощенные допущения важны для построения экономических моделей, но они могут описать лишь ограниченный фрагмент реальности[352]352
  Hanno Beck, Behavioral Economics: Eine Einführung (Wiesbaden: Springer Gabler, 2014), 6.


[Закрыть]. Когда критики этого подхода указывают на то, что экономические субъекты не ведут себя в соответствии с этими принципами в реальном мире, их критика бьет мимо цели, поскольку сторонники этого подхода никогда не утверждали, что это так.

Напротив, исследовательский подход, принятый в поведенческой экономике, подчеркивает, что в реальной жизни при принятии решений индивиды ведут себя иррационально, страдают искаженным восприятием и совершают систематические ошибки. Упрощенно говоря, ученые, работающие в этой области, показывают, что экономические агенты часто не могут правильно воспринимать реальность и вместо этого часто руководствуются предубеждениями и эмоциями. Многочисленные эксперименты показали, что большинство людей часто делают поспешные выводы, нарушающие все законы логики и вероятности[353]353
  Ibid., 35.


[Закрыть].

Существующие исследования показывают, что люди руководствуются эвристикой и предубеждениями, а их восприятие и действия основаны на постоянных искажениях реальности, поскольку они применяют эвристические правила, а не логику и вероятностные расчеты. «На первый взгляд кажется, что программа эвристики и предубеждений, – говорит Ханно Бек, – выявляет когнитивный провал человека, но как тогда объяснить успех, который люди демонстрируют при решении самых сложных задач?»[354]354
  Ibid., 76.


[Закрыть] Такие исследователи, как Герд Гигеренцер и Бек, отстаивают другую точку зрения: эвристику можно интерпретировать как предложение быстрых, неосознанных решений, которые не всегда приводят к ошибкам и которые в подходящей обстановке могут принести положительные результаты[355]355
  Ibid., 77.


[Закрыть].

Их исследование показывает, что эвристика – т. е. умственные приемы срезания углов и эвристические правила, на которых люди обычно основывают свои решения, – иногда может иметь смысл и не должна рассматриваться пренебрежительно по сравнению с аналитическими стратегиями решения проблем (т. е. стратегиями, которые полностью учитывают вероятность и логику). «С помощью этих эвристических методов, несмотря на ограниченное время и недостаток информации, можно принимать эффективные решения, результаты которых, безусловно, можно выгодно сравнить с другими, более формальными методами. Они быстрые, потому что не опираются на сложные расчеты, и экономичные, потому что требуют лишь ограниченного объема информации, и даже могут дать лучшие результаты»[356]356
  Ibid., 84.


[Закрыть].

Гигеренцер подчеркивает важность «интеллекта бессознательного», сила которого «заключается в том, что он, не задумываясь, знает, какое правило сработает в той или иной ситуации»[357]357
  Gerd Gigerenzer, Gut Feelings: The Intelligence of the Unconscious (New York: Viking Penguin, 2007), 19.


[Закрыть]. Он утверждал, что было бы неправильно считать, что интеллект обязательно должен быть сознательным или всегда зависеть от рациональных мыслительных процессов. Основная гипотеза Гигеренцера заключается в том, что очевидные когнитивные ограничения, продемонстрированные экономическими теоретиками в ряде экспериментов, часто оказываются разумными социальными суждениями в реальном мире[358]358
  Ibid., 103.


[Закрыть]. Бек указывает, что многие экономические институты и политики, созданные или внедренные людьми, не были продуктом логико-конструктивистского мышления, а в действительности являются результатом стихийного эволюционного процесса. «Они не были результатом тщательного планирования, они утвердились, потому что доказали свое превосходство в течение веков полевых испытаний»[359]359
  Beck, Behavioral Economics, 397.


[Закрыть].

В неопределенном мире, утверждает Гигеренцер, сложные методы принятия решений, требующие большего объема информации и более обширных вычислений, часто приводят к принятию относительно худших решений и могут нанести вред, прежде всего потому, что они могут создать неоправданные ожидания определенности. Гигеренцер утверждает, что для принятия надежных решений в неопределенном мире мы должны игнорировать определенную информацию, что люди и делают, используя эвристические правила. Эти эвристические правила, или интуиция, позволяют нам экономить время и усилия и принимать лучшие решения[360]360
  Gerd Gigerenzer, Risk Savvy: How to Make Good Decisions (New York: Viking Penguin, 2014), 40.


[Закрыть]. Решения, основанные на эвристике, часто оказываются лучше, потому что они концентрируются на ограниченной информации, которая действительно имеет значение, игнорируя при этом лишние данные[361]361
  Ibid., 31.


[Закрыть].

Эксперименты показали, что иногда лучше потратить меньше времени и использовать меньше информации, чем потратить больше времени и использовать больше информации. «„Меньше – значит больше“ означает, что существует некоторый диапазон информации, времени или альтернатив, где меньший объем лучше»[362]362
  Gigerenzer, Gut Feelings, 37.


[Закрыть]. Вот пример: Томас Астебро и Самир Эльхедли показали, что, когда венчурные капиталисты пытаются предсказать шансы на успех или неуспех предприятия на ранней стадии, большее количество информации не обязательно приводит к большей уверенности. В действительности верно обратное. «Чем больше информации о предприятии предоставлялось [венчурным капиталистам], тем меньше они были способны предсказывать результаты… Эти результаты должны подкрепить аргумент о том, что простые, но не чрезвычайно простые правила принятия решений могут хорошо работать, особенно потому, что этот тест был проведен на большом количестве неэкспериментальных решений»[363]363
  Thomas Astebro and Samir Elhedhli, «The Effectiveness of Simple Decision Heuristics: Forecasting Commercial Success for Early-Stage Ventures», Management Science 52, no. 3 (2006), 407.


[Закрыть].