Текст книги "Избранник Судьбы. Цикл книг: «Эйриния». Серия: «Марк и Афин». Том IV"

Не-е-е-т! – сорвалось с уст хриплое восклицание, когда даже издалека, парню на глаза попались двое здоровяков мышей.

Им было велено охранять вход от посторонних ценой собственной жизни.

Недолго думая, старший сын Барона Димгара кидается к ним со всех ног. Упав перед ними на колени и удостоверившись, что они живы и просто усыплены, он стрелой метнулся во двор.

Озираясь по сторонам, горемыка и рад бы остановиться, отдышаться и всё, как следует обдумать, но ноги отказывались слушать. По велению рвущегося из груди Сердца, они понесли его прямиком в Дом.

Вбежав в распахнутые двери, мышонок замер в ужасе. Всюду на первом этаже царил полный хаос. Всё было перевернуто вверх тормашками: мебель опрокинута, везде разбросаны вещи. Как если бы сюда ворвалась шайка грабителей, перерывшая всё помещение в поисках, чем бы поживиться».

«Маска Подлеца»:

«Лицо Леони, глаза, наглая ухмылка с издевкой – всё это ему не принадлежало. Как если бы кто-то нацепил на него «Маску Подлеца», что вмиг изменила друга до неузнаваемости.

Откинув дарованный ему день назад плащ, он предстал перед другом во всем своем ужасающем великолепии.

В левой руке паренек сжимал эфес пиратского тесака, что отобрал у Идри. С режущего лезвия которого стекала каплями алая кровь. Она была такой же свежей, как и та, которой была запачкана вся его белоснежная рубаха

«Это не ты! Я не верю!» (из уст Овия):

«Сестренка! – кинулся к девочке Овий, на миг позабыв про всё и вся.

Даже не старайся, – прошипел Леони, поправляя на себе тугой пояс, на котором держались черные, как ночь штаны, отлично подчеркивающие его стройность.

С самодовольной ухмылкой, не сдвинувшись с места, он наблюдал, как безуспешно брат пытается пробудить свою младшую сестренку.

Что ты с ней сделал?! – обреченно опустил руки парень, с горечью осознавая, что не в силах достучаться до неё.

Малышке хватило и одного глотка, разведенного в воде сонного порошка, в отличие от Идри и охраны у ворот.

Так это всё твоих рук дело?! – рассердился пуще прежнего Овий, поднимаясь на ноги.

Если ты про погром?! Так это для отвода глаз…

«Послушай, да что ты такое творишь?!

Это не ты! Я не верю!

Леони, которого я знаю, и все мы считаем другом – не способен на такое.

Ведь ты… ты…»

Силился договорить юноша, видя, что сербавласого мышонка всего обуял мелкий озноб. Руки дрогнули и казалось он вот-вот упадет с ног.

«Ты бы ни за что не причинил другому зла.

Не предал нас – своих друзей, ведь ты…

Это ты – Леони!

Немного странный, всегда себе на уме, вечно пребываешь в восхищении от лицезрения красот окружающего тебя Мира…».

Гетерия (подруга, спутница) – так во время последней Войны именовались девушки, ведущие свободный, независимый Образ Жизни.

Появление «Безумия»:

«Какие громкие слова для того, кто предал тебя. Верно, мой дорогой Леони?! – сладкозвучно прошипела Некая Особа, чья ладошка коснулась руки сербавласого юноши.

Следом за этим в полном своем великолепии взору предстала Некая Роковая Девушка. Прижималась к спине всем телом, она обвила свою «добычу» одной ножкой.

Высокая статная мышка имела Образ ослепительной красивой Гетерии – так во время последней Войны именовались девушки, ведущие свободный, независимый Образ Жизни.

Облаченная в роскошное, слишком откровенное, даже по здешним меркам, платье, она всем своим Видом бросала вызов Нынешней Эпохе с высокими Моральными Принципами.

Было ли это Истинное Обличие Гостьи или одна из множества «Масок», оставалось Загадкой, на решение которой не было ни времени, ни сил.

Не слушай его, мальчик мой, он нагло лжет тебе и даже не краснеет… В отличие от меня, – шипела Незнакомка.

Проведя ладошкой по руке Леони, она возложила её ему на плечо, а второй потянулась к щеке.

Продолжая смотреть перед собой, к парню вернулось его хладнокровие и безумие. Спустя песчинку он снова поднял тесак.

Неплохая попытка, смерд, – прошипела девушка, прильнув к груди мышонка, одним глазом прожигая Овия насквозь. – Но знай – отныне он мой! – крайне угрожающе прорычала мышка.

От подобных заявлений друг несчастного дара речи лишился, совершенно не понимая, кто перед ним. А также почему в её присутствии всё вдруг как-то резко посерело. Как если бы из всего, что их окружало, вытянули все Краски Жизни».

«Безумная игра Марионеток» (из уст Сестер Иллисов):

«Сестрица, ты нарушила Первый негласный Закон Иллисов: «Не показываться смертным», – прозвучал голос позади разбитого горем мышонка, обреченно упавшего на колени.

– Да, ладно тебе… Теперь, когда Барьер между нашими Мирами рухнул, мы вольны делать всё, что вздумается.

– И то верно, Сестрица «Безумие». Кстати, жалко здесь нет Сестрицы «Отчаяние», этот мышонок бы ей точно приглянулся, – усмехнулась Хозяйка второго голоса.

– И не говори… Насколько же они слабы, раз так легко сдаются. Хотя… С другой стороны – их слабости дают нам Силы. А этот Леони… Есть что-то в нем такое…

– Ой, только не говори, что в очередной раз увлеклась смертным.

– Фи, что за вздор! Чтобы Я, да такого, как Он… Он всего лишь «Игрушка», и довольно презабавная.

– Ох, и мне не терпится найти свою.

– Ну так ступай, а мне пора продолжать «Безумную игру Марионеток».

– Удачи.

– И тебе, – развеялись по ветру Голоса, как если бы их и вовсе здесь не было».

Хижина на воде Никиуса – небольшой домик, в осанке не более пяти еринов. Даст фору самым быстроходным кораблям Аршии. Движущей силой является пар, а смола горит дольше и жарче любой древесины.

«Порой Безумие, так заразительно»:

«Овий мчался по лесу сломя голову, точно не зная, куда именно скрылись Похитители. Но чем дальше на юг от города он двигался, тем жарче становилось в округе. Как если бы там впереди вспыхнул лесной пожар.

Прекрасно зная, на что способен Корнут, мышонок подумал, что тот, для своего безопасного отхода, поджег перегной. Но то, что он увидел спустя пару минут, выскочив на небольшой обрывистый берег, повергло парня в неописуемый ужас.

По узкому проливу между островками медленно плыло небольшое судно неведомого типа, объятое столбом огня. Вся солома и древесина, что прикрывали до этого металлический каркас, сгорела дотла. И вот теперь «кораблик» сверкал на солнце, отражая зарево огня, что исходило из него самого и окружало со всех сторон.

На доли песчинки сильный порыв ветра, приоткрыл «занавес» того, что творилось на его борту.

В тот самый миг они встретились взглядом.

Овий, застывший от ужаса на месте, и Леони.

В одной руке Похититель держал факел и, как бы это не казалось безумным и неправдоподобным – поджигал воду. А второй – обнимал стоявшую подле себя Алтисию.

Скривив мерзкую жестокую ухмылку, сербавласый юноша повернулся лицом к девушке. За свои «труды тяжкие» он заслужил от неё страстный поцелуй в губы.

Вид этой сцены, до того немыслимой, безумной и абсурдной, так сильно уколола несчастного в самое сердце, как если бы в него вонзили клинок по рукоять. Не в силах вздохнуть, моргнуть и уж тем более, что-либо сказать, парень рухнул на землю, как подкошенный.

Всё это произошло под тихий истерический смех той, которая стояла за спинами целующихся и сладко шептала себе под нос.

«Порой Безумие, так заразительно».

Экипаж команды Корабля «Отчаянный»:

Капитан Арад – огромная по размерам крыса в возрасте, пестро-серого окраса, вся в кудряшках (известный также, как Адмирал Арад).

Мужчина обладал темно-синими глазами, толстым хвостом и сложным характером. Не каждым мог найти к нему подход. Одними из немногих его «любимчиками» стали юнги, которых считал своим Долгом, как следует воспитать.

Под тяжестью его тела, вся палуба под ногами так и трещала. В отличие от других членов экипажа, имел полный набор одежды: морские штаны, рубаху, пояс, капитанский камзол-плащ и даже обувь.

Боцман Анум – первый помощник капитана, трехцветный, плотного телосложения кареглазый мышь, бело-черно-рыжего окраса. На нем была одета изрядно потрепанная рубаха, вся в заплатках и штаны, оборванные до уровня колен. При первой встрече догадаться сразу, что он являлся Боцманом этого корабля, было просто невозможно.

Штурман Зеб – высокий сухой крыс, серо-дымчатого окраса с белыми крапинками по всему телу (пестрый), с толстым хвостом и когтистыми лапами. Обладатель сухого, с хрипотцой, голоса моряк, чья спина была, как и он сам весь серого окраса с пестрой примесью белых ворсинок. Он обладал толстым длинным почти голым хвостом, куда более острыми ушами, чем у обычных мышей, пристальным взглядом серых глаз и немного жутковатой, с торчащими клыками, мордой.

На нем «красовался» подранный камзол поверх просторных морских штанов и рубахи, заправленной в них. Поясом служила широкая тряпка, обвязанная вокруг талии в несколько слоев.

Судовой повар Кнур – крыса альбинос, белого окраса, с красным и серым глазами (разноглазый), чуть подслеповатый. По своей натуре любит пошутить. Прозван за глаза членами экипажа «Королем Шуток».

На нем красовалась вся выцветавшая на солнце после стольких лет рубаха без рукавов. Она была так изношена, что не требовалось её заправлять в потрепанные, все в заплатках штаны. Вокруг живота подобное одеяние к худому, как щепка телу, прижимал узкий пояс, больше походивший на пеньковый канат.

После прохождения испытания, устроенного для Марка и Афина капитаном Арадом, они становятся новоиспеченными членами экипажа корабля «Отчаянный» сроком на один год.

Марк после прохождения испытания был назначен плотником, а Афин – помощником судового повара Кнура

Фес – горе-стражник, которого с горяча поколотила Шамсия. Молодой песчаный мышонок, которому не легко приходиться в Ишпе, в окружении песчаных крыс – своих сослуживцев, которые любят над ним подтрунивать. Среднего роста молодой паренек, светло-песчаного окраса, с короткой стрижкой, голубыми глазами и заботливым сердцем.

«Невыносимые и ужасные пытки капитана Арада»:

«Тем временем в своей темнице, находившейся на первом этаже Дворца местного Правителя, капитан Арад, по натуре гордая и упрямая крыса, «страдал и невыносимо мучался от пыток». Их ему устроил молодой стражник по имени Фес, которому в голову почему-то взбрело, что он просто обязан выходить раненого Узника.

«Ой, простите, здесь вам не дует?

А тут не болит?!

Подушечку подложить?!

Повязку сменить?!

А еда не слишком горячая?! Я могу подуть.

Если нет сил есть, могу покормить вас из ложечки».

Крутился и вертелся вокруг серо-пестрого кудрявого рослого крыса в возрасте молодой мышонок. На вид еще совсем юнец, но с таким заботливым сердцем, что даст фору любой нянечке.

Да лучше бы я сдох, – хрипел себе под нос страдалец, бессильно терпя все «муки» заботы, которыми опутал его среднего роста молодой паренек, светло-песчаного окраса, с короткой стрижкой и голубыми глазами».

Наряд Мурзы Бея – разодетый в белоснежную рубаху-канди, шаровары и кафтан нежно-голубого цвета, Мурза казался здесь, посреди торговцев и мастеровых разных мастей, таким же лишним, как мозоль на пятке

«Площадь Красного шатра» – есть на севере Ишпы такое место, которое в здравом уме никто из жителей городка не посещает, боясь даже приблизиться к нему.

Посреди бархана гордо возвышался средних размеров шатер, полностью выполненный из красной материи. В округе было ни души. В любое время суток место кажется гиблым и что-то зловещее веет в воздухе.

Здесь находится Обитель самого главного и единственного Палача всей Бессарии, чей Авторитет и Слава неоспоримы, а его Непреклонность сделала из него Идеального Вершителя Судеб.

«Заказ на Арада»:

«Сам не свой, с ватными ногами и помутневшим взором, Цикаль вскоре достигает намеченной Цели. Сделав последнее усилие над собой, он переступает порог «Гостеприимного Дома».

Как-то резко ветер, что играл небольшим флажком на шпиле стих. Издалека могло показаться, будто некое Красное Чудище поглотило Мурзу, дабы переварить без остатка.

Замерли в томительном ожидании все Ифа.

Приросли к месту наблюдавшие из-за угла ближайшего шатра трое моряков.

Прошла всего минута с момента исчезновения Цикаля.

Минута, показавшаяся вечностью не только для тех, кто был снаружи, но и внутри.

По истечению «срока невозврата» из шатра, сам не свой, выходит Правитель Ишпы. Со лба струился пот ручьем. Несчастного всего трясло. На лице запечатлелся немой ужас, а глаза и вовсе казались стеклянными. Мурза почти не дышал, побледнев до состояния поганки.

Он все-таки сделал это, – прохрипел Анум, у которого, как и у его друзей, в горле пересохло и дыхание перехватило.

Простите нас капитан, мы сделали всё, что могли, – прошептал печально Зеб, опуская взгляд.

Ребята, да что вы такое говорите?! Ну, зашел он к кому-то в гости, и что здесь такого?!

Разуй глаза Кнур, это же Красный Шатер самого Главного и единственного Палача всей Бессарии. Чей Авторитет и Слава неоспоримы, а Непреклонность сделала из него Идеального Вершителя Судеб.

Хотите сказать… Нашего капитана «заказали»?! – предположил судовой повар.

Вот именно».

«Жребий Кнура»:

«А посему, друзья, – отвернулся от всех штурман.

«По-старому морскому обычаю, тот, кто вытянет короткую, пойдет к нему и попытается отговорить».

С этими словами крыс повернулся ко всем, протягивая три соломинки, зажатые промеж пальцев.

Кто-то там, только что, говорил про его Непреклонность?! – вытянул сухую травинку Анум, и вздохнул с облегчением – она оказалась длинной.

Не люблю я слепо верить в Удачу, – выхватил свой жребий Кнур.

А зря, – оскалил зубы Зеб, взяв оставшуюся.

Ну вот так всегда! Слепого легко обмануть, – расстроился альбинос, сравнив свою соломинку и удостоверился, что именно ему выпала «Великая Честь идти на поклон» к Палачу.

Ну, да, конечно, тебя-то, да и обманешь?! Скорее Мир перевернется с ног на голову, – подтолкнул его вперед трехцветный мышь.

Тем временем Цикаль, немного придя в себя, кинулся со всех ног прочь отсюда. Его охрана, звеня копьями, чуть ли не наперегонки с ним, также поспешила удалиться.

Ну ладно, я вам это еще припомню, – пробубнил обиженно судовой повар, и последовал без всякой опаски к Шатру.

Если погибнешь, мы за тебя отомстим, – шутливо бросил ему вдогонку боцман Анум.

Вот спасибо, друзья, ваша поддержка просто вдохновляет на подвиги, – усмехнулся Кнур, и уже спустя минуту был возле входа в «Мир Наказания».

«Спасательная операция в стиле Марка и Афина» – так назвал план вызволения Капитана Арада судовой повар Кнур. По которому – Анум, Зеб и Кнур притворились Свитой Палача и должны были сопровождать своего капитана к месту казни.

«Спасательная операцией в духе Марка и Афина» (из уст Кнура):

«Кнур, и как это называется?! – хрипел Зеб.

Я бы назвал это «Спасательной операцией в духе Марка и Афина», – еле слышно ответил крыс, не поднимая головы.

И что же ты нам прикажешь делать? – рычал Анум, чувствуя себя не в своей тарелке.

А ничего! Будьте безмолвнее ночи, мрачнее самой жуткой тучи, ступайте размеренно тяжелой поступью…

И всё?!

Да, об остальном позаботится Дочь Палача!

Как это?!

Она свершит Правосудие у всех на глазах.

Что?! Это и есть твой Грандиозный План Спасения? – чуть не закричал боцман.

Да тише вы! Войдите в положение… Бедное Дитя решилась помочь немного приболевшему Отцу в его нелегкой Работе. Ну что может быть благороднее и трогательнее?! – крайне расчувствовался альбинос. – Вот я и решил подсобить.

В положение, говоришь?! – усмехнулся Анум. – А ты не боишься, что приболевший Отец, как поправится, придет по нашу душу?!

С каких это пор, наш бесстрашный боцман стал таким трусишкой? – шутливо подколол его Кнур.

А ты, по-видимому, совсем умом тронулся, пообщавшись со своим помощником – Афином! Вы – как два сапога пара…

Ой, да ладно вам… Зеб ну хоть ты меня понимаешь?

Ну, конечно… Нет! – рычал, не поднимая головы моряк. – Лучше скажи на милость, как казнь нашего капитана нам поможет, умник ты наш?!

Казнь состоится, верно… Но я убедил малышку, что одного лишь прикосновения к шее несчастного хватит, чтобы он умер собственной смертью от страха и разрыва сердца, – пояснил повар, не скрывая хитрой улыбки.

Кнур, ты… ты… – силился высказать своё мнение о нем Анум, но, как и у штурмана, у мужчины дыхание перехватило.

«Позже будете восхвалять меня, а пока, как и подобает Свите самого Верховного Палача Бессарии, мы будем немы, как сама Смерть».

С этими словами крыс спрятал свои когтистые руки в длинных рукавах черной мантии, в которую, как и друзья, был облачен».

Ужасающий облик Помощников Вершителя Судеб – запасные одежи Палача, так отлично подошедшие по размерам рослым Вестимцам, неплохо скрывали их лица благодаря высокому капюшону. К дополнению ужасающего облика Помощников Вершителя Судеб, вызывающих страх и ужас у всякого, кто только бросал на них взгляд, был их рост.

Отныне члены экипажа «Отчаянного» могли наконец-то выпрямиться. Здесь, посреди Ишпы, они превосходили местных песчаных мышей и крыс ростом на две-три головы.

«Шествие Свиты Палача»:

«Сам же Палач, пусть был невысокого роста и следовал чуть впереди своей Свиты, также не остался без внимания. Ало-красная, цвета крови, мантия с высоким капюшоном, скрывающая лицо, отпугивала всех без исключения обитателей Южных Земель. Еще издалека Завидев подобное Шествие, они разбегались, кто куда, и прятались в шатрах, за ними и даже вскарабкивались впопыхах на крыши.

Благодаря чему, не успела Процессия вступить в центр города, как улочки тут же опустели. Образовав тем самым свободный проход, вплоть до Дворца Мурзы Бея.

Более ничего не мешало членам экипажа «Отчаянный» воплотить План Спасения своего капитана в жизнь. Сгорая от нетерпения, они бы с удовольствием ускорили шаг, но темп хода задавала Зия, которой Кнур дал презабавное обещание: «Помочь папе с Работой».

«Философские беседы Мурзы Бея»:

«Великий Мурза Бей, Палач прибыл и ожидает у порога вашего дома, – отрапортовал вошедший в зал Муфа, чем вывел Цикаля из тяжких дум.

Хуже доклада я за всю свою жизнь не слышал! – прохрипев себе под нос мышь, прикрывая ладонью глаза.

«Вначале Ворик устроил мне головомойку за то, что упустил виновника в утрате его Флагмана.

Теперь вот – Палач у порога!

Нет – с меня хватит – мне точно нужен отдых».

Тяжко вздохнул «труженик тыла».

Нет, здешние служивые, это что-то с чем-то!

До такой степени честные и ответственные, аж до жути пробивает.

Порой мне, кажется, что они издеваются».

Вел философские беседы сам с собой Мурза».

«Казнь Арада»:

«Мы собрались сегодня здесь… – взял слово альбинос, оглашая во всеуслышание начало казни, посреди вмиг опустевшей Базарной площади.

В самом центре которой минуту назад Свита Палача подобрала отличное публичное место для «расправы». Но, то ли один их суровый вид, или тот погром, что они принялись учинять, воздвигая из прилавков торговцев наподобие эшафота, но к концу всех приготовлений – площадь окончательно опустела.

Кнур не перегибай палку, мы не на Церемонии Бракосочетания, – одернул его Зеб, толкнув в бок.

Затем, вместе с Анумом, они принялись усаживать капитана на колени перед небольшим столом.

Ребята, вы чего удумали?! – зашипел на них Арад, ничего не понимая.

Как что?! Казнить вас собираемся, что же еще?! Поэтому, помалкивайте в тряпочку, и… – склонился над его ухом Зеб. – Подыгрываете.

Что?! – только и успел прохрипеть мужчина, как к нему, в сопровождении судового повара, подошел сам низкорослый Палач.

А мне и вправду надо?! – тихо вопрошал мягким голоском Вершитель Судеб.

Конечно, ты же не хочешь, подвести Папу?!

Да, но…

Да не волнуйся, этот негодяй уже при смерти от старости. Пару раз коснись его шеи ребром ладони и всё.

Хо-хо-хорошо, – подняла правую руку девушка.

Засучив рукав, мышка нависла над приговоренным, голову которому его Помощники положили на стол, оголив шею.

Так узрите же всю мощь Длани Правосудия, ибо он – Преемник Палача, приступает к казни, – кивнул альбинос, давая негласную команду приступить к «работе».

Постойте, а как же Последнее Желание?! – недоговорил несчастный, как ему на шею опустилась «Рука Правосудия».

А теперь стони, будто тебя терзает нестерпимая боль, – шепнул на ухо Араду Анум.

Что?!

Стони! Тебе говорят! – вторил ему Зеб.

Э-э-э-э-э, – как-то вяло принялся исполнять сию просьбу крыс.

Дабы подстегнуть его, Кнур незаметно для Палача, со всей силы наступил приговоренному на хвост.

А-а-а-а-а! – заорал, что было сил мужчина.

Вмиг истошный, душераздирающий вопль эхом пронесся по всей площади, окончательно распугав тех храбрецов, набиравшихся смелости хоть глазком взглянуть на казнь».

«Решающий Замах Палача»:

«Еще! Еще! – подбадривал Кнур Палача, который раз за разом наносил удар ладонью под яростные крики Приговоренного.

Дабы придать больше реализма «казни», альбинос при этом каждый раз наступал капитану на хвост.

Может уже хватит издеваться?! – сквозь зубы прорычал на Анума и Зеба страдалец, еле сдерживаясь, чтобы не прервать сию комедию.

Думаю, пора нанести последний Решающий Замах, – положил Помощник на плечо девушке ладонь, видя, что капитан «созрел для смерти».

Хочешь жить – моли о смерти, – прохрипел Зеб.

Чего-о-о?! – не понял мужчина.

Умоляй! Тебе говорят! – зашипели на него друзья.

Прошу, не мучьте меня больше! Прервите же цепь моих мучений и завершите начатое во благо всех и каждого, – еле выдавил из себя крыс молящим голосом, не поднимая головы.

Будьте же Милосердным Палачом, и вложите всю Любовь и Заботу своего сердца в следующий замах! Исполните же последнее желание жаждущего, – трагично запричитал «Король Розыгрышей».

Подойдя к Палачу, он протер ему ладошку. Затем посмотрел на солнце, лизнул кончик указательного пальца и подставил ветру. Получив таким образом все необходимые данные, крыс чуть поправил положение «орудия смерти» относительно Арада.

Теперь можно, – закивал крыс».

Зия – дочь Палача. Прекраснейшая на всем белом свете мышка, нежно-песчаного окраса, с длинными гладкими волосами словно морская гладь в самый безветренный погожий денек. Обладает полными печали и грусти чарующими изумрудными большими глазками, в которых можно было утонуть без остатка. Наделенная очень мечтательным выражением лица, мягким мелодичным голоском, девушка по своей натуре мечтает созидать, а не идти по стопам Отца.

«Бегство с Места Казни»:

«Всё, с меня хватит! – поднялся на ноги Арад, выпрямляясь во весь рост, понимая, что с появлением здесь стражника Ишпы всё пошло наперекосяк. – Запасной у вас есть?

Конечно! – подскочили к нему Анум и Зеб, схватили под локотки и со словами. – Бежим! – утянули за собой.

А-а-а, отпустите меня! Вы не имеете права! – завопила мышка, когда Кнур, водрузив её на плечи словно мешок, кинулся вдогонку за остальными.

Прости, но, чтобы спасти Честь и Репутацию твоего Отца, нам придется тебя похитить, – пояснил на бегу альбинос.

Что-о-о?! Нет! Спа-си-те-е-е! – пуще прежнего завопила бедняжка, стуча высокого сухого крыса по спине кулачками.

Стойте негодяи! – очнулся здесь Ифа.

Схватив своё копье, он кинулся вдогонку за беглецами, осыпая их угрозами, достойными верного солдата Ишпы.

«Не знаю, кто вы такие, но пожалуйста, одумайтесь и остановитесь!

Раненому нужно помочь, а Палачу – довести начатое до конца!»

Выпалил, даже не задумываясь мышонок, чем окончательно испортил о себе первое впечатление у всех моряков.

Вот те раз! – услышал его слова Арад. – С минуту назад хотел меня спасти, а теперь…

Он что – дурак?! – прекрасно поняла абсурдность его слов Зия.

Одним глазом она поглядывала на молодого солдата, который казался ей сейчас крайне забавным в своем желании всегда следовать Правилам.

Просто, не обращайте на него внимания, – с укоризной молвил капитан, понимая, что от «няньки» ему так просто не скрыться».

Палач – здоровый мышь, темно-пепельного окраса с серыми глазами. Блюститель Закона и Вершитель Судеб по всей Бессарии. Прославился своей непреклонностью и решимостью при выполнении Поставленных Задач.

«Беседа с Палачом»:

«Всё с меня хватит! Нет предела честности местных солдат, они меня в могилу раньше времени загонят!».

Причитал страдалец, бессильно сжимая кулаки.

Не успел он достигнуть порога, как оказался остановлен вновь прибывшим солдатом, который также отличался честностью и прямотой.

Вас желает видеть Палач! Немедленно! – отчеканил служивый.

Эти слова окончательно «добили» Великого Мурзу. Услышав их, Цикаль мертвецки побледнел, схватился за сердце и точно бы рухнул на пол, но ноги сами повели его медленной поступью к тому, кто желал с ним «поговорить».

Уже спустя десять минут, не проронив ни слова, с окаменевшим выражением лица, на котором запечатлелся всепоглощающий ужас, несчастный стоял возле входа в шатер Палача.

К вам можно?! – жалобно проскрипел мышь, услышав внутри ворошение, быстрые шаги и лязг металла.

Да заходи уже! – раздался громовой голос, и Мурза повиновался.

Вот же бестолочь?! – рычал здоровенный мышь, темно-пепельного окраса с серыми глазами, мечась по шатру из стороны в сторону.

Угу, – промямлил Цикаль, опустив очи, приняв эти слова на свой счет.

Непослушный!

Угу!

Взбалмошный!

Угу!

Ребенок!

А-а-а?! – очнулся Гость, когда его назвали ребенком.

Простите Великий Мурза, но это всё моя дочь… Вечно она в облаках летает! Вот и сейчас, нашла себе неприятности на голову, – рычал мужчина, снимая со стены орудия пыток: клещи, плоскогубцы и прочие металлические инструменты, часть из которых спрятал под свой походный плащ из плотного материала.

Простите, вы сказали – дочь?!

«Да-а, моя глупышка…

Видя, что отцу нынче стало худо, решила, что сама справиться с вашим Поручением. Вот же дуреха!

Ну ничего, вот найду её – она у меня за всё получит».

С этими словами Палач принялся складывать свой «рабочий инструмент» в большую черную сумку, которую стащил с деревянного стола, что стоял в центре шатра.

Вы… И её… – проглотил ком в горле Бей.

Нет, это всё для вас! Еще никому не удавалось уйти от меня живым, так и знайте! – скривил жестокую усмешку песчаный мышь, чем заставил Мурзу съежиться и остолбенеть.

Д-д-д-для ме-ня?! – жалобно пропищал он, окончательно теряя почву под ногами.

Ну в смысле, для вашего Приговоренного! Я сию же минуту отправляюсь в погоню. Будьте уверены, я так отхожу это непослушное Создание по мягкому месту – в жизни не забудет, – повязал плотный кожаный ремень себе на пояс Грозный Отец.

Ко-к-к-о-го?! Ара-ра-ра-ра-да?! – совсем запутался Правитель Ишпы, пытаясь уловить ход мыслей Палача.

Так его имя, Арад?! Хорошо я запомню! – выпрямился во всей свой могучий рост песчаный мышь.

А вот Цикаль наоборот – как-то поубавился как в росте, как и в амбициях.

Она у меня на всю жизнь запомнить этот Урок, – взвалил большой мешок себе на спину мужчина и направился к выходу.

«Ну бывайте Мурза! Как закончу с ними, обязательно приду к вам».

Погрозил кулаком напоследок Вершитель Судеб и вышел из Шатра.

Последние слова, прозвучавшие скорее, как угроза, чем утешение, заставили Цикаля дара речи лишиться.

Во-во-воз-вра-ще-ния?! – еле выдавил он из себя, обреченно сползая по стенке шатра на песок.

А перед глазами так и всплывали ужасные сцены стеганья Арада по мягкому месту, а затем возвращение Палача и его дочки за ним – Великим Мурзой.

Благодаря чему у горемыки окончательно всё перед глазами поплыло, и он рухнул на землю без сознания».

«Злодей Арад»:

«Отлично! Ну и где же этот негодяй Корнут? Уж я на нем душу отведу, – радостно зарычал капитан Арад, оказавшись на своем корабле, после получасового марш-броска на юг к месту стоянки.

Мы-ы-ы, – отвел судовой повар глаза в сторону боцмана.

Ну-у-у, – Анум, в свою очередь перевел взгляд на штурмана.

Видите-ли, – почесал затылок Зеб, поглядывая на Кнура.

Да хватит тут переглядываться, как жеманницы какие-нибудь! – повысил голос крыс, снимая с плеч молодого паренька, что «сдох» на полпути сюда.

Не желая оставлять «няньку» одного посреди пустыни, ему ничего не оставалось, как вернуться за юношей и нести остатки пути на себе.

Постойте! Только не говорите, что вы… – заорал в голос капитан, чем потревожил потерявшую сознание песчаную мышку, которая покоилась на плечах Кнура.

А-а-а?! Что-о-о?! Где я?! – прошептала бедняжка, находясь в бреду от хватившего её солнечного удара.

Да положи ты девочку на палубу, – кинулся к нему Арад, и сам помог устроить малышку в тенечке под мачтой.

Сюда же он стащил с себя и паренька, который с высунутым языком был не в лучшем состоянии.

Но капитан, он…

Вы дураки! – зашипел вполголоса крыс, обернувшись к своим матросам. – Вы упустили такого мерзавца, как Корнут и всё ради чего?!

Ради вас, капитан, – чуть слышно виновато ответил боцман Анум.

«Меня?! Да вы что, совсем ума лишились?!

Вы же прекрасно слышали, что поручил ему Цикаль.

Неужели вы променяли невинных Детей на жизнь того, кто никого не любит и ни о ком не заботиться?!».

Рычал мужчина, но услышав позади себя стоны, сорвал флягу с водой с пояса Кнура и, опустившись на колени перед Гостями, протянул её им.

«Вот так, пей. Аккуратно. Не спеши».

Помог он утолить нестерпимую жажду вначале девушке, затем парню.

Да я за всю жизнь не сделал ни одного Доброго Дела, – продолжал отчитывать своих товарищей капитан.

Моряки, молча склонив головы, слушали и внимали его словам, прекрасно всё видя, какой из него «злодей».

Да я же крыса – жестокая, ненасытное Существо, всеми гонимое и любящее только самого себя, – горячо шипел Арад, заслонив собой детей своей тенью от солнца, что поднялось в зенит»

«Солдатский Суп и Рагу из Дочки Палача»

«А с ними что?! – указал Кнур на детей.

В трюм их, и накорми как придут в себя, а то совсем перегрелись, – улыбнулся крыс, при виде нелепых попыток мышонка отцепить от себя Зию и заставить её не падать.

Отлично, – воскликнул судовой повар. – Паренек пойдет на суп, а девчонку, как приготовить?! – подошел к ним крыс и схватив обоих под мышку, направился с ними в трюм.

Думаю, у мышки мясо понежнее будет, поэтому приготовь из неё рагу, – скривил улыбку Анум.

Отлично, заказ принят: «Солдатский Суп и Рагу из Дочки Палача» – быстро исчез в трюме альбинос, под глухие стоны Феса, который силился вырваться из лап крыса».

«Прибытие друзей в Акаптху»:

«Посреди Городской Площади небольшого поселения высоко в горах воцарилось полное молчание. Еще с минуту назад здесь, в чужом для Гостей месте, царил Праздник, кружились в танце причудливо разодетые миловидной внешности мышки. Беззаботно бегали дети и слышен был их звонкий счастливый смех. Всюду, куда хватало взгляда, царил Мир и Гармония.

Но теперь всё стихло и на замену разношерстной Праздной толпе пришли высокие, статные ребята с оружием наперевес. Все, как один, они окружили Возмутителей Спокойствия в плотное кольцо, отсекая толпу. Приставив на непрошеных Гостей острия своих пик, стражники застыли в этой позе, без видимых признаков жизни.