Текст книги "Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8"

Дивизион вошел в состав Полтавского отряда полковника Пальшау403403
  Пальшау Борис Григорьевич. Подполковник 10-го гусарского полка. Георгиевский кавалер. С 1918 г. в гетманской армии, полковник 12-го Полтавского конного полка, 21 октября 1918 г. установлено старшинство в чине с 3 июля 1914 г. В Добровольческой армии и ВСЮР (осенью 1918 г. с боями пробился из Чугуева) в Ингерманландском гусарском дивизионе, в октябре—ноябре 1919 г. начальник Полтавского отряда. Эвакуирован на о. Лемнос. 16 октября 1920 г. выехал в Русскую Армию в Крым на корабле «Херсон». В Русской Армии с весны 1920 г. командир пешего полка 1-й кавалерийской дивизии. Полковник. Убит 28 октября 1920 г. у Сиваша.


[Закрыть] (Ингерманландского гусарского полка), находящегося в непосредственном подчинении у Главнокомандующего Полтавской губернии генерал-майора Генерального штаба Кальницкого. Располагается дивизион первоначально в красных казармах и несет ежедневную разведывательную службу в окрестностях города, а 11-го участвует в отбитии нового нападения бандитов на город. Непосредственное участие в бою принимает только пулеметная команда и взвод 2-го эскадрона, под командой корнета Собинова. В этот же день, по просьбе местных властей, был послан сильный разъезд 1-го эскадрона, под командой корнета Корженевского, в Лазаревский конский завод, в 8 верстах от города, для вывода 18 маток и 17 двухлеток лучших кровей. В то время как лошади выводились из конюшен, обратная дорога в Полтаву была уже занята бандитами, и разъезду пришлось возвращаться полями, без дорог, под обстрелом противника. Тем не менее все лошади были приведены в целости. (Впоследствии всех этих лошадей дивизиону было приказано вернуть обратно на завод, где они и были оставлены при эвакуации Полтавы.) В середине октября повстанцы отходят на юг, дивизион же, оставаясь в Полтаве, несет разведывательную и охранную службу.

Время, проведенное кирасирами в Полтаве, было широко использовано для приведения в полный порядок эскадронов, сильно утомленных предыдущими походами и боями. Хотя возложенный на дивизион боевой наряд – ежедневные разъезды и целые экспедиции в уездах – и нельзя было считать легким, однако продолжительное расквартирование на одном месте всего дивизиона вместе и ведение регулярных занятий дали возможность наряду с чисто боевым воспитанием усилить внутреннюю спайку. Внутренняя жизнь дивизиона, расположенного казарменным порядком, представляла собой точный сколок со старой гатчинской жизни. Благодаря дружной и регулярной работе офицеров удалось достичь не только хорошей боевой подготовки, не только внешней дисциплины и выправки, но и сделать из мобилизованных солдат и добровольцев настоящих кирасир, проникнутых старыми традициями и искренно любящих свой полк. Среди кирасир развивается особая любовь к своему мундиру и полковой патриотизм. Оставшиеся еще в 1-м эскадроне немногочисленные осетины откомандировываются, и, таким образом, состав эскадронов делается более однородным, легче поддающимся дисциплине. Большое воспитательное значение имеет величие старых кирасир Ее Величества, добровольно прибывших для исполнения своего долга перед Родиной в ряды родного возрождающегося полка. Старый кирасир подпрапорщик Курятенко, проживавший в 1919 году в Гатчине, услыхав про восстановление полка, нашел силу и средства, чтобы пробраться и найти полк.

При таких условиях дивизион был доведен без труда свыше чем до 200 шашек. Командование 1-м эскадроном принимает штабс-ротмистр Одинцов, сдавший должность адъютанта штабс-ротмистру Безобразову. Штабс-ротмистр Полянский назначается адъютантом дивизиона. Эскадроны располагаются в разных частях города: 1-й и полковая пулеметная команда – на Келленском проезде, в помещении пожарной команды и в нескольких частных домах, 2-й – в казарме на Монастырской улице. Офицерское собрание устраивается при 1-м эскадроне. К дивизиону прикомандирован в боевом отношении полуэскадрон украинских гусар404404
  15-й гусарский Украинский полк. Полк Императорской армии. Возрожден во ВСЮР. С 16 апреля 1920 г. эскадрон полка входил во 2-й кавалерийский полк. Кроме того, его эскадрон во главе с штабс-ротмистром Б.Н. Левшиным был сформирован в Русской Западной армии. В эмиграции верховное возглавление полка осуществляла Великая княгиня Ксения Александровна (шеф полка), кадр полка возглавлял полковник А.А. Иеропес (Югославия), офицерское объединение во Франции – ротмистр Б.Н. Левшин.


[Закрыть] Сводно-уланского полка, под командой ротмистра Крыжановского.

Сильно изменился к лучшему и конский состав дивизиона благодаря произведенным в городе и уездах реквизициям.

Реквизиции в уездах сопровождались целыми экспедициями. Расчет производился по выданным квитанциям в полтавском казначействе.

Офицеры дивизиона были радушно и сердечно приняты полтавским обществом, в особенности семействами Ильинских, Кулябко-Корецких, Хрещетицкого и Шевченко, и часто проводили свободное время в обстановке семейного уюта, заставлявшей их забывать трудности походной жизни.

Стоянка в Полтаве омрачилась, к сожалению, характером службы и военными заданиями, которые обнаруживали постоянно нерешительность ведения борьбы и чрезвычайно утомляли людей и лошадей. Располагая силами большими, нежели плохо организованные бандиты, начальник Полтавского отряда не решался, однако, предпринять уничтожение их, а полтора месяца ограничивался ежедневным разгоном мелких разъездов кирасир для разведки по всем направлениям, давая вместе с тем возможность бандитам развивать свою деятельность и увеличивать силы. Когда под конец, 25 ноября, бандиты снова подошли к самой Полтаве и заняли село Жуки, туда был послан один из запасных армейских батальонов, с придачей ему полуэскадрона 2-го эскадрона. Энергичной атаки, однако, не решились предпринять, равно как и на следующий день, когда отряд был собран на окраине города у Киевского вокзала, где, простояв несколько часов и не решившись начать бой, а выставив лишь охранение вокруг города, возвратился обратно.

Интересным эпизодом в истории дивизиона было появление в это время в его рядах женщины-добровольца. Рогнеда Константиновна Сахарова (рожденная Константинович), жена ротмистра 8-го гусарского Лубенского полка, провела на фронте почти все германскую войну, несколько раз была ранена, награждена Георгиевскими крестами и унтер-офицерским званием. Не менее доблестно она продолжала свою службу в Добровольческой армии. Ей очень понравилась лихая атака кирасир на село Британы 15 сентября, которую она наблюдала, состоя в рядах новгородских драгун, и она решила перейти в наш дивизион. Несмотря на отказ командира дивизиона, считавшего присутствие молодой, интересной женщины в рядах боевой части нежелательным новшеством, она с чисто женской настойчивостью добилась своего и за два месяца, проведенные ею в дивизионе, при безупречном поведении и большом такте, выказала себя бесстрашным воином и превосходным строевиком, великолепно знающим военную службу. Окруженная общей симпатией, она покинула дивизион в конце ноября, уехав к мужу.

Тем временем запасная и хозяйственная части дивизиона, переведенные в город Лубны, не только развивают усиленную деятельность по формированию пополнений для действующих эскадронов, но приступают к формированию 3-го эскадрона. Туда прибывают новые офицеры, произведенные из юнкеров в корнеты Кашин и Сементовский и бывшие вахмистры старого полка, ныне офицеры, корнет Маляр405405
  Маляр Федор Ефимович. Корнет 3-го Прибалтийского конного полка. В Вооруженных силах Юга России; с сентября 1919 г. в прикомандировании к эскадрону л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. Поручик (февраль 1920 г.). Остался в Крыму.


[Закрыть] и прапорщик Магда406406
  Магда Григорий. Прапорщик армейской кавалерии. Во ВСЮР и Русской Армии; с сентября 1919 г. в прикомандировании к эскадрону л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. Пропал без вести в октябре 1920 г.


[Закрыть]. Последний, будучи послан в октябре в командировку под Киев за приводом лошадей, пропал без вести. Прибывает также несколько старых кирасир: унтер-офицер Лышенко и старый кирасир ефрейтор Силюков, впоследствии вахмистр 2-го эскадрона.

В глубоком тылу, в живописном Гурзуфе, на Южном берегу Крыма, заботами семьи штабс-ротмистра Дерюжинского учреждается санатория для выздоравливающих от болезней и ран чинов Сводно-кирасирского полка, просуществовавшая вплоть до самой эвакуации 1920 года. Во главе санатории встает Екатерина Александровна Чернявская, а сестрой санатории становится Анна Александровна Дерюжинская, благодаря исключительным заботам которых кирасирская санатория делается образцовым учреждением по своему порядку и чистоте. Кроме санатории, расположенной в одной из гостиниц курорта Гурзуфа, дача семьи Дерюжинских была широко раскрыта для кирасир Ее Величества, и все офицеры, побывавшие на Южном берегу Крыма хоть краткий срок, были гостями этой милой семьи, окружавшей всех заботами, лаской и уютом.

Отступление

(декабрь 1919-го – март 1920 года)

Разразившаяся в ноябре над Добровольческой армией гроза – прорыв большевиками фронта у Купянска – приблизила вскоре линию фронта к Полтаве, которая была оставлена нами без давления противника.

26 ноября генерал Кальницкий созвал военный совет для принятия решения о защите или оставлении Полтавы. Большинство начальников частей высказалось за оставление города и присоединение к армии. Пехотные начальники заявили, что не ручаются за настроение своих частей, составленных из недавно мобилизованных солдат.

Полковник барон Таубе предложил остаться в Полтаве с дивизионом кирасир и другими кавалерийскими частями, дабы в случае благоприятного поворота военных событий сохранить Полтаву от разграбления бандами, уже подступившими к самому городу и ожидавшими только ухода войск, чтобы начать грабеж. В случае же дальнейшего отхода армии и взятия красными Полтавы кавалерийский отряд, не обремененный ни пехотой, ни обозами, пробился бы на соединение с главными силами.

Не желая ослаблять ядро своего отряда, генерал Кальницкий не принял это предложение, и 27 ноября дивизион начал отход в составе Особого Полтавского отряда. 1 декабря дивизион прибыл в Константиноград, где оставался до 6-го числа, неся сторожевое охранение к северу от города в селах Тишинковка, Берестовенька и Староверовка. 7 декабря, согласно полученному приказанию, дивизион двинулся на присоединение к полку, с которым встретился в ночь с 7-го на 8-е в селе Дмитровка, на реке Орели. В это время Сводно-кирасирский полк, потеряв ⁹/₁₀ своего состава, частью в боях, частью обмороженными и больными, имел совместно со 2-м гвардейским полком всего лишь около 60 шашек. Налицо оставались лишь кавалергарды и Конная гвардия, а от кирасир Его Величества лишь 2—3 человека без офицеров. 5-й Кавалерийский корпус, под командой полковника Барбовича, потеряв часть своих полков, оторвавшихся и отходивших на Одессу, и понеся громадные потери, состоял всего из трех бригад, самого ничтожного состава.

Исключительно тяжелая обстановка сложилась в это время для армии. Эпидемия сыпного тифа свирепствовала по Югу России, а одушевление сменилось, под влиянием неудач на фронте, разочарованием и упадком духа. Тиф стал косить и ряды кирасир. В конце ноября и начале декабря были эвакуированы в тифу штабс-ротмистр Сахаров, корнет Кисель-3агорянский, вахмистр 1-го эскадрона подпрапорщик Курятенко и много кирасир. Штабс-ротмистр Одинцов заболел воспалением легких, и в командование эскадронами вступили: 1-м – корнет Корженевский и 2-м – корнет Литвинов 2-й, кроме которых в эскадронах оставалось по одному лишь офицеру – корнеты Тимченко и Собинов. В полковой пулеметной команде были налицо штабс-ротмистр Гончаренко и корнет Кашин. Полковник барон Таубе вступил в командование полком, штабс-ротмистр Полянский – в исправление должности полкового адъютанта.

Дивизион, имевший в момент присоединения к полку свыше 200 шашек, начинает сразу таять. В первом же бою 8 декабря на реке Орели 2-й эскадрон, будучи послан в обход наступающего противника у села Марьинского, попал в тяжелую обстановку и потерял убитыми и ранеными свыше 30 кирасир, а под корнетом Литвиновым была убита лошадь. Следующий за этим ночной бой 9 декабря у села Преображенского, где дивизион, после целого дня боя, подвергся в непроглядной тьме нападению противника, уменьшил сразу 1-й эскадрон почти на треть. 10 декабря полк двинулся к станции Краснопавловка, а оттуда, 11-го, вдоль линии железной дороги на Лозовую, где, по слухам, были приготовлены укрепленные позиции, на которых предполагалось задержаться. Еще за несколько дней до этого в полку стало известно о назначении генерала барона Врангеля командующим Добровольческой армии, вместо уволенного генерала Май-Маевского. Решительные приказы нового командующего о сокращении обозов, уничтожении полковых эшелонов, прекращении отпусков и т. п. дали надежду на возможность перемены к лучшему. Однако по приходе в Лозовую все убедились, что никакой укрепленной линии фронта нет, а корпус получил приказание идти форсированным маршем на Таганрог.

12 декабря утром 1-й эскадрон, в командование которым накануне вступил штабс-ротмистр Полянский, получил задачу задержать у станции Панютино сильно наседающих красных, чтобы дать возможность корпусу оторваться от противника. Эскадрон отражает ожесточенные атаки во много раз превосходящей его неприятельской пехоты и, выполнив возложенную на него задачу, следует в арьергарде наших отходящих войск. Идти пришлось среди верениц обозов и бегущих местных жителей, заполнявших деревни и дороги. Фуража и продовольствия был крайний недостаток. Железные дороги работали плохо, пути были забиты брошенными и пустыми эшелонами. Корпус проходил по каменноугольному району, мимо станции Ясиноватая, в направлении на Матвеев Курган, и по ночам зарево непогасших еще доменных печей смешивалось с блестками отдельных орудийных выстрелов и заревом горящих станций. Вдалеке была слышна орудийная стрельба – это дрался отступавший корпус генерала Кутепова. Невзирая на тяжесть положения, оторвавшись от своих обозов, страдая от холода, разутые и раздетые боевые части отходили в порядке, везя за собой своих раненых и тифозных, число коих со дня на день увеличивалось, а ряды эскадронов таяли. В течение двух недель, начиная с 8 декабря, дивизион потерял убитыми и ранеными ³/₄ своего состава и, подходя к Таганрогу, имел лишь 50 шашек. Тем временем полковые тылы тоже отходили на юг, частью по железной дороге, частью походным порядком по маршруту Полтава—Карловка—Константиноград—Лозовая—Павлоград.

Почти не выходя из нарядов по охранению и разведки, полк продолжал движение на юго-восток. 17 декабря прибыло пополнение, приведенное полковником Коссиковским, и полк снова вывел в строй полные эскадроны, вследствие чего и запасный и формировавшийся 3-й эскадроны кирасир Ее Величества были сведены почти на нет, а оба действующих эскадрона снова слиты в один. Полковые мастерские и хозяйственные части отошли из Павлограда по железной дороге в Крым, а колесный обоз, под начальством ротмистра Афанасьева, с остатками запасного эскадрона двинулся на Ростов, совершая ежедневно громадные переходы. С обозом отходили прибывшие два офицера полка, штабс-ротмистр Михайлов407407
  Михайлов Михаил Николаевич. Пажеский корпус (1913). Штабс-ротмистр л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. В белых войсках Восточного фронта; с 1917 г. в Уральской армии, командир полка. Летом 1919 г. в госпитале с тифом. С ноября 1919 г. в Вооруженных силах Юга России; в эскадроне своего полка в Сводно-гвардейском полку. В Русской Армии до эвакуации Крыма; с октября 1920 г. в пулеметно-автомобильном эскадроне. Полковник. На 18 декабря 1920 г. в 1-й полуроте автопулеметной роты Технического полка в Галлиполи. В эмиграции в Бельгии, на 1 января 1921 г. в списке л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. Умер 23 мая 1975 г. в Брюсселе.


[Закрыть], воевавший до сего времени с начала Гражданской войны в Уральской казачьей армии, и корнет Ракович408408
  Ракович Лаврентий Андреевич. Александровский лицей (1917). Корнет л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. Во ВСЮР и Русской Армии (с декабря 1919 г. из-за границы) в эскадроне л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка до 10 июня 1920 г. В эмиграции к 1929 г. в Ровно (Польша), на 1 января 1921 г. член объединения л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. Штабс-ротмистр. Умер 11 августа 1971 г. в Наяке (США).


[Закрыть] из-за границы.

21 декабря корпус подошел к станции Матвеев Курган, занятой уже большевиками, и, обойдя ее с юга, пришел на ночлег в Покровскую. Здесь предполагалось дать дневку. Пользуясь этой остановкой, вахмистр полковой пулеметной команды Захарченко отправился на свой хутор (возле Лысогорской, к северо-востоку от Покровской) и нашел его занятым красными. От своих односельчан он узнал, что главные силы кавалерии красных уже прошли на Ростов, грозя, таким образом, отрезать отряд генерала Барбовича от сосредотачивающейся у Ростова армии. Дневка была отставлена. Отряд выступил из Покровской и, идя всю ночь, пришел на рассвете 23 декабря в Синявку (в 35 верстах от Ростова на железной дороге Ростов—Таганрог), где вошел в связь с нашей пехотой. Здесь стало известно о сведении частей Добровольческой армии, отошедших к Ростову, в Добровольческий корпус, под командой генерала Кутепова. 5-й Кавалерийский корпус оказался сведенным в бригаду, под командой генерала Барбовича, в составе двух полков – Сводно-гвардейского и Армейского. Командование гвардейским полком принял генерал Данилов, помощником его по строевой части был назначен полковник Ковалинский, а адъютантом – штабс-ротмистр Рогович (Кавалергардского полка). Незадолго до этого к бывшему 2-му гвардейскому полку присоединились из Кавказской армии лейб-гусары и уланы Ее Величества, понесшие перед этим потери в боях под Царицыном (из улан Ее Величества убит штабс-ротмистр Малама, из лейб-гусар – ротмистр князь Голицын, корнеты Петрово-Соловово, Курис409409
  Курис Иван Александрович. Учащийся Александровского лицея (3-й класс). Корнет л.-гв. Гусарского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР в эскадроне своего полка. Убит в 1919 г. под Царицыном.


[Закрыть] и Булдов и прапорщик Боткин410410
  Боткин Борис Сергеевич. Александровский лицей (1917) (ускор.). Прапорщик л.-гв. Гусарского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР в эскадроне своего полка. Взят в плен и замучен летом 1919 г. под Царицыном.


[Закрыть]). Таким образом, в полку собралась вся гвардейская кавалерия, за исключением пока лишь гродненских гусар. Из кирасир Ее Величества вернулись в строй выздоровевший и принявший командование эскадроном штабс-ротмистр Одинцов и из командировки штабс-ротмистр Спешнев, назначенный начальником боевого обоза полка, и корнет граф Гейден. Заболевший полковник барон Таубе был эвакуирован в конце декабря в Крым.

Добровольческий корпус занял позиции вокруг Ростова в 20 верстах от города фронтом на север и на запад. Бригаде генерала Барбовича приказано было оставаться в районе Недвиговский—Синявка, впереди расположения пехоты, ведя разведку. Полк оставался в Синявке до 26 декабря, когда красные начали наступление на позицию Добровольческого корпуса у села Мокрый Чалтырь. Эта позиция за несколько дней стоянки была довольно хорошо оборудована. Кроме того, у пехоты имелись танки, действие которых нам пришлось наблюдать впервые. Атака красных разбилась о сопротивление Добровольческого корпуса, и атакованные, в свою очередь, с фронта бригадой генерала Барбовича большевики начали отступать. Штабс-ротмистр Одинцов с эскадроном кирасир Ее Величества атаковал в конном строю отступающие колонны красных и по собственной инициативе, оторвавшись от главных сил, преследовал их до наступления темноты, превратив их отступление в беспорядочное бегство. Во время этой атаки был ранен корнет Тимченко.

Несмотря на этот успешный бой, общая боевая обстановка сложилась не в нашу пользу. Терская пластунская бригада сдалась красным у села Султан Салы и открыла им путь на Ростов. Добровольческий корпус принужден был начать отход, чтобы не быть отрезанным от переправ и припертым к морю. Бригада генерала Барбовича, сосредоточившаяся после боя в селе Мокрый Чалтырь, двинулась на Ростов ночью 27 декабря, прикрывая отходящую пехоту. После ночного перехода под ледяным дождем по гололедице и при сильном ветре, покрывавшем людей и лошадей толстой ледяной корой, бригада на рассвете подошла к Ростову, который оказался занятым красными. Посланный от полка разъезд корнета Некрасова (улана Ее Величества) пропал без вести, а головные части были встречены на окраине пулеметным огнем. Бригада свернула на станицу Гниловскую и здесь начала переправу через Дон. Пущенный накануне для затруднения перехода Дона большевиками ледокол оставил на середине реки борозду шириною в несколько сажен, которая за ночь снова затянулась тонким льдом. Лед этот под тяжестью людей и лошадей дал трещины и осел, покрывшись водою. С большим трудом удалось перетащить по этому хрупкому пласту артиллерию и пулеметные повозки. Во время переправы в тылу у нас появилась конница Буденного. Сводно-гвардейский полк получил задачу задержать ее наступление. Штабс-ротмистр Одинцов, заняв смешанным эскадроном кирасир Ее Величества и пулеметами ряд курганов на расстоянии версты от станицы Гниловской, отбил сильным огнем конную атаку противника, принудил его спешиться и завязал с ним стрелковый бой. (В этом бою пропал без вести один из первых добровольцев юнкер Беляев.) Отступая и отразив все попытки Конной дивизии Буденного, лично руководившего боем, отрезать нас от переправы, Сводно-гвардейский полк, последним из Добровольческого корпуса, перешел через Дон и расположился на ночь в селе Капор.

В последовавший затем период тяжелой двухмесячной борьбы в задонских степях в январе и феврале 1920 года Добровольческому корпусу пришлось проявить необычайное напряжение, чтобы сдержать натиск большевиков, решивших ликвидировать в кратчайший срок последнее сопротивление своих врагов. Зима была суровая. Морозы доходили до 30 градусов, в степях свирепствовали метели и бураны. Эпидемия тифа достигла наивысших размеров и приняла характер народного бедствия. Моральное разложение тыловых центров достигло своего апогея. Изменившие общему делу борьбы с большевиками кубанские казаки начали уходить с фронта и, несмотря на все усилия высшего командования, помощи фронту не давали. Ряды эскадронов продолжали редеть, и к середине января у кирасир Ее Величества оставалось в строю лишь 40 шашек.

Благодаря прибывшим пополнениям бригада генерала Барбовича была развернута в три полка, а в конце января – в четыре. Командование одним из них (2-м Сводно-кавалерийским) принял полковник Апрелев, неизменно остававшийся в форме кирасир Ее Величества.

Начиная с 6 января попытки большевиков форсировать Дон отбивались с громадными для них потерями, причем главнейшая роль выпала на долю кавалерии. Широкая задонская степь между Батайском и Ольгинской сделалась ареной упорнейших кавалерийских боев, в которых упорство и численное превосходство большевиков разбивалось о доблесть и искусные действия Добровольческой кавалерии.

Бригада генерала Барбовича, стоявшая в Батайске и Койсуге, служила резервом, неся в то же время сторожевое охранение. Наши части группировались, начиная с левого фланга, следующим образом. Город Азов и село Кулишовка занимала Дроздовская дивизия, от Кулишовки до Батайска включительно – Корниловская и Алексеевская дивизии, далее шла пустынная задонская степь, длиною до Ольгинской, около 25 верст, с расположенным на ней единственным полуразрушенным хутором Шматовом, занимаемым по очереди разведывательным полуэскадроном. Ольгинскую занимали пешие Донские части корпуса генерала Гусельщикова, имея в резерве донскую конницу генерала Павлова. Излюбленным и наиболее удобным местом наступления красных являлась эта задонская степь. Левее Батайска постоянные попытки форсировать Дон были из хутора Усть-Койсугского на Кулишовку, и всякий раз бригада генерала Барбовича двигалась на помощь или донцам к Ольгинской, или дроздовцам к Ку-лишовке. Результатом этого периода явилась такая закаленность духа и тела людей, что, казалось, не было ничего, что бы могло их остановить. Особенно тяжелыми и вместе с тем доблестными боями были 6, 8 и 15 января и 2 февраля между Батайском и Ольгинской и 1 февраля у Кулишовки. 5 января Буденный со всей своей конницей переправился через Дон у Ольгинской и, отбросив донских казаков, занимавших эту станицу, на Хомутовскую, двинулся 6 января на Батайск. Брошенная в атаку дивизия кубанцев, встреченная пулеметами и контратакой красных, отступила на Батайск. Тогда сквозь ряды отходивших кубанцев пошла в атаку бригада генерала Барбовича и, опрокинув красных, преследовала их вплоть до Ольгинской, где подошедший с донскими казаками генерал Топорков довершил разгром красной конницы, потерявшей в этом бою 9 орудий и свыше 30 пулеметов.

Эта операция, разыгравшаяся между Батайском и Ольгинской, представляла незабываемую картину чисто кавалерийского боя. (Против бригады Барбовича действовало 13 красных полков.) Вся широкая снежная равнина к востоку от Батайска была покрыта лавами и сомкнутыми строями конницы, там и сям трещали с повозок пулеметы и маневрировала конная артиллерия, вдали двигались колонны резервов. Бригада генерала Барбовича на этом гладком пространстве развернулась и атаковала как на учении, соблюдая положенные интервалы и дистанции.

Переправившаяся на другой день 7 января у Нахичевани и отброшенная назад генералом Мамонтовым красная кавалерия, потеряв свыше 1000 пленных и всю артиллерию, несколько умерила свой боевой пыл, и 8 января большевики повели наступление к востоку от Батайска дивизией пехоты. На этот раз они были отброшены с большими потерями бригадой генерала Барбовича и корниловцами. Сводно-гвардейский полк, атакуя в первой линии, захватил 2 пулемета, и только быстрота, с которой красные ушли обратно за Дон, и невозможность преследовать в конном строю через топкие донские гирла спасли их в этот день от окончательного уничтожения.

15 января в том же месте Сводно-гвардейский полк, на этот раз вместе с алексеевцами, снова разгромил красных.

2 февраля бригада снова берет захваченную было красными Ольгинскую, а накануне, 1 февраля, у Кулишовки выручает конной атакой попавших в трудное положение дроздовцев и совместно с ними уничтожает до последнего человека переправившихся через Дон красных.

В этом бою убит поручик князь Волконский (улан Его Величества) и смертельно ранен в голову, от чего скончался 6 февраля, командовавший 1-м эскадроном Конной гвардии штабс-ротмистр граф Стенбок-Фермор Сергей.

Ни разу в течение этих боев действие бригады генерала Барбовича не кончалось иначе, как разгромом противника и взятием военной добычи. Красные полки, переправлявшиеся через Дон, большей частью погибали целиком.

Большой моральной поддержкой кирасирам Ее Величества было поднесение вдовою вахмистра Штандартного эскадрона старого полка подпрапорщика Баздырева эскадронной иконы, вывезенной ею из Гатчины. (Подпрапорщик Баздырев был смертельно ранен в конной атаке 18 сентября 1915 года у фольварка Кураполы. Рядом с его телом был найден, тоже убитым, его вестовой, наклонившийся над ним для перевязки и убитый в этот момент.) Проживая в Батайске и узнав про возрождение родного полка, вдова Баздырева передала икону командиру эскадрона, благословляя полк.

Обозы под начальством ротмистра Афанасьева, отошедшие форсированными маршами с невероятными трудностями от Павлограда на Ростов и далее через Аксай—Ольгинскую—Каялу, расположились на станции Переяславская. Лишившись еще в конце ноября всего, что было боеспособного, отправленного в полк, и пополняясь постоянно прибывающими из полка тифозными и ранеными, обоз превратился под конец своего перехода в сплошной лазарет, где на семь-восемь лошадей находился один полуздоровый кирасир. С прибытием в Кубанскую область положение осложнилось враждебным отношением кубанских казаков. Станицы, полные молодых здоровых казаков, разбогатевших от грабежей, не принимали в свои дома офицеров и солдат, отказывали в пище и фураже, одиночных людей и даже целые команды (случай в станице Ясенской с запасной частью Кавалергардского дивизиона) разоружали, из обозов угоняли и выкрадывали лошадей и имущество. В расплату за даваемые с необычайной скупостью продукты казаки отказывались принимать деньги и требовали сахар, одежду, белье и обувь, и обозы вынуждены были расплачиваться содержимым своих тощих цейхгаузов для прокормления тифозных, в то время как свои люди мерзли от отсутствия одежды и обуви. Светлым явлением в этот кошмарный период было присутствие в обозе сестер милосердия: В.Ф. Одинцовой (супруги командира эскадрона), а также М.И. Сахно-Устимович, Двоежен, Люличевой и Андржеевской, бескорыстно отдавших себя делу помощи больным и спасшим много жизней. Присоединяясь постепенно к обозу дивизиона во время отхода его по Малороссии, сестры эти, лишенные элементарных удобств, не получая никакого жалованья, совершая подчас пешком, за отсутствием места в повозках, тяжелые переходы, до самого конца самоотверженно несли, при полном отсутствии врачей и фельдшеров, свою работу. Благодаря им возможно было справляться с эпидемией, так как направляемые в госпиталя больные и раненые пропадали бесследно, или замерзая в нетопленых вагонах, или умирая от голода и недосмотра. И даже при таких условиях запасная часть дивизиона, производя набор добровольцев, имела возможность довести до прохода через Ростов число людей до 113 и лошадей до 72.

В первых числах февраля Добровольческому корпусу был произведен под Батайском смотр генералом Деникиным. 7 февраля корпус перешел от обороны к наступлению. В ночь с 6-го на 8-е бригада генерала Барбовича собралась в Койсуге и около часу выступила вслед за корниловцами через лед. Еще в темноте корниловцы захватили Гниловскую и взорвали железнодорожный путь, а с рассветом в станицу втянулась и кавалерия. Со стороны Темерника показались густые цепи красных, начавших сильный обстрел. В то время как корниловцы отражали атаку огнем из Гниловской, кавалерия была направлена в обход фланга и тыла красных. Гвардейский полк был в голове бригады. Идя по замерзшему вспаханному полю под огнем противника, полк, во главе которого шли кирасиры Ее Величества, дошел до крайних домов Темерника и затем, круто повернув по команде генерала Данилова, левым плечом обрушился на красную пехоту. Исключительная доблесть и на этот раз сломала вдесятеро сильнейшего врага. Цепи красных стали сбиваться в отдельные кучки и перенесли весь огонь на атаковавшую их кавалерию. Кирасиры Ее Величества, шедшие разомкнутым строем в первой линии полка, сразу потеряли до половины своего состава, в том числе тяжелоранеными командира эскадрона штабс-ротмистра Одинцова и вахмистра Шестерикова. Только когда кирасиры врубились в толпы стрелявших красноармейцев, последние начали втыкать винтовки штыками в снег, бросаться на колени и молить о пощаде. Конные комиссары и полуэскадрон кавалерии, находившийся на фланге красных, повернули и скрылись в городе при начале нашей атаки.

Вся бригада красных была захвачена в плен, и полк, взяв две пушки, беспрепятственно прошел Темерник, Ростовский вокзал и далее на северную окраину города, где у кладбища завязался новый бой, на этот раз стрелковый. Тем временем Марковская дивизия вела уже бой на улицах города, и кирасирам, находившимся в тылу у красных, удалось захватить живыми командира большевистской батареи и несколько комиссаров, преданных расстрелу. Под вечер полк отошел ночевать в Темерник, где рано утром был поднят атакой красных, снова занявших город и ведших бои с нашей пехотой. Вступив в бой у Темерника, бригада затем обошла его с северо-запада и, заставив этим очистить окраину, бросилась преследовать противника, отступавшего к Новочеркасску. Лишь с наступлением полной темноты вернулась бригада в окончательно занятый нами Ростов, где были взяты громадные трофеи. На железнодорожных путях было взято семь исправных бронепоездов. В приказе по Добровольческому корпусу с благодарностью за взятие Ростова генерал Кутепов отмечает заслуги кавалерии во время этой операции, а из кавалерии особенно благодарил Сводно-гвардейский полк.

9 февраля в Ростов приходит пополнение из запасной части, под командой ротмистра Гончаренко, в составе корнетов Викгорста и Маляра и около 60 кирасир. Однако за время, которое пришлось плохо одетому и обутому пополнению пройти походным порядком в сильную стужу до боевой части, 37 кирасир обморозились и были отправлены обратно. Незадолго до этого в эскадрон вернулся из отпуска поручик Буйнов, а с приходом пополнения был переведен из пулеметной команды в эскадрон корнет граф Гейден.

Большевистская конная армия, получившая сильное подкрепление, оправившись от январских разгромов и видя невозможность достигнуть результатов на участке Добровольческого корпуса, двинулась через реку Маныч на станцию Тихорецкая, в обход правого фланга донских казаков и добровольцев. Разложение кубанцев дало им возможность почти беспрепятственного продвижения вперед, и, предрешая падение Кавказа, она вынудила добровольцев оставить Ростов без боя и снова отойти за Дон. Наша кавалерия была брошена в прорыв восстанавливать положение.

17 февраля конная группа генерала Павлова столкнулась с конной армией Буденного у станицы Егорлыкской. Около 12 часов дня лава противника появилась на западе от станицы, наступая с юго-запада. Наша конная группа была с утра собрана в поле перед станицей. Генерал Павлов послал навстречу наступающим красным бригаду генерала Барбовича. Двигаясь сначала в линии колонн, бригада под артиллерийским огнем перестраивается в боевой порядок, имея в первой линии Сводно-гвардейский и 3-й Сводно-кавалерийский полк и во второй линии – 2-й Сводно-кавалерийский (1-й Сводно-кавалерийский полк находился в сторожевом охранении). Лава противника поворачивает и уходит, открывая пулеметы, встречающие нас сильным огнем. По команде генерала Данилова полк бросается в атаку. Эскадрон кирасир Ее Величества теряет раненым командующего эскадроном ротмистра Полянского, убитым поручика Буйнова, убитыми и ранеными несколько кирасир и лошадей. Опрокинув первую линию красных, наши полки натыкаются на главные силы противника, атакующего нас в строю резервных колонн. Завязывается безлошадная рукопашная схватка, во время которой свежие дивизии красных оттесняют наши поредевшие полки, добивая раненых и спешенных всадников. Генерал Барбович, исчерпав свои резервы, собирает несколько пулеметных повозок, и, лично руководя пулеметным огнем, останавливает лавину красных. Снова построившись, наши полки опять бросаются в атаку. Кавалерийский бой длится с двух часов дня до наступления темноты. Повторными атаками наших все более редевших полков упорство красных, непрерывно вливавших в бой новые силы, было все же сломлено, и поле битвы осталось за нами ценою почти полного уничтожения регулярной кавалерии. Из 20 офицеров гвардейской кавалерии, участвовавших в атаке, пали смертью храбрых 9 (ротмистры: князь Святополк-Мирский – лейб-гусар, Кучин – кирасир Его Величества и Хитрово – конногренадер, поручик князь Черкасский – кирасир Его Величества и корнеты: Штранге – Конной гвардии, Пуришкевич – конногренадер и князь Енгалычев – лейб-драгун); из кирасир Ее Величества были убиты поручик Буйнов и корнет граф Гейден. Ранено двое – ротмистр князь Накашидзе (Конная гвардия) и ротмистр Полянский. Из 300 солдат полка выбыло из строя свыше 150. Эскадрон кирасир Ее Величества понес тяжелые потери, потеряв в числе убитых всех трех взводных унтер-офицеров – Юлиана Милевского, Алгея Демина и Григория Бесклубенко. Корнет Собинов вывихнул ногу при падении с лошади. Уцелевшие кирасиры были сведены в один взвод, под командой поручика Маляра. Тела поручика Буйнова и корнета графа Гейдена были погребены в станице Павловской.