Текст книги "Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8"

Этот губительный и блестящий бой наших полков явился поражением для нашей конной группы, так как свыше 20 полков донской и кубанской конницы, находившиеся в резерве, оставались безмолвными зрителями картины боя и первыми начали отход. Бой этот предрешил участь всего Кавказа. Это был последний этап сопротивления, где ход событий можно еще было повернуть в обратную сторону. В результате боя полки наши были почти уничтожены.

Остатки армии под давлением красных были вынуждены отходить за реку Кубань, после чего дивизия пошла через станцию Тоннельная к Новороссийску, где, бросив конский состав и имущество и вывозя лишь больных и раненых, погрузилась 14 марта на суда. Плана эвакуации, по-видимому, не было. Немногочисленные пароходы, находившиеся в Новороссийском порту, захватывались силой частями, пришедшими первыми, кавалерия же, отходившая одною из последних и прикрывавшая арьергардными боями погрузку пехоты, смогла погрузиться лишь благодаря исключительной энергии своих офицеров.

Армия генерала Врангеля и окончание вооруженной борьбы с большевиками

(апрель—октябрь 1920 года)

15 марта остатки армии прибыли в Крым. Кирасиры Ее Величества привезли с собой всех своих больных и раненых (более 200 человек). По прибытии в Крым кирасиры соединились со своими хозяйственными частями, отошедшими сюда при всеобщем отступлении после двадцатидневного перехода по железной дороге. Части эти, расположившись в районе станций Грамматиково и Ислам-Терек и не имея никакой связи с боевыми частями, сохранили весь аппарат своей старой организации, утвержденный в июле 1919 года, оправдываемый в свое время предполагавшимся разворачиванием каждого дивизиона в отдельный полк. Согласно приказу командира Крымского корпуса генерала Слащева в январе был сформирован для защиты Перекопского перешейка Отдельный гвардейский отряд полковника Петровского (кирасир Его Величества), состоявший из попавших в Крым чинов гвардии всех родов оружия. Хозяйственные части обоих гвардейских полков выделяли в означенный отряд дивизион, командование коим принял полковник Ковалевский411411
  Ковалевский Михаил Евграфович. Полковник л.-гв. Драгунского полка. В Добровольческой армии. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в 1-м конном полку. Весной 1920 г. командир Сводно-гвардейского эскадрона (дивизиона гвардейского отряда) на Перекопе. В Русской Армии 6—9, 12—17 июля, 27 июля – 13 августа 1920 г. врио командира Гвардейского кавалерийского полка. В эмиграции в Югославии. Умер 20 февраля 1922 г. в Белграде.


[Закрыть] (лейб-драгунского полка). В составе дивизиона был Сводно-кирасирский эскадрон ротмистра Максимова (кирасир Его Величества), из людей всех четырех дивизионов, содержавший до 50 кирасир Ее Величества, частью конных, частью пеших, во главе с корнетом Литвиновым 1-м. Кроме того, при хозяйственных частях дивизионов стали формироваться новые эскадроны из выздоравливающих от тифа и ранений людей, покуда еще для фронта не пригодных по состоянию своего здоровья. В дивизионе кирасир Ее Величества, командование коим принял прибывший в конце января с Кавказа больной полковник барон Таубе, формирование эскадрона было поручено прибывшему после ранения штабс-ротмистру Кожину. Ввиду отсутствия младших офицеров, явилась необходимость прикомандировать к дивизиону несколько офицеров без соблюдения установленных для сего правил. Таковыми явились произведенный из вольноопределяющихся в корнеты Пусторослев, назначенный в полуэскадрон корнета Литвинова 1-го, корнет Шевченко и подпоручик Ган412412
  Ган Евгений Фридрихович. Подпоручик армейской пехоты. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма; с февраля до октября 1920 г. в прикомандировании к эскадрону л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. Штабс-капитан.


[Закрыть], назначенные в эскадрон штабс-ротмистра Кожина. Корнет Шевченко был вскоре откомандирован в казачьи части.

Прибывшие с Кавказа остатки Сводно-гвардейского полка разошлись по своим дивизионам, обуреваемые одним желанием отдыха после пережитого кошмарного периода. Настроение было усталое и разочарованное.

Кирасиры Ее Величества нашли свою хозяйственную часть в колонии Ислам-Терек. Тиф, косивший ряды армии во время истекшей зимней кампании, унес в могилу многих офицеров гвардейской кавалерии. В течение осени, зимы и весны 1919—1920 годов скончались от тифа: Кавалергардского полка поручик Адеркас, Кирасирского Его Величества полка полковник Сахновский413413
  Сахновский Леонид Николаевич, р. в 1878 г. В службе с 1897 г., офицером с 1899 г. Полковник л.-гв. Кирасирского Его Величества полка. В Вооруженных силах Юга России. Умер от тифа осенью 1919 г. – весной 1920 г.


[Закрыть] и корнет Максимович 2-й, Конных гренадер корнет князь Гедройц 2-й414414
  Князь Гедройц Алексей (Владимирович?). Училище правоведения 1917 (не окончил; старший приготовительный класс). Вольноопределяющийся. В Добровольческой армии и ВСЮР младший унтер-офицер эскадрона л.-гв. Конно-гренадерского полка во 2-м гвардейском Сводно-кавалерийском полку. Корнет (с 11 октября 1919 г.). Умер от тифа летом—осенью 1919 г. на ст. Ромодан.


[Закрыть], Уланского Ее Величества полка ротмистр князь Трубецкой, лейб-гусар штабс-ротмистр Воронцов-Дашков, Уланского Его Величества полка полковник Главче415415
  Главче Евгений Семенович. Из дворян, сын офицера. Полковник л.-гв. Уланского Его Величества полка. В Добровольческой армии и ВСЮР; в июле—ноябре 1919 г. командир Черноморского конного полка. Умер от тифа осенью 1919 г. – весной 1920 г.


[Закрыть], штабс-ротмистр Домонтович и поручик Риккер, лейб-гвардии конной артиллерии капитан Лехович, штабс-капитан Кривошеин416416
  Кривошеин Василий Александрович. Штабс-капитан л.-гв. Конной артиллерии. В Вооруженных силах Юга России; летом 1919 г. в 1-й гвардейской конной батарее. Умер от тифа осенью 1919 г. – весной 1920 г.


[Закрыть] и сотник Коссов; кроме перечисленных, полковник Поливанов и поручик Стаценко, скончавшиеся в начале марта в Ислам-Тереке, и старого полка ротмистр Аршеневский, не доехавший до полка, попавший в группу войск, отходивших от Киева на Одессу, где он заболел и умер.

Вслед за прибытием частей дивизии в Крым дивизион был переведен около 20 марта в колонию Саурчи, в 8 верстах от станции Грамматиково. Здесь разместились большая часть офицеров, мастерские, цейхгауз, канцелярия и трубачи, в соседней колонии Саарон – эскадрон штабс-ротмистра Кожина, а для тифозных кирасир был отведен хутор Черкес-Тобай, где был организован лазарет, медицинский персонал которого составляли сестры Сахно-Устимович, Двоежен, Люличева и Андржеевская, а хозяйство было поручено подпоручику Цибарту и вахмистру Холодненко. В Саурчах благодаря работе во всех мастерских прибывшим с Кавказа удалось сразу же обшиться и обуться, чему в значительной мере помог собственный кожевенный завод, отлично работавший под руководством чиновника Капина, несмотря на свое примитивное устройство. Дивизионной канцелярии, во главе с чиновником Давыдовым, пришлось приступить к громадной работе по составлению отчетности, которая не велась с ноября месяца, по исключению погибшего имущества, лошадей и проверке наличного состава кирасир. Ввиду того что отчетности Сводно-гвардейского полка не велось вообще, материалы для нее погибли в Новороссийске, а сам полк распался по приходе в Крым, работа оказалась необычайно сложной.

Колония Саарон была отведена под строевых кирасир, из которых ныне образовано два эскадрона: 1-й – штабс-ротмистра Кожина и 2-й – ротмистра Михайлова. В первый вошли все годные к строю, во второй – еще не поправившиеся.

В конце марта, к Пасхе, в дивизион съехались все офицеры во главе с генералом Даниловым, за исключением находившегося на фронте корнета Литвинова 1-го, эвакуированных из Новороссийска за границу ротмистров Одинцова и Полянского и больных тифом корнетов Корженевского и Собинова. Состоялась торжественная заутреня и разговение в Офицерском собрании, на которое были приглашены полковые дамы.

Тяжелое отступление, закончившееся новороссийской катастрофой, отразилось на состоянии духа армии, усталой и измученной. Появилось недоверие к высшему командованию, была потеряна вера в своих вождей и в успех дела; все это создавало тяжелую атмосферу, и надежд на удержание Крыма было мало. С другой стороны, борьба с большевиками из масштаба всероссийского с переходом в Крым стала эпизодом местным, и шансов на выход опять на всероссийскую дорогу было мало.

Собранные на совещание старшие представители Сводно-кирасирского полка, придя к заключению, что падение Крыма не знаменует окончания борьбы с большевиками, и не рассчитывая после новороссийской эвакуации на Ставку, пришли к заключению о необходимости послать офицеров в Сербию и Германию для разведки и выяснения обстановки, с тем чтобы, в случае падения Крыма, на основании полученных данных направлять офицеров в соответствующую страну для продолжения ведения борьбы с большевиками. Предположено было командировать одного офицера в Сербию и двух в Германию. Сверх того, было признано необходимым принять самим меры для вывоза офицеров и желающих солдат. Вскоре после назначения генерала барона Врангеля Главнокомандующим генерал Данилов, поехавший к нему с докладом о делах гвардейской кавалерии, доложил и о предполагаемой командировке за границу, чему Главнокомандующий обещал оказать полное содействие. Однако прибывшие в Севастополь командированные офицеры натолкнулись на ряд препятствий, и после хлопот и переговоров состоялась лишь командировка в Сербию полковника Звегинцова. Командировка в Германию не состоялась вовсе. Относительно мер для эвакуации Главнокомандующий передал генералу Данилову, чтобы полки не беспокоились, ибо нужные меры будут приняты и вывезены будут все.

В конце Пасхальной недели в полк пришла печальная весть о гибели Сводно-кирасирского эскадрона, находившегося на фронте. На рассвете 3 апреля дивизион, занимавший участок сторожевого охранения впереди Перекопского вала, подвергся неожиданному нападению красной кавалерии, обошедшей его на соседнем участке, и почти полностью погиб в неравном бою. Корнет Литвинов 1-й, оставаясь до последнего момента у пулемета, геройски погиб на своем посту, зарубленный красноармейцами. Корнет Пусторослев пропал без вести. Из кирасир спаслось лишь несколько человек. Одновременно были убиты командир эскадрона полковник маркиз делли Альбицци (кирасир Его Величества), штабс-ротмистр граф Толстой (лейб-драгунского полка) и поручик Костин (Конно-гренадерского полка).

Около 10 апреля всем боевым частям дивизии было приказано собраться в районе станции Колай. Ввиду громадного количества тифозных и раненых, составлявших более половины списочного состояния полка, возродившийся Сводно-кирасирский полк разделился на две части: боевая, под командой командира полка полковника Коссиковского, состоящая из 4 эскадронов, выступила в пешем строю в Колай, а тыловая, под начальством назначенного помощником командира по строевой части полковника фон Баумгартена, не оправившегося от полученного ранения, продолжала оставаться в районе станции Грамматиково и, занимая несколько окрестных немецких колоний, состояла из хозяйственных управлений и лазаретов.

Вследствие необходимости приведения в порядок строевой отчетности и издания приказов по полку с октября, полковой адъютант ротмистр Безобразов со строевой канцелярией был временно оставлен при тыловой части, а при боевой – обязанности адъютанта исполнял граф Гендриков417417
  Граф Гендриков Александр Васильевич, р. 30 декабря 1886 г. Сын тайного советника. Пажеский корпус (1905). Ротмистр Кавалергардского полка. Во ВСЮР и Русской Армии; в апреле 1920 г. адъютант Сводно-кирасирского полка. Эвакуирован до осени 1920 г. из Севастополя на корабле «Великий Князь Александр Михайлович». Полковник. В эмиграции во Франции. Умер 23 мая 1962 г. в Париже.


[Закрыть]. Чрезвычайная запутанность офицерского дела, вследствие потери всех послужных списков на Кубани, и необходимость составить и провести представления к производству в чины всех без исключения офицеров, а также утверждения переименований из гвардейских чинов в армейские и из упраздненного в 1919 году чина прапорщика в корнеты заставила создать новую должность помощника полкового адъютанта по наградной части, на которую был назначен корнет Литвинов.

Уход генерала Деникина, вступление в командование армией генерала барона Врангеля и последовавшая затем реорганизация дали вскоре свои результаты. Армия, несмотря на отказ Англии в дальнейшей помощи, стала в короткий срок снова боеспособной, что и доказала в последовавших тяжелых летних боях. При реорганизации были упразднены и сведены многие части, числившиеся часто лишь на бумаге.

16 апреля собравшейся в районе станции Колай дивизии генерала Барбовича новым Главнокомандующим был произведен смотр, во время которого стало известно о последовавшем сведении всей гвардейской кавалерии в один Гвардейский кавалерийский полк, с назначением командиром его полковника Генерального штаба Ряснянского. После смотра дивизия выступила на фронт и заняла участок охранения на Сиваше, базируясь на село Магазинка. Сюда же прибыл и новый командир, после чего организация полка приняла окончательную форму.

Помощником командира по строевой части был назначен полковник Коссиковский. А адъютантом ротмистр Безобразов. Хотя по штату полк должен был иметь 6 эскадронов, однако, по соображениям практического характера, было решено иметь их 8, образуемых по порядку кадрами старых полков: 1-й – Кавалергардский, 2-й – Конной гвардии, 3-й – Кирасирский Его Величества, 4-й – Кирасирский Ее Величества, 5-й – Конно-гренадерский, 6-й – уланский Его Величества, 7-й – сводный (уланский Ее Величества, Лейб-гусарский и Гродненского гусарского полка) и 8-й – Лейб-драгунский. Кроме этого, в полку состояли команды: связи (кадр лейб-гвардии Саперного полка), пулеметная и комендантская (смешанные). Тыловые части полка заключались в хозяйственном управлении и запасном эскадроне, куда назначались все выздоравливающие от тифа. Эскадрон этот, под командой полковника Римского-Корсакова, делился на 10 взводов, пополнявших 8 эскадронов и команды связи и пулеметную.

Командиром Кирасирского Ее Величества эскадрона был назначен штабс-ротмистр Дараган, поручик Искандер418418
  Воспоминания князя А.Н. Искандера публикуются ниже.


[Закрыть], только что прибывший из Туркестана, корнет Тимченко и прикомандированные корнет Маляр и подпоручик Ган. В полковую пулеметную команду были назначены поручик Кисель-Загорянский и корнет Викгорст, а командиром запасного взвода, составившегося из 2-го эскадрона, – ротмистр Михайлов. На общеполковые должности были назначены: полковник Афанасьев – помощником командира по хозяйственной части, ротмистр Сахаров – казначеем, корнет Литвинов – помощником полкового адъютанта и штабс-ротмистр Спешнев – комендантом тылового района полка. Кроме того, три офицера – полковник Гросман и корнеты князь Урусов419419
  Князь Урусов Николай Александрович. Офицер с 1917 г.(?) Прапорщик л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка. В Добровольческой армии с июля 1919 г. в своем полку. Штабс-ротмистр. В эмиграции в Греции, на 1 января 1921 г. в списке л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка в Афинах. Умер 1 апреля 1962 г. в Париже.


[Закрыть] и князь Голицын – были зачислены в штаб бригады генерала Данилова. Из числа остальных офицеров – корнеты: Корженевский, Кашин и Собинов были больны тифом, полковник фон Баумгартен убыл для лечения раненой ноги, ротмистры Погоржанский и фон Баумгартен 2-й ввиду расстроенного здоровья находились при хозяйственной части, ротмистр Рубец состоял членом ликвидационной комиссии 1-го гвардейского Сводно-кирасирского полка, а корнет Ракович перевелся на должность офицера связи с союзным командованием, с исключением из списков полка.

Порученное корнету Литвинову офицерское дело по соединении двух полков значительно расширилось, ибо в полку числилось 200 офицеров, из коих почти никто за время Гражданской войны в чины не производился. Поэтому офицеры гвардии оказались моложе своих сверстников в армии, между тем как имели право на переименование в следующие чины по армии и, сверх того, на производство в дальнейшие чины за выслугу ценза на Гражданской войне. Проведя 165 производств в чины, 100 переименований и 60 производств вольноопределяющихся в первый офицерский чин, корнет Литвинов исполнил задачу, в результате которой все без исключения офицеры полка повысились в чине, некоторые сразу на два или три, и в полку оказалось около 70 штаб-офицеров – явление совершенно невозможное с точки зрения старых правил, когда по штату могло быть лишь 3 полковника.

8 мая, накануне полкового праздника кирасир Ее Величества, в колонии Саурчи была отслужена панихида по убитым и умершим чинам полка. Празднование 9 мая, ввиду разбросанности офицеров, бывших частью на фронте, частью в командировках и лазаретах, не состоялось.

Хотя в Саурчах, где расположились ныне полковые хозяйственное управление и нестроевая команда, остается мало кирасир Ее Величества, однако, по старой памяти, колония продолжает быть тыловым центром кирасир, ибо здесь живут некоторые офицерские семьи и сюда офицеры заезжают в кратковременный отпуск или в командировку. Здесь восстанавливается по субботам заря с церемонией – по примеру гатчинского дворцового караула. В памяти многих останутся вечера с трубачами, на которые офицеры собрались по сигналу – сбор начальников, – а также деревенские развлечения вроде катания с гор – с соломенных ометов, в которых принимали участие и полковые дамы. Почти всем офицерам должен быть памятен также Азамат, имение родителей полковника Сахарова, куда наезжали целыми толпами, и всех гостеприимные хозяева радушно принимали; близкое расстояние от колонии Саурчи (20 верст) давало возможность частого посещения этого радушного уголка, и почти все офицеры, попадавшие в хозяйственную часть по делам, урывали день или два, чтобы провести их в Азамате, в условиях тихой, сытной и спокойной деревенской жизни.

В конце мая кирасирам во второй раз пришлось участвовать в наступлении через Перекоп на Каховку и нести сторожевое охранение на левом берегу Днепра. 18 июня большевики, под прикрытием сильного артиллерийского огня из-за Днепра, предприняли наступление, имевшее целью овладеть Перекопом и отрезать армию, находившуюся в Мелитопольском уезде, от ее базы – Крыма. В упорных трехдневных боях 18—20 июня (19 июня эскадрон под командой ротмистра Кожина совместно с эскадроном кирасир Его Величества под общей командой полковника графа Толстого – Кавалергардского полка – берет в конном строю село Большая Каховка) противник (465-й и 466-й пехотные советские полки) терпит поражение и отходит обратно за Днепр. Во время боев 18—20 июня у Каховки трофеи эскадрона – 2 пулемета и 35 пленных, потери – контужен полковник Гросман и ранен осколком снаряда в ногу и одновременно контужен поручик Тимченко. В этих же боях убиты командовавший сводным 7-м эскадроном ротмистр Лишин (уланского Его Величества полка) и поручик Артамонов (Конной гвардии). После окончания боев вся кавалерия, постепенно севшая на лошадей, собирается в селе Серагозы, где сводится в Конный корпус, под командой генерала Барбовича.

В то время как армия борется на фронте, высшим командованием предпринято тщательное обследование тылов и продолжающий еще оставаться в Крыму запасный эскадрон полка подвергается в июне одной за другой двум генеральным ревизиям. Обеими ревизиями обнаружены громадное количество не вполне поправившихся после тифа людей; ввиду объявления Крыма армейским тыловым районом, все полковые запасные части выводятся в Мелитопольский уезд, в село Юзкуи. Куда переходит и запасный эскадрон. Здесь он переформировывается и из 10 взводов сводится в 6 (законная норма). Бывшие взводы сводятся ныне в звенья. Полковник Михайлов остается начальником звена кирасир Ее Величества.

С упорядочением тылов и с введением в законное русло жизни армии на смену одной крайности – прошлогодним грабежам и насилиям – приходит другая – чрезмерное охранение интересов местного населения, в результате которого по малейшим поводам – а часто и без них – пишутся бесконечные жалобы в судные комиссии (именуемые в войсках чрезвычайками), и офицеры на основании этих обвинений, во многих случаях совершенно голословных, привлекаются к суду этих чрезвычаек. В одном лишь Гвардейском полку было привлечено к ответственности 28 офицеров, из коих более трех четвертей было оправдано за отсутствием состава преступления, дела же остальных не были разобраны из-за отступления.

В начале июля конный корпус перебрасывается в район Александровска.

11 июля дивизия двигается в рейд в тыл красным, оставив свои обозы 1-го разряда в колонии Лихтенау. 13 июля дивизия выступает из города Орехова на Ново-Павловку; пройдя аул Белицкий, полк под командой временно командующего полком полковника Ковалевского (лейб-гвардии Драгунского полка) отделился от дивизии и пошел на село Щербаковка в тыл занимающему село Интернациональному полку, атаковал его в конном строю и вынудил отступить. 1-й взвод эскадрона под командой ротмистра Искандера врезался в самую гущу противника, захватил действующий пулемет и 32 пленных; 2-й и 3-й взводы под командой поручика Маляра атаковали правый фланг Интернационального полка; опрокинув первую линию мадьяр, ворвались во вторую. Пленные, взятые эскадронами (около 60 человек), оказались следующих национальностей: русские, мадьяры, чехословаки и немец-пруссак. В этом бою убиты ротмистр граф Стенбок-Фермор Андрей – Конной гвардии и корнет Исаков, прикомандированный к Кавалергардскому эскадрону. 15 июня после дневной перестрелки у Жеребца эскадрон несет сторожевое охранение у станции Общая. 17 июля дивизия подошла к Малой Токмачке и, обнаружив кавалерию противника в районе к северу от колонии Блюменфельд, в 8 часов вечера атаковала ее дважды в конном строю и принудила к отступлению; в повторной конной атаке участвовали лишь эскадроны кирасир Ее Величества и улан Его Величества.

18 июля красная конница, поддержанная 3 броневыми автомобилями, пыталась в районе колонии Блюменфельд перейти в наступление, но после нашей конной атаки (причем во главе полка шли опять эскадроны кирасир Ее Величества и улан Ее Величества) были опрокинуты. Во время конной атаки неприятельские броневые автомобили не успели отойти и несколько кирасир тщетно пытались их привести в негодность, тыкая винтовками в колеса и прикладами ударяя в стенки; бросив несколько гранат, броневые автомобили отошли. Преследование опрокинутой конницы противника продолжалось до наступления темноты.

19 июля, пройдя Васиновку, к 8 часам утра полк подошел к селу Жеребец, где атаковал отступавшую дивизию большевиков; под сильным ружейным огнем противника полк, перейдя в конную атаку, ворвался в село, где захватил орудие. Во время этого боя убиты штабс-ротмистр де Витт (лейб-гвардии Драгунского полка) и корнет Эйхгольц (уланского Его Величества полка).

25 июля дивизия вернулась из рейда в колонию Лихтенау, куда в это время прибыли полковник Гончаренко, ротмистр Кисель-Загорянский и штабс-ротмистр Корженевский. Полковник Гончаренко принял от ротмистра Кожина командование эскадроном, а ротмистр сменил раненого ротмистра Шебеко (Кавалергардского полка) на посту начальника полковой пулеметной команды. В эскадроне, таким образом, оказались налицо офицеры – ротмистры Дараган и Искандер, штабс-ротмистр Корженевский, поручик Маляр, произведенные из юнкеров полка в корнеты Пащенко и Демокидов420420
  Демокидов Эммануил Дмитриевич, р. в 1898 г. Юнкер. Во ВСЮР и Русской Армии в прикомандировании к эскадрону л.-гв. Кирасирского Ее Величества полка до эвакуации Крыма. Корнет (с июля 1920 г.). Эвакуирован на корабле «Лазарев».


[Закрыть] и подпоручик Ган. Количество шашек в эскадроне было доведено до 50. Усталым от непрерывных походов кирасирам не удалось, однако, отдохнуть, ибо 26-го Конный корпус получил приказание идти в Каховку для поддержки корпуса генерала Слащева и выступил на село Веселое. Пройдя далее, через Большие Серагозы и большую дорогу Каховка—Перекоп, полк подошел 30 июля к Черненьке, занятой противником. Во время нашей атаки эскадрон кирасир Ее Величества, будучи послан в обход села, захватил 2 действующих пулемета с полной запряжкой и прислугой. Несмотря на сильное сопротивление, Черненька к вечеру была захвачена нами, причем взято в плен свыше 300 большевиков. С нашей стороны тяжелая потеря – ранен пулей в грудь командующий Кирасирским дивизионом полковник граф Толстой (Кавалергардского полка) и убиты штабс-ротмистры Колокольцев и Келеповский (лейб-гвардии Драгунского полка) и много людей. Сломив сопротивление противника в Черненьке, полк идет к Днепру и 31-го в пешем строю ведет упорный бой между селами Основа и Ключевая. 1-го и 2 августа бой продолжается с новой силой, причем большевики, поддержанные огнем тяжелой артиллерии из-за Днепра и усиленные прибытием резервов, встречают нас сильными контратаками, во время которых ранены штабс-ротмистр Корженевский и корнет Пащенко, ранена в живот и осталась на поле сражения самоотверженно подававшая под сильным огнем помощь раненым сестра Прасковья Двоежен.

В ночь со 2-го на 3 августа полк был сменен пехотными частями 2-го корпуса, отошел к Черненьке и далее на правый фланг. 7 августа к вечеру обнаружилось наступление красных на станицу Константиновку, занимаемую нами, против которых была выслана полковая пулеметная команда, остановившая их своим огнем. Полк отошел на хутора, к юго-западу от Константиновки. За эту операцию люди и лошади были измотаны и утомлены до последней степени. Питаться приходилось одними лишь арбузами, снимаемыми с бахчей, и очень ограниченным количеством хлеба.

9-го дивизия, перешедшая в село Федоровка, обнаружила новое наступление крупных сил красных и построилась для атаки. Однако благодаря нерешительности штаба момент для атаки был пропущен и в бой был направлен один лишь гвардейский полк, потерявший в этом бою половину своего состава. В эскадроне из офицеров выбыл из строя только что прибывший поручик князь Голицын, сломавший ногу при падении вместе с убитой под ним лошадью. В полковой пулеметной команде выбыли убитыми и ранеными половина кирасир Ее Величества, в числе убитых один из первых добровольцев вахмистр команды Македонский. Не поддержанный другими частями гвардейский полк не мог решить боя, и дивизия снова начала отход на Торгаевку, где к полку присоединилось пополнение из запасного эскадрона. Вместе с пополнением в полку стало ныне 120 шашек, из коих в Сводно-кирасирском эскадроне (кирасиры Его и Ее Величеств) было 28 шашек. Из офицеров находились налицо лишь полковник Гончаренко, командовавший эскадроном, ротмистр Дараган, поручик Маляр и корнет Демокидов, а также командовавший пулеметной командой ротмистр Кисель-Загорянский.

10-го корпус пошел в обход Ново-Репьевки и сбил противника, который, вскоре, поддержанный сильным артиллерийским огнем, перешел в наступление, во время которого были тяжело ранены шрапнельной пулей в руку и грудь ротмистр Дараган и сестра Люличева. В результате наступления противника корпус отошел в исходное положение. Продолжая следующие дни боевые столкновения с противником, Конный корпус оказывал посильное сопротивление в районе сел Торгаевка, Серагозы, Александровка и Рубановка до 16 августа, когда в этот район были подтянуты пехотные части 1-го Армейского корпуса и с нашей стороны было предпринято решительное наступление с целью отбросить красных за Днепр. 16-го день ознаменовался удачным для нас боем в селе Серагозы, где во время атаки в пешем строю полк захватил красный броневой автомобиль. После 16-го кавалерия следовала за отступающим в беспорядке противником и 21-го дошла до села Владимировка на Днепре, после чего полк отошел в резерв в село Николаевка, а 24-го на отдых в Серагозы. Предпринятая красными операция не увенчалась успехом, но и наша операция по изгнанию красных за Днепр удалась не в полной мере, ибо Каховка и ее предмостный плацдарм на левом берегу остались в руках большевиков.

В конце августа из полка уезжают на вновь открытые пулеметно-автомобильные курсы полковник Михайлов и ротмистр Кисель-Загорянский и с ними многие кирасиры. Полковник Гончаренко, ротмистр фон Баумгартен 2-й и штабс-ротмистр Викгорст уезжают в разрешенный заграничный отпуск, полковник барон Таубе назначается в распоряжение инспектора конницы, полковники Гросман и Рубец переходят в запасный кавалерийский полк, а ротмистры Кожин и Искандер прикомандировываются к штабу армии. Остальные кирасиры Ее Величества лечатся от полученных ранений (полковник фон Баумгартен, подполковник Дараган, штабс-ротмистры Корженевский и Тимченко) или от болезней (штабс-ротмистр князь Урусов, поручик князь Голицын и корнет Кашин), и фактически в полку остаются: в штабе полка штабс-ротмистр Литвинов, казначеем полковник Сахаров и комендантом тылового района полка ротмистр Спешнев.

Конец августа и начало сентября полк провел в селе Большие Серагозы, неся лишь сторожевое охранение к северо-западу от села. За время августовских боев потери были настолько велики, что весь полк свелся к 30 шашкам, и, хотя в последних числах месяца прибыло довольно значительное пополнение из запасного эскадрона, не все эскадроны смогли восстановиться. Эскадрон кирасир Ее Величества, один из наиболее пострадавших, совершенно лишился офицерского состава, так как налицо остались лишь прикомандированные офицеры поручик Маляр и корнет Демокидов и прибыл с пополнением поручик Собинов. Ввиду этого эскадрон был временно соединен с эскадроном кирасир Его Величества, под общей командой подполковника Максимова.

Во второй половине сентября Конный корпус подтягивается к Днепру, в село Верхний Рогачик, и оттуда 28-го переходит по понтонному мосту на правый берег Днепра и через его рукава и болота, шириною в 18 верст, 29-го полк двигается через село Шолохово на город Никополь, на соединение с конницей генерала Бабиева, перешедшей реку выше по течению; по дороге атакует в конном строю большевиков у села Чертомлык и берет в плен свыше 1200 пленных, 2 орудия и 10 пулеметов. Вечером того же дня полк вступает в Никополь, занятый уже кубанскими частями генерала Бабиева и Корниловской дивизией. Однако к большевикам прибывают большие подкрепления, ибо ими стягиваются к югу все свободные войска со всех фронтов, и мы уже лишены возможности развить достигнутый успех. 30-го корпус двигается через станцию Ток снова на Шолохово, где имеет столкновение с противником, и отходит к Днепру, в село Мариинское. 1 октября большевики повели сильное наступление на Мариинское, во время которого находившаяся на фланге полка Терско-Астраханская казачья бригада начала неожиданный отход и обнажила фланг. Полк, стоя в селе, расположенном в узкой и глубокой лощине, оказался окруженным со всех сторон и под сильным огнем вынужден был отходить. Во время этого отхода и последовавших с нашей стороны контратак поручик Собинов, являя пример исключительной храбрости, получил смертельную рану пулей в плечо и явился, таким образом, последней жертвой кирасир Ее Величества за время Гражданской войны. Будучи подобран в санитарную линейку сестрою милосердия княжною Зоей Оболенской, он подвергся преследованию конных красноармейцев и лишь благодаря исключительному присутствию духа и храбрости княжны, которая была ранена настигшим большевиком шашкой в голову, был вывезен. Одновременно погибли командир Уланского Его Величества эскадрона полковник Грегер и последний оставшийся еще целым на фронте лейб-гусар Саморупо пропал без вести. Отступление с правого берега оказалось необычайно тяжелым. Отходя под огнем, отбивая конные атаки противника и переходя со своей стороны постоянно в контратаки для спасения вязнущей артиллерии и пулеметов, полк с большими потерями, но с пушками и пулеметами, пройдя бесчисленные рукава, перешел по мосту на левый берег.

Заднепровская операция тяжело отразилась на состоянии полка. Почти треть его выбыла из строя. Вследствие требования сведения его в шестиэскадронный состав, эскадрон кирасир Ее Величества, приказом по полку от 27 сентября, приведенном в исполнение после заднепровской операции, расформирован. Люди и лошади переданы в эскадрон кирасир Его Величества. Для сохранения кадра на случай разворачивания в будущем, по выздоровлении и возвращении в строй больных и раненых офицеров, унтер-офицеры и наиболее старые по службе кирасиры в числе около 30 человек выделены под командой корнета Знаменского и составляют комендантский взвод команды штаба полка. Еще в конце сентября из полка был выделен в конвой Главнокомандующего эскадрон Конной гвардии, и, таким образом, в полку остается 6 эскадронов.

В течение сентября большевики, пользуясь заключением перемирия на польском фронте, сосредотачивают против нашей армии все свободные силы – 5 армий (2-я конная, 6-я, 9-я, 13-я и Конная армия Буденного и в середине октября обрушиваются на Северную Таврию. Начинаются упорные бои.

18 октября принимает гвардейский полк новый командир, всеми любимый, доблестный полковник Дмитрий Алексеевич Ковалинский, предполагавший сразу же произвести реформы, ибо к концу командования полковника Ряснянского (почти постоянно отсутствовавшего: за время его командования полком с 24 апреля по 15 октября было 12 человек временно командовавших полком) полк был доведен до состояния, близкого к хаосу, и своей внутренней неурядицей вызывал частые нарекания. Предположениям полковника Ковалинского из-за сложившейся обстановки не суждено было осуществиться.