Текст книги "Полный справочник по церемониальной магии: Подробное руководство по западной мистической традиции. Магия трав от А до Я: Полная энциклопедия волшебных растений. Полная энциклопедия по практической магии для женщин: Настольная книга современной ведьмы. Вик"

Европейское Просвещение не примирило механическую философию и натурфилософию, но вместо этого полностью отказалось от языческого мировоззрения, – этот процесс иногда называют разочарованием мира. Мы в долгу перед проницательным Ваутером Ханеграафом, заметившим, что Просвещение фактически настроило себя против эзотеризма. Ученые периода Просвещения разделили область человеческой деятельности, поместив некоторые ее предметы в категории «истинные» и «серьезные», а другие – в категории «глупые» и «суеверные»; этот процесс Ханеграаф назвал эклектикой. В частности, научные теории отрицали существование ясновидения, интуиции, соответствий и необъяснимых явлений в природе[483]483
  Hanegraaff, Esotericism and the Academy, 372–375.


[Закрыть].

Ханеграаф утверждает, что ученые говорили «магия» или «эзотерика», а на самом деле подразумевали язычество. В языческом мировоззрении божественные сущности живут в нашем мире, они неотделимы от него, в то время как христианский монотеизм помещает невидимого Творца в область недосягаемости – его невозможно увидеть, он не в нашем времени. Тот факт, что язычество не признавалось и не упоминалось в научных текстах, затрудняет исследования[484]484
  Там же, 370.


[Закрыть].

Иначе говоря, любую обширную академическую дискуссию об относительных определениях религии, науки и магии можно представить как дискуссию о христианстве, механической философии и язычестве, и пользы от нее будет гораздо больше.

Я попыталась ухватиться за Сотерию, но не удержалась и стала падать.

Тут же потеряла свечу. Я падала, угасли все звезды, и осталась лишь чернота. Я падала и потеряла счет времени. Я падала, и из меня вымывало все эмоции, пока я не осталась в полном онемении. Я падала до тех пор, пока не перестала ощущать себя.

Постепенно я стала осознавать, что больше не падаю. Я не приземлилась, а просто остановилась. Казалось, меня что-то удерживало, но я не могла понять, что именно. Меня окружали тьма и тишина.

Я попыталась заговорить, но с моих пересохших губ не слетело ни звука. Я поняла, что ужасно хочу пить. Через некоторое время я вспомнила, что у меня есть вода. Пошарив в тишине и черноте, нашла фляжку. Зажала пробку между зубами и осторожно вытащила ее. Поток жидкости хлынул в мое горло.

Я снова могла чувствовать. На меня нахлынули волны чувств: печаль, радость, страх, покой. Я дышала глубоко и перестала дрожать.

– Сотерия, – шепотом произнесла я, словно молитву. – Спаси меня.

Ответа не последовало. Неужели я ее выдумала? Существует ли она на самом деле? Может, я просто выдумываю истории, чтобы защитить себя от бессмысленной правды вселенной?

Я одна. И даже не уверена, что верю в собственную душу.

Каждый маргинал обитает в двух мирах. Цветные люди живут в мире, управляемом белыми людьми. Женщины живут в мире, управляемом мужчинами. Маги обитают в двух мирах: в мире Просвещения и эзотерическом. Мы смотрим в ночное небо и видим сияющий лик божественного, но в то же время видим механическую вселенную, совершенно равнодушную к жизни.

Когда мы, глядя на солнце, говорим «наша мать» или «наш отец», слышим в ушах звон смеха, которому уже более полутора веков: какое глупое суеверие! Это был всего лишь способ объяснить мир до того, как включился разум. Этот скептицизм, отказ Просвещения от эзотерического мировоззрения и служит источником нашего сомнения в собственных силах.

Механическая вселенная полна жестокости и одиночества. А еще она не соответствует нашему опыту. Мы понимаем, что физически солнце – это газовый шар, но также знаем, что солнце – источник жизни. Вовсе не глупо ощущать благодарность за это. Мы знаем, что мир живой, что у других животных есть эмоции, а когда они кричат, испытывают такую же боль, как и мы. Мир – это не механизм, который нужно разобрать на части, а органическое целое. Мы жаждем найти способ выразить свое глубокое убеждение, что жизнь заслуживает заботы.

Мы высокомерно бросаем вызов, будучи уверенными, что один тип знания может понять необычайно сложную живую систему мира во всей ее полноте и предсказать все последствия изменений, вносимых в систему. Наша попытка овладеть природой убивает ее. Грубо говоря, в физическом смысле солнце и земля – наши родители. Использование таких слов для их описания означает наше уважение к жизни. Нам нужно вернуть это уважение и прислушаться к своему сердцу. Нам нужна наша мать.

В первое мгновение и с последним вздохом мы произносим лишь одно слово.

– Мама.

– Я все гадала, когда же ты достигнешь дна, – произнес чей-то голос. В глубоком бархате тьмы виднелась фигура.

– Кто ты? – прошептала я.

– Ама, Ма, мать, – ответила она. – Прежде чем стать Афиной, я Нейт. Прежде чем стать Нейт, я Нут – небо. Прежде чем я стать Нут, я Ниу – темная вода, из которой все и появилось.

Не знаю, достойна ли я ее заботы. Однако я была рождена. О даре жизни не просят.

– Ты моя мать? – спросила я у нее.

Тьма рассеялась, и я смогла лучше рассмотреть ее.

– Я мать всего сущего, – тепло ответила она.

Теперь я вижу, что лежу на возвышении, которое удерживает меня от погружения в бесконечное темное море.

– Я на холме, – произнесла я.

– Творение всегда начинается с холма, – ответила она. – Холм поднимается из живительной воды.

Наполнявшие меня облегчение и благодарность были столь глубоки, что потрясли душу. Они заново сотворили ее. Я плакала навзрыд от горя и радости, смеялась, исполненная изумления перед чудом вселенной. Это можно назвать только одним словом: любовь. Творение – это любовь, данная без просьбы, и любовь – единственная возможная благодарность за это.

– Я люблю тебя, мама.

По всему миру есть множество коренных и религиозных народов, которые называют землю своими матерью и отцом, солнце – матерью и отцом, а еще звезды и реки, погоду и космос – своими матерью и отцом. Твари земные – братья и сестры человечеству. Живой мир связан сетью взаимозависимостей. Из всего этого происходит чувство удовлетворенности – что для нас есть место, и мы принадлежим ему, чувство благодарности за то, что мы признаны достойными всех даров, что без всяких просьб нам дано то, в чем мы нуждаемся, и что получаемых нами богатств достаточно для поддержания жизни.

Мы помним нашу мать. Она – Деметра, Афродита, Гера. Древние говорили, что Нейт переехала в Грецию и стала Афиной. Одним из источников нашей традиции служит египетская/кеметическая религиозная философия. Об этом нам рассказали древние. На протяжении веков академики отвергали это знание в стремлении поставить европейскую цивилизацию выше остальных. Все это в значительной степени верно, хотя современные ученые утверждают, что вряд ли стоит верить древним на слово. Эзотеризм никогда не забывал о том, что наша традиция уходит корнями в Египет.

Греческие и эллинистические женщины-философы учились в пифагорейской и платоновской школах и обучали сами, даже имея семьи. Это было настолько распространено, что факт существования женщин-философов никого не удивлял, а некоторые известные мужчины были обучены матерями[485]485
  Glassman, The Origins of Democracy in Tribes, City-States and Nation-States, 1204.


[Закрыть]. Римско-христианский мир стремился уничтожить академию как оплот языческой мысли, в частности работу женщин-философов, и систематически стирая результаты их труда с лица земли. Закрытие академий положило конец многовековому участию женщин в философии, в академических трудах и развитии философского дискурса[486]486
  Там же, 1205.


[Закрыть].

Нам снова нужны наши матери, богини и философы. Женщины-маги призваны быть матерями новых историй, ритуалов, философских идей XXI века.

Небо вспыхнуло жизнью.

Очертания матери исчезли. Теперь она окружала меня в водах и своде небес. Я лежала под благоухающим деревом с миллионами цветов различных оттенков.

Под деревом прекрасный бог пил из чаши в форме луны. Или это и была луна? На его коже легкой рябью колыхались отсветы цветения дерева: розовые и голубые, красные и золотистые, зеленые и лиловые, дымчатые и прозрачные.

Я была благодарна, что больше не одинока. Меня захлестнуло волной экстаза. Дрожа, я протянула руку и коснулась его ног.

– Примите мое уважение, гуру. Честь господу Индре. Научите ли вы меня своей мудрости?

Индра улыбнулся мне, глядя сверху вниз.

– Ты ищешь смысл, – произнес он. – Взгляни наверх. – Он показал руками на небо. Каждая точка яркого света вспыхивала, словно паутина нитей, связанных их друг с другом в бесчисленных комбинациях. – Смысл заключен в самой сети. Каждая из этих драгоценностей отражает все остальные. Все они связаны между собой. Ты никогда не была одинока и никогда не сможешь оказаться в одиночестве. Все творение пребывает в отношениях.

Он снова отпил из луны.

– Посмотри вниз, – сказал он. Вода рядом с холмом текла маленькими ручейками; оказавшись на равнине, они исчезали друг в друге в мерцающей дымке. – Все меняется, но то, что возможно, рождается здесь. Каждый из этих потоков создает возможность. – Звезды отражались в воде внизу. Мы были в центре украшенной драгоценными камнями чаши; вода сливалась с пространством, а прошлое растворялось в будущем.

– Ты здесь, – сказал бог Индра. – Ты всегда была здесь.

Я подтянулась и села. Скользкий серебристый кабель облизывал мою шею.

– Он выигрывает, – сказала я. – Он собирается окружить меня.

– Позволь ему это сделать, – ответил бог Индра.

Все это время я боролась с ним, с разумом, с волей, с отчаянными поисками. Теперь я все это отпустила и сдалась тому, что будет.

Как только я прекратила сопротивляться, кабель вспыхнул по всему моему телу. Он окружил всю меня с головы до пят. Как только оболочка обрела целостность, ее вес исчез, пропало ощущение ограниченности, и чувство вязкости превратилось в покалывание, а затем исчезло. Я сияла. Я сама стала драгоценностью, отражающей все остальные драгоценности в сети бога Индры. На мгновение длиной в вечность я стала видеть, слышать, чувствовать, знать, понимать и быть всем тем, что есть.

Это блаженство за пределами блаженства. Кажется, будто я поднимаюсь и буду расширяться вечно.

Наша традиция уходит корнями не только в Египет (Кемет), но и в Индию, Бхарата. Пифагор обучался в Индии и привез в Грецию учение о реинкарнации. Платон и все философы после него строили свои идеи на основе пифагорейской философии и практики[487]487
  Williams, For the Love of the Gods, 202.


[Закрыть].

Церемониальная магия, эзотеризм и западная культура – все это младшие братья и сестры религий Индии. Пришло время вновь обрести смирение, выразить благодарность и почитать Бхарату как своего гуру. Западные люди заимствовали фрагменты индуистской практики, которые им казались полезными, изучали тантру, чтобы наладить интимную жизнь, заниматься йогой, поправить здоровье, не осознавая, что эти практики встроены в культурную матрицу. Если подойти к индуизму и тантре с благоговением, уважая их условия, то благодаря этой цельной системе мы узнаем, как естественным образом возродить единство нашей собственной частично сохранившейся системы.

Я не могу вечно расширяться в бесконечную Вселенную. Я должна вернуться в свою форму. Золотистая рука предложила мне помочь подняться.

– Сотерия! – я радостно подскочила и обняла ее.

Она теплая, сладко пахнущая и смеющаяся.

– Я вижу, ты нашла свой путь.

– Нейт, мать, дала мне жизнь. Господь Индра, гуру, дал мне смысл, – неуклюже объяснила я.

Кажется, она поняла.

– Все мы дети наших матери и отца. Это верно как для культур, так и для тел. – Она окинула меня взором. – Я вижу, ты завершила трансформацию. Готова ли ты выполнить свою задачу?

– Как ты думаешь, я готова? – я научилась спрашивать.

Она одобрительно улыбнулась.

– Ты знаешь, как вернуться домой?

Я потеряла свечу и выпила воду, но у меня остался еще один талисман. Сжав камень в ладони, я сказала:

– Отнеси меня домой.

Звезды постепенно угасали, и цветущее дерево стало кипарисом. Я стояла на летнем благоухающем холме перед храмом, у которого не было величия Парфенона – тот лишь желал произвести впечатление и внушить ужас. Это был маленький храм с гостеприимно распахнутыми дверями.

Я поняла, что не знаю, как войти в него с уважением к обычаям этого места.

– Проведешь меня?

Сотерия повела меня мимо колонн внутрь храма. На мраморном помосте стоял золотой трон, и на этом троне восседала богиня. Ее доспехи лежали в стороне. Одетая в простой гиматион, она пряла нить на веретене.

– Афина, – произнесла я и опустилась на одно колено.

– Встань, – сказала она. – Прежде чем стать Афиной, я Нейт. И я всегда прядильщица.

Индра показал мне, что существует сеть взаимосвязей. Я понимаю, что нить, которую прядет Афина, – это спасение.

– Ты можешь свить новое будущее? – спросила я у нее.

– Бросить вызов судьбе, ты хочешь сказать? – Ее голос наполнил пространство невероятной красотой. – Потому что я – Афина Сотерия, спасительница. Я дочь, которая помнит свою мать. Я дитя, унаследовавшее власть отца. Я вернулась, хотя никогда не покидала тебя. Я Афина София, и моя мудрость дарует как благоразумие, так и вдохновение. – Она взглянула на меня. – Какое будущее ты хочешь, чтобы я свила для тебя?

– Я бы хотела утешить Отчаяние, – произнесла я.

Если раньше ее голос внушал мне благоговейный трепет, то теперь наполнял ужасом.

– Я призываю тебя, Геймармене! Явись передо мной и отчитайся!

Вспыхнул свет, и перед троном явился дух. Она – Фортуна, но не Фортуна, а ярче и величественнее; она не только моя личная фортуна, но и судьба всего космоса. Геймармене поставила руку на талию и встряхнула волосами.

– Отчитаться перед тобой, сестра? Разве мы не выросли большими и могущественными?

Обе рассмеялись и обняли друг друга.

– Как идет прядение? – поинтересовалась Геймармене.

– Как там сеть? – спросила Афина.

Глядя на эту счастливую сцену, я ощутила, как мой рот наполнился горьким привкусом предательства.

– Я думала, что должна победить Судьбу, – сказала я Сотерии.

Богини не обиделись. Они с улыбкой повернулись ко мне.

– Ты не проиграла, – сказала Афина.

– Ты выиграла, – произнесла Геймармене.

Они протянули ко мне руки. Я взглянула на Сотерию, она кивнула мне и сделала жест рукой. Я нерешительно поднялась на помост.

– Нас всегда трое, – сказала Афина. – Одна из нас вращает веретено космоса.

Она запустила веретено.

– Одна плетет узор отношений. – Геймармене размотала пряжу, сделала из нее узор и протянула мне.

Я поняла, что нужно сделать. Я взяла сеть в руки.

– И одна проживает значение.

Ложи конца XIX и начала XX века изменили эзотеризм, и он смог бросить вызов проблемам современной эпохи – в частности, в ложи стали принимать женщин[488]488
  Williams, The Woman Magician, 11–12.


[Закрыть]. После Первой мировой войны магия перестала быть столь активной и глобальной и приняла форму самопомощи. Поскольку академический мир и общественность снова заинтересовались нами, нам предстоит много работы, чтобы придать церемониям такую форму, которая позволит удовлетворить требования следующего века.

Мы уже упоминали о некоторых стоящих перед нами задачах:

Понимание мира как живого организма, части живого космоса.

Восстановление положения матери и женщины-учителя.

Отказ от империализма; отношение к другим культурам с уважением на их условиях.

Кроме того, перед нами стоят и такие задачи:

Установить отношения с академией на наших условиях.

Восстановить связь теургического ритуала с языческой философией.

Визуализировать будущее вместе.

По мере разрушения стен между академией и эзотерикой нам нужно будет предупредительно относиться к процессу выстраивания отношений на наших условиях. После полутора столетий очернения приятно получить некоторое признание. Признание нашей работы академиками можно считать процессом легализации. Однако важно понимать, что магия и академия преследуют разные цели. Наша конечная цель состоит в том, чтобы воспринимать живой мир как божественный. Маги могут сотрудничать с академией, но нам следует создать собственные стандарты учености и развить чувство того, кем мы являемся по отношению к миру. В частности, можно настаивать на том, чтобы люди, чью помощь в формировании нас самих и поступков мы принимаем, были практиками – не важно, академиками или нет.

Незападные мыслители обвиняют Запад в том, что он добывает для себя материалы среди цельных незападных культур ради того, чтобы поддержать выдохшийся проект Просвещения[489]489
  Goonatilake, «De-Westernizing Futures Studies», in Rescuing All Our Futures, 74.


[Закрыть]. Академический интерес к эзотерике – это отчасти движение к принятию, отчасти пример приобретения знаний. Разве есть лучший источник материала, чем методологии, которые были целенаправленно исключены из формирования постулатов Просвещения? Мы должны противостоять попыткам «рейдерских набегов» на эзотеризм, совершаемых ради заделывания дыр в механической философии.

Мировоззрение языческих теургистов – это живое целое. Животная природа тела, живущего в мире, в любой момент может обратиться к опыту духа – исключение именно этих качеств привело к разрушению природного мира и понимания того, что́ есть человек. Теургия представляет собой живую науку, ищущую источники жизни и питающую их – как внутри нас самих, так и во всем мире.

Во времена, когда римско-христианские императоры препятствовали публичному проявлению языческой практики, эти ритуалы потеряли связь со своими философскими основами. На протяжении веков ритуалы и философские тексты передавались нам разными путями. Теургический ритуал образует основу церемониальных магических ритуалов, которые мы практиковали в XX веке и начале XXI[490]490
  Williams, For the Love of the Gods, 219–220.


[Закрыть].

Для платоников, особенно Асклепигении и Прокла, теургия была основана на эллинских религиозных обрядах. Наша теургия также должна основываться на языческой практике, в которую может входить эллинское язычество, однако нельзя ограничиваться только им. Важно входить в любую религиозную практику с уважением к ее культурным правилам и изучать систему на ее условиях.

По мере того как академики воссоздают связь платоновской философии с ритуалами, которые практикуют философы, маги должны заниматься тем же. Академические ученые читают платоновские тексты, находят инструкции для практик и ищут среди сохранившихся ритуальных текстов такие, которые соответствуют этим инструкциям. У них есть тексты, у нас – ритуалы. Мы смотрим на ситуацию с другого конца. Какие платоновские принципы лежат в основе наших ритуалов, которые мы выполняли веками?

Маги эпохи Возрождения заимствовали иудейскую каббалу, чтобы объяснить смысл ритуальных практик, но изначально эта система не относилась к ритуалам. Платоновское понимание души и каббалистическая душа похожи. Однако в эпоху Возрождения маги не проявляли уважения к иудейской каббале. Теургия предлагает способ противостоять нашему колониальному прошлому и начать исправлять старые ошибки.

Стоит ли нам совсем отказаться от каббалы? Ведь она глубоко вросла в современную церемониальную магию, стала исторической частью системы. Отдельные люди и сообщества отреагируют по-разному. Что мы можем сделать прямо сейчас, так это признать, что иудейский мистицизм – это целостная культурная система с собственными правилами. Мы можем кое-что узнать о тех, кто практикует его сегодня, понять их правила игры[491]491
  Tilles, «Kosher Kabbalah for Non-Jews?»


[Закрыть].

Мы понимаем божественное через любовь к божественному. Теургия учит и тому, что это такое и как получить опыт общения с ним. Вот почему теургия жизненно необходима для построения нашего будущего. По мере того как мы связываем воедино теорию и практику церемониальной магии, восстанавливаем путь к собственной духовности. Теургия возвращает нам наши истории. Это наше прошлое, и оно же – наше будущее.

Футуристы говорят, что «то, что мы можем вообразить, можем создать»[492]492
  Milojevic, «Feminising Futures Studies», in Rescuing All Our Futures, 67.


[Закрыть]. Футуристы вдохновляют людей и сообщества создавать видения будущего, в котором мы хотим жить. Это захватывающее взаимодействие между областью исследования будущих перспектив и эзотерикой. Визуализация – ключевой эзотерический навык. Маги на ранней стадии обучения в деталях узнают о том, как создать изображение и удержать его. Мы соединяем этот навык с умением создавать заявление о намерении: четко высказанное желание того, что мы хотим, чтобы произошло[493]493
  Williams, Practical Magic for Beginners, 25–33.


[Закрыть].

Мы можем создавать заявления о намерениях относительно будущего, которого желаем для своего сообщества, нации и всего мира. В современном мире отдельные маги создают обряды, чтобы сформировать будущее, и предполагают, что этими ритуалами может пользоваться кто угодно. Наш следующий шаг заключается в том, чтобы сойтись вместе физически и виртуально, чтобы совместно создавать ритуалы, испытывать их и совершенствовать. Мы можем сотрудничать с футуристами в академии и сообществе с целью найти эффективные методы для работы в группах, направленной на достижение цели. Кроме того, мы можем предложить наши достижения другим сообществам, чтобы они могли использовать эти методы, и пригласить их присоединиться к нам. Такое партнерство приведет к новым формам группового труда, они будут сильно отличаться от современных магических лож, будут менее скрытными и строгими, более инклюзивными и подвижными, динамично изменяющимися по мере необходимости.

Маги всегда были теми, кто создает будущее. Каждый драгоценный камень в сетях Индры отражает все остальные драгоценности[494]494
  Malhotra, Indra’s Net: Defending Hinduism’s Philosophical Unity, 5.


[Закрыть]. Все варианты прошлого, все варианты будущего. Через гадание, предвидение, пророчество и откровение мы постоянно прокладываем путь через мириады постоянно изменяющихся вариантов будущего, которое выбираем вместе.

В нашем будущем Запад отвергает механическую философию, запоздало признав, что мир живой. Мы учимся у древних культур. Народы мира принимают решения, исходя из долгосрочных жизненных потребностей. Поддерживающая нас сеть отношений восстанавливается. Мы признаем свой долг перед деревьями, холмами, животными, солнцем, самой силой жизни. Мы признаем священность вселенной и нас самих.