Текст книги "Русские секты и их толки"

Духоборческое лжеучение стоит ниже всякой критики. Пред судом Божественного Откровения несостоятельность его обнаруживается с чрезвычайною легкостью, ибо оно находится в явном противоречии со всем тем, что составляет содержание всех книг Св. Писания как Ветхого, так и Нового Завета. С умозрительной или рациональной точки зрения оно также не выдерживает самой снисходительной критики уже потому, что мировоззрение духоборцев крайне ничтожно и скудно своим содержанием. Теория предсуществования душ и их перевоплощения заимствована ими у хлыстов; что же у них остается собственного? Одни отрицания. Но это значит, что у них нет своего – ничего. Отрицания суть результат разрушения, а не созидания; созидается лишь то, что заключает в себе нечто положительное. Положительным у духоборцев можно назвать только одно их нравоучение; но мы видели, что нравоучение, которое духоборцы называют своим, заимствовано из Евангелия; а потому духоборческим его назвать нельзя; для духоборцев, как сектантов, оно, собственно, чужое. Но все зло духоборческого лжеучения и заключается именно в том, что оно все дозволяет и ничего не осуждает, все отвергает и разрушает и ничего не созидает…

При всем том мы должны сказать, что нет другой такой секты, как духоборческая, по трудности борьбы с нею для православного миссионера, ибо для него здесь еще труднее найти точку опоры, чем даже в борьбе с хлыстовством и его толками. Духоборцы, как и хлысты, отвергают все книги Св. Писания; но этого мало. У духоборцев еще существует особый режим или особая дисциплина, которые делают их недоступными миссионерскому воздействию. Не следует забывать тех правдивых слов, которые высказаны упомянутым уже нами духоборцем: «Духоборцы никогда не жили своим умом». Духоборцы, как ни одни другие сектанты, избегают собеседований с православным миссионером, а в крайнем случае вступают с ним в собеседование с крайним нерасположением и неохотно. При этом, какие бы ясные доказательства в пользу обсуждаемой истины ни были приведены, они с ними не согласятся и в заключение непременно скажут своему собеседнику: «Поговори об этом с нашими старцами; они это дело точно знают: им известна вся «животная книга», а там все сказано; нам же это неизвестно: мы к нему не приспособлены». Но со «старцами» вести беседу еще труднее. Уже составитель духоборческого катехизиса показывает нам, к каким уловкам и софизмам спо собны прибегать вожаки духоборцев; в том же убеждает нас и беседа митрополита Евгения с тамбовскими духоборцами. В 1818 году, с разрешения императора Александра I, английские квакеры Аллен и Грелье вели беседу с главарем мелитопольских духоборцев. Диспут был веден при посредстве переводников, а потому для квакеров должны были, конечно, ускользать прямая связь беседы и тонкость речи собеседников; тем не менее ученые гости не могли не дивиться проворству речи, легкости в выражении и той схоластической тонкости, с которою спорившие обходили темные для себя вопросы. Везде, где гово рили духоборцы о высших и опасных пунктах учения своей секты, они делали это с двусмысленностью и прикрывались мистическими выражениями, которые сделали бы честь самому ловкому софисту[165]165
  Новицкий. Духоборцы.


[Закрыть]. В настоящее время духоборческие «старцы», конечно, усовершенствовались в своей полемической изворотливости и обогатились новыми софизмами. Кроме того, нужно иметь в виду, что властолюбивые и тщеславные главари духоборчества слишком заинтересованы лично и даже материально в том, чтобы не соглашаться с доводами православного миссионера и удерживать своих единоверцев в сектантских сетях.

Православному миссионеру затруднительно вести борьбу с духоборчеством. Если можно находить в верованиях духоборцев что-либо положительное, так это их извращенное учение о духовном служении Богу. В этом случае они даже сами, без сомнения, сошлются на Св. Писание, именно на Ин. 4, 23. Показать неправильность духоборческого понимания этого места Св. Писания незатруднительно. В заключение своих многочисленных доводов миссионер может сослаться на пример даже самого Господа нашего Иисуса Христа, Который принял не только обрезание, но и крещение Иоанново, часто посещал храм Иерусалимский, где были изображения херувимов, совершал ветхозаветную Пасху, молился, преклонив колени (Лк. 22, 41), и т. д. На все эти доводы духоборцы ответят миссионеру то же, что сказали их предки митрополиту Евгению: «Христос делал что хотел, а нам другое заповедал». Другой пример. Духоборцы отвергают водное крещение, говоря, что вода омывает только телесную нечистоту, а не душевную. Вместо него они признают огненное или мученическое крещение. При помощи Св. Писания миссионеру легко опровергнуть это духоборческое лжеучение. Между прочим, он может указать на заповедь Спасителя апостолам: «Идите, научите все народы, крестя их» (Мф. 28, 19). Неужели Христос мог посылать учеников Своих мучить, угнетать и умерщвлять все народы? В ответ на это духоборцы скажут свое: «Матфей намотал, Марк намарал, Лука налукавил»…

Что же остается делать? Каким образом можно воздействовать на духоборцев, чтобы возвратить их на путь истины?

Как мы видели и из духоборческого катехизиса, и из представленного нами духоборческого вероучения, духоборцы не только извратили и исказили, но отвергли и разрушили все основные догматы христианства: в учении о Боге, чрез самообожание человека, они (в лице, например, Побирохина) пришли уже даже к атеизму, а христианское учение о Троичности Лиц в Боге извратили в самых основных и существенных его чертах; догмат искупления они отвергли, как ненужный, не признав наследственности первородного греха и объявив Иисуса Христа только добродетельным человеком; вместе с догматом искупления они отвергли и все христианские таинства, в которых верующему преподносятся благодатные дары Духа Св., необходимые для нашего спасения. Ясно, что духоборцы уже перестали быть христианами; они возвратились к язычеству. Правда, они еще с уважением говорят об Иисусе Христе, хотя «старцев» своих ставят выше Его. Но с уважением о Христе как пророке говорят и магометане; языческие римские императоры поставили статую Христа в Капитолии наряду с истуканами своих богов…

Св. Синод еще в 1814 году установил совершенно правильный взгляд на духоборчество, объявив, что «секта эта находится вне всякого установленного исповедания христианской веры и есть не что иное, как только невежественное уклонение от православия и правил, утвержденных Церковью»[166]166
  Полн. собр. зак. Т. XXXII, № 25, 610; Новицкий. Духоборцы.


[Закрыть]. А если духоборцы перестали быть христианами, то и проповедь среди них нужно вести так, как ее вели и ведут миссионеры среди нехристиан. Ошибка наших миссионеров до сих пор состояла в том, что они ставили своею задачею только защиту христианского вероучения: вели с духоборцами беседы о необходимости св. таинств и обрядов, о почитании икон, креста, мощей, о значении физического поста, о молитве за умерших, о почитании св. угодников и т. д. Нужно помнить слова Спасителя: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы Он уже возгорелся» (Лк. 12, 49). Необходимо подражать апостолам и таким великим миссионерам, какими были просветители славян свв. братья Мефодий и Кирилл. Нужно сначала «сжечь», разрушить, уничтожить все ложные верования и заблуждения духоборцев, а потом уже просвещать их истинами веры Христовой. На месте ветхого здания можно построить новое не иначе, как разрушив и уничтожив сначала ветхое.

Духоборцы на место книг Св. Писания поставили свою «животную книгу», то есть свои псалмы. С обнаружения лжи этой «книги» и нужно начинать миссионеру свою борьбу с духоборчеством. Для примера берем ложное учение «животной книги» о Боге. В духоборческом псалме, начинающемся словами: «Кто Бог велий» говорится: «Что есть Бог? – Бог есть человек». Нетрудно показать ложь этого учения, ибо человек не обладает и не может обладать божескими свойствами: вечностью, всемогуществом, неизменяемостью, всеведением и вездеприсутствием; а доказав ложь этого изречения в псалме, мы уже можем вызвать у духоборцев сомнение в непогрешимости и всего псалма. Таким же путем можно разоблачить ложь духоборческого учения и о моральных свойствах Божиих. Для примера берем псалом «Во время оно взыде Господь на горы Елеонские». В этом псалме, между прочим, говорится от лица самого Бога: «Буду вам не яко Бог, но яко враг, творя все злое». Нетрудно доказать, что тот зла творить не может и что быть врагом человеку он также не может, будучи Богом, что этот псалом, следовательно, содержит в себе не истинное, а ложное учение. Таким путем можно подвергнуть критике всю «животную книгу» духоборцев и разоблачить ложь всего содержащегося в ней догматического учения. После этого необходимо перейти к обстоятельному разбору духоборческого катехизиса и показать всю его пустоту и несостоятельность его учения.

Большое препятствие успеху миссии представляет то обстоятельство, что духоборцы вообще слишком невежественны, питают отвращение к просвещению и книге, что они никогда не живут своею головою, что они – только автоматы в руках своих главарей. Но, по общему свидетельству людей сведущих, в настоящее время, даже точнее – с прекращением рода Колмыковых, затруднение это значительно утратило свою силу: слепая вера в авторитет вожаков среди духоборцев падает, доверие к «животной книге» ослабевает, сознание в необходимости школьного образования пробуждается. А если так, то и для миссионерства среди этих темных людей создаются более благоприятные условия, чем те, при которых приходилось действовать православным проповедникам в прежнее время.

Новицкий Орест. Духоборцы, их история и вероучение. Изд. 2-е. Киев, 1882.

Исповедание учения духоборцев Екатеринославских (Чтения в Общ. ист. и древн. росс. 1871. Апрель – июнь. Кн. 2).

Сумароков П. Досуги крымского судьи, или второе путешествие в Тавриду. СПб., 1803. Ч. 1.

Статистический журнал, изд. Карлом Германом, СПб., 1806. Т. 1. Ч. 1.

Записка о разговоре в 1802 году архимандрита и префекта Александро-Невской академии, а потом киевского митрополита Евгения с двумя тамбовскими духоборцами, присланными в Александро-Невскую лавру для увещания (Чтения в Имп. Общ. истор. и древн. росс. 1874. Октябрь – ноябрь, V).

Ливанова Ф.В. Раскольники и острожники. Т. II. СПб., 1870. С. 71–73.

Духоборческий катехизис // Ливанов. Раскольники и острожники. Т. II.

Тихонравов Н. Летописи русской литературы и древностей. Т. IV. Москва, 1861; С. 3–16: «Некоторые черты учения о обществе духоборцев».

Донесение сенатора Лопухина о харьковских духоборцах (Чт. в Имп. Общ. ист. и древ. росс. 1864. Кн. 4).

А. Ф-ва. О раскольниках, поселенных Таврической губернии в Мелитопольском уезде (Отеч. записки Свиньина. 1828. № 93).

Раскольники за Кавказом: Духоборцы (Правосл. собесед. 1859. Ч. 1). Варадинов. История министерства внутренних дел. Кн. VIII. СПб., 1863.

Арсений митрополит Киевский. Записка о духоборцах и молоканах в тамбовской епархии (Труды Киев. д. акад. 1875. № 2. С. 149–166).

Кожинские духоборцы (Иркут. епарх. вед. 1874. № 28).

Записки квакера о пребывании в России (Русс. стар. 1874. Т. 9. № 1). Андреев В. Раскол и его значение в народной русской истории. Исторический очерк. СПб., 1879.

Раскол в Таврической губернии (Правосл. обозр. 1867. № 3). Записка о духоборцах, обитающих в Мелитопольском уезде Таврической губернии (Труд. Киев. д. акад. 1876. № 8. С. 390–420).

Русские рационалисты (Вест. Европы. 1881. № 2. С. 650–690). Максимов. За Кавказом (Отеч. зап. 1867. Т. 172. № 10. С. 482–521; № 11. С. 78–115; Т. 173. № 13–14. С. 473–504).

Лебедева А. Духоборцы в слободской Украине. Харьков, 1890. Ливанов Ф. Молокане и духоборцы в Новороссии и Украине (Вест. Евр. 1868. Кн. 10. С. 673–781; Кн. 12).

Тебеньков М. Духоборцы, их учение, организация и настоящее положение (Русс. стар. 1896. Кн. 8. С. 257–293; Кн. 9. С. 493–526).

Нильский И. К истории духоборчества и молоканства (Христ. чт. 1886. Т. 2).

Кутепов Н., прот. Краткая история и вероучение русских рационалистических и мистических ересей. Изд. 3-е. Новочеркасск, 1907.

Маргаритов С. История русских рационалистических и мистических сект. Изд. 2-е. Кишинев, 1902.

Оболенский П. Критический разбор вероисповедания русских сектантов-рационалистов. Изд. 3-е. Казань, 1903.

Скворцова В.М. Духоборы в Америке и граф Л.Н. Толстой. СПб., 1900. Тан. Духоборы в Канаде. М., 1906.

Тверской П.А. Духоборческая эпопея. СПб., 1900.

Он же. Новые главы духоборческой эпопеи. СПб., 1901.

Духоборы и толстовцы. Полтава, 1903.

Максимов К. Овцы среди волков (Очерк из жизни духобор). СПб., 1904.

Каменев М. Духоборческая секта. Мисс. обозр. 1904. № 12–14, 20. Отд. изд. СПб., 1905.

Он же. Празднество поминок на духоборском кладбище (Мисс. обозр. 1905. № 9).

Он же. Беседы.

Молоканство

По общепринятому мнению, виновником молоканства считается дворцовый крестьянин села Уварова Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, портной по ремеслу Семен Матвеев Уклеин, живший во второй половине XVIII века. Мнение это можно признать верным только с оговорками. Дело в том, что уже в XVII веке русский народ стал обзывать молоканами всех вообще сектантов, отвергавших учение Православной церкви о посте и евших в пост скоромную пищу. Молоканами он называл долгое время даже и духоборцев, пока не получили они от екатеринославского архиепископа Амвросия своего настоящего названия в 1785 году. Сами молокане обыкновенно называют себя истинно духовными христианами, в отличие от духоборцев, которые назы вали себя только «духовными» христианами, и начало своей секты относят ко временам Матвея Башкина и Феодосия Косого.

В своем «Вероисповедании», изданном в Женеве (в 1865), молокане рассказывают следующее. Во время царствования в России Иоанна Васильевича Грозного вызван был ко двору в Москву из Англии какой-то лекарь, на которого, по духу того времени и дикости народа, смотрели в столице как на антихриста, называя его проклятым и запирая от него ворота и дома. Фамилия этого лекаря утратилась. Он по какому-то случаю познакомился с бывшим тогда при дворе знатным тогдашним помещиком, бывал у него и много толковал о Библии, иметь которую в то время в России никому не позволялось. У помещика этого был любимым прислугою смышленый ученый человек, некто Матвей Семенов, который понял библейские истины скорее, чем помещик, и вскоре потом пренебрег обрядами грекороссийской церкви и поклонением иконам, достал славянскую Библию и начал внушать своим близким чистейшие истины о поклонении Богу в духе и истине. Но в то время было очень опасно и даже почти совсем невозможно говорить что-либо противное обрядам. Поэтому как только было узнано Матвеево отступление от обрядов, то тотчас же доведено было до сведения верховной власти, и несчастный, по приговору уголовного суда, принял мученическую кончину чрез колесование. Некоторые из учеников его, крестьяне помянутого помещика, прибывшие в Тамбовскую губернию на родину, также начали, с помощью привезенной ими Библии, потихоньку проповедовать истинное поклонение Богу в духе и истине. Учению их последовало порядочное число в разных селах, сами же учители, по тогдашней строгости и необузданной власти духовенства, скоро были открыты, преданы суду и жестокому наказанию кнутом чрез палачей с ссылкою вечною в каторжные работы. Последователи этого учения, однако, не переставали распространять его.

Это предание имеет для себя некоторое основание. Проф. Новицкий[167]167
  Новицкий. Духоборцы.


[Закрыть] также усматривает семена молоканства в еретических учениях Башкина и Косого и полагает, что Уклеин до усвоения духоборческих воззрений был уже молоканином, хотя и выдавал себя за православного, боясь преследований. Молоканские верования, родственные духоборческим и, по всей вероятности, вышедшие первоначально из одного и того же источника, в разрозненном виде бродили в русском обществе задолго до времени Уклеина. Уклеин только обобщил их в некоторую систему и чрез то объединил всех исповедников их или только предрасположенных к ним в одну сектантскую общину. Когда Илларион Побирохин (около 1775–1785) стал в селе Горелом Тамбовского уезда во главе духоборческого движения и уже объявил себя «сыном Божиим», имеющим при кончине мира произвести Страшный суд, в Горелом поселился Уклеин. Богатство Побирохина, его властное положение среди односельчан, а больше всего – миловидность его дочери, на которой Уклеин задумал жениться (при живой жене, однако ж), заставили последнего прикинуться ревностным последователем духоборчества и стать рьяным помощником тестя в деле управления и распространения секты. Впрочем, скоро между Уклеиным и Побирохиным произошел разлад, окончившийся полным разрывом. Искренно или неискренно, но Уклеин публично высказал протест против учения Побирохина о себе как о «сыне Божием», имеющем при кончине мира произвести Страшный суд, и против его неуважения к книгам Св. Писания Ветхого и Нового Заветов. Уклеин славился как знаток Св. Писания и красноречивый проповедник. Его возражения были высказаны в такой резкой форме, что Побирохин даже отколотил его на самом собрании духоборцев. Но этим он не удовлетворился. Он приказал своим «смертоносным ангелам» задушить протестанта. Уклеин спасся бегством в село Рыбное Моршанского уезда, где он поселился у своего единомышленника богатого крестьянина Шведова. Теперь, в противоположность духоборческим наставникам, и главным образом Побирохину, он, выдавая себя за богопросвещенного пророка, стал учить, что в своих верованиях нужно руководствоваться только одною Библией и о чем в ней не сказано определенно, тому не верить.

Скоро у него явилось немало последователей из бывших духоборцев и колеблющихся православных, которые толпами ходили слушать нового пророка, возвещавшего новую веру. Из них он избрал себе семьдесят «апостолов». Вместе с ними он отправился в г. Тамбов, самым торжественным образом, с пением своих псалмов и песен, для проповеди нового учения и «истребления идолов», то есть святых икон. Там он был арестован; но скоро, впрочем, его освободили, так как он заявил начальству о раскаянии в своем заблуждении. Поселившись в селе Рассказове Тамбовской губернии и уезда, Уклеин женился в четвертый раз и снова начал пропагандировать молоканство, в которое внес уже некоторые воззрения «жидовствующих». Из Тамбовской губернии он скоро отправился с пропагандою в Воронежскую, а затем и в Саратовскую. В Воронежской губернии он пристроился главным образом в селе Песках Новохоперского уезда, а в Саратовской – в селах Дурникине или Кислом Балашевского уезда. Здесь он совратил в молоканство даже приходского священника Савву Иванова[168]168
  Правосл. собесед. 1858. Июнь.


[Закрыть] и его сына Михаила, который не оставил своих сектантских убеждений, даже ставши священником, а, напротив, распространял их среди своих прихожан. В молоканских легендах, повторяемых еще и в настоящее время, Уклеин окружается ореолом не только святости, но и божественности. Молокане уверяют, что когда Уклеин умер и его похоронили, то из могилы его вылетел белый голубь, то есть Дух Святой, просветивший Уклеина истинным учением и пребывавший в нем до конца его жизни. «Апостолы» Уклеина беглый солдат Исидор Андреев, заслуживший у молокан название «пророка», Семен Швецов, заступивший впоследствии место Уклеина, как главаря тамбовских молокан, беглый помещичий крестьянин Исаия Крылов, Николай Богданов и многие другие проявили такую ревность в распространении молоканства, что еще при жизни Уклеина насчитывали до пяти тысяч его последователей только в трех губерниях – Тамбовской, Воронежской и Саратовской[169]169
  Правосл. собесед. 1858. Июнь.


[Закрыть]. Молокане встречались уже по всей России, но особенно много их было в губерниях Тамбовской, Воронежской, Курской, Харьковской, Екатеринославской, Нижегородской, Орловской, Рязанской, Симбирской, Саратовской, Астраханской, Оренбургской, Пензенской, в Бессарабии, в области войска Донского, на Кавказе и даже в Сибири[170]170
  Там же. С. 63.


[Закрыть].

В 1805 году молоканам была дарована свобода вероисповедания и по тем же побуждениям, по которым правительство предоставило право духоборцам поселиться в Мелитопольском уезде, на Молочных водах, разрешено было занять участки и им. Но отличавшиеся всегда фанатическою нетерпимостью духоборцы наотрез отказались принять их к себе, как своих противников по религиозным верованиям. Тогда в 1821 году им отведен был для поселения участок земли в 30 000 десятин между меннонитскими и ногайскими колониями[171]171
  Там же. С. 70.


[Закрыть]. В 1823 году там была основана ими первая деревня Нововасильевка, в которой, три года спустя, уже числилось свыше 800 жителей обоего пола. Это были большею частью переселенцы из губерний – Тамбовской, Орловской. Екатеринославской и особенно много донских казаков, служивших даже в офицерских чинах[172]172
  Отеч. записки Свиньина. 1828. № 93: ст. А. Ф-ва «О раскольниках поселенных Таврической губернии в мелитопольском уезде».


[Закрыть]. Вскоре, впрочем, появились еще две молоканские деревни: Астраханка и Новоспасск; через десять лет (в 1833) в них числилось уже до 3000 жителей. Но еще в большем числе молокане поселились в губерниях Астраханской и Саратовской.