Текст книги "Русские секты и их толки"

Засим читается апостол Еф. 5, 20–23 и заключается наставлением к обоим сочетавшимся такого содержания: «Верные о Христе господе сочетанная двоица! вступив вы в святое и Богом благословенное супружество, почтите оное исполнением обета, каковой сам Бог соединити благословил: сохраните между собою любовь и согласие, яко едина душа в двух телах живущая, паче же сохраните любовь к Богу, почтение к закону его, яко Бог любви есть, и пребываяй в любви – в Бозе пребывает; и идеже несть любви Божией и страха его там есть всякое расстройство и злая вещь; взаимную ложа вашего верность соблюдите свято и не посрамите оную злым ревнованием, бесчестною страстию; убойтеся когда-либо быть преступниками торжественного обещания вашего, сотворенного вами пред лицем Бога в церкви его. Блудником бо и прелюбодеев судит Бог. Во управлении дома и др. житейских делах будьте не ленивы, но прилежны и трудолюбивы, и всяким друг к другу рачением и советами усердно спомоществуйте, для того бо и нарицаются супружники, яко едино житейских попечений ярмо или бремя великодушно несуще (?). Егда благословит вас Бог узрети чад ваших, плод чрева вашего, за первейшую пред Богом и пред людьми должность почтите доставить им доброе воспитание: в младенческое их сердце впечатлейте страх Божий и почтение к Его закону… Ты, честный супружник, возлюби жену твою, яко тело твое, и не забуди снисхождения должного женской немощи. А ты, честная супружница, почти мужа, яко главу твою, да будет тебе всегда в мысли, но апостолу, не внешняя плетения влас и обложения злата, или одеяния риз лепота, но потаенный сердца человек в неистлении кроткого и молчаливого духа, еже есть пред Богом многоценно… Сего усердно желаем и призываем на вас Бога милосердного. буди на вас благословение Господне всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

По окончании сего поется всеми собравшимися псалом 132: «Се что добро, или что красно», и тем кончается бракосочетание. Всех же обручальных и венчальных обрядов, совершаемых при бракосочетании греко-российской церкви, мы не исполняем, ибо они основаны не на Св. Писании, а на вымысле и, следовательно, излишни. Иисус Христос хвалит совершенное воздержание от брака, но Он никому его не повелевает. Сам Он пребывал безбрачен, но вряд ли считал Он многих способными к этому подвигу; а потому даже и не советует Своим ученикам безбрачья; Он сказал только: «Кто может снести, тот снеси», и, следовательно, кто не может, тот и не берись и не обещайся. Согласно этому учению, и ап. Павел: «Хорошо человеку не касаться женщины; но во избежание блудодеяния, каждый пусть имеет свою жену, и каждая жена пусть имеет своего мужа» (1 Кор., 1–2). Несогласно с этим поступает греко-российская церковь; она без достаточного разбора (?) принимает в монашество всякого мужчину и всякую женщину, если они только подвергнутся известному обряду и проговорят обет послушания, целомудрия и нестяжательности, греко-российская церковь не заботится о там, в состоянии ли будут люди, давшие обет, сохранить и исполнить его, и радуется только огромному числу своих мужских и женских монастырей и большой населенности в них. Не замечает она, или не хочет замечать, что в монастыри большею частью поступают люди вовсе не для спасения и праведной жизни, что монашество стало ремеслом и что размножение монастырей есть только увеличение разврата и грехов против Господа Бога.

Греко-российская церковь учит, что монашеская жизнь есть подражание жизни Христовой. Даже если бы монахи и монахини исполняли по всей строгости данные ими обеты, такое учение было бы ложью: Христос постоянно жил с людьми и между людей, учил их, благодетельствовал им, заботился об их спасении и наконец для их искупления принял мучительную и позорную смертную казнь. Что же тут похожего на монашество? Но монахи и монахини запираются в свои монастыри для идолослужения, и во здравие (?) своих рукотворенных и нерукотворенных упиваются вином и упитывают свои чрева, и блудодействуют и сквернодеют; «и поелику они славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, Бог предал их страстям постыдным: ибо как женщины их обратили естественное употребление в противуестественное; так и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и таким образом получая в самих себе достойное наказание за свое заблуждение» (Рим. 1, 23, 26, 27). Кто скажет, что и того не бывает сплошь да рядом в монастырях и что монашеская жизнь не сама тому причиною? Припоминаем при этом, что один из уважаемых отцов греко-российской церкви Афанасий Великий (в письме к Аммону) называет монашество житьем ангельским, выше которого на земле быть не может: верно, он никогда не видал монастырей. Позабыли святые иноки и инокини сказанное святым апостолом, что «ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни женоподобные, ни мужеложники, ни воры, ни сребролюбцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники царствия Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 9–10). Не останутся они без наказания Божьего. Но не оправдается перед Господом и греко-российская церковь (!), ибо она забыла, что «не все могут снести сие, но те, коим дано» (Мф. 19, 11) и что «во избежание блудодеяния каждый пусть имеет свою жену, и каждая жена пусть имеет своего мужа» (1 Кор. 7, 1–2). И, забывая эти слова, сказанные самим Христом и его апостолом, «она вводит людей в прелюбодеяние. По делам своим получит награду свою. Всех же по истинной любви в грех впадших прости, Господи, ради слабости человеческой, как Спаситель наш простил жену, пойманную в прелюбодеянии; и отпустит им многое, ибо они много любили».

Изъяснение восьмой, девятой и десятой заповедей в молоканских «обрядниках» или катехизисах не встречается. О загробной же жизни, втором пришествии Спасителя и о всемирном суде в рассматриваемом молоканском «Вероисповедании» говорится следующее: веруем в жизнь за гробом и в воскресение мертвых и потому, при исходе души от тела, молимся и ноем псалмы (23 и 145): также и при погребении (83-й). Делаем это по примеру церкви времен апостольских (Деян. 8, 2; Сир. 98. 16–17; 32).

Если бы мы не верили, что мертвые воскреснут, то напрасно было бы о них молиться: но так как мы внаем, что умершие в истинной вере могут надеяться на радость и блаженство, то и молимся за мертвых, чтобы им были отпущены грехи их (2 Макк. 12, 44–46). В оправдание этой нашей веры в воскресение мертвых и будущую жизнь есть многие места в Св. Писании (Мк. 12, 26–27; 2 Кор. 5. 1; Ис. 55, 17–18; Мф. 24, 30; Ин. 5, 28–20: Апок. 20, 12–18; 21; Мф. 24, 44). Приведением этих мест и заканчивается молоканское «Вероисповедание».

Основатель молоканства Уклеин о загробной жизни учил иначе, зато определеннее, чем теперешние молокане. Он обещал блаженство по ту сторону гроба только одним своим последователям; но «и они, – говорил он, – только по заслугам Сына Божия могут получить вечное спасение. Все же не принадлежащие к их вере осуждены на вечное мучение, которое наследуют прямо после своей смерти и не будут на последнем суде. Не будут на суде, а переселятся прямо в блаженную вечность и не согрешившие духовные христиане (то есть молокане). Только грешные духовные христиане предстанут на суд на своем воскресении, Воскресение будет духовное, а не плотское».

Прежде чем приступить к разбору молоканского лжеучения, изложенного в приведенном молоканском катехизисе или «вероисповедании духовных христиан, обыкновенно называемых молоканами», нужно сказать несколько слов об этой брошюре. Молоканство распалось на множество толков и сект: старомолокане, они же «уклеинцы», «сухие» и «сухопутные», новомолокане, называемые также еще молокано-штундистами, «водяными» молоканами и «евангелическими христианами», «воскресники», «субботники», «сопуны», «пресники», «общие», «наполеоновцы», молокане «тамбовские», «владимирские», «донские»: к молоканам причисляются также «талмудисты», «караимиты» и «жидовствующие» или «иудействующие». Какому же молоканскому толку принадлежит приведенный нами молоканский катехизис? Катехизис этот новейшего происхождения. Он был составлен и одобрен для всеобщего употребления старомолоканами на их Всероссийском съезде, бывшем в первых числах сентября 1905 г. в селе Астраханке Бердянского уезда Таврической губернии. Цель его составления и напечатания, без сомнения, прозелитическая. Изданием его вожаки старомолоканства желали бы объединить последователей всех многочисленных толков. Но эта цель, с которою составлен приведенный нами катехизис, невольно заставляет нас поставить вопрос: заключается ли в нем действительное учение молоканства или только сочиненное его вожаками ради осуществления указанной цели? Чтобы не впасть в ошибку, мы, при рассматривании молоканского лжеучения, будем принимать во внимание и другие чуждые тенденциозности изложения его, долгое время пользовавшиеся и в настоящее еще время пользующиеся уважением со стороны молокан; таковы: «Изложение учения Семена Уклеина», «Вероисповедание», представленное молоканами императору Александру I, «Вероисповедание духовных христиан, обыкновенно называемых молоканами», изданное в Женеве (1865), «Обряд о духовных христианах, содержащий в себе исповедание и догматы веры», напечатанный у Варадинева (Ист. Мин. вн. дел, кн. 8-я), «Основание веры (в других рукописях: «вероисповедания») духовных христиан» и молоканские молитвенники.

Мы привели выше катехизис, или «Вероисповедание духовных христиан, обыкновенно называемых молоканами», и предпочли его, так сказать, другим «символическим» книгам этих сектантов только потому, что он (повторяем) представляет собою систематическое изложение их верований, составленное и одобренное их Всероссийским съездом, и в то же время полемизирует повсюду с учением Православной церкви, – прием самый обычный у сектантов, которые, чтобы скрыть скудость собственного положительного учения, всегда стараются перейти к нападкам на учение Церкви Православной.

Различие между духоборчеством и молоканством полагают обыкновенно в том, что духоборцы заимствуют свое учение из своего устного предания и не придают никакого существенного значения книгам Св. Писания как Ветхого, так и Нового Завета, молокане, наоборот, все свое учение стараются обосновать единственно лишь на Св. Писании и ничего не хотят знать даже о вселенском, общехристианском предании. Но в действительности это различие оказывается далеко не существенным. Правда, молокане на словах заявляют, что источником своего лжеучения они признают одно только Св. Писание; но изречения книг Св. Писания они понимают настолько произвольно и лишь в духе своего наперед усвоенного мировоззрения, что в их руках Божественное Откровение теряет свое объективное значение. Как и у всех других рационалистических сектантов, у молокан Св. Писание вовсе не служит источником вероучения, а они думают в нем находить (не для себя конечно, а для других) оправдание своего лжеучения, измышленного ими раньше, чем они вздумали взяться за Библию. Такое субъективное или чисто произвольное понимание Св. Писания и является истинною причиною: 1) того, что молоканство распалось на множество толков, и 2) того, что его движение никогда не может остановиться: молокане только блуждают: они лишь ищут истины, но не находят и никогда не найдут ее, не отрекшись от своих основных сектантских положений. Даже то вероучение, которое изложено в приведенном нами катехизисе и одобрено на Всероссийском молоканском съезде, сами молокане не считают окончательным и допускают возможность существенного изменения его в будущем. В «предисловии» к этому катехизису они говорят: «Считаем нужным присовокупить, что непоколебимым и вечным считаем только само Св. Писание; что же касается до изложения вероисповедания, следующего за сим, то мы ждем и уповаем, что понимание бесконечной истины со временем еще более разъяснится потомками нашими, которые будут иметь ревность проникать еще глубже в смысл Б. Откровения, и потому не кладем на таковых анафемы, а, напротив, говорим им радоваться». Мы ниже увидим, как резко изменяются в небольшой период времени даже основные догматы молоканского лжеучения.

Признавая Св. Писание единственным источником богопознания, молокане, в противоположность духоборцам, с решительностью отвергают всякое значение Св. Предания в деле приобретения познания о Боге и Его святой воле, необходимого для нашего спасения. Насколько можно судить по их обрядникам и их возражениям на миссионерских собеседованиях, они ссылаются в свое оправдание на следующие места Св. Писания: Втор. 4, 2; Иис. Нав. 1, 7–8; Пс. 118, 5; Mф. 15, 9; Лк. 16, 29–31; Ин. 5, 39; 20, 31; Деян. 1, 1–2; 17, 11; 2 Петр. 1, 19; Рим. 1, 16; 3, 21; 1 Кор. 4, 6; 14, 37; Гал. 1, 8; Кол. 2, 8; 1 Тим. 1, 3–4; 6; 2 Тим. 3, 15–17; Тит. 1, 14; Апок. 22, 18. Итого – 21 место: три – из Ветхого Завета и 18 из Нового. Ссылок на какие-либо иные места не приходилось встречать не только у молокан, но и у всех других рационалистических сектантов. По понятным причинам мы можем уделить здесь для рассмотрения этих текстов только ограниченное место, а потому и речь наша будет кратка.

1. Втор. 4, 2: «Не прибавляйте к тому, что Я заповедую вам, и не убавляйте от того; соблюдайте заповеди Господа Бога вашего, которые Я вам сегодня заповедую». Мы можем подсказать сектантам, что это повеление Божие почти буквально повторяется и в другом месте: Втор. 12, 32. Но при чем тут отрицание церковно-христианского предания? Заповедь Господня касается не всего ветхозаветного закона, а только того, что заповедал Господь тот день, когда дана была заповедь (сегодня). Но сам Господь дальше разъясняет, что Он заповедал (ст. 3 и 4): Он повелел прилепляться только к нему одному и не поклоняться идолам в роде Ваал-Фегора; а разве есть церковно-христианское предание, изменяющее эту заповедь Божию?

2. Иис. Нав.: 1, 7–8: «Будь тверд и очень мужествен и тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, раб Мой: не уклоняйся от него ни направо, ни налево. Да не отходит твоя книга от уст твоих: но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано». Иного повеления Иисусу Навину и не могло быть дано, потому, что тогда, кроме книг Моисеевых, других боговдохновенных книг не было. Но весь закон Моисея, по изъяснению Спасителя, состоит в двух заповедях: о любви к Богу и ближним, и в этом смысле повеление Божие, данное Иисусу Навину, сохраняет свое вечное значение. Если же принять толкование сектантов, что Господь повелел буквально придерживаться только пяти книг Моисеевых и ветхозаветного закона, то тогда нужно отрицать не только церковно-христианское Предание, но и все книги Св. Писания, как Нового, так и Ветхого Завета, за исключением Пятикнижия Моисея.

3. Пс. 118, 5: «О, если бы направились пути мои к соблюдению уставов Твоих». Уставы Господни могут сохраняться как в Писании, так и в Предании. Например, устав Господень об обрезании дан был Аврааму устно и до времен Моисея сохранялся только в одном устном предании.

4. Мф. 15, 9; «Тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям, человеческим». Учения человеческие не то же, что Св. Предание церковно-христианское; учение человеческое можно противополагать только учению Божественному, которое может быть сохраняемо как в Св. Писании, так и в Св. Предании. Здесь именно это и случилось, ибо ссылкой на пророчество Христос осудил человеческое учение фарисеев, что нельзя есть хлеб неумытыми руками. Таких учений можно указать много; но к Св. Преданию они не имеют никакого отношения.

5. Лк. 16, 29–31: «Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их… Если Моисею и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверит». Если на основании этого текста отвергать Св. Предание, то с равным правом можно отвергать и все Св. Писание Нового Завета.

6. Ин. 5. 39: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную». Что можно возразить, на основании этих слов, против христианского Св. Предания? Если Христос говорит о Писаниях, то это ведь не значит, что он отрицает Предание. Нужно иметь в виду, что грубому, чувственному народу Иудейскому, часто отпадавшему от истинного Бога и впадавшему в идолопоклонство, воля Божия была изложена в Писании даже относительно незначительных вещей, дабы он лучше мог сохранить в чистоте Божественое Откровение, а потому у евреев почти не было Св. Предания: предание же старцев, как человеческое, часто извращало и Св. Писание. Вот почему Господь наш Иисус Христос, и апостолы почти всегда имели в виду Св. Писание Ветхого Завета и не ссылались на Предание, чтобы слушатели не поняли их речи в смысле одобрения предания старцев.

7. Ин. 20, 31: «Сие написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и веруя, имели жизнь во имя Его». Из этих слов можно делать заключение только о том, что для уверования во Христа как Сына Божия одного Предания недостаточно, а необходимо и Св. Писание, – не больше. Но что евангелист Иоанн не отрицал возможности Св. Предания, это видно из его свидетельства о невозможности все события, чудеса и учение Христа вместить в книги, то есть в Св. Писание (ст. 30); ясно, что это, не помещенное в книгах, могло сохраняться только в Св. Предании.

8. Деян. 1, 1–2: «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся». «Таким образом, говорят молокане, если все, что делал и чему учил Спаситель, находится в Писании, то, значит, Предание не нужно». Если бы молокане были последовательнее, то на основании своего понимания приведенных слов евангелиста Луки они должны были бы отвергать не только Св. Предание, а все вообще книги Нового Завета. Раз все нужное есть у Луки, зачем же они нужны? Между тем в начале своего Евангелия Лука ясно говорит о некоторых событиях и притчах, которые записали бывшие очевидцы и служители Слова (Лк. 1, 2). Поэтому в начале Книги Деяний апостольских он только свидетельствует, что Он записал все переданное ему о делах и учении Христа, то есть говорит только об относительной полноте и обстоятельности своего повествования. Сектанты, впрочем, прекрасно знают, что евангелист не говорит о некоторых событиях и притчах, которые записаны другими евангелистами. Следовательно, буквально понимать его самосвидетельства нельзя.

9. Деян. 17, 11: «Здешние были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так». В этом месте апостол Павел говорит о том, что жители Верии проверяли устную проповедь его Писаниями (пророчествами) и чрез то уверовали во Христа. Таким образом отсюда мы можем вынести урок: Предание проверять Св. Писанием. Нужно ли доказывать, что приводимые сектантами слова апостола говорят не против Св. Предания, а в пользу его?

10. 2 Петр. 1, 19: «Мы имеем вернейшее пророческое слово: и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте». Если даже под «пророческим словом» разуметь только Писание, а именно книги ветхозаветных пророков, то и тогда в приведенных словах ап. Петра нельзя найти никакого основания для отрицания церковно-христианского Предания. Апостол говорит только, что исполнение ветхозаветных пророчеств в жизни и делах Иисуса Христа есть самое сильное доказательство Его мессианского достоинства, и только.

11. Рим. 1, 16: «Я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во первых иудею, потом еллину». Что же здесь говорится против Св. Предания? Под «благовествованием» скорее можно разуметь устную проповедь апостола, чем Писание; но можно разуметь и то и другое, то есть и Предание, и Писание: ср.: 1 Кор. II, 2; 2 Фес. 2, 15; 3, 6.

12. Рим. 3, 21: «Ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки». В этих словах нельзя находить никакого основания для отрицания Св. Предания.

13. 1 Кор. 4, 6: «Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один пред другим». Этими словами апостол наставляет коринфских христиан не увлекаться суемудрием и философией, как это делали некоторые (3, 21, 22), а оставаться верными Божественному Откровению, данному в Св. Писании и его собственных посланиях; но ничего апостол не говорит здесь против Св. Предания.

14. 1 Кор. 14, 37: «Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я вам пишу, ибо это заповеди Господни». В этих словах решительно нет никакого основания для отрицания Св. Писания.

15. Гал. 1, 8: «Если бы мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема». По отношению к Преданию эти слова апостола могут иметь лишь то значение, что истинное Предание не может быть в противоречии со Св. Писанием.

16. Кол. 2, 8: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек Вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу». Св. Предание – не то же, что философия или предание человеческое.

17. 1 Тим. 1, 3–4: «Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе и увещевать некоторых, чтобы они не учили иному и не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание в вере». Эти слова апостола не имеют никакого отношения к Св. Преданию.

18. 1 Тим. 6, 3–4: «Кто учит иному и не следует здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражен страстию к состязаниям и словопрениям, от которых происходит зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения». Об этих словах апостола нужно сказать то же, что и о предшествовавших.

19. 2 Тим. 3, 15–17: «Ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса; все писание полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен». Все сказанное здесь прекрасно характеризует значение Св. Писания, но ничего ровно не говорит против Св. Предания, которое ни в чем не противоречит Св. Писанию, только поясняет его и тем содействует лучшему его пониманию.

20. Тит. 1, 14: «Не внимая Иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины». Эти слова апостола не имеют никакого отношения к Св. Преданию, которое не то же, что иудейские басни и постановления людей.

21. Апок. 22, 18: «Я также свидетельствую всякому слышащему слово пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложить Бог язвы, о которых написано в книге сей. И если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде, и в том, что написано в книге сей». Так как в этих словах тайнозрителя речь идет только об одной его книге, то есть об Апокалипсисе, то сектанты, по своей логике, должны были бы отрицать не только Св. Предание, но и все книги Св. Писания… Св. Предание ничего не прибавляет к Апокалипсису и ничего у него не отнимает; следовательно, приведенные слова тайнозрителя никакого отношения к нему не имеют.

Но если ссылки молокан (и других рационалистических сектантов) на приведенные места Св. Писания ничего не говорят против Св. Предания как источника богопознания, то положительное учение о Св. Предании, заключающееся в Св. Писании, не может быть оспариваемо. Мы, ради сокращения места в книге, приведем здесь только важнейшие наречения Св. Писания, на которых основывается учение Православной церкви о Св. Предании как источнике христианского вероучения: 1. 2 Фес. 2, 15: «И так, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим»: 2. 1 Тим. 6, 20: «О, Тимофей, храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословия лжеименного знания»; 3. 2 Тим. 1, 13: «Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня». 4. 2 Тим. 2, 2: «Что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить»; 5. Лк. 1, 2: «Как предали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова». «Чтобы ты узнала твердое основание того учения, в котором был наставлен»; 6. 2 Ин. 1, 12: «Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами, а надеюсь прийти к вам и говорить устами к устам»; 7. Евр. 2, 1: «Мы должны быть особенно внимательными к слышанному». (ср. ст. 2–4); 8. 1 Кор. 11, 2: «Хвалю Вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я предал вам». 9. 1 Фес. 2, 13: «Мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, а как слово Божие (каково оно есть поистине), которое действует в Вас верующих». 10. Исх. 10, 2: «Что бы ты (Моисей) рассказывал сыну твоему и сыну сына твоего о том, что Я сделал в Египте, и о знамениях моих и чтобы Вы знали, что Я – Господь»; 11. Втор. 32, 7: «Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца своего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе». Ср. еще Деян. 13, 5; 17, 13; Ин. 18, 20–21; 3 Ин. 1, 13–14; Деян. 15, 27, 32; 1 Ин. 2, 24; Иуд. 1, 3; Гал. 3, 2–5; Деян. 1, 3; Ин. 20, 30; 21, 25; Деян. 20, 35; 1 Кор. 11, 20, 34; Рим. 10, 14–17 и др.

Молокане утверждают, что единственным источником их верований служит Св. Писание; а между тем даже понятие о Боге, какое мы встречаем в приведенном молоканском катехизисе, без сомнения, заимствовано ими не из Св. Писания, а выработано под влиянием пантеистического мировоззрения в духе, быть может, графа Л.Н. Толстого. Троичность Лиц в Боге, как мы видели, молоканами отрицается; Бог представляется безусловно единым, как у талмудистов, евреев и магометан. Понятие о Боге в молоканском «Вероисповедании» характеризуется общими чертами: Он есть дух, но – не в смысле личности, а потому что он есть бесконечное, всеодушевляющее единство и сущность (мысль, безусловно, пантеистическая); он есть истина, свобода, красота, добро, «единое: Да». Он – вездесущ, но – не потому, что он находится везде и не стеснен пространством, а потому что Имя Его пространнее небес; он бесконечно велик и в то же время бесконечно мал, ибо вселяется в самое малое и объемлет собою и содержит собою все: как жизнь, Он постоянно изменяется, но в изменении своем (?) остается вечно неизменным и самим собою. Это опять мысль пантеистическая, наиболее определенно высказанная первоначально еврейским философом Спинозой и, по неведению, повторенная у нас Державиным в его известной оде «Бог». Православное учение о Боге Троичном в Лицах в молоканском катехизисе кощунственно объявляется «нелепым учением». А между тем это учение было исповедуемо и самими молоканами. Правда, Уклеин учил об этом еще не совсем ясно: «Бог есть дух в трех лицах: Отца, Сына и Св. Духа; сын Божий и Дух Святой хотя и единосущны Отцу, но в Божеском достоинстве не равны ему». В чем же, однако, состоит неравенство Лиц Пресвятой Троицы, – этого основатель молоканства не разъяснил. Но уже 22 июля 1805 года уполномоченные от всех молокан (Петр Журавцев, Максим Лосев и Матфей Котылев) в своем исповедании, «по согласию всех молокан по всем губерниям, где оная находится секта», говорили определенно: «Мы верим сердечно и несомненно слову Божию, глаголанному древле пророками, а после них Спасителем мира Иисусом Христом и Его апостолами, заключающемуся в Священном Писании в книге Библии. Все книги оной мы приемлем несомненно с благоговением и по силам своим поучаемся для своего спасения и истинно содержимся в оной и основываемся на слове Божием. Мы веруем и сердечно исповедуем, что Бог есть един по существу в трех лицах неразделен, Отец, и Сын и Святый Дух; сей есть триединый и триипостасный Бог; ни от кого не зависит, ни от кого не произошел, но Сам по Себе существует и содержит в себе всех причину тварей сотворенных, Он есть вечный и неизмеримый и невидимый нам Дух, Бог, в непреступном свече обитающий; Он все знает, все видит и всем управляет. Мы веруем, что триипостасный Бог сотворил единым словом Своим из ничего как небо и землю, так и бесплотных духов, как видимый мир, так и всякую тварь».

Это учение о Боге не противоречит учению Божественного Откровения, и мы не имеем основания заподозрить тогдашних молокан в лицемерии и неискренности, потому что такое же точно учение о триедином Боге содержится и в рукописном «Основании вероисповедания» их, составленном не позже конца XVIII века и в их глазах имеющем значение Символа веры. В нем мы читаем следующее: «Верую во единого Бога, пребывающего в трех лицах: Отец, Сын и Святой Дух… признаем Его в трех лицах: Отец, Сын и Св. Дух и невидимый, преблагий, то есть в высшей степени добрый, все знающий, праведный и всемогущий, не было такого времени, когда не существовало Бога. Он вечен, нет такого места, где не было бы Бога: Он вездесущен. Сам Бог открыл нам из писания, что Он – один в трех лицах, то есть Отец, Сын и Св. Дух, что эти три лица – один Бог, а различие трех лиц Божества состоит только в том, что Сын Божий рождается от Бога Отца. С Тобою начала в день силы Твоея во светлостях святых Твоих; из чрева прежде денницы родах Тя, говорит Бог (Псал. 109, 3). И сын Божий есть слово Божие, и слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его как единородного от отца, говорит апостол (Ин. 1, 14). Например: как ум рождает слово, и ум не бывает без слова, так и отец не был без сына и сын Божий есть тайна Божия: и беспрекословно великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в духе, показал Себя ангелам, проповедан в народах; принят верою в мире; вознесся во славе, говорит апостол (1 Тим. 3, 16), и эту тайну человек вполне постигнуть не может, потому что она превышает ум человеческий, и без Него не начало быть ничто (Ин. 1, 3) и Дух Святой не есть существо сотворенное, а также присносущ Отцу, согласно пророческому изречению: Я был там, и ныне послал Меня Господь Бог и Дух его (Ис. 48, 16). Поэтому Сын Божий и Св. Дух равны в Божественном достоинстве». Итак, то учение Божественного Откровения о Боге троичном в лицах, которое ученые молоканские, составители своего «Вероисповедания» (катехизиса), обозвали «нелепым», исповедовалось всеми молоканами, жившими «по всем губерниям». Откуда же у молокан нашего времени могло появиться отрицание учения о Троичности Лиц в Боге?