Текст книги "Русские секты и их толки"

Далее: молокане, как и все другие рационалистические сектанты, отвергают учение Православной церкви о таинстве покаяния и, ссылаясь на Пс. 110, 1; 2 Цар. 12, 13; Лк. 5, 21; 1 Ин. 2, 1; 3, 3; Иак. 5, 16 и Евр. 10, 26, утверждают, что священники не имеют права прощать грехов, так как это право, по словам книжников и фарисеев (Лк. 5, 21), принадлежит только одному Богу, что каяться во грехах следует только «друг перед другом» (Иак. 5, 16), а не пред священником, что, кроме Христа, нет никакого другого посредника между Богом и людьми (1 Ин. 2, 1). «Покаяние, – учил Уклеин, – есть только сокрушение сердца пред Богом и исповедание грехов пред Ним наедине». Достойно внимания, с каким упорным молчанием сектанты проходят учение Спасителя о предоставленной апостолам власти «вязать и решить» грехи людские. «Покаяние есть исповедание грехов пред Богом наедине». Да разве всеведущий Бог не знает, какие мы грешники, без нашего исповедания? Исповедать Богу свои грехи наедине не представляет никакого подвига. Но открыть пред Богом свою грязную душу при свидетеле-человеке, когда нашей природе свойственно скрывать от других свои недостатки, возможно только при глубоком смирении и после упорной внутренней борьбы. Потворствуя людскому самолюбию и гордости, католическая церковь посадила духовника в будку, чтобы ни духовник не видел кающегося, ни кающийся духовника: протестанты, а за ними и все рационалистические сектанты пошли дальше: они совсем оставили церковь Хрис тову без духовника. Да, без него покойнее греховной совести!.. Учение Православной церкви о таинстве покаяния сектантами извращается, конечно, не по неведению, а вполне умышленно. Они хорошо знают, что, по учению Православной церкви, священники объявляют кающемуся прощение грехов не от себя, а от Бога, не своею властью, а властью, данною им Спасителем (Мф. 18, 18; Ин. 20, 23), что священник каждому кающемуся объявляет себя «свидетелем» его покаяния и что ап. Иаков (5, 16) говорит не о таинстве покаяния, а лишь о доверии друг к другу, откровенности, чистосердечии, когда советует исповедовать друг пред другом свои согрешения.

Как относятся молокане к учению Православной церкви о таинстве священства – мы уже говорили.

О браке Уклеин учил так: «Брак не есть таинство, и слова апостола: тайна сия велика есть (Еф. 5, 32) относятся не к браку людскому, а к тайному браку Христа с Церковью. Брак должен быть совершаем так, как показывает пример Товита, то есть по родительскому благословению, а не как совершается он в церквах видимых: в Св. Писании нет никакого повеления священнику соединять брачующихся». Современные нам молокане также не признают брака таинством, но не отвергают, по крайней мере, его Божественного установления. Как мы видели, они говорят следующее:

«Брачное сожительство установлено Самим Господом Богом еще во время пребывания человека в земном рае. То же самое подтверждает и Иисус Христос… Образ самого бракосочетания заимствуем из Св. Писания, из книги Товита 7, 10.

Всех же обручальных и венчальных обрядов, совершаемых при бракосочетании греко-российской церкви, мы не исполняем, ибо они основаны не на Св. Писании, а на вымысле и, следовательно, излишни».

Это рассуждение молокан, приведенное в самом их «Вероисповедании», поражает своею наивностью. Утверждая, что с пришествием на землю Христа все ветхозаветные обряды и обычаи отменены, молокане совершают свои бракосочетания по примеру Товии! Говоря, что способ бракосочетания, совершаемый в Православной церкви и существовавший, несомненно, до IV века, основан на вымысле, а не на Св. Писании, они требуют от жениха и невесты чуть ли не нотариального предбрачного контракта! В какой книге Св. Писания Ветхого или Нового Завета они нашли его? Православное учение о браке как таинстве они отвергают, но не указывают совершенно никакого основания в Св. Писании для подтверждения своего мнения…

Елеосвящение как таинство молокане отвергают, но в одном рукописном обряднике их помещено следующее рассуждение «о помазании маслом». «Апостолы ходили и проповедовали покаяние, изгоняли бесов и многих больных мазали маслом (Мк. 6, 12; Иак. 5, 14), это исцеление больных посредством помазания маслом надобно понимать так, как действие чудотворное, которое свидетельствует или удостоверяет об истине Евангельской… Это действие чудотворное и сопровождавшее знамения более относится к первым проповедникам Евангелия – апостолам и верующим». В другом рукописном обряднике молокане рассуждают так: «Мы никогда не прибегаем к таинству елеосвящения, хотя хорошо знаем, что апостолы врачевали больных чрез помазание елеем. Под этим таинством мы разумеем молитвы, приносимые Богу. Поэтому мы всегда и посылаем кого-нибудь бодрствовать и молиться около больных». Это рассуждение молокан служит лишь только новым доказательством того, что молокане, вопреки своему уверению, не руководствуются в своем уповании и жизни Св. Писанием. Они никогда не прибегают к таинству елеосвящения; а ап. Иаков советует христианам всегда прибегать к нему в болезнях. Они ограничивают его только своей молитвою; а ап. Иаков учит, что, кроме молитвы, пресвитеры должны помазать больного елеем. Они думают, что елей употреблялся только для исцеления болезней, а ап. Иаков учит, что чрез таинство елеосвящения верующий может получить и оставление грехов. Они голословно утверждают, что это таинство имело свое значение только для апостольского века, а ап. Иаков не ограничивает его никаким временем.

Значения праздников и постов молокане, собственно говоря, не отвергают. Но они полагают пост не в воздержании в известные дни от скоромной пищи, которой они не различают от постной, а в том, чтобы в эти дни ничего не есть и не пить. «Церковь суетных (то есть православных), – учил Уклеин, – определила в известное время поститься. Правда, пост весьма нужен для немощных духом и нередко заповедуется в слове Божием; но чтобы заключать пост в воздержании от известного рода нищи и в известные определенные дни – о том в Писании нет заповеди. Долг поститься лежит на человеке тогда, когда он чувствует свою греховность и преобладание плоти над духом; и пост должен состоять в совершенном воздержании не от известного какого-либо рода пищи, а от всякой пищи и пития, ибо так постились Моисей, Илия и Сам Иисус Христос. В пищу же можно употреблять все, кроме животных, запрещенных в Писании, как то: свинины, рыб, не имеющих чешуи, и пр.». Современные нам молокане не расходятся с этим учением о посте. «Воздержание от пищи, – говорят они, – может освободить дух от плотских домыслов, сделать его более способным к добру, но он еще не есть самое добро». Сущность поста они полагают в воздержании от грехов и в делании добра. Все нападки со стороны молокан направлены, впрочем, не на учение Православной церкви, а на соблазнительное поведение лиц, считающих себя православными.

Молокане уверяют, что, следуя учению Христа, они проводят жизнь святую и богоугодную; но особенным законом их жизни служит заповедь ап. Павла: «Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство» (Еф. 5, 18–19). «И потому, – говорят они в приведенном нами «Вероисповедании» своем, – мы с сожалением и скорбию видим, что приверженцы греко-российской церкви выбирают именно седьмой день для сотворения всякого распутства: пьянствуют, блудодействуют и всякие бесчинства творят; редкий праздничный день проходит у них без ссоры и драки. К тому же попы их мало заботятся о том, чтобы научить их, что в день, который Господь Бог велел посвящать Себе, все эти поступки во сто раз порочнее и грешнее: грекороссийские попы сами находят удобным посвящать досуги воскресного дня угощению себя вином, причем нередко напиваются допьяна, вероятно в назидание (?!) своей паствы и для большего утверждения ее в достодолжном Богопочитании». Молокане, конечно, грешат против истины, без всякого ограничения, обвиняя «приверженцев греко-российской церкви» в пьянстве и распутстве; но в их словах заключается и горькая правда относительно тех многих, именующих себя православными, лиц, которые ведут дурную и развратную жизнь. Не правы только молокане в том, что, осуждая православных, они забывают себя и даже лживо уверяют других в своей чистой, святой и непорочной жизни. Известный знаток молоканского быта С.В. Максимов, с сочувствием относящийся к этим сектантам, со скорбью говорит о том бесшабашном пьянстве и разгуле, каким предаются молокане. Но Максимов знал молокан давно, лет 36–40 тому назад: быть может, теперь они исправились и уже действительно ведут святую и трезвую жизнь? К сожалению, нет. Вот что пишет в 1904 году другой Максимов, К.К., долго живший среди молокан по случаю размежевания закавказских земель. «В духоборческих селениях нет духанов, но это не значит, что они не пьют вина. Хотя дороже обходится, но духоборы привозят спиртные напитки из города и близких селений и угощаются куда больше соседей-православных. Сами они стали обращать на это внимание, хотят бороться, но не знают как: ведь при достатке слабосильным отстать от дурной привычки труднее… Не лучше обстоит дело и у молокан. Нам не раз сами они жаловались, что нет удержу и управы на молодежь, – отбилась от послушания, пьянствует. В Карсе пьянство молокан уже всем известно, а затем, когда они едут из города в свои селения. лучше не попадайся на дороге: и оскорбят всячески, и побьют». На юге России, особенно в Таврической губернии, молокане за свою дурную и развратную жизнь уже давно пользуются самою худою славою: а слово «молоканин» стало позорным. Ясно, что молокане забыли наставление Спасителя: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7, 1). Нечего смотреть на сучок в глазе брата своего, когда в своем глазе не чувствуешь целого бревна…

Молокане осуждают Православную церковь за почитание Божией Матери, ангелов и св. угодников Божиих. «Люди, по своему произволу. – учил Уклеин, – определили молиться и покланяться Богородице: святость Богородицы и апостолова должно признавать, но не нужно молиться им и призывать в ходатайство пред Господом». Современные нам молокане выражаются резче. «Мы считаем, – говорят они (в приведенном нами «Вероисповедании»), – что греко-российская церковь творит смертный грех против Господа Бога, поклоняясь всяким своим святым угодникам». Приговор суровый и несправедливый! Молокане утверждают, что почитание святых противно будто бы первой заповеди: они думают, что Православная церковь боготворит святых и потому впадает в многобожие; они не хотят усматривать того различия, которое полагает Церковь между поклонением Богу и поклонением угодникам Божиим; они будто бы не замечают, что мы просим помощи не от угодников, а только чрез угодников у Самого Бога. Учение Церкви о почитании святых прекрасно изложил еще Бл. Августин. «Мы, – пишет он, – не боготворим мучеников, как это делали язычники по отношению к своим богам, но почитаем их тем почитанием любви и общения, которым и в настоящей жизни почитают святых человеков Божиих, уготовавших сердца свои к страданию за евангельскую истину, только гораздо благоговейнее, как странствующих уже в блаженной жизни, а не воинствующих еще в настоящей; празднуем памяти их как святых людей Божиих, которые боролись до смерти за распространение истинной веры и уничтожение вер ложных. Но то почитание, которое по-гречески называется λατρεία, а по-латыни не может быть обозначено одним словом и есть собственно служение, подобающее только Божеству, мы и сами не почитаем и других не учим почитать никого, кроме одного только Бога. К этому почитанию относится, например, приношение жертв; но кто слышал когда-нибудь, чтобы православный священник, стоя пред жертвенником, построенным в честь и славу Божию над св. телом мученика, говорил в молитве: приношу жертву тебе, Павле, или Петре, или Киприане. Нет, творя память мучеников, мы приносим жертву Богу, творцу их, давшему им возможность сделаться мучениками и быть в небесном сообществе с ангелами».

Учение Православной церкви о почитании ангелов и святых, угодников Божиих не есть измышление человеческое, как ложно утверждают молокане и другие сектанты, а имеет для себя основание в Св. Писании и Св. Предании. Лот увидел (двух Ангелов), встал, чтобы встретить их, и «поклонился лицем до земли» (Быт. 19, 1). «Открыл Господь глаза Валааму, и увидел он Ангела Господня… и преклонился, и дал на лице свое» (Числ. 22, 31). Об Иисусе Навине также повествуется, что, увидев ангела Божия, он пал лицом своим на землю и поклонился ему (Нав. 5, 13–15). Маной и жена его пали лицом на землю пред Ангелом (Суд. 13, 20). Давид со старейшинами поклонился Ангелу (Пар. 21. 16). Ангелу поклонялись Товит и Товия (Тов. 12. 16), пророк Даниил (Дан. 10, 9, 15). С другой стороны, было оказываемо поклонение и угодникам Божиим. Так, пророк Илия принял поклонение Авдия (3 Цар. 18, 7). Пророку Илии поклонились до земли иерихонские сыны пророков (4 Цар. 2, 15). Благодарная за воскрешение сына сонамитянка «подошла и упала (Елисею) в ноги и поклонилась до земли» (4 Цар. 4, 37). Пресвятая Дева Мария в присутствии архангела Гавриила, провидя духом будущее, сказала: «Отныне будут ублажать меня все роды» (Лк. 1, 48). Ап. Павел принял поклонение от темничного стража (Деян. 16, 29). Авраама сам Бог назвал своим «другом» (Иак. 2, 23). Спаситель назвал апос толов Своими «друзьями» (Ин. 15, 14). По учению слова Божия, Сам Бог прославляется во святых Своих (2 Фес. 1, 10–12). Уже этого достаточно, чтобы усмотреть основание для почитания ангелов и святых угодников Божиих. Но, кроме того, мы чтим их, как наших благодетелей и молитвенников, предстательство которых благоугодно Господу. «Ангел, избавляющий меня от всякого зла, – говорил Патриарх Иаков (Быт. 48, 16), – да благословил отроков сих» (детей Иосифа). Ангел Рафаил говорит Товиту: «Я возносил память молитвы вашей пред Святого… Я, Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святого» (Тов. 12, 12, 15). Ср. также: Апок. 8, 3–4; Иов. 33, 23–24; Пс. 33, 8; 90, 11–12; Быт. 19 гл.; Дан. 6, 22; 14, 34–39; гл. 3; Bax. 1, 12–13; Лк. 1, 26–38; 16, 22; Мф. 28, 1–8; Деян. 7, 53; 8, 26–40; 10, 1–6; 12, 1–61; Гал. 3, 19; Евр. 2, 2; 1, 14 и мн. др.

Ясно говорит слово Божие и о молитвах святых угодников. «Помолился Авраам Богу, и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его» (Быт. 20, 17). «Сказал Господь Елифазу: возьмите себе семь тельцов и семь овнов и пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за Вас, ибо только лице его я приму» (Иов. 42, 8). Израильтяне просили Самуила: «Не переставай взывать к Господу Богу нашему» (1 Цар. 7, 8). Моисей неоднократно молился за народ израильский. Апостолы непрестанно молились за верующих (ср.: Рим. 1, 10; Еф. 1, 16; Флп. 1, 3–4) и мн. др. Поэтому апостол Иаков и утверждает, что «много может усиленная молитва праведного». Но если во время жизни своей на земле угодники Божии были нашими молитвенниками, то как же они могут забыть о нас, представ пред престол Божий после блаженной кончины своей? Думать это могут только люди, не верующие в бессмертие души человеческой и в загробную жизнь, то есть переставшие быть христианами. Впрочем, угодники Божии уверяли верующих, что они и по кончине своей не перестанут быть их предстателями пред Богом. Так, апостол Петр пишет, что и после смерти своей он не прекратит своих попечений о верующих (2 Петр. 1, 13–15). Наконец, в слове Божием есть ясные указания на то, что как Ангелы, так и св. угодники Божии действительно молятся за нас. Так, пред роковою битвой Иуда Маккавей удостоен был чудного видения: «Он видел (давно умершего) Онию – бывшего первосвященника, мужа честного и доброго, почтенного видом, крепкого нравом, приятного в речах, издетства ревностно усвоившего все, что касалось добродетели, – видел, что он, простирая руки, молился за весь народ Иудейский. Потом явился другой муж, украшенный сединами и славою, окруженный дивным и необычайным величием. И сказал Ония: «Это – братолюбец, который много молился о народе и святом городе. Иеремия, пророк Божий» (2 Макк. 15, 12–14). Св. апостол Иоанн удостоился подобного же видения: «Двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых» (Апок. 5, 8). О таких же молитвах святых пред престолом Божиим тайновидец говорит еще и в другом месте: Апок. 8, 3–4. Впрочем, в своем рационалистическом отрицании молокане заходят слишком далеко: в своих молитвах, из которых несколько находится даже и в приведенном нами их «Вероисповедании», они ни разу не обращаются даже к самому Господу нашему Иисусу Христу; но это противоречит уже всему Св. Писанию Нового Завета, хотя для молокан, отрицающих Божество Иисуса Христа, и не может быть иного последовательно проведенного вывода из их посылок. В опровержение учения Православной церкви о почитании Божией Матери, ангелов и св. угодников Божиих молокане и другие родственные им сектанты указывают множество мест в различных книгах Ветхого и Нового Заветов, а именно: Иер. 44, 17; Мф. 12, 18–50; Лк. 8, 21; Втор. 4, 19; Иер. 19, 13; Деян. 7, 42: Кол. 2, 18; Евр. 1, 14; Исх. 20, 3; Пс. 107, 13; 117, 8–9; 145, 3 и мн. др. Но из этих мест достаточно остановить внимание только на двух: Деян. 10, 25–26 и Апок. 19, 10; ср. 22, 9, – потому что эти места могут представляться некоторым затруднительными для понимания.

В книге Деяний апостольских, гл. 10, ст. 25–26 повествуется следующее: «Когда Петр сходил, Корнелий встретил его и поклонился, падши к ногам его. Петр же поднял его, говоря; встань, я тоже человек». Апостол Петр мог сказать это и по своему смирению, из чего еще ни в каком случае нельзя делать вывода, что этим он признал недозволительным почитание всех вообще угодников Божиих. Но гораздо вернее будет другое объяснение. Припомним поведение ап. Павла: против поклонения темничного стража ему (Деян., 29) он ничего не возразил; но когда в Листре язычники, увидев совершенное им чудесное исцеление хромого от рождения, признали его Богом Ермием и жрец Зевса намеревался оказать ему божеское почтение жертвоприношением, апостолы Павел и Варнава разодрали свои одежды и, бросившись в народ, громко говорили: «Мужи, что вы это делаете, мы подобные вам человеки» (Деян. 14, 8–15). То же самое случилось и с ап. Петром, почти сказавшим те же слова, что и ап. Павел: «Я тоже человек». Греческие язычники веровали, что по временам боги сходят с Олимпа на землю и принимают человеческий вид. Корнилий, как язычник, мог разделять такое же верование и посчитать Петра каким-либо языческим богом, тем более что ему было необычайное видение относительно Петра: явившийся ему Ангел сказал, что только один Петр может ему сказать такие слова, которыми спасется он и весь дом его (Деян., 10, 6). Он давно хотел услышать такие слова (ст. 2), но даже у мудрых отеческих философов он не находил их. И вот он мог кланяться Петру с мыслью и настроением, приличествующими только богопочитанию. Петр отклоняет от себя такое почитание, говоря, что он не Бог, а тоже человек.

Труднее, по-видимому, для объяснения место из Апокалипсиса (19, 10): «Я, – говорит апостол Иоанн, – пал к ногам его (ангела), чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего, я сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово: Богу поклонись, ибо свидетельство Иисусово есть дух пророчества». Всегда нужно иметь в виду, что книга Апокалипсис содержит в себе таинственное предуказание будущих судеб мира и Церкви Христовой, а потому она и не совсем доступна нашему пониманию. На нее, как на откровение будущего, трудно ссылаться для уяснения настоящего и прошедшего. В Царстве Небесном, где все святые будут непрестанно предстоять пред лицем Божиим, в каковом положении видел себя в настоящем случае и ап. Иоанн, честь, слава и поклонение будут приличествовать только единому триипостасному Божеству. В Таком именно смысле объясняет приведенное место Св. Иоанн Златоуст. По свидетельству Иоанна Богослова (19, 4), в это время он удостоился лицезреть Самого Бога, сидящего на престоле, окруженного Ангелами и святыми, которые поклонялись Ему (Апок. 19, 4). Он слышал повеление: «Поклонитесь Сотворившему небо, и землю, и море, и источники вод» (Апок. 14, 7). Несмотря на это, он кланяется Ангелу; поэтому Ангел и заметил ему: «Не делай сего… Богу поклонись». Таким образом, Ангел не принял поклонения от Иоанна не потому, чтобы почитание Ангелов было грешно и противно Богу, а потому, что в присутствии Бога оно было неуместно, как неуместно и неприлично в присутствии земного царя оказывать честь не царю, а слуге царскому. Но возможно и другое объяснение. В Апокалипсисе ангелами неоднократно называются предстоятели церквей (ср. гл. 2 и 3). В разбираемом месте ангелом также мог быть назван кто-либо из прославленных служителей Церкви – апостолов или пророков. Для такого понимания основание представляет, во-первых, то, что здесь речь идет о союзе Христа с Его Церковью (ст. 7; «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя»), а во-вторых, то, что ангел признает себя равным Иоанну: «А сослужил тебе», причем в оправдание своего поведения говорит: «Ибо свидетельство Иисусово есть дух пророчества». Но равный уже по любви и смирению мог отклонить от себя поклонение равного.

Отвергая учение Православной церкви о почитании святых угодников Божиих, молокане, естественно, отвергают и почитание мощей. «Ежели бы каким-либо случаем, – говорят они (в приведенном нами «Вероисповедании»), – до нашего времени сохранилось тело, в котором Христос Спаситель провел свою земную жизнь, то и этой Христовой плоти мы почли бы за грех поклоняться, ибо мы чтим Христа за Его Божественный дух и разум, а не за тленное тело, хотя бы оно и окаменело». В опровержение учения Православной церкви о почитании св. мощей угодников Божиих сектанты обыкновенно ссылаются на следующие места в книгах Св. Писания: Быт. 40, 29; 50, 26; Лев. 21, 11; Числ. 9, 6: 19, 11; Втор. 34, 5–6; Пс. 87. 11; Сир. 25; Ис. 8, 19; Иер. 8, 1; Мф. 23, 29; Деян. 8, 2, 13, 36; Иуд. 1, 9; 1 Кор. 15, 50; 2 Кор. 5, 16; Флп. 3, 20–21. В этих местах нет, однако же, ни одного слова, которое могло бы служить к опровержению учения Православной церкви о почитании святых мощей. Там говорится лишь о том, что тела умерших праведников (Иакова, Иосифа, архидиакона Стефана) после их смерти были погребены в земле, что Христос обличал книжников и фарисеев за украшение гробниц пророков и памятников праведников, что тело Моисея, после его смерти, осталось в неизвестном месте, что даже прикосновение к мертвецу было объявлено осквернением, что и Давид увидел тление, что архангел Михаил спорил о Моисеевом теле, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия. Каждый, беспристрастно вникнувший в смысл этих изречений, несомненно может только недоумевать, какое отношение они имеют к вопросу о почитании святых мощей. Между тем сектанты проходят гробовым молчанием те места в книгах Св. Писания, которые оправдывают учение Церкви. Так, тело Иосифа действительно было погребено в земле после его смерти; но сектанты молчат о том, что, при исходе евреев из Египта, Моисей взял с собою кости Иосифа, ибо Иосиф клятвою заклял сынов Израилевых, сказав: «Посетит Вас Бог, и вы с собою вынесете кости мои отсюда» (Исх. 13, 19), и что кости его были погребены в Сихеме, где покоились первые еврейские патриархи, с большим почетом. В 4-й книге Царств (23, 17–18) мы читаем: «И сказал Иосия: что за памятник, который я вижу? И сказали ему жители города: это могила человека Божия, который приходил из Иудеи и провозгласил о том, что ты делаешь над жертвенником Вифильским. И сказал он: оставьте его в покое, никто не трогай костей его. И сохранили и кости его, и кости пророка, который приходил из Самарии». Ясно, что ветхозаветные евреи с уважением относились к костям своих пророков. Спаситель обличал книжников и фарисеев не за то, что они строили гробницы пророкам и украшали памятники праведников, а за то, что, делая это, они в то же время своею жизнью и поведением сами против себя свидетельствовали, что они сыновья тех, которые избили пророков (Мф. 23, 31).

Правда, прикосновение к телам умерших обыкновенных людей, по санитарным условиям Палестины, у ветхозаветных евреев было признаваемо осквернением, но в 4-й книге Царств (13, 21) мы читаем следующее: «И было, что когда погребали одного человека, то, увидев полчище, погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев, и он, при падении своем, коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои». Понятно после этого, почему боговдохновенные писатели Ветхого Завета указывали на необходимость благоговейного отношения к останкам святых. «Бог хранит все кости праведного; ни одна из них не сокрушится» (Пс. 33, 21). «Процветут кости праведных от места своего» (Сир. 49, 12). «И по успении Елисея, пророчествовало тело его» (Сир. 48, 14). «Память праведного пребудет благословенна» (Притч. 10, 7). Не только мощи праведников, но даже вещи, оставшиеся после них, часто бывали орудием проявления милости Божией, как, например, милость Илии (4 Цар. 2, 14), одежда Иисуса Христа (Мк. 5, 28–29), платки и полотенца ап. Павла (Деян. 19, 20). Даже тень ап. Павла служила средством проявления силы Божией (Деян. 5, 15). Молокане не намечают того противоречия, в котором они вращаются. Возражая против почитания мощей, они с презрением говорят о человеческом теле, не исключая даже и тела Господа нашего Иисуса Христа, а когда они возражали против христианских храмов, они настойчиво указывали на те места Св. Писания, где говорится о теле человеческом как о храме Божием, как о жилище Св. Духа. Согласно с учением слова Божия Православная церковь предает земле даже тело явного угодника Божия после его смерти. Мало этого – не каждое нетленное тело она прославляет как святые мощи, а только то тело праведника, которое наперед прославлено Самим Богом даром многократных чудотворений. Прекрасное наставление дает Иоанн Златоуст в своей беседе на память св. мученика Вавилы: «Не смотри на то, что лежит пред тобою ногое тело мученика, лишенное душевной деятельности, а смотри на то, что в нем присутствует иная сила, высшая самой души, благодать Св. Духа, которая своими чудотворениями удостоверяет всех в истине воскресения». Исидор Пелусиот говорит сомневающемуся в истине православного учения о почитании св. мощей: «Если соблазняет тебя, что ради любви мучеников к Богу и за их постоянство чествуется нами прах мученических тел, то спроси тех, которые получили от них исцеление, и дознай, в каких страданиях подают они врачевание. Тогда не только не будешь смеяться над тем, что делается, но, конечно, и сам поревнуешь исполняемому».

С особым ожесточением молокане нападают на почитание икон, которые они прямо называют идолами, а иконопочитание – идолопоклонством, тяжким грехом против второй заповеди. Впрочем, молокане делают упрек Православной церкви не столько за учение об иконопочитании, сколько за практику. «Напрасно, – говорят они в приведенном нами «Вероисповедании», – греко-российская церковь будет оправдываться (?) тем, что не поклоняется иконам своим, а только чтит в них изображения святых мужей, и что поклоняется не самому образу, а тому, что на нем изображено. По учению греко-российской церкви, содержащемуся в книгах (?), это так и есть. На самом же деле греко-российская церковь поклоняется и молится самим деревянным изображениям». Свои нападки на иконопочитание Православной церкви молокане думают обосновать на следующих местах Св. Писания: Исх. 20, 4: 33, 20; Лев. 26, 1; Втор. 4, 12, 15; 7, 25; 27, 15; 4 Цар. 17, 33; 41; 18, 4; Ис. 113, 12–15; 134, 15–17; Ис. 2, 18, 20; 17, 8; 44, 9; 40, 6, 7; Иер. 2, 2, 28; Иез. 6, 4; 8–12; Авв. 2, 18–19; Зах. 13, 2; Прем. Солом. 13, 1–5; Ин. 20, 29; Деян. 26, 29; 1 Петр. 1, 8; 1 Ин. 4, 12; Рим. 1, 21–25; 2 Кор. 4, 3–4; 1 Тим. 6, 16; Апок. 13, 16; 14, 9–11. Но во всех этих местах говорится только об идолах, кумирах, истуканах и вообще об идолопоклонстве, с чем ничего общего не имеет христианское иконопочитание. Между тем молокане, равно как и другие сектанты, здесь также умалчивают о тех свидетельствах Св. Писания, которыми оправдывается иконопочитание. Но мы вкратце приведем здесь эти места, чтобы читатель видел, насколько правы сектанты, не только отвергающие, но и богохульно порицающие святые иконы.

По прекрасному выражению в Бозе почивающего митрополита Филарета, чрез того же самого Моисея, чрез которого дана была заповедь, запрещающая идолопоклонство, было повелено Богом устроить изображения херувимов для скинии: «Сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки (ковчега завета)». Что же, и эти изваяния херувимов сектанты назовут идолами? Между тем Господь повелел сделать искусно еще многих херувимов на завесе из голубой, пурпуровой и червленой шерсти и крученого виссона, которая, подобно нашему иконостасу, отделяла святая святых от святилища (Исх. 26, 31). Такие же изображения херувимов, по повелению Божию (Исх. 26, 1), были сделаны на десяти покрывалах крученого виссона, которые заменяли собою стены и крышу скинии. Молокане осуждают поклонение святым иконам и ношение их в торжественных крестных ходах; между тем такое же почитание было оказываемо ковчегу Завета с его херувимами, который для народа еврейского был видимым образом присутствия Самого невидимого Бога и потому часто был именуем даже Господом. Во время странствования по Аравийской пустыне, как только нужно было поднимать в путь ковчег, Моисей, обращаясь к нему, говорил: «Восстань, Господи»… А когда народ останавливался где-либо станом, Моисей, снова обращаясь к ковчегу, говорил: «Возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым» (ср.: Числ. 10, 35–36). Неоднократно ковчег был носим и в торжественных процессиях (ср.: Иис. Нав. 6, 5; 1 Цар. 4, 3; 14, 18; 2 Цар. 6, 14–21). Соломон, устроивший храм по образу скинии, все занавеси и стены его украсил изображениями херувимов (ср.: 3 Цар. 6, 27–29: 2). «И поставил он херувимов среди внутренней части храма… И на всех стенах храма кругом сделал разные изображения херувимов и пальмовых дерев». Также описывает устройство храма Соломонова и пророк Иезекииль (41, 17–20): «От верха дверей, как внутри храма, так и снаружи, и по всей стене кругом, внутри и снаружи были разные изображения, сделаны были херувимы и пальмы: пальма между двумя херувимами, и у каждого херувима – два лица. С одной стороны к пальме обращено лицо человеческое, а с другой стороны к пальме – лицо львиное; так сделано во всем храме кругом. От пола до верха дверей сделаны были херувимы и пальмы, так же и по стене храма». Храм Заровавеля, разукрашенный Иродом, по свидетельству иудейского историка Иосифа Флавия, устроен был во всем, не исключая и изображений херувимов, подобно храму Соломонову, и даже превосходил его своим великолепием. В этом храме часто бывал для молитвы Господь Иисус Христос, и многочисленных изображений херувимов он не удалил из него, даже в тот момент, когда очищал его от допущенных безобразий. Апостолы также часто молились в храме пред изображенными на завесе херувимами (ср.: Лк. 24, 53; Деян. 2, 46; 5, 12; 17–19; 24, 11).