Текст книги "Русские секты и их толки"

Кроме множества сектантских брошюр, Пашков с целью распространения своего лжеучения выпустил (в количестве 3000 экземпляров, особым графическим способом препарированные от руки) Евангелия, издания Св. синода, где излюбленные сектантами тексты были отмечены фиолетовыми невытравляемыми чертами и сведены в миссионерские параллели, так: одни тексты отмечены горизонтальной и четырьмя вертикальными, другие – горизонтальной и тремя вертикальными, третьи – горизонтальной и двумя вертикальными, затем идут горизонтальная и одна вертикальная, просто горизонтальная без вертикальных, вертикальные две и одна без горизонтальной. Давая простолюдину такое Евангелие, пашковские книгоноши наставляли их начинать изучение Евангелия в порядке и постепенности указанных параллелей, то есть сначала читать и запоминать те тексты, которые отмечены горизонтальной и четырьмя вертикальными и т. д. Не отмеченные же места советовали совсем не читать, так как они будто бы не имеют существенного значения для нашего спасения. Указанным образом Пашковым были отмечены следующие места в книгах Нового Завета: Мф. 8, 13, 26; 9, 22; 15, 28; Мк. 1, 15; 5, 34; 9, 23–24; 10, 52; 11, 23–24; 16, 14–16; Лк. 7, 50; 8, 48; 17, 19; 18, 42; 24, 25; Ин. 1, 11–13; 3, 14–18, 36; 4, 39, 41–42; 5, 24–25; 6, 28, 29; 40, 47, 68–69; 7, 38, 39; 11, 25, 26; 12, 44, 46; 20, 29, 31; Деян. 10, 42–43; 15, 11; 16, 30, 31; 26, 18; Иак. 2, 14, 17, 18, 23; 1 Петр. 2, 6; 1 Ин. 3, 23; 5, 1, 10, 13; Рим. 1, 17; 3, 20–26–28; 4, 2–5, 20–22; 5, 1–2; 9; 32–33; 10, 4, 9–11; 11, 20; Гал. 2, 16; 3, 10, 22, 26: 5, 6; Еф. 2, 8–10; 3, 10–12, 17; Флп. 1, 6; 1 Сол. 5, 5, 8–10, 24; 2 Тим. 1, 12; 2, 13; Филим. 3, 5; Евр. 3, 19; 4, 3; 10, 19, 22–23; 11, 1, 6; 12, 2. Такой способ пропаганды, по замечанию знатоков пашковщины[260]260
  Ср. Мисс. обозр. 1902. I. С. 605.


[Закрыть], адски коварный и хитрый; читая так слово Божие, без сектантских комментариев легко усвоить догматы веры в духе одностороннего, чисто протестантского понимания.

Наконец, Пашков распространял еще особые стенные таблицы с односторонне выбранными из Св. Писания текстами, на которых он старался обосновать свое лжеучение и которые крестьяне-пашковцы вешали на места выкинутых ими святых икон.

Не скупился Пашков и на благотворительность ради привлечения прозелитов и удержания их в своей секте. Так он сам говорил своему посетителю Глебову: «С той целью, чтобы запяться своими проповедями, я подготовил себя достаточно для этого предмета. И чтобы выйти из него победителем, мне пришлось брать уроки у лучших профессоров богословия (?), которые потом и направили меня на это святое дело любви к ближнему своему. А так как дело без веры обыкновенно мертво есть (?), то я и приобщил к нему свою благотворительность, которую и веду теперь неустанною рукою ко благу моих прихожан (?). И если вы не побрезгаете моим хлебом-солью, то прошу Вас посетить мои столовые на Выборгской стороне, в которых я кормлю ежедневно тысячи людей лучшим продуктом, какой только может нам дать «северная столица»[261]261
  Мисс. обозр. 1904. № 2.


[Закрыть]. Особенно своими деньгами Пашков завлекал в свое общество молодых людей – студентов высших учебных заведений, нуждавшихся в материальных средствах. Впрочем, находилось много и таких, которые, с своей стороны, умели надувать и Пашкова, притворяясь его последователями и эксплуатируя его «благотворительную щедрость». Упомянутый посетитель дома и бесед Пашкова рассказывает следующее[262]262
  Там же. 1908. № 4. С. 615.


[Закрыть]: «В числе верующих здесь были и князья, и графы, и бароны, и вельможи, и литераторы, и банкиры, и генералы, и рядовые, и кухарки, и кучера, и просто бродячий столичный люд, искавший для себя приключений и жаждавший каких-либо денежных подачек. А подачки здесь раздавались щедрою рукою и направо и налево, лишь бы только побольше иметь адептов «нового учения». И брали тут денежную мзду не только серенькие платочки, бедные кухарки, но и блестящие мундиры гвардейских хлыщей, заявившихся сюда лишь для того, чтобы вкусно поужинать, познакомиться с какою-нибудь прозелиткой секты и увезти ее отсюда куда-нибудь подальше (засим рассказывается возмутительный факт такого рода). На самого же Пашкова такие прожигатели жизни и негодяи смотрели как на киргизского барана, которого можно было стричь и весной, и осенью. И они его действительно стригли, стараясь раздробить его миллионы по своим княжеским карманам. Посещая тогда дом Пашкова, на Гагаринской набережной, один раз в неделю, по пятницам, когда там собирались беседы, я знал всех этих титулованных господ в лицо, и удивлялся тому, что у людей высшего круга, с блестящим положением в столице, не было ни на йоту человеческой совести и они каждый раз брали у хозяина дома сотни и даже тысячи рублей «до утра», но… всегда без отдачи. «Впрочем, щедрый на благотворительность своим мнимым или действительным последователям, Пашков был бессердечен к тем беднякам, которые не хотели ни притворяться, ни продавать своей совести»[263]263
  Факты в «открытых письмах» Богдановича и у Терлецкого. С. 65.


[Закрыть].

В 1884 году Пашков был выслан за границу и поселился в Париже, где скончался 30 января 1902 года. Его чайные и читальни были закрыты. Многие из простолюдинов, числившихся его последователями, возвратились в лоно Православной церкви, некоторые перешли в штунду. В Петербурге место Пашкова заняла княгиня Ливен; в ее доме (на Морской улице) и происходят «духовные беседы». В настоящее время среди пашковцев, получивших «свободу исповеданий», стало увеличиваться и число последователей, пропаганда ведется открыто, но зато появился и раскол из-за иконопочитания. Некоторые из них агитируют за слияние пашковщины с баптизмом, который теперь в Петербурге пропагандируется весьма энергично.

Собственно говоря, вероучение пашковцев довольно точно изложено в швейцарской проповеди Редстока. Пашков почти ничего не изменил в том, чему учил Редсток. В письме от 9 апреля 1880 года на имя протоиерея Янышева, бывшего ректора С.-Петербургской духовной академии, Пашков так изложил[264]264
  Церков. вестн. 1880. № 19. С. 4–5.


[Закрыть] свое вероучение: «Повторяющиеся с некоторого времени в газетах разноречивые и отчасти превратные толкования производимых мною чтений слова Божия заставляют меня обратиться к вам с письмом, которое имею честь покорнейше просить Вас благоволить напечатать на столбцах издаваемого вами журнала. Богословских познаний я не имею никаких, а потому, зная, что я легко могу ошибаться, касаясь толкования подобных вопросов, я всячески старался избегать их в беседах своих; точно так же я намерен и впредь не вступать ни в какие о них прения, желая в этом случае, как и в других, следовать повелениям Господним: «Не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большому осуждению» (Иак. 3, 1) и довольствуясь тем исключительным призванием, которое имею от Бога: призывать людей к Спасителю; когда-то я был без Христа, чужд заветов обетования, не имел надежды и был безбожником в мире (Еф. 2, 12). Закон Божий был для меня мертвою буквою; я руководился исключительно правилами человеческими, живя для себя, пытаясь в самые лучшие минуты жизни совместить несовместимое, то есть служить двум господам, хотя, по словам Спасителя, оно невозможно. Я был другом миру, не понимая, что дружба с миром есть вражда против Бога, и жил по воле князя мира сего, а вместе с тем боялся окончательно рассориться с Богом. Я с Господом не собирал и не понимал, что «кто не собирает с Ним, тот расточает» (Мф. 12, 30), я проводил, обличаемый совестью, жизнь суетную, греховную, богопротивную в продолжение целых сорока лет в соблазн и в осуждение себе. Я не разумел любви Господней, полагая, что Господь любит только таких, которые первые Его возлюбили и тем заслужили любовь Его. Настало время, когда явилась мне «благодать спасительная для всех человеков» (Тит. 2, 11), когда Господу благоугодно было дать мне понять, что Христос, умирая за грехи мира, ответил за грехи и мои, что приобретенное Им вечное искупление приобретено и для меня, что если «правдою одною – всем человекам оправдание в жизни» (Рим. 5, 18), то оправдание это предложено и мне, что «Христос, сделавшись для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5, 9), может сделаться виновником спасения и моего. Озаренный светом слова Господня, я увидел себя «отчужденным и врагом по расположению ко злым делам» (Кол. 1, 21), понял, что я грешник погибший, что я ничего не в состоянии сделать для своего спасения. Преступленный мною закон Божий оказался для меня «детоводителем ко Христу» (Гал. 3, 24), «пришедшему призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Мф. 9, 13), «взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19, 10); я покаялся перед Ним в греховности и отчаянной испорченности сердца своего, обратился к Нему, потеряв на себя надежду. Господь дал мне уверовать в прощение грехов, возвещаемое именем Его. «Благодать Божия и дар по благодати одного человека, Иисуса Христа» (Рим. 5, 15) восполнили всю мою нужду, переполнив сердце мое радостью неземною и благодарностью ко Спасителю, «искупившему меня кровью Своею Богу» (Апок. 5, 9), я отдался Ему, чтобы он исцелил меня от грехов моих; повинуясь Его призыву и полагаясь на нелживое Его слово, я доверился Спасителю моему, в Котором и имею теперь жизнь вечную, Который не даст мне погибнуть вовек и не даст меня похитить из руки своей (Ин. 10, 28), Господь принял меня, как принимает всякого приходящего к Нему; благодарю Отца Небесного, что я теперь могу исповедовать перед людьми Иисуса Христа Господом моим; я теперь принадлежу не себе, а Ему; живу не для себя, но для умершего за меня и воскресшего Христа. Господь теперь определил меня на служение Ему – на служение, которому я и предаюсь с радостью вот уже скоро пять лет; оно состоит в том, чтобы свидетельствовать людям о Нем, о Его беспредельной любви, которую Он ежедневно дает испытывать. На Спасителя, Иисуса Христа Сына Божия, «преданного за грехи мои и воскресшего для оправдания моего» (Рим. 4, 25), я не могу не взирать как на «единого Посредника» (1 Тим. 2, 5) и «Ходатая» (Ин. 2, 1), как на «Блюстителя души» (1 Петр. 2, 25), на «Начальника и Совершителя веры» (Евр. 12, 2); я теперь знаю по опыту, как верен Он, и знаю, что «все обетования в Нем – да и аминь» (2 Кор. 1, 20). О Нем я проповедую людям и свидетельствую, как Сам Бог повелевает, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых, напоминая им, что о Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его. Я всем повторяю, что «нет ни в ком ином спасения» (Деян. 4, 11), ибо «никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3, 11). Я говорю всем, что делами нашими мы не оправдаемся перед Богом, а оправдаемся верою в Иисуса Христа; но разумеется, что истинная вера не может не проявляться в делах: вместе с тем я постоянно напоминаю, что никто не войдет в Царствие Небесное, не освободившись от греха, и указываю всякому на Спасителя, Который «явился для того, чтобы взять грехи наши и чтобы разрушить дела дьявола» (1 Ин. 3, 5, 8). Я всячески старался доказать словом Божиим, что все христианские добродетели суть не что иное, как «плод Духа Святого», даруемого Богом верующему от сердца Иисусу Христу и Им усыновленному Богу Отцу, и что поэтому никакая плоть «не может хвалиться перед Богом», получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления (Рим. 3, 24). Вот в коротких словах сущность того, о чем я свидетельствую перед людьми «по мере веры» (Рим. 12, 6) не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова, ибо слово о кресте для погибающих есть безумие, а для спасаемых сила Божия (1 Кор. 1, 17–18)». В дополнение к этому письму Пашков писал о. Янышеву еще следующее: «Я не могу не признавать установленных Господом и Его апостолами таинств, но не могу также не убедиться словом Божиим, что все таинства установлены исключительно только для верующих, для которых одних они имеют благодатное действие, обращаясь для всякого, кто приступает к ним недостойно, то есть без веры, в осуждение (Кор. 11, 19). Церковь Бога живого есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15), есть тело Христово (1 Кор. 12, 27), состоящее из живых членов, то есть верующих во Христа, искупленных Им, принадлежащих Ему и любящих Его, из членов, уже почивших во Христе, живущих в настоящее время, и всех тех, которых Господь присоединит в будущем к Своему телу. Авторитет ее я не могу не признавать, благодарю Господа моего и Спасителя, что могу себя почитать принадлежащим к церкви Его, в которой Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями к совершению святых, на дело служения для созидания тела Христова, доколе приидем все в единство веры и познания Сына Божия (Еф. 4, 11–13). Я не могу и не желаю отвергать, что эти особые дары Духа Святого даются избранным Его на дело служения Его».

Эти письма Пашкова, написанные в обыкновенном сектантском, многоречивом и в то же время уклончивом стиле, собственно говоря, не дают ничего определенного относительно того, в чем заключалось его учение. Он говорит лишь о том, как от неверия он перешел к вере, но в чем именно заключалась его вера, он о том умалчивает. Он не говорит далее, как он нападал на Православную церковь за ее учение об иконопочитании, о св. храмах, о мощах, о почитании святых и т. п. О таинствах он выражается вообще очень глухо; во всяком случае, из его слов видно, что крещения младенцев он не признавал, ибо он утверждает, что таинства имеют значение «исключительно только для верующих».

В действительности же, если судить по пашковским брошюрам и по тем беседам, которые он вел, по сообщению лично на них присутствовавших, Пашков учил только об оправдании человека верою в Иисуса Христа, но отрицал значение добрых дел в созидании нашего спасения, равно как и все учение Православной церкви – об иерархии, таинствах, обрядах, почитании Божией Матери, ангелов, угодников Божиих, честного креста, монашества, постов и т. п.

Из сказанного доселе следует, что пашковщина есть то же, что и младоштундизм. Сходство их объясняется, естественно, тожественным источником их происхождения – протестантизмом. Но нетрудно понять, какой вред обществу могло принести учение Пашкова. Стоит человеку уверовать во Христа, и, по учению Пашкова, он оправдан; стоит ему получить убеждение, что Христос умер за него, – и он спасен! О делах ему нечего заботиться, ибо своими делами, своею праведностью он умалял бы только значение правды Божией! Какую бы жизнь он потом ни вел, это все равно; он помнит слово Божие: «живу не к тому аз, а живет во мне Христос». Христос виноват за жизнь человека, в него уверовавшего: «вера без дела мертва» Пашков, как мы видели, уже извратил в фразу: «дела без веры мертвы»…

Правда, для не утвержденных в учении Пашкова лиц было дозволено принимать крещение, как у штундо-баптистов, и было совершаемо преломление хлеба; но, собственно говоря, Пашков не приписывал этим действиям никакого существенного значения в деле спасения человека. Он, как и младоштундисты, духоборы или молокане, требовал от своих последователей только духовного поклонения Богу. Богомоления пашковцев состояли из импровизированных молитв, чтения Св. Писания Нового Завета, проповедей и пения псалмов; а потому замечания, сделанные нами относительно молоканства, имеют свое полное значение и по отношению к пашковщине.

Терлецкий Г.И. Секта пашковцев. СПб., 1891.

Скворцов Д. Пашковцы в Тверской губернии. Тверь, 1893.

Сущность учения Пашкова, изложенная им самим (Церк. вест. 1880. № 19).

Янышев И., прот. Религиозные мнения Пашкова (Церк. вест. 1880. № 11 и 13).

Случайная встреча моя и беседа с Пашковым (Мисс. обозр. 1896. Январь. Кн. 1).

Глебов. Полковник Пашков (Мисс. обозр. 1904. № 1).

Он же. К 30-летию пашковщины (Мисс. обозр. 1898. № 4).

Варжанский. Пашковство (Мисс. обозр. 1907. № 11).

П. В. Г-в. Две беседы православного мирянина-простеца с пашковцем (Мисс. обозр. 1900. Октябрь).

Кальнев М. Пашковцы в г. Николаеве (Мисс. обозр. 1900. Апрель).

Сахаров В., прот. Пашковцы, их лжеучение и опровержение его. Орел, 1897.

Секта пашковцев и разговор православного с пашковцем. СПб., 1895.

Пашковщина и штундизм (Мисс. обозр. 1897).

Буткевич Т.И. Штундизм и пашковщина. Харьков, 1884.

Деинская Агния. Беседа двух пашковцев о том, могут ли иметь грехи избранные дети Божии – духовные христиане? (Мисс. обозр. 1899. Декабрь).

Она же. На призывном экстренном собрании у столичных пашковцев (Мисс. обозр. 1899. Февраль).

Она же. На новом призывном собрании у столичных пашковцев (Мисс. обозр. 1899. Апрель).

Она же. На богомоленном собрании у столичных пашковцев (Мисс. обозр. 1900. Январь).

Она же. Крещение у столичных пашковцев (Мисс. обозр. 1902. 1).

Она же. Из моей келейной полемики с столичными пашковцами (Мисс. обозр. 1902. 11).

Она же. На пробном экзамене у патронессы-пашковистки (Мисс. обозр. 1901. I).

Алфеев П., прот. Новый способ распространения лжеучения пашковцев (Мисс. обозр. 1897. № 53).

Сахаров П. Пашковец (Богосл. вест. 1892. № 4).

Рассказ нововера (Богосл. вест. 1893. № 3).

Новый завет у пашковцев (Церк. вед. 1897. № 51–52).

Скворцов В.М. Деяние 3-го всеросс. мисс. съезда в Казани. 1897.

Макаревский и Добромыслов. 3-й всеросс. мисс. съезд в г. Казани. Рязань, 1898.

Малеванщина

Под влиянием хлыстовского мистицизма в 1889 году из штундо-баптизма выделился толк фанатичной малеванщины первоначально в Киевской губернии, а потом он распространился не только в Южной России, но и по Сибири. Основателем секты был мещанин города Таращи Киевской губернии Кондратий Алексеевич Малеванный. Высокого роста, брюнет, с резкими чертами лица и решительными жестами[265]265
  Мисс. обозр. 1908. № 1. С. 73.


[Закрыть], обладавший увлекательной речью, Малеванный в молодости сильно злоупотреблял спиртными напитками. Оставив православную веру, он перешел в штундизм; но вскоре после этого стал страдать галлюцинациями: ему казалось, что во время молитвы вокруг него распространяется какой-то необычайно приятный запах. Сначала он объяснял этот запах близостью к нему Св. Духа, а потом пришел к убеждению, что Дух Святой обитает в нем самом, и это сознание вызывало в нем радость и даже облегчало будто бы вес его тела. Он стал во время своих молений поднимать руки вверх, надеясь, что через это поднимется на небо. Затем у него появилось дрожание рук, которое распространялось и на другие части тела. Это судорожное трясение своего организма Малеванный объяснял тем, что в него входит Дух Святой, перед которым содрогается его человеческая природа. Но носителем Св. Духа он был недолго: скоро он объявил себя первенцем у Бога и Христом, применив к себе слова ап. Павла: «Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15, 23); называл себя «царем над царями», «спасителем рода человеческого» и, наконец, «богом, явившимся во плоти». Многие из таращанских штундистов поверяли ему и таким образом составили ядро последователей новой секты. Они оказывали Малеванному божеское почитание: к его дому приближались не иначе, как на коленях, а перед ним лично падали ниц, произнося ему молитвы, чаще других «Отче наш». Его деятельным сотрудником по распространению «новой веры» был таращанский крестьянин Сосновский. Быстрое распространение лжеучения Малеванного обратило на себя внимание правительства. Малеванный был признан сумасшедшим и помещен в психиатрическую больницу Кирилловских богоугодных заведений в г. Киеве.

Непрерывные сношения его с своими последователями были причиною того, что в 1895 году его перевели в Казань в тамошнюю больницу богоугодных заведений. Преемником его по управлению малеванскими общинами стал крестьянин села Вербова Сквирского уезда Иван Лысенко, высокий, статный красавец, обладавший редкою способностью говорить притчами и образами в народном духе[266]266
  Мисс. обозр. 1908. № 1. С. 77.


[Закрыть]. Еще в молодости он таскался по Кавказу и Сибири и там познакомился с учением хлыстов и с социалистическими мечтаниями недоучившихся интеллигентов. Сначала он выдавал себя только за посланника или апостола Малеванного, потом за Св. Духа или «иного утешителя» и, наконец, за Христа – после того, как Малеванный был признан Богом Отцом, «явившимся во плоти». Лысенко ввел среди малеванцев учение о «христовой любви», отняв жену Агафью у преданнейшего своего последователя, крестьянина села Турбовки Дометия Родчука, а ему наделил «плащаницу» крестьянку Сосновскую; на молениях, по примеру хлыстов, он допустил «свальный грех». Новое царство, которое намеревался основать Малеванный, по учению Лысенка, должно было представлять собою осуществление обычных социалистических мечтаний: землю у помещиков нужно отнять, попов и панов истребить, никаких властей и законов не признавать, право собственности уничтожить. Кроме Лысенка, особенно выдающимися пропагандистами малеванщины в это время были: крестьянин села Хохотвы, малеванский пресвитер Авраам Варченко (в Каневском уезде Киевской губернии), крестьянин села Корниловки того же уезда Василий Авраменко, крестьянин села Корсуня Шкребтий, крестьянин той же слободы Феодосий Гончаренко и Евтихий Горевой; Михаил и Давид Чекмаревы распространяли малеванщину в Казанской губернии, и главным образом в Мамадышском уезде, Родион Можар, Архип и Трофим Пластуновы, Андрей Воробьев и Евдокия Сергеева – в Иркутской губернии, Иосиф Карлович Скаблевский и его жена Камелия (католики) в Курской, родная сестра Малеванного – в Одессе, Моисей Тодосиенко – в Харьковской губернии.

Проживая в Казанской больнице для умалишенных, Малеванный не переставал находиться в самых оживленных сношениях со своими последователями. Он часто отправлял им свои «послания Иисуса», которые были списываемы во множестве экземпляров – каждый малеванец имел их и читал во время общественных молений. Со своей стороны, и малеванцы часто предпринимали путешествия к нему. Среди них были распространяемы самые фантастические легенды об их «спасителе». Малеванцы были убеждены, что их главарь «сам восхотел» до некоторого времени проживать в Казани в хрустальном доме, Богу угодном, где он беседует с царями о предстоящем устроении на земле своего царства. «Мы получили сведения, – писали иркутские малеванцы таращанским[267]267
  Мисс. обозр. 1900. II.


[Закрыть], – что некоторые из наших братьев были у спасителя (то есть у Малеванного) на свидании. Наш спаситель объяснил им, что у него на посещении были три царя земных: один русский, а другие два не знаем, какие были. Если вам известно, какие цари были, то просим Вас, поскорее напишите ответ, какие цари были и что именно цари говорили с нашим спасителем. Казань стала для нас, малеванцев, обетованной землей, предметом всевозможных мечтаний и надежд». «Тоскует душа моя видеться с моим спасителем, – пишет один малеванец другому[268]268
  Там же.


[Закрыть], – и жаждет душа моя там вместе жить. Исполнил бы Господь мое желание: я уже ничего другого не желаю. Чтобы мне вместе жить с отцом моим – за счастье вечное я почитал бы». В 1899 году между малеванцами была распространена брошюра астронома Фалька о предстоящей кончине мира, – неразумное предсказание, совпавшее, однако же, с ожиданием пришествия «спасителя» – Малеванного, которым только и жили его последователи. Малеванцы заволновались; они начали готовиться ко встрече Малеванного и ко вступлению в его царство. Они отказались совершенно работать; бросили неубранными свои поля; распродали все свое имущество и жили на наличные деньги. Кончину мира и страшный суд они назначили на 1 ноября 1899 года. Толпа малеванцев в 70 человек с женами и детьми, под предводительством Лысенка, Радчука и их духовных жен, отправилась торжественно встречать грядущего спасителя – Малеванного. Но в Киеве эти странные путешественники были арестованы и этапным порядком возвращены на места своей родины.

В это время малеванцы часто обнаруживали фанатическое изуверство[269]269
  Подробнее об этом в: Там же.


[Закрыть]. Во время неистового богомоления в селе Дешках 20 июля 1899 года лжехристос Авраам Вирченко был задушен неистовым изувером Лаврентием Аврааменко. В селе Корнилове Каневского уезда крестьянин Василий Аврааменко, подражая ветхозаветному патриарху Аврааму, решил принести в жертву своего 13-летнего сына Трофима. Только случайно соседи спасли несчастного мальчика от ужасной смерти. Но особенное изуверство было проявлено последователями Малеванного в селе Павловках Сумского уезда Харьковской губернии в 1901 году, 16 сентября. Виновником его был крестьянин села Яхнов Васильевского уезда Киевской губернии, малеванец Мои сей Тодосиенко, выдававший себя за посланника и пророка Малеванного. Когда Малеванный был помещен в Кирилловское богоугодное заведение, Тодосиенко ездил в Петербург хлопотать перед государем об его освобождении. К государю, конечно, он допущен не был; тем не менее по возвращении на родину он рассказывал своим единоверцам, что государя он видел и беседовал с ним, что государь одной веры с ним, что государь рад был бы освободить Малеванного, но что этому противятся министры, которые держат царя под стеклом, в заплатанной свитке, так что Тодосиенко из собранных малеванцами денег дал и ему на бедность три рубля[270]270
  Ср.: Мисс. обозр. 1901. II. С. 871.


[Закрыть].

После этого Тодосиенко был помещен в больницу для умалишенных, но, выпущенный оттуда, он отправился пропагандировать малеванщину за пределы Киевской губернии. В сентябре 1899 года он прибыл в селе Павловки Сумского уезда и здесь стал среди крестьян-толстовцев выдавать себя за какого-то великого человека; говорил, что лично знаком с государем, копал вместе с ним бураки, говорил о необходимости отнять землю у помещиков, не обращая внимания на сопротивление сенаторов и т. п. В заключение он уверял павловских крестьян-толстовцев, что скоро в России все порядки изменятся, ибо этот мир кончится и наступит новое царство: не будет больше войн, ни начальников, ни законов, ни судов. Себя он называл пророком Моисеем, пришедшим «дать возмездие нечестивым людям за их злодеяние», причем уверял, что после него придет пророк Илия, а затем и сам Христос – правда Божия – судить мир. «Всему близится конец, – кричал Тодосиенко[271]271
  Там же. С. 487.


[Закрыть]. – Бросайте, люди, работу, одевайтесь в праздничные одежды; идем разрушать неправду на земле: Христос воскрес!» Тодосиенко уверял, что на помощь толстовцам из Киева едут два вагона братьев, и тогда, говорил он, мы разнесем все. Доберемся до Петербурга. И дом Романовых раскассируем. 14 сентября он устроил «тайную вечерю» и выбрал себе преемника-пророка, павловского крестьянина Павленко. А 16 утром, по рассказам очевидцев[272]272
  Мисс. обозр. 1901. II. С. 487.


[Закрыть], произошло следующее. Сектанты решили разгромить слободу, начав с церквей. Они уговорились войти в церковь, убить там священника, все разгромить, с разных сторон зажечь громадную слободу и «избить всех грешников». По благовесту к заутрене сектанты собрались в условленном месте и торжественно двинулись к ближайшей церкви-школе, крича неистово: «Христос воскрес! Правда наша». Разбив замки на наружных дверях, сектанты ворвались в церковь и принялись все ломать и разбивать. Вбежали в алтарь, распахнули Царские врата, сдвинули с места престол. «Пророк» Павленко и две девицы залезли на престол и с него кричали: «Кто здесь стоит?» – «Правда». – «На чем она стоит?» – «На неправде». – «Так ломайте же неправду!» – скомандовал Павленко. И сектанты бросились яростно сокрушать все: жертвенник они повалили набок; запрестольный крест поломали и выбросили из окна; потом как звери выбежали из алтаря и стали бить палками по иконам; попортили царские двери; изломали и погнули подсвечники; паникадило разбили; стекла в окнах все побили палками. Затем они отправились громить другую церковь каменную, но здесь их встретили кольями православные и разгрома не допустили…

Несмотря на то что ожидания малеванцев о кончине мира, пришествии Спасителя и устроении нового царства на земле 1 или 13 ноября 1899 года не оправдались, распространение малеванщины не ослабевало, а усиливалось. После манифеста 17 апреля 1905 года Малеванному была дана свобода. Он возвратился на родину в город Таращу и стал опять во главе возбужденного им сектантского движения. Он объехал прежде всего общины своих последователей и был возмущен появлением в них «свободной христовой любви» и «свального греха». Чрез это он разошелся с Лысенком, и в малеванщине произошел раскол: приверженцы Малеванного стали называть себя «малеванцами», а оставшиеся верными Лысенку «малеванными».