Текст книги "Человек в мире"

Другой недостаток церковного пения, встречающийся реже, пение концертное, украшенное голосовыми изощрениями, напоминающее женщину, переусердствовавшую в макияже. Такое пение сосредоточено более на технике исполнения, нежели на содержании. Оно бывает красивым, но бездуховно. Вместо моления в простоте сердечной имеет место обольщение красотой звука и самопревозношение души в нём. Хор и прихожане не находятся в единстве и играют разные роли, певчие – артистов, прихожане – слушателей. Богослужение напоминает концерт, по типу тех, с которыми выступают иногда хоры, анонсируя «духовное» пение. Наше мнение: любое пение, оторванное от молитвы, теряет духовную составляющую, даже если поёт хор монахов. Обёртка красива, но конфетки нет!

Впрочем, справедливости ради, заметить следует, что на клиросах не так уж мало хороших хоров, и многое зависит от настоятеля храма, от регента, а также от прихожан, потому что их молитвенный настрой имеет большое значение.

Теперь ответим на некоторые вопросы, часто возникающие у людей, интересующихся жизнью православной церкви.

Некто спросил: «Как православному христианину относиться к инославным, иноверцам и атеистам?» Православный христианин ответил: «Следует отличать отношение к человеку от оценки его убеждений, верований и поступков. Христианин обязан любить людей, как то заповедал нам Господь Иисус Христос (см. Мф., 22.37 и 5.44). Однако отнюдь не требуется разделять их мнения и принимать их верования, тем паче поступать так, как они. Наше дело блюсти заповеди Христа и выполнять установления церкви, но с рассуждением, поскольку церковь, определяя ориентиры, исходит из программы-максимум, а её пастыри иногда ошибаются, как и все люди».

Некто спросил: «Церковь устанавливает посты и жёстко ограничивает людей в пище. Правильно ли это?» Христианин ответил: «Ошибочно сводить пост к пищевым ограничениям. Когда что-то не едят, – то не пост, а диета.

Пост – время покаяния и усиленная работа Христа ради. Пост – состояние, в котором человек сосредоточивает внимание на грехах своих, старается их преодолеть, а поскольку без Бога сие невозможно, усиленно молится и чаще причащается Святых Христовых тайн, дабы стяжать помощь Божию.

Чтобы не отвлекаться от главной задачи, христиане отменяют развлечения, ограничивают себя в удовольствиях и ужесточают пищевой режим. Последнее требует трезвения, потому что неправильное питание может ослабить организм и силу молитвы, а в худшем случае вызвать болезни, что Богу не угодно. Церковь даёт программу-максимум в качестве ориентира, но личный пост должен быть индивидуален, посилен и не наносить вреда. Здесь можно дать такой совет: откажитесь от того, что вкусно, но оставьте то, что необходимо для поддержания сил.

Пост – время скорби о грехах, но не время уныния. Нужна усиленная работа ради Христа, а потому работа радостная, поскольку любимому Богу стараемся. Иная радость – отмечание праздников церковных; то – радость, память и назидание от ранее свершившегося события».

Некто спросил: «В церкви часто говорят о спасении как об избавлении от мук ада. Говорят, что надо иметь страх Божий. Бывает и так, что необходимость крещения обосновывают избавлением от болезней, мол, не покрестите ребёнка, так он болеть будет. Дети слышат от родителей: не шали, а то Боженька накажет. Бог изображается как грозный судья и в сознании верующих часто ассоциируется с сердитым начальником, который только и думает, как бы изобличить подчинённого в нерадении и покарать его. Получается, что церковь стимулирует людей к вере путём запугивания и устрашения. Правильно ли это?» Христианин ответил: «Страх – скверный стимулятор. Он вызывает непредсказуемую защитную реакцию. Это может быть депрессия, агрессивность, игнорирование травмирующих раздражителей по принципу "не вижу", "не слышу", "не хочу знать". Страх за исключением случаев непосредственной угрозы жизни и здоровью не создаёт сильных мотивов к действию, потому что меру активности человек чаще всего выбирает исходя из минимальной достаточности, ибо у него нет другого интереса, кроме защиты от предполагаемых неприятностей. Однако страх Божий – не боязнь угрозы или опасности, он – «страх» потерять Бога, «страх» утраты возлюбленного, без которого нет жизни. Такой «страх» есть только у любящих Бога. Иное дело – опасность вечных адских мучений, которые подобно радиации неочевидны и представляют угрозу в будущем, а не сегодня. Церковь обязана предупредить о них и указать путь к избавлению. Что касается крещения как медикаментозного средства, то прямой связи болезней и таинств церкви нет, но косвенная имеется, потому что по вере людям даруются иногда и исцеления, если человек смиренен, терпелив, настойчив, а болезнь не служит к его вразумлению.

Бог не грозен и не справедлив в человеческом понимании сих слов (см. гл. 3.2. и пар. 3.3.6). По выражению святого Иоанна Дамаскина, Он – «Бог милости и щедрот и человеколюбия», но Он исходит из принципа «насильно мил не будешь» и никого не принуждает быть с Ним. Отвергающий же Бога сам готовит себе участь, обусловленную каузальным принципом бытия.

Задача церкви и её служителей не стращать и запугивать, а разъяснять, убеждать и свидетельствовать о Христе и Царстве Божием, чему и книга сия способствовать предназначена.

Когда детей стращают наказанием Божиим, в сознании ребенка формируется образ Бога карающего, немилосердного, непривлекательного. Предпочтительными оказываются мирские соблазны, и человек отворачивается от Бога. Имидж Бога должен быть позитивным. Одновременно надлежит воспитывать в детях чувство ответственности, неотделимое от свободы принятия решений, понимание неизбежности расплаты за поступки не извне приходящей, а от них зависящей. Тогда и адские муки окажутся собственных рук делом, и Бог будет принят добровольно, а не из страха».

Наука движется во тьме незнаемых глубин мира подобно слепцу с протянутыми руками, осязая неясные контуры.

Иван Ефремов

Многознание не научает иметь ум.

Гераклит Эфесский

Наука – система знаний, но не каждая система знаний является наукой. Современная светская наука секуляризована, и существует расхожее мнение, будто бы она несовместима с религиозным знанием. Христианские богословы склонны обвинять науку в неполноценности, предвзятости и несоответствии богооткровенной истине. Подобные претензии иногда справедливы, но нередко возникают по причине произвольного толкования Священного Писания самими богословами. Впрочем, среди богословов немало и таких, кто стремится к взаимопониманию с учёными. Конфронтация не ведёт к истине. Упорное отстаивание геоцентрической системы мироздания вписало позорные страницы в историю католической церкви. Поскольку людям не свойственно извлекать уроки из истории, она повторяется. Сегодня фактически имеет место конфликт науки и религии, от которого проигрывают все. Основу конфликта составляет противоречие между эволюционистами (от лат. еvolutio – развёртывание) и креационистами (от лат. сreatio – создание). Ортодоксальные эволюционисты считают, что современная картина мира – следствие длительного развития материи. Они полагают, что всё живое, включая человека, – продукт эволюции. Креационисты, ссылаясь на Священное писание, утверждают божественное происхождение мира и живых существ, включая человека. Среди светских учёных и христианских богословов встречаются непримиримые экстремисты, не желающие вести диалог с оппонентами. Есть и такие, кто выступает за преодоление конфликта, за поиск согласованных ответов в смежных областях знания, за разработку концепции цельного миропонимания. Автор данной книги относится к числу последних.

Религиозность населения в развитых цивилизованных странах неуклонно снижается. Всеобщие просвещение и распространение научных знаний способствуют секуляризации, но религия отступает не в связи с ними. Если бы дело обстояло так, глубоко верующие люди никогда не занимались бы наукой, а серьёзные учёные не приходили бы к вере в Бога. Факты, однако, свидетельствуют об отсутствии связи между верой в Бога и занятием наукой. Среди выдающихся учёных были как верующие, так и неверующие. В прошлом люди действительно были религиознее, потому что их ценностные ориентации более, чем сегодня, принадлежали духовной сфере бытия. Рост материального благосостояния общества, чему в немалой степени способствовала наука, переориентировал многих людей с духовных ценностей на мирские, ибо «трудно богатому войти в царство небесное» (Мф., 19.23).

Образ жизни людей ХХ и XXI веков в значительной мере обусловлен продолжающейся научной и технической революцией, породившей особую техногенную социокультурную среду, освободившую человека от непрерывной борьбы за выживание и одновременно приведшую к появлению невиданных доселе способов массового уничтожения людей и среды их обитания. Современный цивилизованный человек, окажись он в ситуации средневековья, скорее всего просто погибнет, настолько избалован он благами научно-технического прогресса и не готов к борьбе за выживание.

Освобождение людей от борьбы за выживание было бы замечательно, если бы они использовали высвободившееся время и новые возможности для совершенствования себя и мира во Славу Божию. Однако по причине порочности человеческой природы новые возможности поставлены более на службу страстям, гордыне и другим греховным устремлениям людей, нежели на благие цели.

Авторитет науки в современном мире заслуженно высок. Но это не значит, что всё научное правильно. Научные взгляды принадлежат своему историческому времени и меняются вместе с ним. Кроме того, наука как система представлений о тварном мире аксиоматична в принципе, потому что опирается на опытное знание, условно считающееся достоверным (см. 1.2.1). Новый опыт меняет научные представления.

В науке есть теории и гипотезы. Теория – система научных понятий, позволяющая получать результаты, которые в границах применимости данной теории подтверждаются массовидным опытом. Гипотеза – система представлений, с помощью которых наука пытается объяснить некоторые наблюдаемые явления. Гипотеза, в отличие от теории, даёт не утвердительные, а предположительные ответы. Ошибочное принятие гипотезы за теорию ведёт к утверждению ложных знаний.

Как отличить теорию от гипотезы? Где граница научного и ненаучного знания? Каков критерий достоверности знания, ибо многие ошибочно полагают, будто бы ненаучное синоним неправильного?

Для разграничения теорий и гипотез наука выдвинула принцип верификации (от лат. veras – истинный + facere – делать). Он означает требование подтверждения научного знания массовидным, но не обязательно всеобщим, опытом. Знание, не испытанное верификацией, относится к категории гипотезы, но не теории. Знание теряет право именоваться теорией и переходит в категорию гипотезы, если появляются факты, которые ему противоречат. Никакая теория не объясняет всё, но каждая имеет границы применимости, которые должны быть чётко осознаны. За пределами указанных границ теория теряет силу.

К сожалению, в современном научном мире гипотезы и теории зачастую не разграничены и то, что называют теорией, при внимательном рассмотрении нередко оказывается гипотезой. Ложный статус теорий придаёт гипотезам неоправданно большой вес и в общественном сознании утверждает ошибочные знания как истинные.

Для дифференциации научных и ненаучных учений британский философ Карл Поппер предложил принцип фальсификации, заключающийся в том, что учение, позволяющее истолковывать любые факты в свою пользу, не может считаться научным, потому что принципиально не может быть опровергнуто. Это не означает, что оно непременно ошибочно, но оно не подпадает под категорию научного и наукой не рассматривается.

Таким образом, знание следует считать научным, если оно удовлетворяет принципу фальсификации. Достоверность знания, как научного, так и ненаучного, проверяется массовидным опытом (принцип верификации). Что лежит в основе опыта? Любой опыт использует факт, метод и инструмент. Факт – явление зафиксированное и признанное несколькими свидетелями непосредственно или с помощью приборов. Атрибутами факта выступают свидетельство и истолкование. Толкование факта (или фактов), чтобы стать теорией, должно быть верифицировано как известными, так и новыми фактами, а до того считается гипотезой. Свидетельство о факте отражает не только само явление, но также метод и инструмент его установления. Метод – принципиальный или конкретный подход к осуществлению чего-либо, а инструмент – конкретное средство. Поэтому, дабы не впасть в заблуждение, необходимо различать методические и инструментальные стороны процесса познания, поскольку и метод и инструмент определяют границы возможностей познания.

Спектр инструментов научного познания простирается от простой пятерицы чувств до сложнейших современных сенсорных устройств, многократно усиливающих возможности и раздвигающих границы чувствований. Создаётся впечатление, будто границы можно раздвигать беспредельно. В техническом плане это справедливо, но остаются ограничения методического характера. В самом деле, научный опыт осуществляется всегда в пределах той части тварного мира, в которой сенсоры, созданные человеком, способны его воспринимать. Все они работают в системе координат, включающих пространство и время, оцениваемых, как правило, в масштабе, близком человеческому. Религиозный опыт показывает, что в душевной и в особенности в духовной сферах бытия пространственно-временные характеристики трансформируются вплоть до их полного исчезновения. Бог Отец, например, существует вне времени и пространства, о чём святой Василий Великий сказал так: «У него же несть пременение или преложения осенение», что в переводе с церковно-славянского означает: у него нет никакого изменения и даже тени непостоянства.

Таким образом, возможности сенсоров, используемых светской наукой, принципиально (методически) ограничены, ибо они функционируют в пространственно-временной системе координат, к тому же весьма ограниченной масштабом. Данный факт предопределяет и ограниченность научного знания.

Инструментом современного научного познания является также аппарат формальной логики, включающий понятия, суждения и умозаключения. Если учесть, что образование понятий опирается на опыт, осуществляемый в той же пространственно-временной системе координат, становится понятно, что выводы логики теряют свою адекватность за пределами указанной координатной системы. Поэтому аппарат логики не содержит понятий, способных выразить духовные чувства и состояния.

Религиозный опыт выводит человека не только за рамки грубого физического мира, но также и тонкого душевного, и вводит его в мир духовный, существующий в принципиально иной системе координат, если под координатами понимать некие характеристики бытия. Религиозные знания преодолевают границы современной секулярной светской науки и вполне верифицированы, потому что основаны на массовидном человеческом духовном опыте. Иное дело, что они не будучи фальсифицируемы, не удовлетворяют понятию научности в его современном понимании. Однако не всё ли равно, к какой области относится знание, если оно достоверно и практически полезно.

У науки есть учёные и псевдоучёные, у богословия есть богословы и псевдобогословы. «Сейчас наметился процесс, который компрометирует как богословие, так и науку. Имеется в виду появление теперь уже и в России так называемого „научного креационизма“ – течения, которое по сути есть отказ от серьёзного диалога науки и богословия, подмена такого диалога весьма поверхностными и примитивными рассуждениями».[17]17
  Из материалов оргкомитета конференции «Границы: научного знания: религиозный аспект», Москва, 14 марта, 2001 г.


[Закрыть] Что такое «научный креационизм»? Это особая система взглядов некоторых христианских богословов на происхождение мира, человека и их бытие от сотворения мира до наших дней. Указанные взгляды проистекают из произвольного толкования Священного писания, из искажения научных фактов и манипулирования ими дилетантами, отличающимися воинствующей безграмотностью, высочайшим самомнением и напористой агрессивностью.

Если бы указанные взгляды оставались личным мнением отдельных лиц, на них не следовало бы обращать внимания: мало ли что кому-то взбредёт в голову. К несчастью, дело обстоит значительно серьёзнее. Эти воззрения оформились в определённое течение внутри русской православной церкви, представители «научного» креационизма издают безграмотные книги, на которых стоит гриф «по благословению…», и они продаются в православных храмах, лавках и магазинах. Трудно сказать, было ли благословение таких изданий на самом деле или это камуфляж, но если благословение действительно имело место, то сие вдвойне прискорбно, поскольку содержание книг дискредитирует православную церковь и её священноначалие. Мне как научному работнику и преданному чаду православной церкви больно говорить об этом, тем более называть имена авторов, но христианская совесть не позволяет поступать иначе. Вот несколько имён: Я. Н. Козлов, священники Стефан Ляшевский, Даниил Сысоев, Тимофей Алфёров и другие. Что проповедают названные лица, и все ли с ними согласны? Начнём со второго. Серьёзные учёные не склонны обращать внимание на безграмотность до тех пор, пока её мутный поток не начинает захлёстывать многих. С «научным» креационизмом мирятся далеко не все. Не согласен с ним современный богослов диакон Андрей Кураев, выше мы цитировали организаторов конференции «Границы научного знания», убедительно раскритиковал его доктор исторических наук Павел Волков (см. [4], с. 14–18), имеются и другие оппоненты.

В чём суть утверждений «научных» креационистов? Вкратце они сводятся к следующему:

1. Эволюции нет и никогда не было. Учение об эволюции злобная выдумка врагов христианства.

2. Тварный мир, включая человека, создан Богом семь с половиной тысяч лет назад.

3. Дни творения, указанные в Библии (см. Быт., 1–2), по продолжительности были именно сутками, т. е. 24 часа.

4. Всемирный потоп начался 5250 лет назад и был всепланетным.

В данной книге я не ставлю задачу доказывать несостоятельность доводов «научных» креационистов. Это требует отдельной работы. Однако, будучи хорошо знаком с концепциями современного естествознания (я – кандидат технических наук), работая 28 лет в сфере гуманитарных наук и являясь православным христианином, считаю целесообразным заявить свою позицию в отношении взглядов «научных» креационистов, а также в части некоторых научных воззрений.

Начну с вопроса об эволюции. Эволюция – относительно медленные изменения, происходящие в мире, в отличие от революции, представляющей собой чрезвычайно быстрые изменения. Мир непостоянен, он непрерывно меняется, в нём идут процессы, как медленные (эволюционные), так и быстрые (революционные), в том числе поломки, взрывы, землятресения, катастрофы и т. д. Эволюция осуществляется у нас на глазах, о ней хорошо знали и наши предки. Достаточно указать крылатые выражения: «времена меняются и мы меняемся с ними», «нельзя дважды войти в одну реку». Факт эволюции очевиден, он не требует доказательств. Отрицать эволюцию может либо слабоумный, либо преднамеренно закрывающий на неё глаза. Эволюция вездесуща, она свойственна всем областям тварного мира. В живой природе эволюция служит механизмом приспособления живых существ к изменениям среды обитания.

Как христианин я утверждаю, что факт эволюции вполне вытекает из Священного писания. Эволюция в Библии – это, во-первых, эволюция индивидуального человека от зачатия до спасения или погибели и, во-вторых, эволюция человечества, идущая от грехопадения прародителей к появлению богоизбранного народа, затем церкви Христовой и далее к кончине мира и утверждению «жизни будущего века».

Как научный работник я заявляю: из факта эволюции никак не следует, что жизнь и человек появились эволюционным путём.

Эволюционное возникновение – гипотеза, которая не находит убедительных подтверждений.

Теперь перейду к вопросу о творении мира, жизни и человека. Как христианин и как учёный считаю, что мир и всё в нём создано Богом в Его творческом акте. Данная гипотеза не имеет прямых подтверждений, но их нет и у других гипотез, зато она представляется наиболее убедительной, потому что не встречает фактов, ей противоречащих, лучше других отвечает на вопросы, связанные с началом мира, и подкреплена авторитетом Священного Писания. Доверие к нему зиждется отнюдь не на слепой вере, а на многовековых безусловных свидетельствах его богодухновенности и жизненосности. Библия – неотъемлемая часть христианского вероучения и опыта, которым она верифицирована. Это не значит, что библию всегда следует понимать буквально, как поступают «научные» креационисты. Если бы дело обстояло так, не нужны были бы комментарии и толкования, а их множество. Адекватное понимание текстов связано всегда с семантикой, о чём хорошо знают лингвисты, да и не только они. Смысловое наполнение слов, фраз, фрагментов текста зависит от исторического времени. Творцы Священного писания вкладывали в него смыслы и образы своей эпохи и того региона, где они жили. Сейчас по прошествии двух, трёх тысяч лет понять точный смысл написанного не всегда возможно. В особенности это относится к ветхому завету, как более древнему. Плюс к тому неизбежна неадекватность перевода. Вот почему с трактовками библейских текстов надо проявлять осторожность, дабы не впасть в заблуждения. Библия – не отчёт о событиях, она ценна прежде всего тем, что в ней зафиксированы духовные основы бытия.

Научная концепция мироздания за последние полвека претерпела существенные изменения. Ранее господствовала гипотеза стационарного состояния вселенной, согласно которой мир существовал всегда. Такая гипотеза, хотя и не имела подтверждений, но была логичной, ибо исходила из последовательного материализма. Однако развитие науки принесло много данных, говорящих в пользу начала бытия мира. Под давлением фактов учёным пришлось отказаться от идеи вечного мира и признать, что он однажды появился. Тут, казалось бы, и надо было согласиться с христианами, что мир создан Богом. Ан, нет! Большинство светских учёных атеисты и Бога не признают. Тогда они придумали гипотезу так называемого Большого взрыва. Если бы такую гипотезу выдвинули не учёные, то им сказали бы, что у них больное воображение. В самом деле, утверждается, что много миллиардов лет назад, когда ещё ничего не было, вдруг где-то, что-то, почему-то взорвалось. А что было до того? Если не было ничего, то что взорвалось, а если что-то было, то большой взрыв не начало. Прямо как в известной песенке о Насреддине: «если это плов, то где же кошка, а если это кошка, где же плов?» Вот такая гипотеза, которая вместо ответа на вопрос, как появился мир, подменила вопрос рядом других, не имеющих ответа! Почему столь несостоятельная гипотеза принята большинством современных учёных в качестве научного взгляда на появление мира? Полагаю, происходит это потому, что у них нет мужества признать: в рамках секулярной материалистической мировоззренческой парадигмы ответить на вопрос о рождении мира они не могут.

Гипотеза «Большого взрыва» сопряжена с учением об эволюции, которая якобы началось сразу после взрыва 20 млрд. лет назад. Такой срок, несоизмеримо большой по сравнению с историей научных наблюдений, делает несостоятельным допущение о том, что эволюция в прошлом протекала так же, как и сейчас. Мы не имеем права реконструировать столь отдалённое прошлое на основе современных данных. Тогда следует признать, что судить о нём мы не можем. Временные отрезки в миллиарды лет, если они вообще имели место, принципиально не анализируемы. Невозможно утверждать определённо, что такие исторические периоды действительно были. Вполне вероятно, что мир создан Богом, не миллиарды, но миллионы лет назад, а может быть и того меньше, но только не тысячи лет назад, как утверждают новые христианские научные креационисты. Разнообразные и убедительные данные многих наук неопровержимо свидетельствуют, что мир значительно старше.

В книге Бытия рассказано о шестодневе – шести «днях» творения мира Богом. «Научные» креационисты пытаются доказать, что дни творения по продолжительности являлись сутками. Другие богословы говорят, что это были относительно длительные периоды, а сейчас идёт седьмой «день», когда Бог «почил» от трудов, т. е. прекратил свой творческий акт. Есть ещё точка зрения, согласно которой продолжительность «дней» творения вообще не может обсуждаться, поскольку тогда не существовало времени в его современном понимании. Моя авторская позиция такова: книга Бытия не позволяет сделать чёткого вывода о сроках творения. Бог, будучи всемогущим, мог сотворить мир в любые сроки. Вопрос о сроках миротворения для христианина не представляется существенным, потому что не меняет отношение к жизни.

«Научные» креационисты и светские учёные разошлись также во взглядах на всемирный потоп. Факт потопа признан наукой. Установлено его время: приблизительно 10–11 тысяч лет назад. «Научные» креационисты говорят, что он начался 5250 лет назад. Это был грандиозный катаклизм, но потоп скорее всего не был всеземным. Он охватил огромную часть суши, в том числе ту, где проживало допотопное человечество, почему и назван был всемирным, ибо в сознании людей того времени мир отождествлялся с местом обитания человека. В Библии сказано, что с помощью потопа Бог решил уничтожить все живые существа, обитавшие тогда на земле, поскольку «земля растлилась перед лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями» (Быт., 6.11). Исключение Бог сделал только для Ноя с сыновьями и для их жён, а также велел Ною взять на борт ковчега установленное число зверей и птиц, чтобы потом от них произошли новые поколения. Понятно, что Ной не мог бегать по всему земному шару и собирать животных, у него хватало забот с постройкой ковчега. Скорее всего, он взял в ковчег тех животных, которые жили в его регионе. Утверждение христианских креационистов, будто бы прочие животные прибежали сами, не более чем детский лепет. Тем не менее многообразие фауны на земле сохранилось. Это говорит о том, что потоп не был всеземным.

Процесс творения мира шёл не столько эволюционным, сколько революционным путём в направлении возрастающего совершенства и увеличивающегося уровня свободы создаваемых структур.

В процессе творения особо следует выделить три качественных перехода:

– создание неживой материи из ничего;

– появление живого из неживого;

– сотворение человека.

Бытие каждой новой ступени имело сущностное отличие от предыдущей, так что новая не могла быть следствием предшествующей. Новое качество возникало не в силу эмерджентности, т. е. не как следствие особого сочетания старых элементов, но привносилось извне. Творение осуществлялось не на основе каузального принципа (эволюция предполагает именно его), а вопреки ему, причём на каждом качественном переходе Бог умалял собственную свободу.

Бескомпромиссный эволюционизм и «научный» креационизм – крайности, уводящие от «золотой середины», от взвешенного взгляда на бытие мира. Учение эволюционизма опирается на каузальный принцип бытия и, таким образом, атеистично. Поэтому эволюционизм не в состоянии объяснить появление таких сущностных качеств, которые не вытекают из предыдущих, в том числе возникновение материи, появление жизни, феномен человека. Эволюционизм столкнулся с неразрешимым противоречием. С одной стороны, согласно второму закону термодинамики, материя в замкнутой вселенной стремится к хаосу, с другой – налицо существование сложнейших структур, в особенности в живой природе. Как решить неразрешимое? Учёные вышли из положения по-детски просто. Они объявили, что материя будто бы способна самоорганизовываться и самоусложняться. Это положение постулировано, т. е. принято без доказательств и обоснований (см. [11], с. 64–65). Данное положение не может быть опровергнуто и, согласно принципу фальсификации, не является научным. Впрочем, об этом скромно умалчивают. Вот и давайте спросим себя, чем такой постулат лучше признания Бога-Творца? На самом деле он хуже! Бог даёт ищущим Его убедительные свидетельства о Себе, а постулат надо принять в качестве слепой веры.

Для меня как учёного и христианина последнее неприемлемо. Не могу также согласиться с новым «научным» креационизмом, который искажает факты, манипулирует ими и по существу исключает возможность саморазвития даже в рамках Божественного установления и тем умаляет величие Божьего замысла о тварении.