Автор книги: Адиб Халид
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)
Новые языки политики
Что значил большевизм для джадидов и новоиспеченных коммунистов-мусульман Туркестана? Само их появление удивительно и достойно пояснения, поскольку до 1917 года в Средней Азии не существовало не только местного мусульманского рабочего класса, но и языка, на котором можно было бы сформулировать определение политики как классового конфликта. Хотя некоторые интеллектуалы, получившие русское образование, имели контакты с социалистическими партиями, в целом у мусульман было слабое представление о социализме, не говоря уже о сочувствии ему. После захвата власти Ташкентским советом различные мусульманские деятели пытались использовать классовую риторику, но лишь для того, чтобы освоить ее. Автономное правительство в Коканде ощутило настоятельную необходимость обеспечить себе «пролетарскую» легитимность и в январе 1918 года созвало в Коканде Конференцию мусульманских рабочих. В это же время в Ташкенте активисты учредили совет мусульманских рабочих, хотя единственным признаком его существования являлся печатный орган – «национальный, политический, экономический, исторический, научный и социальный журнал» «Ишчилар дунёси» («Мир рабочих»). Несмотря на название, журнал был призван улучшать «материальную и духовную жизнь нашего бедного народа, еле сводящего концы с концами», основываясь на «шариате Пророка», помогать рабочим организовываться и «поддерживать тюрко-исламскую политику [турк-ислом сиёсати]»[180]180
Маслак ва мақсад // Ишчилар дунёси. 1918. № 1.4 января.
[Закрыть]. Он резко критиковал действия и политические меры большевиков и стремился просвещать мусульманских рабочих относительно опасности большевизма. Спустя два месяца, после ликвидации кокандского правительства, в Ташкенте появилась «Мусульманская трудовая партия». Ее учредительный устав гласил:
…Так как наш шариат был против капитализма и спекуляции… на сегодняшний день в нашем Туркестанском крае отсутствуют капитализм и буржуазия [буржуйлик], подобные европейским. Конечно же, теперь партия будет стоять против внедрения в Туркестане буржуазии и капитализма европейского типа[181]181
Ходими ислом фирқасининг маромномаси (Программа мусульманской трудовой партии). Ташкент, 1918. С. 1 (узб. пагинация). Русский и тюркский тексты разительно отличаются друг от друга и используют весьма разную политическую лексику.
[Закрыть].
Со своей стороны, С.-А. Лапин вернулся после разгрома Кокандской автономии и написал от имени «Улема Джамияти» замечательное письмо в Ташкентский совет, в котором утверждал, что корни социализма лежат в исламе, учение которого о социальной справедливости предвосхитило марксистскую критику капитализма, а, следовательно, истинной революционной силой в мусульманском обществе и естественными соратниками советской власти являются улемы как носители ислама (в отличие от «так называемых прогрессистов», которые хотели лишь европеизировать мусульманское общество и тем самым проложить дорогу капитализму)[182]182
Лапин С.-А. От Ташкентской организации «Улема» русским социалистам. 17.01.1918// ЦГАРУз. Ф. 39. Оп. 1. Д. 11. Л. 3-10. Этот документ был опубликован М. М. Хайдаровым («Европейский социализм имеет своим первоисточником тот же ислам…» Письмо русским социалистам от ташкентской организации «Шуро-и-Улема». 1918 г. // Исторический архив. 2004. № 2. С. 172–182), сокращенный вариант предложений «Уламо джамияти»: Уламо жамиятининг таклифи // Ишчилар дунёси. 1918. № 3. 1 февраля. С. 42–43.
[Закрыть].
Тем не менее социализм оставался загадкой для большинства мусульман, и его сущность и происхождение продолжали обсуждаться в местной советской прессе, как только она возникла в июне 1918 года. Тогда как одни авторы предлагали вводное ознакомление с понятием[183]183
Сосиёлизм не нарса? // Иштирокиюн. 1918. 7 ноября.
[Закрыть], другие пытались найти какое-то подкрепление или прецедент в истории ислама. И отыскали его в учении шейха Бедреддина Симави (1358–1416), бекташи-суфий-ского деятеля с Балкан, возглавившего восстание против османского правления и выступавшего за перераспределение земли между крестьянами[184]184
Абу Турғуд (псевд.). Ислом дунёсинда сосиёлизм фикри // Иштирокиюн. 1919. 12 февраля; С. М. [Садриддин Айни]. Ислам ва каммунизм (Шайх Бадруддин Симави) // Шуъла-и инқилоб. 1921. 10 марта. С. 2–4; М. Мундам беш юз йил бурун ўтган мусулмон коммунист (Шайх Бадриддин Симовий) //Меҳнаткашлар товуши. 1921.10 мая; 1921.17 мая. Источником для всех этих материалов послужила одна статья, опубликованная несколькими годами ранее в татарском журнале «Шура». Подобным же образом позднее в XX веке шейха Бедреддина назвали своим родоначальником многие левые в Турции, а великий поэт Назым Хикмет посвятил ему известную поэму («Simavne Kadısı Oğlu Şeyh Bedreddin Destanı», 1936).
[Закрыть]. Бедреддин, конечно, являлся еретиком и был казнен за свои деяния. Обращение к его личности не было попыткой выработать теорию «исламского социализма», доктрину, которая могла бы объяснить социализм в исламских терминах, как это делалось позднее в XX веке в других частях мусульманского мира. Скорее то было стремление к вразумительному истолкованию совершенно нового для местного политического дискурса понятия.
В общем новый политический язык оставался малопонятным. Партийные мусульмане, особенно те, кто работал на русском языке, быстро научились наводнять свои директивы «семиглавыми гидрами буржуазии», «контрреволюциями» и «трудящимися массами» (хотя значения, которые они придавали новым терминам, немыслимым образом расходились с тем, что имело в виду партийное руководство). У тех, кто использовал национальные языки, трудности были намного серьезнее. До 1917 года в местных дискуссиях язык классовой политики совершенно не применялся, и необходимая терминология просто отсутствовала.
Если приходилось использовать слова «эксплуатация» и «угнетение», они казались гораздо более применимыми к империализму, вот почему антиколониальное прочтение революции было столь притягательно для мусульманских деятелей Средней Азии. Большевизм связывался с революцией, но не с классовостью. Вот стихотворение под названием «Большевизм» из официального печатного органа Коммунистической партии Туркестана, относящееся к 1921 году:
Теперь я знаю, что это за принцип!
Он объединил все человечество…
Он заставил знамена полыхать!..
Он заставил тиранов дрожать!..
Он пробудил угнетенных!
Он открыл путь к братству!
Он распространил свет во все концы!
Единство и борьба против угнетения – вот в чем заключался смысл большевизма для среднеазиатов. «Эксплуатация», «классовый конфликт» и «диалектика» по-прежнему были редкостью в местной риторике.
Освобождение Востока
По-видимому, именно задача освобождения «Востока» обеспечила наибольшее взаимопонимание между большевиками и мусульманской интеллигенцией Средней Азии. «Восток» и колониальный мир вообще с самого начала являлись объектом интереса большевиков. Ленин во время войны утверждал, что империализм – высшая форма капитализма, при которой буржуазия может откупаться от пролетариата путем переноса эксплуатации в колонии [Ленин 1917]. Для успеха социальной революции в метрополии было необходимо лишить европейские державы колоний. Большевики с момента своего прихода к власти периодически проявляли интерес к «Востоку» (одно из их ранних обращений было адресовано «всем трудящимся мусульманам России и Востока»), и революционный потенциал последнего уже вызывал энтузиазм активистов как в партии, так и вне ее[186]186
См. [Трояновский 1918]. К. М. Трояновский являлся движущей силой создания Союза освобождения Востока в октябре 1918 года: Гурко-Кряжин В. 10 лет востоковедной мысли // Новый Восток. 1927. № 19. С. xli.
[Закрыть], но на передний край большевистской мысли колониальную революцию выдвинула неспособность европейского пролетариата к выступлению (и поражение революций в Германии и Венгрии в 1918 году). Укреплению этой геополитической перспективы способствовали непредвиденные события, такие как приход к власти в Афганистане Амануллы-хана, который отвоевал независимость своей страны от Великобритании и установил дипломатические отношения с Советским государством. К середине 1919 года Л. Д. Троцкий увидел, что «международная обстановка складывается, по-видимому, так, что путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии»[187]187
См. [Trotsky 1964, 1: 624].
[Закрыть], и «восточная политика» вошла в Москве в большую моду. «Национально-колониальный вопрос» занимал важное место на II конгрессе Коминтерна (июль 1920 года), организовавшем I Съезд народов Востока в Баку в сентябре. Во всем этом центральное место занимал Туркестан – «преддверие Востока», авангард революции в Индии и «мусульманский Восток». Ленин и Троцкий предполагали создать военную базу в Туркестане еще до того, как он был целенаправленно реинтегрирован в Советское государство, и в 1920 году Коминтерн учредил собственное Туркестанское бюро вкупе с военной школой в Ташкенте[188]188
Л. Троцкий – Центральному комитету РКП. 20.09.1919 в [Trotsky 1964, 1: 672]; В. И. Ленин – Ш. 3. Элиаве. 16.10.1919 в [Pipes 1996: 74]. О Туркестанском бюро Коминтерна см.: Гиленсен В. М. Туркестанское бюро Коминтерна (осень 1920 – осень 1921) // Восток. 1999. № 1. С. 59–77; М. N. Roy’s Memoirs. Bombay, 1964. Р. 429–438.
[Закрыть].
Среднеазиатская интеллигенция подошла к идее антиколониальной революции своим путем. По мере того как в 1917 году военная активность угасала, враги старой России начали казаться друзьями; в то же время антикапиталистическая риторика большевиков, метившая в прежних союзников России, по несколько иным причинам нашла отклик у джадидов. К осени 1917 года стало можно открыто сочувствовать османам. Раз капитализм, если можно так выразиться, – высшая форма империализма, то Британия и Франция – поборники империализма; Османская же империя, наряду с мировым пролетариатом и всем колониальным миром (а следовательно, и всем мусульманским миром), оказалась в числе жертв империализма. Опубликование большевиками секретных договоров военного времени между имперской Россией и Англией и Францией, преимущественно угрожавших Османской империи, задело джадидов за живое. Сокрушаясь по поводу захвата власти большевиками в Петрограде, Фитрат тем не менее добавлял, что «теперь стало ясно, кто истинные враги мусульманского и особенно тюркского мира»[189]189
Фитрат. Ёшурун муоҳидалари // Ҳуррият. 1917. 28 ноября.
[Закрыть]. Поражение турок, открывшее путь к беспрецедентному британскому господству на Ближнем Востоке, стало для джадидов, практически утративших прежнюю увлеченность либеральной европейской цивилизацией и обратившихся к радикальной антиколониальной критике буржуазного строя, неким переломным моментом. Кроме того, эта ситуация подтолкнула джадидов к переоценке большевиков, которые теперь представлялись проводниками нового мирового порядка – порядка, подразумевавшего перспективу национального освобождения и прогресса, а также борьбы с реакцией. Опыт 1917–1918 годов радикализировал как культурные, так и политические воззрения джадидов и увлек их идеей революции как способа осуществления перемен.
В идеях антиколониальной борьбы, защиты ислама и национальной революции содержались те же иконоборческие настроения, что и у большевиков, и в изменчивой идеологической атмосфере тех лет умозрительное объединение всех этих явлений оказалось на удивление легким. Если до войны Фитрат вкладывал в уста англичанина свои призывы к реформам, то теперь он начинает относиться к британцам все критичнее. Его сочинения 1919–1920 годов носят ярко выраженный антиколониальный, особенно антибританский характер. Из образцовой прогрессивной нации англичане превращаются в отъявленных злодеев. Отличительными чертами Европы (и Англии в частности) отныне становятся империализм, эксплуатация и угнетение. В своих многочисленных сочинениях Фитрат сосредоточился на угнетательском британском владычестве в Индии и прославлял тех, кто боролся против него. Изгнание англичан из Индии являлось, по его мнению, «столь же великим [долгом], как спасение страниц Корана от попрания животным… столь же великой заботой, как изгнание свиньи из мечети» [Фитрат 2000–2010, 3: 46][190]190
Более подробный анализ индийской темы в произведениях Фитрата этого периода см. [Khalid 2004: 253–274].
[Закрыть].
На темы быстро развивающейся геополитики Фитрат рассуждал на страницах газет «Хуррият» и «Иштирокиюн» в серии статей, многие из которых собрал в брошюре под названием «Восточная политика» («Шарц сиёсати»), опубликованной в 1919 году. В следующем году он написал две пьесы на индийские темы – красноречивые образчики антиколониального патриотизма. В «Истинной любви» («Чин севиш») изображен роман Зулейхи и революционного поэта-патриота Нуруддина, которому мешает англофил Рахматулла, вожделеющий Зулейху, как вожделел многих юных девушек до этого. В традициях джадидского театра, возникших еще до революции, пьеса заканчивается кровавой расправой: тайное заседание индийского революционного комитета, в котором участвуют Зулейха и Нуруддин, раскрыто полицией (приведенной Рахматуллой). Однако в этом произведении прочно утверждается связь между любовью, патриотизмом и революцией. Истинная любовь неотделима от патриотизма, а отказ поддержать патриотическую революцию приравнивается к измене. В пьесе «Индийские революционеры» («Ҳинд ихтилолчилари»), также посвященной борьбе индийских патриотов за независимость, Фитрат вернулся к этим темам, но с более откровенным политическим подходом. Рахим Вахш – образованный молодой человек, влюбленный в Дильнаваз; оба они пылают любовью к родине. После ареста Дильнаваз герою приходится преодолеть свою прежнюю неуверенность и присоединиться к подпольной группе «революционеров» в горном убежище на афганской границе. Оба сюжета роднит трагический финал, однако любовь к родине опять приравнивается к любви к женщине и защите ее чести. Антиимпериализм, патриотизм и революционная деятельность неразрывно связаны между собой.
В обеих пьесах Фитрат сосредоточивается на колониальном угнетении. Он уже далеко отошел от своего увлечения Европой и ее цивилизацией, выразившегося в «Споре бухарского мудар-риса с одним европейцем в Индии по поводу новометодных школ» (1913). Что же изменилось? Сам Фитрат дает ответ на этот вопрос в «Истинной любви»; несомненно, этот отрывок в какой-то мере автобиографичен, однако здесь вложен в уста Карима Вахша:
Изучение европейских наук обязательно необходимо. Учиться в Европе нам нужно не для того, чтобы хвалить европейцев, какие они честные и справедливые, а чтобы защититься от них, обзавестись зубами и когтями… Лучше использовать знания, полученные в Европе, для возвышения и благосостояния общества [Фитрат 2000–2010, 3: 10].
Основной посыл «Спора…» об абсолютной необходимости самоукрепления, о желательности и неизбежности прогресса остался неизменным и в «Восточной политике». Кардинальная трансформация мироустройства и появившееся ощущение отчаяния изменили диагноз. Теперь Фитрат предлагает стратегический союз мусульманского мира с Советской Россией. «Советское правительство России в борьбе с европейскими завоевателями смотрит в глаза смерти, не боясь лишиться головы. Девиз советского правительства – “Победа или смерть”. Именно такое благородство, такая доблесть необходимы для объединения Востока»[191]191
Фитрат. Шарқ сиёсати. [Б. м.], 1919. С. 40.
[Закрыть]. Фитрат отмечает, что «руководитель советского правительства России товарищ Ленин – великий человек. Он начал стремиться к пробуждению и объединению Востока»[192]192
Там же. С. 40–41.
[Закрыть]. А также указывает, что, поскольку европейский и американский пролетариат не сумел встать на защиту Советов, России ничего не оставалось, как заключить союз с Востоком[193]193
Там же. С. 43.
[Закрыть]. В октябре 1917 года Фитрат отнюдь не испытывал энтузиазма по поводу большевиков, но к 1919-му его отношение заметно изменилось.
Мечты о колониальной революции были вдохновлены реальными событиями. Отказ Амануллы-хана признавать британское господство был воспринят многими как антиколониальный жест. Аманулла обратился за поддержкой к Советам и направил в Москву делегацию, которая в мае 1919 года проехала через Ташкент, где было учреждено консульство Афганистана. Советы в надежде дестабилизировать британское правление в Индии взяли на себя задачу создания в Афганистане современной армии. Для этого они пошли на сотрудничество с изгнанным лидером юнионистов Джемаль-пашой, считая, что он «пользуется большим влиянием» среди «мусульманских племен, составляющих большинство в долине Инда и в районе Пенджаба»[194]194
См.: И. В. Сталин – Л. Д. Троцкому. 02.11.1921 // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 2. Д. 21. Л. 168. Заигрывания большевиков с османскими «триумвирами» еще предстоит изучить детально, но см. [Абдуллаев 2009: 198–232; Гиленсен 1996: 45–63], где турецкие источники остались без внимания, однако представлены прекрасные архивные материалы Москвы.
[Закрыть]. В то же время в Туркестан через Афганистан начали проникать многие индийские политические деятели, надеявшиеся бороться с британским владычеством в Индии с помощью режима, воплощавшего собой революцию. Индийские революционеры, о которых писал Фитрат, действительно существовали[195]195
Ни одна из существующих работ не отдает должного этому примечательному факту; см., однако, [Dmitriev 2002; Персиц 1973]. М. Рамнат [Ramnath 2011, Ch. 5] рассматривает революционеров в более широком контексте антиколониальной политической деятельности в Индии.
[Закрыть]. В 1919–1920 годах Ташкент фактически являлся перекрестком мировой революции, где османские подданные разных мастей (изгнанные юнионисты, представители зарождающегося националистического сопротивления в Анатолии, коммунисты вроде Мустафы Субхи, а также обычные военнопленные), иранские эмигранты и афганские дипломаты водили дружбу с индийскими революционерами. Коммунизм стал синонимом антиколониального национального восстания. В 1919 году османский офицер Казым-бей, отправленный во время Первой мировой в Афганистан в составе германо-турецкой делегации, которая имела целью вовлечь эту страну в войну с Британией, появился в Туркестане, призывая местное население объединиться с советским правительством для борьбы с англичанами, «извечными врагами свободы и независимости человечества, а особенно мусульман»[196]196
Иштирокиюн. 1919. 22 марта.
[Закрыть]. В январе 1920 года на собрании, организованном Ташкентским старогородским исполкомом, его призыв поддержал представитель анатолийского национального движения Хусейн Хильми-бей[197]197
Шермухаммадов М. Эски шаҳар «Ижройя қўмита» сида шарафли мажлис //Иштирокиюн. 1920.13 января. На том же собрании Казым-бей повторил эту мысль: «Моя единственная надежда и единственный девиз – “Уничтожить деспотическое английское правительство в союзе с советским правительством”» (Иштирокиюн. 1920. 13 января).
[Закрыть]. Поэтому неудивительно, что задача освобождения Востока и мусульманского мира от империализма приобрела тюркисткие черты. Другой анатолийский делегат, Шакирбей-заде Рахим, утверждал: «Туркестан – это путь к освобождению Востока, а красные советы – путь к нашим естественным правам и правам человека. С этого времени Туркестан и Туран будут жить только под красным знаменем»[198]198
Туркистон аҳолисина // Иштирокиюн. 1920. 1 января.
[Закрыть].
Проводя свою политику на Востоке, большевики старались воспользоваться этими настроениями, но без особого успеха. Эти настроения так и не воплотились в последовательный набор инициатив, и большевики не могли удержать над ними контроль. На разных уровнях партийного государства существовало множество различных ведомств, зачастую конкурировавших друг с другом. Нередко они создавались с бессрочными целями («подготовка трудящихся Востока к революции»), носившими экспериментальный характер. У «восточных» деятелей, привлеченных к работе в этих ведомствах, имелось собственное понимание революции и задач своего учреждения. Как мы увидим далее, эта проблема касалась всех советских и партийных структур Средней Азии, но особенно остро она стояла в формально независимых ведомствах, созданных для обслуживания восточной политики. Ташкентское отделение Союза освобождения Востока задействовало многих мусульман, которые проявляли активность в 1917 году, но после захвата власти Советами маргинализировались. На Первом съезде народов Востока в Баку Энвер-паша показал себя революционером, и в целом съезд сделался форумом для критики поведения большевиков на мусульманских окраинах бывшей Российской империи. Несмотря на то что Советы приветствовали новый, решительно настроенный Афганистан как своего антиколониального союзника (в Кабул по обмену с афганской делегацией в сентябре 1919 года прибыла советская миссия во главе с Я. 3. Сурицем), выяснилось, что у афганского правительства имелись собственные амбициозные планы по расширению своего влияния в Средней Азии[199]199
Отчет о советско-афганских отношениях этого периода, подчеркивающий их несогласованность, см. в [Панин 1998].
[Закрыть]. Афганское консульство стало центром мусульманской общественной жизни в Ташкенте, где посетители, придерживающиеся самых разных взглядов, могли обсуждать «восточную политику» в соответствии со своими убеждениями[200]200
Castagne J. Notes sur la politique exterieur de lAfghanistan depuis 1919 // Revue du monde musulman. 1921. Vol. 48. P. 6–7.
[Закрыть].
Тем не менее ощущение глобальной борьбы против британского империализма доминировало в риторике туркестанских коммунистов-мусульман и придавало их миссии всемирно-исторический масштаб. Резолюция, принятая I Конференцией мусульман-коммунистов Туркестана в мае 1919 года, передает ощущение этой смеси самооправдания и самомнения:
Революционному пролетариату Востока: Турции, Индии, Персии, Афганистана, Хивы, Бухары, Китая – всем, всем, всем.
Мы, мусульмане-коммунисты Туркестана, собравшиеся на первую краевую конференцию в Ташкенте, шлем вам наш братский привет, мы свободные – вам угнетенным. Мы ждем с нетерпением, когда вы последуете нашему примеру и возьмете управление органами власти в свои руки, в руки местных советов рабочих и дехканских (крестьянских) депутатов. Мы скоро надеемся идти с вами плечом к плечу в борьбе вашей с мировым капиталистическим гнетом, выразившимся на Востоке в лице английского удушения туземных народов[201]201
ГАРФ. Ф. 1318. On. 1. Д. 441. Л. 29. Британская разведка перехватила эту резолюцию; частичный перевод на английский язык можно найти в: TNA. FO 608/209. Е 7 (29.05.1919).
[Закрыть].
Не был этот энтузиазм и чисто альтруистическим. Если Туркестану предстояло стать примером успешной антиколониальной социалистической революции, то проводимая там политика имела огромное значение. Туркестанские коммунисты-мусульмане надеялись, что советская политика в Туркестане будет определяться первоочередными задачами «революционизации Востока». Антиколониальное толкование революции играло главнейшую роль в мировоззрении первых мусульман-коммунистов Туркестана, и ничто не отразило это лучше, чем путь политического развития Рыскулова.
Мусбюро и мечты о революционном Туркестане
Принудительное включение мусульман в состав органов революционной власти встретило ожесточенное сопротивление туркестанских коммунистов-европейцев. Поэтому Кобозев добился учреждения в марте 1919 года Центрального бюро мусульманских коммунистических организаций Туркестана (Мусбюро), в задачи которого входили пропаганда идей советской власти среди коренного населения и создание местных партийных организаций. Мусбюро сформировало сеть организаций по всему Туркестану, занималось вербовкой местных мусульман и с мая 1919 по январь 1920 года провело три конференции. Оно получило право напрямую связываться с Москвой, в его распоряжение была передана газета «Иштирокиюн»[202]202
ААП РУз. Ф. 60. Оп. 1. Д. 65. Л. 20 (Протокол Крайкома КПТ. 18.04.1919).
[Закрыть]. Мусбюро сделалось главной опорой Кобозева в борьбе с местными русскими лидерами и, что еще важнее для нашего исследования, организационной основой для утверждения главенства мусульман в новых государственных органах.
Делу Мусбюро помогло неожиданное вмешательство Центрального комитета в политическую обстановку в Ташкенте в июле 1919 года. В радиограмме ЦК местным органам власти указывалось, что
в интересах политики рабоче-крестьянской власти на Востоке необходимо широкое, пропорциональное населению, привлечение туркестанского туземного населения к государственной деятельности без обязательной принадлежности к партии, удовлетворяясь тем, чтоб кандидатуры выдвигались мусульманскими рабочими организациями[203]203
РГАСПИ.Ф. 122. Оп. 1.Д.47.Л. 7.
[Закрыть].
Будь эта директива выполнена, она бы полностью изменила политическую ситуацию в Туркестане. Испуганный ТурЦИК стремился скрыть эту новость от населения. Пропорциональное представительство, утверждал он, приведет к возвращению неклассовых принципов представительной политики, внедрявшихся Учредительным собранием в 1917 году, и краху «революции» в Туркестане. Однако Мусбюро взялось за дело. Оно организовало в старом городе Ташкента народный митинг, чтобы обнародовать содержание радиограммы, и опубликовало ее текст в «Иштирокиюне»[204]204
Иштирокиюн. 1919. 10 августа.
[Закрыть]. К сентябрю коммунисты-мусульмане при поддержке Кобозева получили в ТурЦИК большинство.
Защита коренного населения от хищничества переселенцев, борьба за продовольствие и против провозглашенной европейцами монополии на революцию – все это стало причиной для мобилизации коммунистов-мусульман. Так, в ноябре 1918 года Рыскулов докладывал Туркестанскому Совнаркому о положении в Аулие-Атинском уезде, где от голода погибла половина 300-тысячного казахского населения, и тем не менее уездный совет, в котором преобладали переселенцы, обложил оставшихся в живых дополнительным налогом в 5 млн руб.[205]205
ЦГАРУз. Ф. 25. Оп. 1. Д. 31. Л. 100–101.
[Закрыть] На взгляд Рыскулова, это была откровенная колониальная эксплуатация, или, по терминологии того времени, колонизаторство, быстро сделавшееся ключевым термином в риторике туркестанских коммунистов. Это недавно зародившееся понятие происходило от слова «колонизатор», которое до революции употреблялось в нейтральном значении «колонист» или «переселенец», однако теперь приобрело дополнительный оттенок колониальной эксплуатации[206]206
Термины «колонизатор» и «колонизаторство» не фигурируют в дореволюционных словарях, хотя первое уже появлялось в печати. В любом случае русских, обосновавшихся в нерусских частях Российской империи, обычно называли переселенцами, а не колонизаторами. Использование по отношению к русским переселенцам в Туркестане понятия «колонизатор», подразумевавшего эксплуатацию, было двойным ходом революционной эпохи. Таким образом, применение этого термина явно выдвигало на первый план колониальный характер связи Туркестана с Россией.
[Закрыть]. Он относился к действиям колонистов, а не к системе колониализма как таковой; само по себе колонизаторство не являлось синонимом колониализма, и его критика не обязательно приравнивалась к критике всех русских или русского государства. Тем не менее революция была призвана уничтожить прежде всего неравенство и эксплуатацию. По мнению Рыскулова, это была ключевая задача революции, и из этого первичного факта он выводил теорию антиколониальной революции.
Противостояние колонистов и колонизированных и то, что этнические различия между ними затмевало все прочее, являлись в колониальном мире неоспоримой данностью жизни.
В Туркестане, – писал Рыскулов Ленину в мае 1920 года, – как и во всем колониальном Востоке, в социальной борьбе существовали и существуют две доминирующие, в сравнении с остальными, силы: угнетенные, эксплуатируемые колониальные туземцы, и европейский капитал, борющийся между собой[207]207
Рыскулов Т. Р. Доклад полномочной делегации Туркестанской Советской республики В. И. Ленину. См. [Рыскулов 1997, 3: 175].
[Закрыть].
Колониальные различия преобладали над классовыми, поскольку даже рабочие принимали участие в колониальной эксплуатации. Имперские власти посылали в колонии «самых лучших угнетателей и чиновников», людей, которым нравилось думать, что «всякий европеец, даже рабочий, на Востоке представитель высшей культуры, чем туземцы, т. н. “культуртрегер”»[208]208
ГАРФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 441. Л. 79 (Речь на IV Съезде КПТ, сентябрь 1919).
[Закрыть]. После 1917 года ситуация не изменилась. «В Туркестане Октябрьской революции не было, – утверждал Рыскулов на собрании коммунистов из мусульманских частей бывшей Российской империи в июне 1920 года. – Русские взяли власть и этим все кончилось; вместо какого-нибудь губернатора сидит рабочий, и только»[209]209
Россия и Центральная Азия. 1905–1925 гг.: Сборник документов / сост.
Д. А. Аманжолова. Караганда, 2005. С. 281.
[Закрыть]. Уничтожение подобного положения должно было стать задачей революции на колониальных окраинах империи; опять же, как писал Рыскулов Ленину,
Октябрьская революция в Туркестане должна была совершиться не только под лозунгом свержения существующей буржуазной власти, но и окончательного уничтожения всякого остатка наследия всяких могущих быть колонизаторских поползновений со стороны царского чиновничества и кулачества[210]210
См. [Рыскулов 1997, 3: 175–176] (курсив в оригинале).
[Закрыть].
Новому Советскому государству следовало опираться на «широкое, активное участие в государственной деятельности» коренного населения во главе с местными коммунистами, которые должны пользоваться полным доверием и иметь возможность определять политику – короче говоря, должны уметь определять, что такое революция.
Отношения Мусбюро со множеством национальных организаций, действовавших в старом городе, до сих пор прослеживаются с трудом. В декабре 1917 года, когда кокандское правительство организовало в Ташкенте демонстрацию в свою поддержку, новогородской совет дал разрешение, при условии что участники не войдут в новый город. Это было открытое признание того факта, что советская власть ограничивалась европейскими пределами, а в других местах осуществлялась только под защитой красногвардейских орудий. После вмешательства Кобозева старые города продолжали функционировать параллельно с европейскими зонами, а их советы в значительной мере располагали фактической независимостью. Более того, мусульманские ячейки КПТ, по-видимому, имели собственные правила приема. Например, Гази Юнус в августе 1918 года отправился в Стамбул, чтобы обратиться в османское военное министерство с просьбой о помощи в получении Туркестаном независимости. К октябрю он вернулся в Ташкент в качестве большевистского деятеля[211]211
8 октября 1918 года Гази Юнус получил от Партии мусульманских большевиков (Мусулмон болшевиклар фирқаси) мандат на создание большевистского комитета в Фуладской волости Ташкентского уезда (ГАгТ. Ф. 12. Д. 26. Л. 14).
[Закрыть]. В этот период ему предстояло занять видное место в КПТ. Мемуары османских военнопленных представляют картину того, насколько самостоятельно функционировал старый город: вновь прибывшим предлагали работать в школах, которыми уже руководили османские офицеры, возглавлявшие также большое количество молодежных движений[212]212
Çakıröz R. Türkistan’da Türk Subayları // Türk Dünyası Tarih Dergisi (April 1987).
S. 42–43; YergökZ. Sarıkamış’tan Esarete (1915–1920) / ed. S. ÖnaL İstanbul, 2005. S. 230–240.
[Закрыть]. Ключевой фигурой в этом отношении являлся Мунаввар Кары: он трудился в вакуфном отделе Туркомпроса, но его реальная деятельность, судя по всему, протекала негласно. По-видимому, он координировал работу османских военнопленных и был столь хорошо известен среди них, что, когда в августе 1920 года через Ташкент проезжал Джемаль-паша, он упомянул Мунаввара Кары в письме к своему товарищу по изгнанию, триумвиру Талаат-паше[213]213
Джемаль-паша – Талаат-паше. 01.08.1920 II Yalçın H. C. ittihatçı Liderlerin Gizli Mektupları. İstanbul, 2002. S. 252. См. также замечательные фотографии Мунаввара Кары с группами османских офицеров в [Andican 2003:106,108].
[Закрыть]. Свидетельством реального положения дел было и то, что Джемаль-паша удостоился почетного караула из марширующих оркестров всех новометодных школ города[214]214
Çakıröz R. Türkistan’da Türk Subayları // Türk Dünyası Tarih Dergisi (Июль 1987). S. 44.
[Закрыть]. Очевидно, что в старых городах Туркестана советский строй приобрел своеобразные черты.
Рыскулов был чужаком на этой сцене, поэтому должен был заключать союзы с местными деятелями. Одна из немногих сохранившихся публикаций Мусбюро, помимо газеты «Иштирокиюн», – брошюра «Размышления Навои о человечестве», где проводилось резкое различие между улемами, продавшими ислам власти (и взглядами официальных правителей о себе как о тени Бога на земле), и такими великими мыслителями, как Ибн Араби, Джами, Бедиль, Руми и Навои, которые стояли за правду и справедливость (хя/< ва уацицат) и предрекали борьбу с продажной властью[215]215
Инсоният ҳақинда Навоийнинг фикри. Ташкент, 1919. С. 2.
[Закрыть]. Брошюра вышла без указания авторства, но есть основания полагать, что оно принадлежит Фитрату[216]216
Об авторстве Фитрата см. [Болтабоев 1995: 6].
[Закрыть]. Очевидно, что джадиды и мусульмане-коммунисты типа Рыскулова сотрудничали между собой. Однако в целом, несмотря на то что Рыскулов и его последователи рассматривали нацию как основополагающую категорию, они не использовали язык тюркизма и не ссылались на Тимура. И все же в момент своего триумфа, пусть и недолгого, они успели провести ряд важных решений в тюркистском духе. В январе 1920 года на V Краевой конференции КПТ при поддержке мусульманского большинства Туркестан был переименован в Тюркскую Советскую Республику, а КПТ – в Тюркскую коммунистическую партию, и было заявлено, что «Тюркская Советская Республика должна… организоваться по такому типу, который вполне бы отвечал бы бытовым, историческим и экономическим требованиям коренного населения [края]»[217]217
РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2920. Л. 61 об.-63; документ опубликован Д. А. Аманжоловой в: Россия и Центральная Азия… С. 223–229.
[Закрыть].
Рыскулов пришел к идее национальной антиколониальной революции, пользуясь современным большевистским политическим языком: «Одним из важнейших условий к достижению этой цели [коммунизма] Коммунистическая партия выставляет самоопределение угнетенных… народов… в целях разоблачения лживости политики в отношении последних капиталистических держав». Еще одним важным аспектом классовой борьбы, которая являлась основополагающей для революции, было освобождение «угнетенного Востока… авангарда мировой революции». С приближением краха капитализма Восток должен был стать ключевым союзником западного пролетариата. Туркестан, будучи неотъемлемой составной частью Востока и местом, где можно было извлечь всевозможные уроки для политической работы на остальном Востоке, играл в этом смысле решающую роль.
Если Советской России… приходится показывать рабочему классу западных капиталистических стран правильность и необходимость Советской формы строя, то приходится еще больше усилий приложить к тому, чтобы показать неоспоримость и истинность этих положений к угнетенному Востоку именно правильным осуществлением их на деле, на первом опыте переустройства социальной жизни мусульманства как в Туркестане, так и в других своих частях…
Поэтому советская политика в Туркестане имела глобальное значение.
Грубая колонизаторская деятельность царизма… вкоренила в коренное население чувство ненависти и недоверия к господствующей нации, и теперь при Советской власти, если будут пренебрежительные отношения пролетариата этой господствующей нации к пролетариату угнетенных наций… неизбежно создадутся в них недоверие даже к пролетариату господствующей нации.
Но именно это и происходило с 1917 года. Следовательно, решение состояло в том, чтобы установить советскую власть в Туркестане таким способом, который принимал бы во внимание как значимость этого региона для мировой революции, так и своеобразие его колониальной ситуации. Резолюция Мусбюро провозглашала: «Туркестан… считать страной тюркских народностей… и остальной процент русских, евреев, армян и т. д., представляющих из себя пришлый элемент». Туркестан следовало преобразовать (в соответствии с Конституцией РСФСР) в Тюркскую Советскую Республику – национальную республику коренных национальностей. Территориальную же основу Туркестана необходимо было заменить национальной. Наконец, «в интересах международного объединения трудящихся и угнетенных народов» конференция призвала к объединению с этой Тюркской республикой и другие тюркские республики, уже существующие в Советской России, и выразила надежду, что впоследствии к ней присоединятся и будущие республики соседних стран (Бухара, Хива, Афганистан, Иран). По всем этим причинам резолюция ратовала за предоставление Туркестану широкой автономии.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
