Текст книги "Ожог от зеркала"

Глава 27

Грач прошёл мимо угрюмой, красного кирпича казармы бомбардиров, снисходительно поглядывая на копошившихся во дворе парней. Густожитие школяров стояло рядом. Три корпуса славянской буквой «П». У Колледжа было ещё несколько густожитий, но Грач точно знал, где искать Тараса. Понятно, школяр не оставлял адреса ни валчам, ни кучеру, и всё же Грачу не составило труда найти свою жертву. Внутрь он, конечно, заходить не стал. Возможно, сыграли свою роль ведьмы на входе, возможно, он не «слышал», в каком из корпусов живёт Тарас. Школяр чаще ночевал у Варвары, нежели в своём корпусе, но и туда иногда входил через угловое верхнее окно, так что «натоптал» как минимум три дорожки постоянного движения. Впрочем, эта развилка применима, если валч шёл «по последу» собственного заклятия, а он мог искать Тараса и более изощренным способом. Как бы то ни было, Грач просто завернул за угол и встал на единственной дороге, что вела от парка-дворика к ближайшей конке. Ещё дальше возвышалась платформа летающих гондол. В тех редких случаях, когда школяры не шли пешком, они, конечно, двигались к развязке городского транспорта. Грач облокотился о недавно покрашенный, но уже успевший просохнуть столбик забора – с него явно счищали какую-то дымовушную хрень, – вытащил из внутреннего кармана небольшую, старинного вида книжку и приготовился ждать. Скоро должен был пойти утренний поток.

Мимо проходили как школяры, так и бомбардиры. Последних было меньше. Княжеских дружинников редко выпускали в город, если кто и выходил, то по хозяйственным делам. Будни. Простых обывателей было ещё меньше, в этом районе располагались только частные дома, среди которых пятиэтажные корпуса густожитий смотрелись высотными зданиями. Но случайных прохожих было достаточно, чтобы Грач не привлекал к себе внимания.

Стоять в ожидании валчу пришлось не более часа.

Тарас вышел из парка под руку с Варей. Грач, краем глаза наблюдавший за воротами – страницы своей книжки он почти не перелистывал, – чуть сместился в тень и стал практически невидим. Да Тарас и не проявлял особой осторожности. Вместе со своей пассией он пошёл ровно по тому маршруту, на котором стоял валч, спокойно завернул за угол и столкнулся с ним вплотную.

Мгновенная бледность сковала школяру лицо. Тарас качнулся назад, правой рукой выдергивая файербол, а на левую скользнул из рукава кастет со стеклянными насадками. Валч мысленно похвалил реакцию противника, но движение довести не позволил. Мощным поворотом кисти – сила ощутимо плеснула в стороны – он вывернул Тарасу руку с кастетом, одновременно вышибая покатившийся к забору файербол, да так, что у школяра хрустнули кости, и следующим ударом неминуемо добил бы его в студень, который потом хоть ешь, хоть волоки, но тут на Грача прыгнула Варька. Она вцепилась в валча руками и ногами, разрывая ногтями горло, и даже зубы, кажется, пыталась применить, ещё и визжа при этом, и могла, пожалуй, располосовать артерию, настолько простым и неожиданным оказался этот бросок. Грач опешил на долю мгновения – оно прорисовалось зеброй длинных кровавых полос, – затем стряхнул сумасшедшую девчонку, да не сразу, дважды пришлось стряхивать, зато потом Варвара так приложилась спиной о столб, что сразу и затихла. Но уже летели со всех сторон школяры на вековечное «наших бьют», и даже два чёрных бомбардира, шедшие рядом, уронив на траву бумажные свертки, тоже кинулись в сторону валча, и через несколько секунд на месте тёмной фигуры кипело невообразимое месиво, из которого один за другим вылетали молодые парни.

Свалка длилась недолго. Грач расшвырял нападавших, как медведь наседающих борзых, причем большинство из парней остались лежать неподвижно. Стряхнув последнего – им оказался бомбардир, дружинник влетел в забор, проломив головой тонкие доски, – Грач оглянулся в поисках Тараса. Школяр исчез. Валч провел поисковым амулетом на запястье и вроде уловил на востоке уходящий след, но от густожития катилась новая волна школяров, некоторые, торопясь, даже прыгали из окон, да у заборчика начали подниматься ребята покрепче, и Грач счёл за благо отступить. Он очертил вокруг себя круг, одновременно проворачивая кольцо на пальце, и тут же прыгнул через забор, причём в том самом направлении, откуда мчались в драку школяры. Валч ушёл прямо между ними, однако мощной его фигуры, размытой в контур, почему-то никто не рассмотрел – пацаны выскакивали на площадку и ошалело крутили головами, показывая то в одну, то в другую сторону, совершенно потеряв свою цель. Некоторые начали тормошить лежавших – по счастью, насмерть Грач не бил, видимо, опасаясь портить отношения с Колледжем. Все его удары были оглушающими. Вскоре большинство пострадавших пришли в себя – кто сидел, кто стоял, шатаясь и прислушиваясь к внутреннему звону. Варю под руки отвели в густожитие. Дружинники, кряхтя и ругаясь, собрали свои пакеты. Прискакал патруль, шесть рыцарей в световой броне – одна из ведьм на вахте свистнула, что снова появился «чёрный перевёртыш»...

Лишь один первокурсник, не обученный ещё умению падать, отлёживался добрых полчаса, прежде чем боль из позвонков скатали в доски. Затем парень сел, движениями напоминая складень.

Рыцари расспросили пострадавших, сняли протокол.

Потасовка оказалась неприятной, но вреда принесла меньше, чем «лунные» встречи с бомбардирами. «Перевёртыша», хвала Сварогу, здесь не было. Так, зацепились на улочке с прохожим магом. Дурь молодая.

Разобравшись в обстановке, патруль уехал.

* * *

За тяжелыми дверями Колледжа Тарас почувствовал себя в безопасности. Знакомый полумрак, наполненный бликами витражных стекол, воздух, в котором витал запах воска, цветочных заклинаний и чего-то ещё, неуловимого, но ставшего за четыре года родным... Всё вместе было непоколебимым, могучим, как древняя скала.

Хвала Велесу.

Однако то, что он здесь, проблемы не решало. Это замечательно, что он здесь, иначе не было бы уже никаких проблем, но что делать дальше?

Тарас свистнул по глине в густожитие и узнал о здоровье Варьки. Встречную тревогу проигнорировал, сообщив, что всё в порядке. Варьку они тронуть не должны, к ней претензий вроде как не было.

До вечера, конечно, можно отсидеться. В Колледж этот парень не войдет. Ну а потом? Ладно, ночку и заночевать можно. Выбрать аудиторию, прилечь на лавочку. Не возбраняется, хотя никто в Колледже и не ночует. Ещё день перетоптаться. Так всё равно ведь придется выходить. И куда-то идти по городу. Чёрный этот, похоже, в грош здесь никого не ставит, и вполне обоснованно. Можно, конечно, подкачаться. Поднабрать силушки, повторить заклинания, Никиту в напарники позвать... И выходить на честный бой... Кстати, ещё раз хвала Велесу, Никиты сегодня не было. Постеснялся при Варьке охранять. Хоть цел остался.

Напасть на чёрного, вдвоём на одного... Или вообще толпу собрать, человек восемь...

Как-то не хочется. Слишком уж явно разлетались школяры от Чёрного. Как дети от душегуба. Если бы он хотел убивать, положил бы там половину курса. Хвала Велесу, убивать он, видимо, не хотел. Во всяком случае, никого из прочих школяров не хотел. А вот для него может сделать исключение...

Нет, выходить на честный бой – это идиотство. Чёрный раскатает его в дым. А отсиживаться в Колледже можно, конечно, очень долго, но... Если валчи не сочли за труд вернуться через месяц...

Оставалось одно – попросить помощи.

Разумеется, к подобной практике школяры прибегали редко. Привлекать преподавателей к решению своих проблем считалось дурным тоном. Если пустое, могли потом и припомнить. Уважающий себя школяр должен сам справляться с неприятностями.

И справлялись. И он справлялся, до сегодняшнего дня.

Тарас ещё раз перебрал нехитрые варианты. Не в магистрате же защиты просить, в самом деле. А уж к ублюдкам, именующим себя рыцарями, он не пошел бы, даже будь от того толк. Но толку не будет. Не похож Тарас на сирую вдову.

Нет, тут уже не стоит деликатничать. Ни сам он не справится, ни вместе с Никитой он не справится, и вчетвером они не справятся тоже. И время тянуть глупо. Так что надо идти, причем не к куратору-бакалавру, а сразу к декану.

Чтоб уже наверняка.

Тарас вздохнул, принимая столь позорное решение, ещё немножко потоптался в холле, размышляя о всяких пустяках – как причесаться, да стоит ли брать папку с конспектами... Потом вздрогнул от учебного гудка и, окончательно дозрев, направился прямо в деканат.

Четыре года в Колледже, а здесь бывал всего несколько раз. По зачислению заходил, бумаги кровью подписывать да за ведьмочкой знакомой приударить. Сдуру завёлся. Ведьмочки здесь строгие, клинья не подобьешь. Тут или клинья, или колья. Или на кол. В общем, обломилось тогда, как ни вспоминай. Да ещё когда химик нажаловался, и тот глупый эпизод лучше не ворошить. Тогда, хвала Создателю, обошлось спокойным, но очень памятным внушением.

Огромные двери, крытые специальным лаком, отсекали звук, выполняя функции тамбура. Паллистина-секретарь, сидевшая у входа, воззрилась на взъерошенную фигуру Тараса с удивлением. Когда-то именно она его и отшила, по молодости слишком возомнил, решил, что все его хочут. Оказалось, не все. Впрочем, надо отдать ведьмочке должное, никаких гадостей вместо радостей она ему не делала. Может, и отшила-то не до упора. Стоп. Ты не за этим пришел, одернул себя Тарас и кивнул на дверь декана. Паллистина неодобрительно покачала головой, но не препятствовала. Мол, проходи, если так уж надо.

По пустякам беспокоить декана не стал бы ни один школяр.

Тарас зевнул – это было нервное, мысленно принес четыре жертвы и вошел.

Декан что-то писал. Чернильница, в специальной вазочке самописцы разных цветов, тут же обычные гусиные перья. Прозрачная хрустальная сфера, похожая на шар для гадания, стояла на самом углу столешницы, и казалось, не её это место – можно смахнуть рукой. Внутри виднелась крупная ящерица. Кресло современное, с вращающимся сиденьем, а за ним, на полочке, огромное чучело медведя. Или то был живой медведь, замерший неподвижно? Нет, конечно, чучело.

Декан отложил в сторону самописец и поднял на него глаза.

Все заготовленные фразы смешались в блеклый комок, и школяр выудил нечто, напоминающее: «Кхм... Здрасьте...»

Декан промолчал.

«Я хотел...» – Тарас вдруг понял, что не знает, с чего начать, но начинать и не потребовалось. Декан пристально посмотрел на нечто над его головой, щелкнул пальцами – сразу стало легче – и спросил:

– Кто именно наложил на тебя заклятие?

– Не знаю, – честно ответил Тарас. Он и не думал, что над ним оставался ещё послед.

– Ты был в чем-то виновен?

– Считаю, что нет. – Школяр знал, что малейшая ложь его погубит, и поэтому старался очень тщательно подбирать формулировки.

– И ты не смог справиться с этой ерундой?

– Я не это... Он преследует меня, и он сильнее. Он намного сильнее. – Тарас хотел объяснить, что проклятие было снято, и то, что осталось, он даже не воспринимал, и что он никогда не вошел бы к декану, будь над ним обычный сглаз, но аудиенция уже закончилась. Скорее всего декану было недосуг.

– Если потребуется моя защита, ты её получишь. – Декан сделал рукой отпускающий жест, и школяр очнулся в коридоре.

Там стоял Никита.

– Ну, как? – Цветный весь извертелся от напряжения. Он уже знал об утреннем визите валча и корил себя за то, что «снял защиту». Тарас считал, что и дюжина Никит не изменила бы общего расклада ситуации. Хотя дюжина, может, и помогла бы.

– Вроде нормально.

– Обещал помочь?

– Обещал защиту. Причем если она мне потребуется.

– Так она уже требуется, – недоумевающе сказал Никита. – Ты что, объяснить толком не мог?

– Иди сам и объясняй. Я как шкурка от лимона. Ты-то когда последний раз с деканом разговаривал?

Никита потупился. Беседовать с одним из лучших магов Ордена, да ещё будучи школяром... Простолюдинов хоть как-то щадили.

– Он что, решил, что ты из-за сглаза пришел? – понял Никита.

– Похоже, что так. Подумал, наверное, что сам не могу справиться. Прикинь, там до сих пор послед оставался.

Никита почесал широкий подбородок.

– А может, оно и к лучшему. – Он критически оглядел Тараса. – Выпихнул, что ли?

– В полном отрубе. Ручка, пальчики, и вот он, коридор.

– То бишь ты ничего не утаивал, просто не успел рассказать.

– Ну да.

– Так отлично! Слово-то дадено. Защита положена. Даже первокурсник остережется слово нарушать, а тут реально кремень.

Тарас повеселел.

– Точно. Завтра сошкребусь и ещё раз зайду. Сегодня уже хватит.

– И всё расскажи.

– И всё расскажу. По пунктам. Можно даже твой кристалл показать. Точно. Принеси завтра кристалл.

– Может, ещё раз, сегодня? Я сбегаю.

– Нет, сегодня уже хватит, – повторил Тарас, у которого по всему телу звенели пьяные колокольчики.

– А ночевать? – встревоженно спросил Никита. – Если он снова тебя встретит, можем и не отбиться.

– А ночевать я буду в Колледже. – Тарас потянулся, предвкушая отдых. – Ты только утром пожевать чего-нибудь захвати.

Никита кивнул, соглашаясь.

Глава 28

В этот день была практика с «погружением», и это было хорошо, поскольку слушать лекции не хотелось. Здесь же запускалось через проектор общее веретено, с которого каждый как бы попадал внутрь ведущего занятия бакалавра, фиксируя ощущения «изнутри». Непростое в исполнении, это веретено окупалось сторицей – иначе по сложным темам не хватило бы практических занятий.

Магия социума... Напряжение, которым умелый маг может подпитываться... Очищаться... Подзаряжать амулеты... Эффект «домашних стен» в спортивных играх... Здесь понятно. Расслабление в кончиках пальцев, пьём... Провокация ожидающей группы... В селе ждут телегу с товаром. Каждый занят своим разговором, напряжение в полях «глаголь» не растёт, «питаться» нечем. Подходим к любому жителю и применяем пришепёт формы «пояс», привязывая его энергию к ожидаемому объекту... Движение раскрытой ладони у солнечного сплетения и возле глаз... Абстрактное движение с разворотом ладони в сторону объекта, если маг полноценно владеет пришепётом. Ладонь разогрета, в кончиках пальцев фиксирующий холод, можно помогать дыханием... Провоцирующий агрессию наклон головы, зрачки перехватывают взгляд, но без подвязки. Тяжёлый, звучный вздох, вопрос: «И чего вы тут ждете?» При правильном исполнении человек обязательно ответит: «Товар должны привезти»... Довершающая, с прищёлком фраза: «Ну и ждал бы нормально». Ожидаемое событие вытесняет посторонние шумы, человек уже не способен отвлекаться и цепляет полем остальных. Он ждет. Иногда полезно применить технику дважды. Разговоры стихают, семечки уже не лузгают, никто ни о чем не думает, хаотически разбросанная энергия идет в нужное русло. Событие оптимального числа. Телега приезжает вовремя. Событие в ноль. Телега приезжает раньше времени. Событие в минус, опоздание... Ключевая фраза... Наслоение прошлых обид, раскачка ситуации... Провоцирующий фактор... Фиксация... Эмоциональный окрас, действие разнится от индивидуального цвета... Возможные развилки...

* * *

– Честь и порядок.

– Честь и порядок, Павел.

– Над чем задумалась, Анна?

– От Ладьи пришло странное сообщение.

Павел, третий звеньевой башни, взял в руки лист стандартного рапорта и бегло его просмотрел.

– Что же тут странного? Обычная драка.

– Не скажи. – Анна нахмурилась. – Во-первых, утро. Бывает, конечно, но нехарактерно. Во-вторых, некто в чёрном напал на молодую пару среди толпы. Ещё более нехарактерно. Место глупое – и казармы, и густожитие, полно народу.

– Никого не убили. Даже не искалечили. Над чем тут голову ломать? – Павел улыбнулся и взял со стола спелую грушу.

– В-третьих. – Анна перешла на подчёркнуто официальный тон. – По описанию нападавший был похож на одного из перевёртышей.

– Ну, это как раз не факт. – Павел с хрустом откусил добрую треть плода. – Это нашим ведьмам померещилось.

– Согласна. Кстати, если б не эта ошибка, рапорт вообще не привлёк бы внимания. Слишком боятся возвращения этих тварей.

– В-третьих, проехали. Не похож. Скорее на одного из всадников, что перевёртыша развоплотили.

– Тоже не факт, но возможно.

– В-четвёртых, допросив свидетелей-холопов... и двоих участвовавших в драке школяров (остальные отказались давать показания), выявили, что нападавший – нормальный, из плоти и крови человек. Судя по силе и особенностям психофизического воздействия, или руг, или валч.

Анна отложила рапорт. Павел, доевший грушу, зевнул, деликатно прикрывая рот ладошкой.

– Ну и что? Руги, валчи... Может, сами школяры до парня и докопались. Прямо напал один на целый Колледж.

Молодая женщина постукивала самописцем по бумажному листку.

– Я знаю патруль Ладьи, там хорошо допросы снимают, могут и заклятие потратить. Если Олег пришел к выводу, что это маг, то так оно и есть. А насчёт руга или валча он сомневается.

– Пусть так. – Павел, не удержавшись, снова зевнул. – Нам-то какая разница? Можно ведунам работу предложить, они сейчас в опале, пусть реабилитируются.

– Да нет, пожалуй... Жалобы нет...

– Сейчас тебе – побегут школяры жаловаться.

– Без жалобы нет оснований к действию. Ни ругам, ни валчам въезд в княжество не возбраняется.

– Тем более. Кстати, просто так с ними лучше не связываться. Валчи таких вещей особенно не любят, у них кодекс очень жесткий. И ездят они обычно парами.

– Этот был один.

– Мало ли. Может, второй просто в драку не полез.

Анна решительно убрала листок в папку архива.

– Вообще-то ходили слухи про пару... Сейчас чего только не говорят. Но ты прав, Павел. Главное, что это всё-таки не перевёртыш. Я вот только подумала... – Она замолчала, как бы потеряв начатую мысль.

– Что ты подумала?

– Не может ли быть как-то связано присутствие в городе валчей... И этот неожиданный, с «перевёртышами», пробой?..

В смотровой башенке располагалось крохотная чайхана. Кроме традиционного чая с баранками, здесь подавали сбитень, кисели, взвар и кофе, завезенный из Аравии. Именно кофе маленькими глотками пил темноволосый аристократ с красивым породистым лицом, носившим, однако, и широкоскулый отпечаток крови простолюдинов. Крючковатый нос скорее добавлял аристократу шарма. Его темный кожаный камзол великолепной выделки был не местного покроя, но чужестранец не привлекал к себе внимания. Впрочем, в чайхане никого и не было – сонно таращил глаза половой в блестящей, красного шелка ливрее, да у стойки хозяин старательно изучал листок вчерашних новостей. Несколько посетителей, что сидели здесь до прихода Грача, как-то быстро засобирались и разошлись, некоторые даже не стали допивать уже заказанное, а все, кто поднимался сюда с намерением попить чайку на свежем воздухе, вдруг меняли своё решение прямо на лестнице.

Грач любовался закатом. Удобно устроившись в кресле, он подкручивал мизинцем оптико-магические очки. Темные их стекла меняли цвет, по ним пробегала сизая рябь, и снова становились темными. Возможно, он просто смотрел на солнце – с башенки открывался изумительный вид на город, а небо в Твери северное, красивое, закат окрашивает низкие облака прозрачным багрянцем. Переливы света завораживают, небо опрокидывается в неведомую страну с пепельными горами, лесами и воздушными реками, затянутую облачной дымкой, и каждый вечер волшебная страна меняет очертания. Прозрачными полукуполами поднимались башенки летающих гондол, то здесь, то там прокалывая сплошной ковёр красной черепицы. Именно смотровая площадка заставляла завсегдатаев подниматься сюда снова и снова, хотя чай «У Матвея» был недешев, а о цене на кофе обычно даже не спрашивали.

Чайхана была небольшой. Здесь помещалось всего четыре дивано-столика. Три пустовали, за четвертым сидел валч. Но выручку он делал вполне приличную – несколько чашек из-под кофе уже стояли на краю стола, там же лежал небольшой кошелек, компенсирующий хозяину убытки. В центре дивано-столика находилось длинное овальное блюдо со сладкими клубтворожниками – Грач прикусывал лакомство прежде, чем отхлебнуть кофе, иногда облизывая с губ белые крошки. Лизо не позволил бы себе есть столь неопрятно, но Лизо рядом не было. «У Матвея» клубтворожники пропекались, так что творог становился чуть ли не коричневого цвета, а на вкус напоминал заморское какао.

Возможно, валча интересовали вещи более конкретные, чем виды предзакатного солнца. Отсюда прекрасно просматривался Колледж, так что каждый, кто проходил тяжелые резные двери, попадал в магический объектив. Видна была смена стражи у ратуши бургомистра – шестеро одетых в пунцовые жилеты охранников ходили вокруг здания затейливым маршрутом, а такой жилет не чета обычной куртке стражника, он стоил безумных денег, зато и заклятия блокировал на четвертую степень глубины. Возможно, конечно, что Грач просто зашел выпить кофе.

На стойке защебетал глиняный соловей, раскрашенный в пестрые хохломские тона, и хозяин, очнувшись, с кем-то быстро заговорил, мимоходом оглядывая зал. Брови его удивленно поползли вверх. Крохотный зал был пуст, и один богатый посетитель не мог исправить финансовой неприятности. Неподдельная скорбь начала сгущаться на лице Матвея, он уже собрался прикрикнуть на слугу, что иногда выполнял роль зазывалы, но тут Грач, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, и хозяин, вспомнив, что не дочитал что-то интересное, снова принялся изучать замусоленную газетку. Он водил по строчкам пальцем, пришепетывая слова, ничего не запоминая, но получая от новостей громадное удовольствие.

Тарас доел черствый крендель, сгреб в ладонь крошки и ссыпал их в рот. Придется поститься. Запасов еды в Колледже не предусмотрено.

Он вдоволь напился холодной воды, что обычно ставят бакалаврам. Школяры пили отдельно. Понятно, никому не запрещалось пойти в светлую, к целебному фонтану, и нацедить себе кружечку. Рядом с дежурным бакалавром. Кое-кто иногда так и делал. Цедишь себе кружечку, а на тебя дежурный смотрит. Мол, цеди, цеди. Пей на здоровье. Тут и хорошая вода рыбьей костью встанет.

Сейчас дежурного не было. Тарас попробовал воду на язык, пытаясь разобрать, содержится ли в ней что-нибудь целебное. Говорят, обычная родниковая. Сами бакалавры и говорят. Но пьют всегда только отсюда.

Набравшись наглости, школяр прополоскал рот и даже протер ладошками лицо. Целебный намаз. Свежая, хорошая вода. Может быть, и есть какая добавка. А может, и нет. Но пьешь, и ещё хочется.

Наружные двери уже заблокированы. Выйти, конечно, можно – иногда в Колледже задерживаются допоздна, но назад войти не получится. Выходить он сегодня никуда не собирался. Здесь спокойно, здесь периметр стоит. Хватит кренделя, могло и вовсе ничего не заваляться. Желудок пробурчал что-то раздраженное, но Тарас отмахнулся от дремучих инстинктов. Жизнь дороже, а на выходе может ждать этот чёрный маньяк. Как тогда, лоб в лоб... Наверняка ведь не случайно. Хорошо, пацаны вокруг были. Хавчика Никита принесет, пусть и завтра, а потом подойдем к декану и всё нормально, вдумчиво расскажем... Можно запись на кристалле показать, благо Никита уже потратился. Завтра... Завтра все наладится.

Тарас немного позанимался – в голове ничего не задерживалось, – затем долго налаживал дыхание, освежая память, и решил, что лучше будет ещё раз продумать завтрашний разговор. Если декан откажет... Этого допустить было невозможно. Школяр подумал, где ему лечь, решил, что ближе к стенке будет уютнее. В личных кабинетах бакалавров стояли замечательные кресла, но зайти туда ему даже не пришло в голову. Впрочем, это могло быть и небезопасно.

Он устроился на лавке, поджав ноги и жалея, что нечем укрыться, затем снял с себя куртку и укрылся ею, свернувшись в клубок и пытаясь подоткнуть её сразу со всех сторон. Не получилось. Наконец Тарас сообразил взять лабораторные халаты, что пахли щелоком и кислотой, но в качестве тряпок вполне его устраивали. Стало и теплее, и мягче. Тарас угрелся, поворочался немного и уснул.

Ему снилось, что кто-то чёрный бродит вокруг Колледжа, поджидая, и что нужно обязательно выйти к нему, выйти наружу, чтобы заодно и кофейку купить или напиться вкусного квасу, и нужно, обязательно нужно выйти... Только вот лень такая вставать, заставить себя надо, тряпки химические снять, да стены держат, периметр этот клятый, не пройти его, наверное, где бы найти лазейку, есть же, наверное, проход, только с силами собраться, да звездочки... Темное небо наваливалось и душило, душило снаружи, как если бы вся стража разбрелась, пусто в городе, совсем пусто, и кровушку сцедить до капли, чтобы и внутри было пусто, чтобы совсем хорошо, как звездочки...

Он, кажется, откинул одеяло... Или тряпки, которыми укутался, откинул их, отбросил, да снова накрылся, потому что холодом пахнуло от проклятущих стен, серебром звенящих, холодным ночным серебром, закрывающим дорогу и в Колледж, и из Колледжа... Кофейку купить заморского, тем более что ждут снаружи, неудобно, надо, конечно, выйти, только... Переламывается зов через звенящее серебро.

И луна... И лунное зеркало, шар хрустальный с водой родниковой, зовёт, как плеть заползает... Не удержаться... Пройдут сквозь кольчугу могильные черви... Душно здесь, под холодные звёздочки...

А лазейка есть, если через скос, где во дворе пустые заклятия практикуют. Молодняк учится, там защита мощная, но глухая. Можно постепенно продавить, с его-то силой... Можно там попробовать.

Сон снова сморил Тараса, тяжелый, чёрный сон, больше похожий на забытье. Он чувствовал движение темной фигуры, чувствовал, как она медленно обходит Колледж, просматривая периметр... И – мнилось ему – бьёт ладонями прямо в стену, причем вовсе не там, где скос. И защита срабатывает, но как-то странно, не так, как должно ей работать, валч проминает её, как стену из плотного масла, нагревается и давит, как тёмный брусок. Хотя чему удивляться, сон всё-таки, душный, неправильный сон, бывают такие, когда понимаешь, что спишь, и слава богу, потому что чёрный совсем близко, весь в обрывках маслянистой плёнки, и как-то он уже внутри, а не должно быть, а вдруг всё-таки не сон?..

Тарас испугался, не просыпаясь, и попытался открыть глаза, но это оказалось невозможным. Чёрный шёл к нему по коридору, по анфиладам пустого Колледжа, до дверей аудитории осталось несколько саженей, а он всё не мог открыть глаза... Мнится это, морок, маета. Тарас чудовищным усилием вспомнил своё имя и сел, раздирая руками веки. Вокруг были стены пустой аудитории, и сыпался вкрадчивый шорох за стеной. Никого. Хвала Создателю. Но тут, растворяясь в дверном проёме, показался Чёрный, или опять блазнится зазеркалье? Школяр поднял чугунную формовку и качнул ею в витражное стекло, разбить, разомкнуть сигнальный периметр, но пальцев не было, и формовка, выламываясь, упала на пол. Звон, что стоял вокруг, лишь качнуло тоскливой ватой, да валч, подивившись сопротивлению, вытянул руку, и горло Тараса скрутило в тиски.

И всё исчезло.