Текст книги "Ожог от зеркала"

Глава 22

К школярам ввалились Хвощ и Флейта.

– Радуйтесь, господа бакалавры. Нашли мы логово ваших валчей.

– Что? – вскинулся Никита.

– Ну, ты же мне рассказывал, – напомнил Хвощ. – Лизо и Грач, один худой, другой носатый...

– Погоди... – выставил руку Тарас. – Что значит нашли?

– Значит, нашли. В Эдирне. Ну там, немножко за городом.

Никита помотал головой.

– Как же ты узнал? Там такая магия...

Хвощ покровительственно усмехнулся:

– Магия... Меня ваши магистры два года по лесам гоняли, поймать не могли. Людей надо спрашивать.

Тарас помотал головой.

– Погоди, погоди... Вы нашли валчей в Эдирне? Это ж... Сколько туда ехать?

– Целый день в седле. Не так и далеко, дороги здесь хорошие.

– И что там?

– Что там? – спросил у Флейты Хвощ. Тот осклабился и сплюнул с угла рта невидимую лушпайку.

– Там их нет. Они где-то здесь, в Стамбуле. Только «глину» их узнал. Куда свистеть.

– Как узнал-то, сладкая булочка? – Никита потянул из-за пазухи свою «птицу».

Флейта снова осклабился и посмотрел куда-то в сторону и вверх. Судя по мимике разведчика, процесс узнавания «глины» не порадовал бы бакалавров.

– Ты хоть трупов не оставил? – спросил Никита.

– Выживет, – лаконично сказал Флейта. Никита решил не расспрашивать подробности.

– А как ты на них вышел? – спросил Тарас.

Флейта снова сплюнул лушпайку.

– Нашёлся тут тверской знакомец. Серьезный человек, старший конюх. Три конюшни у него, двенадцать работяг.

– И чего? Зачем нам этот конюх?

– Он местный.

– Отлично. Местный конюх. Хоть верблюжатник, при чём тут валчи?

Флейта махнул рукой.

– Да ну вас. Бакалавры. Ни хрена не понимаете. Вышли мы с ним, короче, на вашего Лизо. Вместе ходили. Где он, кто он... И сестру его привезли.

– Что?! – У Тараса отвисла челюсть.

Хвощ и Флейта переглянулись и заржали.

– Вы шутите?

Хвощ мотнул головой так, что запрыгали косички.

– У него есть сестра?

– Младшая. Красивая девка.

– Отлично. – Тарас посмотрел на Никиту. Тот всё ещё находился в прострации. – Как вам это удалось?

Довольный Флейта оскалился в улыбке.

– Говорю же, человек помог.

– Отлично. И что, этот конюх валча не побоялся?

– Да ему всё по хрену. Он вообще ничего и никогда не боялся. – Флейта улыбнулся ещё шире, обратившись к Никите: – Ты-то помнишь, чего обещал? Насчёт Маринки?

– Помню, да. Помню. – Никита поскучнел и спросил: – Девчонка цела? Или как с теми, в лесу?

– Обижаешь, бакалавр. Всё в лучшем виде. Ребята понимают, где развлечение, а где поручение.

– Вот-вот. И хорошо. И пусть не смешивают.

Тарас вытащил из кармана глиняного соловья.

– Так. Надо свистеть этому ублюдку. Надо ему свистеть. – Он повернул клюв птицы, выводя числовой код, в одном месте засомневался и сверился с записью. И нажал лапку вызова.

– Лизо?

– С кем говорю? А... Школяр.

Тарасу даже не пришлось представляться.

– Мы взяли твою сестру, Лизо. – Тарас старался говорить внушительно и жестко. Вроде бы получалось. Отделенный вёрстами пустоты, в глиняную птицу тихо дышал Лизо. На фразу Тараса он не отреагировал.

– Твою младшую сестру, – повторил школяр.

– У меня нет старшей, – ответил валч.

– Тем лучше. Значит, она единственная. И тебе придется кое-что пообещать. Иначе ребята Хвоща чудненько с ней позабавятся. Перед смертью.

– Ты же вроде был из порядочных. – Тарас почти увидел ядовитую ухмылку Лизо.

– С волками по-волчьи, – кратко ответил Тарас.

– А ещё что-нибудь они умеют? – непонятно спросил валч.

– В смысле? – не понял школяр.

– Кожу снять с живого человека. Глаза из черепа целыми вынуть. Много вариантов.

Тарас закашлялся.

– Ты что, не понял, ублюдок? У нас твоя сестра.

– Пытать, значит, будешь.

– Возможно, – ответил школяр. – Но ты можешь дать слово...

– Ну, пытай, – разрешил Лизо. – Если среди ваших есть зоофилы, рекомендую эту козу сначала трахнуть. А меня больше не беспокой такими пустяками.

Валч отключился.

– И чего с ней делать? – дёрнул Тараса за рукав Хвощ. – Эй, кудесник, проснись. Чего с бабой делать? Мужики волнуются.

Флейта с готовностью кивнул.

Тарас очнулся.

– Что? Да угомонись ты, Флейта. – Школяр посмотрел на сально улыбавшегося командира разбойничьей разведки. – Чай, не в лесу стоим. Найдёшь себе шлюху. – Он переглянулся с Никитой, тот кивнул.

– Отпускай девку.

– Да ты чё, бакалавр? – опешил Хвощ. – Мы её не так легко добыли.

– Отпускай, Хвощ. И не трогайте. Отпустите целой. И билет ей возьмите. На дилижанс до Эдирне.

Хвощ переглянулся с Флейтой. Тот сплюнул семечку и пожал плечами. Атаман разбойников покачал головой.

– Ну гляди, бакалавр. Твоё слово.

В бухте Золотой Рог грузились войска. Клипера «попутного ветра» – устаревшая, зависевшая от погоды модель – готовились принять ударные формирования турецкой армии.

Несколько отборных частей конницы, горная пехота из Измира, наёмники-казаки, полевые бомбарды, обычная пехота и даже столичные янычары – три тысячи гвардейцев султаната. Вся эта сила морем уходила на восток. Вялая позиционная война с Грузией больше не устраивала турок.

Магия обеспечивала корабли ровным попутным ветром, но во время шторма этой модели клиперов приходилось солоно. Шторма пережидали в защищённых бухтах. Впрочем, на море сейчас было спокойно, а от прочих напастей турецкий флот защищали фрегаты.

Перевалы очищались от снега, и грузинам всё труднее становилось сдерживать турок. Султанат собирался развить успех, вводя в бой свежие корпуса. Мцхета огрызалась, истекая кровью, но сдавала одну крепость за другой. Для достижения решающего перевеса турки оголили даже границу с Персией, сократив приграничные гарнизоны.

Успех нужен был сейчас, пока высокогорные снега сковывали манёвр союзной Мцхете Армении. Пока Грузия воевала с Турцией один на один.

Впрочем, простой народ эти разборки султанов, князей и эмиров не слишком волновали. В некоторых горных сёлах вообще не знали, что идёт война.

Воевали только воины.

А простому люду подступало время сеять хлеб.

– Анна, посмотри. – Андрей показал на коробочку. Королек, распушив крылья, карабкался на одну из стенок. Рыцарь повернул коробку, но бабочка, не давая себя обмануть, также изменила направление. – Бандиты здесь.

– Надо выяснить, где это, – возбужденно сказала Анна.

Они стояли на берегу Мраморного моря. Чайки летали над перевёрнутыми лодками, рыбачья фелюга подходила к причальным мосткам, в искрящихся солью волнах плавилось яркое солнце. Ориентировка получалась на русские кварталы.

Чтобы не привлекать внимания местных, световую броню не активировали. Рыцари ходили в обычных кольчугах, надетых под плащи паломников. Распустили даже шнуровку пилигримов. Очень важно было не спугнуть банду.

На всякий случай Анна отсвистелась в глину, сообщив Ладье координаты, и они с Андреем быстро пошли в сторону, куда пытался вылететь королёк.

Это была самая обычная улица в русской части Стамбула.

Сюда же двигались ещё две пары, и одна из них была совсем близко. Бабочки затрепетали не только у Анны с Андреем. Пересвистываясь по глине, рыцари напоминали друг другу об осторожности и необходимости скоординировать действия с местной башней.

Они планировали только провести разведку. Они уже почти видели друг друга. И ни в коем случае не собирались атаковать.

Но именно Анна вдруг нарушила эти планы.

Завернув за припортовый поворот, она почти столкнулась с Хвощом и Шершавым. Глаза в глаза.

Лицо звеньевой исказилось яростью. Хвощ качнулся назад и, судя по всему, также узнал молодую женщину. Ничего не понимающий Андрей принял боевую стойку, но опоздал – на руках Анны уже трепетали «крылья дракона», а Шершавый, у которого неведомо откуда появился меч, с трудом блокировал её вязкие удары. Улица наполнилась криками. На помощь атаману бежали несколько бандитов, осевших в этом же районе, и даже один из стамбульских знакомцев, решивший, по дури молодецкой, помочь новым приятелям. Зато сзади приближались Марат и Стрег. Анна рубилась с яростью потерявшей детёныша тигрицы, однако мечник с рваным ухом пока держался. Андрей подумал, что никогда не видел её в таком бешенстве, но мысль скользнула и ушла, потому что противники Анны умело отбивались, только на щеке у того, что был с косичками, обозначилась тройная кровавая полоса. Сам Андрей был слишком занят: на него наседал высокий парень с двумя кривыми клинками, один из которых уже чиркнул по кольчуге, и рыцарь, которому без световой брони было неуютно, едва справлялся со своим противником. Сбоку появился Марат, метнул файербол в наскочившего с топором бандита, так что того сбило с ног и аж крутнуло по булыжной мостовой, но, против всяких ожиданий, боец Хвоща поднялся – под курткой оказался пунцовый жилет. Впрочем, на одном из отскоков Анна ткнула внешним когтем точно в глаз оглушённому разрывом бандиту, так что тот повалился навзничь и уже не подавал признаков жизни. Подоспевший Стрег принял на себя сразу троих, но ему явно приходилось туго. Улучив момент, Андрей наконец парализовал противника уколом в кисть, следующим движением выбил один из клинков и разрубил бы парню печень, но и здесь под одеждой оказалась отличная броня. Клинок соскользнул, бесполезно полосуя куртку, хотя сам парень попятился, пытаясь выйти из боя, уже еле отбиваясь от наседавшего Андрея, но добить его не случилось – сбоку подскочили ещё двое, один с топором, другой, местный, с какой-то длинной дубиной. Двигались они неумело, и Андрей подумал, что сейчас завалит обоих, но тут сверху сверкнула прозрачная сеть, и пришлось в длинном прыжке уходить под край кошмарного заклятия «паутина».

Высокий парень, похожий на цыгана, держал «ловчие концы», а в невидимой сетке уже трепыхались Анна, Стрег, один из бандитов и местный, в рубахе на голое тело, вцепившийся кривыми пальцами в свою дубину. С Марата «паутина» стекла, не повредив магу магистрата, зато прямо у его горла обозначился клинок одноглазого мечника. Маг, в руках которого мерцали сразу три готовых к щелчку файербола, осторожно опустил их на землю, вернув в положение деактивации. Одноглазый, с разорванным ухом, сопровождал каждое его движение так, что было понятно – у Марата нет ни единого шанса.

Анна пыталась рвать когтями невидимые нити, но пространство вокруг было слишком скованно. Её несколько раз могли убить – и она, видимо, это понимала, но всё старалась дотянуться до того, с косичками, пока сразу два метательных ножа не вонзились ей в предплечье. Правая рука женщины повисла плетью. Андрей бессильно зарычал – на него наседали сразу трое, больше просто не могло подойти, и рыжий рыцарь еле отбивался.

Стрег, спеленутый прозрачными, постепенно твердеющими нитями, что становились похожими на обычные, очень прочные верёвки, лежал в луже собственной крови. Кто-то перевернул его ногой.

– Брось меч, – повелительно крикнул Андрею бандит с косичками. Он держал нож у самого горла Анны, а та, не пытаясь уже сопротивляться, смотрела на него ненавидящим взглядом. Зная об обычной участи пленников Хвоща, рыцарь заколебался. У него даже мелькнула мысль заколоть в прыжке Анну, но это было выше его сил. Андрей переломил рапиру о колено и закрыл глаза рукой.

Тяжёлый удар в затылок погасил его чувства.

Глава 23

– Похоже, я ошибся. – Фарсал был встревожен. Тарас, Ольга и Никита, сидевшие перед ним, внимательно слушали. Запястья цветных соприкасались.

– Дело обстоит намного хуже, чем я предполагал. – Фарсал тяжело вздохнул. Ученики молчали. – При дворце султана появилась странная информация. Якобы Стамбул отсечён от остального мира. Причём очень жёстко. – Глаза Фарсала были сумрачны. – Ни морем, ни воздухом, ни по земле, ни через зельц. Не пройти ни сюда, ни отсюда.

– Это же огромные пространства. Как их можно перекрыть? – спросил Никита.

– Кто-то применил желатиновые трансформеры. И чёрную слизь.

– О Свароже...

Трансформеры, сжимающие воздух в ядовитый желатин, выжигающие целые города, являлись запрещённой магией. Вязкая их волна проходила сквозь почву, оставляя даже не руины, а ядовитый кисель. Жить на этих территориях позже было невозможно. Массовое поражение людей при боевом применении, неодолимая преграда – при защитном. И то, и другое было запрещено мировой магической конвенцией. Чёрная слизь – активный аналог чёрной грязи – представляла собой весьма подвижные тёмные плёночки, реагирующие на движение и пожиравшие всё живое. Там, где стояла магическая «растяжка» чёрной слизи, не могла пролететь даже птица. Эта мерзость, как и боевые насекомые, не способна была отличать «своих» от «чужих», но заданный периметр блокировала полностью.

И тот, и другой вид магии считались настолько жёсткими, что не применялись даже во время войн. Если вокруг города действительно замкнулось кольцо такой блокады... Число только случайных жертв подобного «ограждения» за сутки могло перевалить за несколько тысяч.

– А сама столица? – спросил Тарас.

– Стамбул от подобных действий защищён, как и любой современный город. Стены не пропустят боевую магию. Но кольцо вокруг...

– Кто-то идёт ва-банк.

– Именно. Кто-то из очень сильных магов, или целый орден, поставил на карту всю свою мощь и репутацию. Против всех договоров и соглашений... И действовать им нужно очень быстро. Пока не среагировали Азиатский или Европейский магистраты, пока башни рыцарей не собрали войска – не слишком много времени.

– Они не хотят кого-то выпустить... Или впустить... Подождите, а зельц? Как можно блокировать зельц?

– Оба стамбульских зельцперехода взорваны.

– Как взорваны?

– Обычным порохом. Два мощных заряда. Площадки разрушены, восстановление займёт несколько недель.

– А в городе практически нет войска. Только янычары, – тихо сказала Ольга.

– И янычар-то осталось – кот наплакал.

– Шут... Это ж идеальная диспозиция для атаки... А, Фарсал?

– Я ошибся. Я считал, штурм города невозможен. Теперь я думаю иначе. Он уже начался.

– О Создатель...

– Объектом интереса неизвестных магов могут быть или валчи, или мы. Не лично мы, разумеется, а наши браслеты.

– И что, ради этого...

– Ацтек ради одного браслета сжёг несколько городов. А в Стамбуле их сейчас россыпью – семь или восемь. И ни один спектр не сформирован. Да ещё вы с Лизо вот-вот сцепитесь. Если атакующие способны взять браслеты – а судя по масштабам подготовки, это так и есть, – они получат власть над миром. – Фарсал щёлкнул пальцами. – Реальную власть.

– Но вы же говорили, много браслетов... Они не развернутся.

– Даже в таком виде они усилят избранного мага. Стиснутые, изломанные кристаллы будут выжигать ему душу, выбирая оттуда свет. Он не слишком долго проживёт, и это будут страшные времена. Хотя нас они уже не коснутся.

– Надо что-то делать...

– Причём немедленно. Я думаю, уже завтра они будут у стамбульских стен.

– Может, попытаться вырваться? Пробьём где-нибудь защиту...

– Если там ацтек, он почувствует движение браслетов. И встретит нас, куда бы мы ни дёрнулись. А принимать бой в чистом поле – самоубийство. Там не только маги. Сюда движется целая армия.

– Неужели один-единственный маг...

– Танцующий Лис способен на любую крайность. У границы он атаковал сразу семерых валчей.

– Тогда рушилась комбинация, которую он готовил несколько месяцев. И лакомый кусочек – наши браслеты – должен был достаться его врагам.

– Но риск был велик. И он проиграл.

– Похоже, он вернулся за реваншем. И вряд ли он один.

– Надо решить, где мы хотим принять бой. За стенами или в самом Стамбуле.

– А как будет лучше? – осторожно спросил Тарас, догадываясь об ответе.

Фарсал покачал головой.

– Выходить за стены нельзя. Оставаться здесь – дать захлопнуть ловушку. Я думаю, маги, идущие на такой риск, просчитали все варианты.

Тарас запустил руки в волосы:

– Но хоть что-то можно сделать?

Фарсал кивнул:

– Можно. Надо усилиться за счёт валчей.

Ольга округлила глаза:

– Атаковать валчей?

Фарсал поморщился:

– Я же объяснял, с валчами нам не справиться. Кроме того, несколько новых браслетов нам ничего не дадут. На «прорастание» нужно время. Я предлагаю заключить с валчами союз.

Школяры переглянулись.

– Да они нас размажут. В первой же удобной позиции.

– Это я беру на себя, – усмехнулся маг.

Тарас, Никита и Ольга снова переглянулись.

– Вообще оно было бы неплохо, – осторожно сказал Тарас. – Мне эти ребята осточертели. Справиться с ними мы всё равно не можем, а так... Но захотят ли? И сможем ли мы повернуться к ним спиной?

– Они наверняка знают, что происходит вокруг Стамбула. Орден не успеет прийти на помощь. Они в той же ловушке.

– Стало быть, союз им выгоден.

– Иначе их просто уничтожат. Так же, как и нас.

– Но на востоке... Там вроде бы всё открыто. И можно выходить.

– Мясо зря не валяется в поле, – помолчав, сказал Фарсал. – Там капкан.

В дверь постучали. Вошла служанка.

– К вам... – Отпихнув служанку, в комнату ввалились Шершавый и Хвощ.

– Что случилось? – спросил Фарсал.

– Рыцари, мамкина норка. Завтра будут атаковать.

– Что у тебя с лицом? – спросил Тарас. По скуле Хвоща тянулись три глубокие кровавые борозды.

– Ведьма с «крыльями», чуть глаз не вынула. – Атаман разбойников усмехнулся. – И почки. – Он щелкнул пальцами по левому боку. – Если б на жилеты тогда поскупились, всё... – Он махнул рукой.

– Так что случилось? – снова спросил Тарас.

– Рыцари, – повторил Шершавый. – Наши, тверские. Одну подругу мы очень давно знаем. – Он переглянулся с атаманом. – Столкнулись прямо на улице. Их было четверо. Наших... – он задумался, – человек двенадцать. И еле справились.

– Убитые есть? – хмуро спросил Никита.

– Только Борис. Ведьма когтем голову проткнула. Через глаз. Остальные так. – Он неопределённо помахал рукой. – Жилеты выручили.

– И твой клинок, – сказал Хвощ. – Если б ты её не придержал, она бы там всем кишки выпустила.

– Ну и это, конечно. – Шершавый улыбнулся. – Я примерно знал, как ведьма будет двигаться, а она, видно, не ожидала. – Повязка на его глазу была в крови. – Но всё равно, кабы не сетка...

– Какая сетка? – не понял Тарас.

– Пихта сетку кинул.

– «Паутину», что ли?

– Ну да, «паутину». Из башенных артефактов. Отличная вещь. Все увязли – и рыцари, и наши.

– Так их срубили или взяли? – снова спросил Тарас.

– Взяли. Живыми, – вздохнул Хвощ. Видно было, что это решение его беспокоит. – Ты ж просил поменьше трупов. Но там такая кобра, что я бы её порешил.

– Хвала Создателю, – вздохнул Никита. – А как же они попались в сетку?

– А они были без световой брони.

– И что? – вдруг спросил Тарас. – Это повод врываться к Фарсалу?

– Рыцари, – повторил Хвощ. – Насколько я их знаю, завтра днём будет атака. Раньше турки не раскачаются.

– Не волнуйся, – сказал Никита. – Атака будет завтра утром.

– И придут такие ребята, что рыцари – это просто ерунда, – успокоил Хвоща Тарас.

Фарсал кивнул, подтверждая слова учеников. Хвощ провёл по щеке рукой, размазывая кровь из длинных царапин.

– Мы можем узнать подробности?

– Можете, – сказал Фарсал. – А потом я хочу познакомиться с пленниками.

Незнакомыми руладами засвистел глиняный соловей. Тарас взял птицу.

– Кто это?

– Ты хорошо сделал, что отпустил мою сестрёнку, – сообщили в трубку. – Нам есть о чём поговорить.

– Я тоже так считаю, – сказал Тарас. – Но...

– Мне неинтересно, что ты считаешь, – прошипел Лизо. – Скажи Фарсалу, чтобы ослабил периметр. Через пять минут мы войдём в особняк.

Связь отключилась.

Тарас тупо смотрел на птицу, потом, опомнившись, повернулся к Фарсалу.

– Это валчи... – тихо сказал он. – И они идут сюда. Я даже не успел...

– Ты всё-таки тормозишь, брат, – улыбнулся Тарасу старый маг. – Я снимаю периметр.

* * *

Пламя завораживало. Внутри пробегали искры, расчерчивая огненный рисунок, как пляшут саламандры на углях. Но здесь каждый изгиб, каждый росчерк оранжевых пятен имел потаённый смысл, отзываясь глубинными искрами, вот только сознание не успевало за этим потоком, выхватывая отдельные фигуры и буквы, но не отслеживая общую связь. Диковинная смесь пиктограмм и кириллицы, контуры знаков неуловимо изменялись, проползая яркими змейками и рассыпаясь абракадаброй, но слова, если это были слова, становились всё понятнее... Какая-то часть мозга их как будто не принимала, но оторвать взгляд было невозможно, и четче становились руны, прорисовываясь в чужой, лающий голос, скрежещущий запахом кровавой ржавчины.

Он не смог бы объяснить, как именно формировалось знание, но смысл фразы, дыхание липкой темноты и ползающий по коже шёпот... Глаза Тараса стали закатываться, губы беззвучно искривились. Фарсал плеснул водой ему в лицо.

Лизо стоял рядом, насмешливо глядя на школяра. В руках его была влажная салфетка. Тут же сидел горбоносый, плечистый валч из его ночных кошмаров. Глаза его были соловыми, как, наверное, и у самого Тараса. Школяр выяснил, что его звали Грач.

Соратники, твою мать.

И вдруг Тарас почувствовал из глубины, что Слово сказано. Клятва, Обещание, Договор – как угодно, но союз был обозначен, и нарушить его означало разорвать хребтовые струны, подрезать Основу, с которой работал каждый маг. Аналог для простолюдинов – выколоть себе глаза.

Атаковать недруга такой ценой – на это были не способны даже валчи.

Тарасу сразу стало спокойнее. Фарсал составил действительно цельную Клятву. За себя он и раньше был уверен, но теперь можно было поворачиваться к новым союзникам спиной.

Приязни к валчам это не добавило, но стало возможно вместе воевать.

– Вы, надеюсь, знаете, кто движется на Стамбул? – спросил Лизо у Фарсала. Тараса и Никиту он игнорировал.

– Нет, – покачал головой старый маг. – Мы обладаем только той информацией, что есть у султаната.

– А что известно во дворце? – поинтересовался Грач.

– Все дороги перекрыты, зельцпереходы взорваны. Логично предположить, что на город движутся крупные вражеские силы. Кто это, пока неизвестно. С разных сторон свистят сообщения, доезжают гонцы, но факты выделить сложно. Паника. Идут слухи об ацтеках, каких-то неграх, зомби и даже волколаках.

– Реальной картины у вас нет, – покачал головой Лизо. – Всё намного серьёзнее.

– Вы можете нас информировать?

Лизо неспешно кивнул.

– Это в общих интересах. Но сначала одно условие.

– Что именно? – спросил Фарсал.

– Тарас должен стать валчем, – сказал Лизо.