Текст книги "Занимательная философия"

Фридрих Вильгельм Ницше

(1844–1900)

«Бог умер!»

Жизнь. Великий немецкий философ Фридрих Ницше родился 15 октября 1844 г. в маленькой прусской деревушке Реккен, в семье лютеранского пастора. Маленький Фридрих рос серьезным и умным мальчиком, хотя свои первые слова он произнес только в два с половиной года. Четырехлетнего Ницше вскоре постигло большое горе – отец, спускаясь с лестницы, упал и сильно разбил голову о каменные ступени. В течение целого года он очень страдал от страшных болей, после чего скончался, будучи всего сорока лет от роду. Это наложило тяжелый отпечаток на сознание и душевный строй ребенка. Долгое время ему по ночам снились кошмарные сны.

С детства у Фридриха, наряду с выдающимися способностями будущего ученого, проявились и ярко выраженные проповеднические наклонности. Товарищи по детским играм, с почтением слушавшие его чтение вслух Библии, даже прозвали его «маленьким пастором». Помимо этого у Ницше очень рано обнаружился творческий дар, и уже в девятилетнем возрасте он написал несколько дидактических трактатов, ряд стихотворений и даже две театральные пьесы – драмы «Боги Олимпа» и «Оркадал», которые были поставлены им самим в созданном вместе с друзьями «Театре искусств». Что же касается учебы, то она давалась Ницше на удивление легко: во всех учебных заведениях, где ему приходилось учиться, он был в числе лучших. Окончив начальную Наумбургскую школу, он в 1864 г. поступил в Боннский университет, где проявил блестящие способности в области гуманитарных наук, особенно в сфере классической филологии. Заканчивал обучение Ницше уже в Лейпцигском университете, куда его пригласил его преподаватель филологии Ричль. По окончании курса Ницше был признан лучшим студентом и сразу же (в 24 года!) приглашен на должность профессора кафедры филологии Базельского университета.

Правда, академическая карьера Ницше не была слишком долгой: через десять лет профессуры он почувствовал серьезное физическое недомогание, которое помешало дальнейшему преподаванию. С этого момента начинается период его странствий по Европе и творческой активности. За последующее десятилетие (с 1879 по 1889 гг.) Ницше были написаны все значительные философские сочинения, принесшие ему славу выдающегося мыслителя и обессмертившие его имя. При этом все книги издавались им за собственный счет и при жизни Ницше почти не производили впечатления на читающую публику. Исключение составляли лишь ярко выраженные антихристианские сочинения, вызывавшие озлобленную критику со стороны клерикальных кругов Европы.

В личной жизни Ницше был бесконечно одиноким человеком. У него не было своего дома, своей семьи и даже сколько-нибудь близкого друга. Все это дополнялось тяжелейшим состоянием здоровья.

Закончилась его жизнь трагически. Произошло это в Турине, когда пасмурным январским днем, во время очередной одинокой прогулки, Ницше увидел на улице безобразную сцену: хозяин избивал кнутом лошадь. Этого потрясения его организм вынести не мог, и у него прямо на улице случился припадок. Прохожие подобрали его и на руках принесли в гостиницу, где через некоторое время выяснилось, что великий мыслитель утратил рассудок. Он не был сумасшедшим в полном смысле этого слова – просто, как констатировали врачи, его мощный интеллект погиб навсегда…

Последние десять лет жизни Ницше прошли в доме его сестры Элизабет в Веймаре. Уже в начале 90-х гг. XIX в. на него обрушилась небывалая, не идущая в сравнение ни с чем слава. Его книги издавались и переиздавались огромными тиражами по всей Европе. По поводу его идей то и дело возникали скандальные научно-философские споры и дискуссии. Стали одна за другой выходить книги и диссертации, посвященные его творчеству, проводились всевозможные конференции. Однако он всего этого уже не узнал. Только на короткие мгновения в нем просыпался разум, и тогда он произносил вполне осмысленные фразы. Так, однажды он сказал: «Разве я не писал прекрасных книг?», а незадолго до смерти, во время прогулки в компании молодого издателя его книг, он увидел маленькую девочку, игравшую на обочине дороги. Ницше подошел к ней и, погладив девочку по головке, сказал: «Не правда ли, вот олицетворение невинности?»

Умер он на самом рубеже столетий – 2 августа 1900 г. В этой связи не может не удивлять прозорливость Ницше, некогда пророчески сказавшего о наступающем веке: «Грядут войны, каких земля еще не знала».

Основные работы. «Рождение трагедии из духа музыки», «Несвоевременные размышления», «Ницше против Вагнера», «Человеческое, слишком человеческое», «Веселая наука», «Утренняя заря», «Странник и его тень», «Генеалогия морали», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Сумерки идолов», «Антихристианин», «Ecce homo», «Воля к власти».

Учение. Творческое наследие Ницше насколько многогранно, настолько же и многозначно. В своих произведениях он касался самого широкого круга морально-нравственных и социально-политических проблем человечества, его истории, культуры, искусства, религии. Его учение интересно еще и тем, что именно Ницше оказался непримиримым критиком западноевропейской цивилизации. Кроме того, нельзя не отметить его блестящего слога. Однако, знакомясь с философией Ницше, нельзя ни на минуту забывать о том, что это философия нигилизма и аморализма, которыми проникнуто все его творчество. И ценность ее для современных поколений заключается в своеобразной, весьма любопытной аргументации, с которой можно спорить, можно не соглашаться, но нельзя просто отбросить как заведомый вздор.

Ницше о воле к власти. Одним из ключевых понятий философии Ницше является воля к власти. Сама идея воли не нова, Ницше перенял ее у Шопенгауэра, дополнив характеристикой тяготения к власти на любом уровне биологической жизни. Воля к власти более всего присуща человеку, однако и в мире природы она проявляется с не меньшей силой: «Из-за чего деревья первобытного леса борются друг с другом? Из-за власти». Сама жизнь, по Ницше, постоянно «стремится к максимуму чувства власти».

Ницше о естественном отборе. Поначалу дарвиновская теория эволюции с ее центральным понятием естественного отбора была всецело принята Ницше. Естественный отбор, борьбу за существование он считал наглядным примером того, что в основе всех жизненных процессов лежит воля к власти. Однако, по мере осмысления собственных идей, он перестал поддерживать эту теорию и даже стал ее суровым критиком. Дело в том, что дарвинизм утверждает необходимость выживания наиболее приспособившихся особей. Но приспособиться к изменившимся условиям и бороться за жизнь до последнего – это не одно и то же. Приспособиться может и слабый, а вот переломить, перебороть ситуацию – только сильнейший, достойнейший. Он и есть носитель воли к власти, он и должен выжить.

Ницше о «двух мирах». Самую негативную оценку дает Ницше и древней религиозно-философской концепции «двух миров», утверждающей греховность и пагубность мира земного в противовес благости и возвышенности мира духовного. Нет никакого духовного, «божественного мира», утверждает Ницше. Все это выдумки слабых, безвольных неудачников. Жизнь и земной мир едины, целостны и вечны, и поэтому обладают единственно возможной ценностью для человека.

Ницше о Боге. Из отрицания концепции «двух миров» логически вытекает и соответствующий подход к понятию Бога. Как не существует «мира иного», божественного, так и не существует никакого Бога, ибо и это только успокоительная выдумка слабаков. Благой, всепрощающий и милосердный Бог призван утешить неудачников, гибнущих из-за собственной неспособности к воле и к жизни. Поэтому старая религия, говорит Ницше, это всего лишь наваждение, иллюзия, ложь, выдумка. Отсюда знаменитое ницшевское – «Бог умер».

Переоценка ценностей. Смерть Бога провозглашается Ницше в контексте его идеи о коренной переоценке всех ценностей западной цивилизации. В этом и заключается «убийство» Бога, возвещенное неким сумасшедшим в «Веселой науке»: «Кто его убил? Я вам скажу. Это мы его убили: я и вы. Мы – его убийцы!» Но раз больше нет старого бога, то нет и его морально-нравственных законов, которые также следует отбросить как ненужный и вредный для настоящих людей хлам. Таким образом, Ницше открыто выступает против христианской религии с ее моралью милосердия, сострадания и смирения.

Новая мораль Ницше. Итак, старая мораль вредна и опасна, ибо она была моралью «рабов и побежденных слабых людей, восставших против всего благородно-красивого и аристократического». Поэтому Ницше призывает принять новую шкалу ценностей, ориентированную на сильных, волевых людей. «Что дурно? – Все, что вытекает из слабости… Что хорошо? – Все, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть». Таким образом, понятия добра и зла у Ницше меняются местами: «…Может быть, добро есть зло? А Бог – выдумка и ухищрение дьявола? И, может быть, в последней основе все ложно? И если мы обмануты, то не мы ли, в силу того же самого, и обманщики?»

Ницше о сострадании и милосердии к слабым. С установлением новой морали связано и весьма любопытное отношение Ницше к таким базовым понятиям христианства, как милосердие и сострадание. «Сострадание противоположно тоническим аффектам, повышающим энергию жизненного чувства; оно действует угнетающим образом». То же самое, по его мнению, относится к милосердию и смирению, как к чувствам, понижающим жизненную силу.

Ницше и христианство. Таким образом, острие ницшевской критики полностью направляется против традиционной христианской идеологии. Он объявляет ее мораль самой вредной идеей западноевропейской культуры, ибо она лицемерит, льстит человеку, не говоря ему всей правды о нем самом. А правда эта заключена, по Ницше, в том, что человек груб, некультурен и дик, в то время как христианство объявляет его венцом творенья. Благодаря этой идеологии, заявляет Ницше, слабые и безвольные людишки (в основном священники и их помощники) смогли одолеть сильных представителей человечества – благородных аристократов, гордых героев, подвижников воли. Христианство призывает их смирить свою гордыню, стать бледными тенями своей волевой натуры и при этом угрожает, в случае несогласия, божьими карами в загробном мире.

Ницше о Сверхчеловеке. Однако с этими проявлениями христианской морали необходимо бороться, и сделать это может сам человек, если достигнет определенного уровня развития своей как физической, так и духовно-волевой природы. Такой человек – максимально свободный, активный, самостоятельный и самодостаточный – сможет стать Сверхчеловеком. Он станет сам определять для себя, что хорошо и что плохо. Он не будет больше рабом послушания, смирения и прочих традиционных «добродетелей», веками насаждавшихся апологетами христианства. Он возвысится над толпой, он станет свободно творить новую мораль, новые ценности, новое человечество. Вместо старого христианского закона «Ты должен!» он будет жить по собственному закону – «Я хочу!» Это будет совершенно новый биологический вид человека, который заменит прежнее, никуда уже не годное поколение.

Аморализм Ницше. А что же старое человечество? Как быть с ним? Самое лучшее для всех слабых, больных, немощных и не преуспевших в жизни людей, говорит Ницше, – это поскорее уйти, чтобы освободить место для Сверхчеловека. «…Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им еще должно помочь в этом. Что вреднее всякого порока? – Деятельное сострадание ко всем слабым и неудачникам». Но и это еще не все. Не останавливаясь на утверждении о необходимости гибели слабых людей, Ницше провозглашает необходимость реального содействия им в этом. Так рождается на свет знаменитый, нашумевший аморализм Ницше, проповедуемый им в своей самой известной книге «Так говорил Заратустра»: «О, братья мои, разве я жесток? Но я говорю: что падает, нужно еще толкнуть! Я только прелюдия для лучших исполнителей, о братья мои! Пример! Делайте по моему примеру! И кого вы не научите летать, того научи́те – быстрее падать!»

Ницше о древнегреческом духе. Лучшие образцы человеческого духа Ницше усматривал в древнем, дохристианском мире и в первую очередь в античности.

Но и к героям древности у него было неоднозначное отношение. Классическая Греция Сократа, Платона и Аристотеля не вызывает у него восторга. Наоборот, к Сократу Ницше испытывает почти такую же ненависть, как и к адептам христианства, ибо он был первым, по его мнению, кто стал насаждать среди свободолюбивых греков мораль. А мораль, говорит Ницше, это инструмент для закабаления, подчинения всех сильных, гордых и независимых людей. Поэтому единственное, чем можно восхищаться в древнегреческой культуре, – это герои гомеровской эпохи, в первую очередь Ахилл, Одиссей, Агамемнон и другие. Они и были, по Ницше, предшественниками тех, кто сегодня еще только должен стать Сверхчеловеком.

Ницше о демократии и равноправии. Понятно, что в мире Сверлюдей, где каждый будет самодостаточной, саморазвивающейся и независимой личностью, никакой демократии и равноправия быть не может. Все это также объявляется Ницше выдумкой хитрых и коварных слабаков, требующих для себя таких же прав и привилегий, какими обладают благородные и сильные аристократы. Демократия для Ницше – самый скверный государственный строй, уничтожающий все благородное и волевое в общей серой массе посредственности. Поэтому в ряду тех, кто ратует за демократию, Ницше называет лавочников, англичан, женщин и коров (?!).

Ницше о государстве. Злейшим врагом свободного человека Ницше объявляет государство, которое он рассматривает не иначе как инструмент для подавления всякой свободы и индивидуальности. Созданное слабыми людьми, основанное на лживой христианской морали, государство призывает человека подчиниться себе, само себя делая его идолом и кумиром: «Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: „Я, государство, есмь народ“… „На земле нет ничего больше меня: я упорядочивающий перст Божий“, – так рычит чудовище. И только длинноухие и близорукие опускаются на колени!»

Является ли Ницше идейно-духовным «отцом» нацистской идеологии? В заключение необходимо сказать несколько слов о неутихающих спорах по поводу Ницше как «проповедника немецкого нацизма, пангерманизма и антисемитизма». Сколько копий было сломано по этому поводу в прошедшем столетии! Однако, если непредвзято и внимательно ознакомиться с творчеством Ницше, то становится ясно, что вся эта ожесточенная полемика не стоит и выеденного яйца. Можно взять наугад почти любое его произведение, чтобы тут же убедиться, что Ницше больше чем кого-либо критиковал именно немцев, а к евреям не проявлял никакой ненависти.

«Антисемит совсем не будет приличнее оттого, что он лжет по принципу»; «Как раз церковь, с помощью немецких мечей, немецкой крови и мужества, вела смертельную войну со всем благородным на земле!»; «Сознаюсь, что это мои враги, эти немцы: я презираю в них всякого рода нечистоплотность… трусость перед каждым Да и Нет». Надеюсь, этого вполне достаточно, чтобы окончательно развеять миф о Ницше как провозвестнике фашизма. Тем более что Ницше очень высоко отзывался о России и ее культурном наследии. Более того, он пророчески возвещал о некоей «новой общей программе», которую мировая история выдвинет перед германской и славянскими нациями. И кто знает – может быть, именно так и получится в ближайшей исторической перспективе.

Эдмунд Гуссерль

(1859–1938)

«Предметом познания является феномен»

Жизнь. Выдающийся немецкий философ. Родился в семье моравского чиновника еврейского происхождения. Гимназию он окончил в Австрии, но высшее образование получал в лучших университетах Германии – в Берлине и Лейпциге. В Лейпцигском университете он основательно изучал естественные науки – математику, физику, астрономию. Наряду с этим он посещал специальные курсы известного тогда психолога и философа Вильгельма Вундта. В Берлинском университете он уже всерьез заинтересовался философией, хотя увлечение математикой продолжалось еще довольно долго: после защиты диссертации в 1883 г. одно время он даже был ассистентом знаменитого Карла Вейерштрасса.

Однако вскоре он встал перед необходимостью выбора между математикой и философией, которой, в конечном счете, и посвятил всю свою жизнь. Правда, «первая любовь» все равно навсегда осталась в его сердце, о чем говорит, например, тема второй диссертации Гуссерля (1886 г.) – о философских проблемах арифметики. Кстати, из этой работы впоследствии выросла и докторская диссертация, а также один из его первых значительных философских трудов. После получения докторской степени Гуссерль становится приват-доцентом Галльского университета, а вот профессуру он получил значительно позже – только в 1906 г. в Геттингене. После десяти лет преподавания в Геттингенском университете он переезжает во Фрайбург, где и проведет оставшиеся годы жизни, которые в самом конце будут омрачены приходом к власти в Германии нацистов. Последовавший вслед за этим закон о государственных служащих запрещал евреям работать в госучреждениях и заниматься преподаванием. Престарелый Гуссерль был исключен из числа профессоров местного университета и лишен возможности посещать университетскую библиотеку. Умер Гуссерль 27 апреля 1938 г.

Основные работы. «Философия арифметики», «Логические исследования», «Философия как строгая наука», «Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии», «Трансцендентальная логика и формальная логика», «Картезианские размышления», «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», «Опыт и суждение».

Учение. Главным новшеством и особенностью учения Гуссерля было его изучение и анализ сознания человека и его феноменов (явлений). Поэтому гуссерлевскую философию называют феноменологией, т. е. учением о фактах и явлениях, возникающих в нашем сознании в процессе познания мира.

Гуссерль о познании. Всякое познание начинается с чувственного опыта, в котором нам даны физические предметы или какие-либо события, факты. Фактом Гуссерль называет то, что происходит здесь и сейчас. Будучи наблюдателями факта (получая опыт), мы своим сознанием улавливаем и сущность этого факта. Сущностью вещи или факта (феномена) Гуссерль называет его наиболее общую основу: так, разглядывая разные картины в музее, мы улавливаем их сущность – живопись, слушая рояль или гитару, понимаем их сущность – музыка, и т. д. Это – универсальные сущности, благодаря которым человек имеет возможность составлять представление о единичных фактах и вещах.

Гуссерль о модусах сознания. Такие универсальные сущности Гуссерль называет модусами феноменов и, следовательно, нашего сознания. Они помогают вычленять единичные феномены из общего потока явлений, данных нам в повседневном опыте. Так, благодаря модусам мы понимаем, что звук, цвет или вкус – это разные сущности разных вещей. Например, зеленое в нашем восприятии – вовсе не значит громкое, или холодное – не значит кислое, и т. п. Феноменология и есть наука, изучающая и описывающая модусы вещей и явлений, данных опытом нашему сознанию.

Гуссерль о сущности модусов. Один и тот же феномен может внешне видоизменяться, хотя при этом его сущность остается неизменной. В таких случаях необходимо научиться выделять чистую сущность феномена. К примеру, краски разного цвета при смешении могут образовать другой цвет, однако сущность полученной смеси не изменится, т. к. она все равно останется краской. Кусочек олова в виде оловянного солдатика, будучи расплавленным, изменит форму и цвет, однако сохранит свою сущность металла, и т. п.

Гуссерль об отношениях между сущностями. Совершенно очевидно, что сущности феноменов также находятся между собой в определенных отношениях. Они могут быть обнаружены уже не в опыте, а путем логического сопоставления их в процессе восприятия. Любой факт (данность вещи) и сущность (ее основа) находятся в жесткой логической зависимости друг от друга. Однако чисто математические связи, а следовательно, и суждения, в отличие от логических, не нуждаются ни в какой опытной проверке. Например, логическое суждение «помидор – есть овощ красного цвета» обязательно нуждается в проверке в каждом отдельном случае. А математическое выражение «параллельные прямые не пересекаются» в такой проверке не нуждается.

Гуссерль об особенностях сознания. Что такое сознание? Гуссерль считает, что сознание есть знание о чем-либо, что мы когда-то воспринимали в жизни. Мы держим в сознании воспоминания об объектах, думаем и размышляем о них, воспроизводим их в своем воображении. Таким образом, «Я», как воспринимающий субъект, и все окружающие меня объекты, как проявления вещей и фактов (формы, цвета, мысли, представления), не пересекаются, непосредственно не совпадают. Сам объект и его проявленность в моем сознании – разные вещи. Поэтому процесс познания, считает Гуссерль, происходит только в сознании и только в результате акта сознания.

Гуссерль о феноменах. Итак, реальность феномена (объекта) как бы складывается из двух различных уровней его бытия. С одной стороны, объекты существуют только в виде явлений, а с другой – в их сущностном (идеальном) виде. Однако воспринимающее сознание не создает объект, а лишь обладает им как «чем-либо, проявляющимся во мне, и больше ничем». В этом смысле феномен является абсолютной сущностью.

Гуссерль о направленности сознания. Сознание человека всегда отличается активностью в процессе познания. В нем задействованы и психические свойства субъекта, которые как бы направляют, привязывают человека к объекту постижения. При этом само сознание и объект восприятия никоим образом не связаны физически. В самом деле, мы не можем непосредственно ощутить сам цвет, а воспринимаем его только в виде окраски того или иного предмета, ведь зелень или краснота в чистом виде, без привязки к вещам, нигде в природе не даны. Таким же образом мы слышим музыку, но никак не ощущаем ее в непосредственном опыте. Происходит все это в результате интенциональности (направленности) сознания на объекты.

Гуссерль об интуиции. На основании вышеизложенного Гуссерль делает вывод о том, что для нас совсем не важно то, каким образом воздействуют на наши органы чувств музыка или цвет. Для нас важно то, что́ мы видим, слышим и способны отличить от другого. Здесь важную роль играет особая познающая интуиция, которая считается началом начал всего процесса познания: «Всякая интуиция, изначально конкретизированная, по праву является источником познания. Все, что предлагается нам в интуиции первичным образом (так сказать, во плоти и крови), необходимо принять таким как есть, даже если только в границах предлагаемого».

Гуссерль о «естественных установках». Однако принцип интуитивного познания мира может стать действенным лишь при условии, что человек отрешится от многих повседневных убеждений, замутняющих интуицию. Гуссерль говорит о том, что нельзя доверять не только многим философам и ученым, но зачастую и своим собственным ощущениям, которые он называет «естественными установками». Они состоят из многочисленных убеждений, которые не являются очевидными и тем более доказуемыми. К таким «естественным установкам» Гуссерль относит убеждение в том, что нас окружает мир реальных, объективно существующих вещей, а также уверенность подавляющего числа людей в объективности и прочности научных знаний.

Принцип «эпохэ». Основой познания и построения истинной философии Гуссерль объявляет принцип, названный им «эпохэ» (от греческого «остановка в суждении»). Этот принцип призывает познающего человека воздерживаться от безусловной веры в реальность окружающего мира. Поэтому, говорит Гуссерль, нельзя строить настоящую, подлинную философию ни на мнимой реальности мира, ни на научных сведениях, ибо и то и другое находится вне нашего сознания и поэтому нуждается в проверке.

Гуссерль о кризисе европейской науки. Неправильные методы познания мира, когда «естественные установки» ложились в основу научных принципов, привели к созданию неправильно понимаемой науки. Кризис европейской науки, говорит Гуссерль, заключается не только в самой науке, как форме познания мира, но в том грандиозном значении, которое ей придает европеец. Наука стала для нас чем-то вроде всемогущего бога, на ее постулаты люди готовы чуть ли не молиться. Но кто сказал, спрашивает Гуссерль, что научные знания являются истиной в последней инстанции? Разве может наука что-нибудь прибавить к морально-нравственным устоям общества и человека? Разве ученый человек более справедлив, милосерден и порядочен, чем неуч? Нет, говорит Гуссерль, вся беда современного человечества заключается в ослеплении доводами и достижениями науки, люди стали отходить от понятий подлинной гуманности. Веру в высокое предназначение человека наука заменила верой в скорое наступление мнимого материального «процветания», лишив тем самым человека истинного смысла жизни.