Текст книги "Путь III. Зеркало души"

«Матвей Захарович ясно дал понять, что ввиду высокой загруженности, он не сможет удостоить нас своим визитом в рабочем порядке. В свою очередь он спокоен и полностью уверен в собственной безопасности и, по его заверению, не нуждается в каком-либо содействии со стороны российских силовых структур. И у меня нет возможности его в этом переубедить…» – озадаченно произнёс чиновник администрации, уточнив – «Что же до официального приглашения Ярова для дачи показаний, то, очевидно, это возможно только при наличии очень веских оснований…».

«Видимо, ничего другого от него ожидать, и не стоило…» – понимающе кивнул Алик, мягко продолжив – «Владислав Аркадиевич, я считаю, что в рамках брифинга федеральной службы безопасности или следственного комитета необходимо отметить, что аналогичные расследования на предмет причастности к коррупционным проявлениям проводятся и в отношении ряда других фигурантов, так называемого «списка экзорцистов». В том числе изучается деятельность и чиновника, в данный момент возглавляющего список – Матвея Захаровича Ярова».

«Вряд ли подобная сомнительная мера заставит его пойти с нами контакт…» – покачал головой Ширко, явно не одобрявший подобного подхода к ведению дел.

«А эта мера вовсе не для контакта…» – улыбнулся Алик, делая очередной глоток кофе.

«В смысле это… превентивная информационная кампания в отношении Ярова?» – еле веря своим ушам, дрогнувшим от волнения голосом, переспросил Беляев.

«Руслан Игнатьевич, вы абсолютно правы!» – широко улыбнулся Легасов, мягко добавив – «В данный момент, судя по виктивному поведению самого Матвея Захаровича, очевидно, что в самое ближайшее время Яров составит кампанию губернатору Боярышеву и всем остальным преждевременно покинувшим нас коррумпированным чиновникам. И, несмотря на все наши усилия, вряд ли мы успеем что-либо изменить. Чтобы предстоящая гибель главы агентства по управлению госимуществом не стала для населения страны и наших иностранных инвесторов ударом как гром среди ясного неба, нам необходимо начинать соответствующую информационную подготовку уже сейчас…».

Директор центра стратегических исследований, побледневшее выражение лица которого едва ли отражало, бушевавший в данный момент его голове ураган мыслей и идей по поводу возможных сценариев будущего развития ситуации, нерешительно посмотрел на чиновника администрации в ожидании волевого решения.

«Если иного пути нет, то, надо сделать всё, чтобы минимизировать возможные последствия. Руслан Игнатьевич, проработайте мягкое освещение данного вопроса в средствах массовой информации с нужными акцентами, но, разумеется, без каких-либо прямых упоминаний самого Матвея Захаровича Ярова…» – после непродолжительных раздумий согласился Ширко, добавив, обращаясь к Пухову – «Александр Владимирович, если иных вопросов нет, то предлагаю завершить сегодняшнее заседание…».

Генерал быстро кивнул головой, подтвердив полное согласие с руководством.

«В этом случае коллеги, за работу…» – коротко кивнул Владислав Аркадиевич, вставая с кресла, и, взглянув на всё стоявшего у окна со стаканчиком кофе консультанта, с улыбкой тихо произнёс – «Алик, я очень рад, что в этот раз ты играешь на нашей стороне…».

Легасов улыбнулся, коротко кивнув в ответ.

Спустя несколько мгновений чиновник администрации быстро покинул конференц-зал в кампании директора центра стратегических исследований…

* * *

«Полагаю, самое время определиться с составом делегации из числа членов нашей оперативно-следственной группы, вылетающей в Воронеж для расследования происшествия совместно с нашими региональными коллегами…» – с заметным облегчением произнёс Пухов, взглянув по очереди на Велисарову Людмилу и затем на стоявшего у окна консультанта.

«Александр Владимирович, принимая во внимание, загруженность отдельных членов группы я могу вылететь на место в сопровождении Сергея Мазаева, Антона Александрова и Артёма Косатина» – предложила Людмила и, мельком глянув на Легасова, мягко добавила – «Присутствие нашего независимого консультанта по юридическим вопросам – разумеется, опционально…».

«Я категорически против…» – с улыбкой покачал головой Алик.

«Значит, мы полетим только вчетвером» – спокойно пожала плечами Велисарова.

«В смысле я категорически против того, чтобы Вы, Людмила, и все перечисленные Вами коллеги столь бездарно тратили своё драгоценное служебное время…» – с улыбкой добавил Легасов, иронично пояснив – «Всецело понимаю, что вам всем хочется отдохнуть от кипящей здесь работы в спокойной командировке в какой-нибудь Воронеж. Однако, увы, мы не можем себе позволить подобной роскоши – вы все нужны здесь».

«Алик, но всё-таки речь идёт о резонансном инциденте, как-никак, а гибель губернатора и прокурора области…» – произнёс Пухов, с некоторой опаской добавив – «Да и спрос со стороны высокого руководства по данному происшествию, опять же не малый – надо бы отреагировать как-то, чтобы и руководству ведомства спокойнее было, да и…».

«Александр Владимирович, Вы, безусловно, правы, но предлагаю ограничиться показательными мероприятиями с наименьшими потерями времени членов группы…» – с понимающей улыбкой произнёс независимый консультант, предложив – «Всё как обычно – срочный отзыв сотрудников из отпусков, организация постоянного моста с Воронежем в режиме видеоконференции, введение посменных дежурств на период расследования инцидента и так далее. Всё за исключением прямых командировок наших сотрудников».

«Алик, а ты не думаешь, что командировка в Воронеж позволила бы нам лучше понять произошедшее и, возможно, найти на месте какие-то недостающие связи и зацепки по делу?» – настойчиво поинтересовалась руководитель группы.

«Людмила, Вам стоит больше доверять своим региональным коллегам, которые подробно и старательно задокументируют данный эпизод дела там, в Воронеже. Ситуация же представляется более чем ясной – несмотря на ранг погибшего чиновника, это не более чем типовой случай, от которого нам не стоит ожидать ничего необычного. Разве это Вам не очевидно?» – с улыбкой переспросил Легасов, мягко продолжив – «Ликвидация чиновника произведена со значительного расстояния – как следствие, мы имеем отсутствие свидетелей и зацепок по исполнителям, которые по сложившейся традиции уже, вероятно, давно покинули пределы области, а возможно, и территорию Российской Федерации. В этих условиях я не вижу, чем именно мы с Вами сможем помочь нашим коллегам из регионального следственного управления».

Велисарова хотела ещё что-то возразить, но взглянув на генерала Пухова, по всему виду уже полностью смирившегося с рациональным и взвешенным предложением консультанта, глубоко вздохнув, замолчала.

«В этом случае, коллеги, продолжаем плановую работу по делу» – с улыбкой произнёс Легасов и, обращаясь к сидевшему напротив него Семёнову, поинтересовался – «Виталий, в каком состоянии у нас обстоят дела по анализу финансовых и информационных потоков, сопутствующих деятельности интересующего нас движения?».

Подполковник агентства информационной безопасности, от неожиданности раскрыл рот, после чего нервно переглянувшись с Людмилой, невнятно переспросил – «В каком смысле?».

«Виталий, мы ведь продолжаем отслеживать трансграничные финансовые потоки средств, поступающих в страну, которые могли бы быть связаны с деятельностью экзорцистов?» – мягко повторил свой вопрос Алик, добавив – «И как именно у нас обстоят дела на этом фронте?».

Семёнов нервно посмотрел на Александра Владимировича и медленно произнёс – «В связи с высокой трудоёмкостью проведения подобного мониторинга и отсутствия каких-либо значимых результатов, около года тому назад было принято решение о прекращении практики отслеживания трансграничных финансовых потоков по данному делу».

«Браво, коллеги! Браво!» – демонстративно похлопал в ладоши независимый консультант, иронично продолжив – «Действительно, разве нужно отслеживать финансово-информационные потоки, если вашим противником выступает ни много ни мало, а организационно – технически подготовленная и финансово состоятельная международная террористическая организация? Виталий, да Вы с ума сошли!»

Семёнов нерешительно посмотрел на руководителя группы.

«Алик, мы полагали, что продолжение работы в данном направлении бесперспективно с учётом смены тактики экзорцистов и их отказом от экспроприации нелегально нажитых средств в пользу прямой ликвидации неугодных чиновников» – виновато произнесла Велисарова, пояснив – «Да и опять же у нас не было времени для проведения полноценного анализа данных. Не имея ни малейшего представления о том, что именно мы ищем, выявить что-то полезное из огромного массива постоянно поступающей информации по всем международным финансовым операциям, было сродни поиску иголки в стогу сена».

Стоявший у окна юноша тяжело вздохнул и, сделав глоток уже порядком остывшего кофе, требовательно поинтересовался – «Виталий, сколько времени Вам потребуется для того, чтобы получить и провести анализ базы данных всех трансграничных финансовых операций, произведённых за последний год?».

Подполковник агентства информационной безопасности нерешительно потеребил пальцами по столу, мысленно оценивая масштаб предстоящей задачи, после чего ответил – «Около двух недель, чтобы по согласованию со службой финансового мониторинга и центробанком получить искомые данные, далее месяц или даже два для их предварительного анализа в зависимости, конечно, от направленности поиска и критериев отбора».

«Виталий, у вас два дня, чтобы получить данные и не более двух недель, чтобы представить группе первые результаты» – бескомпромиссно холодно произнёс Легасов.

«Алик, мы бы, конечно, с радостью, но это, увы, невозможно…» – взмолился Семёнов, быстро продолжив – «Чтобы получить массив интересующих нас данных из защищённого информационного хранилища центрального банка, необходимо пройти целый ряд согласований и установленных процедур, после чего нашим специалистам на цифровом носителе предоставят реплику части их базы данных, содержащей искомую информацию. Я бы даже сказал, что две недели – это весьма оптимистичный срок…».

«Два дня и ни часом больше…» – ультимативно повторил независимый консультант, с улыбкой добавив – «Виталий, меня не интересует Ваша бюрократическая волокита – всем нам нужен результат. Вполне конкретный и понятный результат по данному направлению…».

«Алик, но, каким образом?!» – вскакивая с места, эмоционально вспылил Семёнов, едва сдержавшись от того, чтобы не добавить в сказанное некоторые элементы нецензурной брани, продолжив – «Это же центральный банк страны – самостоятельный институт, независящий ни от министерств, ни от ведомств, ни от исполнительной власти вообще! Что мы можем с ним сделать, кроме как официально обратиться для получения информации?».

«Виталий, если не можете быстро договориться, то хоть взломайте – для всех нас это всего лишь информационное хранилище и не более…» – с улыбкой настойчиво произнёс Легасов, мягко добавив – «Если не ошибаюсь, нечто подобное не так давно уже было в истории уважаемого заведения…».

Семёнов, окончательно потерявший дар речи, рухнул обратно на стул, подперев руками резко потяжелевшую голову.

По лицу Сергея Мазаева, прошла нервная улыбка от воспоминаний событий двухлетней давности, когда всё тот же Виталий Семёнов дрожащим голосом рассказывал членам оперативно-следственной группы о беспардонном и варварском взломе хорошо защищённой информационной системы центрального банка, проведённом неустановленными лицами с целью хищения информации.

Спустя несколько мгновений, по достоинству оценив вытянутые от удивления лица и повисшую в зале мёртвую тишину, консультант прокашлялся и с улыбкой произнёс – «Виталий, разумеется, это была шутка. Вы же не думали, что я и вправду предложу Вам взломать центральный банк страны ради экономии двухнедельной бумажной волокиты между министерствами?».

Семёнов с заметным облегчением выдохнул, расслабившись и постепенно приходя в себя.

Людмила с негодованием покачала головой, явно не оценив юмор консультанта в подобных обстоятельствах.

«Впрочем, мы и вправду не можем позволить себе потерять впустую две недели времени на формальный процесс согласования – Виталий, подготовьте перечень должностных лиц, которым должен лично позвонить Владислав Аркадиевич Ширко для оперативного предоставления интересующих нас данных. Срок оставляем без изменений – два дня» – проинструктировал коллегу Алик, с улыбкой добавив – «А вообще жаль – было бы интересно!».

С последней репликой консультанта у Семёнова предательски начался нервный тик левого глаза, после чего, вновь совладав с собой, Виталий медленно кивнул, произнеся – «Допустим вопрос с предоставлением информации, действительно, удастся решить, но всё равно это огромный объём данных – на его анализ уйдут месяцы, если не годы. Если, конечно, не ограничить рассмотрение отдельными видами наиболее важных нам операций. Алик, что конкретно мы предполагаем найти?».

Присутствующие заинтригованно переглянулись в ожидании ответа.

«Это действительно интересный вопрос, Виталий. Вопрос, на который у меня нет однозначного ответа в данный момент…» – задумчиво ответил Легасов, рассудительно продолжив – «В этом отношении предлагаю пойти от обратного – выделив операции, которые нас точно не будут интересовать. Во-первых, можно исключить все транзакции с известными крупными компаниями, функционирующими в течение длительного времени, и всеми их аффилированными структурами, поскольку, это не более чем типовые хозяйственные операции. Во-вторых, по вполне понятным причинам, следует исключить все государственные, региональные и муниципальные закупки товаров и услуг, поставляемых из-за рубежа. В-третьих, можно исключить банковские трансграничные операции по всем крупным и средним банкам, в отношении которых не имеется нареканий со стороны службы финансового мониторинга, что позволит нам без потери общности значительно снизить объём аналитической работы. Вполне вероятно, впоследствии нам удастся расширить данный перечень исключений, сильно повысив тем самым эффективность поиска.

Что же до того, что именно мы ищем, то полагаю, что это могут быть разовые переводы крупных и средних денежных сумм из-за рубежа, осуществляемые под различными видами легальных хозяйственных операций. В силу своеобразной специфики капитального строительства в России, можно предположить, что часть подобных операций будет сокрыто под видом инвестиций в строительство объектов коммерческой, жилой и промышленной недвижимости в различных отдалённых регионах страны. Иными словами – нас интересуют любые операции, которые позволяют завести денежные средства на территорию страны из-за рубежа любым способом, исключающим эффективный контроль над их последующим использованием».

Александр Владимирович, едва ли в полной мере понявший тонкости упомянутой специфики капитального строительства на территории страны, вопросительно взглянул на консультанта, после чего окинул взглядом присутствующих и, убедившись в отсутствии предложений для дальнейшего обсуждения, дипломатично произнёс – «Если нет возражений – завершаем заседание. Коллеги, прошу всех вернуться к работе».

Воля

(13.05.2013, Москва, 17–00)

Спокойствие и тишину надвигавшегося вечера понедельника нарушал размеренный стук майского дождя, отчаянно бившегося в закрытое окно конференц-зала.

Сергей, и где их вообще черти носят?» – раздражённо поинтересовалась Велисарова у майора, с заметным интересом склонившегося за кружкой горячего кофе над распечаткой предварительного отчёта региональных коллег по инциденту в Воронеже.

«Вроде скоро должны быть. Впрочем, Алик, сама понимаешь – независимый консультант и, соответственно, не обязан сидеть тут с нами с утра до вечера. Свободный график работы, так сказать со всеми его преимуществами…» – с улыбкой и долей зависти в голосе произнёс Сергей, мягко добавив – «Люда, да и не переживай ты так – с ним же Александр, для обеспечения личной безопасности, так что никаких эксцессов не предвидится…».

«Меня более волнует не свободный график нашего консультанта, а свидетель, который вот как уже три с половиной часа тому назад доставлен в управление и находится в подвешенном состоянии…» – неодобрительно покачав головой, ответила руководитель группы, устало добавив – «Зови всех, начнём работу с журналистом – ждать более бессмысленно».

Через пять минут члены оперативно-следственной группы заняли свои места с Александром Владимировичем, по обыкновению, сидевшим во главе стола.

Спустя несколько секунд дверь в зал отворилась и, в сопровождении двух сотрудников охраны, в помещение вошёл худощавый молодой человек среднего роста в потёртом коричневом пиджаке и синих джинсах. Гордо подняв голову, юноша спокойно проследовал в направлении противоположного конца стола и сел на предложенное ему место.

«Борис Александрович, добрый день» – с улыбкой начала диалог Людмила.

Молодой человек коротко кивнул, не проронив ни слова.

«В данный момент мы расследуем обстоятельства гибели, а точнее умышленного убийства, директора администрации государственного порта Владивостока, Александра Александровича Воротилова и его заместителя по коммерции и производству, Аркадия Игоревича Маслова. В связи с чем нас не могла не заинтересовать Ваша публикация по данной теме, наделавшая много шума во Владивостоке…» – спокойно проинформировала журналиста Велисарова, мягко продолжив – «В своей статье, отправленной в печать в тот же день, Вы достаточно подробно осветили происшествие. Согласно Вашей статье, подготовленной в рекордные сроки и при полном отсутствии времени для сбора и детальной проработки материалов, Вы дали исчерпывающую картину произошедшего на месте преступления и даже сделали сенсационное заявление о причастности экзорцистов к данному инциденту».

«Разумеется, ведь это и есть моя работа – писать статьи по животрепещущим темам и искать крохи правды среди моря лжи…» – произнёс Козьмин, с обидой в голосе добавив – «Впрочем, вам с вашими тоталитарными замашками в отношении независимой российской прессы этого попросту не понять…».

«Борис Александрович, Ваша командировка в Москву потребовалась только из-за Вашего нежелания взаимодействовать с нашими региональными коллегами в рамках расследования данного дела – впрочем, Вы, к сожалению, не оставили нам иного выбора» – мягко пояснила Велисарова.

«Эти ваши деятели, которых Вы называете своими коллегами, мне дверь в квартиру с петель вышибли! Да меня чуть удар не хватил, после того как эти двое потом погнались за мной с дикими воплями! Думал, что всё уже – крышка…» – жалостливо проронил журналист, опасливо поглядывая на изрядно покрасневшего в лице Мазаева.

«Возможно, они, действительно, немного перегнули. Впрочем, надо сделать скидку и на контингент лиц, с которым им приходится общаться по долгу службы при расследовании особо опасных дел. С кем не бывает…» – спокойно пожала плечами Людмила и, не обращая внимания на реплики майора, попытавшегося оправдаться в глазах коллег, мягко продолжила – «Борис, Вы, ведь, журналист – человек с высоким уровнем общественного самосознания. Разве Вы не понимаете, насколько нам важна Ваша помощь для расследования данного дела? В конце концов, речь идёт о хладнокровном убийстве двух человек – о преступлении, к совершению которого Ваш информатор, по всей видимости, имеет самое непосредственное отношение. Расскажите нам о человеке, предоставившем Вам данные для этой статьи».

«Я, как человек с высоким уровнем общественного самосознания, очень хорошо понимаю, что такое профессиональная этика журналиста и не намерен торговать своей совестью» – язвительно ответил Козьмин, с горечью про себя добавив – «По крайней мере, на этот раз уж точно!».

«И, надо полагать, в этом случае Вы готовы стать соучастником данного террористического акта со всеми вытекающими отсюда последствиями?» – с улыбкой поинтересовался Артём.

«Вероятно, с этого момента мне более не следует ничего говорить без присутствия моего адвоката» – с натянутой улыбкой бодро продекларировал журналист.

«Это дело может затянуться на месяцы, если не годы, которые Вы, как единственный подозреваемый, рискуете провести во временном следственном изоляторе» – мягко продолжил Косатин, поинтересовавшись – «Борис, Вы точно уверены, что этот Ваш информатор с его уголовными связями действительно того стоит? Вполне вероятно, он сам уже отдыхает где-нибудь на Карибах».

Козьмин, сильно побледнев, нерешительно помолчал и, проглотив подкативший к горлу комок, медленно произнёс свой вердикт – «Возможно, он этого и не заслуживает, но этого стоят мои внутренние принципы – считайте это своеобразной «тайной исповеди» журналиста, которую вы мне предлагаете столь бесцеремонно нарушить…».

Людмила наделила Косатина тяжёлым взглядом, спокойно продолжив – «Борис Александрович, без Ваших показаний убийцы Воротилова и Маслова могут остаться безнаказанными – сможете ли Вы с Вашими высокими этическими принципами спокойно жить далее, зная это?».

«Цель не оправдывает средства…» – исступлённо помотал головой Козьмин, мрачно добавив – «Делайте со мной что хотите, но я не отступлюсь…».

Велисарова, понимая, что ситуация зашла в логический тупик, нерешительно посмотрела на Александра Владимировича в поисках поддержки и наставления…

В этот момент дверь открылась, и в зал вошли Легасов и Трошин, о чём-то оживлённо беседовавшие между собой.

«Продолжайте, коллеги…» – с улыбкой приветственно кивнул присутствующим независимый консультант, привычным шагом направляясь к кофе-машине, расположившейся в дальнем углу конференц-зала.

«Да, собственно говоря, Алик, мы уже закончили…» – язвительно произнесла Велисарова, добавив – «Борис Александрович выразил желание дождаться приезда своего адвоката для продолжения разговора».

«А зачем ему адвокат, если он всего лишь наш свидетель?» – с улыбкой деловито поинтересовался Легасов, подойдя вплотную к сидевшему на дальнем конце стола журналисту.

«Это вопрос личных принципов и профессиональной этики, препятствующих проведению следственных мероприятий по делу» – спокойно развела руками Людмила.

«Личные принципы?» – понимающе улыбнулся Алик, мягко попросив – «Борис Александрович, могу я попросить Вас…».

«Я не отступлюсь!» – безапелляционно отрезал Козьмин, заранее упреждая любые попытки уговоров или оказания давления для получения нужного результата.

«Вообще-то я хотел попросить Вас всего лишь слегка подвинуться…» – к неимоверному удивлению журналиста, с улыбкой произнёс незнакомец, продолжив – «Ибо за Вашей спиной расположена кофе-машина, столь щедро обеспечивающая всех нас напитком, жизненно необходимым для успешного расследования данного дела. Впрочем, раз уж Вы сказали, что не собираетесь отступать, то прошу Вас налить нам обоим по стаканчику горячего экспрессо. Стаканчики, кстати, в тумбочке под агрегатом».

Козьмин ошарашенно посмотрел на присутствующих, шокированный как подобным неформальным отношением к делу, так и столь очевидным пренебрежением к его собственной персоне и выдвинутым требованиям, но к своему удивлению, понял, что, по всей видимости, остальные уже давно смирились со столь экстравагантным поведением незнакомца. Борис, в попытке что-то возразить, вновь взглянул на стоявшего рядом молодого человека, зелёные глаза которого смотрели на него пронизывающим душу холодным взглядом, после чего поёжившись, журналист развернулся к кофе-машине…

Спустя пару минут, поблагодарив Козьмина и взяв в руки стаканчик горячего кофе, Легасов, с удовольствием мягко продолжил – «Борис Александрович, я ценю Вашу приверженность личным принципам и профессиональной этике журналиста, впрочем, мне кажется, что упоминание этих понятий применительно к данному делу не вполне оправданно».

«Потому, что цель оправдывает средства?» – с горечью понимающе усмехнулся Козьмин, делая глоток горячего напитка.

Алик улыбнулся и, также сделав глоток кофе, мягко произнёс – «Потому, что применительно к данному делу Вам, Борис Александрович, уже пришлось поступиться своими принципами, не так ли?».

С последними словами журналист едва не уронил стакан с кофе, после чего ошарашенно посмотрел на незнакомца, дрожащим голосом переспросив – «Чёрт возьми, как Вы узнали?».

Независимый консультант широко улыбнулся, мягко пояснив – «В момент визита к Вам наших коллег, майора Сергея Мазаева и капитана Дениса Выходцева, Вы были на грани нервного срыва. В Вашей квартире, судя по их описанию, были видны следы недавнего беспорядка.

Единственное, что могло заставить Вас, нормального вменяемого человека, выпрыгнуть в окно и спасаться бегством при упоминании должностей сотрудников главного следственного управления, это, безусловно, страх. Страх за свою жизнь. Страх, обусловленный событиями, вероятно, произошедшими в Вашей квартире накануне визита наших коллег.

О самих этих событиях относительно несложно догадаться, принимая во внимание резонансный и отчасти сенсационный характер Вашей статьи и широкие связи Воротилова в криминальных кругах. И надо полагать, что людей, которые приходили к Вам, интересовали те же вопросы, что и нас, а именно – Ваш информатор и обстоятельства при которых он на Вас вышел.

И раз уж Вы сейчас с нами в полном здравии, надо полагать, что Ваши этические принципы и профессиональная этика не помешали Вам принять единственно верное решение в той непростой ситуации…».

Журналист, сильно побледнев, с ужасом посмотрел незнакомца, после чего трясущимися руками обхватил голову и, несколько раз содрогнувшись всем телом, тихо произнёс – «А что мне оставалось делать? Я просто хотел жить! Любой на моём месте поступил бы также!».

«Вас никто не винит – это было абсолютно правильное решение…» – ещё раз мягко повторил Алик.

«Лучше бы я вообще никогда не писал эту злосчастную статью, будь она проклята!» – взмолился Козьмин, тихо продолжив – «Да я даже сейчас не могу нормально спать по ночам! Да что там спать – даже жить! Жить, зная, что рано или поздно они придут за мной, как пришли за этими портовиками…».

«Кто?» – с заметным интересом переспросил Легасов.

«Экзорцисты эти, конечно, чтоб им пусто было!» – эмоционально выругался журналист.

В ответ на подобное заявление незнакомец, к неимоверному удивлению Козьмина, звонко и раскатисто рассмеялся, после чего с широкой улыбкой произнёс – «Борис Александрович, в этом случае, возможно, Вам станет намного легче, если я скажу, что Вам нечего опасаться экзорцистов, ибо они не имеют к данному преступлению ровным счётом никакого отношения. Вас просто использовали, люди, которым было выгодно направить следствие по данному делу по ложному пути – вот, собственно говоря, и всё».

Лицо журналиста вытянулось, после чего, нерешительно покачав головой, он медленно произнёс – «Этого просто не может быть! Откуда Вам вообще знать, что это не они?».

«Борис Александрович, а Вы знаете, кто сейчас стоит перед Вами?» – с широкой улыбкой поинтересовался незнакомец.

Козьмин с заметным удивлением поднял голову и внимательно посмотрел на лицо юноши, казавшееся ему до боли знакомым, отчаянно пытаясь вспомнить, где именно он уже видел этот образ. Спустя несколько мгновений глаза журналиста вспыхнули интересом, и он, ошарашенно посмотрев по сторонам, мягко переспросил – «Вы Легасов? Алик Легасов?».

Независимый консультант улыбнулся и, перебросившись ещё несколькими едва слышными для остальных фразами с журналистом, спокойно вернулся к излюбленному месту возле окна.

Журналист, полностью преобразившись в лице, залпом допил свой кофе, после чего с широкой улыбкой ликующе произнёс – «Господа, я всецело готов помочь следствию в расследовании этого важного дела и с радостью расскажу всё, что мне известно!».