Текст книги "Путь III. Зеркало души"

Выход

(13.05.2013, Москва, 18–30)

Спустя полтора часа оживлённой беседы, пригласив, наконец, к свидетелю эксперта для подготовки фотороботов подозреваемых, члены оперативно-следственной группы разбрелись по своим кабинетам на небольшой перерыв.

Велисарова вышла из конференц-зала в кампании независимого консультанта, направившись прямиком в кабинет генерала Пухова.

«Значит, это в порту действительно работали не экзорцисты, а кто-то из грузоотправителей?» – задумчиво произнесла Людмила, продолжив – «Разрабатываем в качестве основной версию по иркутским лесникам?».

«Да, судя по динамике грузопотоков порта после прихода Воротилова, у этого лесозаготовительного треста возникли непреодолимые проблемы с перевалкой лесных грузов в порту, что, в условиях ограниченных каналов сбыта продукции, неизбежно, ставит под угрозу весь бизнес…» – охотно кивнул Легасов, мягко добавив – «В срочном порядке надо организовать задержание руководства лесозаготовительного треста. Впрочем, само расследование мы оставим нашим коллегам из Владивостока. В действительности, заказчик данного преступления интересует нас пока только в качестве свидетеля…».

«Свидетеля?» – с недоумением переспросила Велисарова, входя в приёмную руководителя.

«Именно в качестве свидетеля…» – одобрительно кивнул независимый консультант, продолжив – «История, поведанная нам Козьминым, весьма и весьма занимательна, в том плане, что помимо заказчика, в ней фигурирует, по меньшей мере, ещё две группы неизвестных нам лиц, представители которых навестили нашего журналиста для получения интересовавшей их информации. Вот только кто были все эти люди?

Можно предположить, что журналиста могли слегка «потрясти» местные криминальные структуры, связанные с Воротиловым, интересы которых были напрямую затронуты данным инцидентом. В этом случае кто же тогда приходил к нему во второй раз?

Экзорцисты? Думаю, вряд ли – с чего бы им было заинтересоваться междоусобными коммерческими разборками между грузоотправителями и портовиками? Что же до самой статьи Козьмина, то чего только не пишут о них в региональной прессе. А если это не они, то кто и зачем?».

«Возможно, что-то нам удастся узнать по результатам подготовки фотороботов» – задумчиво пожала плечами Людмила.

«Вряд ли – судя по сбивчивому и нечёткому описанию событий, которое мы с Вами услышали, журналист был в состоянии полного шока от обоих визитов. В подобных условиях, полагаю, что единственное, на что мы сможем рассчитывать – это фоторобот его информатора, но не более…» – отрицательно покачал головой Легасов, продолжив – «И в этом плане тем интереснее показания руководителя данного лесозаготовительного треста, поскольку, оба визитёра обстоятельно интересовались его персоной. И, надо полагать, они интересовались им отнюдь не из абстрактных соображений».

«Алик, ты думаешь, его показания позволят пролить свет на произошедшее?» – догадливо переспросила Велисарова.

«Именно – но только в том случае, если, конечно, он всё ещё жив…» – кивнул независимый консультант, задумчиво продолжив рассуждения вслух – «Зачем кому-то ещё могло понадобиться вести своё собственное разбирательство относительно причин происшествия с руководством порта? Что их вообще привлекло в этом банальном деле? Или же это всё из-за статьи Козьмина, указавшего всем на след экзорцистов?».

«Алик, а, кстати, а что ты ему там сказал?» – нетерпеливо поинтересовалась руководитель группы, пояснив – «В смысле Козьмину – нашего строптивого журналиста словно подменили! Я никогда ничего подобного не видела…».

«Личное обаяние, Людмила – всего лишь личное обаяние…» – широко улыбнулся Легасов.

«Обаяние?» – ещё раз переспросила Людмила, с подозрением покосившись на независимого консультанта, поинтересовавшись – «И ничего более? Совсем?».

«Я просто предложил ему дать своё интервью…» – широко улыбнулся Алик.

Лицо руководителя следственной группы вытянулось от удивления, после чего она раскрыла рот, чтобы что-то произнести, но не найдя нужных слов, просто покачала головой.

«Людмила, мы здесь из-за Вашей просьбы, если не ошибаюсь?» – как ни в чём, ни бывало, поинтересовался Легасов, наливая себе с чашечку горячего чая.

«Да, да, разумеется, Алик – нас ждут…» – быстро вернув самообладание, произнесла Велисарова, жестом добродушно приглашая консультанта пройти в кабинет генерала Пухова.

Осторожно взяв в руки чашку чая Легасов, покорно проследовал за руководителем группы.

Пытливый взгляд независимого консультанта быстро пробежался по уже хорошо знакомому интерьеру кабинета Александра Владимировича и, к своему удивлению не обнаружив в помещении самого генерала, с интересом остановился на одиноко сидевшем за столом, упитанном молодом человеке лет тридцати пяти в деловом костюме и галстуке. При появлении руководителя группы незнакомец вскочил со стула и с улыбкой несколько дрожащим от волнения голосом быстро произнёс – «Людмила, большое спасибо, что Вы согласились вновь уделить мне несколько минут Вашего времени…».

Взглянув на консультанта, молодой человек энергично кивнул и, радушно протянув ему руку, приветливо продолжил – «Вы Алик? Алик Легасов? Это большая честь для меня!».

Алик, аккуратно переложив чашку в левую руку, с некоторым скептицизмом осторожно пожал протянутую руку…

«Разрешите представиться, Андрей Николаевич Несветаев…» – с улыбкой произнёс черноволосый незнакомец, мягко продолжив – «Алик Александрович, вероятно, Вам мало что говорит моё имя – я…».

«Вы – руководитель министерства сельского хозяйства Ростовской области…» – холодно произнёс независимый консультант, понимающе добавив – «Сто двадцать второй номер в чёрном списке экзорцистов, если не ошибаюсь…».

«Да, Вы абсолютно правы» – смущённый подобной информированностью собеседника произнёс Несветаев, несколько удручённо добавив – «Ещё недавно был во второй сотне, а теперь вот можно сказать пошёл на своеобразное повышение…».

«Андрей Николаевич, Людмила Валерьевна – располагайтесь…» – с улыбкой произнёс Легасов, показывая на кресла, стоявшие вокруг стола, тем временем заняв освободившееся излюбленное место возле окна и мягко поинтересовавшись – «Чем обязан Вашему визиту?».

Велисарова, по всей видимости, предполагавшая откланяться, чтобы не присутствовать при столь деликатном разговоре, вопросительно взглянула на консультанта, после чего нехотя заняла своё место за столом напротив чиновника.

«Алик Александрович, вероятно, это прозвучит несколько странно, если я скажу Вам, что представляю не только свои собственные интересы, но также и интересы ряда других российских чиновников, волею судьбы попавших в злосчастные списки экзорцистов, но, тем не менее, это так. Со своей стороны я искренне рад, как Вашему выздоровлению, так и представившейся возможности поговорить с Вами, как, пожалуй, с единственным человеком, способным разрешить сложившуюся патовую ситуацию» – мягко произнёс Несветаев, быстро продолжив – «Разумеется, я здесь не для того, чтобы доказывать чью-либо невиновность, рассказывая о превратностях судьбы. Скорее даже наоборот – я говорю от имени чиновников, которые с подачи данного движения в полной мере осознали ошибки, допущенные за время своего пребывания на государственном посту…».

«И о какой же именно патовой ситуации в данном случае идёт речь?» – переспросил Алик, с интересом глядя чиновника.

«Осознание ошибочности своих действий подтолкнуло многих из нас искать разумные способы компенсации понесённых российским обществом потерь с целью взаимоприемлемого разрешения кризисной ситуации. В свою очередь и я сам и, другие чиновники, интересы которых я в данный момент представляю, в целом разделяют взгляды экзорцистов о возможности проведения процедуры налогообложения нелегально нажитых капиталов с сохранением части средств в случае добровольного согласия чиновника на подобную операцию. Разумная премия в виде сохранения части капитала за подобное деятельное раскаяние может составлять около двадцати процентов от суммарного капитала чиновника, что, надо полагать, в прошлом не вызывало нареканий у экзорцистов. В подобном подходе, очевидно, заинтересованы все стороны процесса – это и снижение трудозатрат данного движения в достижении своих высоких целей и искомый выход для чиновников, решивших признать собственные ошибки, и материальная компенсация для общества, которое сможет потратить указанные средства на решение социальных задач» – дипломатично изложил свою позицию Несветаев.

«И, что же мешает всем вам, осознавшим свои прошлые ошибки, «деятельно раскаяться» столь элегантным и эффектным образом?» – деловито поинтересовался Легасов.

«Дело в том, что никто из нас понятия не имеет, как именно это можно сделать…» – до боли прикусив губу, ответил чиновник, медленно дрожащим голосом продолжив – «Все мы, в полной мере хлебнувшие горя и отчаяния с тех пор, как попали в эти проклятые списки, давно готовы заплатить по своим счетам. Но никто не слышит нас и не хочет слышать – нас просто зачищают. Зачищают без уведомления, без предупреждения, без разговора, не оставляя нам даже шанса искупить свою вину! Само собой, каждый из нас, виноват и по-своему грешен, но все мы люди – обычные люди, у которых есть родные, близкие, друзья, которым далеко не всё равно, что с нами со всеми будет…».

Людмила, не ожидавшая столь откровенного разговора, разительно отличавшегося от её прошлого диалога с Несветаевым, с изумлением взглянула на чиновника, лицо которого отражало полное отчаяние и смятение.

«Значит, экзорцисты не выходят на контакт ни с одним из чиновников из своих чёрных списков?» – задумчиво глядя куда-то вдаль за окно, с интересом переспросил Алик.

«В том то и дело – ни с кем! Это самый настоящий геноцид! Геноцид может и не самой лучшей, но всё же части российского населения…» – эмоционально выпалил Несветаев, с мольбой в голосе продолжив – «Разве это по-христиански – вот так вот просто отказывать людям в элементарном праве на раскаяние?».

«Я не думаю, что экзорцистов сколько-нибудь беспокоили отдельные тонкости христианского учения применительно к интерпретации их собственных действий…» – спокойно пожал плечами Легасов и, повернувшись лицом к чиновнику, с интересом продолжил – «Андрей Николаевич, что именно заставило Вас и тех людей, интересы которых Вы представляете, обратиться ко мне со столь отчаянной просьбой? В смысле, зачем всем вам индульгенция экзорцистов – неужели нет иного выхода? Судя по поведению отдельных фигурантов этих списков, они чувствуют себя вполне комфортно…».

Велисарова, моментально поняв, о чём идёт речь, быстро перевела взгляд на независимого консультанта, увидев слабую улыбку на его всё ещё бледном лице.

«Вы не представляете, что это – существовать изо дня в день, ожидая свой незавидной участи. Жить, зная, что твоя собственная история закончится в чьих-то чужих умелых руках уже через несколько месяцев, недель, дней или даже часов. Сидеть и безропотно ждать неизбежного, понимая, что тебя не спасут ни деньги, ни связи, ни многочисленная охрана. День за днём готовиться к собственной смерти, для вида улыбаясь своим родным, знакомым и друзьям. Все мы хотим жить – просто жить дальше и всё» – искренне тихо произнёс Несветаев, продолжив – «Мне сложно судить других людей, но я вовсе не думаю, что кому бы то ни было комфортно оставаться в этих проклятых списках – это всё вопрос веры».

«Веры?» – непонимающе переспросила Людмила.

«Именно – веры. А точнее, веры в деньги. И, что примечательно, все чиновники списка, с кем мне довелось общаться, разделились в этом вопросе веры на три группы с весьма разительно отличающимися взглядами» – одобрительно кивнул Андрей Николаевич, продолжив – «Первые неистово верят в силу своих накопленных денег, дарящих поистине безграничные возможности и власть над людьми. Все они убеждены в том, что блеск бренного металла позволит им, в конечном итоге, избежать своей участи – в том, что их денег и связей достаточно для того, чтобы гарантированного оградить себя и своих близких от кого бы то и чего бы то, там ни было. Все эти чиновники активно ищут защиты, возводя свои неприступные бастионы здесь, в России, или же иммигрируя за рубеж и вверяя свои бесценные жизни какой-нибудь израильской разведке, при этом искренне полагая, что возможности экзорцистов за пределами страны далеко не безграничны.

Вторые в свою очередь верят в то, что все эти деньги, сколько бы их ни было, и вовсе не гарантируют им безопасности, но абсолютно уверены в том, что жизнь безо всех этих денег и вовсе не стоит того, чтобы жить… Эти люди стараются затеряться в толпе, меняя имена, фамилии и гражданство, с тем, чтобы переждать, по их мнению «сложный исторический момент», который выпал на их долю.

Третьи же, в том числе и ваш покорный слуга, верят в то, что эти грязные деньги и вовсе не стоят того, чтобы за них умирать. Верят в то, что единожды засветившись в проклятых списках экзорцистов, пощады и спасения уже не будет. Верят, что всё это не закончится, и их будут преследовать до конца их дней. Понимают, что рано или поздно экзорцисты или кто-нибудь другой, но обязательно придёт по их душу…».

Алик с некоторым сожалением вздохнул, переспросив – «Андрей Николаевич, сколько именно чиновников разделяет Ваши взгляды и готовы вслед за Вами сделать подобный шаг, чтобы искупить свою вину? Кто они?».

«В основном это региональные чиновники разного уровня, у которых не имеется ни миллиардов, ни даже сотен миллионов долларов за душой, для того чтобы всерьёз рассчитывать на то, чтобы самостоятельно оградить себя и своих близких от неминуемой беды. Выражаясь образно, все они хотят выйти из игры…» – оживившись, произнёс Несветаев, быстро добавив – «Всего человек семьдесят или около того…».

Легасов с удивлением посмотрел на руководителя министерства, озадаченно продолжив – «Семьдесят сейчас и ещё сотня – полторы чиновников в перспективе, когда по всему списку сработает эффект «домино». Сложно даже представить себе то, каким образом можно в сжатые сроки вывести из этой игры столько человек…».

«Эффект домино?» – с некоторым непониманием, заметно погрустнев, переспросил Несветаев.

«Если Вы были в списке сто пятидесятым и спокойно ждали, рассчитывая что ситуация вот-вот разрешится, а после, вдруг, в течение короткого промежутка времени, стали на семьдесят позиций выше – что Вы сделаете? Разумеется, Вы неизбежно примите для себя решение – либо выйти из игры, потеряв часть капитала, пойдя по уже известному маршруту, либо рисковать своей жизнью дальше…» – проиллюстрировал эффект Алик, продолжив, прерванное ранее рассуждение вслух – «Вернуть в страну финансовый поток в подобных масштабах даже для экзорцистов, с их широкими возможностями, задача практически неподъёмная. Да и, принимая во внимание специфику нелегально нажитых капиталов и особенности регулирования и надзора при проведении трансграничных банковских операций, вряд ли они со своей стороны вообще захотят рисковать, связываясь с чем-то подобным. А без эффективного возврата в страну ранее вывезенного капитала не будет и индульгенции. Да уж, проблема…».

С последними словами консультанта в кабинете повисла напряжённая тишина, не прерываемая ни Людмилой, не видевшей ни единого выхода из той патовой ситуации, в которой оказался чиновник со своими знакомыми, ни самим Несветаевым, замершим в ожидании вынесения вердикта.

«Андрей Николаевич, мне будет нужен список Ваших семидесяти человек» – после длительных раздумий, наконец, произнёс Легасов, добавив – «И по возможности срочно…».

«Список?» – моментально оживившись, переспросил чиновник, с надеждой в голосе уточнив – «Алик Александрович, значит, Вы сможете нам помочь?».

«Вероятно, я смогу найти решение, устраивающее все заинтересованные стороны данного процесса и, разумеется, мне бы не хотелось, чтобы мои усилия пропали даром, если вдруг Вы или кто-то из списка станет очередной случайной жертвой экзорцистов. По крайней мере, до того момента, как мне удастся согласовать с ними детали процесса Вашего деятельного раскаяния. Именно для этого мне и нужен список людей, готовых последовать Вашим путём…» – спокойно пояснил консультант, продолжив – «И раз уж Вы добровольно вызвались представлять интересы отдельных чиновников из списка экзорцистов, полагаю, что Вы не сочтёте за труд пойти и чуть дальше. А именно, взять на себя общие функции по координации и взаимодействию со всеми чиновниками списка, заинтересованными в предложенном нами варианте выхода из игры, вне зависимости от Ваших и их собственных личных предпочтений и убеждений. Ибо я верю, что этот «путь эвакуации», если мне всё-таки удастся его для вас создать, должен быть доступен для всех желающих – всех без исключения… Готовы ли Вы взять на себя эти обязанности?».

«Да, да, конечно – я сделаю всё от меня зависящее…» – энергично кивнул Несветаев, пояснив – «Список заинтересованных лиц будет готов к завтрашнему утру».

«В этом случае, вот Вам мои контактные данные для дальнейших коммуникаций. Список по готовности сбросьте по электронной почте» – коротко произнёс Алик и, положив на стол свою визитку, задумчиво добавил – «А сейчас, прошу меня извинить, ибо мне предстоит большая работа, чтобы проложить всем вам этот нелёгкий путь…».

«С-Спасибо! Алик Александрович, я искренне рад, что Вы согласились нам помочь!» – обрадованно кивнул Андрей Николаевич, после чего, поднявшись из-за стола и убрав визитку в карман, с широкой улыбкой протянул руку консультанту.

«Я хочу, чтобы Вы и все остальные чётко поняли, Несветаев…» – холодно произнёс Легасов и, с долей презрения покосившись на протянутую руку чиновника, продолжил – «Я вовсе не намерен помогать ни Вам, ни остальным коррумпированным российским чиновникам и, признаться честно, меня вовсе не тронул Ваш проникновенный рассказ о превратностях судьбы. Я делаю это только из-за того, что не считаю правильным расточительную потерю капиталов, ранее нелегально вывезенных всеми вами из страны. Средств, которые могли бы ещё сослужить большую пользу для всего российского общества…».

«В любом случае, спасибо…» – виновато убрав руку в карман, с заметным облегчением искренне произнёс Андрей Николаевич.

Спустя несколько секунд радостно кивнув руководителю группы в знак признательности, чиновник быстрым шагом вышел из кабинета…

Партнёр

(13.05.2013, Московская область, 19–30)

Новенькая ауди чёрного цвета с двумя машинами сопровождения неторопливо свернула с шоссе и подъехала к высокому кирпичному забору просторного поместья, расположенного в одном из фешенебельных загородных посёлков. Из машины, вышел высокого роста худощавый блондин и, осмотревшись по сторонам, спокойным размеренным шагом направился к проходной. Миновав пост охраны, молодой человек, с интересом окинув взглядом открывшийся перед ним пейзаж, проследовал по дорожке к расположенному среди лесного массива имению высокопоставленного чиновника администрации президента.

В ответ на прозвучавший звонок, дверь в дом открыл среднего роста грузный человек в возрасте в бардовом свитере, приветственно с широкой улыбкой протянувший руку незнакомцу со словами – «Рад, что ты всё-таки нашёл время навестить старика, Георгий! Заходи…».

«Константин Семёнович, разве я мог отказаться от Вашего любезного приглашения?» – с короткой улыбкой произнёс Арзамасов, входя в помещение.

Пройдя в просторную гостиную, молодой человек, следуя приглашению чиновника, расположился в кресле возле камина, в котором, отбрасывая длинные тени по комнате, догорали остатки дров.

«Сколько времени миновало с нашего последнего разговора – года полтора, а?» – мечтательно улыбнулся Гуляев, достав из барной стойки, бутылку элитного коньяка, уютно располагаясь в кресле напротив молодого человека.

«С момента моего условно добровольного ухода со службы – да, пожалуй, около того…» – с некоторым холодом признал Георгий, с натянутой улыбкой выдавив из себя комплимент – «Замечательный дом…».

«Мне тоже нравится» – самодовольно улыбнулся Константин Семёнович, мягко продолжив – «Сколько всего было… Да и сколько воды утекло с тех пор! Мне было искренне жаль, что тебе пришлось пойти на тот вынужденный, но, безусловно, необходимый шаг, поскольку, признаться честно, я возлагал на тебя большие надежды. Впрочем, отрадно видеть, что ты нашёл себе востребованное и достойное применение и на гражданской службе. С учётом этого, полагаю тебе и вовсе грех жаловаться на судьбу…».

«Что не убивает, то делает нас крепче…» – холодно улыбнулся Арзамасов и, сделав глоток тягучей жидкости, медленно добавил – «Да, собственно говоря, я и не жалуюсь, ибо эти перемены позволили мне взглянуть на всё с иной перспективы – зачем сидеть, ожидая подарков судьбы, если в этой жизни всё зависит только от тебя самого?».

«Отлично сказано!» – довольно рассмеялся чиновник и, сделав небольшой глоток, охотно продолжил – «Слышал, что твоё охранное предприятие процветает. Много заказов?».

«Константин Семёнович, сами понимаете – время у нас неспокойное» – с улыбкой ответил Георгий, пояснив – «В подобные кризисные моменты состоятельные люди предпочитают гарантии, доверяя свою личную безопасность профессионалам своего дела…».

«Ну, разумеется…» – одобрительно кивнул Гуляев, мягко продолжив – «Да и опять же экзорцисты эти то тут, то там чего-нибудь исполнят – какое уж тут спокойствие? В таких вот обстоятельствах, надо полагать, любому чиновнику в их списке было бы намного комфортнее под чьим-нибудь покровительством, чем без такового. Ну, а, как известно, спрос рождает предложение, ведь так?».

«Возможно» – вскинул взгляд на чиновника, Арзамасов, с интересом продолжив – «Однако, я не очень понимаю, о чём именно мы с Вами говорим…».

«Георгий, а ты не думал несколько расширить границы своего охранного бизнеса?» – поинтересовался Константин Семёнович и, видя выраженное непонимание на лице собеседника, продолжил – «В данный момент у чиновников, которых охраняют твои люди, есть уверенность в личной безопасности – но есть ли у них уверенность в завтрашнем дне? Могут ли они, к примеру, быть, уверены в том, что вместо экзорцистов завтра не придёт кто-нибудь другой или что, скажем, государственные органы не заинтересуются происхождением их капиталов?».

«Подобных гарантий у них, безусловно, нет…» – потихоньку начиная, понимая суть предложения, кивнул Арзамасов.

«Вот именно!» – энергично подхватил чиновник, продолжая развивать мысль – «В том-то и вся прелесть ситуации! А что если предложить им, говоря, языком бизнеса, комплексную услугу? Помимо личной безопасности предложить им нечто большее – создать систему коллективной защиты собственных имущественных интересов под нашей с тобой эгидой? Я думаю, что мало кто из них сможет устоять перед соблазном беспроигрышной комбинации профессиональных компетенций твоей команды и мощного административного ресурса в моём лице. Это предложение, как ты сам понимаешь, сможет полностью изменить политический ландшафт на годы, если не десятилетия вперёд. Это мир – весь этот бренный мир на ладони…».

«Предложение весьма необычное…» – кивнул головой Георгий и, сделав глоток, с интересом глядя на собеседника, рассудительно добавил – «Впрочем, рассуждая, безусловно, чисто гипотетически, есть ряд практических трудностей. Скажем, довольно сложно себе представить то, как можно реализовать подобное объединение интересов без привлечения ненужного внимания к данному процессу со стороны политической элиты и силовых структур…».

«Это, как раз не самое сложное во всей этой схеме…» – спокойно пожал плечами Гуляев, с улыбкой продолжив – «Если обратиться к прошлому, то история знала немало тайных сообществ, достаточно эффективно объединявших личные деловые интересы различных групп людей, обличённых законом и властью. Всё что нужно – это создать соответствующий элитарный клуб, с условиями вступления в него, исключающими возможность выхода. Принимая во внимание, специфику наших клиентов, а точнее чиновников, попавших в список экзорцистов, которым, надо полагать, подобный клуб был бы наиболее интересен, в качестве входного билета могло бы быть требование о раскрытии руководству клуба источников их капиталов».

«Весьма занятно…» – холодно произнёс Арзамасов, оценивающе по-новому глядя на сидевшего перед ним бывшего руководителя, добавив – «Константин Семёнович, если это, по Вашим словами, не самое сложное во всей этой схеме? То, что же тогда?».

«Самое сложное в реализации этой схемы, Георгий – это найти соответствующий мощный административно-политический ресурс. Проверенный и надёжный ресурс, на который можно положиться в проведении столь щепетильной и тонкой игры. Ресурс, управляемый бизнес-партнёром, кровно заинтересованным в успехе всего данного делового начинания…» – дружелюбно развёл руками Гуляев, с широкой улыбкой продолжив – «Впрочем, в этом плане, тебе сильно повезло, поскольку, у тебя уже есть партнёр, на которого ты можешь полностью положиться. Партнёр, с которым тебя связывает длительная история доверительных отношений…».

«Вы абсолютно правы, Константин Семёнович – о более надёжном партнёре, как Вы, мне было трудно даже мечтать…» – холодно улыбнулся Арзамасов и, поставив пустой бокал на стол, мягко произнёс – «В конце концов, нас с Вами, действительно связывает многолетняя история тесных доверительных отношений. История, отдельные тёмные эпизоды которой, в случае их случайной огласки, могут запросто сломать жизнь любому из нас…».

Лицо чиновника слегка передёрнулось от неожиданности.

«Предложенный Вами проект интересный, но, как Вы понимаете, мне нужно определённое время, чтобы оценить все плюсы и минусы данного сложного и ответственного решения применительно к бизнесу моей скромной охранной компании…» – с улыбкой, поднимаясь с кресла, произнёс Георгий, добавив – «В любом случае, Константин Семёнович, большое спасибо Вам за уделённое мне время…».

«Ну, это пока никакой не проект, а скорее просто размышления вслух человека, умудрённого жизненным опытом…» – задорно рассмеялся Гуляев и, провожая гостя к выходу, продолжил – «Двери моего дома для тебя всегда открыты – приезжай в любое время…».

Закрыв за молодым человеком дверь, высокопоставленный чиновник администрации, прошёл в гостиную, налил себе ещё стакан коньяка и, подойдя к окну, наблюдая за уходившей вдаль по дорожкам сада фигурой, прикусив губу, тихо про себя произнёс – «Вот же неблагодарный мерзавец…».

* * *

Выйдя из ворот проходной поместья, Георгий подошёл к ожидавшему его кортежу и, оглянувшись по сторонам, быстро сел в машину.

«И чего Гуляев от тебя хотел?» – с энтузиазмом поинтересовалась Логинова, сидевшая на заднем сидении.

Машины тронулись в сторону города, быстро набирая ход.

«Старый лис, что-то пронюхал про Легион – скорее всего, кто-то из наших чиновников сболтнул чего лишнего и об организации и о процедуре посвящения в члены клуба. Впрочем, это был лишь вопрос времени, когда он всё узнает…» – заметно расслабившись, ответил Арзамасов.

«И что ему от нас нужно? Что будем делать?» – с удивлением переспросила Логинова.

«Разумеется, его интересует участие в нашем предприятии в качестве своего рода «отца основателя» или же попросту акционера…» – спокойно пожал плечами Георгий, с улыбкой добавив – «Вот только он ещё не понял, что безнадёжно упустил инициативу в данном вопросе. Хотя, кто знает, может когда-нибудь нам, и пригодятся его обширные связи – когда-нибудь, но не сейчас…».