Текст книги "Путь III. Зеркало души"

Легасов с подозрением покосился на распрямившегося во весь рост двухметрового белоснежного котяру, медленно прошедшегося по комнате и, остановившегося у большого зеркала, висевшего на стене прямо возле стола…

«Этого не может быть…» – тихо прошептал юноша, с ужасом внимательно глядя на потустороннее существо.

«Жизнь вообще жестокая штука, Шахматист…» – поучительно произнёс Кот, усаживаясь за стол поближе к зеркалу…

«Это невозможно – я не верю тебе…» – чувствуя, комок, предательски вставший в пересохшем горле, неуверенно покачал головой Алик…

«Сам взгляни…» – спокойно произнесла пушистая бестия, показывая лапой на зеркальную гладь, после чего, обнажив сияющую улыбку острых белоснежных зубов, Кот добродушно продолжил – «Позволь, мне пояснить – это, разумеется, не какое-нибудь обычное зеркало – это зеркало душ. Весьма полезная и забавная штука, которая скрашивает моё вынужденное одиночество, пока я заточён в этой обители. Достаточно просто назвать имя грешника, пребывающего в моём царстве, царстве тьмы, для того чтобы пообщаться с его душой. Сам попробуешь или может быть лучше мне?».

Легасов, чувствуя, как от волнения похолодели его руки, осторожно поставил чашку на стол, после чего встал с кресла и, медленно пройдя несколько шагов, поравнялся с зеркалом, тихо прошептав – «Элис…».

Зеркало в тот же миг содрогнулось, пустив круги по зеркальной глади, будто камень, брошенный в воду, после чего спустя мгновение в его отражении юноша увидел медленно выплывающее из-за дымки бледное и до боли знакомое лицо. Милое всё с тем кротким выражением лицо… Лицо девушки, которая, как казалось, всего лишь спит…

«Разбудить?» – с деловитым тоном поинтересовался Кот.

«Не стоит – я верю…» – дрогнувшим голосом ответил юноша, медленно подойдя к окну и повторив – «Верю…».

«С ней всё в порядке. Разумеется, только пока…» – охотно пояснило потустороннее существо, спокойно продолжив – «Думал, что ей лучше дождаться тебя, чтобы не портить веселье…».

«Почему? Почему она?» – удручённо переспросил Алик, с грустью глядя на капли крови, составлявшие дождь, застывшие в воздухе по ту сторону стекла, смиренно добавив – «Я не понимаю…».

«Она – отступник. Отступник, предавший своих и проклятый своим собственным народом…» – широко улыбнувшись, нравоучительно произнёс Кот, после чего, встав из-за стола, он спокойно подошёл к камину и, подкинув пару поленьев, вновь развалился в кресле у огня, медленно произнеся – «Разве этого недостаточно? Или ты, Шахматист, думал, что за подобное человеку полагается дорога на небеса?».

«Она сделала это всё ради меня – только ради меня…» – едва слышно выдавил из себя юноша, всё ещё смотря на леденящий душу пейзаж, раскинувшийся по ту сторону стекла…

«Это ничего не меняет…» – спокойно пожал плечами Кот, рассудительно добавив – «Сам ведь знаешь – незнание законов не освобождает от ответственности…».

Медленно вернувшись на своё место возле огня, Легасов взял дрожащими руками чашку чая, после чего сделав глоток изрядно подстывшего напитка, тихо переспросил – «Демон, ответь мне ещё на один вопрос – насколько темна моя душа?».

Едва сдерживаясь от смеха, Кот пододвинул свою пушистую морду ближе к лицу юноши, с глазами полными искренно удивления смотря на своего гостя, язвительно поинтересовавшись – «Алик, ты, действительно, спрашиваешь меня о том, достаточно ли темна душа – твоя душа?! Спрашиваешь, зная, что люди, пошедшие крестовым походом за тобой, отправили на тот свет почти полторы сотни чиновников? Спрашиваешь, зная, что по вашей с Габриэль вине в последние полчаса ещё более двухсот душ отправились прямиком в ад?!

И ты всё ещё сомневаешься? Раз так, то поверь мне – место твоей заблудшей душе уготовано только в аду, ибо твоя душа темна как ночь… Полегчало?».

«В общем да…» – думая о чём-то своём едва слышно ответил юноша.

«Сейчас, когда мы окончательно расставили все точки в данном вопросе, пожалуй, спрошу тебя, Шахматист, ещё один раз…» – с широкой улыбкой деловито произнёс Кот, лаконично продолжив – «Скажи же мне имя – имя того, чью душу я должен простить, чтобы выполнить свою часть сделки…».

«Я уже сказал тебе это имя, Демон…» – прикусив губу, задумчиво произнёс Легасов, безапелляционно добавив – «Я хочу, чтобы ты простил душу Габриэль Дарк…».

С лица Котяры сошла улыбка, сменившаяся заметной озабоченностью, относительно способности своего новоявленного гостя и далее мыслить рационально и разумно с учётом вновь открывшихся обстоятельств…

«Габриэль?» – с усмешкой озадаченно переспросила усатая пушистая морда, с удивлением глядя на молодого человека своими горящими зелёными глазами, для большей ясности ещё раз уточнив – «Именно Габриэль?».

«Я дал ей слово…» – с улыбкой спокойно пожав плечами, пояснил Алик.

«Слово?» – ещё раз, не веря своим ушам, переспросил Кот, с трудом понимая то, как именно подобная формальность в данной ситуации могла оказать хоть какое-то влияние на принятие столь ответственного решения, деликатно поинтересовавшись – «А как же Элис? Подумал ли ты о том, что будет с ней?».

«Через пару минут моей душе, тёмной как ночь, предстоит отправиться в ад, а это, значит, что мы будем с ней вместе…» – с грустной улыбкой произнёс Легасов и, закрыв глаза, тихо прошептал – «Возможно, это и не лучшее утешение, но я думаю, ей всё же будет легче, зная, что я где-то рядом. В любом случае это всё, что я могу сделать для нас обоих…».

С этими словами, Кот, едва сдерживая переполнявшие его эмоции, поспешно отвернул голову, закрыв свои огромные зелёные глаза, блестевшие при свете камина. Вытерев мохнатой лапой нос, пушистая бестия глубоко вздохнула, после чего слегка надломленным голосом медленно произнесла – «Знаешь, я, почему-то, был уверен, Шахматист, что ты всё-таки сделаешь правильный выбор. Странно, но даже мне, Демону, сейчас больно смотреть на то, до чего довела тебя твоя судьба. Даже моё испепелённое временем сердце, сердце полное тьмы, разрывается в клочья, при виде этого душераздирающего конца…».

«Жизнь жестока, не так ли, Демон?» – тихо повторил слова, ранее сказанные потусторонним существом, Алик…

«Я не смогу! Я сам не смогу так поступить…» – едва слышно произнёс Кот, на морде которого была отчётливо видна вся тяжесть борьбы кипевшей где-то глубоко внутри, после чего подняв влажные огромные зелёные глаза на юношу, он, наконец, устало добавил – «Я, так и быть, отпущу – отпущу душу Элис и верну тебя – верну к жизни. Я думаю, что ты согласишься, что такое исполнение договора будет лучше – лучше для всех…».

Легасов, подлив немного чая из чайника, сделал глоток горячего напитка, задумчиво посмотрев на камин, после чего снова переведя взгляд на потустороннее существо, с улыбкой понимающе произнёс – «Столько великодушия и щедрости… И всё это, надо полагать, ради неё – ради Габриэль? Скажи же мне, Демон, чем – чем забытая всеми душа обычной смертной заслужила к себе подобного внимания с твоей стороны?».

В ту же секунду в глазах пушистой бестии, лучшие чувства которой были бесцеремонно отвергнуты наглым юнцом, стремительно вспыхнула необузданная ярость, после чего Кот, взяв себя в руки, продемонстрировал изящную улыбку острых белоснежных зубов, язвительно переспросив – «Смелое заявление, Шахматист, но уверен ли ты, что мне, действительно, есть дело до этой твоей Габриэль? Эта ошибка может стоить тебе жизни, да и не только жизни…».

«Я готов рискнуть…» – с улыбкой произнёс Алик, ободряюще добавив – «Впрочем, это ведь легко проверить, не так ли? Исполни договор, Демон – прости душу Габриэль!».

«Нет!» – встав с кресла, яростно прошипела пушистая бестия, глаза которой горели огнём на фоне вставшей дыбом белоснежной шерсти…

«Этому не бывать! Никогда!» – всё ещё тяжело дыша, произнёс Кот, с трудом проигнорировав прямой приказ исполнить договор, после чего яркий огонь, стремительно бушевавший в огромных зелёных глазах бестии, медленно погас, уступив место намного более покладистому и деловому тону – «Впрочем, Алик, мы, как вполне разумные люди, можем обсудить с тобой и другие альтернативы. Ведь так?».

«Это ведь что-то личное, да?» – с интересом глядя на Котяру переспросил Легасов, с лёгкой улыбкой догадливо продолжив – «Это ведь не меня – совсем не меня, ты ждал всё это время, да? И это вовсе не моя душа, а душа Габриэль – тот бесценный подарок, что ты ждал эти две тысячи лет? И этот дождь – этот кровавый дождь там, за окном – он посвящён отнюдь не душам, людей павших в том проклятом здании…

Всё это время ты ждал – просто ждал, пока я, либо кто-нибудь другой не приведёт к тебе Габриэль? Она ведь не человек, правда? Скажи же мне – кто она?».

«Алик, не стоит делать столь далеко идущих выводов из всего того, что я тебе наговорил…» – мягко улыбнувшись, поспешно покачал головой Кот, умиротворяюще добавив – «Да и дождь этот – это так сказать, для большей эффектности. Давай поговорим спокойно…».

«Демон, разве ты не хотел увидеть тёмную душу в небесной выси?» – лаконично улыбнулся юноша, спокойно продолжив – «Чем тебе не отличный повод?».

«Я, пожалуй, отменю свой заказ…» – широко улыбнулся Кот, довольно продолжив – «Да и, в конце концов, зачем тебе жертвовать своей жизнью, ради подобного сиюминутного развлечения. Я уже и не говорю о нашей бедной Элис…».

«Мне уже нечего терять…» – с улыбкой разведя руками, продолжил Легасов, охотно пояснив – «Поскольку моё тело лежит в здании, доверху заполненном нервнопаралитическим газом. И даже если этот экспериментальный нейростимулятор в очередной раз сработает, то всего лишь даст мне ещё пару-тройку минут, но никак не более. Я бы не стал называть это громким словом «жизнь». Что же до моей заблудшей души, то, Демон, ты сам сказал, что место ей уготовано только в аду, ибо она темна как ночь…».

«Алик, на счёт того, что душа темна как ночь, это было скорее фигуральное, в смысле образное выражение – всё совсем не так уж и плохо…» – поспешно заверил молодого человека Кот, с широкой улыбкой добавив – «Да и чего там говорить – смертные ещё и не с такими грехами, попадали в рай. А значит, есть она – есть возможность. Сам посуди у тебя ведь ещё вся жизнь впереди – походишь в церковь на воскресные службы, попостишься, раз или два в год, милостыню подашь просящему, благо у тебя самого не убудет, в Бога, опять же, уверуешь истинно – глядишь, и простит Он тебе все эти мелкие прегрешения…

Что до здания – так, то дело и вовсе плёвое – достаточно всего лишь активировать вытяжную систему на крыше и проклятого газа внутри, как не бывало. Обещаю тебе – ты будешь жить. Жить полной жизнью до глубокой старости – просто сделай правильный выбор…».

«Похоже, Демон, я его уже сделал…» – улыбнулся юноша, твёрдо добавив – «Прости душу Габриэль!».

Едва сдерживая свою ярость, вцепившись когтями в стоявшее рядом с ним кресло, Кот зашипел, изо всех сил, отчаянно сопротивляясь воле судьбы…

Алик понимающе улыбнулся, злорадно добавив – «Похоже, что даже ты – ты, Демон, не в силах отказаться, если того требует договор… Я приказываю тебе исполнить свою часть сделки – приказываю тебе простить Габриэль! Сделай же это, ибо ты дал клятву!».

«Нет!» – раздался душераздирающий сотрясший всё вокруг вопль пушистой бестии, отчаянно закрывавшей свои длинные уши белоснежными мохнатыми лапами…

«Прости её! Исполни договор!» – изо всех сил крикнул Легасов.

«Нет!!!» – раздался оглушительный многократно усиленный разъярённый вопль потустороннего существа, склонившегося над обеденным столиком возле камина, с трудом что-то шептавшего про себя в попытке остановить неизбежное…

Алик, до боли стиснув зубы, поднялся с кресла и, пройдя по комнате мимо причитавшей о своей несчастной судьбе пушистой бестии, встал прямо напротив зеркала, после чего поднял перед собой правую ладонь, обращённую тыльной стороной к зеркальной глади, громко произнеся – «Габриэль! Габриэль Дарк – ты свободна! Он прощает тебя – прощает, ибо так велит договор! Смотри!».

С его словами на ладони проступила кровоточившая пентаграмма…

Спустя мгновение в глубине зеркала, гладь которого пришла в хаотическое движение, загорелась отчётливо видная глазу искра, которая после небольшой паузы стремительно взлетела вверх, пропав из вида…

«Что?! Что ты наделал, смертный?!» – с неистовой яростью прошипел Кот, шерсть которого встала дыбом, распрямляясь во весь свой рост и готовясь к смертельному броску…

Фиаско

(26.06.2013, окрестности Бостона, Линн, 13–30)

«Да плевать мне, как вы это сделаете!» – изо всех сил рявкнула Стивенсон, пытаясь перекричать шум вертолёта, садившегося прямо на крышу офисного здания, решительно распорядившись – «Вытащите их оттуда! Немедленно!».

«Арзамасова тоже?» – коротко переспросил Дэвид, одевая противогаз.

«Да к чёрту его!» – гневно выпалила Рейчел, пояснив – «Ваша главная цель – достать Легасова и девчонку с этого проклятого седьмого этажа! Группа наблюдения сориентирует вас на месте, когда вы будете в здании. Вперёд – вперёд!».

Спустя несколько секунд Дэвид вместе с парой медиков и ещё четырьмя людьми из группы силовой поддержки, вскрыв дверь, отделявшую крышу от лестничного марша, вбежал в облако белой дымки…

Оставшись наедине на крыше, заместитель руководителя британской разведки, глядя на то, как чуть поодаль два инженера спешно занимались подготовкой к запуску агрегатов систем вентиляции, подошла ближе ограждению, расположенному на краю здания…

Слегка помассировав пальцами виски с тем, чтобы хоть как-то унять боль, буквально раскалывавшую голову, женщина, нервно прикусив губу, ещё раз взглянула на часы, висевшие на запястье, показывавшие, что с момента последнего доклада группы наблюдения о том, что объекта вместе с девчонкой заволокло облаком нервнопаралитического газа прошло уже три минуты. Три долгих минуты, каждая из которых могла стать последней…

Отведя взгляд от секундной стрелки, каждое движение которой, приближало полное и безоговорочное фиаско, Стивенсон закрыла глаза, с ужасом представляя себе возможные последствия сегодняшнего провального штурма…

«Станут ли экзорцисты, разом потерявшие сегодня и Габриэль и Алика церемониться с нашими бесценными данными? Это вряд ли… Они отомстят – они обязательно отомстят с завидной готовностью, которую они демонстрировали уже не раз. Знают ли они, что за всем этим стояли мы? Возможно, даже и знают. А, впрочем, какая разница? Им уже будет неважно, что их штурмовал Легион – Легион Георгия Арзамасова, а вовсе не мы… Вполне вероятно, что им вообще будет всё равно, кто виноват, поскольку, им, загнанным нами в угол, не останется ничего другого. Ничего кроме как нанести свой асиметричный удар – удар по всем нам…

Это катастрофа, настоящая катастрофа…» – с грустью подумала про себя Рейчел, представляя себе картину информационного ада, который разверзнется – обязательно разверзнется, здесь на земле, как только экзорцисты предадут огласке содержимое ста гигабайт, информации похищенной из недр ведомства…

«И я… Я даже не в состоянии что-либо изменить… Господи, за что?!» – прикусив губу, с горечью продолжила размышления Стивенсон, прекрасно понимая, что в отсутствии точки контакта с данным движением, ни ей, ни её ведомству, ни их американским коллегам уже не остановить надвигавшейся беды… Если только… Если только их медикам, здесь и сейчас, не удастся сделать настоящее чудо, спася одного – хотя бы одного из двух человек, тела которых лежали двумя этажами ниже в ядовитом дыму…

Дверь на крышу резко распахнулась и из неё бегом с носилками в направлении вертолёта поспешно выбежали четыре бойца группы прикрытия в противогазах, тащивших носилки, с телом. Вслед за ними появились два медика, которые моментально сняв и отбросив ненужные более противогазы, принялись на ходу разворачивать портативное оборудование для шоковой терапии…

Дэвид, всё ещё тяжело дыша, быстро подбежал к Стивенсон, в широко раскрытых глазах которой стояли слёзы, сбивчиво доложив – «Рейчел, мы нашли Алика – Алика Легасова, девчонки рядом не оказалось. Я принял решение эвакуировать его на крышу, а после продолжить поиск…».

«Обыщите весь этаж – если надо, да хоть всё здание, но найдите мне Габриэль!» – распорядилась, Стивенсон, направившись ближе к медикам, в то время как группа во главе с чиновником центрального разведывательного управления, одев противогазы, вновь направилась внутрь здания, погрузившись в зловещую дымку…

«Дыхание отсутствует, зрачки не реагируют на свет, пульса нет – полная остановка сердца…» – отрывисто произнёс один из медиков, быстро доставая шприц с адреналином для инъекции, после чего увидев торчавшую из груди в области сердца застрявшую иглу, замявшись, взглянув на второго коллегу, добавил – «Похоже, что ему уже что-то кололи…».

«Без разницы – коли быстрее…» – коротко ответил второй, включая и подкатывая ближе портативный дефибриллятор, уточнив – «Что бы это там ни было – нашему это пациенту это никак не помогло…».

Медик, вытащив торчавшую иглу, сделал инъекцию адреналина в самое сердце, после чего разорвал рубашку на груди молодого человека и откинул в сторону галстук, убрав руки от тела и сухо кивнув – «Давай…».

«Разряд…» – громко произнёс второй, прижав клеммы в груди…

«Реакции нет…» – снова отрывисто произнёс первый, глядя на показания прибора…

Рейчел, стоявшая рядом с медиками, возившимися над телом юноши, с ужасом закрыла глаза, тихо повторяя про себя одну единственную фразу – «Господи, прошу, не дай – не дай ему умереть! Он должен – должен жить!».

Слово

(26.06.2013)

«Зачем? Зачем ты сделал это, Шахматист?!» – тяжело дыша, с яростью в голосе прошипел Кот, распрямившись во весь рост всего в каких-то трёх метрах от юноши, готовясь к броску. Проведя пушистой лапой по глянцевой поверхности обеденного столика, на которой острые, как бритва, когти, с диким скрежетом прочертили сантиметровые углубления, разъярённое потустороннее существо тихо добавило – «Я заставлю тебя страдать. Заставлю тебя познать боль – такую боль, о которой ты даже не имеешь ни малейшего представления! Однако прежде я хочу услышать – услышать, зачем ты, Шахматист, столь бесцеремонно вмешался в мои дела? Зачем, если ты мог просто уйти?».

«Ничего не мог с собой поделать… Curiosity killed a cat[2]2
  Любопытство убило кошку (английская поговорка).


[Закрыть]…» – с невинной улыбкой, спокойно развёл руками Алик, слегка опершись на стоявший позади него стол, понимая, что последние секунды его жизни стремительно подходят к концу, с иронией дружелюбно добавив – «Даже забавно, как это, прозвучало, принимая во внимание, твой текущий облик, Демон. Не находишь?».

Взбешённая подобным ответом, граничившим с откровенным издевательством, бестия молниеносно ринулась вперёд…

В тот же момент крыша дома над ними со звуком разорвавшейся бомбы разлетелась в клочья, щедро засыпав всю комнату кусками деревянных балок, мусора перекрытий и покрыв всё плотным ковром пыли…

Юноша, отброшенный через стол в самый угол комнаты, глубоко прокашлявшись, с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как с каждой минутой его всё больше и больше оставляют силы, означая приближение смерти его вполне конкретного физического тела, всё ещё лежавшего где-то там, в далёком здании в Линне…

Сквозь постепенно рассеивающееся облако пыли, Алик увидел замершую в пяти метрах от него пушистую бестию, с удивлением напряжённо смотревшую своими огромными зелёными глазами чуть правее, где ближе к центру комнаты, из-под завала обломков, глубоко дыша, поднималась фигура. Фигура девушки во всём белом, за спиной которой, величественно отряхиваясь от пыли, расправлялись огромные белоснежные крылья…

Взглянув на её лицо, Легасов, едва не потерял дар речи, после чего неуверенно и медленно сделал шаг вперёд – в полутора метрах от него в лучах падавшего откуда-то сверху света, закрыв глаза, стояла Габриэль. Всё та же Габриэль, которая ещё каких-то пятнадцать минут тому назад истекала кровью от полученных многочисленных ран на его собственных руках. Перед ним стояла всё та же, Габриэль Дарк, за исключением разве что ослепительных одеяний, длинных серебристых волос, в этот раз грациозно паривших за ней в клубах пыли, и чуть более вытянутых по форме, но от того не менее изящных ушей…

«Габриэль, как смеешь ты, врываться в мою обитель?! Без разрешения вторгаться царствие моё?!» – разъярённо прошипел Кот, неотрывно глядя на гостью, выпуская острые когти из пушистых лап, в ожидании смертельной схватки…

«Всё это Его – Его царствие, а не твоё, Демон!» – громогласно произнесла Габриэль, стоя в круге света, после чего, стремительным движением обнажив, висевший на поясе, длинный острый меч, с лёгкой улыбкой девушка продолжила – «Я пришла, чтобы вернуть долг, но если ты жаждешь боя – давай же, прими свой истинный облик!».

Перепачканный с ног до головы пылью Котяра отряхнулся и, скрестив лапы перед собой, яростно напрягся, после чего по всему его телу, пошла дикая дрожь…

Почувствовав, острую боль на тыльной стороне правой ладони, юноша, с трудом переставляя ноги сел возле стола, с лёгкой улыбкой добавив – «Он не сможет этого сделать, пока я ещё жив, а точнее не совсем мёртв, хотя бы технически…».

«Ещё совсем чуть-чуть…» – со зловещим оскалом с холодной душераздирающей улыбкой произнесла пушистая бестия, прекратив попытки перевоплощения и усаживаясь в стоявшее рядом с очагом кресло, чтобы налить себе чашечку чая, мягко уточнив – «Впрочем, ты зря пришла, Габриэль. Вот, увидишь – помяни моё слово…».

«Разумное решение, Демон. Мне было бы и вправду жаль подпортить твой столь красивый и лоснящийся белоснежный мех…» – спокойно ответила девушка, опуская меч, с ироничной улыбкой догадливо поинтересовавшись, покосившись на юношу – «Что же случилось? Проиграл смертному? Проиграл ему?».

«Просто коротал время…» – спокойно с улыбкой развёл руками Кот.

«Габриэль?» – тихо произнёс Легасов, всё ещё не веря своим глазам.

С этими словами девушка повернулась к юноше и, наклонившись, медленно взглянула ему в глаза…

Алик с трудом выдержал эту невероятную чудовищную силу взгляда – взгляда, холодного как лёд, взгляда, как казалось, просвечивающего всю его душу насквозь, взгляда глаз, зрачки которых медленно переливались жидким золотом…

«Я вовсе не та Габриэль, что помнишь ты, Шахматист…» – леденящим душу голосом с улыбкой произнесла девушка, мягко добавив – «И надеюсь, тебе, смертный, хватит ума, чтобы не докучать мне своими никчёмными чаяниями…».

Кот, сделав глоток чая, с явным удовольствием рассмеялся, тихо добавив – «Вот, видишь, Алик – в этом мире, всё не всё так просто. Да и чего ты хотел? Чего ты ждал от Великой Габриэль, душа которой пробудилась от двухтысячелетнего сна, проведённого в человеческом мире? Сотни жизней она ходила по этой бренной земле, среди которых затерялась твоя Габриэль – Габриэль Дарк…».

«Кто же ты? Ангел?» – с явным интересом перепросил Легасов.

«Шахматист, я пришла вернуть долг…» – холодно произнесла девушка, продолжив – «Я исполню твоё желание, если, конечно, смогу, но я не собираюсь тратить время впустую, отвечая на глупые вопросы смертного…».

«Желание?» – понимающе переспросил юноша, на всякий случай, уточнив – «Одно?».

Габриэль присела на колено рядом с молодым человеком и, поднеся острое лезвие вплотную к его горлу, ещё раз взглянула ему в глаза, тихо произнеся – «Алик, две сотни человеческих жизней странствовала я по этой бренной земле… Две сотни разных человеческих судеб пережила я, сохранив и сердце своё и душу свою, следуя Божьей воле – Его воле… Две сотни долгих человеческих жизней, покорно, смиренно и достоинством несла я этот крест, раз за разом, забывая всё и проживая каждую новую жизнь заново. До тех пор, пока, наконец, я не встретила… не встретила тебя. Ведь это ты – ты показал мне эту дорогу, ты приободрил меня, придав мне сил, следовать этому пути… Прямому пути в ад…

Из-за тебя, Шахматист, я едва не потеряла свою бессмертную душу… И после всего этого уверен ли ты в том, что всё ещё, что хочешь услышать ответ на свой вопрос? Или мне следует выразиться несколько яснее?».

«Пожалуй, не стоит…» – отрицательно покачал головой Алик.

«Я могу вернуть тебя к жизни…» – опустив меч, с интересом смотря на молодого человека, спокойно предложила Габриэль, добавив – «Если ты этого хочешь…».

«И ты Габриэль, действительно, думаешь, что я не смогу жить – жить дальше, зная, что душа Элис горит в аду? Что она горит здесь из-за меня?» – тихо переспросил Легасов, внимательно взглянув в золотые глаза девушки…

Кот, делавший очередной глоток, фамильярно вытер лапой морду, с улыбкой быстро добавив – «Я же говорил тебе, Габриэль…».

«Чего же ты хочешь, смертный?» – не обратив на реплику пушистой бестии никакого внимания, холодно поинтересовалась девушка.

«Можешь ли ты простить её душу?» – с лёгкой надеждой в голосе переспросил Алик, прекрасно понимая, что завидное спокойствие Котяры, с удовольствием потягивавшего чай, вряд ли было пустой бравадой и, вероятнее всего, опиралось на глубокое понимание основ этого неведомого ему, смертному, мира…

«Алик, прощение грешной души это привилегия – привилегия, не доступная даже для избранных. Это святое таинство – удел Господа Бога…» – сочувствующим голосом произнесла Габриэль и, проведя своей ледяной рукой по щеке юноши, мягко продолжила – «И Владыки тьмы, с которым ты тут распиваешь чай. Я же не могу этого сделать…».

Юноша, изрядно ошарашенный подобным поворотом событий, с опаской глянул на развалившееся в кресле с довольным видом потустороннее существо, только теперь осознав, с кем именно всё это время ему доводилось иметь дело…

«Думаю, нам есть о чём поговорить с тобой, Шахматист…» – обнажив сияющую улыбку острых белоснежных зубов, подмигнул ему в ответ Кот, делая очередной глоток чая.

«Могу ли я ещё что-нибудь для тебя сделать?» – спокойно переспросила девушка, мягко показав вверх на постепенно угасавший столб света, со словами – «Меня уже зовут…».

«А что ты вообще можешь?» – тихо переспросил Алик, чувствуя боль, постепенно растекавшуюся во всём теле…

«Всё – всё, что может десница Божья…» – широко улыбнулась ему в ответ Габриэль, холодно продолжив – «Я – пастырь и поводырь, освещающий и показывающий путь душам, заплутавшим во тьме. Впрочем, куда уж мне до тебя, Шахматист, с твоими глубокими познаниями относительно правильности выбранного пути, не правда ли?».

Легасов едва заметно улыбнулся, над глубокой иронией, прозвучавшей в словах собеседницы…

«Я – меч, оберегающий свет и карающий падших во тьме во славу Господа Нашего…» – мягко продолжила девушка, глаза которой с энтузиазмом вспыхнули неистовым огнём…

«Габриэль, прошу, тебя, покарай же, того падшего, что жадно пьёт чай в одиночестве, не позвав даже нас тобой…» – с иронией с большим трудом двигая губами произнёс Алик, с лёгкой улыбкой добавив – «Это бы сильно облегчило мою участь…».

Едва не уронив чашку от подобного заявления наглого юнца, Кот, возмущённый до глубины души, неодобрительно хмыкнул.

«Всё шутишь, Алик?» – с пониманием холодно переспросила девушка, мягко добавив – «В этот раз ты выбрал себе не того противника – противника, с которым в его истинном обличии даже я – я, Габриэль, не могу тягаться на равных…».

«И всё же не мог не спросить…» – невинно улыбнулся Легасов, сидя спиной к столу, чувствуя, всё сильнее и сильнее накатывавшую слабость, тихо попросив – «Продолжай…».

«Я – глаза и уши, что видят и слышат во имя Господа Нашего…» – наградив его недобрым взглядом, спокойно продолжила перечисление девушка…

«В этом случае, можешь ли ты передать ему мою просьбу?» – с интересом едва слышно переспросил юноша.

«Если таково будет твоё желание – почему нет?» – развела руками Габриэль, с холодной улыбкой продолжив – «Вот только стоит ли, Алик? Стоит ли столь бездумно тратить своё единственное желание на какую-то просьбу? Или ты, и вправду, думаешь, что среди миллионов других просьб Он ответит? Ответит тебе? Ответит смертному, душа которого темна, как ночь? Внемлет словам – словам человека без веры в Него?».

«Я уже верю…» – едва заметно улыбнулся Легасов, с трудом тихо добавив – «Почти верю. Ещё бы, конечно, не мешало увидеть…».

С последними словами звонкий смех Габриэль сотряс помещение, после чего, взяв себя в руки, она медленно произнесла – «В этом ты весь, Шахматист… В этом вы все, люди, ибо вам – вам всем даровали возможность и право – уникальное право верить. Впрочем, вам – вам ведь этого мало. Все вы, вместо того, чтобы верить, истинно верить – мечтаете знать. Мечтаете просто увидеть…».

«Это была шутка…» – слабо улыбнулся юноша, едва слышно продолжив – «Я верю, искренне верю, но моя вера отличается от того, во что веришь ты, Габриэль. Я верю в человека – верю в его судьбу, разве этого недостаточно? Исполни же мою волю, прошу…».

«Раз такова твоя воля, скажи. Скажи Ему, что ты хочешь, смертный, но не жди – не жди от Него ответа…» – спокойно пожав плечами, холодно произнесла девушка, после чего, встав во весь рост, расправила во всю длину от стены до стены свои белоснежные крылья, обратив взор своих золотых глаз куда-то высоко вверх, сквозь дыру, сиявшую в крыше. Спустя мгновение её умиротворяющий лик озарился лёгким светом…

«Всё это время я не отличался особой верой в Тебя, Господи, и не знаю, внемлешь ли ты словам того, чьей грешной душе уготован путь в кромешную тьму, но прошу. Прошу тебя, Господи, если Ты есть, не позволь тьме поглотить невинную душу…» – тихо произнёс Алик, глядя на обращённый к свету лик Габриэль, из последних сил продолжив – «Прошу тебя, позволь мне – мне грешному взять на себя всю ту тьму, что отравила её душу, ибо то – моя и только моя вина. Позволь же и ей, Элис Фостер, поднявшись в небо, увидеть небесную высь…».

Свет, освещавший лицо Габриэль, медленно погас…

«Прощай, Шахматист…» – вновь переведя взгляд на сидевшего у стола на полу и еле-еле державшегося в сознании юношу, коротко кивнула девушка, отряхивая крылья и готовясь к отбытию…

«Прощай, Габриэль…» – без тени былой улыбки произнёс Легасов.

«Пора и нам с тобой, Алик…» – самодовольно широко улыбнулся Кот, потирая пушистые лапы…

Юноша с большим трудом поднялся на ноги, придерживаясь рукой за стол, после чего, взглянув на свою правую ладонь, на тыльной стороне которой таяли последние остатки печати, скреплявшей договор, ответил – «Давай, же, Демон – не тяни…».

«Завидное спокойствие…» – с сияющей улыбкой острых зубов произнесла пушистая бестия, сделав шаг вперёд и ехидно добавив – «Впрочем, сейчас мы проверим, сможешь ли ты сохранить свою выдержку, Шахматист, увидев моё истинное обличие…».

«Мне всё равно…» – едва слышно произнёс Легасов, с трудом выговорив – «Теперь уже всё равно…».