Текст книги "Вечный мент, или Светоч справедливости"

Не могу же я перемещаться от одного темного места к другому – словно свихнувшийся топограф.

К тому же, меня беспокоил мой внешний вид. Красная спортивная куртка мужа подобравшей меня на шоссе девицы была, несомненно, удобной, но привлекала лишнее внимание. Я чувствовал себя так, словно на спине мне намалевали мишень. Надо где-то раздобыть менее броскую одежду.

Не успел я подумать о смене гардероба, как в обозримой близости нарисовался незнакомый черт. Лысый, как Кухериал, с аккуратными рожками надо лбом, в очках золоченой оправы. Блеснул такими же желтыми зубами.

– У вас есть какие-то пожелания?

– Ты кто такой?

– Я от герцога Мамона, – ответил черт важно. – Герцог сказал, что у вас финансовые проблемы и настало время открыть для вас беспроцентный кредит.

Я замялся.

– Вообще-то, я хотел приобрести кое-что из одежды.

– Мы к вашим услугам. Желаете получить срочное финансовое вливание или заказать костюм в нашем ведомстве? Имеются черные, как ночь, плащи, сапоги с коваными каблуками, широкополые шляпы убийц.

– Стоп-стоп, я все понял. Давай денег.

– Сколько?

– Тысяч пятьдесят давай. Рублями. И на обновку хватит, и на прочие вещи.

– Какими купюрами? Или желаете в золоте? – Желтая улыбка на мгновение сверкнула и погасла.

– Деньги.

В левой руке черта в мгновение ока возник веер из новеньких пятитысячных купюр. Изящным жестом правой свернув их в аккуратную стопку, слуга Мамона протянул мне наличные и, едва я взял их, мгновенно растворился.

Вскоре я был на одном из московских рынков. Мне вовсе не требовалась броская одежда из дорогих бутиков, совсем наоборот – я привык не выделяться на фоне толпы. Серый свитер, кроссовки того же цвета, синие джинсы, в каких ходит полстраны, черная курточка турецкого пошива. Я покинул рынок чрезвычайно довольный собой.

И наткнулся у выхода на Кухериала. Бес имел крайне недовольный вид. Под глазом у него красовался основательный бланш.

– Как дела?! – хмуро поинтересовался искуситель.

– Пока никак, – ответил я. – Жду вестей от Владика. А что у тебя?!

– Сцепился со святыми, – поделился бес. – Гнилокрылые совсем обнаглели. Им, видите ли, не понравилось, что я что-то там вынюхиваю.

– И что ты вынюхивал?

– Хотел побольше узнать об экзорцистах. Где обитают, чем живут.

– Узнал? – воодушевился я.

– Место строго засекречено. Так просто не найдешь. Я потратил на поиски целый день. Даже нашел дом, где они обитали раньше. У них стоят грамотные заслоны. Не просочишься. Прежнее место один из орденцев сдал. Но атаку на цитадель предприняли полные идиоты. Загубили такое начинание. Можно было бы положить всех до одного.

– Знаешь, – сказал я, – мне искать экзорцистов ни к чему.

– Как это? – Кухериал насторожился.

– Они меня и сами все время находят. Вот, даже одежду сменил. Думал, может, на мне метка где-нибудь. Пришлось одолжиться у Мамона. Денег совсем не было.

– У Мамона!? – вскричал Кухериал. – Не расплатишься теперь! Зуб даю, он специально тебя средств к существованию лишил, чтобы ты его кредитом воспользовался…

– Да, ладно, – отмахнулся я. – Я там и взял-то всего пятьдесят тысяч рублей.

– А отдашь пятьдесят тысяч баксов.

– Как так? Он же сказал: «беспроцентный кредит». Я своими ушами слышал.

– Ага, только помимо процентов по кредиту взимается комиссия за открытие ссудного счета, комиссия за открытие аккредетива…

– Аперетива?

– Эх, ты, балда неграмотная, – Кухериал махнул рукой, – все остальные выплаты я тебе даже перечислять не стану. А то повесишься, чего доброго.

Я заметно погрустнел, пересчитал деньги в кармане куртки.

– Ну, ничего, не переживай, – попытался меня воодушевить искуситель, – вот грохнем Светоча, и начнется у тебя жизнь совсем другая. Денег считать не будешь. И с Мамоном по кредиту расплатишься без лишних проблем.

Я решил сменить тему.

– А как работает этот их указующий перст?

– Очень просто. Каждый человек несет в себе отпечаток – душу. По этому слепку формируется тело. А еще благодаря душе тебя можно выследить. Для них она – как маяк. Вот если бы ты прямо сейчас избавился от души, – Кухериал потер подбородок, – или хотя бы от некоторой ее части…

– И думать забудь! – воскликнул я.

– Ну и ладно. Это же я просто пошутил. Хе-хе. В общем, хочешь ты или нет, а разобраться с экзорцистами придется. Может, это и хорошо. Искать их не придется. – Тут Кухериал заметно забеспокоился. – Давно они тебя находили последний раз?

– Давно.

– Ой-ой-ой, – он засуетился, – сдается мне, скоро появятся. Ладно, я отлучусь ненадолго. А ты думай, как лучше накрыть их скопом. Чтобы больше не отсвечивали.

Бес исчез, и я решил, что он прав – надо срочно убираться.

Я выбежал на дорогу. На светофоре стояло множество машин. Я дернул дверь первой попавшейся и уселся в салон. За рулем сидела красивая девушка с темными волосами, она уставилась на меня испуганно. Где-то я ее определенно видел, понял я. Ну, конечно, она пела в молодежной группе. Юная звездочка. На лице певицы появилась осторожная улыбка. Страх быстро проходил, сменялся интересом. Дар Асмодея способствовал моей привлекательности. Давно загорелся зеленый свет, а она все смотрела на меня.

– Поехали! – скомандовал я. С ролью опытного плейбоя я освоился на удивление быстро.

Она послушно нажала на педаль газа, и мы медленно поползли в правом ряду. Я посмотрел в стекло заднего вида, опасаясь увидеть позади черные джипы, объезжающие пробку по встречной полосе. Но, по счастью, сзади было пусто.

– Как тебя зовут? – спросил я, бесцеремонно разглядывая девушку.

– Лола.

– Это твое настоящее имя?

– Да. – Она улыбнулась. – Так меня мама с папой назвали.

– Хорошее имя, – одобрил я. – Сексуальное.

Мы проезжали под эстакадой. Здесь я решил девушку покинуть.

– Останови! – приказал я. Она снова подчинилась мгновенно. Хорошая девочка. Послушная. Наверное, у продюсера на хорошем счету. – Ну, прощай, Лола! – сказал я и захлопнул дверцу.

Она обязательно будет вспоминать эту встречу, думал я, и недоумевать, что могло ей так понравиться в незнакомом мужчине. При желании, обладая даром Асмодея, я мог бы стать идеальным альфонсом. Смазливые содержанцы умерли бы от зависти. А метросексуальные самцы плакали от жалости к себе, когда мужчина с жестким лицом и железными зубами забирал их женщин. Я бы отлично устроился. Мало ли в Москве подпольных миллионерш?.. Бизнес-вумен и бывший киллер – идеальная парочка для счастливой совместной жизни. Она вела бы дела, а я разъезжал по европам – всегда мечтал увидеть Париж и не умереть, или валялся в пляжных шортах на одном из островов Тихого океана.

Мои фантазии завели меня так далеко, что захотелось бросить все немедленно и ринуться осуществлять новые планы. Но, словно почувствовав неладное, ко мне тут же явился Кухериал, правда, всего на мгновение, и выкрикув: « Экзорцисты рядом… Беги!», исчез.

Я снова заторопился. Мне дышали в затылок цепные псы Господа нашего. Одетые в черные сутаны, вооруженные ружьями «Селезень», разъезжающие по Москве на джипах Land Сruiser, они производили самое удручающее впечатление на всякого, кто повязан с адом договором с кровавым росчерком пера на желтом пергаменте.

Через час я был возле дома Андрея Счастливцева. Добрался на метро. В час пик подземка битком набита. Но под землей я почувствовал себя спокойнее. Экзорцисты вряд ли станут меня брать в такой толпе. Когда вокруг многолюдно, всякое может случиться. Как знать, вдруг я выхвачу ствол и начну стрелять.

Женщины обращали на меня внимание, одаривали томными взглядами. Но я уже научился дозировано расходовать дар Асмодея. Я легко мог привлечь любую, но если мне не хотелось, чтобы на меня изливали лишнюю страсть, я легко отталкивал женщин. Только сейчас я начал ценить дар герцога Предела похоти по-настоящему. Он был лучшим, что я заполучил в аду. В любой момент я мог получить кров, одежду и еду. А при желании – и нечто большее. Женщины могут дать утешение и покой. Иногда мужчине только это и нужно от жизни. Особенно если в спину тебе нацелено ружье, и ты только и делаешь, что бежишь. Хотя должен быть охотником, а не дичью.

День прошел бестолково. Один из ресторанов находился в «темной зоне», где я мог укрыться. Здесь я сидел за столиком, вяло отгоняя неизменно реагирующих на меня посетительниц. Съел обед, а за ним и ужин, выпил несколько бутылок минералки. И уже в сумерках направился по адресу, написанному на салфетке.

Я стоял в тени деревьев. В окнах квартиры, где жил вечный мент, горел свет. Счастливцев дома. Я вовсе не собирался соваться к нему в квартиру – знал, чем это закончится плохо. Надо выманить его наружу, застать врасплох.

Мимо меня, по темной улице, стремительной походкой шла девушка. Я подбежал, взял ее за локоть.

– Постой!

Она хотела вырваться, перехватила мой взгляд, и тут же перестала сопротивляться.

– Мобильный есть? – поинтересовался я.

– Да…

– Надо позвонить.

– Хорошо, – она полезла в сумочку. Достала красный дамский телефон. Протянула мне.

– Сама, – сказал я. – Номер я скажу. Значит так. Там неподалеку – пруды. Скажи, что ты будешь ждать его там.

Девушка испуганно уставилась на меня.

– Да не волнуйся! Тебе никуда идти не придется. Просто скажи, что будешь ждать возле прудов. Что тебе надо поговорить о своей проблеме. Ничего не объясняй. Договорились?

– Я совсем не умею врать, – заявила она. Я хотел обозвать ее «дурой», но сдержался. Не хватало еще, чтобы она сорвалась с крючка.

– Но почему вы думаете, что он придет? Я же его совсем не знаю…

– Ты и меня не знаешь, но ты же дала мне позвонить. Поверь мне, он придет.

– Да, но ложь…

– Придется постараться, – сказал я и обнажил в улыбке железные зубы, – иначе я тебя не поцелую…

Когда разговор состоялся – несмотря на «неумение врать» она в точности выполнила все мои указания – я направился к прудам. А эта идиотка потащилась следом. Да все канючила что-то вроде: «Ты же обещал меня поцеловать?»

– Тебе не пора домой, милая? – поинтересовался я.

Но она не желала убираться, не получив обещанного. Я понял, что просто так от нее не избавиться. После первого поцелуя ей потребовался еще один. А потом еще один. Я никак не мог от нее отделаться, выглядывая на тропинке, ведущей к прудам, вечного мента. Но вместо него появился бритоголовый муж этой идиотки. И с ходу полез в петлю.

– Ты кто такой?! – заорал он на меня. – Олька, ты чего, совсем оборзела?!

– Ты все неправильно понял, – пару секунд мне казалось, что конфликт удастся уладить полюбовно. Разумеется, я ошибался. С такими людьми говорить мягко все равно, что махать перед быком красной тряпкой. Я только сейчас разглядел, что он серьезно принял, и будет нарываться до последнего. Ко всему прочему, у него оказался пистолет. Выдернув из штанов пистолет, парень стал совсем несносен. Я поступил точно так же. Пару минут он хлопал глазами, оценивая ситуацию. Мы стояли друг против друга, а наши стволы упирались друг дружке в лоб. Тут послышался визг тормозов. Кто-то из бдительных прохожих, будь он неладен, вызвал милицию. Я метнулся вдоль прудов. Стервец пару раз выстрелил мне в спину, потом у него на руке повисла супруга. Затем и милиционеры подоспели…

В общем, покушение закончилось неудачей. На сей раз исключительно по моей вине. Я недооценил степень своей мужской притягательности. И то, что другим самцам подобная харизматичность не по нутру.

Я решил собрать всю волю в кулак, проявить решительность и профессионализм. Бессмертных людей не бывает. Бывают убийцы – непрофессионалы. Я и представить не мог, как ошибался, когда думал, что дары адских герцогов и профессионализм мне помогут. Я стрелял в Светоча ровно двадцать четыре раза. Семь – из пистолета, пятнадцать – из винтовки, два – из гранатомета. И каждый раз дело кончалось провалом. Четырежды я пытался ударить Светоча ножом. Один раз нападал на него с удавкой и один с топором – акт отчаяния. Я пытался отравить водопровод под отделением милиции, мне уже было все равно, что потравятся все без исключения, включая моего информатора. Но прорвало трубы, и я едва не утонул в подвале. Выплыл только чудом, благодаря умению дышать под водой. Правда, наглотался яда и потом долго блевал, исторгая из себя токсины. Я превратился в натурального террориста и, окончательно утратив осторожность, минировал уже все подряд – начиная от квартиры мента и кончая кабинетом в милиции. Чего мне это стоило, не стоит и спрашивать. Из сотни планируемых взрывов прогремело только два. Ни один не причинил ему ни малейшего вреда. Зато я один раз был контужен и пролежал на асфальте пару минут, приходя в себя, а во второй раз фрагмент столба так саданул меня в грудь, что мне пришлось неделю провести на квартире у одной из дамочек, живущей в «темном» округе. Она ухаживала за мной лучше любой платной медсестры. Хотя я и отвергал все сексуальные поползновения. Через неделю я почувствовал себя достаточно хорошо и сбежал. Я давил мента пожарной машиной. Красная и огромная, она представлялась мне адским агрегатом, способным любого превратить в мешок переломанных костей и разорванных сухожилий. Я не доехал до цели – врезался в троллейбус на улице Фабрициуса. На следующий день об этом происшествии написали в газетах. Усатый транспорт даже не думал о соблюдении каких-либо правил дорожного движения. Я тряс водителя за грудки и пару раз сунул ему в подбородок. И тряс бы дальше, но меня привел в чувство вой милицейской сирены.

Апофеозом многодневной охоты стало чудовищное происшествие на пустыре. Я подкараулил Андрея Счастливцева, когда он возвращался от очередной любовницы – глубоко верующей девицы, укрепившейся во мнении, что общается с новым мессией. Не знаю, как это представление согласовывалось с частыми интимными встречами – в хитросплетениях разума подобных мракобесок не разберется даже опытный психолог. Да и я не пытался. Меня интересовала только отличная возможность лишить ее этого самого мнимого миссии – на интимную близость я, понятное дело, не посягал. Счастливцев исчезнет, и дамочка найдет себе новый объект религиозно-полового поклонения.

Скрываясь за толстым осиновым стволом, я припал на колено, вытянул руку с пистолетом и прицелился в быстро идущего по тропинке мента. Не верилось, что все получится, поэтому я медлил. Не хотелось снова облажаться. Я был собран – предельная готовность к любым неприятностям. Он мог побежать – и я бы открыл огонь, броситься на меня, перемещаясь как ниндзя из дешевого китайского фильма – я бы расстрелял в него весь магазин, он мог даже начать отстреливаться – я бы принял это как должное. Но случилось иначе.

В мгновение ока пейзаж изменился. Внезапная трансформация коснулась всего вокруг. Там, где только что были деревья, оказался зеленый пустырь. Светоч при этом не исчез совсем, но растянулся и сжался, как изображение на испорченном мониторе.

Толпы маленьких девочек, похожих на кукол, заходясь отчаянным, но искусственным, плачем, бежали ко мне, умоляя не стрелять.

Морок оказался таким отчетливым, что я мгновенно опустил ствол. Одно дело – целиться во взрослого мужчину, и совсем другое – направлять оружие на детей.

– Стреляй же, – шепнул голос. – Тебя обманывают.

Я оглянулся, но Кухериала позади не было, только его смутный силуэт маячил где-то на границе восприятия.

– Ты здесь?

Никто не отозвался. Я резко обернулся. Дети были уже близко. Над их белокурыми головками возникло золотистое сияние – крохотные нимбы.

Я понял, это явились святые – мои враги. Прицелился – и выстрелил в размазанный по пейзажу образ Светоча. Пуля угодила в одну из кукол. Она вскрикнула и исчезла в огненном сполохе. Тогда я принялся палить по ним без разбору. Дети уворачивались от пуль – скакали, как цирковые акробаты, не выказывая при этом не малейших усилий, падали на землю, и снова вставали. При этом они беспрестанно молили не стрелять. Но я уже не мог остановиться. Во мне надломилась душа, и, пребывая на самой грани истерики и здравого смысла, я думал только о том, что должен уничтожить морок. Осознавая, что почти свихнулся, я продолжал убивать фантом за фантомом. На войне случалось всякое, но никогда еще я не доходил до такого состояния – абсолютное исступление. Перезарядил магазин и перевел пистолет на автоматический режим. Их игрушечные головки разлетались в мелкие брызги, и они, вскрикнув, исчезали друг за дружкой. И хотя они не были настоящими детьми, меня трясло от ужаса. Всякий человек, шагнув за грань, ощущает ледяной озноб. Я падал в яму кромешного безумия, на самое ее дно, ощерившееся острыми кольями душевного мрака, срывая ногти, цеплялся за стены здравого смысла…

Все кончилось внезапно. Дети исчезли. Я стоял один посреди пустыря, расстреляв все патроны, из ствола струился белесый дымок. В ушах все еще звучало эхо выстрелов, словно не желало уходить, решило прогуляться по округе.

Мент в очередной раз ушел. Подозреваю, он меня даже не заметил. А я ощутил такое опустошение, что опустился на землю и пару минут сидел, тупо глядя на осиновую кору, всю выщербленную оспинами пулевых попаданий, пытаясь понять, что именно произошло.

Владика в эти бурные дни я почти не видел. Нервы у него совсем расшатались. И он снова запил – пару раз я звонил ему по телефону и неизменно натыкался на пьяный голос.

Я уже не знал, что предпринять, когда появился Кухериал.

– Ну, как дела? – спросил он.

– Плохо! – рявкнул я.

– Это ничего… – ответил бес. – Этого следовало ожидать. У меня для тебя отличная новость. Сам сатана готов лично принять участие в деле.

– И когда же это случится, хотел бы я знать? – потирая ушибленные ребра, поинтересовался я.

– Скоро, теперь уже очень скоро. Но, конечно, если ты справишься сам, будет лучше. Помощь высших сил – это хорошо. Но я по опыту знаю, она всегда дорого обходится.

– Сам?! – вскричал я. – Да я чего только не предпринимал. У меня все органы отбиты.

– Исключая сердце, – уточнил Кухериал. – Умереть тебе все равно не светит. Так и знай, Васисуалий.

И сглазил… После очередного неудачного покушения я очнулся в морге. Открыл глаза и уставился в белый потолок. Голова раскалывалась от нестерпимой боли – я крепко приложился затылком о мостовую, когда меня отбросило взрывной волной. Бес сидел неподалеку, на обнаженном женском теле, поглаживал сизый сосок.

– Кухериал! – взревел я. – Где я, черт подери? – В тот момент я пока не сориентировался. Да и голова после удара соображала плохо.

Бес обернулся.

– Где-где?! В морге, – поведал он. – Сердце не стучит. Кровь холодная. Вот и привезли.

– Понятно, – я рывком сел, от чего каталка, на которой я лежал, поехала и ударилась о металлические шкафы.

Я с возмущением содрал с ноги номерок. 1313. Почему-то эти цифры совсем меня не удивили.

– Чем только думали? – проворчал я. – Привозить живого человека в морг.

Было холодно. Облупившийся кафель на стенах местами покрылся инеем. Жмурикам на холод плевать. Даже напротив – меньше испортятся. А живых здесь должно сильно знобить. Хорошо, что сердце-кристалл гонит по венам холодную кровь, и я не сильно страдаю от перепадов температуры, хотя и ощущаю их кожей.

Мерзавцы забрали у меня всю одежду. Испытывая острое негодование, я соскользнул с каталки и двинулся к металлической двери.

– Заперто! – предупредил бес.

– С чего это? Боятся, что трупы начнут ночью расхаживать по зданию?

– Один из санитаров натуральный шиз. Приварил снаружи к холодильнику засов. Так ему, видите ли, спокойнее. А мертвецам теперь сиди в холодильнике всю ночь.

– И как таких берут работать в морг? – возмутился я. – Ведь морг – это серьезное государственное учреждение.

– По объявлению, – поведал Кухериал, – в газете бесплатных объявлений. И вот, знаешь, наберут по объявлению. А потом удивляются, почему черт знает что выходит. Этот морг знает много темных историй. Когда-нибудь я тебе расскажу. – И он снова занялся соском, трогая грудь умершей девицы не без удовольствия.

Я огляделся в поисках какого-нибудь орудия, которым можно было бы сокрушить металлическую преграду. Сдернул со стены огнетушитель и ударил в дверь.

– Пойду, посмотрю, что они будут делать, – бес захохотал, потирая ладошки, – чудесная идея, Васисуалий. Что сейчас начнется. Это же просто праздник какой-то!

– Иди, – продолжая методично наносить удары, прорычал я. – Потом расскажешь.

Кухериал скользнул сквозь стену. Я пожалел, что тоже так не умею. Как было бы здорово, одно мгновение – и я стою перед парочкой санитаров-придурков, оживший мертвец со зловещей небритой физиономией. Можно даже будет разыграть веселенькую пантомиму – закатить глаза, вывалить язык, что-нибудь промычать. А парни сыграют в игру, кто быстрее бегает.

В двери от ударов огнетушителя оставались ровные вмятины. Но на стук из живых людей так никто и не явился. Зато вернулся Кухериал. Он хохотал так заразительно, что даже меня заразил весельем. Я криво улыбнулся. Если бы вас заперли в морге, вы бы тоже улыбались только одной стороной рта.

– Это потрясающе, Васисуалий! – восхищался бес. – Тот, что натуральный шиз, сразу бухнулся в обморок. А второй весь трясется от страха, вызвал милицию. Он, похоже, считает, что в холодильник забрались воры.

– Воры?

– Ну да. Он думает, эти насквозь промороженные органы годны для трансплантации. Дебил. Что с него возьмешь?!

– Тебе, значит, весело? – разозлился я.

– Конечно, весело. А что?

– А ничего. Через десять минут здесь будет наряд милиции. И что прикажешь делать?!

– Рекомендую тебе опять прикинуться трупом.

– Трупом? – озадачился я. И вынужден был признать: – А что, неплохая идея. А огнетушитель я пока аккуратно повешу на стену.

Вскоре я уже снова лежал на каталке, ожидая прибытия милиции. Они, конечно, зайдут, осмотрят помещение, решат, что санитар слетел с катушек, и уедут восвояси, ругая его последними словами за ложный вызов. Кто поверит, что ночью неизвестный пытается выбраться из холодильника морга. Засов, само собой, задвигать не станут. А если станут? Что тогда? Значит, сидеть в холодильнике еще черт знает сколько времени?!

По здравому размышлению я решил, что пугать наряд милиции «ожившими мертвецами» не стоит. Кто знает, может у ментов окажется слабая психика, и они начнут палить почем зря.

Проедать дыру в стене морга тоже не хотелось – от жевания сырой каменной кладки у меня остались самые неприятные воспоминания. Омерзительный хруст на зубах, болезненные ощущения в области гортани и острое несварение желудка, хоть герцог Вельзевул и обещал, что я смогу питаться даже железобетоном. Обманул, разумеется. Да и как можно верить демону?! Ложь – их стихия.

– Ты будешь здесь? – поинтересовался я у Кухериала. – Или опять куда-то исчезнешь?

– Что ты?! Как я могу пропустить такое зрелище!

Засов щелкнул только спустя полчаса. Очевидно, милиция не очень спешила по вызову в морг. Действительно, чего спешить. Здесь и так все уже умерли.

Я лежал, старательно изображая труп – глаза закрыты, руки сложены на груди, дышу едва заметно.

– Ну и что тут у вас? – услышал я грубый голос.

– Кто-то в дверь стучал, – жалобно проговорил второй, очевидно принадлежавший санитару морга.

– Сколько выжрал сегодня?! – вкрадчиво поинтересовался милиционер.

– Да, нисколько. Я на работе ни-ни. Вот, смотрите, тут на двери отпечатки. А раньше их не было… – Последовал сдавленный крик. – И огнетушитель весь помят. Я… я…

– И как же он отсюда вышел? – спросил милиционер. – Форточки я тут что-то не вижу…

– Вышел. Как вышел?! Никак он не мог выйти. Дверь же была заперта… – Санитар осекся. И сделал вполне логичный вывод: – Он не вышел, мама моя… Он и сейчас здесь.

Мне очень красочно представилось, как этот бедолага озирает обезумевшим взором лежащие на каталках тела. Я постарался дышать еще незаметнее. Как это всегда бывает, немедленно захотелось чихнуть и зачесалось левое ухо.

– А может, ты грибов переел? – хмуро поинтересовался милиционер. – Мухоморов? Или что вы там жрете, чтобы глюки поймать? Ну-ка, покажи вены.

– Да не наркоман я, водку пью, – попытался протестоваь санитар. Но опытный сотрудник органов уже скрутил его и закатывал рукава – возня и возмущенные крики жертвы говорили сами за себя.

– Вены, вроде, чистые, – послышался удивленный голос милиционера. – Странно. Куда колешься, гнида?

– Да я же вам говорю…

– Ладно, заткнись. Этих, что здесь лежат, сегодня привезли?

– Ну, да.

– Так. Это хорошо. Это очень хорошо.

Меня заинтересовало, что же такого хорошего в том, что нас привезли именно сегодня. Что, вообще, хорошего в трупах.

– Ты их зубы смотрел? – поинтересовался милиционер вкрадчивым шепотом.

– З-зачем? – от волнения санитар стал заикаться. – В-вы думаете, они вампиры? Взяли огнетушитель, и давай долбать в дверь.

– Ты, вообще, того, парень? Какие вампиры? Ты что, в сказки веришь? Золото. Понял? Коронки золотые.

– Да я никогда… – возмущенно заговорил санитар, но мент его перебил:

– Да все никогда. Надо ж когда-то начинать. Я слышал, все так делают. Ну, давай глянем хоть. Вот хотя бы у этого. С виду – парень небедный. Надеюсь, у него был кариес.

Я понял, что говорят обо мне.

К несчастью для милиционера он сразу перешел от разговоров к практике. Жирными, как сосиски, пальцами полез мне в рот. Я в это время нашарил кобуру, расстегнул и очень аккуратно вытащил Макаров.

– Золото? Где ж у тебя тут… ох ты, тут полон рот железа… ничего себе… – приговаривал он. В этот момент я щелкнул челюстями. Выплюнул указательный палец и ударил милиционера рукояткой в лоб. Санитар истошно закричал. Пришлось наставить на него ствол:

– Чего орешь?! Жить надоело?!

Он захлопнул рот и схватился за сердце.

Кухериал катался по полу, заходясь от хохота. Милиционер сидел возле стены, ошалело глядя на изувеченную ладонь. Кровь выплескивалась из обрубка. Он даже не кричал. Только скулил едва слышно. Потом встал на корточки и быстро-быстро пополз в дальний угол, где лежал откушенный палец.

– Тьфу. – Я сплюнул с отвращением, подошел и толкнул санитара в грудь. – Чего уставился? Живых мертвецов никогда не видел?

Тут глаза у паренька закатились, и он стал заваливаться на пол. Но я не дал ему упасть, подхватил и аккуратно уложил на каталку. Стащив с сотрудника морга штаны и рубашку, я облачился в его наряд. Одежда оказалась мне мала. Но я не сильно переживал по этому поводу. Мне бы только выбраться на улицу, а там я охмурю любую замужнюю даму и облачусь в лучший выходной костюм ее мужа.

Не удостоив даже взглядом изувеченного милиционера, – он сидел, поскуливая, приставив откушенный палец на место, как будто надеялся, что тот прирастет, – я покинул холодильную камеру.

У подъезда стоял милицейский газик. Открыв дверцу и свесив ноги наружу, в газике восседал усатый лейтенант и курил. На его одутловатом лице читалось отвращение к службе – в частности, и всему миру – в принципе. Он скользнул по мне безразличным взглядом и отвернулся. Я беспрепятственно проследовал мимо милицейской машины и направился по переулку Хользунова к метро Фрунзенская…

Уже через полчаса дома у одной симпатичной дамочки я примерял джинсы Levis и укороченную джинсовую куртку того же бренда. С одеждой впервые повезло – ее старший брат оказался моего телосложения и роста.

Чтобы с кем-то связаться и добыть информацию, в наше время вовсе не обязательно пользоваться телефоном. Гораздо удобнее зайти в Интернет-клуб.

Порядком раздражали орущие не своими голосами тинейджеры – сетевые игры их излюбленное развлечение – но зато отсюда меня не смогут отследить по айпишнику.

В клубе я не стал задерживаться надолго. Сейчас меня интересовал только мой почтовый ящик и письма от заказчиков. Как я и предполагал, от них поступило целых три новых сообщения. Ничего конструктивного, одни угрозы. Письма меня не заинтересовали, и я их стер. Так же как и кучу спама – предложения купить кровельное железо и вылечить зубы в клинике далекого Охтинска. Увидел бы мои железные зубы кто-нибудь из тамошних стоматологов – гарантированно нажил бы нервное расстройство.

Среди залежей мусора обнаружилось свежее послание от Владика. Мой помощник срочно хотел встретиться, как будто накануне мы не виделись. Может, успел нарыть что-нибудь ценное для дела? Он настолько горел желанием увидеть меня, что даже назначил место и время встречи, что было совсем не в его стиле. Обычно он ждал моего звонка. Но место было то же, что и раньше – мы довольно часто там пересекались, и посторонние о нем не знали.

Я набрал номер Владика из телефона-автомата. «Абонент недоступен». Так продолжалось несколько часов…

Ситуация двойственная. С одной стороны Владик иногда выходил на меня через электронную почту, с другой – назначенное заранее место встречи и упорно молчащий мобильник вызывали подозрения.

Кухериал по-прежнему где-то шлялся, так что посоветоваться с ним я не мог. Оставалось действовать на свой страх и риск.

Ближе к вечеру я поехал за город, вооруженный до зубов – винтовка в дипломате, пистолет в кобуре подмышкой. Там, в лесопарковой зоне, находилось условленная точка, где Владик получал задания и передавал мне информацию. На всякий случай я обошел место встречи, затаился в кустарнике. Еще больше похолодало. Зима в этом году, словно ощущая присутствие огненной стихии, спешила отнять Москву у осени и заморозить. Землю припорошил первый снег. Я порядком промерз и начал злиться на своего нерасторопного помощника.

Он опоздал на десять минут, посмотрел на часы. Я не торопился обнаруживать себя. Так что ожидание его растянулось на целых полчаса. Он тоже порядком замерз, пританцовывал, похлопывая себя по плечам. В конце концов, решил, что я уже не приду, и быстрым шагом направился к выходу из парка.

Я нагнал Владика, схватил за рукав. Он вздрогнул, обернулся, улыбнулся с облегчением.

– Привет.

– Ну, что там у тебя?! – хмуро поинтересовался я.

– У меня?! – Владик выглядел растерянным. – Это же ты мне звонил. Сказал, надо поговорить. И чтобы я назначил встречу.

– Поговорить, значит… – процедил я. – Ясно.

– Погоди-ка, ты хочешь сказать, это был не ты?

– Похоже, тебя вычислили, – сказал я. Глянул на Владика. Мне стало жаль парня. Он перепугался не на шутку. Что поделаешь. Если помогаешь наемному убийце, рано или поздно нарвешься на неприятности. Такова жизнь.

– Что с твоим мобильным? – спросил я. – Целый день пытался до тебя дозвониться.

– Что же мне теперь делать? – вместо ответа пробормотал он. – Ты мне поможешь?

– Чем я могу тебе помочь, Владик? У меня тоже неприятности.

– У тебя, по крайней мере, опыт. Ты знаешь, как решать такие проблемы.

Я пригляделся к Владику внимательнее. Он был с похмелья. Выглядел очень плохо. Его колотила дрожь. Как бы не началась истерика.

– Прежде всего, не надо нервничать, – сказал я. – Это первое. Второе, положись на меня, я все разрулю. С тобой все будет в порядке.