Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Часть третья
Автономная Подкарпатская Русь и Карпатская Украина

Глава первая
Первый Венский арбитраж и раздел Закарпатья

События в связи с Подкарпатской Русью в октябре 1938 года развивались следующим образом. 1 октября министры иностранных дел Венгрии и Чехословакии Калман Каня и Камил Крофта обменялись нотами по поводу начала переговоров. Принимая ноту, Крофта заявил о совпадении желаний двух государств, но добавил, что переговоры могут быть начаты только через неделю, так как в данный момент правительство занято эвакуацией из Судет и ответом на польские требования. Крофта заметил: мы хотим создать национальное государство и поэтому согласны на переговоры о передаче населенных венграми территорий.

О намерении Венгрии вести эти переговоры была извещена Франция. Румынское и югославское правительства также были информированы о шагах, предпринятых Чехословакией, и сообщили в Берлин, что не возражают против передачи Венгрии части чехословацкой территории, населенной венграми.

Премьер-министр Венгрии Бела Имреди довел до сведения министра иностранных дел Иоахима Риббентропа о намерении немедленно потребовать от Чехословакии переговоров на основе Мюнхенского соглашения. Одновременно запрашивалось мнение Германии: поддержит ли она этот шаг венгерского правительства. Статс-секретарь министерства иностранных дел барон Эрнст Вайцзеккер дал положительный ответ.[485]485
  OL. K-64. 1938. 7/a. 950. 4. 1.


[Закрыть]

В этот же день Стояи сообщил в Будапешт, что Герман Геринг всегда поддержит притязания Венгрии на территории Чехословакии, населенные венгерским национальным меньшинством, равно как и словаками, и русинами. Но последнее не согласовывалось в то время с позицией Адольфа Гитлера – только на земли, населенные венграми. Далее Стояи писал: по мнению Гитлера, Геринга, Риббентропа, Ламмерса, для того чтобы оправдать венгерские требования перед миром, надо организовать античешские выступления со стороны национальных меньшинств Чехословакии. Кроме того, Геринг советовал Венгрии не жалеть денег на подрывную работу в Чехословакии.[486]486
  Ibid. 971. 1. 1.; 972. 1. 1.


[Закрыть]

В связи с этой рекомендацией венгерское правительство активизировало свою деятельность по созданию и укреплению «пятой колонны» в Закарпатской Украине и Словакии. В Закарпатье на венгерские средства существовал Автономный земледельческий союз и Русская национальная автономная партия – на польские средства. С начала 1938 года венгерский и особенно польский МИД предпринимали попытки объединить их, что не удалось из-за амбиций их руководителей. Целью этих партий было под маской борьбы за автономию Подкарпатской Руси подготовить оккупацию края хортистами. В архивах обнаружено большое количество документов, разоблачающих деятельность венгерской и польской агентуры в Закарпатской Украине, об этом мы уже писали.

В венгерском Генштабе в 1935 году был создан 5-й отдел для подготовки особых отрядов нерегулярных войск, которые выполняли бы задачу расширения границ, восстановления исторической Великой Венгрии, так называемой империи Святого Иштвана. Впоследствии они стали называться Rongyas gárda («гвардия оборванцев») и состояли в основном (на 90 %) из резервистов.

В серии статей Енё Дьёркеи, опубликованных в 1993 году,[487]487
  Györkei Jeno. Egy különös döntés története // Köztársaság. 1993. 10. sz., 60–65. old.


[Закрыть] раскрыта эта тайная деятельность венгерского Генштаба. Эти публикации созданы на основе рассказов офицера Генштаба Валера Штфана, работавшего в особом 5-м отделе, возглавляемом генерал-майором Шандором Хомлоком в 1938 году. Под руководством этого отдела по решению правительства и Генштаба было создано 19 стрелковых батальонов. В 1938 году из них осталось восемь,[488]488
  Ibid.


[Закрыть] которые в готовности ждали вторжения в Закарпатье.

1 октября 1938 года, как записал в своем дневнике Миклош Козма (руководитель Венгерского телеграфного агентства, пожизненный член верхней палаты государственного собрания и министр внутренних дел в правительствах Дюлы Гёмбёша и Калмана Дарани), его вызвал премьер-министр Бела Имреди и предложил взять на себя политическое руководство подрывной деятельностью в Закарпатье, то есть руководство «гвардией оборванцев», созданной по типу разбойничьих шаек и укомплектованной прежде всего нилашистами и молодежью – любителями приключений, сбитыми с толку шовинистической пропагандой. Козма дал согласие.[489]489
  Венгрия и вторая мировая война. с. 108.


[Закрыть]

Начиная с 5 октября этих хорошо подготовленных и вооруженных людей стали нелегально перебрасывать через границу на территорию Закарпатской Украины для проведения там диверсий. Сам Козма, считавший, что он может руководить военной стороной дела, в записи от 4 ноября отмечал: «Но верно также, что ведение малой войны следует поручить офицеру-кавалеристу или бывшему атаману разбойничьей шайки, поскольку таким путем добывали они себе хлеб и, естественно, разбираются в этом деле лучше кого бы то ни было».[490]490
  Там же. с. 109–110.


[Закрыть]

Д. Сент-Ивани подчеркивал: реально оценить события в Венгрии после Мюнхена можно, если разобраться в личностях по крайней мере трех ведущих государственных деятелей: премьера Белы Имреди, министра иностранных дел Иштвана Чаки и начальника Генштаба Хенрика Верта. Этим деятелям нетрудно было осуществить свои планы, если учесть, что премьер Имреди после Мюнхена не только «боялся славянской опасности», но и полагал, что в последующие четыре десятилетия в Европе будет господствовать Германия и без ее поддержки Венгрия не только не добьется «приращения» страны, но и не сможет сделать ни одного самостоятельного шага.

2 октября министр иностранных дел Англии лорд Эдвард Галифакс написал письмо венгерскому посланнику в Лондоне Дьёрдю Барце, в котором выразил надежду, что «венгерское и чехословацкое правительства решат вопрос венгерского меньшинства мирным путем». В ответном письме в тот же день Барца сообщал об уже предпринятых в Праге шагах и просил оказать влияние на Чехословакию для благоприятного для Венгрии решения вопроса.[491]491
  ÚMKL. KŰM. BEO. 72. d. 37, 38. 4. 1.


[Закрыть]

2 октября Калман Каня послал инструкции посланникам в Лондон и Париж с указанием сообщить руководству Англии и Франции, что посланник Венгрии в Праге получил задание предложить чехословацкому правительству немедленно начать переговоры во исполнение мюнхенского решения и как можно скорее завершить их, а также он просил их передать просьбу венгерского правительства правительствам Англии и Франции оказать на Прагу влияние в пользу Венгрии.[492]492
  Ibid. 5. 1.


[Закрыть]

3 октября венгерский посланник в Лондоне Дьёрдь Барца доносил в Будапешт о выполнении вчерашней инструкции. Артур Кадоган, которого он посетил в Форин-офисе, ответил, что английское правительство уже во время мюнхенского совещания настойчиво призывало чехословацкое руководство решить как можно быстрее вопрос национальных меньшинств. Кроме того, он принял к сведению венгерскую просьбу и пообещал дальнейшую поддержку со стороны английского правительства. Наконец, просил венгров быть умеренными в отношении требований к чехам и в общении с ними не вести себя бесцеремонно.[493]493
  Ibid.


[Закрыть] В тот же день посланник в Париже Шандор Куэн Хедервари в своей шифрограмме о беседе с Жоржем Бонне передал его просьбу от имени правительства «провести дипломатические переговоры в примиренческой манере, а не методом угроз».[494]494
  OL. K-74. 1938. Bejövo. Párizs. 6385/75. 1–2. 1.


[Закрыть]

3 октября Калман Каня направил венгерскому посланнику в Праге Я. Веттштейну шифрограмму с предписанием немедленно посетить Камиля Крофту, передать ноту и сообщить пожелание венгерского правительства провести с Чехословакией переговоры в дружеском духе и мирной атмосфере. Он просил создать для них предпосылки, то есть немедленно освободить политзаключенных-венгров, демобилизовать венгров из чехословацкой армии и так далее.

В ноте Каня также предлагал начать 6 октября 1938 года в городе Комарно венгеро-чехословацкие переговоры. В этом документе предлагалось в качестве символа возвращения венгерских территорий ввести венгерские войска в два-три пограничных города. Такими городами, по мнению Кани, могли бы быть Комарно, Парканьнана или Ипойшаг в юго-западной части Словакии и Шаторальяуйхей, Чоп или Берегово на востоке Словакии и в Подкарпатской Руси.[495]495
  Ibid. k-64. 1938. 7/a. 951. 1–3. 1.


[Закрыть]

Эта нота сопровождалась резкой античехословацкой кампанией в печати и на радио с требованиями установления общей границы между Венгрией и Польшей путем передачи Венгрии Подкарпатской Руси.

Венгерское правительство явно нервничало. 4 октября Каня направил очередную шифрограмму посланнику в Праге с просьбой выразить Крофте удивление по поводу отсутствия ответа на ноту, переданную 3 октября.[496]496
  Ibid. 959. 1–2. 1.


[Закрыть]

Но у Камиля Крофты были уже другие заботы. 5 октября 1938 года президент Чехословакии Эдуард Бенеш подал в отставку. Было образовано второе правительство Яна Сирови, в которое Крофта не вошел. Новым министром иностранных дел Чехословацкой республики стал бывший посланник в Риме Франтишек Хвалковский. Он из Рима попросил Каню в связи с правительственным кризисом подождать хотя бы неделю и отметил, что не намеревается затягивать время. Он также поинтересовался у Ф. Виллани размерами венгерских требований, а тот сослался на ноту от 3 октября и упомянул о польско-венгерской границе.[497]497
  DIMK. II. k. 720–721. old.


[Закрыть]

Венгерский посланник в Москве М. Юнгерт-Арноти после возвращения в Москву из отпуска 2 октября 1938 года беседовал с заместителем наркома Народного комиссариата иностранных дел СССР Владимиром Потемкиным, который записал в своем дневнике, что разговор носил самый общий характер. Единственным заслуживающим внимания было заявление Юнгерта, что Венгрия не может допустить дискриминации в отношении себя «и, разумеется, предъявит Чехословакии требования – отдать ей около полутора миллионов мадьяр вместе с частью Чехословакии, на территории которой обитают эти меньшинства». Приведенная цифра свидетельствует о том, что Юнгерт сознательно пытался обмануть Потемкина, когда назвал цифр у, почти в два раза превышавшую численность проживавших там венгров.[498]498
  АВП РФ. Ф. 05. 1938. Оп. 18. Д. 52. П. 142. Л. 6.


[Закрыть]

Между тем в августе – сентябре венгеро-германское сотрудничество продолжало ухудшаться. К тому же общую венгеро-польскую границу немцы рассматривали в качестве препятствия своему продвижению на восток.[499]499
  OL. Szent-Iványi. Kézirat. 158. 1.


[Закрыть]

Позиция Англии, по мнению Юнгерта, была слишком сдержанной: Лондон предпочел бы примирение Венгрии с соседями. Кроме того, чувствовалось, что Лондон и Париж не хотели быть арбитрами, но оказывали давление на Венгрию, для того чтобы умерить ее требования к Чехословакии. Французский посланник в Будапеште посетил МИД (Г. Апора) по тому же поводу: уменьшить требования, поскольку они идут дальше Мюнхена и осложняют достижение соглашения.[500]500
  DIMK. II. k. 780–781. old.


[Закрыть]

4 октября Дьёрдь Барца посетил заместителя министра иностранных дел Артура Кадогана и просил оказать влияние на решение этой проблемы в Праге. На вопрос Кадогана, известны ли посланнику те требования, которые будут предъявлены Чехословакии, тот высказал только свое мнение: территории с преобладающим венгерским населением, как было и с Германией, следует немедленно передать Венгрии, а на остальных, где высок процент проживания венгров, решить вопрос путем плебисцита. Кроме того, право словаков и русинов на самоопределение он считал несомненным.[501]501
  OL. K-63. 1938. 7/7. 3265 (3475). 1–6. 1.


[Закрыть]

Во втором донесении в тот же день Дьёрдь Барца восхвалял Невилла Чемберлена за поддержку Венгрии и в то же время признавал, что демократические государства потерпели поражение и под руководством Англии «вынуждены были подчиниться силе или угрозам националистических государств». По мнению Барцы, «преодоление мирового кризиса» есть не что иное, как поражение, скрытое «в мирной упаковке», ибо иначе война могла бы привести к усилению влияния Москвы и в конечном счете к большевизации Европы.

По поводу политики «умиротворения» агрессора, как отмечал Барца, в английском правительстве не было единства взглядов. Министр иностранных дел Великобритании лорд Эдвард Галифакс представлен в донесении как лояльный сторонник премьера Невилла Чемберлена, искренне сотрудничавший с ним. Но этого нельзя сказать о других высокопоставленных ответственных сотрудниках Форин-офиса, которые почти все являются франкофилами и разделяют политические взгляды Антони Идена. «Это видно было и даже чувствовалось на всех беседах, которые я вел с Кадоганом и Ормом Сарджентом. Форин-офис, как таковой, думаю, очень осуждает политику Чемберлена и считает ее, с точки зрения Англии, унизительной, а на будущее опасной», – писал Барца.

Дьёрдь Барца предлагал рассмотреть и оценить политику Англии по венгерскому вопросу с позиции самих англичан. Заявление Чемберлена, переданное Кане «секретным посредником», как и заявления, сделанные Галифаксом венгерскому посланнику, и письменные его обещания в отношении венгерского меньшинства, показывают, что «премьер-министр и Галифакс признают законность наших требований». Теперь же, после подписания Приложения к Мюнхенскому соглашению, они считают, что английское правительство в отношении Венгрии сделало все возможное. По представлению англичан, упорядочение вопроса венгерского меньшинства теперь «поставлено на рельсы прямых венгеро-чехословацких переговоров», на которых Англия в крайнем случае выступит «как доброжелательный посредник, а не как сторона, осуществляющая давление».[502]502
  Ibid. 3265 (3476). 1–6. 1.


[Закрыть]

5 октября посланник Венгрии в США Янош Пелени направил донесение Кане (вообще он очень редко писал), в котором извещал о лояльных и благоприятных для Венгрии сообщениях поверенного в делах в Будапеште Говарда Траверзера. Его убеждение было основано на беседах в Госдепартаменте, а также на некоторых его телеграммах, с которыми его ознакомили. Хорошее впечатление произвел на него и посланник США в Будапеште Джон Монтгомери, с которым у него состоялась встреча в Вашингтоне перед его возвращением в Венгрию. По словам Джона Монтгомери, он в госдепартаменте подчеркивал необходимость не только возвращения земель, населенных венграми, но и присоединения Подкарпатской Руси к Венгрии, а также желательность установления общей венгеро-польской границы.

При посещении Яношем Пелени заместителя госсекретаря США Самнера Уэллеса тот спросил его: как он думает, удовлетворится ли Венгрия присоединением Закарпатья? Пелени выкручивался и фактически не ответил на вопрос, а в донесении сообщал, что и руководитель европейского отдела Госдепартамента США заводил с ним беседу о Русинии.

6 октября на митинге в Жилине была провозглашена независимость Словакии. После Мюнхена венгеро-польское сотрудничество усилилось. Венгры не упускали из виду и возможность захвата всего Закарпатья вооруженным путем, рассчитывая на поддержку Польши. Сведения об этом уже широко распространились и во многих странах вызывали неодобрение и тревогу. Еще в конце сентября Янош Пелени сообщил из Вашингтона в Будапешт, что в США очень сильны прочешские настроения, а венгерские территориальные требования к Чехословакии не пользуются симпатией главным образом из-за создания отрядов «добровольцев», то есть «гвардии оборванцев». Он информировал также о своих намерениях разъяснить: Венгрия хотела бы достичь своих целей мирным путем, а не насилием, чтобы венгров не сравнивали с немцами, которые по «всеобщему здесь мнению о них мчатся в пропасть».[503]503
  ÚMKL. M-1. KŰM. BEO. 1945. IV/52. 40194. 5. 1.


[Закрыть]

Для согласования тайной подготовки захвата Закарпатья при помощи отрядов добровольцев 5 октября Будапешт направил в Варшаву начальника канцелярии министра иностранных дел Иштвана Чаки. В этот же день Чехословакия в ответе на венгерскую ноту от 3 октября с предварительными требованиями обещала выполнить только первый пункт из четырех – освободить венгров-политзаключенных. 6 октября венгерское правительство повторило свою прежнюю ноту и, учитывая положение в Чехословакии – правительственный кризис, – согласилось 8 октября начать переговоры в Комарно. В ноте от 7 октября венгерское правительство указало на невыполнение его требований от 3 октября, но, учитывая заявление нового чехословацкого министра иностранных дел Хвалковского в Риме «о благих намерениях на переговорах с венграми», назвало последнюю дату начала переговоров – 9 октября 1938 года. Чехословацкое правительство в этот же день ответило согласием и перечислило состав своей делегации.[504]504
  Ibid. 40777. 2–3. 1.


[Закрыть]

В то же время в Варшаве Иштван Чаки вел переговоры с Юзефом Беком о венгеро-польском сотрудничестве в целях создания общей границы Польши и Венгрии. 5 октября Чаки прислал Кане первую шифрограмму. В ней он сообщал: Бек разделяет венгерскую точку зрения о необходимости общей границы. У польского правительства нет территориальных аспираций, а Румынию Польша сдержит дипломатическими мерами. Польша опасается сосредоточения советских войск у Минска и одобряет готовность Венгрии признать решение словаков, каким бы оно ни было, поскольку Словакия и так присоединится к Венгрии. О возможности предполагаемой военной акции на территории Закарпатья Бек обещает ответить после консультаций с руководством страны.[505]505
  OL. K-64. 1939. 7/a. 994. 1–2. 1.


[Закрыть]

На следующий день, 6 октября, Бек в присутствии А. Хори, докладывая о результатах переговоров, сказал: президент И. Мосьцицкий и генерал Эдвард Ридз-Смигли обратятся сегодня к румынскому королю с просьбой не мешать венграм в их акции на земле Рутении. Всем польским дипломатическим службам передано предупреждение «поддерживать все наши шаги». Этой ночью корпус пограничников получил приказ закрыть границу с Закарпатьем. Из-за опасности со стороны России поляки в военном отношении пока больше сделать не могут. Польша поддержит беженцев из Закарпатья во всем (под «беженцами» подразумевались заброшенные в Закарпатье венгерские диверсанты и отряды добровольцев). Бек, как писал Чаки, также подчеркнул: польский консул в Ужгороде «в нашем распоряжении».[506]506
  Ibid. 1006. 1–2. 1.


[Закрыть]

8 октября польский посол в Лондоне посетил Форин-офис с просьбой поддержать притязания Венгрии на все Закарпатье.

Эти меры предпринимались, несмотря на то что речь шла об исполнении решения мюнхенского диктата, предполагавшего лишь передачу Венгрии территорий Чехословакии, населенных этническими венграми.

Когда 8 октября Ф. Виллани по поручению правительства передал Г. Чиано карту и объяснения венгерских требований, итальянский министр предупредил: правительство Германии желает вернуть только земли, населенные венграми, и «не поддерживает предъявляемые нами претензии на Закарпатье, поскольку в Берлине идея создания польско-венгерской границы не пользуется симпатией».[507]507
  OL. K-74. 1938. Bejövo. Róma. 6450/118. 1. 1.


[Закрыть]

Венгрия важные проблемы в переговорах с Италией всегда дублировала не только через посланника, но и через военного атташе Ласло Сабо, находившегося в хороших отношениях с Бенито Муссолини. 8 октября Сабо был принят начальником Генерального штаба Альберто Париани и передал ему карту с обозначением венгерских требований к Чехословакии. Подчеркивая важность для Венгрии установления общей венгеро-польской границы, Сабо акцентировал внимание на отторжении Русинии от Чехословакии и тем самым упразднения румыно-чехословацко-немецкого или русско-чешско-немецкого коридора; кроме того, обеспечение северного фланга в возможных военных действиях против Румынии немыслимо без владения Закарпатьем. Париани обещал передать материалы Муссолини.[508]508
  Ibid. K-100. 1938. 773. 1, 26. 1.


[Закрыть] Во всяком случае, венгерская сторона на этом этапе добилась итальянской поддержки захвата Подкарпатской Руси и даже заявления Муссолини о его заинтересованности в этом.

9 октября 1938 года венгерский министр иностранных дел К. Каня направил в представительства в Варшаве, Берлине, Риме, Париже и Лондоне поручение сообщить правительствам этих стран об имеющейся в МИДе Венгрии серьезной информации, согласно которой чехословацкое правительство не примет пункт о передаче Венгрии территорий с преобладающим венгерским населением. В таком случае венгерское правительство объявит о прекращении переговоров как беспредметных. Кроме того, в телеграммах для Парижа и Лондона было добавлено: Венгрия сохраняет за собой свободу действий; а для Варшавы, Рима и Берлина: Венгрия объявит всеобщую мобилизацию; для Варшавы и Рима, исключительно для сведения МИДа: «Начавшаяся на русинской территории акция восставших (якобы местного населения, а в действительности – венгерских террористов. – А.П.) с завтрашнего дня будет наращиваться»; для Рима: «Возможно, уже завтра попросим немедленно направить нам предложенные 100 самолетов».[509]509
  Ibid. K-64. 1938. 1019. 1–3. 1.


[Закрыть]

Венгеро-чехословацкие переговоры начались 9 октября в Комарно.[510]510
  Чехословацкую делегацию возглавлял Йозеф Тисо, премьер-министр Словакии; члены делегации: посланник Иван Крно, министр юстиции Словакии Фердинанд Дурчанский, дивизионный генерал Рудольф Виест, советник посольства Перегрин Фиса и секретарь посольства Антон Старка. Венгерскую делегацию возглавлял министр иностранных дел Калман Каня. Члены делегации: Пал Телеки, министр культов и просвещения, статс-секретари Тибор Пехи и Тибор Патаки, посланник Янош Веттштейн, советник посольства Лайош Кул, советник министра Пал Шебештьен и полковник Генштаба Рудольф Андорка.


[Закрыть] Открыл их Йозеф Тисо. Позиция чехов была связана с заявлением от 2 октября. По их толкованию, дополнительная декларация Мюнхенского соглашения обязывала Чехословакию обеспечить всем национальным меньшинствам автономию, но в связи с последними политическими событиями, в частности насильственной передачей Тешина и его окрестностей Польше, чехословацкое правительство больше не может уклоняться от переговоров с венгерским правительством. Но автономное словацкое правительство, образованное 6 октября, не признало это заявление чехословацкого правительства.[511]511
  ÚMKL. KŰM. BEO. 1945. 40. d. IV/52. 40777. 3. 1.


[Закрыть]

Как показывает список чехословацкой делегации, в ее составе не было представителя Подкарпатской Руси, хотя на переговорах предстояло обсуждать проблемы, касавшиеся ее территории.

На заседании в первый день обсудили только процедурные вопросы, то есть к переговорам по существу не приступили, но условились, что Чехословакия в знак доброй воли не возражает против оккупации города Шахи (Ipolyság) и железнодорожной станции Нове-Место-под-Шатром (Sátoraljaújhely) при условии свободного прохода по ней чехословацких поездов.

В тот же день венгерская делегация вручила чехословацкой меморандум, в котором требовала присоединить к Венгрии территории, населенные венграми, и обеспечить право самоопределения для словаков и подкарпатских русинов.

Согласно приложенной венгерской стороной к меморандуму карте, она требовала от Чехословакии передачи ей большой полосы шириной в среднем 40 километров и длиной свыше 800 км с такими крупными городами, как Братислава, Кошице, Мукачево и другими.[512]512
  АВП РФ. Ф. 77. Оп. 14. Д. 4. П. 6. Л. 9.


[Закрыть]

Данные, содержащиеся в меморандуме и нанесенные на карты, не опубликованы, но в своем выступлении в палате представителей парламента о дипломатической борьбе за присоединение Верхнего края (то есть той территории, о которой шла речь в предыдущем абзаце) Калман Каня подчеркивал, что вопрос решался на этническом принципе, на котором «было построено все мюнхенское дело». Венгерские требования «на этническом принципе» состояли из территории в 14 150 квадратных километров с населением 1 090 000 человек, по данным переписи 1910 года.[513]513
  OL. K-84. (Berni követség). 1938. 6. 1.


[Закрыть] Евреи там не фигурировали ни в какой форме – их записывали как венгров или немцев.

Венгрия требовала передать ей 812 сел и 12 из 13 городов в Словакии и Подкарпатской Руси, где жили, по утверждению венгерской делегации, 848 969 венгров, что составляло 77,9 % населения этих городов и сел.[514]514
  ÚMKL. KŰM. BEO. 1945. 41255. 9. 1.


[Закрыть]

На втором заседании 10 октября Тисо перед объявлением повестки дня заговорил о двух инцидентах на границе, которые угрожали атмосфере переговоров. Венгерская сторона прикидывалась, якобы ее правительству об этом ничего не известно. И в последующие дни приводились все новые факты, но венгерская сторона не реагировала. Об этом будет подробнее рассказано ниже.

Только после этого начались переговоры по сути дела. Иван Крно зачитал ответ чехословацкой делегации на венгерский меморандум. В нем говорилось, что проблема предоставления права на самоопределение словакам и русинам, которого требует венгерская делегация, не относится к кругу вопросов этих переговоров, а территориальные требования венгерского правительства противоречат этническому принципу, что неприемлемо. Чехословацкая делегация не согласилась и на передачу Венгрии Братиславы, Нове-Замки, Лученца, Римавской Соботы, Кошице, Ужгорода и Берегова.[515]515
  DIMK. II. k. 751. old.


[Закрыть]

На заседании комиссий 10 октября Калман Каня отстаивал право Венгрии требовать для словаков и подкарпатских русинов референдума по самоопределению. Затем Пал Телеки пытался убедить взять за основу данные последней переписи населения в Австро-Венгрии в 1910 год у, по его мнению, якобы отражающие действительное состояние дел и в 1938-м. Но глава чехословацкой делегации Йозеф Тисо не принял за основу переговоров данные статистики 1910 года.

11 октября заседала совместная комиссия специалистов. Дискуссия велась вокруг переписей населения: австро-венгерской 1850, 1885, 1910 годов и чехословацкой 1930 года. Самым активным был Пал Телеки, отстаивавший венгерскую позицию. С чехословацкой стороны замечания по венгерским предложениям по всем населенным пунктам Словакии давал Антал Гранатиер, а в отношении Подкарпатской Руси – Петр И. Жидовский, депутат чехословацкого парламента от аграрной партии, представлявший в качестве наблюдателя в тот день утвержденное первое правительство этого края.

Жидовский обратил внимание на то, что по переписи 1910 года венгры во многих населенных пунктах Закарпатья получили большинство за счет евреев, которые в то время не были обозначены отдельной национальностью и приписаны к венграм. Это замечание антисемит Телеки, при правлении которого в Венгрии принимались так называемые еврейские законы, парировал тем, что, мол, обсуждаются только венгры, словаки и русины, а если учитывать и других, то следовало бы спросить их представителей. Выразитель интересов Закарпатья отметил, что расхождения в данных переписей 1910 и 1930 годов связаны с тем, что у словаков и русинов рождаемость выше, чем у венгров. По записи в протоколе, на это замечание венгерская сторона не реагировала и попросту промолчала.[516]516
  Ibid. 750–753. old.


[Закрыть]

11 октября перед пленарным заседанием комиссии с обеих сторон поступали жалобы на инциденты в пограничье. Приводилось несколько фактов, в частности, Каня сделал заявление о стрельбе в селе Халабор. Причем венгерский министр облек его в следующую форму: военные открыли огонь по населению, певшему венгерские песни, троих ранили. По этому случаю чехословацкий генерал Рудольф Виест сообщил: инцидент, по имеющимся у него сведениям, вызвали гражданские лица, перешедшие c венгерской стороны границы, напавшие на железнодорожников, трое из которых были убиты. Чехословацкие войска вынуждены были применить оружие. Нескольких из нападавших схватили, в том числе одного студента, признавшего, что на венгерской территории в районе Вашарошнаменя их обеспечили оружием и боеприпасами.[517]517
  Здесь речь идет уже о нелегальной переброске в Чехословакию венгерских членов «гвардии оборванцев» с целью совершения на ее территории террористических актов и подстрекательства местного населения к восстанию против чехов. Так венгерская сторона, по-видимому, понимала «волеизъявление» русинов требовать плебисцит.


[Закрыть]

Вслед за этим венгерская делегация зачитала и передала в письменном виде длинное заявление, где было ясно выражено стремление быстрее решить территориальные проблемы, то есть передать Венгрии обозначенную ею на карте территорию с населенными пунктами, в том числе и городами.[518]518
  DIMK. II. k. 357–359. old.


[Закрыть]

На заседании 12 октября Крно ответил на венгерский меморандум в письменном виде. Он отклонил обвинения в затягивании переговоров со стороны чехословацкой делегации; обратил внимание на Мюнхенское соглашение, в котором решение проблемы установлено в три месяца, и каким путем? Ведь о передаче территории там нет ни слова; словацкий и карпатоукраинский вопросы не имеют отношения к данным переговорам.

На переговорах в качестве представителя правительства Подкарпатской Руси присутствовал Эдмунд Бачинский, министр внутренних дел, председатель аграрной партии. Взяв слово перед оглашением повестки дня 12 октября, Бачинский напомнил об истории вопроса, а именно: еще 8 мая 1919 года Русский национальный совет Закарпатья решил присоединить край к Чехословакии. Это великие державы приняли к сведению и по Сен-Жерменскому мирному договору «обеспечили русскому народу Подкарпатья»[519]519
  Эдмунд Бачинский принадлежал к русофильскому направлению, считавшему местное население русским.


[Закрыть] широкую автономию. Этим рутенская земля обрела государственно-правовой статус. Он также доложил, что в последнее время «русские политические партии», за исключением одной, коммунистической, вновь заявили о своем присоединении на федеративной основе к Чехословацкой республике. Американские русины вынесли такое же решение.

В этих условиях он может заявить, что «карпато-русский народ уже решил свою судьбу: жить с чешским и словацким народами в качестве равноправного в Чехословацкой республике».

Кроме того, Бачинский подчеркнул: карпато-русский народ никогда не сможет отказаться от Ужгорода, Мукачева и Севлюша – городов, являющихся колыбелью русинской культуры и современными его центрами.[520]520
  OL. K-64. 7. Komáromi tárgyalások jegyuokönyve. 1938. 12.X. 2. 1.


[Закрыть] Не могут русины отказаться и от железнодорожной линии Чоп – Батево – Берегово, сказал он.

После начала переговоров по повестке дня Тисо заявил, что он не уклоняется от переговоров и по территориальным претензиям венгерской стороны, но ставит конкретный вопрос: готова ли венгерская делегация вести переговоры на основе предоставления венграм, проживающим на территории Словакии и Русинии, территориальной автономии? Каня спросил Тисо: не означает ли это, что чехословацкое правительство не готово идти на территориальные уступки? Если это так, то он не принимает предложение всерьез, об этом и переговоры вести нельзя. Он несколько раз подчеркнул настоятельное требование решить проблему на той же основе, что и в отношении немцев и поляков.

Конец непродолжительной дискуссии положил Каня, сообщив, что венгерская делегация не склонна вести переговоры по чехословацкому предложению об автономии.

На заседании 13 октября премьер Словакии информировал: в районе Краловски-Хлумец около 800 вооруженных венгров в гражданской одежде вторглись на чехословацкую территорию и переправленным с венгерской стороны оружием снабжали местное население. По этому поводу венгерские представители не могли ничего сказать. Ведь это с их благословения создавалась так называемая гвардия оборванцев.

Упоминавшийся выше Миклош Козма в своем дневнике от 4 октября записал о создании в этой гвардии особого отряда под командованием Ивана Хейяша (хортистского авантюриста, в 1919 году руководившего офицерскими карательными отрядами), насчитывавшего в своем составе в октябре 1938 года около 600 человек. Разместили его в районе Нирбатора и Вашарошнаменя для заброски в Закарпатье. Тогда Козма рекомендовал послать в Варшаву Иштвана Чаки для согласования с поляками совместных подрывных действий в Закарпатье. В день начала венгеро-чехословацких переговоров, 9 октября, Козма вновь обсуждал с Белой Имреди эту проблему, предложил пойти на любой риск и готов был взять все на себя, чтобы оградить правительство в случае провала.

15 октября Козма беседовал с Чаки о «неприятностях, связанных с заброской на чехословацкую территорию террористов». Упоминается там и инцидент 11 октября, о котором информировала чехословацкая делегация на переговорах. Речь идет о роте «гвардии оборванцев» под командованием Према, просочившейся на территорию Закарпатья в районе Дерцена и приступившей к подрывным действиям, но разгромленной чехословацкими вооруженными силами. Козма хвалил ее «за героическую гибель».

На этот раз Чаки информировал Козму о «неприятностях». Речь шла о 300 «оборванцах», попавших в плен в Чехословакии. Чешское радио широко, на многих языках извещало весь мир о венгерских диверсантах. Венгерские власти испугались, что все 300 террористов будут расстреляны. Немедленно начались демарши через Имреди, а тот через Чаки просил Рим о вмешательстве в интересах пленных. И когда премьер Имреди спросил Козму о его мнении, то тот высказался против официального вмешательства, а в отношении попавших в плен сказал: ему не жаль, если их расстреляют, раз они сдались в плен, они знали, на что шли. Но успокаивал премьера: мол, чехи и каждого десятого не расстреляют.[521]521
  Венгрия и вторая мировая война. с. 109–110.


[Закрыть]