Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Между тем начали поступать материалы по поводу намерения будапештских властей расширить за счет Карпатской Украины территорию, полученную по первому Венскому арбитражу. Первый сигнал об этом был получен из Севлюша от адвоката Васовчика. Юлий Васовчик, председатель Национального совета русинов, еще 26 марта 1939 года написал письмо премьеру Палу Телеки (графу из Долгого, намекая на его происхождение из Подкарпатья), в котором просил построить давно планировавшуюся гидроэлектростанцию путем переброса воды реки Теребля в реку Рика.[947]947
  Ibid. L. 1939. 17253. 6–8. 1.


[Закрыть] Премьер не отреагировал – ему было не до того.

В самом конце марта, 29 числа, Юлий Васовчик послал Андрею Бродию как бывшему премьеру Подкарпатской Руси и депутату венгерского парламента протест против того, что, по слухам, Подкарпатье собираются включить в венгерское жизненное пространство (magyar élettér) и насадить, оттеснив русинов, чисто венгерских служащих. Как оказалось, это были не просто слухи. По свидетельству записи Тибора Патаки, к нему явилась делегация из Тячева под руководством старого председателя Венгерского совета Лайоша Эрде в сопровождении бывшего сенатора чехословацкого парламента Кароя Хокки и просила не подчинять Тячев организуемой руськой территориальной автономии.[948]948
  MKL. K M. 1945. BEO. IV. 175. 1245/40. 11. 1.


[Закрыть] Позже эта просьба была удовлетворена.

В этих двух округах проживало более 100 тыс. русинов. Никогда «мы не смогли бы объяснить, – продолжал Васовчик, – русинам Великих Комят, Заречья, Олешника и Великой Копани этот поступок законным и справедливым».[949]949
  OL. ME. L. 1939. 17253. 1–4. 1.


[Закрыть] В конце протеста он предупреждал Бродия, что население этих названных пунктов может замкнуться и уйти в пассивность.

Спустя месяц Васовчик уже направил жалобу премьеру Телеки, что он доверенное лицо Бродия, а военный комендант города (в условиях существования военной администрации) майор Вилмош Сабади обвинил его за деятельность в Руськой раде в обострении венгеро-руських противоречий. В то время как все дела вершатся в обход представителей русинов.[950]950
  Ibid. 10–17. 1.


[Закрыть]

Военная администрация, ее грубое поведение с населением Подкарпатья и интриги начальника Генерального штаба против правительства и лично премьера побудили Телеки форсировать замену в Подкапатье военной администрации гражданским управлением. 25 апреля он заручился поддержкой правительства в этом вопросе. Заведующий отделом МВД государственный секретарь Бела Хорват 5 мая 1939 года писал государственному секретарю канцелярии премьер-министра Тибору Патаки, что совет министров 25 апреля решил срочно упразднить в Подкарпатье военную администрацию, и пока проблема администрации в этом крае будет окончательно решена законодательным путем, нужно ввести гражданскую администрацию переходного периода путем правительственного распоряжения, и приложил проект такого решения.[951]951
  MKL. K M. 1945 – BEO. IV 304 (193). I.a. 108. 1.


[Закрыть]

11 мая Патаки на бланке премьер-министра направил министру внутренних дел Ференцу Керестеш-Фишеру свои замечания на проект временной администрации. Тогда еще шла речь о назначении не регентского комиссара, а главного уполномоченного правительства (a fökormánybiztos), у которого был бы не один, а три заместителя и совет при нем в составе 10–14 человек, которых назначал бы, как и главного уполномоченного, министр внутренних дел. Главный уполномоченный (комиссар) получал бы информацию (по судебным, административным и экономическим вопросам) от экспозитур (представительств) Горного края, как предлагалось назвать эту территорию по проекту временной гражданской администрации.[952]952
  Ibid. 109–118. 1.


[Закрыть]

В этих замечаниях Патаки предлагал не забывать, что нищета, чешский (как он полагал) гнет, потянули огромные массы в лагерь Коммунистической партии. По его утверждению, якобы при чехословацкой власти поддерживали украинское направление.

Такое огульное мнение не соответствовало действительности. Если временами и поддерживали, то только партии, стоявшие на националистической позиции. Но он удачно подметил, что значительная часть учителей и немалая часть другой интеллигенции (служащих) придерживаются украинских убеждений. Во многих случаях это означает, что по отношению к венгерскому государству они безразличны, а во многих других – настроены враждебно. «Часть интеллигенции если и настроена провенгерски, – продолжал он, – в глубине души своей сохраняет славянское убеждение».

Чехословацкие власти искусственно выращивали интеллигенцию, но неудачно, то есть интеллигенция не была выращена такой, какую хотелось бы видеть Венгрии. В этой массе преобладал полуинтеллигентный элемент, много было плохо подготовленных учителей, полуобразованных мелких служащих. Не потому ли венгерские власти с первых дней оккупации взялись за сокращение школ в Подкарпатье?

Автор замечаний признал, что за прошедшие восемь недель после оккупации края допущены ошибки, которых можно было избежать. Правильно было бы о них меньше говорить, но упомянуть нужно. Даже в той политической партии, которая в течение 20 лет боролась за присоединение Подкарпатья к Венгрии (несмотря на преследование, тюремное заключение), уже заметен упадок настроения, причем в лучшем ее крыле (имеется в виду Автономный земледельческий союз. – А. П.). «Мне еле-еле удалось немного успокоить Андрея Бродия», – продолжал он, на которого плохо влияла слежка за ним (подсушивание телефонных разговоров, вскрытие корреспонденции). По мнению Бродия, политическая беда в том, что этот факт стал уже известен.

Накануне, записал Патаки, у меня был с жалобами из Хуста Иштван Будаи, который почти венгр. Причины его огорчения: первое – в вопросе автономии некоторые венгры проявляют непонимание и нетерпение; второе – сильно ухудшилась возможножсть заработка для населения; третье – многие боятся, что из-за вытеснения рутенской интеллигенции из учреждений, в администрации не будут говорить по-рутенски, а в школах будет проводиться насильственная мадьяризация; четвертое – перегибы военной администрации, много арестованных, замученных и так далее.

Далее он записал свое рассуждение: руський народ очень хорош по настроению, как славянин – сентиментален, мягкий. При контакте с ним нужна большая любовь.[953]953
  Ibid. 115–117. 1.


[Закрыть]

Что же касается проблемы побольше присоединить к собственно Венгрии из оккупированной территории Карпатской Украины, то этот процесс продолжался. В упоминавшейся беседе Бродия с Патаки говорилось и о том, что нужно успокоить население, пообещать, что оно само изберет административную власть. Тогда же госсекретарь предложил присоединить к Венгрии из Севлюшского округа села Вербовец, Фанчиково, Тросник, Холмовец, «но пока» не больше. «Пока» означало, что будет продолжение. От имени Национального совета села Герень (Горяны) в июне 1939 года было направлено письмо регенту Хорти (оттуда переслано премьеру) с просьбой не включать их населенный пункт в автономную часть Подкарпатья. Поскольку автономия нужна только некоторым вождям, получившим при чехах парламентские мандаты и потом побежавшим в Будапешт, чтобы «там получить незаслуженные теплые местечки».[954]954
  OL. ME. L. 1939. 17703. 1–4. 1.


[Закрыть] Просьба была удовлетворена, и Го – ряны включены в состав города Ужгорода.

Позже премьеру Палу Телеки вручили меморандум «межкомитатского союза» жуп Мараморош, Угоча, Берег и Унг от бывшего административного судьи Отто Губера, Иштвана Майороши, начальника комитата в отставке Жигмонда Морваи, депутата парламента Кароя Хокки, Эндре Тали, министерского советника Гезы Латора и Андраша Давидовича по проблеме управления Подкарпатьем. Государственный секретарь Патаки изложил им основные принципы политики правительства в этом крае. В документе не отражено, какие именно принципы, но отмечено: они остались довольны. В меморандуме требовалось «поставить руський народ на службу венгерской идее», подвергалась критике прежняя деятельность чехословацкого правительства, направленная якобы на денационализацию и стремление «сделать их москвитянами».

Авторы его критиковали и туманную политику венгерского правительства. Предлагали развивать только русинский язык, ввести термин «русин» вместо «угророс», всех русинов объединить в одной партии, и членов этой партии назначить на важные посты. Тех, кто не присоединится к русинской партии, предлагали считать врагами и изменниками и дискредитировать их.[955]955
  Ibid. 1940. 16042. 1–6. 1.


[Закрыть]

В то же время комитат Угоча, в том числе Севлюшский округ, был полностью включен в состав трианонской Венгрии. Населенные пункты Геденьхаза, Королево, Севлюш, Ардовец (Подвиноградово), Олешник, Теково, Гетеня, Дратовцы, Сасово присоединили частично к Угочанскому комитату, частично к Хустскому округу Мараморошского административного управления, а частично к Иршавскому округу Бережского административного управления.[956]956
  Ibid. BM. Res. 1941. 6. 13143. 10. 1.


[Закрыть]

Все, что говорилось в тайне в кабинетах премьер-министра и министра внутренних дел, наводит на мысль, что вся затея разговора вокруг предоставления Подкарпатью автономии и самоуправления была лишь игрой. Телеки занимался другими делами. В мае в Венгрии шла подготовка и были проведены выборы в государственное собрание. Победили сторонники Телеки. Но на территории Покарпатья и так называемого Верхнего края – Felvidék, как тогда стали называть территорию, присоединенную к Венгрии по решению первого Венского арбитража, выборы не проводились.[957]957
  Ранее в это понятие включалась вся территория Словакии и Подкарпатья.


[Закрыть] Власти боялись, и не без основания, что население этих земель проголосует в основном против.

23 июня 1939 года была опубликована ст. VI закона 1939 года о соединении территории Подкарпатья со страной короны святого Стефана. В этот же день было опубликовано и распоряжение премьер-министра о введении временной гражданской администрации (управления) в этом крае, на следующий день – ряд правительственных предписаний о юридических учреждениях в Подкарпатье, а 27 июня – предписания о финансовом управлении.[958]958
  OL. ME. H. 1940. 19167. 5. 1.


[Закрыть]

На следующий день после подписания регентом Миклошем Хорти и премьером Палом Телеки закона от 22 июня 1939 года о присоединении подкарпатской территории к Венгрии правительство приняло постановление о круге влияния регентского комиссара Подкарпатья. Согласно этому предписанию все министерства могут осуществлять назначения в этом крае только после согласования с регентским комиссаром. В то же время регентский комиссар может делать министерствам предложения.

На территории Подкарпатья регентскому комиссару должны подчиняться полиция и все органы безопасности, а также ужгородская и мукачевская полиция, которые должны ему обо всем докладывать, а он может давать им прямые указания.[959]959
  MKL. K M. 1945. BEO. IV. 304 (193). 1a. 122–123. 1.


[Закрыть]

27 июня правительство назначило Александра Ильницкого и Йосифа Каминского пожизненными членами верхней палаты венгерского парламента и в тот же день назначило Жигмонда Перени, члена верхней палаты венгерского парламента, хранителя короны, барона, своим комиссаром Подкарпатья.[960]960
  OL. ME. MT jkv. 1939. jun. 27. 2. 1.; 194. 1.


[Закрыть]

28 июня регент Хорти назначил Жигмонда Перени регентским комиссаром подкарпатских административных экспозитур (представительств). Их было три: Ужанская, Бережская и Мараморошская. Стоит обратить внимание на то, что первоначально и с периода введения временной гражданской администрации никаких изменений не произошло, кроме того что Хорти назначил править краем не главного представителя правительства, а своего регентского комиссара.

1 июля издано постановление МВД о вступлении в силу распоряжения премьер-министра о названиях сел (то есть изменении их названий на венгерский лад), о создании административных управлений (kirendeltségek) и определении округов (járások).[961]961
  Ibid. H. 1940. 19167. 6. 1.


[Закрыть]

В августе 1939 года дал о себе знать Августин Волошин. Он направил Юлию Бращайко письмо, в котором как венгерский гражданин просил согласия венгерского правительства быть по приглашению гостем-профессором в 1939–1940 учебном году в Пражском украинском университете в качестве преподавателя педагогики. Бращайко передал заявление министру внутренних дел. Тибор Патаки 14 августа перед заседанием совета министров доложил об этой просьбе Волошина министру иностранных дел Иштвану Чаки, который возразил против предоставления Волошину такого разрешения.[962]962
  MKL. K M. 1945. BEO. IV. 175. 1245/40. 15. 1.


[Закрыть] В результате он его не получил.

В этой ситуации премьер-министр Телеки поручил министерству внутренних дел разработать законопроект конституции и самоуправления для Подкарпатья. В августе проект был готов, и МВД направило его премьеру, который 30 августа дал замечания по этому проекту и в сентябре написал к нему введение.

На этой стадии к работе над проектом автономии был подключен профессор Сегедского университета Иштван Эдьед. К 13 сентября он подготовил первый текст законопроекта подкарпатской автономии, получивший его имя. На подготовленный им текст проекта Пал Телеки дал замечания, и после доработки и получения второго варианта текста (24 сентября), прямо на следующий день, премьер уже занимался названием проекта. Второй вариант текста Эдьеда 2 октября вместе с законопроектом о временном существовании органов самоуправления премьер направил некоторым министрам и государственным секретарям министерств юстиции и внутренних дел с просьбой срочно дать замечания.

Венгерское правительство вообще не считалось с теми проектами, которые направляли представители Подкарпатья, даже такие как Андрей Бродий или Степан Фенцик. Другие, реально мыслящие, и не утруждали себя сочинением проектов автономии, считая это пустой тратой времени. Об этом свидетельствует отсутствие таких материалов в архивах, несмотря на то что 14 апреля 1939 года, после совещания у премьера Ференца Керестеш-Фишера и Тибора Патаки, Пал Телеки поручил государственному секретарю обратиться к подкарпатским руководителям и специалистам с предложением высказать в письменной форме свое мнение по поводу самоуправления.[963]963
  Ibid. 5. 1.


[Закрыть] Поступили только мнения местных венгров отрицательного характера, о чем уже говорилось.

Если за Андреем Бродием вели слежку, то Степану Фенцику вообще не доверяли. Еще в декабре 1938 года сотрудник военного кабинета регента Миклоша Хорти Андраш Доболци получил от тогдашнего начальника кабинета генерала Густава Яни указание поддерживать связь с депутатом парламента и если что «заметит» – доложить. Фенцик в сентябре 1939 года попросил пригласить его на охоту. В связи с этим 12 сентября Доболци посетил Фенцика на его квартире и застал его в обществе двух американских граждан, русских журналистов христианского направления, по происхождению из Подкарпатья, прибывших тогда из Будапешта. Позднее туда пришел проживавший в Париже богатый царский эмигрант, младший брат командовавшего царской русской белой армией Петра Врангеля, руководитель царской эмиграции во Франции.

Как установил Доболци из их беседы, Фенцик стремился использовать появление русского красного войска в Карпатах для начала русской фашистской пропаганды, завоевания для Подкарпатья чисто фашистской автономии и намерен был сделать Подкарпатье центром этой пропаганды. В донесении, пересланном Палу Телеки, докладывавший писал: «До 1 сентября 1939 г…видел в Фенцике человека, который высказывался в духе святостефанской идеи, а на этот раз предстал пред мною как опасный панрусист».[964]964
  MKL. ME. L. 1939. 19738. 1–5. 1.


[Закрыть]

Позднее, на заседании парламентской комиссии, Степан Фенцик обращал внимание на ту пропаганду, которая велась по подкарпатскому вопросу в Америке и Англии, указывая на созданную для нее благоприятную почву обещаниями с венгерской стороны, сделанными после 1938 года. Он разделял взгляды министра пропаганды о необходимости защиты святостефанской идеи. Подчеркивал, что он не сторонник территориальной автономии и не одобряет такие шаги венгерского правительства, которые стали бы пищей для агитации «против нас». В противовес этому он считал возможным приспособить (внедрить) автономию меньшинств в святостефанскую идею в виде полного равноправия национальностей, то есть без наличия привилегированных наций. По его мнению, равноправие национальностей, а не территориальная автономия, лучше всего может обеспечить осуществление святостефанской идеи. Но в то же время он сторонник наличия хотя бы одного парламентского форума, особой комиссии, которая занималась бы вопросами национальных меньшинств.[965]965
  OGyL. Ogy. Bizotts gok jegyzok nyvei. VI. k. 361. old.


[Закрыть]

Если этим Фенцик фактически отказался от идеи предоставления автономии Подкарпатью, его конкурентам, в прошлом автономистам из партии Бродия, это предстояло сделать в будущем. Они пока на словах продолжали отстаивать автономию, хотя прекрасно понимали, что разговоры о ней как в условиях Чехословакии, так и в условиях Венгрии, существовали только для обмана народа, как об этом открыто высказывался их лидер Андрей Бродий. Партия Автономный земледельческий союз получила девять мандатов от венгерского правительства в палату представителей парламента. Среди депутатов, приглашенных без выборов, были А. Бродий, Ю. Бенце, И. Шпак, П. Гаевич, В. Гомичков и другие.[966]966
  Закарпаття під Угорщиною. С. 56.


[Закрыть]

30 июня депутаты от Подкарпатья торжественно вошли в венгерский парламент. 22 июля 1939 года они образовали парламентский клуб русинов (председатель Андрей Бродий, секретарь Иван Шпак), от имени которого 27 июля направили премьер-министру Палу Телеки список предложений, скорее требований, который государственный секретарь Тибор Патаки направил министру внутренних дел и регентскому комиссару.

В нем содержались следующие важнейшие положения: преимущество на служебные должности по сравнению с другими должны иметь русины; нужно восстановить на работе всех без сокращения заработной платы. Офицеров чешской армии, жандармов, полицейских, работников пограничной финансовой службы принять в соответствующие венгерские учреждения на имевшиеся у них прежние должности и в прежних званиях. Как можно скорее заменить временное управление в Подкарпатье на окончательное автономное соответственно заявлениям регента Хорти, премьера Телеки и министра иностранных дел. Пока будет существовать временное правление, мнение запрашивать у парламентского клуба как законного представителя. В Подкарпатье сохранить все руськие школы. Оказать дипломатическое влияние с целью присоединения к Венгрии Восточной Словакии до Попрада.[967]967
  OL. ME. L. 1939. 18130. 1–3. 1.


[Закрыть]

Как явствует из документов, парламентский клуб принимал много резолюций и передавал премьеру, но ответа не получал. Тогда (19 сентября 1939 года) некоторые депутаты-русины зарегистрировали интерпелляцию за № 2755/1939. В ней говорилось об опоздании планирования самоуправления, создания русинского министерства, информации о работе уполномоченного правительства[968]968
  На начальном этапе оккупации, до назначения регентского комиссара, многие полагали, в том числе и Телеки, что это будет уполномоченный представитель правительства.


[Закрыть] и так далее.

По поручению премьера государственный секретарь Тибор Патаки 27 сентября совещался с депутатом парламента Петром Гаевичем и предупредил его, что в Венгрии существует обычай: депутаты не только правительственные, но и из оппозиционных партий не передают интерпелляцию без согласия правительства. В этом случае спрашивают правительство: считает ли оно своевременным с точки зрения интересов страны зачитать интерпелляцию? Гаевич заметил, что он как депутат, назначенный по доброй воле правительства, а не избранный, находится перед дилеммой. Но Патаки он заявил, что интерпелляцию отложит. Патаки информировал об этом премьера, а тот попросил, чтобы референт сообщил ему и регентскому комиссару конкретные жалобы этих депутатов.

На следующий день сам госсекретарь принял Гаевича в сопровождении депутатов И. Шпака и Ю. Бенцы. Они просили такую автономию, какой пользовалась Хорватия, находясь в составе венгерского королевства, а также не слушать информацию Иштвана Будаи. Бенца добавил: теперь, после прихода гонведов, события шли не так, как планировали: «Народ недоволен, ибо правят не те, которые 20 лет боролись за то, чтобы жить вместе в венгерском государстве».[969]969
  OL. ME. L. 1939. 19282. 15. 1.


[Закрыть]

Затем они в том же составе были приняты референтом, который просил их изложить жалобы. Депутаты заявили о согласии говорить о них с премьером, министрами внутренних и иностранных дел в том случае, если они примут весь парламентский клуб их партии (то есть Автономного земледельческого союза).[970]970
  Ibid. 2. 1.


[Закрыть]

В архиве не осталось следов о том, состоялась ли эта встреча, но содержание интерпелляции известно по записям депутата Юлия Фелдеши о том, что рассказала эта «тройка». Эти требования были такими: некоторые министерства увольняют русинов и на их место в Подкарпатье присылают служащих из собственной Венгрии. В качестве примера они приводили факты: в Хустскую финансовую дирекцию вместо уволенных русинов прислали 45 человек из Венгрии. Из 96 жандармов-русинов уволили 40, 12 военных офицеров не переаттестовали. Киша из села Онок, который был связным от партии Автономный земледельческий союз с венгерской армией и получал при военной администрации 60 пенгё, уволили. Некоторых учителей лишили работы только за то, что в чехословацкий период они обучали детей на руськом языке. Единственный врач-гинеколог русин Петрецкий уволен. При назначении нотарей (представителей правительства в уездных и окружных управлениях) не учтены пожелания Бродия. Далее приводились жалобы на работу проверяющих на надежность так называемых оправдательных комиссий.

Из 300 выпускников университетов устроено на работу только 30[971]971
  Получив эти сведения, правительство решило проверить их достоверность и дало указание провести перепись безработных, имеющих высшее и среднее образование, во всех трех подкарпатских административных экспозитурах (Ужанской, Бережской и Мараморошской) и получило неутешительные для себя результаты. Безработных было по управлениям 346, 653, 709 человек, что по краю в целом составило 1708 безработных. (OL. ME. H. 1940. 15235. 1–16. 1.)


[Закрыть] человек. Учитывая, что в канцелярии чехословацкого президента, как и в национальном банке и министерстве внешней торговли, были представлены русины, Гаевич предлагал принять в венгерский национальный банк двух русинов, а в связи с восстановлением дипломатических отношений с Россией назначить в венгерскую дипломатическую миссию в Москве служащими одного-двух русинов.

Потеряли работу в результате увольнения 20 руських женщин – преподавательниц рукоделия. Приводили примеры подорожания продуктов питания (кукурузной муки, соли), подчеркивая, что с захватом Подкарпатья Венгрия получила соляные копи. В Рахово в связи с введением сдельной оплаты поденщина снижена с 3,5 до 1 пенгё. Жизненный уровень руських рабочих снизился на 50 %.[972]972
  OL. ME. H. 1939. 15235. 6. 1.


[Закрыть] Полиция запретила проведение собрания Подкарпатского кооперативного центра.

Жандармы сбивают народ. Юлий Фелдеши заметил, что депутаты не могут успокоить народ, ибо не имеют права проводить собрания, и этим «ультиматумом» (правительству), как он выразился, депутаты хотят снять с себя ответственность. Фелдеши обратил внимание госсекретаря на то, что среди гуцулов многие встречали русские войска с красными флагами. Многие арестованы. В руках народа несколько тысяч винтовок – получили их от отступавших поляков.[973]973
  Ibid. 10. 1.


[Закрыть]

Ясно, что правительство было не заинтересовано допустить огласки приведенных здесь фактов и других данных, содержавшихся в интерпелляции с трибуны государственного собрания.

Между тем с разных концов страны руководству Венгрии продолжали поступать сведения, которые должны были свидетельствовать, что русинам вообще не следует давать автономию. Референт по культурным вопросам Берегова Карой Краковец 18 июня 1939 года направил меморандум в адрес Миклоша Хорти, Пала Телеки и Андора Яроша – министра по Фелвидеку. Смысл его заключался в том, чтобы обеспечить в Подкарпатье венгерское большинство по всем таким пунктам, как Тячев, Вышково и другие населенные пункты. В нем он, в частности, предлагал до предоставления Подкарпатью автономии всех юристов, руководителей (как Фенцик и Бродий) и всех окончивших среднюю школу переселить внутрь Венгрии, чтобы те не беспокоили население. Предлагалось также сделать Подкарпатье промышленным. Поддержать развитие промышленности (особенно связанной с обработкой дерева), создать около 12 промышленных предприятий, изгнать держателей акций фирмы «Латорица», приобрести ее государству и установить сносную аренду. Провести аграрную реформу «на вечные времена». На крупных землевладениях, свыше 300 хольдов, создать новые поселения так, чтобы 75 % получили венгры и 25 % русины, румыны и словаки. «И тогда уже каждый русин будет против автономии».[974]974
  Ibid. 17714. 1–16. 1.


[Закрыть]

В таком же духе выдержано и письмо заместителя председателя Центральной русской народной рады Михаила Поповича, посланное в МВД 30 июня 1939 года, в котором он разоблачал депутатов венгерского парламента Андрея Бродия, Михаила Демко, Юлия Фелдеши, члена верхней палаты Иосифа Каминского и других, в основном из Автономного земледельческого союза, которые «теперь говорят», что венгры держали их в Подкарпатье «в качестве своих шпионов». Им-то и нужна автономия, где бы они заняли высокие посты, а у народа и в мыслях нет территориальной автономии, «она им не нужна».[975]975
  Ibid. 17818. 1–5. 1.


[Закрыть]

В Хусте в здании кинотеатра 18 июня 1939 года было проведено «народное собрание». Готовил его бывший редактор «Русского вестника» Томаш Чекан. Присутствовали 300–350 человек. Выступали автономисты Андрей Бродий, секретарь Юрий Мельник, депутат Юрий Бенца, учитель Бокотей и другие. Все высказались за автономию. Бродий выразил уверенность, что народ Подкарпатья ее получит, поскольку это пообещали и регент, и премьер-министр. На этом собрании сообщили, что алишпаном Мараморошского адмистративного управления назначен Бела Ришко из Драгова.

В период этого собрания выявился раскол в лагере бродиевцев. Там распространялось много листовок, содержавших обвинения в адрес Бродия: мол, он, возглавляя автономистов, выступает против налога попам. Одна листовка была написана в защиту греко-католических каноников Юлия Марины, Юлия Фелдеши, попа Бокшая, Иштвана Будаи и адвоката Петра Гапки. В листовке, посланной 30 июня из VII отдела МВД премьер-министру с приложенным переводом на венгерский язык, говорилось: «Мы, которые до сих пор работали вместе с Бродием, пришли к выводу, что русинам не автономия нужна, а хлеб и поп. Русины всегда жили в мире и имели хлеб и на себя, и на попа».[976]976
  Ibid. 17753. 2–4. 1.


[Закрыть]

На проблему борьбы внутри Автономного земледельческого союза обратил внимание и польский консул в Ужгороде, который в донесении от 17 августа упоминал о жесточайшей борьбе между Мариной и Бродием. Он подчеркивал (заблуждаясь), что Патаки поддерживал Бращайка, Долиная и других украинцев. Он сообщал: Бродий хотел бы стать «фюрером», и бродиевцы пишут листовки против Марины. Утверждают, что его не интересует Подкарпатье, а только блондинки. Из уже приводившегося документа сторонников Марины против Бродия консул выделил следующее место: мы хотим, чтобы ты, русин, был ученым, который умеет разговаривать не только по-русински, но и по-венгерски, что бы ты остался паном, каким был в течение тысячи лет.[977]977
  AAN. MSZ. P III. 1939. 7 W. 6577. K. 79–88.


[Закрыть]

Между прочим, в архиве польского МИДа сохранились интересные донесения польского консула в Ужгороде в польскую миссию в Будапеште от 7 и 10 июля о введении в Подкарпатье гражданской администрации и регентского комиссара.

Там отмечалось, что этим положение не улучшилось, а еще больше ухудшилось. Регентским комиссаром был назначен Жигмонд Перени, Андрей Бродий отказался быть его главным советником. Через два дня тот же консул в тот же адрес информировал о временном назначении вместо главного трех советников: Александра Бескида, бывшего при чехах вице-губернатором, трусливого, но старательного администратора, каноника Юлия Марины, который печется только о внедрении в сознание людей идеи генс фиделиссима, и Михаила Демко – провинциального политикана из партии Андрея Бродия. Он сообщал и о других назначениях тех дней и в приложении перечислил 34 фамилии с краткими характеристиками назначенных на административные должности.[978]978
  Ibid. K. 56–59, 63–64, 66–68.


[Закрыть]

Через две недели польский консул в Ужгороде Й. Шченьовский доносил польскому посланнику в Будапеште о его беседах с Перени, Мариной, Демко и другими представителями гражданского управления Подкарпатья. Перени говорил о той большой роли, которую играет для Венгрии и Польши их общая граница, упоминал о трудностях, вызываемых агитацией с Запада и экономическим саботажем евреев. Со своей стороны он обещал не допустить никакой антипольской акции и просил, чтобы поляки помешали действиям со стороны украинцев Польши. Он информировал консула о катастрофическом экономическом положении на Руси и просил, чтобы Польша приняла из Подкарпатья большую партию винограда, яблок и вина, что позволило бы удовлетворить и сплотить вокруг режима богатых крестьян, которые в этом году не имеют никаких шансов продать свою продукцию в Венгрии.

Консул ответил, что Польша перестала работать на Руси, разорвала всякие связи, но обещал регентскому комиссару сообщать ему, что узнает о пропаганде из Словакии и Протектората, а также передать в Варшаву об экономической проблеме края. Собеседники пообещали обмениваться информацией об антивенгерской и антипольской пропаганде, идущей с Запада. Перени заверял, что поделится и сведениями из писем, за которыми установлена цензура.[979]979
  Ibid. K. 69–70.


[Закрыть]

На просьбу Перени ответ из Вашавы поступил 7 августа. В нем указывалось, что этот вопрос можно бы решить на таких условиях: в закупленный Польшей контингент фруктов из Венгрии венгерское правительство должно включить и фрукты из Закарпатья. Но, кроме того, можно бы взять партию и из этого края, однако, учитывая хороший урожай в Польше, не более чем на сумму 150–200 тысяч.[980]980
  Ibid. K. 83–88.


[Закрыть]

В последнем донесении польского консульства из Ужгорода посланнику в Будапешт от 19 августа отмечалось, что настроение населения Закарпатья все более ухудшается и начинает набирать прямо антивенгерские черты. Происходит это прежде всего из-за экономического положения: кукуруза, основной продукт, подорожала на четверть, а соль – в два раза. В Подкарпатье нет работы. Сельский врач – сегодня венгр – показывается на селе раз в месяц и за прием берет большие деньги. В регионе совершенно нет ветеринаров, нет и больничных касс.

Венгры рассматривают русинов людьми низшего сорта. Летом собрали на переподготовку всех русинов, бывших офицеров чехословацкой армии, зачислили их лишь кандидатами в офицеры и заставляли выполнять всякую черновую работу. Применение так называемого подвешивания и битья как телесного наказания в армии расценивалось как преднамеренное издевательство над русинами. Антивенгерские настроения подогреваются украинской, немецкой и коммунистической пропагандой.

Работу чиновников, присланных из Венгрии, плохо оплачивают, а те злость вымещают на местном населении. Эти чиновники не знали руського языка и требовали от русинов знать венгерский, что выглядело очень быстрой мадьяризацией, причем с населением вели себя очень грубо. Венгерские чиновники, жандармы и железнодорожники не отличались ни культурой, ни интеллигентностью. Русины были в условиях чешской демократии достаточно образованы политически и считали себя в культурном отношении стоящими выше них. Сравнивая условия жизни здесь, в том числе политические и хозяйственные, русины утверждали, что при чехах и даже при власти Волошина было лучше.

Когда речь заходит об автономии, русины говорят: «Нам бы поучать венгров и им давать автономию, а не наоборот…»[981]981
  Ibid. K. 93–94.


[Закрыть]