Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Дебаты по поводу автономии и самоуправления Закарпатья продолжались еще год. В октябре 1939 года на заседании финансовой комиссии при обсуждении бюджета страны министр внутренних дел Ференц Керестеш-Фишер предложил не обсуждать проблему бюджета Подкарпатья теперь, когда готовится проект автономии края.[982]982
  OgyL. Pénzügyi bizottság ülése. Jkv. IV. k. 266–267. old.


[Закрыть] Он знал почему. Тогда же, в этом месяце, все министры, в том числе и внутренних дел, направили свои замечания по проблеме проекта самоуправления премьер-министру. Министру внутренних дел было ясно, что в конце концов эта затея будет провалена. Вместе с замечаниями министров прислали свои соображения и заместители министров (юстиции – Иштван Антал и внутренних дел – Миклош Бонцош), а также регентский комиссар Подкарпатья барон Жигмонд Перени.[983]983
  OL. ME. H. 1940. 19167. 6–7. 1.


[Закрыть] После этого по данной проблеме вновь наступило затишье, длившееся несколько месяцев.

Между тем осенью 1939 года, когда на протяжении лета хортистам не удалось всеми предпринятыми мерами, в том числе и расколом в среде сторонников Автономного земледельческого союза, перетянуть Андрея Бродия на свою сторону, Пал Телеки остановился на другой кандидатуре главного советника регентского комиссара. По его рекомендации 20 ноября 1939 года регент назначил на эту должность первосвященника (протоиерея) каноника Александра Ильницкого, который с тех пор занимал ее при всех регентских комиссарах.

25 ноября 1939 года премьер-министр Венгрии Пал Телеки принял его в присутствии Тибора Патаки и референта. Первым вопросом, который решили собеседники, было рассчитаться с долгами Андрею Бродию. Это и понятно – за услуги Венгрии он расстался с постом премьер-министра Подкарпатской Руси и просидел почти четыре месяца в пражской тюрьме. Венгерские историки установили, что его партия была на службе у будапештского правительства и лидеры получали от него субсидии за свои услуги. Запись беседы об этой встрече также подтверждает это.[984]984
  MKL. K M. 1945. BEO. IV 175. 1245/40. 16. 1.


[Закрыть]

Премьер высказался в том смысле, что против Андрея Бродия и его газет нет возражений, «только» рекомендовал ему вернуться к языку старого «Русского вестника» и не писать «по-русски». Он также предложил не привлекать к издательству газет русских эмигрантов.

Патаки изложил Ильницкому основные принципы, которыми должен был руководствоваться главный советник регентского комиссара. На практике, говорил он, нужно стремиться к однопартийной системе, но включать в эту партию тех русинов из других партий, которые проявляют готовность поддерживать конструктивную политику (имелось в виду направленную на внедрение святостефанской идеи правительства).

Премьер Телеки с этим предложением согласился.

Ильницкий заметил, что служащие-венгры (присланные из трианонской Венгрии) и офицеры в Подкарпатье ведут себя по возможности обособленно «от рутенских элементов» и предложил начать их сближение. Премьер поддержал эту инициативу, заявив, что по этому поводу Ковриг напишет статью, но просил Ильницкого узнать, какую из венгерских газет больше всего читают в Подкарпатье, и в этой газете статью напечатают.

Александр Ильницкий доложил своим собеседникам, что его назначение на должность главного советника регентского комиссара должно означать новую эру. Его слово в вопросах кадров и исправлении допущенных ошибок должно быть решающим. Премьер Телеки разделил эти взгляды (считая их «законными») и со своей стороны пообещал эти пожелания удовлетворить и одновременно поручил Патаки и Ильницкому информировать об этом министра внутренних дел Керестеш-Фишера.

Ильницкий предложил привлечь к написанию учебника для средних школ Ирена Контратовича, «у которого хорошее перо». Премьер согласился, но рекомендовал, чтобы временами авторскому коллективу давал указания Антал Годинка. На этот раз премьер-министр высказал свое мнение по поводу возможного использования и некоторых русских эмигрантов, но сказал, что возвратившихся из СССР подкарпатских русинов надо держать под строгим контролем.

В эту встречу Ильницкий предложил отправить на пенсию Эдмунда Бачинского, бывшего министра правительства Андрея Бродия от русского крыла аграрной партии.[985]985
  Ibid. 17–19. 1.


[Закрыть]

Советник канцелярии премьер-министра, заведующий вторым отделом Ласло Оттлик 20 января 1940 года беседовал с Андреем Бродием, который, по его мнению, оказался пессимистом. Бродий считал, что с социальной точки зрения акция в экономической области, направленная на возможность продать виноград и яблоки, – не помощь. Руському народу нужно дать работу, чтобы он мог приобрести хлеб. Настроение населения, констатировал Бродий, в Подкарпатье изменилось в отрицательном плане по отношению к матери-родине (anyaország) и не улучшится без серьезного побудителя. Это проявилось особенно в кругу молодежи – старшее поколение более-менее лояльно.

«Руська правда» идет хорошо, ее тираж 2400 экземпляров: 1400 подписчиков (которые и платят), а 600 экземпляров продают на улицах.[986]986
  Ibid. 24. 1.


[Закрыть] Через два месяца, в беседе с Патаки в присутствии Ильницкого, Бродий уже жаловался на цензуру, которая 15 марта так обкорнала «Руську правду», что пришлось вновь набирать целую полосу, чтобы не выпустить белой.

На этой встрече констатировали, что Николая Драгулу все еще не перевели в Хуст, а В. Сулинака не назначили в Ужгород. Инспектора Томаша Чекана, который был человеком Андрея Бродия, сняли с работы. Ильницкий тогда вновь поставил вопрос о необходимости создания спортивного клуба в Подкарпатье. Это предложение уже возникало в первые дни оккупации, как тогда, так и на этот раз Ильницкому пояснили, что в Венгрии не создают спортивные организации на национальной основе.

Бродий информировал собеседников, что в США идет сильная чешская и коммунистическая пропаганда, а в Германии и Ватикане – украинская. Он подчеркивал, что в Подкарпатье везде тайно и открыто ведется украинская и коммунистическая работа и просил свободу собраний для себя и своей партии. Там же решили, что если в Подкарпатье будут проведены выборы, то кроме руськой партии в них будет участвовать и правящая партия Венгрии.[987]987
  Ibid. 21–22. 1.


[Закрыть]

Между тем к 24 февраля 1940 года по указанию премьера второй отдел его канцелярии изготовил и сопоставил выдержки проектов в виде таблицы. В конце февраля профессор Иштван Едьед подготовил четвертый вариант законопроекта об автономии и самоуправлении Подкарпатья.

28 февраля под председательством премьера было проведено совещание по вопросу согласования проектов. Присутствовали министры внутренних дел и юстиции (Керетеш-Фишер и Л. Радочаи), регентский комиссар Жигмонд Перени, главный советник комиссара в Подкарпатье Александр Ильницкий, государственный секретарь Тибор Патаки и профессор Иштван Едьед.

Когда был уже подготовлен пятый вариант профессора Едьеда, второй отдел канцелярии премьера 5 марта направил запрос в министерства внтуренних дел, юстиции, культов и просвещения, торговли и транспорта, промышленности и финансов с вопросом: что из своих полномочий и в какой мере они могут отдать в ведение самоуправления Подкарпатья? Министры не спешили расставаться со своими прерогативами.

После более чем годичной волокиты, почти полностью игнорируя не только население подкарпатского края, пожеланиями которого по этому поводу он ни разу не поинтересовался, премьер Телеки 13 апреля созвал у себя совещание, где присутствовали те люди, которых он считал руководителями русинов, и другая провенгерская местная знать. Причем лидера Руськой национальной аграрной партии Степана Фенцика не приглашали ни на одно совещание, где обсуждалась проблема автономии Подкарпатья. Это было перед завершением подготовки шестого варианта проекта Едьеда.

5 апреля Телеки провел новое совещание. На этот раз участники были более гетерогенны. Всего присутствовало 20 человек, которые обычно привлекались к этому проекту.

По замечаниям участников совещания, Едьед 14 мая представил шестой вариант, а 19 мая – седьмой текст проекта подкарпатского самоуправления. У плана предоставления автономии русинам было много противников. Кроме венгерских шовинистов их было предостаточно среди местных подкарпатских венгров и местных мадьяронов. С целью разъяснить свою позицию и смягчить выступления местных венгров и их сторонников против проекта самоуправления 26 мая 1940 года Телеки совершил поездку в Ужгород и во второй половине дня провел два заседания с различным составом присутствовавших. Только один Перени побывал на обоих собраниях.

Список участников первого заседания открывал реформатский епископ Бела Барток. Далее следовали депутат парламента Ференц Егри, мэр города и его заместитель, нотариус, главврач, начальник комитата Арпад Шименфалви, владельцы домов и прибывшие с премьером сопровождавшие его чиновники. Все они в основном венгры.

Вторую группу, как и первую, Телеки информировал об уже почти готовом проекте автономии и пытался их убедить не выступать против него. И во второй группе преобладали церковнослужители, но не протестанты, а греко-католики во главе с епископом Александром Стойкой. По численности эта группа была меньшей – всего 12 человек, в том числе Йожеф Иллеш, Енё Ортутаи, младший Янош Рабар. На эту беседу из политических деятелей Подкарпатья пригласили только Андрея Бродия. Это и не удивительно, ибо вскоре после завершения оккупации Карпатской Украины венграми Тибор Патаки и советник Ласло Оттлик беседовали с Андреем Бродием. Тогда бывший премьер Подкарпатской Руси заявил: против Степана Фенцика ничего не надо предпринимать, «ибо если на Рутенской земле я буду ответственным фактором», то в течение двух месяцев он покорится или бежит в Америку. Фенцика уже все оставили, кроме секретаря и двух соратников.[988]988
  Ibid. 13. 1.


[Закрыть]

Еще в 1939 году Степан Фенцик в гостинице «Хунгария» заявил журналистам, что когда в Подкарпатье бывал Хорти, да и Телеки, его на встречу с ними не приглашали, потому что командуют Бродий, Патаки и Возари. Когда журналисты рекомендовали Фенцику не вести открытую борьбу против Бродия, который будет играть первую скрипку в Подкарпатье, он парировал, что в таком случае ему останется бежать за границу.[989]989
  Ibid. Fencik. 243–244. 1.


[Закрыть]

Да и на этот раз Фенцика не пригласили на встречу с премьером Телеки в Ужгороде, хотя он и вручил одним из первых свой проект конституции самоуправления Подкарпатья. В связи с этим понятна его оппозиционность к венгерским властям. Телеки в тот же день возвратился в Будапешт. Его уже не очень интересовало мнение присутствовавших на встречах с ним. Туда допустили только тех, на взаимопонимание которых Телеки рассчитывал.

10 июня 1940 года Патаки разослал девятый текст проекта самоуправления Едьеда в 58 адресов: министрам, бывшим премьер-министрам и на этот раз более широкому кругу деятелей в Подкарпатье, прежде всего назначенным членам венгерского парламента, в том числе Юрию Бенце, Андрею Бродию, Михаилу Демко, Степану Фенцику, Юлию Фелдеши, Петру Гапке, Карою Хокки, Владимиру Гомичко, Александру Ильницкому, Йожефу Каминскому, а также ст. Яношу Рабару, Ивану Шпаку, Юлию Марине, барону Жигмонду Перени, Шадору Стойке и другим.[990]990
  OL. ME. H. 1940. 19167. 24–25. 1.


[Закрыть]

Некоторые получившие тексты проекта формально направили даже ответы во второй отдел канцелярии премьер-министра, где заготовили выдержки из них. Но 19 июля проект был одобрен правительством, а на следующий день курьером премьер-министра проект о самоуправлении Подкарпатья доставлен регенту в его имение в Кендереш.

23 июля 1940 года премьер Телеки с обоснованием внес проект автономии Подкарпатского воеводства на рассмотрение палаты представителей государственного собрания Венгрии. Обосновывая проект, он там заявил, что решил дать самоуправление Подкарпатью, а назвал его так потому, что географически оно таково, а термин «воеводство» должен отразить его принадлежность к венгерской империи. Обратил внимание на то, что если до сих пор славянское население края называли угроросами, то по этому закону оно будет называться «рутенами». В венгерских изданиях, затрагивавших вопрос об официальном языке в Подкарпатье после оккупации его венгерскими войсками, содержится утверждение, что наравне с венгерским был официальным и рутенский язык.[991]991
  Tilkovszky Lóránt. Op. cit. 218–219. old.; Zseliczky Béla. Op. cit. 60. old. и др.


[Закрыть]

Как же было в действительности? Утверждение, что правительство ввело эту норму, зафиксированную в проекте самоуправления, несмотря на то, что парламент названный проект никогда не обсуждал, и он был похоронен и забыт – несостоятельно. Сохранен был регентский комиссариат с его административным делением как временное правление. В отношении языка, временной гражданской администрации в Подкарпатье, которая существовала до освобождения края из-под венгерской оккупации в октябре 1944 года, говорилось: «Нет сомнения, что на этой территории (Подкарпатья. – А. П.) все государственные органы, служащие учреждений, предприятий и учреждений во внутреннем ведении дел обязаны пользоваться единым и исключительно государственным – венгерским языком».[992]992
  MKL. K M. 1945. BEO. IV 175. 304. 193. 1a. 112. 1.


[Закрыть]

Но если при контакте с населением русин обращается к властям, то пусть будет рутенский язык, а в письменных ответах и также в объявлениях – венгерский и рутенский. Поскольку венгерские служащие не знали руського языка, то им было предписано изучить его в течение двух лет на специально организованных для этого курсах. Но они, особенно жандармы, игнорировали такое указание.

Разве вышесказанное свидетельствует о равноправии венгерского и рутенского языка в Подкарпатье? На основе законопроекта, внесенного Палом Телеки в парламент, тоже не произошло изменений в этом вопросе просто из-за того, что он остался только проектом. Какие новшества рекомендовались по этому проекту? В ведение Подкарпатского воеводства намечалось передать вопросы образования, религии, судопроизводства, социального обеспечения, хозяйственные и торговые. На основе этого закона венгерский язык был обязательным во всех школах, причем в руських в неделю на изучение венгерского языка отводилось больше уроков, чем на родной язык.

По проекту органы управления Подкарпатского воеводства были бы схожи с комитатской системой Венгрии с некоторой спецификой: совет воеводства состоял бы из 40 человек и занимался вышеназванными вопросами. Совет состоял бы частично из выборных на пять лет членов, а частично – из назначенных. Совет и администрацию возглавлял бы воевода, которого избирали бы тоже на пять лет. Регентский комиссар занимался бы политическими вопросами наподобие начальника комитата (жупы) – наджупана. Город Ужгород становился местом пребывания регентского комиссариата и воеводы, но оставался бы собственно венгерским городом с городским самоуправлением всевенгерского подчинения, а регентский комиссар одновременно исполнял бы и должность föispánа Ужгорода. Административно Подкарпатье намечалось поделить на три части: Ужанское, Бережское и Мараморешское управления, то есть сохранить деление, осуществленное при временном гражданском управлении конца 1940 года (в каждом по четыре округа). Упоминается там и символика воеводства: герб и флаг. Над ними должна была возвышаться венгерская корона, и они не должны были выставляться самостоятельно, а только вместе с венгерским гербом и флагом.

Текст этого проекта самоуправления был роздан депутатам венгерского государственного собрания, но до его обсуждения дело не дошло. Проектом были недовольны не только лидеры так называемых автономистов Подкарпатья, но и венгерские шовинисты, особенно местные венгры, которые оказывали ему мощное сопротивление.

Так до конца венгерской оккупации края и освобождения его войсками Красной армии правители Венгрии предпочитали не говорить об автономии и править Подкарпатьем при помощи насилия, арестов, физического истребления непокорного населения.

К тому же продолжался процесс включения отдельных частей Карпатской Украины в административное пространство Венгрии. Так, после второго Венского арбитража Тячевский округ был выведен из состава Мараморошского административного управления регентского комиссариата и присоединен к «жизненному пространству» Венгрии. Там был образован Мараморошский округ, административно присоединенный к собственно Венгрии (anyaország). В новый округ были включены ценнейшие части бывшего Тячевского, Тересвянского и Раховского округов Мараморошского административного управления регентского комиссариата Подкарпатья.

Не удалось установить, по собственной инициативе или по подсказке, но факт, что 29 октября 1940 года премьер-министра Пала Телеки посетили депутаты венгерского парламента от Подкарпатской Руси и просили его отозвать внесенный им в свое время в палату представителей парламента проект автономии для этого края. Их, наверно, удовлетворяло положение быть назначенными депутатами без выборов, так как они знали, что население бы их не избрало. Делегаты, кроме того, просили премьер-министра заполнить остававшиеся свободными три места в парламенте, предназначенные Подкарпатской Руси. Телеки ответил, что в связи с новым положением он занимается этим вопросом,[993]993
  АВП РФ. Ф. 17. Оп. 16. П. 8. Д. 13. Л. 43.


[Закрыть] но он не успел решить его при жизни. Уже только новый премьер-министр Ласло Бардошши 3 февраля 1942 года просил у правительства разрешения и получил согласие пригласить в парламент руководителя Мараморошского административного управления Подкарпатья Белу Ришко, а также Иштвана Будаи и Петра Гапку.[994]994
  OL. ME. MT jkv. 1942. febr. 3. 119. 1.


[Закрыть]

Отношение населения к приглашенным в парламент без выборов удачно подметил начальник политической полиции МВД Будапешта, специализировавшийся по борьбе с левыми и правыми движениями, Йожеф Швейницер-Шомбор в своем донесении от 29 января 1940 года. Он писал: «Нельзя упускать из виду и отрицать то, что по отношению к приглашенным сейчас в парламент население не проявляет (за исключением некоторых) того доверия, которое безусловно необходимо для успокоения страстей и восстановления доверия. Уже сегодня можно установить, что если выборы будут назначены, то большинство населения возвращенных территорий безусловно будет оппозиционным… Меньше всего сторонников, без сомнения, у тех, которые сейчас представляют эти территории в законодательном органе».[995]995
  OL. BM. Res. 1940. 8. 5001 (5911). 15–16. 1.


[Закрыть] Он обратил внимание и на психологический момент, связанный с таким большим переворотом, каким было присоединение края к Венгрии, от которого люди ждали немедленного и коренного улучшения положения, а поскольку этого не произошло и даже по неизбежным причинам их положение ухудшилось, отвернулись от своих прежних руководителей и обратились к тем, которые обещали новое и лучшее, чем было прежнее и настоящее, и верят в него.

В этом же документе говорилось, что со времени установления венгеро-советской границы все наблюдают за поведением русинского населения – как они восприняли русское соседство. Ведь известна та мощная коммунистическая пропаганда, которая велась в этом крае до его оккупации. Цель их и украинцев была почти одна: освободиться из-под власти «угнетателя», воссоединиться «с русскими и украинскими братьями». После установления венгеро-советской границы ежедневно поступали сообщения о том, что большевистская пропаганда прекращена на этой территории только с виду. Подтвердились факты, что часть русинов и не скрывала своих симпатий к Советской России, о чем свидетельствовало массовое бегство и так далее.[996]996
  Ibid. 12–13. 1.


[Закрыть]

В отношении разговоров по поводу намерений правителей Венгрии дать населению Подкарпатья автономию, самоуправление, можно констатировать, что они продолжались до осени 1940 года, пока Хорти не принял по этому вопросу свое решение, став на сторону военных. В сентябре регентский комиссар Подкарпатья барон Перени «вдруг» подал в отставку «по собственному желанию». Венгерская печать за 17 сентября сообщила, что новый регентский комиссар в Подкарпатье Миклош Козма приступил к исполнению своих обязанностей и выступил с речью, в которой заявил, что судьба народа Подкарпатья – это судьба Венгрии и мадьярского народа. И тут же пригрозил, что свобода национальной культуры русинов и других народов не может означать политическую распущенность, и всякое стремление в сторону от венгерской государственности и национальной верноподданнической преданности будет беспощадно караться. Через 10 дней Козма обратился к населению края с манифестом, в котором просил поддержать его деятельность. Он заявил, что первейшим гражданским долгом является преданность и верность к личности регента и венгерской государственности.[997]997
  АВП РФ. Ф. 17. Оп. 16. П. 8. Д. 12. Л. 41.


[Закрыть]

Все, что осталось от комедии, разыгранной вокруг якобы готовности венгерских правителей предоставить русинскому народу Подкарпатья автономию с самоуправлением, это огромное количество документов в архиве премьер-министра под номерами 19065–19167. Там собраны поступившие проекты автономии, разные пожелания и замечания, протоколы заседания комиссии и другие бумаги. Под номерами дел 18449–18669 сохранились записи выступлений Гомичка, Корлата, Ильницкого, группы Бродия и других политиков, относящиеся к разработке проекта «Подкарпатское воеводство и его самоуправление». Как отмечалось выше, этот проект в парламенте, куда он был внесен Телеки, не рассматривался.

Причины и доводы, послужившие основой того, что палата представителей государственного собрания не стала рассматривать этот проект, встречающиеся в исторической литературе, мягко говоря, не выдерживают критики.[998]998
  Zseliczky Béla. Op. cit. 56. old.; Славяноведение. М., 2003. № 1. С. 109.


[Закрыть] К ним относятся международная обстановка и появившееся в сентябре 1939 года новое соседство, то есть Советский Союз. Ведь с началом Второй мировой войны СССР не только восстановил полные дипломатические отношения с Венгрией, осуществил в отношении ее дружественный жест, возвратив знамена периода войны 1848–1849 годов, участвовал в выставке народных товаров в Будапеште, заключил торговое соглашение с Венгрией, открыл почтовую связь и железнодорожное сообщение между Венгрией и СССР. Только после установления общей венгеро-советской границы и началось активное обсуждение самоуправления для Подкарпатья.

Более правдоподобной была та причина, которая отражена и в цитате, приведенной Б. Желицким, из меморандума члена верхней палаты парламента Гезы Палффи осенью 1940 года, в которой тот писал: «Если подкарпатскую территорию уступим исключительно русинам, то никакими средствами не сможем воспрепятствовать постоянному усилению сепаратистского движения». Способствовать этому будет и обещанная автономия.[999]999
  Ibid. 61. old.


[Закрыть]

Зря беспокоились венгерские парламентарии. Правители их страны и не намеревались предоставлять автономию руському населению Подкарпатья, о чем свидетельствуют следующие факты. Примерно на этапе завершающей стадии обсуждения проекта автономии Степан Фенцик обсуждал возможность утвердить устав своего детища – общества имени Духновича. Он послал проект устава министру культов и просвещения Балинту Хоману. А тот посоветовался с премьер-министром, который 14 июля 1940 года предложил убрать из проекта все пункты, где говорилось об автономии Подкарпатья, а термин «угророс» заменить на «рутен».[1000]1000
  OL. ME. L. 1940. 15486. 2–10. 1.


[Закрыть]

Как свидетельствуют вышеприведенные материалы, мотивы, двигавшие правителями хортистской Венгрии, были не столько внешними, сколько носившими прежде всего внутренний характер. Тем и объясняется, что из проекта создания Подкарпатского воеводства сначала выпало слово «автономия», а затем и «самоуправление», и вообще были похоронены в архивах разговоры о Подкарпатском воеводстве. С полной уверенностью можно утверждать, что в годы венгерской оккупации в Подкарпатье не существовало никакого Подкарпатского воеводства (Kárpátaljai Vajdaság), причем еще «с правом самоуправления для русинского народа». Трудно себе представить, для чего и кого нужна эта фальсификация. На деле в Подкарпатье в те годы существовал беспощадный террор. Жандармско-полицейский режим, военная диктатура хортистов истребили за пять лет пятую часть населения края. Жизнь населения тех лет сопровождалась гнетом, тюрьмами, страшными притеснениями, лагерями интернированных. Теперь некоторые историки пытаются выдать это за благо для народа, «наиболее благотворный период для русинского национального развития».