Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Эта организация принадлежала к действовавшей в Вене группе под руководством бывшего полковника Евгения Коновальца, убитого в Амстердаме. После его смерти вся сеть, в том числе и берлинская группа (которой руководит Рико Ярий), перешла в руки его заместителя Андрея Мельника. В то время он находился в Берлине, но из-за боязни покушения стал самым засекреченным эмигрантом в Берлине, постоянно менявшим место своего пребывания. Ему подчинялись группы в Брюсселе, Нью-Йорке и других городах, в том числе в Риме под руководством Онацкого.

На протяжении 1938 года эта группа сильно расширила свое влияние. Были моменты, когда казалось, что удастся объединить различные украинские направления. Это происходило благодаря той материальной и политической помощи, которую оказывало в последние месяцы германское правительство. Именно эта группа была той, которая втянула в велико-украинскую комбинацию Карпатскую Украину и получила для этого временную поддержку немецкого правительства. Эта группа объединяла в себе в большей части незрелую молодежь, провозглашавшую крайние экстремистские требования, эмигрантов, уже осуществлявших различные политические авантюры, и тех политических агентов, которые уже состояли на службе почти всех заинтересованных в этом вопросе государств. Но после присоединения Карпатской Украины к Венгрии значение этой группы значительно упало.

Духовная элита и руководящие деятели украинской эмиграции держались в стороне от сотрудничества с ними. Остальные группы украинского движения возлагали на них ответственность за происшедшее в Закарпатье, обвиняли в том, что они поставили все украинские устремления исключительно на одну немецкую карту и создали единый общий фронт заинтересованных государств против украинских планов. В вину им ставилось и то, что своим агрессивным поведением они принудили Августина Волошина оказать сопротивление венграм, когда Германия уже перестала поддерживать украинскую позицию. Вследствие этого в Подкарпатье начались бои, в которых погиб цвет украинской молодежи. (Конкретные данные приведены выше.) С того момента, как руководство украинской автономии перешло в руки Волошина, эти элементы наводнили Карпатскую Украину, и вскоре их влияние стало решающим во всех вопросах. Как только выступления Венгрии становились острее, Волошин склонялся к соглашению. Но эти круги помешали немедленному началу переговоров и принудили его дать указание к сопротивлению. В этих обстоятельствах с начала наступления венгерских войск Волошин не владел ситуацией. Сопротивление началось.

В отличие от великоукраинского движения, занявшего решительно отрицательную позицию в отношении захвата Карпатской Украины, остальные организации этого направления, действовавшие в Берлине, почти без исключения заявили о готовности признать события, происшедшие в Карпатской Украине, с определенными условиями с их стороны окончательными и будут воздерживаться от всякого рода агитации против Венгрии. Выдвинутые условия заключались в достойном юридическом упорядочении в Подкарпатье. Если венгерское правительство согласится обеспечить для Рутенской земли такое самоуправление, которое позволит существовать всем политическим направлениям и будет воздерживаться от попыток задушить в зародыше каждое движение, которое с политической или культурной точки зрения имело бы украинский характер, они со своей стороны считали бы окончательным факт присоединения Рутенфёлда к Венгрии. В таком случае они не только воздерживались бы от всяких антивенгерских заявлений, но и стремились бы к сотрудничеству для достижения венгерских и украинских устремлений.

Эти круги ссылались на переписку Волошина с венгерским профессором Йожефом Иллешем (в документе ошибочно – Иййешем) перед мартовскими событиями. В этих письмах на вопрос Волошина, что в случае присоединения Карпатской Украины к Венгрии склонно было ли венгерское правительство признать украинский характер населения этой территории и осуществить соответствующее упорядочение, вытекающее из этого всех политических и культурных требований, Иллеш на основе полномочий ответственных венгерских лиц дал положительный ответ. В ходе мартовских событий Волошин обратился с новым письмом к Иллешу, сообщая, что на этой основе готов немедленно приступить к переговорам о присоединении. Но на этот раз венгерская сторона уже не соглашалась на оговоренные условия. Украинские круги, ссылаясь на события, видели бы широким жестом со стороны венгерского правительства, стремящегося к основательному упорядочению вопроса, то, что, несмотря на происшедшие события, венгерское правительство вернулось бы на ту основу упорядочения, которую уже однажды приняло, хотя и при других обстоятельствах.

Те же круги подчеркивали, что и ответственные немецкие учреждения в такого смысла упорядочении видят возможность окончательного решения вопроса. Такой точки зрения придерживались и остальные украинские группы, действовавшие в Берлине. Среди них были малочисленная, но с большими политическими связями и обладавшая большим авторитетом группа Севрюка, группа Павла Скоропадского, в основном состоявшая из членов берлинского Украинского научного института. Среди них были самые выдающиеся представители украинской эмигрантской научной жизни, такие как профессора Мирцюк, Кузеля, а также Антонович и другие.

Аналогичную точку зрения разделяли и представители проживавших в Берлине польских украинцев. Поскольку они не считались эмигрантами, объединялись в берлинской организации УДНО, украинской политической партии в Польше. Эта небольшая группа поддерживала тесную связь с партией в Польше и подчеркивала, что в закарпатоукраинском вопросе и там господствует вышеизложенное мнение.

В различных официальных германских органах были их представители, свои специалисты. В министерстве иностранных дел их человеком был Севрюк, во внешнеполитическом бюро партии Остраница, а в гестапо Кошельников. Все они подчеркивали, что официальное немецкое мнение считает вопрос государственной принадлежности Карпатской Украины решенным и любую попытку, противоречащую этому, со своей стороны решительно отвергает.[927]927
  Ibid. K-99. 1939. 481. 50. fon. 1–5. 1.


[Закрыть]

В связи с поставленной Германией в повестку дня расправой над Польшей совершенно иной была политика украинских групп в Германии относительно украинского вопроса Восточной Галиции. Она намеревалась использовать его против поляков и предлагала им различные посулы. Но серьезнейшие украинцы, пребывавшие в Берлине, отнеслись к ним с самой большой осторожностью. Они подчеркивали: будут избегать всего того, что могло бы привести к повторению событий в Карпатской Украине, а также не намерены более нести подобные жертвы в интересах великогерманской политики.[928]928
  Ibid. 6. 1.


[Закрыть]

Между тем Польша продолжала следить за Закарпатьем после его оккупации венгерскими войсками. Ее посланник в Будапеште доносил в МИД в Варшаве об экономическом значении Подкарпатской Руси для Венгрии с точки зрения польско-венгерских отношений, подчеркивая, что захват этого края имел для Венгрии не только политическое, но и экономическое значение. Он привел данные венгерской статистики о территории, населении, национальной и конфессиональной его принадлежности. В Закарпатье венгры нашли как раз те экономические богатства, которых у них было достаточно до войны, но приобретение которых дорого обходилось трианонской Венгрии.

Самым большим богатством оккупированной территории был лес, который, по чехословацкой статистике, покрывал 54 % края – 612 284 гектара. Из них 230 тыс. гектаров приходилось на хвойные леса, 330 тысяч – на буковые, а остальные – на дубовые леса. Поляков это очень заинтересовало, поскольку до этого основной статьей вывоза в Венгрию была хвойная древесина. В Закарпатье в то время заготовляли в год 580 тыс. кубометров леса, а вывозили за границу около 8 тысяч десятитонных вагонов. Следовательно, венгерский импорт можно было сократить на 25 %. Отличной для Венгрии складывалась ситуация с дровами для отопления. До того Венгрия импортировала в год от 3 до 4 млн. центнеров топливных дров, а в Закарпатье заготовляли их в год около 6 млн. центнеров. Венгрия может еще и экспортировать древесину, разместить ее на рынках свободно конвертируемой валюты. Именно буковая древесина и вывозилась прежде из окрестностей Свалявы и Долгого через польские порты в Англию.

Другое богатство Подкарпатья – соль. В Венгрии после Трианона соли не было, и ее приходилось импортировать: около 900 тыс. центнеров. В то время в Солотвине добывалось ежегодно около 1700 тыс. центнеров. К ценному сырью из Подкарпатья относились железная руда, алунит (каолин) и мрамор.

Разведанные к этому времени запасы железной руды составляли 500 тыс. тонн. Добывалась она главным образом в Бережском комитате, в шахтах в Долгом, Броде, Билках, Ильнице и других населенных пунктах. Хорошие мраморы добывались в Брустурах – серый, розовый, красный.

Промыслы и торговля были относительно слабо развиты, в них было занято 12 % населения. Промышленность в Подкарпатье в основном базировалась на деревообработке и использовании древесины. В первую очередь следует назвать химические предприятия – заводы Бантлина в Перечине и в Турья-Быстрой, на которых было занято 400 рабочих. На них проводилась дистилляция (сухая перегонка) древесины, вырабатывали уксусную эссенцию, метиловый спирт, древесный уголь, известь, формальдегид, ацетон, амиловый, бутиловый, этиловый, метиловый и другие октаны. Химический завод был и в Сваляве, на нем было занято 1500 рабочих. Самым крупным химическим предприятием было акционерное общество Клотильда в Бочкове (Бычкове), вырабатывавшее всю номенклатуру химической промышленности, в том числе и неорганической. Так что венграм не нужно будет ввозить часть из этих продуктов, в том числе метил и известковый метан. Раньше венгры ввозили метиловый спирт и древесный уголь. Древесного угля в Закарпатье в год производили 3 тыс. вагонов, а Венгрия импортировала 3600.

В Закарпатье в то время существовало примерно 25 лесопилок. Значительная часть из них принадлежала швейцарско-французскому акционерному обществу «Латорица». В Севлюше была фабрика по изготовлению бочек. Из других промышленных предприятий края заслуживал внимания завод «Бравар» по изготовлению солода и фруктового спирта и пивзавод в окрестностях Мукачева, принадлежавший графу Шёнборн-Буххайму. Не так далеко, почти по соседству находилась фабрика по железу Й. Братмана. В Чинадиеве функционировала фабрика по выпуску спичек «Вулкан». В Хусте, Батьеве и Росвигове выпускали цементные изделия. Имелась сеть мукомольных мельниц, несколько каменных карьеров и камнедробилок.

Основная масса населения была занята в сельском хозяйстве, но земледелие велось на очень низком уровне и не обеспечивало потребности жителей края даже при учете низкого уровня жизни большинства населения и его низкой покупательной способности. Польский дипломат положительное видел в захвате Закарпатья Венгрией и в том,[929]929
  AAN. MSZ. P III. 1938. 48 W. 6593. K. 5–8.


[Закрыть] что железной дорогой через Карпатские перевалы Польша получит возможность перевозить свои товары в Южную Европу до Дуная и далее по нему.

В период действия военной администрации в Подкарпатье политическая и культурная жизнь была полностью запрещена. Не разрешали собираться даже сторонникам Бродия. Сведения о положении в крае тех месяцев частично можно восполнить по донесениям различных польских дипломатов. Так, консул в Ужгороде Й. Штеньовский 12 мая 1939 года доносил посланнику в Будапеште о своем отрицательном впечатлении об этом правлении. Он приводил мнение главного советника при венгерской военной администрации Юлия Марины по поводу будущей автономии в крае, который считал, что она должна ограничиться областью культуры. Хотя в это время все партии были запрещены, он считал нужным вообще ликвидировать партии Фенцика и Бродия. Консул удачно подметил, что партия Бродия – филовенгерская агентура на Руси, переживавшая кризис. Одна часть ее перешла на сторону венгров, другая – во главе с Мариной – лояльно сотрудничала с венграми, а Бродий колебался на стадии перехода в оппозицию.

Причиной такого поведения Бродия он считал его неудовлетворенные амбиции и недовольство масс экономическим положением и персональными решениями военной администрации. Партия Фенцика перешла в открытую оппозицию, выступила с собственным проектом широкой автономии, и одновременно ее лидер, лишенный польских субсидий, нашел их у немцев в Праге. В его партии сосредоточены русские националисты, которые начинают оппозиционно выступать против венгров, опираясь на немцев. Остальные массы русинов-аграрников не организованы, и венгры рассматривали их как базу для создания провенгерской партии без программы автономии.

Консул утверждал, что в Подкарпатье ширится украинское движение при поддержке немецкого консула в Хусте. Хорошо бы, если бы венгерское правительство дало Волошину амнистию, рассуждал он, поселило его в одном из здешних монастырей и положило конец разговорам об эмигрантском правительстве Карпатской Украины.

Говоря об экономическом положении, консул подчеркивал, что венгры не организовали общественные работы, но зато ввели много предписаний, затруднявших населению продажу скота и птицы, и ограничили, по сравнению с чешским периодом, право выпасов на панских пастбищах, что вызвало бурное недовольство. Закупочная цена скота в живом весе сократилась почти наполовину, а товары первой необходимости подорожали в два раза (приводил конкретные данные), в том числе на соль и нефть, которую использовали в лампах для освещения. Вырубка леса на востоке края сократилась из-за запрета Румынией его сплава по Тисе и перевозки по железной дороге. Он делал вывод, что если в ближайшее время венгерское правительство не изменит такое положение, можно утверждать, что оно встретится со значительными затруднениями в «управлении Русью», и пострадает прежде всего местное население.[930]930
  Ibid. P III. 1939. 7 W. 1. 6577. K. 1–8.


[Закрыть]

На следующий день тот же консул направил два донесения. В одном информировал, что немецкий консул в Хусте составляет списки жен и сирот убитых сечевиков, выдает им по 50 пенгё и обещает добиться для них пенсий от венгерского правительства.

Второе донесение польский посланник отправил в свой МИД и польское посольство в Братиславе. В нем содержалась информация, тайно полученная от провенгерски настроенного местного руководителя о положении в Закарпатье: там расстреляны после захвата края венграми те люди, которые оказывали им сопротивление или были схвачены в униформе Сечи. Особенно много было студентов учительской семинарии (переведенной в Севлюш из Ужгорода, где прежде ее директором был Августин Волошин) под руководством Голоты. Многие эмигранты были доставлены на машинах на границу и переданы полякам.

Опасных или подозрительных украинцев арестовали в лагерях Крива, Ниредьхаза, Варюлапош. Аресты проводились военными властями не на основе конкретных личных обвинений, а по доносам и на основе интриг. Аресты и гибель людей вызывали недовольство населения и его сопротивление. Причем консул рассуждал, что расстрелять сторонников украинской концепции, фанатиков нужно было для консолидации края. Арестовать нужно было агитаторов, но не больше. Заключение простых людей вызывало рост ненависти к венгерской армии. С целью прекращения антивенгерской пропаганды он считал необходимым привлечь на свою сторону учителей, а также местных представителей, верных венгерской государственной идее. Он остановился и на письме Волошина епископу Стойке в защиту своих сторонников: «Ибо те, которые были первыми, стали последними и – наоборот».[931]931
  Ibid. K. 9–16.


[Закрыть]

Примерно в то же время главный консул Польши в Праге Зигмунт Хлатки написал донесение польскому послу в Берлине об украинском движении в Праге. Он сообщал, что в Праге из бывшего правительства Карпатской Украины находились Августин Волошин, Юлий Ревай и Степан Клочурак. Ревай поладил с Организацией украинских националистов. Центр всех эмигрантов из Закарпатья – в Братиславе. Волошин нужен немцам для их отношения с Венгрией. Когда Пал Телеки и Иштван Чаки 19–20 апреля находились в Берлине, туда были доставлены на машине германского МИДа Августин Волошин и Юлий Ревай. Клочурак сказал, что они получили задание подобрать аппарат, способный в любой момент взять власть в Подкарпатской Руси. В Германии сосредоточено из Карпатской Украины около 6 тыс. человек, готовых к действию немцев как на Руси, так и за границей, во Львове и Киеве, рассказывал Владимир Комаринский Хорвату, ведавшему в свое время финансами Карпатской Украины. Клочурак не скрывал, что бывшее правительство Карпатской Украины получало финансовую поддержку от немцев.

В этом документе сообщалось и о плане издания в эмиграции украинской газеты «Нова Свобода», и о том, какие инструкции получили от Франка в протекторате Чехии и Моравии – нападать на III Интернационал и СССР, а из Польши, Румынии и Венгрии сообщать факты без пропаганды.[932]932
  Ibid. K. 17–20.


[Закрыть]

Глава вторая
Правда и мифы об автономии Подкарпатья

Правящие круги Венгрии использовали обещание предоставления автономии захваченному краю прежде всего с целью успокоения возмущенного международного общественного мнения. О ней говорили на самом высоком уровне – регент, премьер-министр и министр иностранных дел. Причем министр Иштван Чаки говорил, когда отказывался от своих прежних обещаний удовлетворить претензии румынского правительства на часть Карпатской Украины, что это касается территории, присоединяемой на правах автономии. В эти басни поверил даже Андрей Бродий, когда говорил об этом позже на собрании в Хусте. Премьер Пал Телеки действительно на заседании правительства 17 марта 1939 года информировал министров, что он принял бывшего премьер-министра Карпатской Руси Андрея Бродия по вопросу предоставления автономии Карпатской Украине и, как записано в протоколе заседания венгерского правительства, «пообещал дать ее в рамках старой конституционности».[933]933
  OL. ME. MT jkv. 1939. m rc. 17. 34. 1.


[Закрыть] Премьер также заявил, что завтра по этому вопросу собирает совещание.

К этому времени советником премьер-министра Дьёрдем Освальдом был подготовлен проект автономии Подкарпатья. 18 марта состоялось совещание под председательством Пала Телеки, на котором он ознакомил приглашенных с этим проектом. На совещании присутствовали министры внутренних дел, культов и просвещения, юстиции – Ференц КерестешФишер, Балинт Хоман, Андраш Надь-Тшнади, бывшие премьер-министры граф Иштван Бетлен, граф Дюла Каройи, Калман Дарани, Бела Имреди, хранитель короны барон Жигмонд Перени, Тибор Экхард, Дюла Корниш, барон Ласло Ваи, тайный советник Эден Микец, генерал Эмил Зах, Калман Томчани, государственные секретари Ференц Жиндей и Тибор Патаки, депутаты парламента Йожеф Иллеш, Карой Рашшаи, Шандор Дьемереи.[934]934
  Ibid. H. 1940. 19163. 4. 1.


[Закрыть]

Как видно из состава участников совещания, там не было ни одного представителя из Подкарпатья, даже из среды сторонников венгерского правительства, которые в условиях Чехословакии по его заданию вели борьбу под лозунгом автономии. На начальном этапе венгерское правительство не считало нужным знакомиться с мнением представителя края, судьбу которого оно решало. Не был приглашен и Миклош Козма, занимавшийся проблемами Подкарпатья, хотя и по другим соображениям – он был тесно связан с военным руководством и поддерживал военную администрацию.

Между тем Пал Телеки находился в очень сложном положении. Он только 17 февраля 1939 года после своего назначения премьером создал новое правительство и провел его первое заседание. Он вынужден был терпеть необузданную агитацию и демагогию не только хунгаристской партии, но и сторонников Имреди, Яроша и Раца в партуниформе с оленьими значками. Когда встал вопрос, кто с ним, то выяснилось, что его поддерживает кроме регента верхней палаты и оппозиции в палате представителей только одна группа в его партии. Из четырех членов исполкома правящей партии двое – Имреди и Рац – были его противниками. Положение его стало невыносимым не только потому, что его партия состояла из гетерогенных элементов, но и оппозиция не была единой. Если бы он и захотел порвать с партией, то сделать этого не смог, ибо править при помощи одной оппозиции было невозможно. Долго не мог он править и тенью Имреди, хотя он и попытался обезоружить открытый заговор против себя в собственной партии, возвел в закон антисемитский проект, внесенный еще правительством Имреди. Он предполагал, что это будет иметь роковые последствия для экономической жизни страны, и открыто заявил: «Только потом не плачьте».[935]935
  OL. BM. VII. Res. 1943. 7. 2486. 12–15. 1.


[Закрыть] Когда и это не помогло, он решился на проведение выборов. Из-за событий, связанных с оккупацией Карпатской Украины, Телеки выборы отсрочил и захват Подкарпатья использовал на выборах для изменения соотношения сил в свою пользу.

Между тем к 23 марта 1939 года был подготовлен второй, доработанный законопроект Дьердя Освальда. На второй день он был передан в министерство юстиции тайному советнику Габору Владару на заключение.[936]936
  Ibid. ME. H. 1940. 19168. 1–10. 1.


[Закрыть] В результате экспертизы этого министерства правительство отклонило проект Освальда.[937]937
  В архиве он помещен в списке проектов под № 19068. К этому времени в распоряжении премьера был уже проект под названием «Проект автономии Центрального русского национального совета. Броди», который был зарегистрирован первым среди проектов под № 19067.


[Закрыть] Тут же уместно заметить, что проекта Габора Владара не существовало, хотя некоторые историки утверждают обратное.[938]938
  Zseliczky Béla. Kárpátalja a cseh és a szovjet politika érdekterében. 1922–1945. Budapest, 1998.


[Закрыть]

27 марта поступил проект бывшего премьер-министра Иштвана Бетлена. Знакомиться с ним бросились не только в канцелярии премьера, но и в МВД.

Историки тоже позже уделили ему значительное внимание. Первым обратился к этой теме венгерский историк Лорант Тилковски, который специализировался на изучении положения немецкого национального меньшинства Венгрии. В 1967 году была опубликована его книга, посвященная ревизии в политике в Венгрии в отношении национальных меньшинств в 1938–1941 годах. В ней автор подробно остановился и на проблеме обещания венгерскими правителями автономии населению Подкарпатья. Рассмотрел он и ряд проектов, причем использовал архивные материалы.[939]939
  Tilkovszky Lóránt. Revizió és nemzetségpolitika Magyarországon (1938–1941). Budapest, 1967. 152–237. old.


[Закрыть]

После выхода в свет этой книги изложили свои взгляды на некоторые проекты автономии, обещанной Подкарпатью, и другие историки, в том числе Желицки и канадский историк Александр Баран из Виннипега. Баран написал специальную статью, посвященную проблеме закарпатской автономии в те годы.[940]940
  Баран О. Проблема закарпатської автономії в Угорщині 1939–41 рр. // Закарпаття під Угорщиною. С. 49–63.


[Закрыть] Осветил он эти вопросы подробно, трижды сослался даже на венгерский архив. В Венгрии обычно в сносках не указывают страницы дела (единицы хранения), а только его номер. Но Баран перепутал эти понятия и выдал единицы хранения за листы (аркуш по-украински). Этот историк допустил неточность в конце статьи, ибо Телеки покончил с собой не в связи с нападением Германии с участием Венгрии на Советский Союз, а до того, 3 апреля, когда уяснил для себя неминуемые последствия участия двух этих стран в нападении на Югославию.

Б. Желицки в своей книге, изданной в серии историко-политических тетрадок, излагал некоторые проекты конституции по книге Тилковского и подробно остановился на предложении Бетлена. Он подчеркнул, что бывший премьер готов был предоставить русинам Подкарпатья территориальную автономию, но распространив на эту территорию действие всех венгерских законов. Бетлен предлагал передать автономию городам Ужгороду и Мукачеву, сохранить общими таможенную территорию и финансы. Система исполнительной власти должна была иметь особую структуру: администрацию возглавил бы воевода, которого назначал регент из предложенных «великим собранием» трех кандидатов, а наместника избрало бы великое собрание из трех кандидатов, рекомендованных венгерским правительством. Великое собрание воеводства посылало бы определенное число депутатов в палату представителей в государственное собрание. В администрации и судопроизводстве предполагалось наряду с венгерским употреблять и русский язык.

В последний день марта в правительство поступил проект автономии депутата венгерского парламента,[941]941
  5 декабря 1938 года заняли свои места в венгерском парламенте 17 приглашенных без выборов депутатов от территории, переданной Венгрии по первому Венскому арбитражу. Среди них из той части, которая входила в Подкарпатскую Русь, были адвокат Эндре Корлат, бывший министр Степан Фенцик, член аграрной партии Юлий Фелдеши и главный редактор газеты венгерского меньшинства в Мукачеве Аладар Возари.


[Закрыть] бывшего лидера Русской национальной автономной партии Подкарпатской Руси Иштвана (Степана) Фенцика. В 30-е годы он уже выслал не один аналогичный проект в чехословацкий парламент и для отчета в польский МИД. Проект самоуправления Подкарпатья от имени Фенцика тоже встречается несколько раз.[942]942
  OL. ME. H. 1940. 19177; PIA. A. XIII. 1/1939/2.


[Закрыть]

По поводу начала заседаний в венгерском парламенте выступил и Степан Фенцик. Он говорил от имени всего карпато-русского народа, обвинил «марксистов и коммунистов» в том, что Подкарпатская Русь еще не получила независимости, гарантированной ей в 1918 году на принципе Вильсона. Фенцик заявил, что на него «возложена задача представлять в венгерском парламенте притязание карпато-русского народа на самоопределение». Подкарпатская Русь желает присоединиться к «новой, великой и свободной Венгрии».[943]943
  АВП РФ. Ф. 77. Оп. 14. П. 6. Д. 7. Л. 216.


[Закрыть]

31 марта 1939 года Фенцик послал венгерским властям проект, названный им «Конституция Карпаторусского воеводства». В правительстве встретили проект с подозрением, усмотрев в нем сепаратистские устремления. Сам Фенцик считал актуальным ввести в жизнь обещанную автономию: «имею честь предложить мой проект автономии», – писал он, скромно полагая его только наброском. В этом проекте предлагалось создать в Будапеште министерство по делам Подкарпатья, которое одновременно было бы и представительством края в общих делах с Венгрией. Фенцик рекомендовал созвать национальное собрание, которое самостоятельно решало бы проблемы «Карпато-русского воеводства» и определяло гимн, герб, флаг, рабочий язык и способ общения с венгерским правительством.

В другом варианте проекта Фенцика, который прислали премьеру из министерства внутренних дел 3 апреля 1940 года, конкретизированы общие положения прежнего варианта, добытые секретным путем.[944]944
  OL. ME. P. 1940. 17060. 1–4. 1.


[Закрыть] Там сообщалось: главным образом необходимо, во всяком случае перед внешним миром, внутри Венгрии выступать единым фронтом, и Подкарпатское административное управление должно осуществляться путем самоуправления. Он предлагал немедленно назначить выборы в подкарпатское национальное собрание, утверждая, что общественное мнение этой терристории считало бы такое решение самым целесообразным. Если бы шла речь о другого рода выборах, то избранными могли быть только местные закарпатцы, говорящие на родном языке, писал он.

Большинство служащих, присланных в Подкарпатье из Венгрии, не знают языка народа и не стремятся его освоить, несмотря на то что «угрорусским языком» можно овладеть в течение года, что и было предписано постановлением правительства. Большинство служащих из Венгрии презирает угрорусский язык и ведет себя с населением неприязненно, а тех, кто говорит на угрорусском языке, клеймят ирредентизмом.

Местных закарпатских служащих переместили в Венгрию в такой степени, что в административных органах редко встречается угрорусский служащий. Это уже говорит о том, что национальную проблему не смогли решить. Жандармерия как только можно беспощадно обращается с народом, многих невинных избивают, и потому, естественно, гимназисты, главным образом молодежь, по 10–20 человек бегут в Россию. Число бежавшей молодежи превышает 2 тыс. человек.

Зарубежная пропаганда против Венгрии очень сильна, главным образом со стороны Советов и американских русинов, которые пропитаны коммунистическим и бенешовским духом. В американских газетах ведется сильная пропаганда за отторжение Подкарпатья от Венгрии, поэтому в рассматриваемом документе содержится предложение «сделать все в интересах контрпропаганды». Затрагивается в нем и состояние в области культуры, в частности и то, что в начальных школах до сих пор нет единых угрорусских учебников, а проведенное перемещение учителей вызвало среди них панику, причем во многих случаях разбили семьи, разлучили мужа с женой. Культурные общества прекратили свою деятельность. Там предлагалось разрешить театральные постановки, которые жандармерия запрещала, издавать брошюры на венгерском языке, написанные в новом духе, и отмечалось, что в Подкарпатье не разрешали угрорусский флаг, а на занятиях «Левенте»[945]945
  Принудительная организация хортистов, в которой заставляли подростков с 12 лет до призыва в армию еженедельно посещать военные занятия. Уклонявшихся привлекали к различного рода наказаниям вплоть до тюремного заключения по решению суда.


[Закрыть] запрещали петь русские песни.

Касаясь хозяйственных вопросов, он прежде всего обратил внимание на обмен денег, невыгодное соотношение (1:7) пенгё к чешской коруне. В качестве примера приводилось: крестьянин за проданный центнер пшеницы мог купить 4–5 пар ботинок, а теперь за эту цену можно купить только одну пару. Экспорт скота и фруктов (основных статей дохода) почти полностью зачах. Долгожданная уборка на Алфёлде среди подкарпатцев вызвала разочарование. Те, кто все же поехал на заработки, еле смогли покрыть расходы на дорогу. В этой области предлагалось создать промышленные предприятия для переработки сырья, списать старые долги (чешские долги за налоги собирали венгерские власти) и другие меры.

В рассматриваемом документе Фенцик обрушился на своих конкурентов – «автономистов», то есть лидеров партии Автономный земледельческий союз, фактически отстранивших его от близости к премьеру Палу Телеки, заведующему в его канцелярии отделом национальных меньшинств Тибору Патаки. Он заявил, что посты в учреждениях занимают не соответствующие требованиям люди, например, Михаил Демко, учитель, назначен советником в министерство финансов, Аладар Возари стал правительственным советником, а Юлий Марина оказался во главе школьного дела, не имея никакого представления о нем. Эти люди вместе с Бродием управляют краем диктаторским способом.

Андрей Бродий, не получив ответа на свой проект автономии, решил опубликовать его основные положения. 2 апреля 1939 года в газете «Русскiй Вестник» была обнародована позиция его сторонников под заглавием: «Какую автономию мы желаем?» В венгерском архиве она зарегистрирована как пожелания «Русского Вестника».[946]946
  OL. ME. H. 1940. 19167. 29. 1.


[Закрыть] Автор Андрей Бродий полагал, что автономия должна бы обеспечить населению Подкарпатья такие же права, какими на протяжении веков пользовались в составе Венгерского королевства хорваты. Он предлагал предоставить Подкарпатью широкие автономные права, до минимума ограничивая общие дела с Венгрией, передать властям автономии права, касающиеся внутренней жизни: административное управление, транспорт, финансы, судопроизводство, просвещение. В ведение автономии он полагал также получить право распоряжаться недрами земли и государственным имуществом на территории автономии. Он намеревался создать особые вооруженные силы края, которые имели бы связь на уровне командования венгерской армии. Кроме того, он надеялся получить места дипломатических представителей в странах, где проживают в массовом количестве эмигранты из Подкарпатья. Как об официальном языке в крае автономии, в том числе и общения с венгерским правительством, говорилось только о русском.

Проект Бродия, направленный от имени Центрального русского национального совета, и все остальные предложения были обобщены Тибором Патаки. Он доложил о них премьеру 24 апреля. Предложения об автономии Пала Телеки не воодушевили.