Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Это мероприятие особого успеха иметь не могло. Были иные пути. Так, с 7 августа в районе Хуста начала действовать десантная группа разведчиков, интернациональная по составу, во главе с венгром Ференцом Патаки, в которой был один чех и остальные пятеро закарпатские украинцы. О ней будет сказано ниже.

Начальник Генерального штаба венгерской армии, в свою очередь, предписал начальнику 1-го отдела осуществить мероприятия, которые бы воспрепятствовали просачиванию партизан в Подкарпатье, и информировал, что отряды Ковпака после сражения у Делятина 9 августа отступили в основном в Буковину. В связи с их постоянными активными действиями он просил погранвойска в Подкарпатье всегда держать в боевой готовности. Он считал также целесообразным вывести в Подкарпатье, особенно в долину Тисы, подвижные отряды, солдат которых там могли бы и обучать.[1177]1177
  Ibid. 5777. 1. 1.


[Закрыть]

В этой ситуации венгерское правительство, особенно его глава Миклош Каллаи, постепенно меняло свои взгляды. Если Каллаи в июне 1942 года, после посещения ставки Гитлера в Польше, заявил, что и в будущем правительство намерено в полной мере выполнять взятые на себя обязательства в отношении стран оси, то после поражения 2-й венгерской армии на Дону и изменения положения на фронтах в 1943-м он заговорил по-другому. 14 сентября 1943 года министр иностранных дел информировал правительство, что к нему явился германский посланник Дитрих фон Ягов и по поручению правительства передал на немецком языке устное заявление о событиях в Италии: падении правительства Бенито Муссолини и об образовании правительства Пьетро Бадольо. Министр подчеркивал щепетильное положение, в котором оказалась Венгрия в связи с событиями в Италии. Он рекомендовал негласно сочувствовать, но ничего вовне не сообщать. Он подчеркнул, что де-юре распался тройственный союз, и Германия признала правительство Бадольо.

Премьер-министр Каллаи в этой ситуации изложил свою и правительства позицию следующим образом. Первое – венгерское правительство в связи с капитуляцией Италии считает тройственный союз упраздненным, но не делает из этого никаких выводов и не видит причин и способа изменить венгеро-немецкие отношения. Второе – военные отношения с Германией будут направлены к тому, чтобы Венгрия была способной защитить границы и внутренний порядок собственными силами. Поэтому венгерская армия не может быть использована за границей. Армию нужно вернуть с русского фронта.[1178]1178
  После катастрофы венгерской армии на Дону остались две группы оккупационных войск в тылу: западная (около Бобруйска) в составе трех легких дивизий – 46 тыс. человек и такая же по численности восточная группа в районе Киева (шесть батальонов). (o1. beo. 1945. hm. i/1. i/12. b/19. 1. 1.)


[Закрыть] Третье – внутренний порядок и обеспечение производства требуют, чтобы промышленные центры Будапешт, Мишколц, Дьёр были обезопасены от возушных бомбардировок. Учитывая это, венгерское правительство считает нужным, чтобы немецкие военные перевозки осуществлялись в обход этих городов.[1179]1179
  OL. ME. MT jkv. 1943. szept. 14. 131–136. 1.


[Закрыть]

На этом же заседании совета министров военный министр сообщил (принимая во внимание партизанское движение и определенные мобилизационные меры в Румынии[1180]1180
  Отношения Венгрии с Румынией сохранялись напряженными. Румынское правительство стремилось изгнать венгров из Южной Трансильвании. у венгров провели полную реквизицию продуктов питания, забирали скот, Румынию покинуло около 150 тыс. венгров. Румыны из Северной Трансильвании бежали в Румынию. Министр иностранных дел Румынии предложил вести с Венгрией переговоры для выяснения вопросов. Но Венгрия заявила, что она готова при условии, если границы будут закреплены по решению второго Венского арбитража. Так встреча не состоялась.


[Закрыть]), что начальник Генерального штаба просит мобилизовать отдельные армейские корпуса. С согласия премьер-министра надо мобилизовать пять пехотных полков и семь артиллерийских дивизионов, а также русинскую горную бригаду. Они останутся пока на своих местах. Правительство приняло это к сведению.[1181]1181
  OL. ME. MT jkv. 1943. szept. 14. 146. 1.


[Закрыть] Тогда же венгерское правительство получило сведения о том, что немцы освободили лидера украинских националистов Степана Бандеру, чтобы он организовал украинцев на борьбу против Советского Союза. Немецким оккупационным властям все больше забот причиняла постоянно возраставшая численность партизан в Галиции, к которым присоединялись недовольные немцами украинцы.[1182]1182
  OL. ME. 1943. P. 29750. 1–2. 1.


[Закрыть]

Подкарпатье и до того было напичкано войсками. Из 26 военных комендатур 8-го кошицкого военного корпуса большинство было размещено в этом крае. Они были в Солотвине, Ставном, Хусте, Усть-Черной, Ясиня, Мараморош-Сигете, Мукачеве, Великом Березном, Селюше, Воловом, Перечине, Рахове, Тячеве, Ужгороде, Воловце. Командование обосновалось около Поляны.[1183]1183
  HL. Vkf. Eln. 1943. 689. 1. 1.


[Закрыть] И министр внутренних дел принимал свои меры. В циркуляре от 21 сентября Керестеш-Фишер сообщал о расширении территории применения жандармерией оружия. Среди других мест он назвал в Подкарпатье следующие поселения, подвластные жандармским заставам: Кострино, Люта, Жденево, Нижние Верецки, Воловец, Пилипец, Майдан, Воловое, Нижний Синевир, Нижняя Колочава, Немецкая Мокра, Усть-Черна, Ясиня, Квасы, Требушаны, Косовская Поляна. Он просил оповестить и население.[1184]1184
  Ibid. HM. Vkf. 1943. 1. oszt. 6180. 1. 1.


[Закрыть]

Поздней осенью совет министров одобрил предложение министра хонведов: в целях укрепления дисциплины на предприятиях, находившихся под военным контролем, рабочих, нарушивших порядок, приведший к упадку производства, после отбытия интернирования собрать в рабочие роты (в Венгрии рабочими называли штрафные роты) и направить на фронт.[1185]1185
  PIA. A. XIII. 2 /1943/ 46. 1. 1.


[Закрыть]

Премьер Каллаи рекламировал политику его правительства в отношении национальных меньшинств, провозглашал их полное правовое и фактическое равенство, свободу пользоваться национальными языками. Призывал даже помогать их развитию, как и их национальных культур. Но… строго следить за тем, чтобы это не было использовано во вред безопасности и единства государства. Можно согласиться с Т. Патаки, что политика правительства Каллаи по национальному вопросу не отличалась от политики прежних правительств. Об этом свидетельствует и следующий факт. В конце 1943 года министр промышленности по предложению регентского комиссара Томчани рекомендовал совету министров принять указ, по которому промышленные и торговые объединения в Подкарпатье, вернее их руководящие правления, распускались. Главная причина была в том, что туда были избраны люди, не пользовавшиеся доверием венгров. Но, учитывая то, что венгры и тогда путем выборов большинство в них не получили бы, принято постановление о роспуске старых правлений и назначении новых. Оно касалось и секретарей этих правлений.[1186]1186
  OL. IM. BI. 1943. 1358/2. 9–20. 1.; Ibid. ME. MT jkv. 1943. dec. 28. 79–84. 1.


[Закрыть]

Между тем венгерские власти форсировали разбирательство дел прежних лет, которые по разным соображениям держали в подвешенном состоянии. Таким было дело русина столяра М. Гучканюка и его сторонников из Великого Бочкова, стремившихся отторгнуть Подкарпатье от Венгрии на коммунистических началах. Тот же министр юстиции спрашивал премьера, что делать с другим делом из того же Великого Бочкова – Ивана Романца и его 15 единомышленников. Против них 2-й отдел канцелярии премьер-министра выдал санкцию 3 декабря 1942 года. Но на основе договоренности регентского комиссара с премьером, министром иностранных дел и начальником Генштаба дело временно отложено и участников движения держат под наблюдением. Они не были коммунистами, а выступали за присоединение Подкарпатья к украинскому национальному государству.[1187]1187
  Ibid. ME. 1943. G. 18967. 6–11. 1.


[Закрыть]

Только в 1943 году был предан суду особого трибунала пяти в Дебрецене русин крестьянин Иван Попаденец из Нижнего Селища за то, что он 2 июля 1941 года прочитал в присутствии односельчан письмо своего сына Юрия, бежавшего в Россию, который хвалил дела в Советском Союзе. Тогда же дебреценский прокурор выдвинул обвинение против Петра Варщабюка и четырех его товарищей из Богдана за высказывания против венгерских оккупантов. Та же прокуратура Дебрецена обвинила пожилых лесорабочих из Рахова, украинцев Ивана Шмило и Николая Михалюка, за их надежду на скорую победу Советского Союза и освобождение Закарпатской Украины. В данном деле десятки групповых дел с такими и аналогичными обвинениями.[1188]1188
  Ibid. 20223. 14–15. 1.; 15514. 1. 1.; 15053. 192, 195–212, 257. 1.


[Закрыть]

Венгерский премьер Каллаи также посетил Подкарпатье и в Хусте присутствовал на открытии памятника. В произнесенной им 8 ноября речи он заявил, что русинский народ нашел убежище и свободу в Венгрии, и подчеркнул: без руководящей роли венгерского народа нельзя построить государство.[1189]1189
  Függetlenség. – 1943. – 09.11.


[Закрыть]

Об откликах в швейцарской печати на выступление Каллаи в Хусте писал ему посланник в Берне Дьердь Бешшеньеи. Он отметил, что сообщение МТИ Венгерского телеграфного агентства газеты поместили на видном месте, но его положение, относящееся к «руководящей роли венгров», послужило поводом для критики как в швейцарских, так и в живущих здесь иностранных кругах. Связана она была с планами переустройства Средней Еропы на федеративных основах. Сторонники этого плана считали позицию Венгрии препятствием его осуществления. В рукописи донесения посланник намеревался сообщить Каллаи (но затем вычеркнул) следующее: «С венгерской точки зрения все это вызывает вредную реакцию, ибо, с одной стороны, дает оружие в руки вражеской пропаганды, а с другой стороны, затрудняет работу тех наших друзей, которые во всех направлениях стремятся вызвать понимание сегодняшнего положения Венгрии».[1190]1190
  OL. K-84. 1943. 469. biz. 1. 1.


[Закрыть]

Венгерское правительство внимательно следило за любыми сообщениями, особенно в западной печати, относившимися к Подкарпатью. Венгры использовали любую зацепку, которая давала бы им малейшую возможность рассчитывать на сохранение Подкарпатья в составе Венгрии после войны. Особое внимание ее представители обращали на печать в нейтральных странах.

Так, сообщение в швейцарской Berner Tagblatt 13 мая 1942 года в статье о внешней политике Советского Союза: «Насколько бы не выглядело несвоевременным, Советская Россия сохраняет свой интерес к Подкарпатской Руси», – повергло в уныние правящие круги Венгрии. Не обрадовало их и сообщение во многих газетах этой страны о публикации в «Нью-Йорк таймс» о том, что Советский Союз пообещал гарантировать чехословацкому правительству восстановление старых границ, то есть Москва не стремится приобрести Закарпатье. При любом из этих вариантов Венгрия не могла мечтать о сохранении его за собой.[1191]1191
  Ibid. K-84. 1942. 185. biz. 3. 1.; 1943. 131. biz. 3. 1.


[Закрыть]

Венгерский посланник в Лиссабоне Андор Водианер 26 августа 1942 года сообщал в министерство иностранных дел в Будапеште об обмене нотами между Англией и лондонским чехословацким правительством об упразднении Мюнхенского соглашения. В английской ноте от 5 августа 1942 года заявлялось, что в связи с заявлением Уинстона Черчилля 30 сентября 1940 года оно не признает Мюнхенское соглашение. Министр иностранных дел правительства Чехословакии Ян Масарик ответил Антони Идену с благодарностью. «Дейли телеграф» и «Дейли геральд», комментируя эти ноты, отметили, что это не означает, что Англия во всяком случае будет цепляться за версальские границы. В таком духе высказывались и некоторые другие английские газеты. Упомянутое выступление Черчилля Эдвард Бенеш толковал так, как и на этот раз Масарик. Тогда по поводу интерпретации Бенеша венгерский посланник в Лононе Дьердь Барца направил ноту протеста госсекретарю Александру Кадогану и указывал, что нейтральная и находившаяся в то время в дипломатических отношениях с Англией Венгрия считает действующими мюнхенские границы, установленные между Венгрией и Чехословакией. Незадолго до этого было дано указание ряду венгерских газет ответить британской официальной прессе в Лондоне на опубликованный в ней призыв, в котором Павел Цибере (малоизвестный в Подкарпатье его представитель в лондонском правительстве Чехословакии) призвал закарпатских украинцев саботировать госпоставки, не идти в армию и дезертировать к русским на фронте или к партизанам, продолжать борьбу.[1192]1192
  Ibid. ME. 1942. P. 25462. 2–3. 1.; IM. Eln. BI. 1293./81. 5. 1.


[Закрыть]

Венгерские дипломаты собирали любые материалы, которые, по их мнению, помогли бы удержать за Венгрией территории, полученные при поддержке гитлеровской Германии. Весной 1943 года венгерский консул в Женеве Реньеи направил венгерскому посланнику в Берн рукопись профессора Женевского университета Алдо Дами La Ruthénia Subcarpathique – Aldo Dami (327 страниц машинописи). Он просил для него материальную помощь от венгерского МИДа (1000–1500 швейцарских франков) и предлагал купить у швейцарского издательства 500 экземпляров книги. Свое предложение мотивировал прежде всего тем, что автор в ней проводит ту идею, что считает Закарпатье органической частью Венгрии. И эта книга могла бы потеснить вышедшую ранее в Париже на французском языке единственную книгу научного характера по этому вопросу парижского профессора Мартела Рене под названием Ruthénie Subcar-patique. Для тогдашних правителей Венгрии это было тем более желательным, что книга Рене была написана с чешской и проукраинской позиций.[1193]1193
  OL. K-84. 1943. 224. biz. 1–3. 1.


[Закрыть]

Между тем отношения Венгрии с Германией продолжали обостряться. Этому способствовал и доклад министра иностанных дел Венгрии Енё Гици на закрытом заседании комиссий по иностранным делам палаты представителей и верхней палаты государственного собрания 13 января 1944 года. Это был самый объемный доклад за все годы войны (37 страниц).

В начале он отметил ухудшавшиеся отношения с Румынией: до 8 декабря румыны в Южной Трансильвании реквизировали у венгров 4,5 тыс. голов крупного рогатого скота, а венгров из этой территории собрали в рабочие лагеря. Затрагивая Московскую конференцию министров иностранных дел союзников, он подчеркнул, что Англия оттягивала открытие второго фронта, а русские были против открытия фронта на Балканах. Солидную часть доклада министр посвятил встрече Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта в Тегеране. Говорил об активизации внешней политики СССР, о заключении им договора с Чехословакией, выяснил отношения с польским лондонским правительством, которое обратилось к Международному Красному Кресту с просьбой проверить могилы около Катыни. Вслед за этим были прерваны представителем Чехословакии Каролем Рипкой переговоры между Польшей и Чехословакией по поводу Среднеевропейской конфедерации. Причем министр подчеркивал, что план этой конфедерации до известной степени поддерживала и Англия, которая должна была быть «санитарным кордоном» с острием, направленным против СССР. Довольно детально он говорил о движении четников Дража Михайловича, то есть сторонника короля и югославского лондонского правительства, и о партизанах Иосипа Броз Тито, воевавших против усташей и немцев. Министр напомнил, что летом 1943 года немцам впервые удалось окружить 56–60-тысячную армию Тито, но только с помощью Михайловича, замкнувшего кольцо в Юго-Восточной Боснии. Тито прорвал окружение на участке Михайловича.

После падения Италии Пьетро Бадольо призвал итальянскую армию присоединиться к Тито. Таким образом в руках Тито оказалось вооружение 2-й итальянской армии. Тито направил эмигрантскому правительству меморандум, содержавший требование включить представителей партизан в состав правительств. Не получив удовлетворительного ответа, в ноябре Тито образовал свое правительство и созвал временный парламент. Войска Михайловича на местах заключали с немцами договора о прекращении огня, а иногда и выступали вместе. При этом Михайлович молчал. Учитывая соотношение сил, Гици высказал сомнение насчет возможности закончить партизанскую войну до высадки десанта на континент, но выразил твердую уверенность в открытии второго фронта. Принимая во внимание положение на Восточном фронте, успехи Красной армии, министр сделал вывод, что война приближается к критическому концу. В то же время он хвалил немецкую армию за то, что в России она сдала огромные территории, не нарушив свои ряды. Далее он говорил о том, как Англия и США рассчитывали удержать Россию подальше от сердца Европы и что военный потенциал СССР якобы иссяк. Восстановить же разрушенное в ходе войны СССР не сможет без помощи англосаксов. Но для англо-американцев останется война на Дальнем Востоке.

Следовательно, по его мнению, ни одна из сторон не сможет принудить к чему-либо другую. Но остается фактом, что в случае победы союзников Советский Союз будет значительным фактором в установлении порядка в новой Европе, если удастся немного урезать его территориальные претензии. В создавшихся условиях Венгрии нужно приготовиться защитить свои границы. До сих пор «нам удалось» удержать основные силы армии от участия в войне, «но наши материальные ресурсы, к сожалению, ограничены, и теперь и в будущие месяцы нам нужно иметь в виду только один интерес – интерес Венгрии».[1194]1194
  OL. KÜM. Ist. Konz. 1944. 42 biz. 1–37. 1.


[Закрыть]

Хотя доклад Гици был сделан на закрытом заседании, его содержание немедленно стало известным Гитлеру. Его агентурой Венгрия была перенасыщена и в верхних эшелонах власти. К тому же во исполнение намеченных в докладе планов Миклош Хорти написал письмо Гитлеру с просьбой отвести венгерские войска с советского фронта на венгерскую границу. Политикой правительства Каллаи Гитлер и ранее был недоволен и предлагал регенту его заменить. Когда этого не произошло, Гитлер, напуганный возможным повторением событий в Италии и потерей очередного союзника, на этот раз Венгрии, решил оккупировать ее.[1195]1195
  Об обстоятельствах оккупации Венгрии см: Пушкаш А.И. Венгрия в годы второй мировой войны. М., 1966. с. 375–385.


[Закрыть]

Глава пятая
В условиях двойной оккупации

19 марта 1944 года гитлеровские войска оккупировали территорию союзной Венгрии. Хорти оставили на своем посту, но правительство Каллаи сместили. Назначили новое, которому оккупанты доверяли. Между тем венгерские органы власти, в том числе и правосудие, продолжали карательные меры против национальных меньшинств, в том числе и против закарпатских украинцев. На помощь к ним подключились гестапо и служба безопасности новых хозяев страны короны святого Стефана. Так, заместитель главного прокурора Дебрецена Шандор Мезё 24 марта 1944 года направил «венгерскому королевскому суду» этого города обвинительный акт за распространение «ложных слухов» против Дмитрия Грабаря из Голубиного. В свое время его как полицейского старшину перевели из Подкарпатья в венгерский город Хайдунанаш. Там он, начиная с 1941 года, на работе и в других местах часто повторял: венгерское радио никогда не говорит правду, а газеты не сообщают действительность. Русский солдат вооружен лучше немецкого и лучше воюет и выиграет войну. Поэтому участие Венгрии в войне не сулит ей ничего хорошего. Нужно ее прекратить и не продолжать бессмысленные разрушения. Его обвиняли за восхваления Бенеша и чехов и за то, что он высказывался за победу не только русских, но и англичан.[1196]1196
  OL. ME. 1944. G. 16369. 33. 1.


[Закрыть]

Положение населения Подкарпатья с последней декады марта усложнилось появлением в крае немецкой полиции и армии. В донесении начальника полиции Берегова министру внутренних дел в Будапеште по этому поводу сказано: в ходе оккупации Венгрии в Берегово прибыло 45–50 немецких полицейских, а 30 марта – примерно 300 немецких солдат. В столовых, пивных и так далее они стали платить марками, выпущенными для территории военных действий. Банки их не принимали. Торговцев с оружием в руках заставляли давать им товары: бросят за них 10–20 военных марок или ничего и уходят с товаром. Из квартир венгров пьяные немцы силой забирали и уносили белье, у одного на 500 пенгё. Немецкий полицейский капитан 31 марта собрал с евреев в Берегове 1 млн. пенгё.[1197]1197
  PIA. A. XXII. 71. /1944/ 30. 2–3. 1.


[Закрыть]

В донесении о политическом и экономическом положении за март 1944 года в тот же адрес начальник полиции Мукачева начал с того, что все правые партии почти бездействуют. Усилилось только коммунистическое движение, но всех коммунистов, о которых знали, интернировали. Отмечал рост цен. О прибытии в город немецких войск он писал, что это у многих подорвало настроение. Не забыл и о бесчинствах пьяных немецких солдат. Упомянул и о том, что русинская политическая партия так и не была образована. «Русины в целом неизменно верят в то, что в скором времени произойдут известные перемены в их пользу, и на этой территории прекратится господство венгров».[1198]1198
  Ibid. 53. 7–9. 1.


[Закрыть]

C 1 апреля 1944 года территория Венгрии восточнее Тисы была объявлена территорией немецких военных действий. Находившиеся там венгерские воинские части переподчинялись немецкому командованию. В спешном порядке начали создаваться три венгерские армии. Причем распоряжением венгерского военного министерства для обучения солдата разрешалось израсходовать по 10 патронов и одной гранате.[1199]1199
  HL. I. Hvd. Hdt. P-s g. 1944. 18. 1, 4.1.


[Закрыть]

Был упразднен регентский комиссариат и назначен правительственным комиссаром Северо-Восточной территории военных действий отставной генерал Андраш Винце. В эту территорию вошло и все Подкарпатье. В новых условиях правительства Стояи особенно свирепствовала венгерская полиция. Начальник мараморош-сигетской полиции доносил в Министерство внутренних дел о выполнении его распоряжения об аресте всех коммунистов или левых на протяжении 48 часов. По распоряжению солотвинской полиции в Великом Бочкове интернировали даже пожилую вдову бывшего сенатора Чехословакии Ивана Локоты якобы за распространение коммунистических идей. Так же поступили и с Иваном Калиничем, заведующим корчмой в Кушнице, за то, что высказался против поставок скота.[1200]1200
  PIA A. IV. /1944/ 215. 1.1.; 233. 1.1.; 234. 1.1.


[Закрыть]

Правительственный уполномоченный занимался и эвакуацией с территории военных действий. 27 апреля он сообщал алишпанам комитатов Унг, Берег, Угоча и Мараморош, руководителям Ужанского, Бережского, Мараморошского административных управлений и градоначальнику Ужгорода, что в ходе эвакуации вывозят материалы, не имеющие с военной точки зрения большой ценности, и малозначащие вещи. И просил для этого не выдавать вагоны.[1201]1201
  OL. ME. HTKB. 1944. 100925. 2.1.


[Закрыть]

Премьер-министр Венгрии Деме Стояи 4 мая, ссылаясь на заседание совета министров от 26 апреля, направил директивы министру юстиции Иштвану Анталу, которыми следует руководствоваться как гражданской, так и военной администрации в вопросе по национальным меньшинствам. В этих указаниях повторены фактически все постулаты прежних венгерских правительств в национальном вопросе, подчеркивая необходимость обеспечения спокойствия в интересах страны. Сохранить вес и руководящую роль венгров, но в то же время удовлетворить законные пожелания национальных меньшинств, но только до такой степени, пока они не угрожают единству и целостности государства. Но в то же время власти должны подавлять любые проявления сепаратистских устремлений: «но умно… не творить лишних мучеников национальных меньшинств».

Основной смысл этого письма заключался в указании на необходимость строго выполнять германо-венгерское соглашение 1940 года, предоставлявшее особые права немецкому национальному меньшинству в Венгрии, и рекомендацию дружить с проживавшими в Венгрии немцами-швабами.[1202]1202
  Ibid. IM. BI. 1944. 1358/2. 3–5.1.; PIA. A XII. /1944 /161. 2–4.1.


[Закрыть]

Именно так понял суть диретив премьера и начальник Генерального штаба Янош Вереш в приказе от 22 мая, касавшегося отношений венгров с национальными меньшинствами. Все сводилось к тому, что, поскольку судьба Венгрии базируется на союзе с Германией, нужно любить домашних немцев.[1203]1203
  HL. HM. Vkf. Eln. 1944. 409. 1–4.1.


[Закрыть]

Обо всем этом Стояи и Вереш писали как раз в то время, когда военный трибунал начальника Генштаба, на этот раз Вереш, устроил одну из самых беспощадных массовых расправ над русинами-украинцами Подкарпатья. Все началось с того, что 17 августа 1943 года с подмосковного аэродрома Быково в тыл врага в район Драгова была десантирована группа разведчиков в составе семи человек во главе с Ференцом Патаки, о чем упоминалось выше. В ее составе было пять закарпатских украинцев: Степан и Василий Чижмари, Семен Лизанец, Михаил Дякун и Иван Ловга, а также чех Вацлав Цемпер. Лизанец и Дякун были радистами. Их заданием был сбор информации о передвижении войск в сторону Восточного фронта и других данных, интересовавших советское военное командование. Группа успешно работала и вскоре создала мощную сеть, нужную для выполнения задания, от Хуста до Кошице. Сам руководитель группы, венгр по национальности, в сопровождении радиста Михаила Дякуна перебрался в Будапешт осенью того же года. Ему и там удалось подключить к своей работе ряд помощников, в том числе закарпатских студентов. На протяжении полугода десантникам удалось скрывать свое присутствие и деятельность от венгерских властей. Занимавшиеся этим вопросом Б. Спивак и О. Довганич недоумевали, как произошел их провал, и прибегали к домыслам и догадкам.

О том, что десант осуществлен, власти знали. Они арестовали Петра Ковача из Драгова за то, что он 18 августа 1943 года спрятал для десантников груз, сброшенный с советского самолета. Затем он был интернирован.[1204]1204
  PIA A. 2. VII. 17. 1.1.


[Закрыть]

28 февраля 1944 года состоялась очередная встреча подпольщиков с тремя членами десантной группы в Хусте на квартире семьи Логойды. Дом окружили жандармы. В неравном бою три десантника – Степан Чижмар, Семен Лизанец, Вацлав Цемпер и три члена семьи Логойды были убиты. Начались массовые аресты подпольщиков, оказывавших помощь десантникам в сборе информации. Жандармерия, действовавшая в Подкарпатье, задержала сотни человек. Срочно была организована выездная сессия военного трибунала начальника Генерального штаба венгерской армии с местом заседания в Мараморош-Сигете, то есть на территории, не входившей в административное управление Подкарпатья, но с 1 апреля ставшей зоной военных действий германской армии. Арестованных венгерские власти называли партизанами. Как писал в одном из своих донесений начальник комитата Мараморош (не путать с Мараморошским административным управлением Подкарпатья) госудаственному секретарю министерства внутренних дел Венгрии Ласло Баки, жандармерия передала военному трибуналу 250 «вовлеченных русинов, суд над которыми проходит здесь в Марамороше».

Исследователи-историки, изучавшие этот вопрос, сетовали на отсутствие достоверных архивных материалов для реконструкции разворачивавшихся событий. Вполне допустимо предположить, что документы этого процесса уничтожены или скрыты. Начальником Генерального штаба, которому подчинялся этот трибунал, был генерал Янош Вереш, ставший министром обороны временного венгерского правительства, порвавшего с гитлеровской Германией. Он был лично заинтересован скрыть свои кровавые деяния периода хортизма. Это предположение подтверждается и тем, что он направил министру внутренних дел 5 октября 1944 года копию протокола заседания военного трибунала от 28 апреля. Там рассмотрено выделенное в отдельное производство дело нотаря из Нижнего Селища Ласло Даллоша, попа из Хуста Юлия Коссея и учителя Василия Врановского. Согласно этому протоколу, Коссей выдал братьев Чижмарей и партизана Семеона. О них он заявлял Даллошу, говорил на улицах Хуста, рассказывал на квартире хустского попа Русинкова, писал в органы безопасности в Ужгород. В результате это дошло до сведения начальника хустского округа Лайоша Ийеша и руководителя административной экспозитуры Белы Дудинского.

Их арестовали только для того, чтобы отвести от них подозрение остальных привлеченных к суду. Вереш просил министра своей властью освободить их (сохранив содержание протокола в тайне). Министр внутренних дел Коссея выпустил, а Даллоша уже не было в живых.[1205]1205
  Ibid. 4. VII. 9. 2—12.1.


[Закрыть]

Характерно, что в донесениях из закарпатских административных управлений, а также из Мукачева и Ужгорода, по этим вопросам многозначительно молчали. Кратко упомянул об этом первым начальник полиции Марамороша в ежемесячном донесении министру внутренних дел за февраль 1944 года. Он сообщил, что 28 февраля в Хусте жандармерия раскрыла партизанское движение, распространившееся на всю территорию Закарпатья и частично Северной Трансильвании. В ходе перестрелки жандармы убили шесть партизан и 14 арестовали. Продолжается процесс раскрытия организаций. Подобных явлений в Марамороше не наблюдается.[1206]1206
  OL. BM. Res. 1944. 4. 1006. 4–5.1.


[Закрыть]

Между тем в Ужгороде были приняты 18 апреля особые правила административного управления на территории военных действий.[1207]1207
  Ibid. ME. 1944. P. 20979. 1–3.1.


[Закрыть]

Позже и начальник комитата Мараморош (соседнего с Подкарпатьем) в донесении государственному секретарю МВД Ласло Баки остановился и на этом вопросе. Сначала он сообщил о заброшенных в Соплонц около Тячева восьми партизанах, часть из которых убили, а остальные скрылись. Они были в основном из бежавших из Подкарпатья в Россию после его присоединения к Венгрии. Сбросили примерно по 10 партизан в районах Мукачева и Свалявы. Свалявские парашютисты полностью скрылись, а приземлившиеся около Мукачева вступили с жандармерией в бой. Он утверждал, что в мараморошском комитате нет почвы для партизан. Румыны вообще относятся лояльно, «чего нельзя сказать о русинах, которые в этом отношении вообще не могут быть названы заслуживающими доверия». Причину он видел в существовавшем регентском комиссариате Подкарпатья, простое установление которого сильно раздуло национальную самоуверенность, чему, конечно, способствует и приближение русской армии. На основе опыта он утверждал, что румынское население вместе с нами желает и ждет окончательной победы Германии, в противоположность русинам, которые, в свою очередь, надеются на победу русских.

В отношении суда военного трибунала в Мараморош-Сигете над 250 русинами, завербованными разведчиками для сбора информации, он сообщал Баки, что к этому времени вынесено десять смертных приговоров, пять из которых приведены в исполнение (25 апреля). Еще ждут приговора суда 64 арестованных русина. Начальник комитата хвалил жандармов за «их успехи», а Баки хвалил его за донесение.[1208]1208
  Ibid. BM. Res. 1944. 4. t. sz. n. 4–7.1.


[Закрыть]

Начальник полиции Мукачева в донесении за апрель не упоминал об этом судебном процессе, а рассуждал о росте сил правых партий и о том, что население уже пять недель не получало жиров вообще, а русины уверены, что эти территории будут присоединены к Украине. А в информации за май он писал о распаде правящей партии и усилении других правых партий и образовании, наконец, Русской национальной партии в присутствии 30 человек под руководством Андрея Бродия, Михаила Демко и Александра Ильницкого. Они заявили, что их партия насчитывает 2859 русинов.[1209]1209
  Уполномоченный правительства на территории военных действий Андраш Винце только 28 июля сообщил премьеру о том, что начала действовать, как заявил Бродий, Единая народная автономная партия подкарпатских русинов. (OL. ME. 1944. Р. 24450.2.1.)


[Закрыть] В то же время в Ужгороде распространялась листовка за подписью президиума Краевой национальной рады с призывом создавать на фабриках и заводах национальные советы, быть готовыми взять власть. Это было совместное воззвание подпольщиков и партизан. На следующий день центральный следственный отдел жандармерии оповестил об образовании Закарпатского национального совета – правительства. В донесении начальника полиции Мукачева также сообщалось, что 24 мая из города вывезено 33 тысячи собранных там евреев,[1210]1210
  PIA. А XXII. 71 /1942/ 53. 12, 14, 42–44.1.; OL. ME. 1944. Р. 22470. 1.1.


[Закрыть] не указывалось куда.

Еще в начале второй декады мая следственный центр жандармерии информировал МВД о мощном партизанском движении в Закарпатье и возможном предстоящем его усилении.[1211]1211
  Ibid.VII. 2/45. 2.1.


[Закрыть] Он не ошибся. Вслед за этим часто поступали сообщения о столкновениях партизан с войсками и оценка их в Генштабе Венгрии. 24 мая в Подкарпатье рота венгерских солдат вела бой с партизанами в селе Ганьковица, на север от Свалявы и на восток от дороги на Поляну.[1212]1212
  HL. Vkf. 1. oszt. 1944. T j koztat. 2.1.


[Закрыть]

В донесении руководства военными предприятиями из Свалявы командованию 8-го кошицкого корпуса о настроении в мае 1944 года указывалось, что нет пищи, обуви и т. д., а рабочие требуют повышения заработной платы. Производство падает в основном из-за отсутствия сырья. В связи с партизанским движением военные предприятия Свалявы, Кушницы, Майдана, Волового требуют охраны. Почти нет семьи, из которой кто-то не бежал бы в СССР. Теперь они возвращаются в качестве партизан, и их боятся. Предназначенные для борьбы с партизанами отряды не могут справиться с этой задачей, так как нет у них настроения на самопожертвование, и отсюда вытекает волынка, безрезультативность. «Может быть, не нарушу границу дозволеного, если скажу, что боятся». Однажды напали на партизанский отряд во время ужина, но вместо того, чтобы их окружить, начали постреливать издалека и дали им возможность уйти. А в другом случае уже окруженной группе позволили прорваться.[1213]1213
  PIA. A XXII. 5. 6/23. 1–4.1.


[Закрыть]