Текст книги "Сага о хварангах"

Знатоки утверждают, что подобные социальные эксперименты – это часть стандартной цивилизаторской программы, реализуемой в мирах, где бок о бок проживают разумные существа разных видов…

Подопечные за отведённое время прошли проверку. Боги сделали вывод – земляне смогут успешно развиваться лишь по схеме доминантного вида! Это не хорошо и не плохо. Это один из нормальных вариантов, обусловленных особенностями эволюции исходных организмов. По заверению Предтеч – почти половина гуманоидных цивилизаций в звёздных мирах развивались именно по этому типу.

Когда Боги ушли, люди и асу стали всё больше отдаляться друг от друга… Людям не нравилось жить рядом с маленькими человечками в рукотворных пещерных городах, альвы же неуютно чувствовали себя на открытой местности и в огромных домах людей. Им было сложно общаться и понимать друг друга, привычки и представления об уюте значительно различались, источники пищи категорически не совпадали. В результате подземные обитатели ушли в пустынные прибрежные районы, где стали жить никому не мешая. А люди начали использовать брошенные поселения асу как могильники266266
  В настоящее время эти могильники называются Домус-де-Янас (сард. Domus de Janas – «дома фей»).


[Закрыть].

Два племени поддерживали связь через человеческих колдунов, имевших особые навыки и способности. Именно жрецы заключили с альвами договор о сотрудничестве – люди поставляли малому народцу металлы и ткани, а надёжные хранители асу прятали в своих глубоких подземельях человеческие ценности.

На этот остров, звавшийся теперь Сардинией, к альвам, летом 1508 года привёз хранитель Беренгар заветную самшитовую шкатулку с Божественным Оком. Сделал он это втайне от семьи Пико, следуя прямому указанию своего наставника – эмиссара Братства Смотрящих Теоба́льдо Кармо́ны…

Да, все Беренгары, начиная с основателя рода, принадлежали Братству Смотрящих. Их без малого двухвековая служба была посвящена слежению за опасным содержимым тайников семьи Пико, контролю над хранилищами, а также перемещению артефактов между ними.

А тревожное предупреждение о том, что безумный древний Бессмертный в очередной раз бросился на поиски утерянного сокровища, Кармона получил от волшебницы Мэри Элайв. Опасность приближалась! Делать нечего, пришлось предпринять экстренные меры по спасению бесценного артефакта.

Осторожный Беренгар подошёл к делу с умом. Прежде чем отбыть на Сардинию, проплыл вдоль побережья, меняя корабли и портовые города. Возвращался совсем другим путём – на рыбацких посудинах и быстроходных лодках контрабандистов. Последний участок пути – от Ливорно до Генуи – решил проделать на довольно большом торговом корабле.

Уже часа три латинская каравелла шла при попутном ветре, рассекая волну. Берег тёмной полосой виднелся справа по борту, а слева расстилалась безбрежная сине-зелёная морская даль, наполненная солью, солнцем и чайками. Беренгар успел обойти всё судно, заглянул в трюм, поговорил с моряками. Ничто не предвещало неприятностей. Можно перекусить на корме, а потом, может, и вздремнуть в теньке…

Но холодная игла опасности вдруг кольнула сердце! Чей-то недружелюбный взгляд царапнул тонкое чутьё хранителя… Да, вон того криво ухмыляющегося господина, который, как бы неторопливо прогуливаясь по палубе, явно приближался к Беренгару.

– Где моя шкатулка, чёртов налим?! – прошипел господин приблизившись. – Ускользнул от меня? Думал, не настигну?

– О чём Вы, сеньор? – как можно натуральней удивился Беренгар. – Я Вас даже и не знаю!

– Эхе-хе, не знает он! – усмехнулся незнакомец. – У тебя появилась возможность познакомиться со мной поближе, дурья башка! Повторяю, где Око?

– Странный разговор… Позвольте откланяться? – пробормотал Беренгар и шагнул в сторону. Но опасный господин резво скакнул, закрывая хранителю дорогу. Он обнажил меч и теперь покачивал им, как маятником. Палуба мгновенно опустела.

Меча у Беренгара не было, оставалась надежда на скорость и ловкость собственного тренированного тела. Он сделал обманный выпад, взмахнув левой рукой, а сам кинулся вправо, намереваясь добежать до багра, прицепленного к мачте… Но успел сделать лишь пару шагов. Странный рывок за рукав остановил его. Сзади что-то тяжело упало… Он обернулся, и мир поплыл у него перед глазами – на палубе лежала его отрубленная левая рука! Боли не было, но кровь фонтаном хлестала из обрубка плеча… Не отдавая отчёта своим действиям, Беренгар ринулся на фехтовальщика и так толкнул его правой рукой, что тот не удержался на ногах и полетел за борт!

Матросы оказались людьми бывалыми. Они смогли остановить кровь, правильно перевязали и поспешили доставить Беренгара к ближайшим лекарям на берег. Там, придя в сознание дня через три, еле живой хранитель послал весточку своему другу и наставнику…

 
Великий Путь простой и строгий —
Лишь тот Идущий, без сомненья,
Кто принял службу как дорогу
И не приемлет отступленья!
 

Теобальдо Кармона часто пользовался своим положением и властью. А как иначе? Чего ради было тогда тратить столько времени и сил на то, чтобы получить от боевого папы Юлия II {98} полномочия тайного арбитра, надзирающего за деятельностью инквизиции по всей католической Европе? Зачем дружить с хитрым и проницательным великим инквизитором Гонса́ло Химе́несом {99}, помогать ему налаживать доверительные отношения с графами и баронами, настраивать монастырскую братию на нужный лад? А всё для одной цели – для наилучшего исполнения обязанностей эмиссара Смотрящих, посвятившего жизнь воплощению Всеобщего Блага в миру и в мистическом закулисье.

Как хорошо, что друг Беренгар выжил в той стычке с полоумным Бессмертным! В нынешней миссии он просто незаменим.

Совсем недавно, в конце января 1511 года, вместе с папскими войсками они проникли в Мирандолу, где изъяли артефакты и рукописи античных авторов из тайника Пико. Довольно ждать! Этому общечеловеческому достоянию требовалась гораздо более надёжная защита.

А ныне, спустя три месяца после штурма, служба опять зовёт их в дорогу! На этот раз дело крайне серьёзное и безотлагательное. Сама Мэри Элайв собралась ехать с ними. И давненько Теобальдо не видел весёлую волшебницу такой суровой и озабоченной…

Жид оказался неплохим пловцом! Он спасся и обдумал коварный план мщения, который принялся претворять в жизнь, следуя своей изощрённой безумной логике. Бить нужно слабых – так рассудил Берканд! Он нанял за щедрую плату команду убийц – бывших морских пиратов. Эти подонки прибыли на Сардинию, где принялись целенаправленно и беспощадно истреблять пещерных альвов – резать, пытать, жечь и вешать маленьких человечков, требуя раскрыть местоположение подземных тайников… Но асу именно потому и считаются лучшими хранителями – они не могут выдать чужую тайну, просто неспособны на это!

На место добрались быстро. Не ожидавшие беды пираты испытали на себе гнев бессмертной волшебницы и прибывших с ней воинов! Негодяи в считаные минуты были перебиты и брошены в море, на корм рыбам! Оставшиеся в живых восемь альвов предали огню двенадцать погибших сородичей и навсегда покинули Сардинию. Заботливая Элайв забрала их с собой в Шотландию. Уджат и ещё несколько опасных диковин Мэри тоже забрала себе… Да и кто лучше феи сможет сберечь волшебные вещицы? Наверно, никто… Разве что служители «Союза Закона», доверившие пещерным альвам хранение своих тайн в подземельях Обер-Ольмер-Вальда?

Не просто так Мэри Элайв затеяла историю с чучелом капитана Воробья. Таким забавным способом ей удалось скрыть от посторонних посягательств тайник Бонакольси во Дворце Капитанов. Кресло с мумией прикрывало панель – вход в хранилище. А ключ от него находился внутри забальзамированного тела. Мэри рассудила верно – мало кто захочет поковыряться в про́клятом трупе!

Но пришло время изъять и те оставшиеся диковины из графской сокровищницы. В 1626 году по просьбе Мэри Гроссмейстер «Союза Закона» направил в Мантую самого опытного и сообразительного Мейстера – Йо́зефа Фуртенба́ха {100}. Будучи известным учёным и весьма недурным дипломатом, Йозеф испросил у сиятельных хозяев дозволения всесторонне изучить мумию – взять соскобы, осуществить замеры, сделать зарисовки. Дозволение было получено, и Мейстера оставили жить и работать в дальних комнатах замка. Йозефу хватило часа для того, чтобы незаметно вскрыть мумию, извлечь ключ, проникнуть в тайник, изъять хранимые там артефакты и привести всё в первозданный порядок. В последующие три дня учёный как ни в чём не бывало рисовал засушенного Ринальдо и рассказывал за графским столом о новостях передовой германской науки.

Позже Трансильванскую коллекцию хранители надёжно укрыли в глубине Большого Подвала. Сокровище завершило свой кровавый путь и обрело покой…

Но на поверхности земли страсти так и не улеглись!

6.3 Кто ходит в чёрном?

 
Есть в мире охальники и баламуты —
Живущего видят бездушной куклой,
Мешают познанье с водою мутной,
А Землю считают не очень круглой!
В своих назиданиях строги и святы,
Копаются в гуще священных грядок,
На деле адепты преступных пряток —
В бою защищают лишь свой порядок.
Научным аршином не любят мерить,
Других заставляют в легенды верить,
Коверкают нагло страницы времени
И, явно глумясь, сочиняют бредни…
Казалось бы, всем на планете ясно —
Лжецы для грядущих эпох опасны,
А если врага оценить бесстрастно —
Заметны рога у двуличной касты!
На красном щите их кулак и стрелы,
В секрете хранят свой уклад умело,
Но слава прошла, и мечта истлела,
Осталась корысть и семейное дело…
 

В конце девяностых годов двадцатого века киношники доступно и наглядно объяснили миру – кто такие «Люди в чёрном». Одноимённая комедия многих порадовала увлекательным сюжетом, достойным юмором и, конечно же, великолепной игрой актёров. Фильм заслуженно разобрали на мемы и цитаты, поставив в один ряд с «Охотниками за привидениями», «Пятым элементом» и «Чужими».

Джеймс, хотя времени на увеселительный досуг ему всю жизнь катастрофически не хватало, хорошее кино любил и смотрел с удовольствием… Однако про загадочных людей в чёрном он и так знал, задолго до фильма. Друзья-однополчане, воевавшие вместе с ним во Вьетнаме и Камбодже, не раз то в шутку, а то и совершенно серьёзно рассказывали о своих воздушных встречах с «тарелочками». Командование эти слухи и суеверия по мере сил пыталось пресекать, а потому беседы на скользкие темы велись лётчиками вполголоса, лишь в кругу проверенных товарищей.

И надо сказать – основания помалкивать у пилотов были! Однажды бесшабашного болтуна по прозвищу Свистунок, трещавшего направо и налево о манёврах дисковидных летающих объектов вокруг его самолёта, прямо из штаба эскадрильи увезли в неизвестном направлении трое элегантных, но хмурых мужчин из разведки. Так и сгинул! Но жуть заключалась не в этом. Многие храбрые летуны серьёзно перетрухнули дня через три, когда на военный аэродром пожаловали настоящие разведчики, обеспокоенные странным происшествием со Свистунком…

Годы спустя, на службе в Форт-Блиссе и Хьюстоне267267
  Форт-Блисс – военная база, полигон и исследовательский центр в Техасе. В Хьюстоне (Техас) находится космический центр имени Линдона Джонсона – центр НАСА по разработке космических аппаратов, подготовке астронавтов и управления полётами.


[Закрыть] Джеймс трижды воочию наблюдал неопознанные летающие объекты, а уж наслушался домыслов и досужих рассуждений от коллег – сверх достаточного! При этом сам он не спешил ввязываться в увлекательные диспуты и уж тем более делиться с коллегами своими наблюдениями и выводами. Причиной тому был жёсткий урок, полученный в детстве. Одно удивительное событие разом перевернуло представление десятилетнего Джеймса о правде… Оказалось, что умение держать язык за зубами важней и предпочтительней доверительного общения с людьми!

Джеймс Вард Фи́лайн родился в начале весны 1946 года в Варшаве… Но не в том старинном величавом городе, что раскинулся на берегах неторопливой Вислы, а в маленьком городке неподалёку от реки Дже́неси, впадающей в озеро Онта́рио. И конечно же, непростая история этих земель была связана не со средневековыми рыцарями и гордыми шляхтичами, а с индейцами племенного союза ирокезов, французскими, голландскими, английскими и прочими многонациональными колонистами, основавшими здесь когда-то штат Нью-Йорк.

Особый интерес к этим диким живописным местам с середины семнадцатого века стали проявлять люди в чёрных одеяниях – иезуиты, регулярно направлявшие сюда своих посланников и тайные миссии. Христовы братья явно пытались что-то отыскать среди гор, лесов, долин, многочисленных быстрых рек и тёмных озёр… Сами святые отцы в экспедиции, конечно, не ходили, привлекая для этих целей приезжих специалистов, внешне напоминавших разбойничью шайку. Эти суровые ребята в конце шестидесятых годов восемнадцатого века практически не скрываясь жили в деревянном форте неподалёку от каньона на Дженеси и шастали по округе, наплевав как на поселенцев, так и на индейцев.

Их поиски увенчались «успехом» в 1770 году. В середине лета обеспокоенный миссионер-иезуит принялся объезжать окрестные поселения, пытаясь выяснить судьбу двенадцати своих помощников-разведчиков, которые якобы подбирали в районе каньона земли, пригодные для постройки монастыря. Дней десять как от них не поступало вестей, да и местные жители уже пару недель тоже не видели этих хмурых молодцов у себя в селениях…

Отзывчивые колонисты собрали отряд и в сопровождении священника отправились на поиски. Впрочем, долго искать пропавших не пришлось. На светлой просторной поляне, неподалёку от среднего водопада, оцепеневшие от ужаса селяне испытали глубочайшее в жизни потрясение – двенадцать растерзанных трупов причудливыми инсталляциями располагались то тут, то там… В центре – два бывших человеческих тела, скомканных почти до шарообразной формы. Вокруг сложные узоры из рук, ног и внутренностей ещё четырёх разведчиков. На дальнем краю поляны у большого дерева сидел покойник, имевший вместо головы бесформенное чёрное месиво из мух и запёкшейся крови. Рядом на земле – сломанное пополам, затылок к ягодицам, фиолетовое тело. Фрагменты трупов и клочки одежды последней четвёрки были живописно разбросаны по ветвям деревьев и виднелись в зелёной горной траве сочными разноцветными пятнами. Запах соответствовал картине!

Нервное напряжение, палящее солнце и нестерпимый смрад так повлияли на пожилого иезуита, что он там же и преставился… Восемь местных мужчин, составлявших поисковый отряд, на неприятности нарываться не стали и поступили благоразумно – оставили тело священника в компании бывших соратников, а сами договорились молчать об увиденном до конца жизни, мол, никого не нашли, и разошлись по домам… Так бы и канула эта история в лету, если бы весной 1773 года Смотрящий Кирк Эндрю не разыскал двоих очевидцев и не уговорил их поведать о происшествии в подробностях.

 
Не сможете тихо пройти стороной,
Хотите ли вы, не хотите ли…
В театре абсурда нет главных героев,
Лишь только массовка и зрители!
Богатства вельмож и венцы королей —
Простой реквизит и костюмы,
А роли у всех обречённых людей —
Невзрачны, скучны и угрюмы!
Сияет на рампе слепящая нить,
Актёры не видят друг друга…
Реально ли жизнь навсегда изменить
Под властью порочного круга?
Литавровый гром и тромбонная медь
Шатают прогнившие доски…
Но проще на сцене родной умереть,
Чем труппы менять и подмостки!
 

Воистину, только тот становится профессиональным Смотрящим, кто безусловно смог вырваться из плена мирских иллюзий, кто сам преодолел вязкое сопротивление обыденности и полноценно обучился осознанности. Настоящий Идущий свободен от условностей, он не играет в многовековом человеческом спектакле, он произвольно, по служебной необходимости, выходит на сцену, надевая маски и меняя костюмы, разыгрывает простые и сложные роли…

Младший брат госпожи Мэри Эндрю по имени Кирк за тридцать лет жизни успел вдоволь помотаться по свету. Дорога нынче была неотъемлемой и привычной частью его повседневного существования. Корабли, экипажи и верховая езда, неторопливые верблюжьи караваны и пешие переходы, города, селения, океаны, горы и равнины – всё давно стало для него почти родным. «Дорогу осилит Идущий по Пути!» – именно так трактовал молодой посвящённый всем известную крылатую фразу.

Кирк исполнял обязанности Особого Наблюдателя Братства Смотрящих – вёл расследования нетипичных происшествий, по крупицам собирал важную информацию, анализировал её и давал заключения. Многие наместники и эмиссары считали его лучшим в профессии, поэтому смена мест пребывания молодого Мастера была частой и совершенно непредсказуемой… «И это к лучшему!» – говорил в Кирке терпеливый, уравновешенный и покладистый Идущий.

Кроме того, постоянная практика позволила ему на высоком уровне овладеть едва ли не всеми европейскими языками, включая тонкости многочисленных диалектов и профессиональных жаргонов. Латынь, арабский, китайский и немного японского, нэвин-арго и санскрит были известны Кирку ещё со школьной поры, а цыганский язык он выучил недавно, впечатлённый перспективами, сокрытыми в дружеском общении с этим кочевым народом.

В начале июля 1771 года Кирк спешно прибыл в Москву, дабы выяснить истинные причины смертоносных вспышек чумы, с недавнего времени то и дело поражающих древний город… Что-то здесь было не так! До этого он почти год работал в Санкт-Петербурге, помогая российским Смотрящим разоблачать иезуитских агентов влияния, внедрившихся в ключевые государственные учреждения империи. О нет, конечно же Братья не брали на себя функции контрразведки и сыска! Просто интересы ордена стали слишком глубоко проникать в сферу ответственности Смотрящих – путать их планы, раскрывать персоналии прошлых и ныне живущих служителей, напрягать доверенных партнёров, подставлять под удар опекаемых, подвергать опасности особо хранимые регалии и артефакты. Требовалось принять решительные меры по противодействию чрезмерно любопытным святошам.

А в Москву, несмотря на смертельную опасность, Кирк помчался с радостью! Там должна была состояться долгожданная встреча с Энн Фрисселл, с которой они вместе учились в школе Братства «L.B.B.», и которую он с юного возраста искренне и безответно любил… Было дело – лет в пятнадцать Кирк даже признался Энн в своих чувствах, но понимания и отклика у девушки не нашёл. Тогда она была полностью поглощена боевыми искусствами, тайными науками и служением его старшей сестре Мэри… И вот годы пролетели, а подростковая влюблённость не прошла навсегда. Она переросла химическое отравление юного организма, душевные муки, сожаление и томление, превратившись в глубокое и непоколебимое чувство. Для Кирка просто не существовало других женщин, в союзе с которыми он хотел бы прожить жизнь и с кем мечтал бы разделить Путь.

А Энн вот уже два месяца работала в библиотеке Донского монастыря268268
  Донской монастырь – мужской монастырь в Москве, основанный в 1591 году в честь избавления от нашествия крымских татар.


[Закрыть] по приглашению именитого выпускника Киево-Могилянской духовной академии Андрея Степановича Зерти́с-Каме́нского {101}, известного более как архиепископ московский Амвросий.

Будучи убеждённым покровителем российских Смотрящих и человеком широких взглядов, Амвросий и сам при любой возможности с головой окунался в изучение загадочных хитросплетений истории и мистического закулисья. А тут такое везение – в монастырской библиотеке был обнаружен личный архив Пола Мэнзиса, приоткрывавший завесу тайны над дворцовыми интригами да подковёрной борьбой придворных кланов и протеже иностранных правителей за влияние на юного царя Петра Алексеевича. Несомненная удача…

Однако, как часто бывает, в медовой бочке нашлась и ложка дёгтя! Писаны были дневники премудрого шотландца особым тахиграфическим английским алфавитом, с включением терминов нэвин, латыни и греческой брахиграфии269269
  Тахиграфия и брахиграфия (от греч. tachys «быстрый» и brachys «короткий») – стенографические системы с применением особых упрощённых знаков для быстрой записи информации. Сокращения и упрощение в начертании отличают эти системы от чисто алфавитных.


[Закрыть]. Образованный Амвросий не смог разобрать и пятой части написанного. К счастью, сама Мария заинтересовалась заметками Мэнзиса, перевела две тетрадки, распалив любопытство архиепископа, но вынуждена была работу оставить по причине занятости… Правда, долго мучить его не стала, прислала себе на замену хорошего специалиста – Анну Новак.

Вот уж точно, умница Шекспир! Весь мир – театр, в нём женщины, мужчины – все актёры, у них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль… В этом Анна в очередной раз убедилась, изучая дневники своего соотечественника. Милославские и Голицыны, противостоящие Нарышкиным, Матвееву, а чуть позже и Ромодановскому, казались добрыми и наивными актёрами-любителями в сравнении с зарубежными агентами влияния.

Европейские монархи и мусульманские правители не жалели казны на подкуп и умасливание нужных людей среди бояр и церковников, а их опытные подсылы всеми правдами и неправдами стремились приблизиться к молодому царю под личиной военных, учёных, врачей, ремесленников, любовниц, советчиков, сподвижников, шутов и менестрелей. Недаром российские Смотрящие приложили столько усилий, дабы оградить Петра Алексеевича от этой опасной своры!

Увлекательная работа – проникать в сокровенное прошлое! Анна счёт дням потеряла… Даже вести о смертоносной чуме в округе не могли извлечь её сознание из пыльных исторических глубин. Письмо от давнего приятеля Кирка встряхнуло её и обратило к реальности. Да, точно, нужно дать ему поручение по доставке гостинцев и подарков. Батюшка Андрей Степанович словно отец родной заботился о благе Смотрящих, служивших в монастыре, помогал Анне во всём, так непременно надобно его отблагодарить. И она точно знала – как именно! Бутылочек двадцать шотландского виски, до которого архиепископ был весьма охоч, скрасят тревоги и заботы благодетеля.

Кирк не подвёл, исполнил ответственное поручение наилучшим образом! Анна даже прослезилась, увидев привет с далёкой родины… Когда слуги приволокли пятьдесят бутылок домашнего односолодового виски из маленькой винокурни Инвернесса – янтарного, маслянистого, с лёгким привкусом торфяного дыма, детство и родной дом вспомнились почему-то очень ярко и насыщенно. Грусть кольнула сердце… Но Кирк не дал ностальгическим чувствам Анны болезненно развиться, махнул рукой, и слуги приволокли ещё пятьдесят бутылок, но уже замечательного «Хэнки» – сорта, который предпочитала Мария. Анна снова прослезилась, но теперь от смеха!

Андрей Степанович тоже обрадовался гостинцам, но не так сильно, как мог бы при других обстоятельствах… Пребывал нынче архиепископ в скорби и унынии, кои всё чаще перемежались у него вспышками бессильной досады.

– Ох, угостили старика, побаловали! Премного благодарен! – расплылся в улыбке не такой уж и старый владыка. – За что-нибудь доброе поднял бы с вами кубок, детушки, да не раз, но напьюсь ныне в одиночестве, не обессудьте! Аки смерд ужруся, не убоявшись гнева господня, сана не постеснявшись! Сил нет… Чума проклятущая на нашу голову! Откуда лезет-то, неведомо… Власти городские от дел устранились, того и гляди рванут бежать, куды глаза глядят… Народишко бузит, а боле того, подговорщиков и подкупщиков слушается… Один верный друг Петя Еропкин {102} – аки рыба об лёд бьётся, караулы ставит, холопов да хозяев их в чувство приводит! Эх, что говорить… Забудуся пойду…

Амвросий завернул в рушни́к270270
  Рушни́к – полотенце из домотканого полотна, обычно с вышитым или тканым узором.


[Закрыть] пару бутылок односолодового, а потом, подумав, присовокупил ещё и пару «Хэнки», прикрыл широким чёрным рукавом рясы и твёрдыми шагами отправился восвояси. Намерения у батюшки, по всему видать, этим вечером были крайне серьёзными! Да и у давних приятелей Энн Фрисселл и Кирка Эндрю было о чём сегодня поговорить.

 
Пережив все сомненья и страхи,
Громко сделав последний выдох,
Стали будды и патриархи
Полустёртыми буквами в книгах…
 

Многие посвящённые, не понаслышке знакомые с тайным трактатом «Вода и Глина», часто путают название одной из внутренних практик – «Озеро на вулкане» – и имя тридцать девятого настоятеля Братства даймё Мизуу́ми-но-Каза́на {103}. Действительно – и озеро, и вулкан в воинском имени Мастера упоминаются, однако трактуется его значение немного иначе. «Вулкан в глубине озера» – так заслуженно назвал девятнадцатилетнего Уэ́ду Тэтсу́о его знаменитый Учитель – даймё Хика́то, прозываемый Лун-цзы. Молодой Мастер уже в те годы славился несравненной выдержкой и невозмутимостью, не допускал возникновения волн страсти на безупречно гладкой поверхности озера своего сознания. И если даже переживал что-либо, то глубоко внутри, не демонстрируя эмоции окружающим.

Тэтсуо встал на Путь в четыре года, уже в раннем детстве всей душой ощутив неизменное стремление к Учению и Служению, а также глубочайшее презрение к праздному прожиганию жизни. Его Учитель был великим воином и мыслителем с широкими взглядами и бесконечным количеством сфер интереса. Он десять лет постигал даосские премудрости и боевые искусства у Великого Мастера Чжию, сражался с маньчжурами в войске люгай, охранял и трепетно изучал древнее наследие предков, укрытое от захватчиков в труднодоступных местах. В Японию Лун-цзы вернулся зрелым Мастером – непобедимым воином, просветителем, а также искусным хранителем.

Поэтому совсем неудивительно, что Учитель и юного Уэду отправил в Поднебесную – получать уникальное образование! И ученик оправдал надежды Мастера. Четыре года в Янчжоу и на Окинаве заложили в Тэтсуо основы, позволившие в будущем стать одним из самых известных и авторитетных исследователей древней истории, редактором и переводчиком текстов, хранящихся в Центральной библиотеке Братства, а также исследователем письменных источников и материальных свидетельств о жизни пяти Первых Вошедших и деятельности Предтеч-цивилизаторов.

В школе «Истинного Единства» пятнадцатилетний Уэда впитывал сокровенное наследие бессмертной девы Сянь-Ан, а через два года обучался настоящему фэншую {104} в школах Сяньдао, основанных ещё одной даосской Бессмертной Хэ Сяньгу. Параллельно с этим перенимал Тэтсуо у китайских Братьев способы консервации и реставрации древних предметов, вникал в тонкости обращения с материальным наследием Предтеч, черпал мудрость из текстов, созданных далёкими предками. Год перед возвращением на родину постигал хитрости и особенности прикладных боевых искусств, созданных на Окинаве последователями Дарумы. Эти приёмы боя были неказисты с виду, рациональны и скупы. Они не предназначались для многочисленных мирских учеников. Но в этих связках ударов, бросков и манёвров заключалась грозная сила, предназначенная для жестоких схваток с реальными врагами.

«Труд во Благо!» – таков был личный девиз Уэды. Много пользы принесло японским и китайским Братьям подвижничество талантливого и деятельного Мастера, но также большое влияние он оказал на развитие и становление зарубежных представительств и миссий. Даймё не скрывал желания видеть Уэду своим преемником, поэтому будущий глава Братства заранее начал осваивать важную науку дипломатии. В Китае и Корее он встречался с полномочными послами, а порой и самими эмиссарами европейских отделений Братства, вникал в ситуации на местах, координировал действия, составлял перспективные планы. Одна такая незабываемая встреча поспособствовала возникновению нового представительства во Франции, а для Мастера Уэды стала важнейшим событием в жизни…

По безупречно гладкому озеру впервые прокатились неудержимые волны! В этом Тэтсуо себе честно признался, но не испытал привычных уколов совести или естественного сожаления. А как иначе? Встретить Бессмертную Сянь-Ан собственной персоной, легенды о которой он с замиранием сердца слушал в юности, не каждому дано… Да, взрослый и опытный Мастер вновь превратился в восторженного мальчишку, готового постигать и совершенствовать Учение, представшее ныне в образе Мэри Элайв.

– Ты же знаешь – что такое ото́ {105}? Наверно и учить пытался? – насмешливо вопрошала Бессмертная. – Но ведь так и не выяснил – почему большую часть написанного никто не понимает?

– Да, Великая, чего-то мне не хватило… А если честно говорить, то создалось у меня впечатление… – Уэда замялся, пытаясь вежливо и обтекаемо сформулировать мысль.

– Что твои наставники и сами этого не знали? Аха-ха-ха! – рубанула правду-матку волшебница. – Однако, не смущайся! Шучу я. Не могу иначе разговаривать с людьми… Да, но ты не виноват в том, что ото тебе не покорился. Так и должно быть! Вспомни – что ты понимал?

– Знаки, обозначающие некоторые действия и предметы, я как бы неосознанно ощущал и раскрывал… Помню, откровением для меня стало! Читаю: «движение-солнце-вверх-два десятка-гора» и всем телом чую – это же значит, что в двадцати днях пути на восток расположена гора… Как будто сам побывал там! А ещё мог читать слогами, но смысла не понимал…

– Верно! Ото был создан Богами для своих посланников, говорящих на разных языках, дабы могли они понимать написанное друг другом. А слоговая часть предназначена для записи наименований и слов на местных наречиях, имён людей, а также всего остального, что одним знаком не опишешь… И ведь кружочки тебе тоже понятны не были?

– Да, Великая, те, которые пустые – заставляли меня замирать в бездействии, прислушиваться… Я так спокойствием овладел – вспоминал этот знак! А от перечёркнутых начинало виски и лоб ломить, довольно болезненно временами…

– Это замечательно! Ты действительно способен постичь многое, есть у тебя к этому сродство, а уж настоятелем будешь отличным, верь! Эх, жаль, не попался ты мне в рученьки юношей… Ох-ох, чему бы я тебя обучила! Аха-ха! – волшебница лукавым долгим взглядом посмотрела в глаза Тэтсуо, отчего его бросило в жар и дрожь. Но потом сжалилась, взгляд погасила и продолжила раскрывать тайны спокойно, простыми словами.

– С кружочками в тексте всё чудесней обстоит, чем могли бы люди представить. Плиточки, от Предтеч оставшиеся, видел же небось, гладкие такие? А то! Это не «книги», как большинство думает, а… как бы тебе объяснить, «дверцы» – доступ к знаниям, да и вообще ко всему наследию, что людям оставлено! Непонятно? Ладно. Представь – читаешь ты текст на ото, видишь кружок перечёркнутый, берёшь плиточку и на блестящей стороне чертишь пальцем такой же знак, после чего начинаешь «видеть» пояснения – события и детали, связанные с тем, о чём ты читал. Коли палец не убирать с пластины, то и окружающие начнут «видеть» то же самое! А пустой кружок «звучит» – произнося надлежащим образом слова и звуки. Понял? А умеючи и без текста можно ко всем знаниям дотянуться…

– Выходит, любой человек может получить доступ к сокровенному? – удивился и встревожился Тэтсуо. – Значит, нужно эти плиточки собирать и охранять особым образом!

– Собирать и охранять нужно! Много найдётся в будущем желающих потешить свою корысть… Да только не у всех сие выйдет! Ведь потребно: знать как, уметь верный посыл делать, быть бескорыстным служителем, а самое главное – иметь право прикасаться к наследию Богов! Много таких плиточек по свету в тайниках валяется без присмотра, от посланников Предтеч остались… Почему? А потому, что опасности почти нет! Посторонним лиходеям доступ к мудрости закрыт! Правда… они всё равно дары Богов ищут, надеются проникнуть в тайну. В этом заключается смертельная опасность для хранителей!