Текст книги "Чайная роза"

Прежде чем Фиона успела его поблагодарить, мистер Макклейн приподнял шляпу, простившись с ней и мисс Майлз, и ушел.

– Спасибо, – растерянно прошептала Фиона, глядя ему вслед.

Глава 27

Албемарль-стрит находилась в лондонском квартале Пимлико, становящемся все более модным у состоятельных людей. Ее большие дома, построенные из известняка, содержались в безупречном порядке. Их ставни и двери были выкрашены одинаковой черной глянцевой краской. Медные почтовые ящики начищались до зеркального блеска. У дверей стояли терракотовые горшки с цветами и керамические урны. Напротив входа в каждый дом стоял газовый фонарь на черном столбе. Сейчас, в девять часов вечера, все они ярко горели, скрашивая промозглую лондонскую погоду.

Эти дома говорили о добротном, достойном похвалы единообразии, пусть и не особо вдохновляющем, но не вызывавшем упреков. Живущие здесь люди – свежеиспеченный средний класс – лезли из кожи вон, стремясь показать себя столь же утонченными и респектабельными, как их именитые аристократические соседи в Белгравии и Найтсбридже. Ничего неуместного, шумного и, уж конечно, никаких непристойностей. Никакого мусора на улицах, попрошаек и бродячих собак. Здесь было тихо, как на кладбище, и душно, как в гробу. Один вид Албемарль-стрит вызывал у Джо Бристоу отвращение.

Он скучал по Монтегю-стрит, полной красок, звуков и жизни. Как приятно было вернуться вечером домой, где тебя встречали радостные крики сестер и брата. Приятно было переброситься незлобной шуткой со сверстниками и сыграть в футбол прямо на булыжной мостовой. Но сильнее всего Джо тосковал о невозможности подойти к дому номер восемь, где на крыльце сидела черноволосая девчонка, которая любила играть с младшим братом и совсем не любила шить. Эх, окликнуть бы ее, увидеть, как она поднимает голову и все ее лицо расплывается в улыбке, принадлежащей только ему!

Черная коляска, запряженная чалой лошадью (то и другое – свадебный подарок тестя), подвезла Джо к парадному входу. Джо не торопился поскорее оказаться дома, и его сердце не билось быстрее, предвкушая встречу с женой. Он лишь надеялся, что она уже спит, равно как и слуги, к чьему присутствию он так и не мог привыкнуть. Но на площадке второго этажа его ожидала взволнованная домоправительница, нервно расхаживавшая взад-вперед.

– Мистер Бристоу! Слава Богу! Наконец-то вы вернулись, сэр! – воскликнула она.

– В чем дело, миссис Пэрриш? Почему вы стоите на лестнице? Где Мэтисон?

– Ушел к себе в кладовую, сэр, где надеется найти второй ключ от вашего кабинета.

– А зачем он… – Джо не договорил, так как из коридора донесся звон разбиваемого стекла.

– Это миссис Бристоу, сэр. Она заперлась в вашем кабинете и не желает выходить, – прошептала миссис Пэрриш. – Я думала, она уже легла, и пошла к себе. Не успела подняться, как вдруг… грохот. Я бегом вниз… Не знаю, в чем причина… но она просто обезумела! Швыряла на пол ваши бумаги, ломала все, что под руку попадалось. Я не могла ее остановить. Я пыталась, но она вытолкала меня и заперлась. Сэр, пожалуйста, поднимитесь к ней. И поторопитесь, пока она не навредила ребенку!

Джо взбежал на третий этаж. С тех пор как два с лишним месяца назад они вернулись после свадебного путешествия, состояние Милли становилось только хуже. Беременность протекала тяжело. В прошлом месяце у нее открылось кровотечение, едва не закончившееся выкидышем. Врач предписал ей строгий постельный режим.

Пока Джо рылся в кармане, ища ключ, из кабинета доносились всхлипывания. Их сменили глухие удары, словно на пол свалилась груда книг. Выудив ключ, Джо быстро открыл дверь… Казалось, в его кабинете произошло побоище. Пол густо устлан бумагами, книжный шкаф опрокинут. Стеклянные дверцы секретера разбиты. Посреди учиненного разгрома стояла Милли с мокрым от слез лицом. Ее светлые волосы торчали во все стороны. Под ночной сорочкой выпирал внушительный живот. В кулаке она сжимала несколько бумажных листов. То были отчеты частного детектива, нанятого Джо для поисков Фионы.

– Милли, возвращайся в кровать. Тебе вредно вставать.

– Мне не спалось, – всхлипнула она. – Я встала, поднялась сюда. Думала, ты уже дома. А вместо тебя нашла… вот это. Ты ведь разыскиваешь ее? Она переехала, или вообще покинула Лондон, или… не знаю что… но ты продолжаешь ее искать.

Джо не ответил. Отчеты детектива не лежали на его столе, а были заперты в секретере. Но спорить с Милли он не стал. Он прекрасно знал, на что она способна в разъяренном состоянии.

– Милли, тебе надо лечь. Ты помнишь, о чем говорил врач.

– Не юли! Отвечай, врун проклятый! – крикнула она, швырнув в него бумаги.

– Я сейчас не буду говорить с тобой об этом, – твердо возразил Джо. – Ты слишком возбуждена. Тебе нужно успокоиться, иначе ребенку повредишь.

– Ты ведь спишь с ней! Отвечай! Так оно и есть, поскольку со мной ты не спишь. За все пять месяцев – ни разу! Я только и слышу от тебя о твоей ужасной занятости. Работы невпроворот, и ты допоздна засиживаешься в конторе. Ни на какой работе ты не засиживался. Ты валялся со своей шлюшкой! – Подбежав к Джо, Милли принялась молотить кулаками по его груди. – Ты это прекращай! – кричала она. – Прекращай таскаться к ней!

– Довольно! – рявкнул Джо, хватая жену за запястье.

Милли извивалась, пытаясь вырваться, исторгала потоки ругани, но вдруг замолчала. Застыла, скорчив гримасу.

– Что с тобой? – насторожился Джо.

Милли смотрела на него округлившимися от страха глазами. Ее руки опустились на живот. Тихо застонав, она скрючилась. Джо обвил ее талию, заставляя выпрямиться, но выпрямиться Милли не могла. Вскрикнув пару раз, она впилась ногтями в его руку.

– Тише. Сейчас пройдет, – говорил он, пытаясь ее успокоить. – Дыши глубже. Наверное, у тебя девочка. Все будет нормально. Это просто схватки. Помнишь, врач предупреждал тебя? Он говорил, чтобы ты их не пугалась.

Но это были не схватки. По-прежнему в скрюченном состоянии Милли прошла несколько шагов. И вдруг Джо увидел рубиново-красные капельки, которые падали на ковер.

– Милли, послушай меня, – сказал Джо, пытаясь говорить спокойно, – я пошлю за доктором. Он тебя осмотрит, сделает, что нужно, и все будет отлично. Идем, я отведу тебя в кровать.

Милли кивнула и пошла к двери. Вторая волна схваток заставила ее согнуться. Теперь и она увидела красные пятна на носках своих белых шлепанцев.

– Нет! – крикнула она. – Боже… прошу тебя… нет…

Ее крики превратились в пронзительные вопли.

Джо подхватил Милли на руки и вынес из кабинета. В коридоре стояла миссис Пэрриш, держа в дрожащих руках свечу.

– Поезжайте за доктором Лайонсом! – велел ей Джо. – И поскорее!

Сжимая взлохмаченную голову, Джо сидел на жесткой скамье у закрытых дверей больничной палаты, где лежала Милли. Всю ночь он слушал крики жены, сменившиеся воплями. На рассвете они стихли. Слава Богу!

В палате находились доктор Лайонс, две медсестры и отец Милли. Видеть Джо она не захотела. Он не настаивал и не обижался. Вина за случившееся целиком лежала на нем. Вчера он должен был бы вернуться пораньше, привезти ей цветы, вместе пообедать. Словом, повести себя так, как и надлежит мужу. Он не имел права затевать с ней перепалку. И ни в коем случае не пытаться искать Фиону.

Вместо брачной ночи он спустился из гостиничного номера в бар и глупейшим образом напился, а утром проснулся с жутким похмельем и пониманием, что так жить он не сможет. Он не любил Милли. Мысль о близости с ней вызывала у него отвращение. Но он хотя бы мог вести себя добрее и заботливее. В тот же день они уехали во Францию. Джо как мог выдерживал этот нескончаемый медовый месяц: лицо Милли, ее голос, бессмысленную болтовню и непрекращающиеся попытки хитростью склонить его к близости. Днем он был вежлив и учтив, сопровождая ее везде, куда она желала пойти: в магазины, музеи, кафе, театр. А на ночь он удалялся в свой номер (в каждом отеле и каждом городе он настаивал на отдельном номере), чтобы остаться наедине с собой и вновь пережить горечь содеянного и боль потери.

Отсутствие внимания со стороны мужа поначалу лишь удручало Милли, но довольно скоро досада сменилась злобой. Отказ ложиться с ней больно бил по ее тщеславию. Милли хотела Джо и не привыкла получать отказы. Первая из их многочисленных перепалок произошла в первую же неделю их парижской жизни. Было это в отеле «Крийон», в коридоре возле их номеров. Они вернулись после обеда в «Кафе де ля Пэ». Милли захотела, чтобы Джо зашел к ней в номер. Он снова отказался. Милли обвинила его в холодности. Молчание Джо лишь сильнее распалило ее. Она устроила настоящий скандал со слезами и упреками, крича, что отношения между женатыми людьми должны быть совсем иными. Джо продолжал хранить молчание. Он не хотел ранить Милли и говорить, куда направлены его истинные чувства. Она продолжала орать, напоминая ему, что в Ночь Гая Фокса он не был с ней холоден.

– Почему все изменилось? – не унималась Милли. – Тогда ты не отворачивался от моих поцелуев. Тебе не терпелось потрогать меня за все места. Вспомни, Джо. Ты тогда говорил, что хочешь меня. Признавался мне в любви.

– Милли, я никогда не признавался тебе в любви, – тихо ответил он. – Мы оба это знаем.

К концу этого ужасного медового месяца их отношения стали невыносимыми. Да и после возвращения в Лондон редкий день проходил без ссор. Джо уезжал из дому на рассвете и приезжал затемно, только бы не встречаться с Милли. Торопливо перекусив, он шел к себе в кабинет и продолжал работать. Букингемский дворец даровал Петерсону грамоту на право быть поставщиком ее королевского величества. Продажи возросли почти вдвое. Томми был на седьмом небе. Он восхищался Джо в той же мере, в какой Милли злилась на своего мужа. Однако для Джо работа была лишь отвлечением, но никак не утешением.

Он постоянно получал письма от матери. Она настаивала на встрече и необходимости поговорить с ним. Но Джо отнекивался. Он не хотел показываться у родителей, где сразу поймут, какое жалкое существование он ведет. Его пугала сама мысль появиться на Монтегю-стрит, увидеть прежний дом Фионы и места, где они гуляли, говорили о своих мечтах и совместном будущем. Места, где он целовал и обнимал ее.

Роуз Бристоу несколько раз сама ездила к сыну домой и на работу, но никогда не заставала его.

Он хотел всего-навсего повидать Фиону. Всего-навсего. Снова заглянуть в ее глаза, увидеть в них себя и узнать, что она по-прежнему любит только его. Услышать, как она произносит его имя. Джо знал: он не вправе этого делать. Он обещал Фионе не напоминать о своем существовании и долгое время сдерживал обещание… пока одним мартовским вечером его не захлестнуло неодолимое желание увидеть ее и он не отправился в Уайтчепел. У Джо сжималось сердце при воспоминании о той поездке. Если бы он знал о случившемся, об ужасах, выпавших на долю Фионы! Он отчетливо помнил, каким потрясением обернулась для него поездка в родные места.

– Джо, ты все еще здесь? Четыре часа! – сказал Томми Петерсон. – По-моему, я велел тебе сегодня уйти с работы пораньше и побаловать жену своим присутствием.

– Я хотел закончить эти отчеты… – попробовал отговориться Джо.

– Подождут до завтра. Отправляйся домой и насладись вечером в семейном кругу. Это приказ.

Джо изобразил улыбку, поблагодарил Томми и пообещал выполнить приказ. Едва тесть ушел, улыбка исчезла. Меньше всего его тянуло ехать домой. Вчера он появился дома поздно. Милли он нашел в столовой окруженной тарелками с остывшей и затвердевшей едой. Накануне она просила не опаздывать к обеду. Он пообещал и забыл. Увидев мужа, Милли схватила тарелку с ломтями семги и запустила ему в голову. Одному Богу известно, какой сюрприз ожидает его сегодня.

Джо собрал в портфель бумаги и вызвал свой экипаж. Коляска катилась в западную часть города. Джо представлял долгий вечер, ожидавший его дома. Откинувшись на сиденье, он прижал ладони к глазам. Он чувствовал себя узником своей нынешней жизни. Ему осточертела Албемарль-стрит, их дом, Милли. Джо застонал, жалея, что нельзя орать во все горло, пока не охрипнет. Ему хотелось разнести в щепки эту проклятую коляску. Хотелось убежать и затеряться на лондонских улицах. Потом он открыл глаза, расслабил галстук и расстегнул воротничок рубашки. Внутри коляски было душно. Джо отчаянно захотелось на воздух. Он вдруг понял, что должен увидеть Фиону.

Не дав разуму отговорить себя от этой затеи, Джо попросил кучера остановиться и вылез наружу.

– У меня есть еще дела в этих местах, – сказал он. – Отвезите мой портфель домой и скажите миссис Бристоу, что я буду поздно.

– Как вам угодно, сэр.

Поймав кеб, Джо велел ехать в Уайтчепел, назвав адрес фабрики Бертона. Если повезет, он поспеет туда к концу рабочего дня и перехватит ее у дверей фабрики. Фиона разозлится на его появление. Джо был к этому готов. А вдруг она согласится с ним поговорить?

К фабрике он подъехал без десяти шесть. Ходил взад-вперед, нервно считая минуты. Наконец прозвучал гудок, двери открылись, и на улицу стайками вышли упаковщицы. Джо вглядывался в лица, однако Фионы среди них не было. Он подождал еще, предполагая, что Фиону заставили подметать полы или дали еще какое-нибудь поручение. Когда же вместо нее с фабрики вышел надсмотрщик и запер двери, дальнейшее ожидание потеряло смысл.

Джо стало не по себе. Он решил не поддаваться панике, сказав себе, что тому наверняка есть объяснение. Надо сходить в паб Джексона. Возможно, Фиона ушла с фабрики и теперь с утра до вечера работала в пабе. Однако ее не оказалось и там. Ни человек за стойкой, ни уборщица не слышали о ней. Уборщица сообщила ему, что хозяин с женой отправились навестить занемогшую мать миссис Джексон и вернутся через час с небольшим. Дожидаться их возвращения он не стал.

Его волнение усилилось. Джо знал: в день его свадьбы Фиона свалилась с лихорадкой. Это ему сообщила его ма. А вдруг Фиона так и не поправилась? Вдруг ее состояние не позволяет ей работать? Джо охватила настоящая паника. Он бегом бросился к Адамс-Корту. Миссис Финнеган, скорее всего, накричит на него, а Чарли захочет объясниться с помощью кулаков. Возможно, ему даже не позволят увидеть Фиону. Джо это не пугало. Главное – узнать, что с ней все в порядке. По пути Джо успокаивал себя: у Фионы есть их сбережения. При экономном расходовании на эти деньги можно прожить не один месяц. Боже, только бы с нею все было в порядке! Джо миновал кирпичную арку на Варден-стрит, за которой начинался Адамс-Корт, прошел по узкому тротуару и уже собирался постучаться в дверь дома номер двенадцать, как вдруг дверь открылась сама. Молодая женщина с младенцем на руках, испуганно поглядывая на него, спросила, что́ ему надо.

– Мне нужно видеть семью Финнеган, – задыхаясь после бега, сказал Джо. – Фиону. Скажите, она дома?

Женщина посмотрела на него как на сумасшедшего:

– Семью Финнеган?

– Да, миссус. Вы можете позвать Фиону?

– А вы кем будете?

– Меня зовут Джо Бристоу. Я… друг детства Фионы.

– Я… уж не знаю, как вам сказать, но Финнеганы… здесь больше не живут.

Сердце Джо наполнилось ужасом.

– Куда они переехали? У них что-то случилось? Да? С Фионой все в порядке?

– Внутрь зайдите, там и поговорим.

– Нет, сначала расскажите, что́ у них случилось! – закричал Джо, глаза которого стали неистовыми от страха.

– Идемте в дом, – ответила женщина.

Взяв Джо за рукав, она провела его по коридору и толкнула дверь комнаты в задней части дома. Там она усадила его на единственный стул, а сама с ребенком села на кровать.

– Меня зовут Люси Брейди. Я была соседкой Кейт, пока… – Она сокрушенно покачала головой. – Поверить не могу, что вы ничего не слышали и не читали об этом. Во всех газетах было.

– О чем не слышал? Миссис Брейди, рассказывайте.

Люси сглотнула ком в горле.

– Убийство тут случилось. Потрошитель пожаловал, – начала она. – Сначала убил Франсес Сойер – женщину из десятого номера. Час был поздний, но в полиции подумали, что Кейт его видела. Она торопилась к доктору. Младшенькая у нее сильно кашляла. Джек… он… убил и Кейт… Боже, мне и сейчас тяжело это рассказывать!

Джо чувствовал дрожь во всем теле. Такого ужаса он еще не испытывал. Казалось, кровь, кости и даже сердце превратились в песок.

– Так он и… Фиону…

– Это она нашла тело матери. – Люси закрыла глаза. – Бедная девочка. Я этого до смерти не забуду.

– А где Фиона сейчас? – спросил Джо, руки и ноги которого от облегчения сделались ватными.

– Последнее, что я слышала… они переселились к другу их семьи. Он в полиции служит.

– Родди. Родди О’Мира.

– Верно. Он и присматривал за ней и младшим братишкой.

– А что с Чарли и малышкой?

– Оба померли. Малышка пережила мать на несколько дней. А парень… Он возвращался после боев… Бился он на кулаках за деньги… Увидел тело матери и убежал неведомо куда. Потом в реке его тело нашли.

Джо спрятал лицо в ладонях.

– Боже мой! – прошептал он. – Что я с ней сделал? Оставил ее в этой крысиной норе. Оставил рядом с…

– Вам дурно, мистер Бристоу? – спросила Люси.

Джо ее не слышал. Он встал. Перед глазами плавал туман. Он едва мог дышать.

– Я должен… ее найти.

Он шагнул к двери. В глазах у него потемнело, ноги подкосились, и он рухнул на пол.

– Мистер О’Мира, а к вам гость. Парень какой-то. Ждет вас на лестнице.

Джо сидел двумя ступеньками выше площадки, где находилась квартира Родди, и слышал их разговор с квартирной хозяйкой внизу, в холле. Вскоре раздались тяжелые шаги поднимающегося Родди, и еще через несколько секунд Джо увидел его самого. Тот был в полицейской форме. Судя по бумажному пакету в руке, он по дороге домой заходил в магазин. Последний раз Джо видел его несколько месяцев назад. Родди выглядел постаревшим. Смерть Пэдди и других членов семьи Финнеган тяжело сказалась на нем. Пэдди и Кейт были ему больше чем друзья. Они были его семьей, единственными близкими людьми. На Джо навалилась печаль, чувство вины и раскаяния. С недавних пор они стали его постоянными спутниками. Со вчерашнего дня, после обморока в комнате Люси Брейди, он ничего не ел. Ночь он провел без сна. В том, что случилось с Фионой, виноват только он.

– Здравствуй, Родди.

– Здоро́во. – Чувствовалось, О’Мира вовсе не рад этой встрече. – Выглядишь ты, парень, дерьмово. Так тебе и скажу. Неужто жена не кормит?

Родди открыл дверь, кивком приглашая Джо войти. Они вошли. Родди указал на стул, однако Джо продолжал стоять.

– Родди, я… Мне нужно видеть Фиону. Она здесь?

– Нет.

Родди снял мундир, аккуратно повесив на спинку стула.

– А ты знаешь, где она?

– Нет.

Джо ему не поверил.

– Родди, ты просто не хочешь говорить.

– Кажется, я тебе ясно сказал: не знаю я, где она!

– Ты не знаешь? Ты же дал ей пристанище, заботился о ней.

Родди повернулся, пронзив его сердитым взглядом:

– Да. Заботился. И больше, чем некоторые!

Джо уперся глазами в пол:

– Послушай, Родди… я и без тебя знаю, кто я. Болван… если не мерзавец. Я просто… Мне важно знать, что с ней все в порядке. Увидеть ее, хотя бы издали. Скажи, где она теперь живет. Пожалуйста!

– Парень, говорю тебе чистую правду. Я сам не знаю, где она.

Джо подумал, что Родди просто упрямится, но увидел, что гнев на его лице сменился тревогой. Тут явно что-то произошло.

– В чем дело? – спросил Джо. – Что происходит?

– Сам бы хотел знать. – Родди сел за стол, пододвинул к себе керамический кувшин и налил кружку эля. – Скажу тебе без церемоний, парень: я совсем не рад твоему появлению. И не только потому, что мне нет дела до твоей жизни. – Он протянул Джо кувшин, но Джо отказался. – Ты на омнибус торопишься? Нет? Тогда садись. – (Джо послушно сел.) – Фиона жила у меня. Она и Шейми.

Джо кивнул:

– Вчера я побывал в Адамс-Корте. Говорил с Люси Брейди. Она мне рассказала.

– После гибели Кейт я забрал их оттуда. Поначалу на Фиону страшно было смотреть. Где-то через месяц оправилась. Стала говорить, что ей пора на работу устраиваться и приискивать жилье для себя и брата. А тут вечером прихожу домой. Смотрю – записка. Она оставила. Написала, что они с Шейми уезжают. Как приспичило! Компания Бертона ей компенсацию выплатила за гибель Пэдди. Вот она и решила слинять по-быстрому, без долгих прощаний. И ни слова о том, куда едет.

– На нее это совсем не похоже. Почему бы не сообщить тебе, куда она задумала поехать?

– Я поначалу решил, что она рванула к тебе и не хотела, чтобы я знал об этом. Само собой, я бы ее удержал. Но раз ты здесь, эту догадку отбрасываем.

– А что ты теперь думаешь?

Родди глотнул пива и отставил кружку:

– Вообще не знаю, что и думать. Какое-то бессмысленное бегство.

– Родди, она сейчас где-то, где мы не знаем. Совсем одна. Шейми не в счет, – озабоченно произнес Джо. – Нужно ее разыскать.

– Так я ж пытался! В нашем отделении ее искали все. Я разослал описание ее и Шейми по всем другим отделениям полиции. Никаких известий. Оба как сквозь землю провалились.

– А если нанять частного детектива?

– Думал я об этом, но у меня таких денег нет.

– У меня есть. Назови имя. Я сегодня же его найму. Она наверняка где-то в Лондоне. Едва ли они с Шейми сели на поезд и уехали. Куда им ехать? Фиона никогда на поездах не ездила. Она и в омнибус-то впервые села, когда я возил ее в Ковент-Гарден. Она никак не могла забраться далеко.

Родди на клочке бумаги написал имя и адрес частного детектива, предупредив Джо, чтобы обязательно сказал, от кого он. Джо пообещал держать Родди в курсе поисков. Когда прощались, руки Родди не подал, но пожелал ему удачи. Джо показалось, что в карих глазах полицейского мелькнула жалость. К нему, Джо Бристоу.

В десять часов вечера внутри рынка Ковент-Гарден и вокруг него было непривычно тихо. Кому-то такая тишина показалась бы даже зловещей. Пустовали штабеля круглых плетеных корзин, в которых рыночные грузчики таскали фрукты и овощи. Под ногами валялись раздавленные цветы и фрукты. В воздухе отвратительно воняло гнилыми овощами. Джо возвращался на работу после позднего обеда с одним из клиентов. Его всегда удивляла метаморфоза, происходившая с рынком. Утром тут не протолкнуться; шум такой, что впору уши затыкать. А сейчас – тихо и пусто. Джо пересек узкий переулок и через открытую аркаду вошел на большую, вымощенную булыжником площадь. Из ближайшей конюшни пахло лошадьми. Одна вдруг заржала и принялась бить копытами по стенке стойла. Видно, крысу в сене почуяла. Уинн, отцовская кобыла, ненавидела их.

– Эй, Джо! Джо Бристоу! – послышалось из темноты.

Джо остановился. Когда он входил на площадь, там было пусто.

– Сюда!

Повернувшись, он увидел человека, прислонившегося к железной колонне аркады. Человек отлепился от колонны и вышел из тени. Джо узнал его. То был Стэн Кристи. Парень из Уайтчепела. Когда-то они учились в одном классе. Стэн не отличался примерным поведением. Однажды, после очередной выходки, учитель решил наказать его тростью. Стэн, которому тогда было всего двенадцать, вырвал трость и отходил учителя так, что тот потерял сознание.

– Как делишки? – спросил Стэн, неспешно приближаясь к Джо.

– Превосходно. А тебя что-то далековато от дома занесло.

– Угу. И только ради встречи с тобой.

– Тронут, приятель. Не думал, что тебя волнует моя жизнь.

Руки Стэн держал за спиной, словно ученый профессор или священник. Но поскольку он не был ни тем ни другим, Джон догадался: парень там что-то прячет. Дубинку. Нож. Что-нибудь взрывчатое. Со Стэном надо держать ухо востро.

– Вопросики есть к тебе. У хозяина, – сказал Стэн.

Вытащив из-за спины правую руку, он потрогал нос и понимающе мигнул Джо.

– Хозяин, говоришь? И кто же это? Премьер-министр? Принц Уэльский?

– Последи за языком, парень. Мистер Шихан таких шуточек не прощает.

Шихан. Котелок Шихан. Черт! Джо и представить не мог, что Стэн работает на него.

– И что Шихану понадобилось от меня? – спросил Джо, стараясь говорить спокойно.

– Да вот хочет знать, где нынче эта девчонка Финнеган. Всем известно, что ты волочился за ней, пока не обрюхатил дочку Петерсона. Вот я и подумал: вдруг ты знаешь?

– А зачем ему Фиона? – сердито спросил Джо.

Вспыхнувшая злость прогнала настороженность. Шихан вдруг заинтересовался местонахождением Фионы. Джо это очень не понравилось. Стэн подошел еще ближе. Джо пожалел, что оставил перочинный нож в конторе. Сгодился бы и лапчатый ломик, каким он вскрывал ящики с фруктами. Бритва тоже подошла бы. Связка ключей, которую можно продеть сквозь пальцы и бить, как кастетом. На худой конец, штопор.

– Джо, мистер Шихан только задает вопросы, а не отвечает на них.

– Да? Что ж, слушай ответ. Скажи ему, пусть навалит в свой большой черный котелок. Устраивает?

Стэн усмехнулся и вдруг взмахнул дубинкой со свинчаткой, которую прятал за спиной. Джо ожидал нечто подобного и успел нагнуться. Дубинка не коснулась его головы, но задела плечо. Боль была такая, что Джо вспомнил все ругательства и тут же головой ударил Стэна в лицо. Удар достиг цели: у Стэна хрустнул сломанный нос. Стэн заорал от боли. Его руки потянулись к носу, оставив туловище без прикрытия. Джо что есть силы врезал ему по почкам. Стэн выронил дубинку. Джо подхватил ее, приставил к горлу бывшего одноклассника и надавил:

– Шевельнешься – и я оборву твою поганую жизнь. Сделаю и не поперхнусь…

– Ладно-ладно… – прохрипел Стэн, поднимая окровавленные руки.

– Что Шихану понадобилось от Фионы?

Стэн не ответил. Джо надавил сильнее. Стэн пытался схватиться за дубинку, но не смог. Он сполз на колени, начиная задыхаться. Джо ослабил нажим. Это было его ошибкой. Стэн только имитировал, что задыхается. Схватив Джо за руки, Стэн перебросил его через голову. Джо упал, ударившись головой о булыжник. В глазах замелькали ослепительные огни, мешая видеть противника. Джо попытался встать, но не смог. Стэн навис над ним, угрожая размозжить череп, если не скажет, где Фиона. Джо лежал на левом боку, по-прежнему держа в руке дубинку. Еще пара секунд – и дубинкой завладеет Стэн, а его утром найдут с головой, раздавленной, как перезрелая дыня. Джо приподнялся, ударив дубинкой по коленной чашечке Стэна. Ответом ему был душераздирающий вопль. Для Стэна поединок закончился. Сыпля угрозами расправиться с Джо в следующий раз, он похромал в темноту.

Джо встал. Он хотел догнать Стэна, но ноги плохо его держали. В голове пульсировала боль. Потрогав голову, Джо поморщился, обнаружив шишку. Надо сообщить Родди о случившемся. Дело принимало скверный оборот. Если Стэн, всего лишь подозревая, что он знает, где Фиона, был готов его убить, как бы эта скотина обошлась с самой Фионой, если бы нашла? И почему пути Фионы пересеклись не с кем-нибудь, а именно с Шиханом? Как такое могло случиться? Нужно поставить в известность и Генри Бенджамина, частного детектива, которого он нанял. Пусть ускорит поиски. Они встречались два дня назад. Бенджамин считал маловероятным, чтобы Фиона уехала куда-то далеко. Детектив не сомневался, что через неделю-другую разыщет ее. Слишком долгий срок. Джо хотел, чтобы Фиону нашли завтра. При всей ее смышлености и силе характера, с Котелком Шиханом ей не тягаться. А тот не остановится ни перед чем.

– Самое трудное – найти хорошую няню для младенца, – сказала Милли. – Я пересмотрела десяток кандидаток. Ни одной из них кошку нельзя доверить, не то что ребенка. Мне самой будет не разорваться. Последняя женщина вроде произвела благоприятное впечатление, но стоило мне выйти из комнаты, как она набила карманы печеньем. Хорошо, миссис Пэрриш заметила. Вороватая нянька – хуже не бывает. Одному Богу известно, какие пакости она будет делать за моей спиной. Салли Эннис уличила свою няньку, когда та подмешивала в детское молоко джин. Ты представляешь?

– Не могу, – ответил Джо, поднимая голову от балансового отчета и добросовестно разыгрывая заинтересованность.

– Даже не знаю, что мне теперь делать! – всплеснула руками Милли, откладывая шитье. – Агентство обещало прислать еще нескольких женщин. А вдруг я никого не найду? Что, если ребенок родится, а няньки по-прежнему не будет?

– Милли, ты обязательно найдешь. Времени у тебя еще предостаточно. Твоя тетка приедет и поможет. Если понадобится, она займется поисками няньки. Нечего себя накручивать. Лучше думай о том, чтобы вовремя дошить крестильную рубашку. Нельзя же малыша крестить в пеленках.

Джо старался говорить бодро. Он знал, что́ в действительности тревожит Милли, и старался увести ее мысли от опасной темы.

– Ты прав, – сказала Милли и улыбнулась.

Слава Богу!

Четыре дня назад Милли потянулась за тяжелой вазой, стоявшей на верхней полке. От напряжения у нее вдруг открылось кровотечение. Срочно послали за доктором. Тот сумел остановить кровь и уберечь плод, но предупредил об угрозе выкидыша. Врач велел Милли побольше лежать, избегая всякого физического напряжения и эмоциональных расстройств. Глядя на жену в угасающем свете воскресного дня, Джо, конечно же, видел все признаки ее измождения: темные круги под глазами, неестественную бледность. Он не любил Милли, но ему было больно видеть ее страдания.

Сегодня Милли с самого утра одолевали тревоги. Она даже послала в кабинет свою служанку Олив и попросила Джо посидеть с ней, пока не уснет. Он согласился, принеся с собой и конторские книги. Пододвинув стул, Джо сел рядом с изголовьем Милли. Он изо всех сил старался хоть как-то ее утешить, разыгрывая заботливого мужа.

Довольная его присутствием, Милли начала болтать о крестильной рубашке и другой одежде, которую готовила для ребенка. Джо поддакивал, старался принимать участие в разговоре, но у него это плохо получалось. Мысли его находились далеко от поиска нянек и крестильных рубашек. Вчера он снова виделся с Бенджамином. Они встретились в пабе.

– Узнаёте? – спросил частный детектив, опустив ему на ладонь… синий камень с реки.

Тот самый камень, когда-то подаренный им Фионе.

Бенджамин рассказал, что этот камень он купил в лавке ростовщика неподалеку от квартиры Родди. Ростовщик помнил девушку, по описанию похожую на Фиону, которая продала ему камень, получив наличные деньги и дорожную сумку. С ней был маленький мальчик. Помимо камня, она продала ростовщику тонкое золотое колечко с крошечным сапфиром, но колечко уже купили. За синий камень детективу пришлось отдать пять фунтов. Ростовщик знал цену этому камешку. Древний скарабей, выпавший из кольца какого-нибудь римского аристократа, когда тот вел свои галеры вверх по Темзе.

Джо заплатил детективу за камень, но не убрал, а продолжал сжимать в кулаке, слушая окончание рассказа Бенджамина. Фиона покинула Лондон. В этом Джо не сомневался. Она уехала. Но куда? Бенджамин сам чувствовал, что ее нет в городе, и считал ее поведение вполне логичным.