Текст книги "Чайная роза"

Несколько секунд в зале держалась мертвая тишина, а потом он взорвался. Стивен с Тедди заявили о неслыханности подобного требования, совершенно противоречащего всем законам. Имс крикнул им в ответ, что прекрасно умеет распознавать подвох и не позволит себя дурачить на глазах у своих коллег. Газетчики наперебой задавали вопросы Фионе, Нику и Имсу. Зрители оживленно переговаривались, замечая, что сегодня в суде поинтереснее, чем в театре Тони Пастора. Фиона стояла молча, оглушенная выбором, который потребовал сделать Имс.

Краешком глаза она увидела какое-то движение. Это Ник пытался привлечь ее внимание, насколько позволяли наручники. Фиона подошла к нему. Останавливать ее было некому. Имс увяз в спорах. Двое приставов утихомиривали обвиняемого, который вскочил со скамьи и, судя по всему, приветствовал решение судьи. Двое других пытались успокоить зал.

– Прекрати это. Немедленно, – сказал Ник. – Я такого не выдержу.

– Выдержишь.

– Ты что, спятила? – прошипел он. – Хочешь растоптать свою жизнь? И ради чего? Фиона, меня же не к виселице приговаривают. Присудят штраф. Я уплачу, и меня выпустят.

– Ошибаешься. Тедди говорит, что тебя поместят в тюрьму и продержат несколько недель. Затем будет новый суд, и тебя вышлют. Вышлют. В Англию. Это ты понимаешь?

– А ты понимаешь, глупая девчонка, что перечеркиваешь свою жизнь? Будучи замужем за мной, ты уже не сможешь выйти за Уилла! В некоторых местах такое возможно. Скажем, в Аравии, Африке, на островах Полинезии. Но только не в Нью-Йорке.

– Я не хочу выходить замуж за Уилла.

Николас схватился за голову:

– Фиона, прошу тебя, одумайся! За эти двенадцать часов я и так вдоволь насмотрелся безумств и не хочу видеть еще и твои.

– Николас… ты однажды женился на мне. Теперь я выхожу за тебя.

– Тот брак был инсценировкой. Сама знаешь. А этот уже будет настоящим.

– Ты тогда меня спас.

– Сомневаюсь.

– Спас. Нас с Шейми. Можешь мне верить. Сейчас я спасаю тебя.

– Почему? – спросил Ник, подняв на нее глаза.

– Потому что я люблю тебя, – пожала плечами Фиона, не найдя других доводов.

Судебный пристав взял ее за локоть.

– Простите мисс, общение с обвиняемыми запрещено, – отчеканил он, препроводив Фиону к судейской скамье.

Имс, обалдевший от шума, снова взялся за молоток.

– Порядок в зале! – рявкнул он. – Тишина! Еще одна такая вспышка – и я прикажу удалить всех из зала! – Восстановив тишину, Имс продолжил: – Советник, я готов поверить в историю мисс Финнеган. Взамен я требую от нее словесного подтверждения. Если мистер Сомс действительно невиновен, мне не останется иного, как освободить его, но насмехаться над нашим судом я не позволю.

– Ваша честь…

Фиона старалась говорить громче, но ее голос заглушил поток гневных слов Стивена, упрекающего судью и состав суда. Адвокат назвал это жестоким условием, которое на корню подорвет венчание в церкви, запланированное его подзащитным. Стивен цеплялся за соломинку, пытаясь любым способом заставить Имса изменить решение.

– Гражданская церемония не препятствует религиозной, – возразил Имс. – Ничто не помешает им обвенчаться в церкви. У меня и в мыслях не было препятствовать этому.

– Ваша честь! – крикнула Фиона.

– Вы хотите еще что-то сказать, мисс Финнеган?

– Я принимаю ваше условие. Мы оба принимаем.

– Отлично! – кивнул Имс. – Даю вам два часа, чтобы привезти сюда необходимые документы, пока я рассматриваю другие дела… Итак, продолжаем. Следующий по списку… Признаёте ли вы себя виновным?

Фиона, голова которой кружилась от усталости и потрясения, едва добралась до своего места. К ней тут же устремились трое репортеров, жаждущих подробностей, но Тедди со Стивеном их прогнали. Четвертой была Нелли Блай.

– Тедди, мне нужно с ней поговорить, – услышала Фиона. – Не как газетчице, а как другу.

– Тедди, я согласна, – сказала Фиона.

Адвокат пропустил Нелли. Сев, она наклонилась к самому уху Фионы, чтобы никто не подслушал их разговор.

– Фиона, что вы делаете? – спросила удивленная газетчица. – Уилл вас любит. Я же знаю, что любит. Я это поняла раньше, чем он. Я видела, как он обхаживал вас в «Юнионе», хотя потом и отнекивался. Я часто встречала вас вместе и знаю, какими глазами он смотрит на вас. Зачем же вы так больно бьете по нему?

– Если я не выполню требование Имса, Ника убьют.

– Фиона, здесь Америка. Никто его не убьет. Ну посидит немного в тюрьме. В худшем случае его вышлют.

– Посидит немного в тюрьме? – сердито перебила ее Фиона. – А про каторжные работы вы не слышали? Его пошлют куда-нибудь в каменоломню, когда ему и кирку не поднять. Или заставят что-то тянуть в общей связке, пока не свалится. – Она представила Ника на каторге, и ее замутило от страха. – Нелли, у него сердце слабое, – сказала Фиона, удерживая подступающие слезы. – Ему едва хватает сил поднять картину. А там… землю рыть… или… или тачку с камнями толкать. Он и недели не продержится…

Ее голос дрогнул. Слезы все-таки прорвались. Такого напряжения было не выдержать даже ей. Она едва не потеряла Ника, а теперь навсегда теряла Уилла.

– Простите, Фиона, я не знала. Черт, перед каким выбором он вас поставил!.. Тише… Простите меня. – Нелли пыталась ее успокоить, а когда Фиона сумела взять себя в руки, газетчица встала во весь рост и крикнула судье: – Черт бы вас побрал, Имс! Сукин вы сын!

Имс, говоривший с обвиняемым, умолк. У него вспыхнули щеки.

– Что вы сказали?

– Вы прекрасно слышали меня! Это цивилизованная судебная процедура или испанская инквизиция?

– Да как вы смеете…

– Я вам скажу, как это называется. Пародия на правосудие! Принудительное вступление в брак. Вы это знаете не хуже всех остальных, кто здесь собрался!

– Довольно! – прогремел Имс, вскакивая со стула. – Говоря со мной в зале суда, извольте уважать если не меня, то представляемое мной правосудие! – крикнул он. – Пристав! Выведите из зала суда мисс Блай и всех репортеров. Немедленно!

Протестующих газетчиков вывели. Имс продолжил рассмотрение дел обвиняемых. Фиона с помощью Тедди покинула зал суда через черный ход. Она торопилась за документами – своими и Ника – и не желала снова сталкиваться с газетчиками. Тедди пытался отговорить ее, утверждая, что требование Имса противозаконно. Устанавливать подобные условия и требовать их выполнения не дано никому. Адвокат обещал, что они со Стивеном во всем детально разберутся и обжалуют это требование. Им понадобится несколько дней. От силы неделя.

– Неделя? – переспросила Фиона, поворачиваясь к нему. – Вы хотите, чтобы я на неделю оставила Ника в Гробницах? Вы видели его лицо? Он там и суток не пробыл. Что от него останется через неделю? – Говоря с адвокатом, она махала рукой, пытаясь остановить свободный кеб; наконец один замедлил ход, и Фиона побежала к дверце. – Я вернусь через два часа, – сказала она Тедди. – Побудьте с ним. Проследите, чтобы он не наделал каких-нибудь глупостей.

– Ему уже поздно делать глупости, – вздохнул Тедди, глядя вслед отъехавшему кебу. – Я пытался остановить вас.

– Элджин? А я думал, ваша фамилия – Сомс, – сказал Камерон Имс, глядя на свидетельство о рождении.

– По отцу я Элджин. Сомс – фамилия матери. Здесь я живу под ее фамилией.

Фиона изумленно посмотрела на Ника. Как и для судьи, для нее это было новостью. Очень скоро и она станет Элджин. Или Ник предпочтет остаться Сомсом? У нее кружилась голова. Только бы в обморок не упасть. Ничего удивительного: ночь она провела без сна, ничего не ела, а тут еще это спешное бракосочетание с Ником.

– А что за аббревиатура стоит перед вашей фамилией? – спросил Имс.

– Она… хм… обозначает виконта.

«Ну зачем он устраивает эту комедию?» – устало подумала Фиона. Слишком поздно пробовать новые трюки и уловки. Они перепробовали все, что только можно. Теперь он будет разыгрывать из себя аристократа, надеясь испугать судью?

– Виконта? – переспросил Имс.

– Да.

– А что вообще означает слово «виконт»?

– Старший сын герцога.

– Так ваш отец – герцог?

– Шестой герцог Винчестерский.

Фиона сердито поглядела на него и прошептала:

– Прекрати, дурень!..

Ишь, что придумал! Сын герцога Винчестерского! Он бы еще сказал судье, что и она принцесса королевской крови.

Ник ответил смущенным взглядом. Во всяком случае, так Фионе показалось. Трудно сказать, какой в самом деле взгляд у твоего будущего мужа, когда один глаз совсем заплыл. Однако выглядел Ник получше, чем утром. Судья разрешил ему умыться. Ник более или менее пригладил волосы и переоделся в чистую одежду, привезенную Фионой. Теперь он был похож на молодого человека из приличного общества, а не на преступника.

Фиона тоже сумела переодеться. Домой она проскользнула незамеченной. К счастью, Мэри куда-то ушла с детьми. Войдя к себе, Фиона быстро сбросила измятую одежду, надев взамен белую кружевную блузку и бирюзовый сатиновый костюм. Она быстро причесалась и достала шляпу. Пока она рылась в ящике комода, ища свое свидетельство о рождении, на глаза попались обручальные кольца родителей. Фиона сунула их в карман. Перед выходом из квартиры ей пришлось пережить еще несколько минут страха. Едва она вышла в коридор, входная дверь открылась. Вошел Майкл. Фиона спряталась у себя в комнате. Дядя прошел прямо в ванную. Он ни в коем случае не должен знать о ее затее. Узнает – обязательно попытается помешать. Пока дядя находился в ванной, Фиона выскочила из дому, побежала на Седьмую авеню, где поймала кеб и отправилась в Грамерси-парк. В квартире Ника ей пришлось разыскивать кожаный портфель, в котором он хранил документы. Портфель она обнаружила под кроватью. Схватив чистую рубашку и пиджак, Фиона поспешила обратно в суд. Если Питеру Хилтону и его молодцам нужны картинки, будут им картинки. Но не такие, где она и Ник стоят грязные, взлохмаченные, в измятой одежде. Уж что-то, а сочетаться законным браком они будут в чистой одежде.

День их бракосочетания…

У Фионы задрожали руки. Она выходит замуж за Ника. Они отдадут друг другу руку и сердце. Ее голова закружилась сильнее прежнего. Фиона закрыла глаза и впилась ногтями в мякоть ладоней, сосредоточившись на боли. «Нет, нет, нет, – твердила она себе. – Не думай об этом. Не думай ни о чем. Просто переживи этот день».

Просмотрев документы Ника, Имс взял у Фионы ее свидетельство о рождении, после чего заполнил разрешение на брак. Родительские кольца Фиона передала Тедди. В зале суда, кроме ее, Ника, Тедди, Стивена и Имса, никого не было. Спасибо и на этом. Утром здесь был настоящий цирк, и вся свора клоунов поджидала их на ступенях здания суда. Им хотя бы не придется произносить брачные клятвы в присутствии толпы.

Не теряя времени, Имс приступил к совершению церемонии. Никаких пышных слов и романтических чувств. Просто церемония с обменом кольцами и произнесением брачных клятв. Все это заняло считаные минуты, и теперь они стояли, глядя друг на друга, с тонкими золотыми кольцами на пальцах. Николас и Фиона Сомс… или Элджин? Муж и жена… покуда смерть не разлучит их.

Имс подписал свидетельство о браке, затем свои подписи поставили оба адвоката. На этом судья простился с новобрачными, сказав Нику, что он свободен. Натянуто улыбаясь, Имс посоветовал Нику в следующий раз, когда бессонница выгонит его на прогулку, держаться подальше от «Слайда» и подобных заведений.

Имс ушел. Новобрачные и адвокаты стояли молча, не зная, как вести себя дальше. Первым опомнился Стивен. Он хлопнул в ладоши, сказав, что свора газетчиков по-прежнему ждет, а потому, если они хотят оставить печальные события этого утра за спиной и заставить публику поверить в ошибочность ареста Ника, более того, если они хотят предотвратить скандал, им сейчас нужно изо всех сил сыграть роль счастливой пары. Никто ему не возражал. Все четверо вышли из зала суда.

На ступенях крыльца Стивен Эмброуз произнес краткую речь, сообщив, что Камерон Имс обладает извращенным чувством справедливости и потому непременно должен извиниться перед мистером Сомсом. Арест мистера Сомса был вопиющей ошибкой. Он изрядно пострадал от рук полиции и судебной системы. Что еще возмутительнее, его принудили вступить в брак со своей невестой – в недавнем прошлом мисс Фионой Финнеган – гораздо раньше, чем они оба намеревались.

– И это тысяча восемьсот восемьдесят девятый год, а не Темные века! – возмущался адвокат, для пущего эффекта ударяя кулаком по ладони. – Чтобы спасти свое доброе имя, абсолютно невиновного человека заставляют спешно вступать в брак прямо в зале суда. Хорошо еще, что на скамье подсудимых не было преступников. Все это – неслыханное нарушение законов цивилизованного общества! И хотя все обвинения с моего подзащитного сняты, мистер Сомс намерен подать в суд на городские власти за незаконный арест и нарушение его гражданских прав.

Репортеры строчили в блокнотах. Фотографы делали снимки. На одном Николас целовал свою молодую жену в щеку, на другом Фиона улыбалась, держа букет роз, купленный подсуетившимся газетчиком у ближайшей уличной цветочницы. Посыпались вопросы, на которые новобрачным пришлось отвечать. Они несколько раз повторили, как пишутся их имена, фамилия и девичья фамилия Фионы. Поздравив молодых и пожелав им счастья, толпа разошлась. Тедди и Стивен признались, что сегодняшний день оказался самым интересным за всю их адвокатскую карьеру, и тоже ушли. Фиона и Ник остались вдвоем.

– Ник… я… мне кажется, я вот-вот упаду в обморок, – призналась Фиона.

– Не вздумай! Видишь скамейку под деревом? Идем туда.

Взяв Фиону под локоть, Ник повел ее к скамейке. Там она села, уронив голову на колени. Ее руки и лицо были липкими от пота. Сердце бешено колотилось. Казалось, ее сейчас вытошнит.

– Что мы наделали? – простонала она. – Что я скажу Уиллу?

Ник нежно погладил ее по спине:

– Я виноват, Фиона. Я очень, ужасно виноват. – И вдруг он расплакался, да так сильно, что Фиона едва понимала его бормотания. – …Сломал твою жизнь… Уилл… ты… любила его…

Фиона задумалась над его словами. Она посмотрела на окрестные здания, деревья, солнце, высоко стоявшее в послеполуденном небе.

– Нет, не любила. Совсем не любила, – ответила она со странным спокойствием в голосе.

– Что? – удивленно всхлипнул Ник.

– Ты был прав. Помнишь тот вечер в твоей квартире, когда мы поссорились? Ты сказал, что я совсем не люблю Уилла. Не так, как любила Джо. Мне многое нравилось в Уилле. Доброе сердце. Образованность. Блеск его жизни. Меня подкупало то, что я снова кому-то нужна, что меня обнимают и оберегают. Но я действительно не любила его так, как он заслуживал. И я дико, чудовищно сожалею, что мое решение причинит ему столько боли. Моей настоящей любовью был Джо. Твоей – Анри. Такая любовь бывает у человека один раз в жизни. Признать это тяжело, очень тяжело. Но пора.

– А меня ты любишь?

– Ты же знаешь, что люблю, – ответила Фиона.

– И я тебя люблю. И буду хорошо заботиться о тебе, Фи. И о Шейми тоже. Обещаю. Я стану лучшим мужем из всех, какие только существовали в мире. Знаю, наш брак не похож на большинство традиционных браков… Я… не смогу дать тебе детей… Но зато я дам тебе все остальное. Уютный дом. Наряды. Ужин в прекрасных ресторанах. Все, что ты пожелаешь. Пусть я не настолько богат, как Уилл, но кое-что есть и у меня. Около десяти тысяч фунтов в год. Добавь к этому почти открывшуюся галерею. У меня просто великолепные перспективы.

Фиона искоса посмотрела на него:

– Николас Сомс… ты делаешь мне предложение?

– Похоже что да. Хотя и задним числом.

– Я согласна.

– Ты не шутишь?

– Ничуть. – Фиона положила голову ему на плечо. – Ник, я бы не раздумывая снова вышла за тебя. Я бы сделала все, чтобы ты остался здесь. Ты для меня самый важный в мире человек. Ты и Шейми.

Ник снова всхлипнул и зашмыгал носом:

– Ты уверена, что действительно хочешь такой жизни? Если тебя что-то не устроит, мы сможем развестись.

– Нет, не сможем. Сегодня мы едва избежали скандала. Развод вызвал бы такой же, если не больше. С меня довольно развлечений.

– А что будет с твоим красивым свадебным платьем? С драгоценностями, подаренными Уиллом?

– Платье наденет другая женщина. А что до этого… – Фиона сняла кольцо с большим бриллиантом и убрала в сумочку. – На моем пальце оно всегда выглядело… как-то не так.

– Твое свадебное путешествие тоже не состоится. Ты ведь мечтала сесть на корабль и поплыть во Францию. Кажется, это должно было случиться на следующей неделе.

– Не поплыву я во Францию, – весело сказала Фиона; она уже знала, чем займется вместо свадебного путешествия, и от этого улыбалась. – Но зато я вернусь в свою прекрасную «Чайную розу». Представляешь, Ник? Я надену фартук и выйду на работу. И ты никогда не потребуешь, чтобы я сидела дома. И как вообще я могла поверить, что обойдусь без работы? Знаешь, мне не терпится вернуться туда, увидеть розы, открыть чайный салон и с головой погрузиться в заботы о чае и лепешках.

– И все-таки, Фи, свадебное путешествие я тебе обещаю, – сказал Ник, беря ее за руку.

– Это куда же?

– На Кони-Айленд.

– Вместе с Шейми, Майклом и тремя Манро, – засмеялась Фиона. – Впрочем, это было бы романтично.

Держась за руки, Фиона и Ник сидели на скамейке и говорили, забыв про время, но бой часов вернул их к реальности. Час дня. Фиона только сейчас вспомнила про домашних и представила, как они переволновались. Вчера она выскочила из дому, едва успев передать Алеку, что с Ником беда.

– Тебе не кажется, что нам нужно срочно ехать домой? – спросила она. – Наши явно места себе не находят. И нужно рассказать Майклу о случившемся.

– В этом случае высылка была бы меньшим злом! – простонал Ник.

Они встали. Фиона заметила, что порез на щеке Ника снова кровоточит. Она приложила носовой платок Тедди, так и оставшийся у нее.

– Кстати, последний твой трюк был совсем глупым, – сказала она. – И не стыдно выдавать себя за виконта?

Ник поймал ее руку.

– Фиона, это был не трюк, – тихо произнес он.

Фиона смотрела на него, пытаясь понять, не разыгрывает ли он ее сейчас.

– Так это… не шутка?

Ник покачал головой, потом поцеловал ей руку и, грустно улыбаясь, сказал:

– Позволь мне первым поздравить тебя со вступлением в законный брак, виконтесса.

Глава 56

Меблированные комнаты, где поселился Джо, имели ванную, но мыться каждому постояльцу разрешалось один раз в неделю. Такое правило установила хозяйка. Джо уговорил ее пустить его вымыться раньше срока. Он надел чистую рубашку, тщательно заправив в брюки. Затем посмотрелся в зеркальце, висевшее над бюро в их с Бренданом комнате, и столь же тщательно расчесал волосы. Сегодня он отправится на поиски в здешний Челси. За три недели жизни в Нью-Йорке он так и не напал на след Фионы. Ему становилось все труднее сохранять оптимизм.

Майкл Чарльз Финнеган оказался очередным холостым выстрелом. Да, у торговца мукой была племянница. Но во-первых, ей было всего десять лет, а во-вторых, ее звали не Фионой, а Франсес. Эдди тоже не повезло. Мальчишка нашел адрес на Восьмой авеню. Увидел бакалейный магазин, правда закрытый по причине позднего времени. Тогда он постучался в дверь рядом. На стук вышел старик, который подтвердил, что Майкл Финнеган здесь живет, но сейчас его нет дома. Старик велел Эдди прийти завтра. Мальчишка хотел было спросить, есть ли у Майкла племянница, но старик не дал ему и рта раскрыть. Проворчал что-то вроде: «Не вечер, а сумасшедший дом» – и добавил, что не собирается отвечать на вопросы уличных оборванцев. Потом захлопнул дверь перед носом Эдди.

Это было позавчера. Вчера Эдди подвернулась работенка – раздавать листовки, – и он не смог вернуться на Восьмую авеню. Но адрес Майкла сообщил. Джо решил, что утром сам отправится по этому адресу. Нужно найти Фиону, и как можно скорее. Он разумно тратил каждый цент, однако деньги все равно таяли.

– Но где же ты, девочка моя? – вздыхал он, стоя в пустой комнате. – Куда ты могла запропаститься?

Его вдруг захлестнуло отчаяние. Джо плюхнулся на кровать и несколько минут сидел, уперев локти в колени. Напрасно он приехал сюда. Ему не найти Фиону. Все его надежды, все усилия… напрасны.

Затем маятник его состояния качнулся в другую сторону. Нет, он доведет поиски до конца. Нельзя бросать поиски, когда он почти у цели. Фиона где-то в Нью-Йорке. Джо это чувствовал. Даже знал. Нужно всего-навсего найти настоящего Финнегана. Ее дядю. Джо потянулся за ботинками. И вдруг кто-то отчаянно забарабанил в дверь комнаты, да так громко, что он подпрыгнул от неожиданности.

– Мистер! – послышался писклявый голос Эдди. – Откройте! Я нашел ее! Это точно она!

Джо стремительно распахнул дверь. На пороге стоял Эдди с газетой в руках.

– Смотрите! Правда, это она? Фиона Финнеган! Вы ее искали?

Джо выхватил у мальчишки газету. На второй полосе он увидел фотографию Фионы, но не той, которую он знал. Эта Фиона улыбалась. Модно одетая, в красивой шляпе. Она выглядела удивительно красивой и, казалось, светилась от счастья. Мужчина, стоящий рядом, целовал ее в щеку. Джо прочитал заголовок: «Самая блистательная пара Нью-Йорка поженилась прямо в зале суда». Ниже шла статья, написанная каким-то Питером Хилтоном:

На этот раз, дорогие читатели, вместо привычного раздела я расскажу вам всего одну историю. Но вы не пожалеете. Я поведу рассказ о драматической свадьбе в зале суда, где в брак вступили обаятельный молодой владелец художественной галереи Николас Сомс и Фиона Финнеган, прекрасная создательница полюбившегося вам чая «Тэс-Ти», которая в скором времени откроет салон «Чайная роза». История, случившаяся нынче утром, всколыхнула сердца всех жителей Нью-Йорка. Один весьма известный в городе миллионер, соперничавший с мистером Сомсом за руку мисс Финнеган, удалился в свое загородное поместье. Как вы знаете, дорогие, в любви и войне все средства хороши. Впрочем, я отвлекся от темы! Итак, возвращаюсь к событиям позднего вечера вторника и ошибочному аресту, приведшему к свадьбе…

Статья подробно описывала арест Николаса Сомса, усилия его адвоката, героическое заявление самого Хилтона в поддержку мистера Сомса и душераздирающее обращение мисс Финнеган к судье. Помимо статьи, в боковых колонках рассказывалось о галерее Николаса Сомса и процветающей чайной торговле Фионы.

Джо оцепенел. Это что-то нереальное. Такого просто не может быть. Он продолжил чтение. В статье говорилось, что Фиона жила в Челси, над бакалейным магазином ее дяди Майкла Финнегана. В том самом доме, где побывал Эдди. Если бы он вместо Дуэйн-стрит отправился на Восьмую авеню… Боже мой, если бы он знал…

– Мистер! Что это с вами? Вы побледнели, – насторожился Эдди. – Может, вам за кофе сгонять? Или за виски? Вам лучше сесть.

– Все нормально, – одеревеневшим голосом ответил Джо.

Он сунул руку в карман, вытащил первую попавшуюся монету и подал Эдди.

– Целый доллар? Ну спасибо!

Джо выпроводил мальчишку, снова взял газету и стал вглядываться в фотографию, надеясь, что это все-таки не Фиона. Нет, это была она. Ее лицо, ее улыбка, которые не спутаешь ни с чем. Джо почувствовал ужасающую пустоту. Он был выпотрошен. Внутри ничего не осталось: ни сердца, ни надежды, ни жизни. Все исчезло за одно мгновение.

Он смотрел на снимок и горько усмехался. Какой же дурак! С чего он вообразил, что Фиона в Нью-Йорке бедствует и страдает от одиночества? Ничего подобного! По ней не скажешь, что она растеряна или напугана. А он-то напридумывал себе, будто она здесь влачит нищенское существование и тоскует без него. Со снимка на него смотрела красивая, успешная женщина, а вовсе не та девчонка, чье сердце он разбил на ступенях Старой лестницы. Она приехала в Америку и начала совершенно новую жизнь. Хорошую жизнь. Фиона выглядела так, как и надлежит выглядеть счастливой новобрачной, вышедшей замуж за элегантного мужчину, который, судя по всему, на несколько голов выше уличного торговца из Уайтчепела.

На газетном снимке этот Сомс, всклокоченный, с подбитым глазом, но все равно элегантный, целовал Фиону в щеку. Джо замутило от ревности при мысли, что ее обнимает другой. «А чего ты ожидал? – сердито спросил он себя. – Ты ее бросил, и она нашла другого. Так и должно было случиться».

Джо вдруг захотелось пойти и увидеться с ней. В последний раз посмотреть на любовь своей жизни. Нет, не имеет права он туда идти. Это было бы эгоистично и нечестно. Он бы лишь огорчил Фиону напоминанием о прошлом. Во всем целиком виноват он, а не она. Произошло то, что и должно было произойти. Справедливое наказание за то, как он обошелся с ней. В голове зазвучал бабушкин голос: «Нас не наказывают за грехи. Грехи и есть наше наказание».

Никуда он не пойдет. Не станет вторгаться в ее новую жизнь. А сам научится жить без нее. Хватит тешить себя пустыми мечтами. Фиона не вернется к нему. Не вернется в Лондон. Джо ощутил жгучую боль, ужасающее чувство утраты. Ему нужно держаться впереди, не позволять этому чувству его догнать, иначе он развалится на куски.

Джо вытащил из-под кровати вещмешок. Больше ему нечего делать в Нью-Йорке. Обратный билет у него есть. Сходит на стройку, где работает Брендан, попрощается, и на пристань – узнать, не отплывает ли вечером какой-нибудь пароход компании «Белая звезда» и есть ли там свободные места третьего класса. Открыв верхний ящик бюро, Джо выгреб свои вещи и побросал в мешок. Там же лежала и карта Нью-Йорка, открытая на странице с улицами Вест-Сайда. Со здешним Челси, где она жила и куда он собирался сегодня пойти. Он опоздал всего на день. На один проклятый день!

Боль ударила его без предупреждения. Потащила вниз, в бездонные глубины, окутала его, утопила в себе. Боль пронизала каждую его клеточку. Эта боль состояла из удушающего горя, безмерной печали и отчаянного безумия. Отныне эта боль станет его постоянной спутницей, неотступно следующей повсюду.