Текст книги "«Строгая утеха созерцанья»: Статьи о русской культуре"

Настоящая работа опирается на результаты исследований, посвященных поэтике начала художественного текста: В. Чудовского, как кажется, впервые указавшего на факт максимальной информативности первого стиха621621
  Чудовский В. Несколько мыслей к возможному учению о стихе // Аполлон. 1915. № 8–9. С. 69.


[Закрыть]; Е. Орлова, представившего обстоятельный анализ первой фразы прозаического текста622622
  Орлов Е. Феномен первой фразы // Материалы XXVI науч. студенческой конф.: Литературоведение. Лингвистика. Тарту, 1971. С. 92–94.


[Закрыть]; В. С. Баевского, выдвинувшего тезис о наиболее полном отражении в первой строке всех структурных уровней стихотворения623623
  Баевский В. С. Стих русской советской поэзии: Пособие для слушателей спецкурса. Смоленск. 1972. С. 22–36.


[Закрыть], и в особенности – Н. А. Веселовой, рассмотревшей дополнительную функцию первого стиха неозаглавленных стихотворных текстов, где его значение возрастает за счет того, что он принимает на себя роль заглавия624624
  Веселова Н. А. Заглавие литературно-художественного текста: Онтология и поэтика: Автореф. канд. дис. Тверь. 1998. С. 7.


[Закрыть].

Повышенность семантической нагрузки, падающей на первый стих, не вызывает сомнений: им задается ритм, интонация, тема; им же в значительной мере предопределяется смысл всего стихотворения (отсюда особые «муки творчества» в поисках начального стиха). Немалое значение имеет первый стих и в мнемонической практике: не вспомнив его, бывает трудно восстановить в памяти остальные строки стихотворения: он играет роль камертона, задающего тональность, на которую настраивается слух, создавая мнемоническую инерцию. Нередко именно (и только) первым стихом ограничивается «коллективная память» о стихотворении; в таких случаях он как бы замещает собою весь текст. Неудивительно поэтому, что первая стихотворная строка чаще других превращается в ходячую цитату: «Хороши весной в саду цветочки»; «Ты жива еще, моя старушка?»; «Ночь, улица, фонарь, аптека»; «Где твои семнадцать лет?»; «Кто стучится в дверь ко мне?»; «Я изучил науку расставанья»; «Каким ты был, таким остался»; «Не слышны в саду даже шорохи»; «Наша служба и опасна и трудна», «Со мною вот что происходит» и многие другие.

Все сказанное о начальном стихе находит подтверждение в поэзии Тютчева. В этом аспекте тютчевские зачины едва ли не самые репрезентативные, что, видимо, объясняется рядом причин: во-первых, философичностью и риторичностью его стихотворений, неизбежно приводящих к особой маркированности начала и конца; во-вторых (как следствие первого), преобладанием двухчастных композиций, первая часть которых представляет собой постановку проблемы, введение темы или констатацию наличия в мироздании обсуждаемого далее явления; в-третьих, преимущественным отсутствием названий стихотворений, отчего первые стихи вынужденно принимают на себя номинативную функцию, привлекая повышенное внимание и потому легче сохраняясь в памяти.

Предметом рассмотрения настоящей заметки являются начальные фразы тютчевских стихотворений с предикативом наличия «есть»625625
  См.: Исаченко А. В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким: Морфология. Изд. 2‐е. Братислава, 1965. Т. 1. С. 294.


[Закрыть]. В поэтическом наследии Тютчева такие зачины встречаются 14 раз. В половине случаев предикатив наличия «есть» стоит в начале стиха, а значит и в начале всего стихотворения: «Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья…»626626
  Тютчев Ф. И. Полн. собр. стихотворений: В 2 т. М., 1966. Т. 1. С. 17. Далее в ссылках на это издание первая цифра (римская) указывает том, вторая – страницу.


[Закрыть] (I; 17); «Есть в светлости осенних вечеров…» (I; 39); «Есть близнецы – для земнородных…» (I; 147); «Есть в осени первоначальной…» (I; 170); «Есть и в моем страдальческом застое…» (I; 197); «Есть много мелких, безымянных…» (II; 144); «Есть телеграф за неименьем ног…» (II; 170). В пяти случаях предикатив наличия «есть» оказывается в середине первого стиха: «В разлуке есть высокое значенье…» (I; 139); «Так, в жизни есть мгновенья…» (I; 160); «У музы есть различные пристрастья…» (I; 184); «Певучесть есть в морских волнах…» (I; 199); «Две силы есть – две роковые силы..» (I; 218). И наконец, в двух стихотворениях предикатив наличия «есть», входя в первую фразу, начинает собой второй или следующие два стиха: «Ночной порой в пустыне городской / Есть час один…» (II; 271), «Чему бы жизнь нас ни учила, / Но сердце верит в чудеса: / Есть нескудеющая сила, / Есть и нетленная краса…» (II; 225).

Исследователи поэзии Тютчева уже не раз обращали внимание на этот характерный для него зачин: Б. М. Эйхенбаум писал, что он «воспринимается как своего рода «прозаизм», перенесенный в лирику из сферы ораторской речи»627627
  Эйхенбаум Б. М. О поэзии. Л., 1969. С. 398.


[Закрыть]; Б. Я. Бухштаб объяснил такие начала тем, что они являются у Тютчева исходным тезисом628628
  Бухштаб Б. Русские поэты: Тютчев. Фет. Козьма Прутков. Добролюбов. Л., 1970. С. 68.


[Закрыть]; автором данной заметки его специфика была рассмотрена на примере стихотворения «Есть в осени первоначальной…»629629
  Душечкина Е. В. Стихотворение Ф. И. Тютчева «Есть в осени первоначальной…» // Русская классическая литература: Анализ художественного текста. Таллин, 1988. С. 35–44.


[Закрыть].

Хотя зачин с предикативом наличия «есть» принято считать специфически тютчевским, Тютчев вовсе не был его первооткрывателем: этот зачин был известен русским поэтам и до него (Карамзин, Батюшков, Дельвиг, Вяземский, Пушкин, Лермонтов), хотя, действительно, по количеству стихотворений, начинающихся конструкцией «есть что-то (в чем-то)», Тютчев является неоспоримым лидером (в особенности, если учесть относительно небольшой объем его поэтического наследия). Неудивительно поэтому, что стихотворения с таким началом звучат для нашего слуха «по-тютчевски» (как, например, у Батюшкова: «Есть наслажденье в дикости лесов…» или у Вяземского: «И в осени своя есть прелесть. Блещет день».) Поэты «послетютчевского» времени, используя данную конструкцию, порою сами отсылают читателя к Тютчеву, как, например, Цветаева, поставившая к первому стихотворению из цикла «Ученик» тютчевский эпиграф «Есть некий час…» и начав стихотворение строкой: «Есть некий час – как сброшенная клажа…». Но и без подобного рода отсылок зачины с предикативом наличия «есть» хранят в себе память о тютчевских текстах, что свидетельствует об их связи в сознании поэтов и в сознании читателей прежде всего с поэзией Тютчева: «Есть тонкие властительные связи…»; «Есть в мире скорбные сердца…» (Брюсов); «Есть много песен в светлых родниках…»; «Есть в напевах твоих сокровенных…» (Блок); «Есть в мире лишние, добавочные…»; «Есть рифмы в мире сем…» (Цветаева); «Есть целомудренные чары…»; «Есть иволги в лесах, и гласных долгота…», «Есть ценностей незыблемая скáла…» (Мандельштам) и др.

В стихотворениях с зачином «есть» высказывается утверждение о наличии (существовании) в чем-то (или вообще – в мироздании) явления, суть которого раскрывается в следующих далее строках. Слово «есть», поставленное в начало первого стиха (как у Тютчева, так и у других поэтов подобные случаи преобладают), становится носителем логического ударения. Это происходит потому, что вместо нейтрального сообщения о существовании чего-то в чем-то (как, например, во фразе: «В первоначальной осени есть короткая, но дивная пора…») возникает конструкция, в которой акцент делается на самом факте существования, наличия предмета или явления («Есть в осени… пора»). Такая инверсированная конструкция делает первый слог ямбического стиха, обычно лишенный акцента, ударным (а все тютчевские стихотворения с предикативом наличия написаны ямбом), что придает слову «есть» дополнительную силу. В результате первая фраза в целом начинает играть роль риторического утверждения, снимающего какие бы то ни было сомнения в факте существования зафиксированного явления. Она получает дидактическую и декламационную интонацию, о чем писал Б. М. Эйхенбаум, отметивший, что многие стихотворения Тютчева (в том числе и с конструкцией «есть») построены на приемах ораторского «слова»630630
  Эйхенбаум Б. М. О поэзии. Л., 1969. С. 396.


[Закрыть]. Помимо этого, такая фраза приобретает характер афористичности, что дает ей возможность функционировать в качестве самостоятельного высказывания. Более того, поскольку первый стих неозаглавленного текста, ввиду своей специфики, обладает определенной автономией, то он, даже в случае грамматической неполноты, может использоваться в разговорном речевом акте. В таких случаях недостающая в нем информация восполняется жестом, отсылающим к действительности: «Есть в светлости осенних вечеров…» – сами посмотрите вокруг и увидите; «Есть женщины в русских селеньях…» – так вот же они.

Ю. Н. Тынянов связывает появление у Тютчева подобного рода синтаксических оборотов с той поэтической школой, которую поэт прошел у С. Е. Раича, побуждавшего своих учеников «усовершенствовать» слог вводом латинских грамматических форм631631
  Тынянов Ю. Н. Вопрос о Тютчеве // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 40.


[Закрыть]. Суждение Тынянова находит подтверждение в латинских изречениях, вошедших в общеевропейский обиход и имеющих аналогичную синтаксическую схему, как, например, принадлежащие Овидию изречения «Est deus in nobis» («Бог в нас») и «Est guaedam flere voluptas» («В слезах есть что-то от наслаждения») или цитата из сатиры Горация «Est modus in rebus» («Всему есть мера») и др.632632
  См.: Бабкин А. М., Шендецов В. В. Словарь иноязычных выражений и слов: В 2 т. Л., 1981. Т. 1. С. 434.


[Закрыть]. Данный факт подтверждается также русскими переводами латинских авторов: «Есть поначалу во лжи какая-то польза. В итоге…» (Феогнид, пер. С. Апта633633
  Античная лирика / Вступ. ст. С. Шервинского; сост. и примеч. С. Апта, Ю. Шульца. М., 1968. С. 155.


[Закрыть]); «Есть добродетелей круг, желанных для женщины честной…» (Авсоний, пер. М. Л. Гаспарова634634
  Поздняя латинская поэзия / Сост. и вступ. ст. М. Л. Гаспарова. М., 1972. С. 56.


[Закрыть]); «Есть обычные звери, и есть необычная ловля» (Загадки Симфосия, пер. М. Л. Гаспарова635635
  Душенко К. В. Словарь современных цитат. М., 1997. С. 240.


[Закрыть]). Приведенные цитаты, как кажется, позволяют увидеть в началах с предикативом наличия «есть» «синтаксический варваризм», вполне освоенный русской поэзией, но в практической речи до сих пор не утративший своей подчеркнуто риторической интонации и потому легко включаемый в разговор, внутри которого он превращается в ходячие цитаты и афоризмы литературного происхождения: «Есть еще хорошие буквы…»; «Есть, конечно, недостатки…»; «Есть одна у летчика мечта…»; «Есть только миг между прошлым и будущим…»; «Есть такой парень…»; «Есть такой человек, и ты его знаешь!»636636
  См. также: Душенко К. В. Словарь современных цитат. М., 1997.


[Закрыть]. В том же направлении идет обработка апокрифических высказываний, как, например, приписываемых Сталину слов: «Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы»; или же развертывание реплики «Есть!», брошенной Лениным во время выступления И. Г. Церетели на I Всероссийском съезде Советов, в формулу исторического звучания: «Есть такая партия!».

На последних страницах газет, в правом нижнем углу, рядом с рубрикой «Прогноз погоды», давно вошедшей в практику средств массовой информации637637
  Обзоры и бюллетени погоды впервые начали печататься в 1880‐х гг. в «Метеорологическом вестнике» и в «Летописях Главной физической обсерватории».


[Закрыть], часто публикуются заметки о сезонном состоянии природы. Эти заметки содержат описание как экстраординарных (как говорят метеорологи – непериодических) изменений погоды и природных явлений (ураганы, бури, снежные заносы и пр.638638
  Напомним привычные советскому читателю газетные заголовки: «Жара в Ливане», «Наводнение в Танзании», «Разрушительный ураган в Западном Пакистане».


[Закрыть]), так и самых обычных, ежегодно повторяющихся и ничем не примечательных фактов – вскрытия и замерзания рек, весеннего прилета и осеннего отлета птиц, весеннего пробуждения природы и осеннего листопада и т. п. Такого рода тексты образуют особый газетный жанр, который имеет свою, легко узнаваемую, поэтику – названия, перифразы, сравнения, риторические обороты639639
  Приведем несколько характерных примеров: Г. Гунн в заметке «Дождь в березовом лесу» цитирует стихотворение Тютчева «Не то, что мните вы, природа…» (Известия. 1965. 1 июля. С. 6); Г. Сидоров, автор заметки «Румянец осени», пишет об осине: «Самым ярким румянцем загорится она в пору „пышного природы увяданья“» (Сельская жизнь. 1968. 1 октября); член Московского общества естествоиспытателей природы Ф. Смирнов называет свою заметку, помещенную в рубрике «Заметки фенолога», «А воздух уж весною дышит…» («Сельская жизнь. 1968. 28 марта); С. Штейнгруд озаглавливает статью об осени «Очей очарованье…» (Ленинская смена (Алма-Ата). 1973. 1 сентября).


[Закрыть].

Одной из особенностей этого жанра является использование цитат из стихотворений известных русских поэтов. Недостатка в подобном материале авторы заметок явно не испытывают: русская поэзия, столь богатая «сезонными» текстами, с лихвой обеспечивает их подходящими строками. Поиск нужных цитат не требует даже обращения к книге – вполне достаточно бывает порыться в памяти для того, чтобы найти подходящее высказывание: «Уж небо осенью дышало…», «Мороз и солнце! День чудесный!», «Дохнул осенний хлад…», «Гонимы вешними лучами…», «Когда волнуется желтеющая нива…», «Что ты рано в гости, осень, к нам пришла…», «Травка зеленеет, солнышко блестит…» и т. д., и т. п. Этот ряд без труда может быть продолжен – каждый сезон, каждое атмосферное явление, каждый климатический элемент умеренного пояса оказался обеспеченным удачной поэтической строкой. Зима, весна, лето, осень, дождь, снег, туман, роса, ветер, гроза, зарницы, радуга, пробуждение природы от периода покоя, облиствение и осеннее расцвечивание листьев, зимняя спячка животных и пробуждение от нее, гнездование птиц – не перечислить всего того, что можно найти в русской «поэтической климатологии». Начало этой области поэзии положили авторы второй половины XVIII в. (Державин, Муравьев, Нелединский-Мелецкий, Карамзин); в творчестве поэтов следующих десятилетий она получила блестящее развитие640640
  Хотя начало систематическим наблюдениям климата было положено еще при Петре I, успешные и планомерные исследования в этой области стали проводиться только с середины XIX в., со времени создания в 1849 г. Главной физической обсерватории: исходя из этого, можно сказать, что «поэтическая климатология» возникла ранее климатологии научной.


[Закрыть].

В настоящей заметке речь пойдет об использовании метеорологами (объектом исследования которых является погода) и фенологами (изучающими сезонные изменения органической природы) стихотворений Тютчева. Ходовой «цитатный фонд» тютчевского поэтического наследия очень широк. Неоднократно отмечавшиеся риторичность, обобщенность и универсальность его стихотворных формулировок как нельзя лучше подходят для разных форм цитирования (названий, эпиграфов, вкраплений) и, можно даже сказать, провоцируют его. Напомним хотя бы четверостишие «Нам не дано предугадать…», первая и вторая строки которого эксплуатировались таким образом бессчетное количество раз, используясь в самых разнообразных, почти непредсказуемых, ситуациях (вплоть до газетных статей об «идеологической работе», проводимой в Брянской области641641
  Белоусов В. Как слово наше отзовется // Правда. 1973. 13, 14 сентября.


[Закрыть]), тем самым всякий раз подтверждая правоту цитируемого текста642642
  Так, например, статья Л. Озерова о современной поэзии озаглавлена «Как слово наше отзовется…» (Литературная газета. 1970. 28 января. С. 6); в статье И. Штокмана, посвященной астрономии («С точки зрения астрономии») данное стихотворение цитируется в тексте (Литературная газета. 1970. 22 июля. С. 6); то же самое стихотворение цитируется и в статье Д. Данина о Нильсе Боре (Наука и жизнь. 1970. № 1. С. 53); статья Я. Козловского о «содержательности поэзии» названа «Как слово наше отзовется…» (Литературная газета. 1971. 17 ноября); аналогично называет статью об «удачах и просчетах журналистики» А. Урбан (Литературная газета. 1972. 5 апреля); под тем же названием Л. И. Скворцов публикует статью о судьбах русского языка (Литературная газета. 1972. 5 июля).


[Закрыть].

Определенная часть «тютчевского цитатника» была взята на вооружение метеорологами и фенологами: «Лениво дышит полдень мглистый…», «Люблю грозу в начале мая…», «Еще в полях белеет снег…», «Есть в светлости осенних вечеров…», «Пустеет воздух, птиц не слышно боле…» и многие другие строки. Тютчев, действительно, проявил себя как великолепный знаток «умеренного равнинного климата» и тонкий наблюдатель «местных признаков погоды». В его стихотворениях специалисты могут найти полное поэтическое описание климата (или, как они говорят, «совокупности погоды») Восточно-Европейской равнины. Выбор цитаты, совершаемый климатологом при написании заметки, зависит как от сезонного и метеорологического состояний природы, так и от начитанности автора. Степень знакомства читателя с цитируемым стихотворением также, по-видимому, принимается во внимание: незнакомый текст может «не сработать»643643
  Общеизвестность цитат проявляется и в том, что ссылки на авторов в метеорологических и фенологических заметках обычно не даются.


[Закрыть]. Поэтому при больших возможностях, предоставляемых «тютчевской климатологией», количество цитируемых стихотворений, принадлежащих его перу, в интересующих нас заметках сведено к минимуму.

Особой (и, как кажется, ни с чем не сравнимой) популярностью пользуются два текста – «Весенняя гроза» («Люблю грозу в начале мая…») и «Весенние воды» («Еще в полях белеет снег…»); на втором месте стоит «Есть в осени первоначальной…»; реже, но все же довольно охотно используются строки из стихотворений «Зима недаром злится…» и «Чародейкою зимою…» Цитаты из других текстов редки и свидетельствуют о более основательном знакомстве с поэзией и изысканности художественного вкуса автора заметки644644
  Показательным примером такой любви к поэзии может послужить книга фенолога-любителя Д. Зуева «Времена года» (М., 1963), изобилующая стихотворным материалом (названия, эпиграфы, цитаты), который подбирался весьма тщательно и явно потребовал штудирования многих поэтических сборников. Для нас важен сам факт обилия стихотворного материала в книге о русской природе, климате и временах года. Тютчев цитируется Зуевым чаще других поэтов, охватывая все содержание книги: «Еще земли печален вид, / А воздух уж весною дышит…»; «Еще природа не проснулась…»; «Еще в полях белеет снег, / А воды уж весной шумят…»; «В душном воздухе молчанье…»; «Тень ушла к немым дубровам…», «В небе тают облака…», «Сияет солнце, воды блещут…»; «Небо, полное грозою…»; «Смотри, как роща зеленеет…»; «И кой-где первый желтый лист, / Крутясь, слетает на дорогу…»; «Есть в осени первоначальной…»; «Что устоит перед дыханьем / И первой встречею весны…».


[Закрыть].

Чтобы не быть голословными, предлагаем ряд примеров, извлеченных из газет 1950–1970‐х гг.: в «Московской правде» от 19 марта 1952 г. фенологическая заметка Д. Зуева «Морозные ночи, метельные дни» с цитатой из стихотворения «Чародейкою зимою…»; в «Известиях» от 15 апреля 1965 г. метеорологическая заметка В. Пупкова «А воды уж весной шумят…»; в «Московском комсомольце» от 16 июня 1966 г. фенологическая заметка Д. Зуева «Перволетье» с цитатой из «Весенней грозы»; в «Вечерней Москве» от 2 июля 1966 г. заметка того же автора «Пора красного лета» с эпиграфом из «Весенней грозы»; в «Сельской жизни» от 1 апреля 1969 г. заметка Г. Сидорова о погоде в апреле «А воды уж весной шумят…»; в «Известиях» от 17 марта 1970 г. заметка В. Беликова о погоде в марте «А воды уж весной шумят…»; в «Сельской жизни» от 5 сентября 1970 г. заметка фенолога Г. Огонькова о погоде в начале сентября «Короткая, но дивная пора…»; в «Комсомольце» (Ростов-на-Дону) от 15 мая 1971 г. «лирический этюд» И. Брюховецкого «Майские дожди» с эпиграфом из «Весенней грозы»; в «Сельской жизни» от 13 сентября 1972 г. заметка Г. Огонькова о погоде в сентябре «Весь день стоит как бы хрустальный…»; в «Литературной России» от 30 марта 1973 г. метеорологическая заметка Б. Примерова «Весенние воды»645645
  Названия сборников тютчевских стихотворений, адресованных массовому читателю и детям, отсылают к тем же текстам: «Весенние воды» (М., 1972. «Поэтическая библиотека школьника», три издания); «Весенняя гроза» (М., 1972. Три издания); «Весенняя гроза» (Саранск, 1975. «Школьная библиотека», два издания); «И солнце нити золотит…» (Тула. 1979) и др.


[Закрыть].

Убеждены в том, что каждому читателю газет это явление хорошо знакомо, потому что из года в год в разных повременных изданиях используются (с относительно небольшим разнообразием) одни и те же стихотворные строки.

Откуда такое постоянство цитируемых текстов? Лучше ли, точнее ли других тютчевских стихотворений «Весенняя гроза» и «Весенние воды» отражают совершающиеся в атмосфере весенние явления и сезонные перемены, происходящие в органической природе? Вряд ли. Попросту стихотворения, столь полюбившиеся авторам фенологических и метеорологических заметок, более чем хрестоматийные – они представляют собой высказывания, давно превратившиеся из факта поэзии в факт языка (в особого рода клишированные тексты), но сохранившие, однако, за собой несомненный «поэтический флер», позволяющий украсить любой текст. Они «срабатывают» даже в том случае, если их автор забыт или же никогда не был известен, потому что они действительно знакомы всем646646
  Сказанное нами о «букварном» знакомстве с поэзией Тютчева широкой читательской публики отнюдь не преувеличение; наша догадка недавно подтвердилась в разговоре с филологом-русистом, закончившим советскую школу и филфак одного из советских университетов. «Я Тютчева совсем не знаю», – сказала смущенно наша собеседница. «Ну а как же – „Еще в полях белеет снег…“, „Люблю грозу…“?» – «А, это? Ну конечно!». По словам А. В. Никитенко, Тютчев как-то заметил, «что литература существует не для гимназистов и школьников, и что нельзя же ей давать детское направление, тогда пришлось бы ограничиваться одними букварями и учебниками» (Никитенко А. В. Дневник. М., 1956. Т. 3. С. 52). Но для массового читателя он стал именно «букварным поэтом».


[Закрыть].

«Весенняя гроза» и «Весенние воды» стали популярными еще при жизни Тютчева: с конца 1850‐х гг. их начали включать в хрестоматии и учебные книги по «Русской словесности» (в основном для младших классов средних учебных заведений), а также в многочисленные поэтические сборники для детей. В этих книгах подборки тютчевских текстов иногда бывали довольно большими – до нескольких десятков стихотворений, но в тех случаях, когда авторы-составители ограничивались всего лишь двумя-тремя стихотворениями поэта, то выбор, как правило, падал на «Весенние воды» и «Весеннюю грозу»647647
  Приведем ряд примеров: Сборник лучших произведений русской поэзии / Изд. Н. Щербина. СПб., 1858; Сборник избранных мест из произведений современных русских писателей. Вып. 2. СПб., 1860; Сборник стихотворений русских поэтов для юношества. М., 1867; Учебная хрестоматия с толкованиями / Сост. Н. Полевой. Ч. 1. Младший возраст. СПб., 1869; Русские поэты в биографиях и образцах / Сост. Н. В. Гербель. СПб., 1873; Родные отголоски: Сборник стихотворений русских поэтов. Париж; СПб., 1875; Детская вечеринка: Сборник стихотворений лучших авторов. М., 1877; Русская хрестоматия для двух первых классов средних учебных заведений / Сост. Л. Поливанов. М., 1878. Ч. 2 (23 издания вплоть до 1916 г.); Сборник стихотворений для приготовительного и низших классов гимназий и прогимназий. Вильна, 1880; Родные картины: Иллюстрированный сборник детских стихотворений, выбранных из лучших писателей. М., 1883; Русская хрестоматия для низших классов / Сост. А. Кирпичников и Э. Пиляров. Изд. 4‐е, доп. М., 1884; Образцы новой русской словесности: Для средних учебных заведений. СПб., 1884; Сборник стихотворений для детей / Изд. и рис. кн. А. Св. Ч. [Святополк-Четвертинской]. М., 1886; Сборник стихотворений. Сост. применительно к степени детского понимания. Симбирск, 1886; Четыре времени года. Весна. Лето. Осень. Зима: Сборник рассказов и стихотворений. М., 1894; Сумцов Н. Ф. Пособие для устройства общедоступных и литературных чтений: Хрестоматия для семьи и школы. Харьков, 1896; Думы и песни русских поэтов: От Ломоносова до наших дней. Т. 1. М., 1900 (Библиотека культурной Руси); Родная Нива: Книга для чтения / Сост. В. Самаров и A. Топоров. М., 1903; Русские поэты (Карманная хрестоматия) / Сост. П. Вейнберг. Т. 2. СПб., [1904]; Детский сборник русских поэтов / Сост. B. Мохначевой. Юрьев, 1914; Времена года в русской поэзии: Сборник стихотворений. М., 1919; Живое слово: Книга для изучения родного языка / Сост. Л. Я. Острогорский. Прага, 1922: Новый чтец-декламатор. М.; Пг., 1923; Хрестоматия-крошка / Сост. В. В. Спасским. Томик 1. М., 1923.


[Закрыть].

После 1917 г. эти же тютчевские тексты, пройдя строгий отбор словесников-методистов новой, советской школы, из гимназических учебников благополучно перекочевали в «Родные речи» и в «Родные литературы», по которым учились все поколения советских детей. Как дореволюционная, так и советская школы требовали знания «программных» стихотворений наизусть648648
  Издавались даже специальные сборники с набором стихотворений «для заучивания наизусть»; см., например: Родные картинки: Сборник для заучивания наизусть и выразительного чтения. СПб., 1901; В. Воротницкий. Поэтическая хрестоматия: Сборник поэтического материала для заучивания наизусть. [Б. м.], 1911.


[Закрыть]. Домашнее задание под названием «выучить наизусть» («чтоб от зубов отскакивало») проверялось на уроке в присутствии всего класса, в результате чего текст, многократно прозвучавший вслух, запоминался на всю жизнь. Этот всем нам хорошо известный педагогический прием имел установку на развитие памяти (мнемоническая тренировка) и, что еще важнее, на формирование в школьнике того обязательного «поэтического багажа», которым, как считалось, должен обладать каждый культурный человек. «Весенней грозе» и «Весенним водам» суждено было стать обязательной составной частью этого «багажа»649649
  Даже в хрестоматии по русской литературе для национальных школ включались обычно те же самые тютчевские тексты, которые, насколько нам известно, задавались ученикам для заучивания наизусть (см., например: Русская литература: Хрестоматия для VI класса национальных школ. Изд. 5‐е. М., 1966. С. 297).


[Закрыть].

Здесь уместно вспомнить рассказанный Ф. Ф. Тютчевым, сыном поэта, эпизод, имевший место в начале 1870‐х гг. в незадолго до того открытом лицее цесаревича Николая. К Тютчеву, посетившему лицей, подошел восторженный одиннадцатилетний лицеист и сказал, что он знает наизусть почти все его стихотворения. «А какое из них вам нравится больше всего?» – спросил поэт. «Конечно, „Люблю грозу в начале мая…“»650650
  Современники о Федоре Ивановиче Тютчеве. Тула, 1984. С. 38.


[Закрыть] Ответ был предсказуем, и поэт, услышав его, улыбнулся. «А из весенних стихотворений, – писал Е. В. Петухов в статье о поэзии Тютчева, – довольно напомнить „Весенние воды“ <…>, которое каждый в детстве учил наизусть»651651
  Петухов Е. В. Тютчев – певец природы // Федор Иванович Тютчев: Его жизнь и сочинения. Сборник историко-литературных статей. М., 1911. С. 62. См. также: Смирнова В. Самуил Яковлевич Маршак // Маршак С. Я. Стихотворения и поэмы. Л., 1973. С. 27, где говорится о том, что стихотворение «Весенняя гроза» знает и помнит всякий.


[Закрыть].

Вызубренные в раннем возрасте стихотворения обладают способностью «приходить на ум» в подходящих для того ситуациях. В нашем случае такими ситуациями являются сезонные состояния природы, совпадающие с теми, которые изображены в тексте.

Программы по «Родной литературе» обычно строились в единстве как с циклом природоведческих дисциплин, так и с естественным природным циклом. Это находило отражение и в школьных календарных планах, и в структуре учебников (преимущественно, для младших классов), которые составлялись с расчетом на совпадение изучаемого на уроке материала с переживаемым в настоящий момент временем года652652
  Материал учебника «Родная речь» обычно группировался по рубрикам в календарном порядке, начиная с 1 сентября: «Воспоминание о лете», «Осень», «Великая Октябрьская революция», «Зима», «Весна», «Праздник Первое мая» и т. п.


[Закрыть]. Видимо, такой методический прием был рассчитан на то, чтобы учащиеся не только получали знания, но и приучались эмоционально реагировать как на природу (через поэзию), так и на поэзию (через природу). Любовь к поэзии, которая рассматривалась как «благотворный материал для эстетического воспитания школьников»653653
  По законам красоты [Ред. статья] // Литература в школе. 1964. № 1. С. 4; см. также: Дворцова Д. К. Методы эстетического развития учащихся при усвоении пейзажной лирики в V–VII классах // Вопросы изучения и преподавания литературы. Вып. 1. 1966. Тюмень, С. 140–141.


[Закрыть], прививалась на образцах стихотворений о природе. Природа освещалась поэзией, а поэзия – природой. Результатом такого учебно-воспитательного процесса и явилось то, что определенные состояния и явления природы оказались тесно связанными со стихотворными строками.

Стихи Тютчева, получившего звание «поэта родной природы», «певца родной земли», «поэта-лирика земли русской» и т. п.654654
  См., например: Пигарев К. Поэзия родной земли: Лирика Ф. И. Тютчева // Сельская жизнь. 1973. 27 июля; Добыт Г. Певец родной земли // Известия. 1978. 5 декабря; Ермилова Д. Певец родной земли // Сельская жизнь. 1978. 5 декабря; Чагин Б. Земли русской поэт-лирик // Красная звезда. 1978. 5 декабря.


[Закрыть], считались «хорошей школой понимания родной природы»655655
  Солоухин В. Беречь прошлое – думать о настоящем // Нева. 1962. № 1. С. 198.


[Закрыть] во всем ее климатическом разнообразии, а любовь к родной природе и любовь к родной поэзии рассматривались как органичные и необходимые составляющие чувства любви к родине. Сборники, содержащие стихотворения Тютчева, назывались «Родная природа в поэзии», «Родная природа», «Стихи и рассказы русских писателей о родной природе» и т. п. О Тютчеве многократно писалось, что он «до самых глубин» постиг «красоту средней полосы России»656656
  Песков В. Средняя полоса // Ленинское знамя. 1971. 9 сентября.


[Закрыть], что он искусно изображал «русскую осень», «русскую зиму», «русский, родимый пейзаж»657657
  Такаев Н. «Русский родимый пейзаж» // Семья и школа. 1971. № 7. С. 49.


[Закрыть].

Все это совершенно справедливо. Однако парадоксальность ситуации состоит в том, что именно те два самые популярные тютчевские «сезонные» стихотворения о природе, которые чаще других используются для подтверждения этой мысли658658
  См., например: Осетров Е. Познание России. М., 1968. С. 124–125; Осокин В. Н. Рассказы о русском пейзаже. М., 1963. С. 92–93, 112.


[Закрыть] – и «Весенняя гроза» <1828>, и «Весенние воды» <1830> – были созданы поэтом не в России, а в Германии, в период его двадцатилетнего пребывания за границей, а потому, скорее всего, отражают его впечатления не от «русской», а от «немецкой» весны.