Текст книги "Психология семьи. Учебник для вузов"

Свидетельством большей суровости по отношения к детям в Средневековье, чем в более позднее время (на Руси примерно до XV века), являются иконы, которые не передают той нежности Богородицы к ребенку, которая уже присутствует на полотнах художников Возрождения в XIV веке. Детей и в книжных миниатюрах, и в иконографии изображали как маленьких взрослых. В нормативных памятниках Древней Руси нет скидок на возраст, и дети подвергались тому же наказанию, что и взрослые.

В Италии изменения в живописи были обусловлены культом Девы Марии, а потому и икона принимает более естественный вид. Есть представление, что сначала изменилось отношение матери к младенцу, и лишь потом – к детям более старшего возраста. Однако специфика изображения на иконах как доказательство суровости женщин к детям большинством исследователей не принимается.

Очень рано появляются данные о неодинаковом отношении родителей к детям разного пола. Говорилось, что матери больше любят сыновей, а отцы – дочерей (Никольский, 1907). Существовало много объяснений этого феномена: матери искали в лице сыновей защиты от избиений мужа, а дочери у отца – от притеснений матери. Однако большая часть исследователей склоняется в сторону экономических причин: дочь уходила из семьи, а сын обычно оставался в ней.

Во все времена материнство – это первое чаяние женщины, и невозможность стать матерью всегда воспринималась крайне тяжело. Беременность рассматривалась как женская работа, а потому беременную женщину называли непраздной.

Описания отношения к детям поставленных в безвыходное положение женщин не означают, что в это время не было любви между детьми и родителями, как это представлял Ф. Арьес (1999). Д. Николас (Nikolas, 1986), рассматривая жизнь горожан в средневековом Генте (XIV век), опроверг представления о равнодушии горожан к детям, об ограничении поведения женщин только домашним хозяйством, об отсутствии личного выбора и привязанности между супругами. Все эти особенности он как раз обнаружил в семьях XIV века.

Например, право предписывало подчинение женщины мужчине, на деле же женщины часто выступали равными партнерами мужей и братьев либо вели дела независимо от них. При заключении браков богатых наследников важнейшим в выборе супруга были деловые и хозяйственные связи. Однако среди представителей средних и низших слоев населения весьма частыми были браки по любви или взаимной предрасположенности. Подобным образом Б. Ханавальт показала наличие теплых отношений в средневековой Англии в крестьянской семье. «Партнерство – вот самое подходящее слово для описания брака в средневековом английском крестьянском обществе. Это партнерство было и экономическим, и социальным» (Hanawalt, 1986. С. 219). В средневековой крестьянской семье проявлялись общность интересов, взаимные чувства привязанности и ответственности, любовь и забота о детях, стариках. Однако в них не было сентиментализации эмоциональных связей, что качественно отличает эти отношения от современных (Репина, 1999).

Многочисленные исследования свидетельствуют о том, что члены средневековой семьи были личностями. Жены и мужья часто были партнерами в делах. И матери, и отцы принимали участие в воспитании детей, поддерживая друг друга и внушая ценность своих взаимоотношений детям (Репина, 1999).

Британский историк Дж. Шарп ввел в источниковую базу о семье анализ массовых дешевых изданий. Он обратил внимание на то, что в них преломились три аспекта брачного поведения: выбор партнера, распределение прав и обязанностей по хозяйству, отношения между супругами. Он смог доказать, что именно браки по любви считались желательными, браки по расчету представлялись в массовой литературе заведомо несчастливыми. Несмотря на строгое распределение ролей между мужем и женой, определяющим было теплое отношение между ними (Репина, 1999). Женщины и мужчины, читавшие эти книги, смеялись над сварливыми женами, изменяющими друг другу супругами и не узнавали в них себя. Все это не исключает и плохих отношений, но не делает их обязательными во всех семьях.

В России отношение к ребенку, а также способы его изображения в живописи меняются после XV века. В иконографии XVI–XVII веков материнская любовь выступает как объединяющая семейное начало. Воздаянием за материнскую любовь стал в предпетровское время сюжет Успения Богородицы, персонифицировавший тему спасения Спасителем-сыном души матери. Она изображалась в виде спеленутого младенца, которого в руках держал Спаситель (Пушкарева, 1999).

Широкое распространение письменности наряду с возникновением книгопечатания позволило более точно представить взаимоотношения матери и ребенка.

Е. П. Урусова, раскольница, сестра другой раскольницы, боярыни Морозовой, была сослана и умерла вместе с сестрой в земляной тюрьме. Своего сына в письмах она называла «друк ненаглядный», «нинасмотренный», «утроба моя возлюбленная», «утеха моя». Перед смертью она писала ему так: «Ох, мой любезный Васенька, не видишь ты моего лица плачевного, не слышишь моего рыдания смертного, не слышишь, как рыдает сердце мое а тебе и душа моя сокрушается» (Письма…, 1861. С. 588–589).

Вот еще один отрывок из письма той же Урусовой к детям: «Носила вас, светов своих, в утробе и радовалась, а как родила вас – и вовсе забыла болезнь свою матернюю» (Памятники…, 1988. С. 590). Смерть детей в письмах боярынь, хоть и была частым явлением, уже окрашивалась болью и сожалением.

Даже в письмах неистового Аввакума, когда он пишет о дочерях, меняется стиль, и он называет их ласковыми словами: «Увы, чадо дарагое, уж не на ково поглядеть, как на лошадки поедет, и по головки неково погладить» (Аввакум, 1960).

В переписке между родственниками XVII века постоянно встречаются свидетельства отношения к ребенку как к неразумному, требующему проявлять терпение. В письмах говорится, что ребенка «блюли с великой радостию», «никуды одного не отпущали» (Пушкарева, 1999).

В случае болезни ребенка его старались выходить. Вот отрывок из еще одного письма Е. П. Урусовой к сыну: «Али забыл ты слезы мои и рыдание мое, любовь и ласку мою, как я рыдала по тебе, как видела тебя на смертном одре, не дала я покоя очима своима ден и нощь и держала тебя, своего друга, на руках своих и амывала слезами» (Памятники…, 1988. С. 586).

Однако нужно помнить о сословном неравенстве. Подобные отношения были только в семьях богатых. В крестьянских семьях и семьях городской бедноты дети рано начинали работать. Соответствующие свидетельства можно найти в произведениях А. П. Чехова. В рассказе «Спать хочется» восьмилетняя девочка работала в течение ненормированного рабочего дня, а ночью была вынуждена вставать к ребенку. О Ваньке Жукове, который писал письмо на деревню дедушке про то, как его притесняли хозяева, и собственном страстном желании вернуться «на деревню», знают все школьники. Домострой поддерживал строгость в воспитании детей, предлагая даже во время игры не улыбаться ребенку.

Существует множество доказательств теплых взаимоотношений детей и родителей в европейских семьях. Однако авторы подчеркивают, что, говоря о любви, следует принимать во внимание различное значение этого слова в разные эпохи. Так, под сыновней любовью в Средние века понимали отношение почтительности сына к матери. Вот обращение патрицианки Тамаулы, передающей все дома в Гаэте (Южная Италия) и прочее имущество, кроме приданого дочерям, двоим сыновьям: «…Ибо я питаю к вам величайшую любовь и поскольку вы – свет моих очей – всегда высказывали и высказываете мне в меру ваших сил почет и повиновение» (Абрамсон, 1999. С. 113).

Конечно, можно представить в это время как равнодушие, так и негативное отношение к новорожденным в бедных семьях, когда лишний рот лишал семью возможности влачить хотя бы какое-то существование. Во всех остальных случаях отношение к детям было, безусловно, эмоционально окрашенным.

Примеров таких множество: родители продают виноградник, чтобы вызволить из тюрьмы сына, отец заботится о больной дочери. Возможно, эти люди никогда не говорили о любви, возможно, они даже не знали подобных слов, но их действия свидетельствуют о яркой эмоциональной окрашенности отношений (Абрамсон, 1999).

Следует выделить две группы людей, отношение которых к детям могло быть далеко от теплого. К ним относятся очень бедные семьи и семьи аристократов. Если в первом случае на это у родителей просто не было ни душевных, ни физических сил, то во втором случае отсутствие близких отношений связано с тем, что политическая жизнь часто напрямую проходила через семью.

Можно обратиться к автобиографии Карла IV. С четырех лет этот сын чешского короля Иоанна, графа Люксембургского, находился при французском дворе. Когда он вернулся домой, матери уже не было в живых. Он вспоминает о людях, которые его любили, но оказывается, что эти эпизоды не связаны с семьей. Карл рассказывает о том, как его любил французский король, при дворе которого он жил. В другой раз он вспоминает проповедь Пьера Роже, которой был восхищен. Позднее он познакомился с ним лично, и тот общался «по-отечески и с любовью». Впоследствии Пьер Роже взойдет на папский престол под именем Климента VI. Через четыре года маркграф Моравии Карл будет избран римским королем Карлом IV. Так из приватной дружбы выросло решение общеевропейского значения.

Необходимо рассмотреть отношения родителей и детей и с другой стороны. Дело в том, что дети вырастали, а родители старели. В разных странах Европы сохранились документы, в соответствии с которыми родители выдавали детям какие-либо средства с условием, что те будут их содержать до конца жизни. Такие документы составлялись для детей или родственников, а если таковых не было, то имущество передавалось соседям или знакомым, чтобы они содержали человека в старости и немощи. В подобном документе от 23 марта 1552 года пахарь Жан Окок из Малого Со вблизи Парижа сообщал, что ввиду своего преклонного восьмидесятилетнего возраста не может больше заниматься делами и управлять добром. Не имея ни детей, ни кого-либо, кто заботился бы о нем, он дарит свой дом, огород, конюшню, хозяйственные постройки, а также виноградники Николя Филону, королевскому сержанту юстиции из ближайшего парижского пригорода Нотр-Дам-де-Шамп. При этом последний обязывается хорошо кормить, содержать и ухаживать за дарителем, дать ему приют, обогреть и заботиться о нем на протяжении всей жизни надлежащим образом, как подобает по достоинству (Уваров, 1999). В эту эпоху менялось восприятие старости, а потому забота детей о немощных родителях стала представляться настолько естественной, что юридическое оформление документов требовалось все реже и реже.

Все это свидетельствует о том, что нарушение естественного, биологически закрепленного эмоционального отношения матери к ребенку возникало только в специфических условиях: в крайней нищете или в аристократических семьях, которые образовывались на основе политических и экономических соображений и где дети представляли собой определенный товар, позволяющий соединять имущество и формировать династические браки. В семьях обычных граждан материнское чувство согревало отношения матери и ребенка.

Любовь вне брака

Любовь, как известно, свободна, а потому для нее нет ни сословных, ни брачных границ. В комедиях Аристофана часто упоминается связь мужчин и женщин на стороне. Специфика греческого дома – разделение на мужскую и женскую части – весьма способствовала этому.

Законы против прелюбодеяния появились с возникновением брака. В Афинах любовника жены муж мог убить, если заставал его в своем доме, а с женой он должен был развестись. Правда, она после этого не могла участвовать в общественных празднествах и жертвоприношениях. Однако в реальной жизни такие процессы были редки (Свенцицкая, 1999).

Известны случаи, когда дети, рожденные в браке, затем признавались внебрачными. Известно, что королева Англии из рода Тюдоров, правившая в 1558–1603 годах, была дочерью Генриха VIII и Анны Болейн. Генрих влюбился в Анну и даже ради нее развелся с первой женой. Чтобы осуществить это, он создал собственную религию – англиканскую церковь, поскольку папа противился такому разводу. Более того, он казнил своего канцлера Томаса Мора, который был не согласен с действиями, необходимыми, чтобы Болейн стала королевой. Все это свидетельствует о страстной любви короля к Анне. Однако она обещала, но не родила ему сына. Такие обещания опрометчивы во все времена. Болейн казнили, а малютку Елизавету отец объявил незаконнорожденной, запретил именовать ее принцессой и держал в отдалении от столицы в поместье Хетфилд. Впрочем, это пошло девочке на пользу, поскольку там с ней занимались учителя из Кембриджа. Перед смертью Генрих восстановил Елизавету в правах престолонаследия, назначив ей царствовать после сына Эдуарда и старшей сестры Марии. После смерти последней в ноябре 1558 года Елизавета стала королевой.

Бывали ситуации, когда дети рождались до брака. Так случилось с любимой дочерью Петра I и Марты Скавронской (будущей Екатериной I) Елизаветой Петровной. Она родилась в подмосковном селе Коломенском 18 (29) декабря 1709 года. В этот день Петр I въезжал в Москву после победы в битве под Полтавой. Он собирался праздновать великую победу, но, узнав о рождении дочери, отложил это празднование и назначил пир в честь рождения дочери, а не военной победы, как подобало бы победителю. Такой поступок свидетельствует о том, что родители ждали ребенка и возлагали на него надежды. Но при официальном рассмотрении вопроса о престолонаследии в 1725–1730 годах девочку даже не рассматривали как претендентку на престол. Общеизвестно, что ей пришлось взять его силой.

Чаще всего любовь вне брака представляла собой связь богатого человека с рабыней, служанкой, наложницей. Такие ситуации характерны для всех стран мира. Известно, что Конфуций был сыном 63-летнего чиновника Шу Лянхэ и 17-летней наложницы Янь Чжэнцзай. Чиновник вскоре скончался, и, опасаясь гнева его законной супруги, мать Конфуция вместе с сыном покинули дом, в котором он родился. С раннего детства Конфуций усердно работал, живя в бедности. Он занимался науками самостоятельно, поскольку денег на обучение не было. У Конфуция также родился сын, но он его не воспитывал. Возможно, это обусловлено тем, что сам он не чувствовал внимания отца, а потому и не знал, как проявлять отеческие чувства по отношению к сыну. Однако у него были учителя и впоследствии ученики.

На Руси любовь вне брака была типичным явлением в княжеских семьях. Так, Владимир Святославович (Владимир Красное Солнышко), киевский князь, при котором произошло крещение Руси, был незаконнорожденным сыном великого князя Святослава Игоревича и ключницы Малуши. В те времена сын от рабыни мог наследовать отцу князю. Он родился в селе Будутине, куда разгневанная княгиня Ольга, мать Святослава (бабушка Владимира), сослала его мать. Однако в три года мальчика привезли на княжеский двор, где его воспитывал дядя по матери Добрыня. О судьбе матери в летописях сведений нет. Князь Владимир захватил киевский престол в 978 году. По отношению к женщинам он поступал так, как и его отец, имея множество наложниц, и среди них Рогнеду, невесту убитого им брата Ярополка.

Характерна любовь вне брака и для средневековой Европы. Так, Вильгельм Завоеватель, живший в XI веке, был незаконнорожденным, но единственным сыном правителя Нормандии герцога Роберта II Великолепного. Его матерью была Герлева, дочь зажиточного горожанина.

В средневековых итальянских документах, в частности в завещаниях отцов семейств, нередко фигурирует женщина с детьми, которой отдается определенная доля наследства. В этих документах их, как правило, называли служанками. Типичны подобные ситуации и в среде священнослужителей, которым было запрещено вступать в брак. Однако часть духовенства либо открыто, либо явно нарушала закон (Абрамсон, 1999).

В брачные контракты, заключенные по лонгобардскому обычаю, позднее ставшему обычным правом на юге Италии (напомним, что в эпоху Средневековья эта земля переходила от одного завоевателя к другому), всегда включалось условие: если будущий супруг сделает любовницей служанку (свободную женщину), он изгонит ее из своего дома, если рабыню, то передаст ее в руки жены, чтобы она делала с ней все, что ей будет угодно (Абрамсон, 1999). Вся вина за прелюбодеяния ложилась на зависимую рабыню, а поступок мужа не осуждался.

Сексуальная свобода мужчины признавалась практически всегда и везде. Право мужчины вступать в любые сексуальные связи на уровне обыденного сознания не оспаривалось. Изнасилование наказывалось, если девушки обращались в суд и могли это доказать. Однако в те времена представить доказательства было затруднительно, поскольку осматривать девушек было некому. Да и в случае жалобы на изнасилование девушка лишалась возможности выйти в дальнейшем замуж.

В то же время во многих случаях людей, живущих вне брака, связывали сильные чувства. Так, в 1299 году в Альтамуре женщину, жившую вне брака с мужчиной, приговорили к бичеванию. Мужчина стал на коленях умолять прелата, чтобы бичевали его, а не его любимую. Прелат дал на это согласие. Известны факты отлучения мужчин от церкви за сожительство вне брака. Например, Иоанн Руссо в XIII веке отказался от брака с невестой, которую не любил, и стал жить с возлюбленной, не вступая в брак. За это его отлучили от церкви.

Часто в силу тех или иных обстоятельств мужчина не мог вступить в брак. Например, перед смертью жена Рембрандта Саския составила завещание, по которому он мог иметь право на ее имущество, если больше не женится. Поэтому он не заключал брака с экономкой Хендрикье Стоффельс, которая оставалась его преданной возлюбленной и родила ему дочь.

Э. Роттердамский, гуманист северного Возрождения, был сыном человека, принадлежавшего к одной из бюргерских фамилий городка Гауда, и его возлюбленной. Родители выбрали для сына духовную карьеру, поэтому он не мог вступить в брак. Мальчику дали имя Гергард, то есть «желанный». Повзрослевший Эразм перевел его на латынь и греческий, из чего появилось двойное имя Дезидериус Эразмус.

И. И. Бецкой, личный секретарь Екатерины II, президент Императорской Академии искусств, был внебрачным сыном генерала-фельдмаршала князя И. Ю. Трубецкого, сокращенную фамилию которого впоследствии получил, и, вероятно, баронессы Вреде. Он родился и прожил детские годы в Стокгольме, где его отец был в плену. Он получил очень хорошее образование и мечтал о военной карьере, но однажды его сбросила лошадь, следствием чего стала невозможность быть военным. Во время четырехлетнего путешествия за границей Бецкой был представлен герцогине Иоанне Елизавете Ангальт-Цербстской, которая и в то время, и впоследствии относилась к нему очень милостиво. Поскольку она являлась матерью Екатерины II, возникла даже версия о его отцовстве.

В. А. Жуковский, русский поэт, был незаконнорожденным сыном помещика А. И. Бунина и пленной турчанки Сальхи (в крещении Е. Д. Турчаниновой), которую из-под крепости Бендеры привез участник русско-турецкой войны крепостной Бунина (по другим данным, она была взята в плен майором К. Муфелем, отдавшим ее на воспитание Бунину). При рождении мальчику дали фамилию жившего в имении Бунина бедного белорусского дворянина А. Г. Жуковского, который по просьбе А. И. Бунина стал крестным отцом ребенка и затем его усыновил. Жена Бунина взяла мальчика, поскольку из одиннадцати ее детей к этому моменту умерло шестеро.

Иногда дети от подобных браков некоторое время считались крепостными, пока отцы не освобождали их. Так было с А. П. Бородиным, великим русским композитором, химиком и медиком. Он был сыном 62-летнего грузинского князя Л. С. Гедианова и 25-летней А. К. Антоновой. Его записали сыном крепостного слуги князя П. И. Бородина и его жены Татьяны. До восьми лет мальчик оставался крепостным у отца, но перед смертью в 1840 году тот дал сыну вольную и купил четырехэтажный дом для него и А. К. Антоновой. Ее он выдал замуж за военного врача Клейнеке. Мать всегда представляла сына другим людям как племянника.

Известно, что в возрасте 50 лет уже стареющий Тютчев, отец семейства, встретил 24-летнюю Елену Денисьеву. Они стали встречаться практически открыто, не имея возможности сдерживать возникшее чувство. Эта внебрачная связь длилась 14 лет, и Елена Денисьева родила ему троих детей. При этом Тютчев высоко ценил и уважал свою супругу Эрнестину, с которой венчался в Берне в 1839 году, у них тоже были дети. Эрнестина была немкой, но выучила русский язык, чтобы понимать творчество мужа, и даже вела своеобразный архив, собирая и датируя стихи Тютчева.

Можно только посочувствовать этому немолодому человеку, для которого одинаково дороги были две страдающие женщины. К тому же гласные и негласные законы того времени не позволяли хоть как-то разрешить проблему, а лишь усугубляли сложность ситуации. От Денисьевой отрекся отец, отвернулись многие люди, но она не отреклась от любви. Однако эта верность себе и своему чувству стоила ей жизни: по сути, она стала изгоем в обществе, и страдания ее стали причиной сначала затяжной депрессии, а затем ухудшением здоровья и смерти. Тютчев был рядом с любимой женщиной в момент ее смерти, и свидетельство тому – пронзительное стихотворение «Весь день она лежала в забытьи…».

Русский поэт А. А. Фет был внебрачным сыном богатого помещика А. Шеншина, который привез свою супругу из Германии, но не успел с ней обвенчаться до рождения сына. В результате сын на долгие годы был лишен фамилии отца и всех титулов. Поэт очень болезненно переживал это и всю жизнь пытался дослужиться до дворянства с помощью военной карьеры. Однако это ему не удалось. Только ближе к концу жизни, когда Фет благодаря своим усилиям хозяйственника смог стать очень богатым человеком и достиг многого на литературном поприще, высочайшим указом ему были возвращены все титулы и фамилия отца.

Герцен родился в семье богатого помещика И. А. Яковлева. Его матерью была 16-летняя немка Генриетта-Вильгельмина-Луиза Гааг, дочь мелкого чиновника, делопроизводителя казенной палаты Штутгарта. Брак родителей не был оформлен, и Герцен носил фамилию, придуманную отцом и означавшую «сын сердца» (от нем. herz – «сердце»).

Число талантливых людей, рожденных вне брака, только подтверждает теорию о том, что для формирования творческого человека нужна любовь родителей.

Любовь женатого мужчины или замужней женщины вне брака существовала во все времена. Как бы ни относилось к ней общество, она продолжает жить.