Текст книги "Психология семьи. Учебник для вузов"

Никакой другой ребенок не ожидается так страстно и не приветствуется так радостно, как первенец. Первые дети обычно при рождении имеют меньший рост и вес, чем последующие. Среди них часто встречаются дети полярных групп: не по возрасту развитые или нуждающиеся во врачебном уходе (Кениг, 2006). Для части из них верно такое описание: «…На долю первого ребенка редко выпадают беспечные радости и красоты детства. С самого начала он полон осознания самого себя и своей роли и поэтому теряет естественную и необременительную манеру поведения, которая свойственна всем остальным детям» (Кениг, 2006. С. 59).

Его родители неопытны и стараются компенсировать отсутствие навыков усиленным вниманием. Ему достаются любовь и забота не только родителей, но и многих родственников. Однако это продолжается до тех пор, пока следующий ребенок не лишит его привилегированного положения. А. Адлер (1997) описывал ситуацию первенца при рождении второго ребенка как положение «монарха, лишенного трона», и полагал, что это переживание может быть очень травматичным. Когда старший ребенок вдруг неосознанно понимает, что его младший брат или сестра выигрывают в соревновании за родительское внимание и нежность (с точки зрения взрослых – в силу слабости, с точки зрения первенца – незаконно), он начинает бороться за возвращение своего положения. При этом формы борьбы соответствуют возрастному развитию ребенка. Например, дети, которые уже самостоятельно ходили на горшок, забывают эти навыки, возвращаясь на предыдущую стадию развития, как бы подражая малышу, который приковывает внимание родителей. Здоровый ребенок может перенимать мимику умственно отсталого, полагая, что именно это нравится родителям. Причиной таких действий является уже апробированное ранее эффективное поведение: нужно делать то, что привлекает внимание взрослых. В рассказе «Что у Сеньки было» Р. П. Погодина (1985) шестилетний Сенька, когда в доме никого не было, взял свою новорожденную сестричку и положил в капусту на огороде соседки, полагая, что та примет ее за своего ребенка.

К. Кениг (2006) приводит воспоминание Э. Келлер о том, как она ревновала мать к новорожденной сестре, которая все время сидела у матери на руках. Он же ссылается на воспоминания К. Шпиттелера, швейцарского писателя, о том, что он не мог привыкнуть к брату до тех пор, пока тот не встал на ноги и не смог стать товарищем по играм.

Однако борьба ребенка обречена на провал. Со временем он сознает, что родители слишком заняты, чтобы терпеть его инфантильные желания. Обладая большей властью, взрослые отвечают на его требования дополнительного внимания наказанием. Тогда первенец изолируется и разрабатывает стратегию выживания в одиночку, не ориентируясь на одобрение. Если он придет к подобному решению, то в дальнейшем у него вероятно развитие консерватизма, стремления к власти и лидерству. Поэтому он часто становится хранителем семейных установок и моральных стандартов, делает успешную карьеру в обществе. Согласно нашим собственным исследованиям, именно старший ребенок чаще, чем другие по порядку рождения, самостоятельно достигает самой высокой позиции из всех членов семьи.

Равнодушие родителей к борьбе ребенка за первенство может травмировать его, фиксируя невротические реакции, которые проявляются в страхах, ночных энурезах, чувстве вины (Sulloway, 1996). Изменения в первенце зависят от возрастных особенностей ребенка в момент появления младшего: если ему от 2 до 3 лет, он пытается проявить интерес к младенцу, если около 4 лет – активно старается привлечь внимание к себе, если от 7 до 11 лет – становился более самостоятельным (изоляция, о которой говорилось выше). Все родители отмечают выраженное проявление ревности. Тем не менее «…слишком примитивно, видеть в семье только беговую дорожку, на которой самый старший имеет самые лучшие шансы выиграть гонку, в то время как другие, за исключением второго, сильно отстают от него» (Кениг, 2006. С. 69). Очень многое определяется усилиями родителей и других близких по распределению внимания между детьми.

Согласно А. Адлеру (1997), единственный ребенок имеет уникальное положение, поскольку у него нет объектов для конкуренции. Возможно, если это мальчик, он начнет конкурировать с отцом за любовь матери (если мать постоянно удерживает ребенка рядом). Поскольку он привыкает к тому, что о нем много заботятся, то может стать зависимым и эгоцентричным (что, например, демонстрировал своим поведением С. Дали). В противном случае из-за того, что у такого ребенка отсутствуют навыки борьбы, он может быть неконкурентоспособным в обществе и иметь проблемы во взаимоотношениях со сверстниками.

Эта позиция А. Адлера (1997) не учитывает влияние несемейных факторов на ребенка. Скорее всего, дошкольное детство единственного ребенка соответствует его описанию. Однако позднее развитие будет определяться адаптацией к детскому саду, школе, училищу, университету. Если поддержка семьи помогает эффективно адаптироваться в этих общественных институтах, он станет лидером, объединив специфику и первого, и последнего ребенка (то есть у него будет высокий интеллект и развитые творческие способности). Но если любовь матери чрезмерна, то, оказавшись в коллективе, в котором первое положение нужно заслужить, он предпочтет изоляцию. Значит, дальнейшее пребывание в обществе будет определяться возможностями, в том числе финансовыми, родителей по его поддержке и продвижению.

Вероятен и третий вариант, описанный К. Кенигом (2006). Он ссылается на автобиографическую книгу английского поэта Дж. Киркура (Kirkur, 1957), вспоминающего об одиночестве в детстве. Он рисует мальчика на пороге дома, который не может выйти за пределы полуоткрытой двери, но и не желает оставаться внутри. У него нет братьев и сестер, с которыми бы он учился разрешать проблемы.

Единственный ребенок часто стремится к исключительному положению в обществе. Во многих случаях он действительно достигает этой цели или не успокаивается, пока не достигнет. Он может либо не вступать в брак, либо не очень комфортно чувствовать себя в нем.

Согласно А. Адлеру (1997), второму ребенку приходится соревноваться со старшим во всем, при том условии, что он никогда не испытывал всепоглощающего внимания родителей, поскольку никогда не был единственным. Для младшего ситуация, когда мама делит внимание между двумя детьми, – единственно известный вариант жизни. Однако это не значит, что он не будет бороться за такое внимание. Уже говорилось, что дети борются не за любовь: выживаемость, которая и сформировала у ребенка такое свойство, зависит от заботы и внимания. Можно привести пример птенцов в гнезде, когда более сильный выталкивает слабых. Это не значит, что дети не любят друг друга или они плохи, – в них работает генетическая установка на выживание, которое непосредственно зависит от внимания взрослого.

Каждый ребенок, в зависимости от порядка рождения, развивается в разных условиях относительно внимания родителей, но стратегии борьбы у них различны. Старший ребенок кое-что умеет, поэтому он с большей вероятностью обратит на себя внимание матери, если будет улучшать какой-то результат. Именно поэтому старшие дети лучше учатся, а позднее, соответственно, достигают больших успехов. Очень часто именно старшие становятся преемниками в профессии родителей, их бизнесе. При этом скорость развития следующего ребенка определяется развитием старшего, с которым он соревнуется. Чем одареннее старший, тем большего достигнет и младший.

А. Адлер сам был средним ребенком, поэтому чувства таких детей ему особенно близки. С его точки зрения, второй ребенок вырастает соперничающим и честолюбивым, стремящимся доказать, что он лучше первенца. Ориентируясь на достижения, он пользуется любыми методами, чтобы добиться превосходства. При этом он может ставить перед собой и слишком высокие цели, что будет приводить как к неудачам, так и высоким результатам.

Когда Адлер создавал свою теорию, естественный отбор в обществе был достаточно силен, поэтому слабые дети часто погибали, зато оставались физически более сильные. Сейчас рождается много больных детей, что вносит свои коррективы в предложенную им теорию. Например, первый ребенок может родиться с диагнозом «детский церебральный паралич». Тогда он будет лишен необходимой материнской любви, хотя ему будут уделять максимум внимания. При этом следующий по порядку ребенок получит всю эту любовь и еще «живую куклу» – старшего ребенка; он сможет заботиться о нем и управлять им, развивая лидерские качества. Складывается иная ситуация, если болезненным рождается младший ребенок. Тогда внимание родителей, а затем и любовь полностью переключатся на такого малыша. Более того, чем больше усилий вложено в младшего, тем больше любви к нему чувствует мать, наивно полагая, что старший ребенок все понимает, поскольку уже «взрослый». Он же будет ждать своего часа, чтобы сполна вернуть недополученное внимание. Когда младший выздоровеет, поведение старшего может резко измениться. У него возникнет множество проблем с учебой, поведением, сверстниками, и родителям срочно придется принимать меры, чтобы вернуть ситуацию в норму. Однако старший ребенок наконец получит все то внимание, которого ему так не хватало ранее.

Развитие каждого ребенка происходит волнами: сначала малыш осваивает некоторое количество навыков, затем апробирует их в разных вариантах, проверяя на прочность окружение. Если родители тормозят проявление кризисов у ребенка, то они замедляют и его личностный рост. Именно поэтому дети, которые в силу обстоятельств не смогли проявить в кризис свои возможности в полной мере, в следующей кризисной ситуации будут пользоваться методами адаптации более инфантильными, чем те, которые требуются в их возрасте, что приведет к большим проблемам в семье.

А. Адлер (1997) предполагал, что во втором ребенке заключен первооткрыватель, пионер, который хочет прорваться в неизвестное, наступая на пятки первому ребенку. Мы уже обсуждали, что, как свидетельствует история, первооткрывателями могут быть дети разного порядка рождения.

Нарушения в позициях детей наступают, когда первому ребенку выпадают задачи второго или когда второй из-за смерти первого вынужден выполнять несвойственные ему задачи. Так, после смерти первенца Александра I престол должен был занять его брат Константин, который не был готов к этой роли и не хотел ее принять. Престол достался третьему брату – Николаю I, а Россия в связи с этим пережила социальные пертурбации.

Младший ребенок получает достаточное внимание, хотя не столько от родителей, сколько от старших сиблингов. Вырастая, он всегда будет «младшеньким», часто так и не обретя необходимой ответственности, которая ложится на старших детей. К. Кениг (2006) полагал, что третий ребенок держит равновесие с первым, хотя часто становится аутсайдером. Первые дети уже привыкли друг к другу, когда появляется чужак. Он стремится занять свое место среди других, но не избавляется от ощущения, что им пренебрегают. Наряду с отсутствием ответственности он будет лишен права носить новую одежду (ему длительное время будет доставаться то, что носили старшие), а также им долго будут управлять старшие, у которых всегда будут возрастные привилегии. Все это (без соответствующей коррекции со стороны родителей) может привести к формированию чувства неполноценности.

К. Кениг приводит в пример книгу Р. Чеча «Над мостом» о двух братьях, живших в начале XX столетия. Старший брат все продумывал, ему нравилось, когда вещи располагались в порядке на столе, а мысли – в голове. Второй ребенок был слишком спонтанным, ему нравилась упорядоченность в действиях брата, но он не хотел такой жизни. У младшего по субботним вечерам возникал странный недуг. Боль охватывала спину мальчика и держала как клещами, а затем переходила на живот. Вообще для второго ребенка были типичны приступы астмы, обмороки, внезапные поносы или воспаление горла. Это реакция на сверхсильное давление окружающего мира. Он подвергался слишком сильному воздействию извне (по сравнению со своими возможностями).

Во время этой боли, которую описывал Р. Чеч, мать обращала все внимание к младшему, отсылая старшего брата за утюгом. Ребенок оставался с матерью, и в этот момент она существовала только для него одного. Боль проходила, но она уже сделала свое дело, приковав внимание матери к ребенку, который так нуждался в ее обществе.

Младшие не могут делать то, что делает старший ребенок. Опытным путем они находят способы, на которые отвечает мать: это либо плохое поведение, либо слабость, либо провокация старшего на агрессию, что позволит пожаловаться матери и получить от нее поддержку.

Во многих семьях с несколькими детьми старшие дети достигают больших результатов, а младшие, привыкшие, что ответственность за них несут другие, став старше, не стремятся ее обрести. Среди последних чаще встречаются аддикты – зависимые люди любого вида (от курения, алкоголя, наркотиков, компьютерных игр и т. д.). Согласно нашим исследованиям, среди младших детей чаще оказываются больные алкоголизмом, весьма талантливые люди, но не реализовавшие в борьбе свой потенциал. Младшие дети во многих случаях оказываются весьма одаренными и талантливыми. Это объясняется тем, что они меньше общаются с взрослыми, контроль родителей над ними слабее, а потому могут больше пробовать и рисковать, получая уникальный опыт. Теперь мы знаем, что только он и ложится в основу дальнейшего творчества (Николаева, 2006). Эти дети сами строят свое мировоззрение, а не выучивают то, что требуют воспитатели. Например, когда В. А. Моцарту, младшему ребенку в семье, было три года, он слушал, как его старшая сестра учила пьесу. Затем мальчик подошел к инструменту и сыграл ее. С этого мгновения отец решил, что его пора учить музыке.

В некоторых ситуациях младший ребенок, преодолевая чувство неполноценности, придет к гиперкомпенсации, когда он будет стремиться превзойти старших сиблингов. Тогда он сможет стать самым быстрым пловцом, лучшим музыкантом, наиболее честолюбивым студентом. Такого ребенка А. Адлер называл «борющимся младшим ребенком».

Итак, были описаны типичные поведенческие проявления у детей в одной семье, которые обусловлены нехваткой родительского внимания при заботе о все большем числе детей. Однако если родители смогут найти возможности общаться с каждым ребенком индивидуально, ситуация изменится и дети будут развиваться не под воздействием конкурентной борьбы, а в соответствии с внутренне обусловленными процессами личностного роста.

Влияние родителей легко доказывается тем, что, когда дети разъезжаются достаточно рано из семьи, становясь старше, они все более и более походят друг на друга, так как фактор, определяющий различие в их поведении, – родительское внимание – исчезает и начинают играть роль другие: генетика и принятые в семье ценности.

Если родители хотят, чтобы развитие их детей предопределялось генетикой, а не борьбой за ограниченное внимание взрослых, они должны планировать время для индивидуального общения с каждым ребенком. Именно психолог должен объяснять им это.

При возникновении конфликта между детьми взрослым следует не привычно наказывать старшего как ответственного за всех, а помнить, что этот конфликт может быть следствием провокации со стороны младших. Тогда наказанию (например, запрет на общение друг с другом в течение некоторого времени) подвергаются все, чтобы дети учились договариваться между собой, а не использовали скандал для борьбы за внимание мамы.

Таким образом, есть несколько закономерностей, влияющих на формирование личности детей в многодетной семье:

• чем меньше разница в возрасте детей, тем больше конкуренция между ними за внимание родителей, тем большее влияние они оказывают друг на друга в процессе своего развития;

• чем больше детей, тем меньше ресурсов остается каждому последующему, причем старший ребенок (если он здоров) имеет наибольший интеллект, младший – самые развитые творческие способности, а средние дети наиболее эффективны в социальном общении (у них самый высокий социальный интеллект).

Однако это только общие возможности, на которые в свою очередь влияют отношение каждого из родителей к детям (например, помогает ли отец матери воспитывать детей или все ложится на ее плечи), передача опыта старшими детьми младшим (то есть как родители регулируют эту сторону общения между детьми), пол детей, уход за младшими, различие в возрасте детей. Если в семье два ребенка, но разница между ними в возрасте более 10 лет, то каждый растет как единственный.

В результате одного из опросов родителей и детей (Корепанова, Карпунина, 2005) выяснилось, что чем меньше разница в возрасте, тем больше сфер интересов объединяет сиблингов и тем чаще они взаимодействуют. Старший сиблинг юношеского возраста выступает как эмоционально значимый близкий человек в проблемных ситуациях для большинства старших подростков. Однако между ними часты и конфликты, причем причины этих конфликтов весьма незначительны. Чем разница в возрасте больше, тем конфликтов меньше, но причины их возникновения более серьезны.

Несмотря на множество работ, написанных на эту тему, единства исследователей в отношении влияния порядка рождения на личностные качества детей пока нет. Это связано со сложным взаимодействием большого числа факторов в семье при развитии ребенка и трудностью постановки необходимого для доказательств эксперимента.

Чем менее родители будут уделять внимание каждому своему ребенку, тем более вероятно возникновение в семье закономерностей, связанных с порядком рождения. Однако если родители будут находить время для индивидуального общения со всеми детьми, их жизнь будет складываться вне зависимости от этого фактора.

Очередность рождения – значимый, но не единственный фактор, влияющий на наши индивидуальные особенности. Чем больше детей в семье, чем выше порядковый номер рождения малыша, чем меньше интервал между появлениями детей на свет, тем, как правило, ниже интеллект ребенка. Появление в семье нового ребенка изменяет ее структуру и взаимодействие между ее членами. Если общение детей с родителями заменяется на общение детей между собой, то, безусловно, это отразится на всей семье. Например, младшие, учась говорить не на примерах взрослых, а от старших братьев или сестер, которые имеют собственные логопедические проблемы, почерпнут эти проблемы речи от каждого плохо говорящего.

Порядок рождения в мифологическом и культурном контексте

Литература полна свидетельств о зависимости особенностей детей от порядка их рождения. Вот изложение порядка рождения в сказке П. П. Ершова «Конек-Горбунок»:

 
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
 

В контексте сказки крестьянский ум – это хитрость. Когда старшему брату велели сторожить ночного вора, он проспал всю ночь, то есть оказался умным: догадался, что никто не узнает о том, что он делал ночью. Младший же об этом не догадался (то есть был глупым), раз всю ночь бдел и сторожил вора.

Эта сказка полностью соответствует представлениям, описанным выше: когда старший брат (которому достается все наследство) воспитывается как хранитель традиций, а младший (которому ничего не достанется по закону) выглядит глупым (необычным) и вынужден отправляться в странствия.

Одним из самых великих среди единственных детей был Иоанн Креститель. Сын престарелых родителей, он рос и «укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» (Евангелие от Луки, 1, 80).

Первенец в истории, согласно Дж. Фрэзеру (1980), часто вообще не принадлежал своим родителям. В Индии вплоть до XIX столетия новорожденного приносили в жертву Гангу. В Уганде перворожденного сына удушала акушерка, чтобы он не был конкурентом отцу. В Иерусалиме во времена ранних пророков родители сжигали своих детей, принося жертву Молоху. Место, где это происходило, называлось Тофет. Уже упоминался знаменитый библейский сюжет, когда Авраам должен был принести в жертву единственного сына, которого так долго ждал, и только в последнее мгновение Бог отвел руку отца с занесенным над сыном ножом.

Первый ребенок наследует титул, престол, имущество, ведущую позицию внутри семьи. Его воспитывают взрослые для сохранения собственных ценностей и традиций. С точки зрения культуры он является связующим звеном между родителями и братьями и сестрами. Символически у него есть две возможности: преградить путь новому или построить мост, который из прошлого приведет в будущее.

Самый известный первенец – Иисус Христос, который является символом и прошлого, и будущего как в истории человечества, так и в жизни каждого верующего.

Историческим примером второго ребенка является Авель. Отношения первых двух детей представлены в библейской истории Каина и Авеля (глава 4 книги Бытия). Каин – старший сын Адама и Евы, Авель – младший. В какой-то момент оба принесли жертву Господу, но тот принял жертву Авеля и отказался от жертвы Каина. «И восстал Каин против брата своего и убил его, когда они были в поле». Каин был пахарем, а Авель – пастухом. В Каине воплотились отзвуки проклятья Бога, данные его отцу Адаму: «Проклята земля за тебя». Он несет вину отца и склоняется под ее тяжестью.

Каин шагает за плугом со сгорбленной спиной и плечами, согнутыми под тяжестью судьбы. Он должен пахать, копать, сажать. Он добывает руду, кует железо и бьет молотком, чтобы придавать веществам земли новую форму, делать их пригодными к употреблению. Авель – мечтатель. Он пасет скот, прислушивается к голосу своих настроений и чувств, следует за полетом своих мыслей. Он создает свирель и воспевает с ее помощью красоту мира. Он живет в удовольствие, не слишком напрягаясь (Кениг, 2006).

Пример явно демонстрирует то, что братья борются не сами по себе, а под воздействием извне. Прими Бог жертву обоих, распредели вину отца в равных долях на двоих – не было бы трагедии. Точно так же и в семье борьба между детьми возникает при неодинаковом отношении к ним взрослых.

Другой образец борьбы первого и второго – непримиримая вражда З. Фрейда и его ученика А. Адлера. Они сотрудничали 10 лет. Однако первенец Фрейд обладал психологическими особенностями ребенка, безгранично любимого матерью, несущего ответственность за благополучие семьи. Он не мог переносить необремененную сущность второрожденного А. Адлера (Кениг, 2006).

Братья Гумбольдты представляют собой похожую пару хранителя и путешественника. Старший, Вильгельм, был политическим деятелем, владел многими языками, был другом Гете, основал Берлинский университет. Его брат Александр Гумбольдт, исследователь-путешественник, ботаник и геолог, большую часть жизни проводил вне той сферы, где был так эффективен его старший брат.

В России есть подобный пример максимального разделения сфер деятельности – братья Вавиловы. Их функции обратны: старший Николай Иванович Вавилов был биологом, много путешествовал. Он был романтиком и вернулся в Россию в самый разгар лысенковщины, что и привело его к гибели. Второй брат, Сергей Иванович Вавилов, был физиком, основателем школы физической оптики в СССР, президентом Академии наук СССР с 1945 года.

Великие святые чаще встречаются среди третьерожденных детей. Таковым был И. фон Лойола, основатель ордена иезуитов.

Пример третьего ребенка есть и в Библии. Когда познал Адам Еву в третий раз, у них родился сын Сиф, ставший праотцом Ноя. Сиф, полный сострадания к своему отцу Адаму, который тяжело болел, отправился в рай за лекарством. Он получил там три семени, взятые с дерева жизни. Почему-то он не предложил их отцу при жизни. Когда же Адам умер, он положил их ему под язык. Из могилы выросло дерево, из которого позднее был сделан посох Моисея, колонны храма Соломона и крест Голгофы.

Шестым ребенком был Р. Оуэн (согласно классификации, представленной ранее, эта позиция соответствует третьему ребенку). Романтик и мечтатель, он поставил себе слишком высокую цель, опередившую его время. У него была грандиозная социальная попытка в Нью-Лапарке – община «Новая Гармония» в Америке.

Последним ребенком была мать Тереза. Она родилась в семье, где было девять детей, все девочки. Четверо умерли в детстве, пятеро оставшихся в живых стали монахинями.

Пол детей может изменить остроту конкуренции, и вновь литература дает нам подобные примеры.

В греческом мифе у Аполлона есть младшая сестра Артемида. Она является не конкурентом, а другом и товарищем. Однако в ней мало женственных черт, она не становится матерью, поскольку ориентируется на старшего брата и подражает ему во многом.

Уникальная женщина конца XIX – начала XX века Лу Саломе была пятым ребенком в семье и единственной девочкой. Она хорошо усвоила положение сестры четырех братьев. Можно предположить, что она исполняла роль второго ребенка. Лу Саломе настолько вжилась в роль товарища, что, выйдя замуж, не имела сексуальных отношений с мужем, а собственную женственность осознала достаточно поздно.