Текст книги "Без суда и следствия"

Эпилог

Вот и все. Ровно год назад закончился самый страшный период моей жизни. И теперь, спустя триста шестьдесят пять дней, я не могу не удивиться своей судьбе, которая провела меня через ряд страшных, кровавых, трагических испытаний, выпавших на долю обычной женщины. Они наполнили новым смыслом прежде всего меня саму. Благодаря им (если здесь уместно это слово) я сумела спасти человека, которого люблю, и по-настоящему понять собственную любовь.

Вспоминая себя в те страшные дни, поражаюсь, с какой глупой наивностью вглядывалась я тогда в окружающий мир. Я ничего не знала о жизни, о людях…

Порой я тоскую о напряженной атмосфере телестудии, о прожекторах и мониторах, в которых когда-то отражалось мое лицо. Но эта тоска бессмысленна. Она не может взять в плен значительную часть моего сознания. Она смешна по сравнению с тем, через что я сумела пройти, борясь, используя все средства борьбы, сражаясь зубами и когтями.

Этот остров принес нам счастье. Не воскресшее – настоящее! Наслаждаясь обществом друг друга, мы стараемся не говорить на страшную тему, но иногда я ловлю пристальный взгляд, словно спрашивающий вслух: «Помнишь?..» Очень часто я просыпаюсь в холодном поту, и мне кажется, что по-прежнему существует кошмар и завтрашнее утро принесет мне столько боли и горя, сколько не в состоянии вынести один человек. И сотни тысяч людей станут вопить (под окнами, и не только) до безумия, требуя смерти любимого, требуя публичного ответа на вопрос: как она могла остаться с этим чудовищем?

Но потом я различаю рядом спокойное дыхание спящего мужа, и огромный ком отчаяния (невероятной силы тиски!) отпускает мое сердце. Я успокаиваюсь на несколько минут, закрываю глаза, чтобы заснуть и… И вновь увидеть обезумевшие звериные лица толпы – будто на самом деле это происходит. Когда понимаешь, что, даже если сорвешь голос, тебя никто не услышит. И каждое утро (день, вечер, ночь) на протяжении слишком долгого срока в невиновность его будешь верить ты одна.

Я постоянно спрашиваю себя, как мне удалось выжить. Я была одна перед всем миром – сброшенная с самолета, следующего на праздник жизни, в ледяную пустыню. Ледяное белое безмолвие (я долго искала слова, чтобы объяснить: оказалось, их потребовалось всего три). Как в знаменитой книге Джека Лондона. Ледяное белое безмолвие – то, что мне пришлось пережить. В целом океане людской ненависти и собственного отчаяния мне выпало бороться за жизнь любимого человека, и за собственную жизнь заодно.

А иногда мне вспоминается лицо животного (язык не поворачивается назвать его человеком), повинного в смерти этих детей. Почему, встречаясь с ним сотни раз, я ни в одной черточке не прочитала болезненных симптомов маньяка, превратившего наши жизни (мою и моего мужа) в ад? Как ни парадоксально, но мы трое связаны, наверное, самой суровой нитью до конца, и когда-то суждено было понять неразрывность этой связи. Мучительный вопрос станет причиной моей бессонницы: неужели я не могла понять этого тогда?! Почему я не поняла?!

В самое страшное потрясение привели меня фотографии убитых детей… Перед выходом в эфир (если точно, за десять минут) мне показали снимки-иллюстрации к сообщению, которое следовало включить в вечерний блок новостей. Я сразу же почувствовала тошноту, Димке пришлось отпаивать меня холодной водой, чтобы я могла взять себя в руки. Но тогда это было еще самое начало! Тогда я ничего еще не знала и не могла знать…

Прошел год, прежде чем я нашла в себе силы вновь пережить то же самое. Теперь я смогла рассказать правду, не утаивая ни единого факта, даже ни одной собственной мысли. Есть пословица: бросай грязью – что-нибудь да останется. Как ни крути, к сожалению, это действительно так. Я не знаю, сколько пройдет лет, прежде чем сотрутся темные пятна с нашего прошлого, да и сотрутся ли когда-либо. Впрочем, это уже не важно. Чтобы изложить все события на бумаге, мне потребовалась значительная работа над собой. Надеюсь, я выполнила ее с честью. Теперь же я сделаю все, чтобы Андрей был счастлив. И я тоже.

И еще… Я думаю об этом очень часто. Мне так хочется знать, чувствовать, верить, что больше мне никогда в жизни не придется видеть безнадежное небо, в котором отражается бессмысленная, никому не нужная и всегда жестокая смерть.

КОНЕЦ