Текст книги "Если ты позовешь…"

– Думаю, вам надо отдохнуть. Сегодня произошло много событий. Поднимитесь в свою комнату, утром мы сообщим вам о наших дальнейших планах. Может, и вам удастся вспомнить что-то полезное.

Сандрин встала и спокойно, с высоко поднятой головой поднялась к себе в комнату. Двое из тех, кто находился в гостиной, последовали за ней. Не обращая на них внимания, девушка прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Стража заняла свое место в коридоре по обе стороны от входа. Что-то в поведении присутствующих не давало покоя. Зачем они охраняют ее? Если бы она хотела сбежать, то сделала бы это и через окно. И они не могли этого не понимать. Единственным разумным объяснением было то, что они хотят пресечь ее общение с кем-то в доме. Только вот – с кем? Со слугами или с маркизом? Если он еще здесь, они могут сбежать вместе. Она знает такие пути, о которых ищейки и не догадываются. По всему было видно, что им все равно – виновен маркиз Лекавалье в чем-то или нет. Его намерены осудить в любом случае. Даже если он ничего и не совершал.

Нужно выбираться отсюда! Но – только вместе с Анри. Он был слишком дорог ей, чтобы оставить его на растерзание. И у нее впереди целая ночь для того, чтобы разработать план дальнейших действий.

Стража не сомкнула глаз всю ночь. Но это не помешало Сандрин выбраться из окна и осмотреть дом. А потом забраться обратно. По счастью, они не успели обследовать ее сундуки, в которых все еще лежал мужской костюм. А на стенах дома имелось множество выступов, дающих возможность держаться. Связав простыни вместе, Сандрин без труда спустилась на землю. И так же легко поднялась назад, втянув импровизированную лестницу за собой. Но поиск ничего не дал. И, хотя дом не был пуст, маркиза Лекавалье в нем не было.

И, когда солнце поднялось над горизонтом, Сандрин была готова ко всему. Все украшения, которые она только смогла отыскать в комнате, были спрятаны под одеждой. Платье с широкой юбкой надежно скрывало мужской наряд. Под корсажем были спрятаны отмычки, а в голове сложился план действий. Ей нужно было выяснить, где ее муж. Чтобы помочь ему бежать от несправедливости короля. Или убедить всех, что он ни в чем не виновен.

Оставалась самая малость – узнать, жив ли маркиз Лекавалье. В наше время подозреваемых в измене королю казнили без суда.

В дверь постучали. На пороге возник один из ее охранников.

– Если вы готовы, мадам, следуйте за мной.

Не говоря ни слова, Сандрин прошла к двери. Они вышли из дома. У входа ждала запряженная карета и четыре вооруженных всадника. Ее провожатый сел на место кучера. В карете оказалось еще двое охранников.

– Могу я узнать, куда меня везут? – произнесла Сандрин, ни к кому конкретно не обращаясь и не особо надеясь на ответ.

– Нам запрещено разговаривать с вами, мадам, но на этот вопрос я могу ответить. Вас везут в Париж, к королю.

«Очень хорошо, сейчас это единственный человек, способный помочь мне. Убедить короля в невиновности маркиза Лекавалье я смогу», – подумала Сандрин и приготовилась к дальней дороге.

Задавать вопросы людям, сидящим в карете, не имело смысла. Вряд ли они знают что-либо существенное. Выходя из дома, она обратила внимание, что он пуст – ни слуг, ни вчерашних людей. А, раз ей не дали пообщаться ни с кем, когда она прибыла в дом, это могло означать только одно – подозревают всех слуг и делают все, чтобы они не смогли сговориться.

Через два часа карета неожиданно остановилась. Сандрин выглянула в окно и увидела, что она стоят у небольшого двухэтажного каменного дома, почти по самую крышу увитого плющом. Дверь экипажа открылась.

– Пройдите в дом, мадам Лекавалье! – Кучер уже спустился с козел и сейчас обращался к Сандрин. Да, так часто, как за последние несколько часов, «мадам Лекавалье» ее еще не называли. Как жаль, что ей не удалось насладиться этим титулом в более приятное время.

Сандрин вошла в дом.

– Проходите, здесь вам будет удобнее. – В холле ее ожидал тот, кто вчера пытался выведать информацию о ее муже.

Она прошла в комнату, на которую ей указали. Учитывая события последних часов, состав присутствующих в комнате Сандрин не удивил. Их было четверо: директор ее школы, ищейка, следивший за ее мужем все эти дни и сейчас проводивший ее до гостиной, и еще двое, – видимо, рангом повыше, потому что держались они особняком и молчали.

– Как вы провели ночь, Сандрин? – спросил ищейка. – Возможно, вспомнили что-то, что было бы интересно нам.

– Нет, простите, ничего нового я вам не скажу.

– А ваша наставница уверяет, что вы были лучшей ученицей, – протянул ищейка в свою очередь. – Только вот сейчас вы даете повод сомневаться в искренности этих слов.

Сандрин медленно, обдумывая каждое слово, произнесла:

– Я не думаю, что у кого-то из присутствующих сейчас в этой комнате есть намерение обмануть вас, месье. Я сказала вам все, что увидела и услышала в этом доме. Но, кроме этих умений, меня научили делать выводы. И я со всей ответственностью говорю сейчас, что маркиз Лекавалье – не предатель. Он не способен на государственную измену. Я не сомневаюсь в ваших способностях, месье. Но, возможно, у вас было недостаточно информации, и этот недостаток натолкнул вас на неверные выводы. Может, вы проверите все еще раз?

– Не вам говорить мне, что делать! – Ищейка был недоволен. – Позвольте мне самому принимать решения. От вас я жду лишь полной откровенности.

– Хорошо, месье. Я расскажу вам о каждом дне, проведенном в поместье маркиза.

И Сандрин рассказала. Рассказала, как проводила эти дни, гуляя по окрестностям и работая в саду, занимаясь шитьем и вышивкой. Рассказала, как она несколько раз осмотрела весь дом в поисках тайника, как следила ночью за мужем. И каждый раз неизменно подчеркивала, что никаких сомнений в невиновности маркиза быть не может.

Когда она закончила, ищейка переглянулся с настоятельницей и произнес.

– Да, у вас действительно феноменальные способности, Сандрин.

– Я надеюсь, это поможет убедить вас в том, что маркиз – не тот человек, который может быть замешен в государственной измене?

– Возможно, вы правы. А, возможно, и нет.

– Что это значит? Неужели то, что я сказала…

– От ваших слов уже ничего не изменится, – медленно произнес ищейка.

– Что все это означает? – В голосе Сандрин были злость и недоумение одновременно.

– Маркиз Лекавалье мертв.

– Его казнили! – ахнула Сандрин: она не могла поверить, что все свершилось так скоро.

– Не совсем, – протянул ищейка. – Он был убит при попытке к бегству. А это может означать только одно – он действительно совершил то, в чем его подозревают.

«Или то, что не хотел оказаться в ваших руках, прекрасно представляя, что снисхождения от вас ждать не приходится», – подумала Сандрин.

Вот это новость… Тут бы упасть в обморок, чтобы выгадать время и разработать план действий в связи с новой информацией, но проделать такое второй раз за два дня она не решилась.

Она взяла себя в руки и произнесла:

– Тогда к чему все это?

А к этому ее вопросу ищейка явно готов не был. Поэтому он заговорил лишь несколько секунд спустя.

– Мы должны быть уверены, что вы не решили предать те идеалы, которым были верны лишь несколько недель назад.

– Вы удостоверились в этом, месье? – Сандрин с вызовом смотрела на человека напротив, но тот молчал и она продолжила: – Да, маркиз Лекавалье мертв! Пусть так… Только вот меня не учили тому, что можно обвинять человека в том, чего он не совершал!

Все молчали. Молчала и Сандрин. Сказав это, она решила дождаться ответа. От него сейчас зависело очень многое.

– Надеюсь, это единственное упущение в вашем образовании. – Ищейка многозначительно взглянул на настоятельницу. А потом повернул голову в сторону Сандрин. – Вас проводят в комнату, где вы сможете отдохнуть.

Сандрин кивнула. Она вышла из комнаты, где стоявший на входе человек проводил ее до одной из спален на втором этаже дома.

Там ее ожидала горничная, которая впоследствии не отходила от девушки все дни, что она провела здесь. Но Сандрин не тяготила необходимость сидеть в этом доме. Ведь у нее было время решить, что делать дальше.

Своими последними словами ищейка подтвердил то, о чем она думала со вчерашнего вечера. Этим людям было абсолютно не важно, задумывал ли маркиз Лекавалье государственную измену. Им просто нужен был повод, чтобы устранить его. Только вот зачем? Это ей еще предстояло узнать. И донести до короля, что часть его подданных ведет за его спиной свою игру. И она сделает все возможное для того, чтобы король узнал об этом как можно раньше!

Утром, спустя две недели, как она приехала в этот дом, дверь в комнату Сандрин отворилась. Только это была не горничная, как обычно. Там был тот, кто поместил ее сюда. Глядя на девушку, он произнес с безразличным видом:

– Вы свободны, можете идти, куда захочется.

Сандрин не знала, радоваться его словам или нет. Определенного плана с чего начать расследование у нее не было. И она рассчитывала, что люди, окружавшие ее последние дни, проговорятся о чем-то, что ей поможет в поисках.

Или, по крайней мере, привезут ее к королю. Но ничего такого не произошло. Видя, что девушка молчит, не выказывая радости, связанной с освобождением из заточения, ищейка продолжил:

– Советую воспользоваться нашей добротой как можно скорее. Ничто не мешает нам и передумать. И – да, мадам, мне хотелось бы предупредить вас о двух вещах. На будущее. Советую вам никогда больше не появляться в доме своего мужа и впредь более преданно служить королю, исполняя все его просьбы.

И, как только он это произнес, Сандрин решила нарушить оба эти предостережения.

Глава 14

Дом Лекавалье был тих и пуст. Слышно было, как ветер влетает в окно и колышет уцелевшие пока занавеси. Она добиралась сюда с особой осторожностью, затратив на это немало времени и сил. И испортить все, практически достигнув цели – это в ее планы не входило. Нужно быть аккуратной, иначе любой шаг гулким эхом раздастся по этажам, и кажущийся пустым дом оживет в ту же секунду.

Никто не должен знать, что она пришла сюда.

Два месяца прошло с того момента, как она вышла из двери того маленького двухэтажного домика, в который ее привезли из имения мужа. Два месяца как за ней следила тайная полиция.

Она поняла это сразу, как только вышла из тех дверей, сопровождаемая угрюмым охранником. Чего-то подобного и следовало ожидать: слишком уж быстро они ее отпустили. Могли бы и еще раз опросить. Но, услышав ее рассказ один раз, еще тогда, в день приезда в это странное жилище, больше никаких вопросов ей не задавали.

Им для чего-то необходимо, чтобы она могла свободно передвигаться, думая, что ей уже ничего не угрожает. Только зачем?

Чем больше она думала обо всей этой истории, тем больше понимала, что все не так просто. Ее муж мертв. И, какими бы компрометирующими его сведениями она ни обладала, это уже не имело значения. Если они предполагали, что она как-то замешана в этом, то должны были оставить ее под стражей. Но они оставили ее на свободе и стали следить за ней. А это означает, что они думали – рано или поздно она их куда-то приведет. Но – куда? Нужно было выяснить это.

Для того чтобы начать поиски, нужно было время и деньги. Денег у нее не было. Только несколько украшений, которые она унесла из поместья Лекавалье. Часть из них она уже продала, но средства, вырученные от их продажи, уже закончились. А отдавать что-то еще не хотелось – неизвестно еще, что будет впереди. А если не было денег, не было и времени. Тогда в комнате она нашла самые дешевые украшения – пару колец и ожерелье. И то, что она привезла с собой. Странно, что среди них не было подарков Анри на свадьбу. Они были самыми дорогими в ее коллекции. Но продать их она вряд ли решилась бы. Ведь дорогими они были не только из-за цены, которую маркиз заплатил за них. Это была ее память о нем.

Приехать домой к родителям, в создавшемся положении вещей, означало бы подвергнуть их опасности. Их могли заподозрить в причастности к действиям маркиза Лекавалье. Спрашивать о чем-то. Все вокруг узнали бы, что ими интересуется полиция. Нет, достаточно уже того, что она сама испытала массу волнений. И сейчас не хотела, чтобы кто-то из близких чувствовал то же, что и она.

Можно было уехать в Париж. Сделать это было необходимо: только там она сможет точно установить, что же случилось в доме мужа. Ей нужно обязательно встретиться с королем. Возможно, его ввели в заблуждение. Не может быть, чтобы он отдал приказ на арест ее мужа, не выяснив все до конца! Необходимо объяснить королю, что маркиз ни в чем не виноват. Что его оговорили. И что истинная причина все этого – просто чья-то зависть. Только для подобных заявлений нужно собрать неопровержимые доказательства. Да еще выяснить, кто стоит за тем, что маркиза Лекавалье несправедливо обвинили. Пусть это не вернет Анри к жизни, но у него хотя бы останется честное имя, а не клеймо предателя.

Только сейчас в Париж ей нельзя. Должно пройти время, чтобы все успокоилось. Тогда можно будет начать поиски. Сегодня за ней по пятам ходят ищейки. И их явно послал тот, что все это придумал. А это означает – они сделают все, чтобы она никогда нашла истины.

Должно пройти несколько лет. За это время необходимо придумать, как попасть к королю. Знатные особы получают приглашение во дворец на приемы. Но, пока она вдова маркиза Лекавалье, ей ни за что его не получить. Устроиться на работу во дворец не получится – его окружение вряд ли позволит сделать такое. На прием к королю законным путем ей не попасть. Остается проникнуть туда тайно или под чужим именем.

Единственное, что приходило сейчас на ум – выйти замуж за одного из придворных короля или вельможу. Но замуж больше не хотелось. Совсем не хотелось.

Уйдя из поместья, Сандрин поселилась в гостинице в пригороде Нанта. Ей нужно было время, чтобы понять, как уйти от «хвоста». Но деньги быстро закончились, а энтузиазм людей из тайной полиции никак не ослабевал. Так что же им нужно?

Живя на постоялом дворе, она много гуляла, видела разных людей, слушала разговоры и все больше убеждалась в том, что король, на создание идеального образа которого учителя в школе потратили достаточно много времени, не так уж безупречен. Вокруг росло недовольство монаршей властью, притом недовольны были буквально все.

Два графа, волею судеб и разыгравшейся непогоды, занесенные в туже гостиницу, номер в которой снимала Сандрин, тихо разговаривая за обедом, отзывались о короле весьма нелестно. Что уж было говорить о простых людях. Огромные налоги, войны, даже неурожай – все ставилось в вину королю. На Сандрин было простое платье – то, в котором ее увезли из дома маркиза – к тому же изрядно износившееся к этому времени. Так что все говорили при ней, не таясь, считая кем-то вроде компаньонки у богатой дамы.

Целыми днями Сандрин долго и бесцельно бродила по городу, периодически обнаруживая за собой хвост, который уже почти и не прятался, высматривая ее перемещения. Они следили за ней, она за ними. Она решала, что же предпринять дальше – они отслеживали каждый ее шаг. Словно надеялись, что она приведет их к кому-то или к чему-то. А Сандрин ждала, что они помогут ей повидаться с королем или хотя бы укажут способ, как это сделать.

И вот, когда она совершала одну из городских прогулок, ей пришла в голову мысль посмотреть на поместье Лекавалье. Сандрин уже устала от вынужденного безделья и не знала, чтобы такого предпринять, чтобы приблизится к разгадке истории, произошедшей с мужем.

Все подсказывало ей, что совершить эту вылазку лучше тайно. Ни к чему людям, ходящим за ней по пятам, знать о том, что она была в доме. Неизвестно, что ей удастся увидеть там. А рассказывать о своих находках она не собиралась. Нужно по максимуму использовать представившуюся ей возможность. Второго шанса попасть в поместье может и не быть.

И тут она поняла, что сделанный чисто интуитивно выбор места ее нынешнего обитания оказался весьма выгоден. Поместье мужа находилось между Нантом и Ла Рошелем, и слухи о его измене и последующей гибели дошли и сюда. Люди судачили всякое. И о том, что он был английским или испанским шпионом. И что готовил покушение на короля, а в подвалах его дома нашли несметное количество золота. И что люди короля убили или увели в кандалах всех его слуг. Все это больше было похоже на вымысел.

Но было в этих словах и нечто очень интересное – почти все говорили, что за домом следят. В разграбленном доме сидели вооруженные люди и кого-то ждали. Но кого? Мертвого хозяина? Или в доме действительно спрятано что-то такое, что королю не жалко держать там десяток вооруженных до зубов людей вот уже второй месяц кряду?

Вечером того же дня Сандрин начертила углем на куске бумаги план дома, обозначив места, в которых действительно могло что-то скрываться. Их и нужно было обследовать. После этого, бросив лист в камин и проследив, чтобы он сгорел без остатка, она переоделась в брюки и темную рубаху, накинув сверху что-то наподобие сюртука, только более короткого. Спрятав волосы под шляпу, девушка выглянула в окно. Постепенно бдительность ее охранников ослабела, и они уже не стояли каждую ночь под окнами ее комнаты, как в первые дни. Вот и сейчас лужайка, освященная луной, была пуста.

Сандрин вылезла в окно и, перебравшись по карнизу на угол гостиницы, спустилась вниз. Так удачно росший у этой части стены кустарник скрыл ее от посторонних глаз. Путь свободен. Забеспокоятся они только утром, когда она не придет к завтраку. А это означает, что у нее есть в запасе немного времени.

К утру отойдя от города на приличное расстояние, Сандрин на последние деньги взяла лошадь на попавшемся ей на пути постоялом дворе, и поскакала в поместье Лекавалье.

День сменял ночь, закончились кусок хлеба и сыра, которые Сандрин прихватила в дорогу, одежда пропиталась дорожной пылью и потом, и, наконец, два дня пути, который она проделала с особой осторожностью, следуя не по дорогам, а сквозь лес, были завершены.

И вот сейчас она здесь, в поместье Лекавалье.

За ним действительно следили, это она поняла еще когда пробиралась к самому дому. Все это казалось странным, необъяснимым и пугающим одновременно. Какой смысл следить за домом, в который некому было прийти?

Пытаться найти еще какие-то улики, подтверждающие, что хозяин замышлял переворот? Но сейчас, когда маркиза Лекавалье нет, это и не нужно. Поймать еще кого-то, кто мог быть в этом замешен? Но в данной ситуации, когда всем вокруг известно, почему погиб маркиз Лекавалье, сюда никто и не сунется. И не проще ли было обыскать дом? Или они искали и не нашли? И теперь надеются, что тот, кто придет сюда, покажет дорогу к тому, что им очень хотелось узнать.

Тогда ее появление – это то, что им нужно. Она точно знает, где может скрываться тайна. Еще раз все обдумав, она решила, где будет искать – в той башне, обследовать которую ей не удалось в день свадьбы. С того дня прошло всего три месяца, а казалось – целая жизнь. И она уже никогда не будет такой, как прежде. Все произошедшие изменило ее, изменило ее веру в безупречность правящего монарха.

Предрассветные сумерки хорошо скрывали нежданную гостью, появившуюся в поместье Лекавалье. Проникнув в окно комнаты, являвшейся чем-то вроде коридора между кухней и столовой, Сандрин начала осторожно пробираться внутрь дома. Сняв для верности обувь, чтобы не производить лишнего шума.

Пробираться медленно, вдоль стен. Чтобы, с одной стороны, не быть замеченной из окон, а с другой – всегда иметь возможность укрыться за очередным выступом. Двигаясь таким образом, Сандрин быстро и бесшумно переместилась из коридора в столовую, а потом и в гостиную, шедшие каскадом друг за другом. Впереди маячила дверь в парадный холл с лестницей, которая вела туда, куда ей было нужно – на верхние этажи поместья.

Остановившись, она прислушалась. Было тихо. Казалось, если сейчас кто-то на кухне решит налить воды, то этот шум будет слышно в каждом уголке. Дом затаился в немом ожидании. Открыв дверь в холл, Сандрин поняла, что и там никого нет. Какая удача! Или они просто следят за ее перемещениями из какого-то укрытия, думая, что она выведет их к заветной цели.

Еще раз оглядевшись, Сандрин легко вбежала на лестницу. И тут же услышала приближающиеся шаги и негромкий разговор. Еще несколько секунд, и она окажется нос к носу с говорившими, а этого ей совсем не хотелось.

По левую руку от нее оказалась дверь в кабинет и, не придумав ничего лучше, Сандрин прошмыгнула туда. На ее счастье, в кабинете никого не оказалось. Встав за дверью, она прислушалась. Судя по разговору, людей было двое. Они вели негромкую беседу о погоде, обсуждая вероятность дождя августовским днем. Шаги приблизились, замерли на секунду – или это ей только так показалось? – и прошли дальше. Кто-то обходил дом с дозором. Выходить из укрытия было опасно, тем более что Сандрин не знала, куда эти двое направлялись. Нужно искать другой путь.

Она оглядела кабинет и, в который раз за несколько минут, проведенные в поместье, пришла в отчаянье. Некогда живой, уютный и красивый дом был пуст. В нем остались только стены. Из висевших на стенах картин и стоявших вокруг безделушек не осталось ничего. Мебель тоже исчезла. Ну, что ж, этого и следовало ожидать. Сандрин знала, что все имущество изменников отбирали, лишая их и их родных титула и каких-либо средств к существованию.

Интересно, что король собирается с этим имуществом делать? Почти все вещи в доме – это подделки, – она это давно поняла, – и не представляют особой ценности. Но само поместье, земли вокруг… Подарит кому-то? Или оставит все вокруг умирать и приходить в запустение? Как напоминание о том, что будет с теми, кто откажется служить ему.

И тут взгляд Сандрин, бегающий по стенам, внезапно наткнулся на какой-то выступ. «Странно, раньше тут ничего такого не было», – подумала Сандрин. Подойдя поближе, она увидела, что несколько дощечек, которыми была обита комната, стоят под углом к стене. Когда она потянула за них, то стало ясно, что никакая эта не обшивка. А просто край неплотно закрытой двери.

Ну да, конечно, ведь этот хитрец сам переделывал дом. Могла бы и сразу догадаться, что это за дощечка! Все видеть и слышать через потайные ходы – неплохая задумка. Узнать бы вот, куда он ведет.

Осторожно заглянув внутрь, Сандрин вошла.

Узкий проход вел сначала в спальню, которую занимал Анри Лекавалье, а потом и в комнату, в которой жила Сандрин. Соединяя кабинет, библиотеку и две спальни, проход заканчивался. Так вот почему только эти комнаты были переделаны! Это скрывало маленькие смотровые окошки и двери в потайной проход. И вот почему она ощущала присутствие маркиза в своей спальне.

Вернувшись в кабинет, Сандрин внимательно оглядела стену, прилегающую к ходу: нужно искать нечто похожее в башне. Вернувшись в спальню мужа, как самую близкую к ее цели комнату, она вышла из нее в коридор. Отсюда путь до башни был недолгим. И, на ее счастье, ей никто не встретился.

Наконец она на месте. Оглядев внимательно все вокруг, Сандрин была близка к отчаянью. Стена перед ней была пуста. Просто кирпичная кладка, сохранившая след от картин, висевших здесь не так давно. Круг замкнулся. Неужели тайный ход, соединяющий три комнаты в доме и сейчас абсолютно пустой – это все?

Сандрин еще раз оглядела стену. Этот дом обыскивали не раз, и если и могли найти что-то – нашли. Возможно, и здесь они уже побывали. Но надежда – это все, что у Сандрин сейчас было. И она продолжила осмотр. Нужно порассуждать. Маркиз Лекавалье неглуп. И это означает, что если он хотел спрятать что-то действительно ценное, то о том, чтобы его не нашли, позаботился бы точно. Может, здесь не один, а два замка, или даже четыре? Кирпичная кладка на всей стене была неровной, некоторые кирпичи выступали. Анри что-то говорил в их последнюю ночь о том, что не все разгадки лежат на поверхности. А еще он говорил, что начал обследовать дом в двенадцать лет. Когда вырос до двенадцати. Так, кажется, он сказал. Повинуясь внезапному порыву, Сандрин отсчитала от пола двенадцатый ряд кирпичей. Потом нажала на первый, седьмой, пятый и девятый. Да именно так, ему сейчас 24, значит 1759 – год его рождения.

Стена, заскрипев, раздвинулась. Этот шум был совсем тихим, но и он мог привлечь внимание охраны, если они находились где-то поблизости.

Сандрин прислушалась. Так и есть. Ее услышали. Где-то совсем рядом раздался торопливый звук шагов. Не раздумывая ни секунды, Сандрин шагнула внутрь и закрыла за собой дверь. Стена тотчас же сомкнулась вслед за нею.

Девушка огляделась. Единственным источником света было небольшое окно под потолком, но и его хватило. Хватило, чтобы понять, что в этой комнате кто-то побывал. Но были это ищейки короля или кто-то еще – оставалось неясным. А потому надо с особой осторожностью отнестись ко всему, что она здесь найдет. Ведь эти вещи могли быть принесены сюда специально, чтобы сбить ее с толку. Или натолкнуть на нужные им мысли.

Слева от нее размещались небольшой стол и стул, абсолютно пустые. На стене, по обе стороны от стола, виднелись кольца под лампы, но лампа на стене была только одна. У противоположной от стола стены стояла кушетка с замысловатыми подлокотниками, обитая тканью. А прямо перед Сандрин была арка, венчавшая проход на лестницу, которая вела вниз по башне.

Это было просто невероятно. Комната была просто создана для того, чтобы скрываться от любопытных глаз. Интересно, для чего ее использовал Анри Лекавалье? Может, не так ужине прав король, заподозрив его в измене?..

Наличие еще одного входа означало, что теперь она сможет выбраться из комнаты, не выходя в коридор поместья, где маячили стражники. Но куда ведет этот проход – еще нужно было выяснить. Все может быть еще хуже, чем возможность выбираться из дома тем же путем, что она и пришла. Но сначала нужно обследовать вещи вокруг.

Дюйм за дюймом она осмотрела стены и кушетку. В стене обнаружилась выемка, что-то вроде тайника. Но он был пуст. Судя по размерам, здесь хранили золото или драгоценности. Что-то большое в него просто не поместилось бы.

Она осмотрела стол и стулья. И кушетку. Все вокруг. Но обшивка на мебели была цела. Следов того, что ее штопали после того, как вскрывали, не было. Следовательно, и тайника там нет. Так как, чтобы положить что-то вовнутрь, обивку нужно было разрезать, а потом сшить. Но по всему выходило, что кто-то точно был в этом месте до нее, и она ничего не найдет тут. Ничего, чтобы могло помочь ей оправдать имя маркиза Лекавалье. Или найти доказательства его измены.

Внезапно она поймала себя на мысли, что не знает, что ей дальше делать. Как она будет жить, не имея никаких денег? Она возлагала большие надежды на этот дом. Но, видимо, все зря. Зря она выжидала столько времени, чтобы прийти сюда. Зря преодолевала все эти препятствия.

В бессилии она опустилась на единственный стул.

Ни возвращаться к родным, ни в школу она не собиралась. Не нужно подвергать любимых людей волнениям. А школа… после всего, что она узнала за последнее время, служить королю она не испытывала ни малейшего желания.

Конечно, она могла бы найти какую-нибудь работу… но какую? Устроиться служанкой в какой-нибудь богатый дом возможно только по рекомендациям, которых у нее нет. Работать на поле ее вряд ли бы взяли – август месяц, страда в самом разгаре, и все места уже заняты. Лавочки, таверны и постоялые дворы тоже вряд ли ждали ее для того, чтобы предложить работу. И, вне всякого сомнения, ее будут искать. Неизвестно, что предпримут эти люди, после того как она сбежала из-под их надзора. Нужно спрятаться как можно дальше от этих мест.

Париж. Да, там она точно смогла бы устроиться на работу. Но сейчас для этого не время.

Необходимо срочно что-то придумать, не может же она сидеть здесь вечно. И первый раз за все время, прошедшее со свадьбы, Сандрин пожалела, что согласилась выйти замуж за этого человека. В конце концов, сейчас отказ девушки не воспринимается так трагично. Тем более он сам предлагал ей одуматься. Если бы только он рассказал ей все! Тогда бы она не мучилась сейчас от неведения. Тогда, в крайнем случае, они могли бы уехать из страны. Страны, которая, похоже, скоро и так перестанет существовать в том виде, в котором она ее знала.

Сандрин давно поняла, что последовала бы за Анри Лекавалье хоть на край света, пусть даже ей приказали следить за ним, найти доказательства его измены королю. Но, как оказалось, этого было недостаточно. Еще она должна была встать на их сторону, даже если маркиз был невиновен. И у нее было множество фактов, чтобы эту невиновность подтвердить. Но они ошиблись в одном. Она была не так глупа, чтобы исполнять бездумные приказы, и не так бессердечна, чтобы обвинить невиновного в столь страшном преступлении как государственная измена.

Она должна что-то предпринять, чтобы убедить в этом короля!

Резко подскочив, Сандрин задела коленкой стол. В столе что-то щелкнуло. На бетонный пол в башне упала небольшая дощечка.

Испугавшись громкого звука, а еще больше того, что ее могут услышать, девушка подбежала к тому месту к стене, которое скрывало выход в дом, и прислушалось. За стеной все было тихо. Толстые стены башни хорошо скрывали все происходящее внутри.

Вернувшись к столу, Сандрин пошарила рукой под столешницей. В том месте, где находилась выпавшая дощечка, обнаружилось небольшое углубление. Она нащупала внутри тайника какие-то бумаги и небольшой сверток. Все было с особой тщательностью приклеено чем-то к столешнице. Позже, когда она с большим трудом извлекла содержимое, то поняла, что это была та субстанция, которой скрепляют печати на письмах.

Но теперь ее интересовало совсем не это. А то, что это за вещи, которые она держала в руках, и как они там оказались. И главное – если ищейки короля побывали в этой комнате, почему они их не взяли. Слишком уж опытные люди обыскивали все тут, чтобы предположить, что они просто не нашли их.

Сандрин развернула сверток и чуть не ахнула. В нем были те украшения, которые Анри Лекавалье подарил ей на свадьбу: маленькая тиара, браслет и сережки с бриллиантами и аметистами. Если продать их, то этих денег хватит на пару лет. Но только вот сможет ли она расстаться с ними? Ведь это единственное, что осталось ей на память от маркиза Лекавалье.

Вместе со свертком обнаружились бумаги на дом. На ее имя. Правда, дом находился достаточно далеко отсюда – рядом с Бордо. Но это именно то, что ей сейчас нужно. Дом был в небольшом поселении, настолько маленьком, что первый раз она услышала его название из разговоров на рынке, пока жила в гостинице. Никто не догадается, что она может поехать туда.