Текст книги "Если ты позовешь…"

Глава 16

Через пару месяцев после приезда в Бордо Сандрин поняла, что количество ее клиенток увеличилось настолько, что она уже не может одна справляться со всеми заказами. Ей нужны были помощницы.

Вспомнив, как Джоси, немного осмелев от свалившейся на нее радости в виде нового платья на свадьбу, давала советы, как его лучше шить и какой ей больше пойдет фасон, Сандрин решила позвать ее к себе в мастерскую.

Для этого она отправилась домой к девушке в тот маленький городок, близ которого еще недавно стоял и ее дом.

Сандрин также хотела еще раз расспросить людей о маркизе Лекавалье. Осторожно, не называя никаких имен.

К этому моменту она уже запретила себе думать о том, что кто-то придет и откроет завесу над тайной, мучивший ее последние годы, и начала сама заниматься выяснением обстоятельств гибели мужа.

Подъехав к дому, где жила Джоси, Сандрин удивилась тишине, царившей вокруг. По летнему теплое солнце, еле слышный шорох листьев, колышущихся на легком ветру, пение птиц – все это было так отлично от шума большого города. И это было то, что так любила Сандрин.

На стук открыла сама девушка, которая немного удивилась появлению своей бывшей хозяйки. Сандрин объяснила цель своего визита, чем несказанно обрадовала девушку, которая как раз переезжала в Бордо, и ей нужна была там работа. По счастливому стечению обстоятельств муж Джоси только что сам нашел работу в этом городе, чем и был вызван их поспешный переезд.

Выполнив первую половину задуманного, Сандрин приступила к реализации второй части своего плана. Но, как оказалось, она не стала такой же удачной, как первая.

Сандрин прошлась по городку, заглянув к знакомым и поговорив с ними. И только тогда поняла, как соскучилась по здешним местам, по жизни в этом небольшом и уютном месте. Ей хотелось вернуться, но сделать это она не могла. Если она желала приблизиться к своей цели, ей нужно было двигаться дальше.

В разговорах она осторожно узнавала, не интересовался ли ею кто-нибудь. Ничего необычного в ее вопросе никто не видел – она была швей, и ее могли искать клиентки.

Но нет, ее никто не искал. Сандрин не знала, радоваться этой новости или печалиться. С одной стороны ее обрадовало, что ищейки короля не идут по ее следу. С другой – эта же новость означала, что никому из друзей и родственников мужа нет до нее никакого дела.

Джоси приступила к работе на следующий же день. Вдвоем работать было веселее, да и заказы у Сандрин теперь получалось выполнять быстрее. Но, даже несмотря на наличие помощницы, работа по-прежнему отнимала все ее время. Это было похоже на бесконечный маскарад – нарядное платье к Рождеству, теплое платье и накидки к зиме, более легкий наряд к весне и что-то совсем невесомое, из шелка, к лету.

Не для того она перебралась в Бордо, чтобы работать без отдыха. Конечно, это приносило неплохие деньги, но сейчас для Сандрин это было не главным. Ей хотелось начать поиски людей, знавших что-то о ее муже. И времени на это с каждым днем становилось все меньше.

Сандрин нравилось учиться. Она любила читать, наблюдать за людьми, делать выводы. Учеба давалась ей легко, она с радостью воспринимала всю новую информацию и потому многому научилась. И еще пока ничего из тех знаний не забыла.

Работая портнихой, она посещала многие дома. Девушки и женщины особо не таились и болтали с ней обо всем. Рассказывая сначала, как тяжело вести хозяйство и найти хорошую повариху или горничную. А когда визиты Сандрин переваливали за десяток, ее посвящали и в проблемы того круга, в котором эти дамы вращались.

Сандрин считали кем-то вроде обслуги. Той, кто всю жизнь не имел собственного мнения, а услышанное от хозяев тщательно скрывал, не разбалтывая, боясь потерять место.

Она умела играть и эту роль. Актерское мастерство всегда удавалось ей с блеском, а сейчас оно сослужило ей хорошую службу.

Анализируя все увиденное и услышанное за последний год, Сандрин поняла, что жизнь во Франции становится все беспокойнее и непредсказуемее. Королевская власть ослабевала, верхушка дворянства тянула власть на себя, народ был недоволен проводимой политикой. И все это ухудшалось засухой.

Сандрин начала беспокоиться о своей семье – родителях и сестре. Нужно было что-то придумать. Иначе волна недовольства, бродившего в стране, сметет все на своем пути.

Родителям и сестре Сандрин не писала три года, чтобы не зародить у ищеек подозрений относительно того, что ее родственникам что-то известно об Анри Лекавалье. Да и тогда пришлось бы сообщать обратный адрес и объяснять, что же с ней произошло. А ей этого не хотелось.

Учитывая происходящее, времени осталось совсем мало. И за это время ей необходимо было решить две проблемы – оправдать маркиза Лекавалье и спасти свою семью от надвигающейся лавины, за которой неизбежно последует смена власти.

Наняв еще одну девушку в помощь, чтобы освободить себе немного времени, Сандрин разработала план. Согласно ему, ее родители и сестра с семьей должны покинуть Францию как можно скорее. Потом она последует за ними. Тем более что в этой стране уже не останется ничего, во что она верила. Ничего, за что стоило бы сражаться. Только сначала оправдает имя маркиза Лекавалье.

Она узнала очень много о людях, богатых и не очень, знатных и совсем простых. Но почти ничего о том, что произошло в тот день, когда Анри погиб. Поняв, что она может бесконечно блуждать по окрестностям в поисках кого-то, кто смог бы помочь ей оправдать маркиза Лекавалье, Сандрин приняла решение сразу после отъезда родителей, отправиться в Париж. Там она найдет способ поговорить с королем. Если кто-то и расскажет ей правду, то только он. В этой истории слишком много людей, преследующих свою выгоду. А это значит, они сделают все, чтобы она никогда не узнала правды.

Потратив все содержимое мешочка, найденного в доме, и все собственные сбережения, она отправила отца с матерью и сестру с мужем и ребенком на корабле в Новый Свет. Вначале, чтобы не вызывать ненужных вопросов окружающих, Сандрин отправила сестре письмо, где в восторженных выражениях описала, какое это чудо – Испания. И что не мешало бы ей, со всем семейством, прихватив родителей, посетить эту чудесную страну. И остаться там пожить хотя бы полгода. Со стороны все выглядело так, будто старшая сестра, побывав в Испании, приглашает младшую саму оценить красоты этой неповторимой страны. И, попади это письмо в посторонние руки, никто ничего бы не заподозрил.

Но письмо Сандрин дошло до адресата в целости и сохранности. К счастью, ее сестра умела читать между строк и поняла все именно так, как и задумывалось.

Собрав все самое необходимое, они переехали в Испанию. А спустя пару месяцев на имя управляющего поместьем родителей Сандрин пришло письмо, где указывалось, что семейство Вилье решило остаться жить в новой стране. И содержалась просьба распродать все имущество.

Как только дело было сделано, и деньги пришли графу Вилье, были куплены билеты на ближайший корабль. И через несколько недель семья Сандрин уже устраивалась в Америке. Конечно, жизнь в новой стране не была легкой и безоблачной, но она и во Франции сейчас не была таковой.

И, как поняла Сандрин годы спустя, отправить семью жить в другую страну было одним из лучших ее решений.

Дело было сделано, и теперь впереди у нее оставалась одна цель – оправдать перед королем имя маркиза Лекавалье.

Наступил четвертый сентябрь, который она прожила без Анри. Чем дольше его не было рядом, тем больше все произошедшее казалось ей сном. Словно и не было их свадьбы, их прогулок и разговоров. Словно она никогда и не была замужем.

Как будто просто ушла из школы, решив начать новую жизнь. И открыла эту мастерскую. С родителями и сестрой они решили не переписываться, чтобы не привлекать ненужного внимания. За все время из Новой Франции от них пришло лишь одно письмо. Они написали, что добрались хорошо и устраиваются на новом месте. Они звали Сандрин к себе, но уехать сейчас она не могла. У нее оставалось незаконченное дело.

Она скучала по родным. Иногда ей казалось, что она совсем одна в этом мире, и некому ей помочь. Так и было на самом деле. Ведь все близкие люди, на которых можно было положиться, сейчас далеко. И она грустила и плакала по ночам.

К счастью, такие мысли посещали ее нечасто: работа отнимала все ее время.

Мысль о поездке в Париж пришлось отложить: у Сандрин сейчас почти не было денег. Но она успокаивала себя тем, что ее родные в безопасности.

Из всех сбережений у нее остался только тот подарок, который Анри преподнес ей в день свадьбы. Она так и носила его всегда с собой, сделав небольшой кармашек в корсете и завернув в платок, еще хранивший капельки крови с руки Андре.

Дни шли своим чередом, не предвещая ничего неожиданного. Но тут судьба вдруг сжалилась над ней, преподнеся необычный подарок.

Одним солнечным сентябрьским утром, когда воздух кажется особенно чистым и прозрачным, дверь в мастерскую отворилась. В проеме показалась богато одетая дама. Сандрин тогда решила, что это очередная клиентка, пришедшая по протекции кого-то из дам, которым она шила платье. Конечно, такие богатые клиентки не утруждают себя походами по мастерским – они вызывают швею на дом. Но мало ли по какой причине она не захотела этого делать. Может, просто не решила, будет делать заказ или нет, и просто хочет посмотреть на работы. Сандрин, заканчивающая пришивать лиф к юбке платья из темно-зеленого бархата, поднялась ей навстречу и, сделав реверанс, произнесла:

– Что изволите?

– Покажите мне свои работы! – повелительно произнесла посетительница.

Просьба не удивила Сандрин. Некоторые дамы, решая заказать платье первый раз, осматривали то, что имеется, чтобы оценить мастерство портнихи.

Сандрин показала ей находящиеся сейчас в работе наряды. Но пришедшая дама ничего не говорила. Только молча смотрела и кивала головой, когда Сандрин рассказывала, каким будет будущее платье и почему она выбрала для той или иной ткани именно этот фасон.

Особенно даму привлекло платье цвета топленого молока с нежной вышивкой кремовых и кофейных тонов, которая одна из клиенток заказала на торжество по случаю свадьбы подруги.

– Мне нравятся ваши наряды, – проговорила, наконец, посетительница. Эти слова не удивили Сандрин: еще ни одна дама не уходила из ее мастерской, не заказав себе платье. Но то, что она услышала потом, обрадовало несказанно. – И ваши идеи… относительно их воплощения. Особенно меня привлекла ваша вышивка. Я не пожалела, что потратила на вас свое время. Я живу в Париже, в Бордо проездом. И за неделю, что я нахожусь здесь, я часто слышала о вашем мастерстве. Я навела о вас справки. Вы вдова и у вас нет детей. Это мне очень подходит. Я как раз ищу себе помощницу. Одна из моих девушек вышла замуж и родила ребенка, поэтому не может сейчас работать у меня. Да и после того, как ребенок подрастет, думаю, ко мне не вернется. Я очень требовательна к себе и к тому, что я делаю. И хочу, чтобы мои помощницы были такими же. А ребенок отнимает слишком много времени. Клиенток у меня достаточно. Но я не хочу терять ни одну из них. Некоторые очень богаты. Иные не очень. Но ко всем нужно найти поход. Дамы в Париже требуют к себе особого отношения, и получают его в моей мастерской. Мои девушки работают днем и даже ночью, если того требуют обстоятельства. Жалобы на плохое самочувствие не принимаются. Но я всегда награждаю за хорошую работу. Скажите, согласились бы вы пойти ко мне? Да, работать у меня не просто. Но оно того стоит. Ведь это Париж, а он дает массу возможностей.

И эта дама даже не представляла – каких! Для Сандрин это был просто подарок свыше. Ей даже было не важно, какие требования выдвигает посетительница. Она выполнит их все. Она согласилась бы работать даже уборщицей, лишь бы иметь возможность перебраться в Париж! Сандрин уже начала продумывать, что нужно сделать до отъезда, но ее молчание было истолковано иначе.

– Понимаю, вам трудно решиться… Конечно, вы уже не будете так независимы, как сейчас. Но там вы можете заработать себе имя и открыть свою мастерскую. Со временем.

А сидя в Бордо, известности не заработаешь. А чего стоит возможность поработать со всеми теми тканями, которые можно найти в лавках столицы. А мода! Только в Париже носят все самое модное. Не то, что в этой дыре. С другой стороны, вы всегда сможете вернуться сюда, если что-то вас не устроит. Я предоставлю вам жилье. А платить буду в зависимости от количества заказов.

Посетительница с нетерпением смотрела на нее, и Сандрин, боясь, что она передумает, торопливо закивав, произнесла:

– Это очень хорошее предложение, мадам. Думаю, я приму его. Мне нужно только немного времени, чтобы закончить дела тут.

– Конечно, я все понимаю. Обдумайте все хорошенько. До завтра время у вас есть. Я остановилась в гостинице. Вот моя карточка. Если к завтрашнему утру не передумаете, приходите туда с вещами. Для начала, полагаю, вам нужно съездить в Париж осмотреться. Вы были когда-нибудь в Париже?

– Давно, мадам. Но недолго. – Сандрин решила не обманывать в этом вопросе. Ведь ей понадобится ездить по клиенткам, и знание города может пригодиться.

– Это хорошо. Париж сложный город, и может подойти не всем. Особенно, если человек большую часть жизни прожил в более спокойном и тихом месте. Спросите в гостинице мадам Ивет Кератри. Я буду ждать вас завтра до двенадцати дня.

Сказав это, посетительница удалилась, унеся с собой шлейф духов, пудры, румян и чего-то уж совсем немыслимого. Спустя несколько минут после ее ухода Сандрин обратилась к девушкам:

– Я решила поехать. Не хочу упускать такой шанс. Второго может и не быть. Если что-то пойдет не так, я вернусь. А пока Джоси возьмет управление на себя. У нее неплохо получается. Наймите кого-нибудь себе в помощь, вдвоем вам не справится. Деньги за работу будете оставлять себе, я буду забирать только на аренду помещения.

– Но, мадам Сандрин, – Джоси решила заговорить первой, – я боюсь не справиться.

– Вот уж глупости. У тебя талант к шитью, поверь мне.

– Но все наши клиентки приходят в нашу мастерскую только из-за вас. А если вы уедете…

– Я разошлю всем письма. Напишу, что уехала учиться мастерству в Париж, на год. Чтобы потом радовать их нарядами. У тебя получится шить ничуть не хуже.

– А если кто-то откажется от наших услуг?

– Ничего. Чтобы прожить, вам клиенток хватит.

Джоси еще немного посопротивлялась, но Сандрин была непреклонна. Она все обдумала еще во время разговора с этой мадам Кератри и отступать сейчас была не намерена.

За последний год Сандрин пару раз съездила за тканями в Париж, привозя интересные и редкие экземпляры для особо взыскательных модниц, которые нельзя было купить в Бордо или даже Марселе, бывшем от нее гораздо ближе Парижа. Дорога была неблизкой, но это того стоило – клиентки были чрезвычайно довольны, получая наряды, которые можно было носить, не боясь встретить еще кого-то, решившего воспользоваться той же тканью для платья.

И еще она знала, где располагалась мастерская мадам Кератри. На этот дом Сандрин набрела случайно.

Купив все необходимое, она бесцельно бродила по улицам, вспоминая милые сердцу еще со школьных времен уголки. Это был далеко не центр города, полный помпезных домов знати и королевского дворца. Эта часть Парижа была совсем в противоположной стороне от ее школы, но они любили бывать здесь. Было какое-то особое очарование в этих маленьких домиках, не соперничавших друг с другом в красоте и величии. А если забраться высоко-высоко, на самую верхушку самого высокого здешнего дома, то среди крыш можно было увидеть Сену. Течение реки завораживало; менялось все вокруг – люди, дома, площади и деревья, а она все текла и текла сквозь время, и казалось, ничто на свете не сможет остановить этот неспешный бег.

Этот дом привлек ее внимание платьем, выставленным в витрине первого этажа. Такого необычного наряда Сандрин еще не видела. А кружево! Каким кружевом оно было отделано: такое тонкое и изящное, оно словно молочная дымка обволокло наряд.

Уже потом, из любопытства, она объехала все столичные мастерские и издалека оглядела их. Но такого прекрасного наряда больше не видела нигде.

Глава 17

Как только они прибыли в Париж, мадам Кератри показала Сандрин комнату, в которой ей предстояло жить. Она была совсем маленькой и очень грязной.

Было видно, что затесавшийся среди таких же строений и немного запущенный дом, в котором она находилась, был свидетелем многих событий, происходивших за его станами. Его главным достоинством было близкое расположение к ее новому месту работы – мастерская мадам Кератри находилась прямо через дорогу.

На их счастье, хозяин, сдававший дом, еще не нашел новых жильцов, и Сандрин досталась комната на втором этаже, соединенная с крохотной кухней. Осмотрев место, где ей предстояло жить, она поняла, что не все так плохо, как казалось на первый взгляд. Если комнату отмыть и немного отремонтировать, из грязной и неприглядной она превратится в довольно милую.

Ивет Кератри велела ей приходить на работу завтра. И, вооружившись ведром с водой и тряпками, Сандрин к вечеру отмыла и отчистила комнату и кухню, натерла до блеска посуду, постирала и развесила занавески и застелила кровать.

И ее новое жилье, запущенное и унылое до этой переделки, словно ожило.

На следующее утро мадам Кератри показала ей мастерскую.

На первом этаже были две большие комнаты. Одна из них была мастерской, где должны были трудиться швеи, а вторая – гостиной с мягкими диванами, столиком для кофе и чая и ширмой, за которой могла скрыться дама, примеряя платье. И две небольших примерочных для особо взыскательных особ. Из комнаты, где должны были располагаться швеи, вела лестница на второй этаж. Там находились две спальни и небольшая кухонька. В них жили две лучшие швеи мадам. Сама Ивет Кератри обитала в доме по соседству, занимая одна весь второй его этаж, состоявший из пяти комнат. Помимо девушек, работавших в мастерской, она имела в услужении также кухарку и горничную. Семьи у мадам не было. Да и, как впоследствии поняла Сандрин, появиться могла лишь чудом – работа у Ивет Кератри была на первом месте. Она была ее любовью и ребенком. Вряд ли какой-то мужчина мог бы долго мириться с таким положением вещей. Зато поклонников у мадам было в избытке. Они осаждали ее и днем и ночью, принося цветы и подарки, приглашая в театр и на приемы. И их не смущало даже наличие многочисленных соперников. Более того – это еще больше распаляло их и толкало на романтические поступки и признания. Чего только стоит устланный фиалками путь от дома Ивет Кератри до ее мастерской. Или невиданной красы рубиновая тиара.

Скоро стало понятно, что талант мадам Кератри в создании нарядов был известен далеко за пределами Парижа. Работы было действительно очень много. Мадам имела возможность сама выбирать клиенток, но старалась не отказывать никому. Только самые заносчивые получали от ворот поворот.

Те клиентки, которые не имели жилья в столице, приходили на примерку в мастерскую мадам. К богатым клиенткам она ездила сама. К тем, кто победнее – кто-то из наиболее опытных мастериц. Сандрин, как только что начавшей работу в мастерской, такие поездки не доверяли. Она делала самую простую работу. Но постепенно доверие к ней мадам крепло. Да и Сандрин была рада, что ей выпал такой шанс. Ведь это приближало ее к ее цели – разговору с королем.

Богатые клиенты требовали особого к себе отношения. И они требовали, чтобы мадам занималась их нарядами лично. И, пока помощницы, – а их было уже семеро, – трудились в мастерской или ездили по домам, обслуживая менее привилегированных дам, мадам ездила на примерки в знатные имения.

По большому секрету девушки в мастерской рассказали Сандрин, что некоторые из знатных клиенток пытались отговорить мадам обслуживать всех, невзирая на статус. Но таким клиентам она решительно сообщала, что она не делает различий между дамами, так как все равны в желании хорошо одеваться. И если она может помочь им в этой малости, то сделает это. Тем более что ее наряды никогда не повторялись, да и для наряда менее богатых дам использовались более простые ткани. Но если даже несмотря на это, у кого-то будет желание отказаться от ее услуг, она не будет настаивать на продолжении отношений и пожелает им найти новую портниху.

Некоторые особо непримиримые особы отказались продолжать отношения с ней, каждый раз, при случае, напоминая, что они вернутся в число ее клиенток, как только она будет более избирательно подходить к тем, для кого шьет.

Мадам не любила таких людей. Когда она составляла мнение о людях, для нее никогда не было определяющим количество имеющихся у них денег и положение, которое они занимали в обществе. И сейчас она могла выбирать, с кем ей работать, а с кем нет.

Сандрин сама никогда не различала людей подобным образом, поэтому позиция мадам Кератри в отношении клиенток была ей очень близка.

Поговаривали, что услугами мадам Кератри пользовались даже придворные дамы и чуть ли не сама королева. Конечно, к ним мадам ездила сама. Но Сандрин надеялась, что когда-нибудь и ей станут доверять настолько, что отправят на примерку в какой-нибудь богатый дом. Ей очень хотелось выяснить, не знает ли кто в Париже хоть что-то про маркиза Лекавалье.

Учитывая богатство мастерской и количество клиенток, о которых Сандрин догадалась еще в первый день, увидев, сколько платьев одновременно находится в работе, Сандрин очень захотелось узнать, почему мадам Кератри не выбрала для своей мастерской районе побогаче и попрестижнее.

Конечно, фасад дома, где она находилась, как и фасад дома, в котором располагалось жилье самой мадам, не говоря уже о самих комнатах, регулярно обновлялись нанятыми рабочими. Да и витрины мастерской были украшены так, что мимо дома просто невозможно было пройти. И все же.

Но задать такой вопрос Сандрин не могла. Не ей, девушке из простой семьи, не знатного рода и не богатой, задавать подобные вопросы самой мадам Ивет Кератри.

Вот если бы она была сейчас той, кем является на самом деле – маркизой Сандрин Лекавалье, ей было бы позволено практически все.

Уже спустя несколько месяцев после ее приезда в Париж Ивет Кератри хвалила ее и приговаривала, какая она скромная и трудолюбивая. И какой у нее несомненный талант и вкус к красивым нарядам. И как хорошо она знакома с парижской модой. Что совсем уж удивительно, учитывая, что она совсем простая девушка.

Очень скоро, как только ей доверили что-то более серьезное, чем простое метание стежков, на удивление мадам Кератри, и к несказанной радости Сандрин, многие клиентки начали отмечать ее талант и просить, чтобы их нарядом занялась именно она. Под чутким присмотром мадам Кератри, конечно же.

А после случилась совсем удивительная вещь. Кто-то из живших в Бордо передал своим знакомым о появлении Сандрин в Париже, и уже здешние дамы приходили в мастерскую к Ивет Кератри только из-за нее и заказывали в мастерской свои наряды. Несмотря на то, что клиенток у мадам и так было достаточно, появлению новых она все равно была рада.

В особый восторг всех приводила вышивка, которой Сандрин оформляла платья. Она была такой филигранной, что казалось, это был рисунок, нанесенный на ткань. Сандрин вышивала лифы, подолы платьев, а также накидки, которые надевали на наряд, чтобы прикрыть слишком глубокий вырез. В мастерской даже образовалась целая очередь из клиенток, желавших, чтобы Сандрин оформила им платье подобным образом.

Жизнь Сандрин в Париже постепенно налаживалась. Все было стабильно и определенно, она спокойно спала в своей маленькой квартирке, завтракала, а потом ехала к клиентке или, если встреч запланировано не было, работала в мастерской. Она многое узнала, даже почти подобралась к разгадке того, кто был виновником ситуации с Анри Лекавалье. Но никакой возможности попасть к королю у нее до сих пор не появилось. И Сандрин уже почти забыла о цели переезда сюда и решила, что жизнь должна идти своим чередом. Сейчас она оставила все попытки добиться встречи с монархом, решив все оставить воле случая – возможно, судьба все сама сделает за нее.

Она даже начала подумывать, не оставить ли ей все как есть, и не отправиться ли жить к родителям и сестре.

Сандрин даже забыла, что когда-то была богата настолько, что могла себе позволить не только не считать денег на еду, содержание дома и оплату работы слуг, но и новый наряд каждую неделю.

Сейчас денег ей хватало только потому, что ее образ жизни и не предполагал особых трат. Плата за комнату была небольшой, да и ту мадам Кератри взяла на себя. Девушка не посещала вечеринки и балы, так что тратиться на наряды, косметику и парикмахера не было необходимости. Ей хватало всего по платью на каждый сезон и пары обуви. Когда они снашивались – она просто шила новое платье или отправлялась в магазин за туфлями. Сандрин покупала только еду, да и та была простой, без изысков. Иногда приобретала что-то из домашней утвари или посуды. Или отрез ткани, чтобы сшить какой-то наряд. Но не для того, чтобы носить. Просто ей хотелось иметь что-то красивое.

Что-то из того, что было у нее в прошлой жизни. Конечно, Сандрин никому не показывала их, чтобы не вызывать ненужных вопросов.

Да, она видела и другую жизнь – когда бывала в домах у знатных клиенток. Обычно она прибывала туда вместе с мадам Кератри, когда клиентки хотели заказать вышивку на свой наряд.

Жизнь там была совсем иной, чем где бы то ни было. Она была не похожа ни на жизнь в доме родителей, ни в доме ее мужа. Все было вычурно, помпезно и дорого. И вся эта роскошь была выставлена напоказ. Словно единственной целью этих людей было рассказать другим, как они богаты и как много значат в этом мире. Они кичились своими деньгами, связями и положением в обществе. Сандрин сторонилась этого, для нее все это было слишком чуждо. Иногда ей приходилось доделывать платье уже перед самым балом, и она видела, какие гости съезжаются на него, в какие наряды одеты дамы и кавалеры. Проходя через комнаты, она видела, какие блюда подают к столу, как они украшены. Эти люди гордились даже прислугой, пытаясь заполучить себе в услужение самого лучшего повара или дворецкого. Или портниху. Да и сама Сандрин, как и мадам Кератри, сейчас была чем-то вроде трофея, который необходимо иметь под рукой, когда нужен новый наряд.

Но ее это положение устраивало. За год жизни в Париже она повидала всякое. И ее место сейчас ей нравилось больше, чем то, которое занимали все эти напыщенные придворные.

Однажды она пришла на последнюю примерку к одной из клиенток, которая не была столь надменна, чтобы каждый раз вызывать к себе саму хозяйку мастерской, а вполне довольствовалась одной из мастериц. Тем более что Ивет Кератри в таких случаях просто спокойно пила чай, наблюдая за своей подчиненной. А всю работу делала пришедшая с ней девушка.

Заказчицы, мадмуазель Аннет Минсе, на месте не оказалось.

Через две недели у мадмуазель Минсе должен был состояться ее первый бал. И платье непременно должно было быть готово к этой дате. Так, похоже, считали все, кроме самой Аннет Минсе. Потому что она, совершенно забыв про примерку, направилась в гости к подруге. Учитывая, что на вечер у Сандрин была назначена еще одна примерка, в доме не менее богатой и знатной дамы, также возжелавшей появиться на этом балу в новом наряде, мадам Минсе, ее мать, была немало раздосадована забывчивостью дочери. Она отправила посыльного к подруге дочери с требованием немедленно возвратиться домой.

Пока происходило выяснение местонахождения мадмуазель Минсе, пока писалось письмо, пока Сандрин устраивали в гостиной, прошло целых два часа.

Несмотря на то, что Сандрин была всего лишь простой швеей, а не хозяйкой мастерской, ее все равно приняли радушно, уговорили подождать. И, чтобы она не скучала, ожидая клиентку, в малую гостиную, где и должна была происходить примерка, принесли чаю и пирожные.

После того, как ушла мадам Минсе, огорченно качая головой над ветреностью дочери, Сандрин просидела лишь десять минут. Она не успела сделать и глотка чая, когда дверь в гостиную неожиданно отворилась, и в нее быстрым шагом вошел молодой, лет двадцати четырех-двадцати пяти, мужчина. Он удивленно посмотрел на Сандрин, словно не ожидал кого-то застать здесь.

«Неудивительно, – подумала Сандрин, – ведь примерка должна была уже час как закончиться. И в гостиной должно было быть пусто».

– Добрый день, – произнес он. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Мадам Минсе уже обо всем позаботилась.

– А вы, видимо, ждете мою мать?

Нет, Аннет Минсе, учитывая ее возраст, определенно не могла быть его матерью, подумала Сандрин, а вслух произнесла:

– Думаю, что нет. Я жду мадмуазель Аннет Минсе.

– О-о-о, моя сестра! Она вечно обо всем забывает. И давно ждете? – одновременно иронично и сочувствием произнес он.

Сандрин показалось это забавным, и она улыбнулась.

– Уже больше двух часов.

– Тогда могу только пожелать вам удачи. Это не предел ее возможностей.

По его взгляду, тому, как он не спешил покидать комнату, продолжая разговор, Сандрин поняла, что нравится ему. А потому сразу решила прояснить ситуацию, предполагая, что его родителя вряд одобрят что-то большее, кроме простой вежливости к ней.

– Вы, видимо, родной брат мадмуазель Аннет? А я портниха, работаю в мастерской у мадам Кератри. Шью наряд для вашей сестры. Вот, пришла на примерку. Только ваша сестра что-то опаздывает к ее началу.

Удивительно, но ее слова нисколько не смутили молодого человека. Даже, казалось, еще больше увеличили интерес к ней, и он продолжил:

– Да, моя сестра с самого детства была несносной. И годы ничуть не изменили ее.

– Нисколечко я не несносна! – Аннет Минсе открыла дверь и решительно вошла в комнату. – Давайте поскорее начнем примерку. А то я обещала подруге вернуться, – сказала она Сандрин, а, повернувшись к брату, произнесла: – А ты, братец, будь добр, оставь нас.

Девушки остались одни. Сандрин надела платье на Аннет Минсе и принялась подгибать подол.

– Что сказал вам Винсент? – В голосе Аннет слышалась настороженность, что удивило Сандрин. Она поняла, что речь идет о ее брате. Но что такого могло произойти за то время, что они с Сандрин были наедине, что могло так встревожить Аннет. Они даже стояли на почтительном расстоянии друг от друга. Сандрин не ровня им, и ее честь вряд ли заботит Аннет Минсе. А ее брат – мужчина. Мужчинам дозволено гораздо большее. И уж явно за те несколько минут, что они провели вместе, никто не осудит этого Винсента. А родственники Сандрин не ворвутся к ним в дом, требуя, чтобы они немедленно обвенчались. Но все равно она решила успокоить Аннет.