Текст книги "Если ты позовешь…"

– Да, не вижу смысла сейчас что-то скрывать. Мы далеко от Франции и больше, думаю, никто из нас не вернется туда. То, что я скажу, не сможет никому навредить. Брак маркиза Анри Лекавалье был договоренностью родственников. Его и семьи Вилье. Но это был не наш с ним брак. Маркиз должен был жениться на моей сестре, Амандин. Но так случилось, что она вышла за другого, а я заменила ее. Не знаю, зачем Анри согласился на это… Я не имею ввиду брак со мной, я говорю о браке вообще. Маркиз Лекавалье не из тех людей, которые женятся. Но, тем не менее, это случилось. И я не хочу знать, почему. Сейчас это уже неважно.

– К чему эти поспешные выводы? – Этьен начинал понимать, к чему клонит эта девушка, и ему это не нравилось. Она явно давала ему понять, что Анри женился на ней, не испытывая даже простой симпатии. А, насколько он знал друга, это было не так. – Почему вы думаете, что он не планировал жениться?

– Когда-нибудь, возможно – да, он бы женился. Но не в то время. Думаю, планы покинуть Францию были у него еще до нашей свадьбы. И не нужно смотреть на меня так, месье Лакомб! – произнесла Сандрин, заметив удивленный взгляд Этьена. – Я не зря получала образование. Кое-что умею, многое вижу и могу сделать соответствующие выводы. И маркиз выполнил задуманное – уехал из страны. Может, чуть раньше, чем планировалось – его подтолкнули ищейки. Но он все равно сделал бы это, независимо ни от чего. И наш брак – последнее, что стало бы ему преградой. Я даже думаю, что его отъезд был вопросом всего нескольких дней. Слишком уж быстро маркизу Лекавалье удалось от них скрыться. И это могло означать лишь одно – что к тому моменту все было готово к его бегству из страны.

– Сандрин, вы просто поразительны! – Этьен удивленно покачал головой.

– Что именно вы имеете в виду, граф? – устало произнесла Сандрин. Она не видела в своих умозаключениях ничего необычного. И полагала, что Этьен этими комплиментами просто старается задобрить ее.

– Что вы догадались.

– Некоторые девушки умеют мыслить. Для вас это удивительно?

– Нет. Я восхищен тем, что некоторые девушки умеют не только мыслить, но и подмечать такие вещи. И делать из увиденного выводы, подобные тем, что вы только что озвучили, Сандрин. И к тому же – умеют постоять за себя и так многого добиться в отсутствии поддержки кого бы то ни было.

– Позвольте спросить, о чем это вы, граф?

– Я знаю, что вы сами зарабатывали себе на жизнь. И чего смогли добиться. Переехать из Бордо в Париж! Я был в мастерской в Бордо. Очень милое заведение.

Внезапная догадка поразила Сандрин.

– Так это вы следили за мной тогда? То-то мне показался знакомым человек, всматривающийся в окна дома и мастерской!

– Да, это был я, – кивнул Этьен.

– Но зачем?

– Возможно, в это сложно поверить, но Анри хотел, чтобы вы уехали из страны. Там слишком неспокойно.

– Удивительно, что его волнует моя судьба! К тому моменту я и сама уже приняла решение уехать. Только вот не все были с этим решением согласны. Без Анри я не смогла бы сейчас плыть домой… – Сандрин грустно вздохнула.

– Он относится к тебе лучше, чем ты думаешь.

– Это вряд ли. Наш брак был просто случайностью. Такой остается и сейчас. Я ему не жена… в понимании этого слова. Возможно, он благодарен мне за что-то. Но это не то. Мы не семья. Каждый живет своей жизнью. Он просто довезет меня до дома.

– И что же будет дальше?

– Дальше? Все просто. Мы разведемся, и каждый пойдет своей дорогой.

– Ты так решила.

– Так решили мы оба.

– А если он предложит остаться? Не уезжать к родителям, а жить с ним?

– Нет… думаю, не предложит. Если бы он собирался сделать подобное предложение, то уже сделал бы его. Я ему не жена, он мне не муж. Мы даже не друзья! Он просто человек, который помогает мне в благодарность за то, что я помогла когда-то ему. Возможно, когда-нибудь у него появится жена, дети… но это будет не со мной.

– Но вы женаты много лет.

– Только, вот, сколько из них мы провели вместе? Эти дни можно пересчитать по пальцам… – Сандрин улыбнулась тихой, спокойной улыбкой, и Этьен понял, что убедить ее в нежных чувствах друга у него не получилось. Он ничего не смог сделать. Да и никто не сможет. Кроме Анри.

– Возможно, стоит попробовать все сначала?

– Вы видите в этом смысл? Почему вдруг вы решили, что Анри переменится ко мне?

– А вам он нравится, Сандрин?

– Я вам отвечу, Этьен. Только пообещайте, что это останется между нами. – Этьен нехотя кивнул. – Да, нравится.

– Но у него масса недостатков! – Этьен попытался улыбнуться. Если эта девушка сказала правду, что Анри нравится ей, и она не станет предпринимать ничего, чтобы остаться с ним и, более того, сделает все, чтобы отпустить его и прекратить их брак, думая, что представляет для него обузу, будет лучше, если она переменит свои чувства. Нелегко жить, любя того, с кем не можешь быть вместе.

– За эти годы я узнала про все. И ничего из того, что заставило бы меня переменить отношение к нему.

– Может быть, вы просто о чем-то не знаете?

– Я допускаю это, граф. И прошу вас, если что-то знаете вы, в знак нашей дружбы сразу же мне расскажете. – Сандрин улыбнулась и проникновенно посмотрела Этьену в глаза.

Графу Лакомбу было нелегко. Он был известным любителем симпатичных женских мордашек. Но Сандрин была не просто милой. Она была красавицей. Бездонный взгляд голубых глаз из-под чуть опущенных длинных ресниц, прекрасное лицо в обрамлении густых волос, чуть развевающихся под легким ветерком. Нежный румянец и розовые губки. Все это в сочетании с чрезвычайно умной головкой сводило с ума. И в этот момент он как никогда понимал, что заставляло мужчин делать все, что скажет эта девушка. Но он устоял. Устоял, понимая, что, если сейчас расскажет тайну Анри, навсегда потеряет друга. А еще, пусть и призрачную, но возможность того, что эти двое когда-нибудь будут вместе.

– А есть что-то такое, чего бы вы никогда не простили Анри? – Граф поспешил увести разговор в сторону.

– Да, Этьен. Предательства. Притом, в весьма широком смысле этого слова.

И он понял, что не ошибся, умолчав о тайне Анри.

– И все же, Сандрин, почему вы не верите в возможность счастливой жизни с Анри Лекавалье?

Сандрин улыбнулась, поняв, что рыбка соскочила с крючка, но разговор продолжила.

– Он не горел желанием даже плыть со мной на одном корабле, а вы говорите о совместной жизни. Я не понимаю, почему он согласился в итоге. Ведь был же против.

– Мы поговорили, и он решил, что это не так уж и сложно – взять вас с собой. Тем более что находиться на острове больше не было нужды.

– Так это вас я должна благодарить!

– В какой-то мере.

– А что зовет в путь вас, Этьен? По сравнению с Анри вы явно рады, что плаванье наконец-то началось. Может, обсудим лучше это? Подобная тема более приятна, чем та, на которую мы разговариваем уже почти час.

– Идет. Я готов рассказать вам все как есть, Сандрин. Но тут все просто. Я соскучился по семье. – Этьен на секунду устремил свой взгляд вдаль, туда, где за носом корабля простиралась бесконечная морская гладь. Но потом снова посмотрел на Сандрин. – Там, за океаном, меня ждет семья.

– Вы женились? – поразилась Сандрин.

– А что в этом удивительного? Мне хотелось иметь семью. Сейчас у меня уже есть дети. Двое! – с гордостью произнес Этьен.

– Вивьен? Моя вторая горничная ваша жена, так ведь, граф? – Сандрин улыбнулась тому эффекту, какой ее слова произвели на Этьена.

– Да, все верно! – Он потрясенно кивнул.

Сандрин уже хотела было поздравить его с этим событием, но ей помешали.

– Граф Лакомб! – Где-то поблизости послышался окрик Анри. – Вы мне нужны.

– Ревнует! – Этьен мгновенно расплылся в улыбке.

Сандрин тоже чуть улыбнулась в ответ этой шутке. Последнее замечание Этьена вряд ли когда-либо могло стать правдой. И не потому, что у того была семья. Просто Анри никогда не будет испытывать к ней тех чувств, следствием которых является ревность.

Этьен вдруг прекратил улыбаться и с грустью взглянул на Сандрин. Похоже, понял, какие мысли витают в ее голове. Да, что-то разучилась она последнее время скрывать свои эмоции.

– Я пойду. – Этьен чуть поклонился ей. – Но вы заходите в гости, поболтаем. Я в каюте напротив. Правда, сейчас мы обитаем там вместе с Анри – он отдал вам свое жилище. Но ничего, вы не обращайте внимания на его мрачный вид, и все будет хорошо.

Напоследок Этьен ободряюще улыбнулся Сандрин и направился в сторону Анри Лекавалье, взиравшего на них с угрюмым видом.

Сандрин еще немного постояла, глядя на бескрайнее море вокруг и белые паруса корабля над головой, и спустилась в каюту.

До встречи с родителями и сестрой предстояло еще много времени провести на этом судне. И нужно было его как-то пережить. Быть может, хотя бы присутствие Этьена сделает это путь не таким долгим.

Глава 27

Путь до Канады был неблизкий, но Сандрин не скучала. Оказалось, выросшая отнюдь не на морском берегу, она совсем не подвержена морской болезни, и это давало девушке массу возможностей приятно и с пользой провести время. Сандрин впервые оказалась на корабле в том положении, когда могла свободно исследовать почти всю палубу, рангоут, паруса и такелаж, и намеревалась воспользоваться этим обстоятельством в полной мере.

За время плаванья они несколько раз попадали в шторм, правда, не сильный – капитану удачно удавалось обходить все коварные места. А потому у Сандрин установился более-менее стабильный распорядок времяпрепровождения. Днем она или гуляла по палубе, с интересом разглядывая паруса, мачты, реи и морские узлы, а иногда и просто океан вокруг, или читала в каюте. Она много говорила с Этьеном, который, кажется, при любой удобной возможности начинал расспрашивать ее о жизни во Франции, начиная с той минуты, как он сам покинул ее. Ему было интересно все. И то, что делала все это время сама Сандрин, и что происходило вокруг.

Но на как-то заданный Сандрин вопрос, скучает ли Этьен по стране, в которой родился, он ответил четкое «нет». И добавил, что, несмотря на то, что Франция все же ему нравится, мир вокруг интереснее и больше, чем одна маленькая страна. Этьен, в свою очередь, рассказывал ей про Америку и про те земли, где он еще успел побывать.

Со временем угрюмые взгляды Анри, бросаемые в их сторону, когда они непринужденно болтали, стали реже, а потом и вовсе исчезли. Вскоре он и сам стал присоединяться к их беседе. А несколько раз даже начинал разговор с Сандрин, завидев, как она гуляет по палубе в одиночестве. И она видела, как настроение Анри постепенно меняется, и он становится не таким угрюмым, как раньше.

За это время, увидев ее неподдельный интерес ко всему, что происходит на судне, Этьен и Анри многое успели показать ей. И даже постарались научить кое-чему. Тому, как им казалось, ей совсем не сложно будет понять. Вроде премудрости шить паруса или способам их крепления к бушприту и реям. О том, что кое-что из этого ей давно известно, Сандрин предпочла до поры до времени умолчать.

В очередной вечер, где-то в середине их пути, Сандрин решила, как обычно, прогуляться перед сном. Ее нынешнее жилище, хоть и являлось каютой капитана, было небольшим, а ей хотелось воздуха и пространства. А еще – ей нравилось делать то, что хочется. И жить пусть и по временному, но установленному ею самой распорядку.

Как только Сандрин поднялась по лесенке на палубу, ее, словно покрывалом, накрыло темное небо с миллиардами звезд. Казалось, только потянись – и оно, сотканное неведомым волшебником, окажется у тебя в руке.

За то время, что находилась на корабле, она полюбила это ощущение пространства и волшебства от созерцания звездного неба. Дул ветерок, небо переливалось огоньками, такими близкими и далекими одновременно, и казалось – вокруг ни души. А ты скользишь по водной глади навстречу чему-то прекрасному, и уже ничто не сможет тебя остановить. За все время, что Сандрин себя помнила, она никогда не чувствовала себя свободнее, чем сейчас.

Девушка решила немного пройтись и отправилась на нос судна. Там наверняка найдется кто-то из матросов. Но она не будет им мешать, просто развернется и тихонько пойдет обратно, чтобы уснуть в каюте под мерное покачивание. Сандрин не спеша шла и шла вперед, юбки платья мерно покачивались в такт ее шагам, ветерок развевал волосы, и казалось, что это не корабль, а она сама плывет куда-то в неведомые дали.

Она практически дошла до самого носа корабля. Уже отчетливо в ночной мгле показалась спина матроса, стоявшего за штурвалом, и руки, лежащие на руле. И Сандрин решила, что пора возвращаться. Развернувшись, она почти направилась в обратный путь, когда фигура рулевого показалась ей очень знакомой. И Сандрин остановилась. У штурвала стоял ее муж. Удивленная открывшейся картиной, она подошла ближе и встала неподалеку.

– Решили прогуляться перед сном? – Словно угадав присутствие жены, Анри повернулся в ее сторону. – Идите ближе, так мне будет проще и видеть куда мы плывем, и разговаривать с вами.

Сандрин осторожно подошла и встала рядом, у борта судна, вполоборота к Анри и одновременно – к носу корабля.

– Вы управляете кораблем, – произнесла она скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Да, я тоже умею кое-что. – Улыбнулся Анри, а потом задумчиво посмотрел на нее. – А ты случайно не обладаешь такими умениями?

– Только в теории. – Сандрин чуть улыбнулась тому, что он догадался.

– Вас и этому учили?

– Да. Этому, и еще – как ориентироваться по звездам, картам и тому подобное. И прокладывать путь корабля.

– Поразительно! – Анри опять улыбнулся.

– Не удивляйтесь. Не знаю, что двигало нашими учителями, когда они выбирали то, чему нас следовало научить. Но очень многие знания действительно оказались полезны. Даже это. Ведь я могла бы остаться на корабле посреди моря одна. А если бы у меня была важная информация для короля? Как бы в таком случае я доставила ее ему?

– Доставили самому королю? Вы были представлены ему? И могли спокойно войти в его покои или кабинет одна? – Голос Анри показался ей слишком вкрадчивым, и Сандрин начала гадать, к чему он клонит. – Сама? Обойдя многочисленных вельмож, стаями вьющихся вокруг. Именно к нему, а не к какому-то из его окружения, жаждущему исказить информацию и обратить все в свою пользу.

Теперь понятно, что ему хотелось выяснить. Маркиз Лекавалье все еще не верит в то, что, имея такое прошлое, она встала на его сторону много лет назад. И не была заодно с людьми, подставившими его. Ну что ж, она не станет его переубеждать. И так было сделано достаточно.

– Да, возможно, все так и было бы. – И это все, что она хочет сказать ему.

Анри вопросительно посмотрел на нее, и Сандрин все же решила пояснить.

– Я говорю «возможно» не потому, что связана тайной ничего никому рассказывать, а потому, что не знаю. Я ушла из школы до этого. Могу только предположить, что после всех учениц и представили королю, но меня там не было. С королем я общалась напрямую единственный раз – когда пришла на бал во дворец.

– Как вам прием у короля? – Анри решил прекратить разговор на эту тему. Слишком тяжелой может оказаться правда. Когда-нибудь потом он выспросит все. А сейчас достаточно. Его любовь слишком сильна, чтобы что-то могло отвратить его от этой девушки. И сейчас он готов принять все, что у нее есть. Он слишком многое узнал о ее жизни. И глупо было бы думать, что она никогда не служила королю. Но это – ее прошлое, и именно оно сделало ее такой… такой, что заставило его влюбиться. Он уже не сомневался в ней. И сейчас ему хотелось болтать ни о чем, смотреть вдаль и думать о том, каким курсом идет судно. Будущее было далеко, в прошлом он не сомневался. А потому было только здесь и сейчас. И этот момент был прекрасен.

– Я вдруг поняла, что разлюбила приемы у короля. – Сандрин рассмеялась. – Вот так сразу, побывав только на одном. После того как провела там всего несколько часов. И поверьте, это было тяжело. Только одно платье и прическа чего стоят! А уж эта духота и постоянный шум… я точно создана для другого. Раньше, когда я выезжала куда-то с родителями, мне кажется, все было иначе. Вокруг были, по большей части, знакомые. И мы неплохо проводили время. Но прием во дворце – это другое. А вы бывали на приемах?

– Да, и неоднократно. Но от их количества мое мнение о них не изменилось. Лучше не стало. Я придерживаюсь того же взгляда, что и вы. Что это душно и слишком шумно… у меня все точно так же. За исключением женского платья, разумеется! – Анри тоже рассмеялся.

– Поэтому сбежали на тихий остров? – Сандрин с интересом взглянула на него.

– Да, тут вы правы. Сначала мой дом и был на Ла Пальма. Я много ездил по миру, а остров удачно расположен. Но там скучновато, и чуть позже я переехал в Канаду. Далековато от Квебека, но мне нравится. Два года назад построил там дом. Тогда же я начал попытки разыскать вас. Во Франции становилось небезопасно, а жилье на Ла Пальма пустовало. Вот я и подумал…

– Подумали, что я могла бы жить там?

– Да, хотя бы временно.

– Но почему вы не подумали предложить мне переехать в Америку?

– Я не знал…

– Я понимаю, не продолжайте. Вы не могли поселить меня в своем доме в Канаде – возникли бы вопросы. И вы не знали, есть ли у меня деньги, чтобы я могла позволить себе снимать или купить там жилье. И даже не могли предположить, что там живут мои родители, и я вполне могла бы остановиться у них.

– Да, как-то так… – Анри кивнул, испытывая явное облегчение. То, что сейчас сказала Сандрин, было не совсем похоже на его мысли, но сказать иное он пока был не готов. – Только мне немного обидно за Ла Пальму. Вы так категорически отказались жить там. А ведь остров очень красив! Много зелени и тропических растений. Таких не встретишь во Франции. А еще там есть вулканы. Некоторые – действующие.

– Ну это, пожалуй, добавляет острову опасности и делает не таким привлекательным для проживания. – Сандрин лукаво улыбнулась. Она вообще поймала себя на мысли, что, когда болтала с маркизом, к ней возвращалось давно забытое чувство беззаботности. И хотелось все время улыбаться или смеяться.

– Возможно, но мой дом далеко от них. – Анри тоже улыбнулея. Он то и дело бросал взгляд на стоявшую совсем близко девушку, и если бы не штурвал в руках, совсем позабыл бы, что ему нужно вести корабль. – И в любом случае, даже на острове с действующими вулканами сейчас безопаснее, чем в Париже… да и во Франции в целом. Про вулкан еще не известно – будет ли его извержение. А Париж точно ждет лава недовольного народа.

– Да, я тоже думаю, что все, что там сейчас происходит, неизменно приведет к этому. И потому мне хочется поблагодарить вас, что помогли мне покинуть страну. Без вас в сложившейся ситуации это вряд ли было возможно. – Сандрин с благодарностью взглянула в глаза маркиза.

И Анри понял, что она нисколько не лукавит. Он несколько секунд внимательно смотрел на нее, а потом произнес:

– Вы бы не хотели попробовать встать за штурвал? – Он сделал приглашающий жест рукой.

– Боюсь, я не такой хороший рулевой, чтобы можно было доверить мне жизни команды… и вашу в том числе.

– Не переживайте, я помогу. Нужно же с чего-то начинать.

– Вы должны понимать, что мое представление об управлении кораблем – чистая теория! – Сандрин все еще противилась. Хотя понимала, что еще минуту – и Анри уговорит ее. Кроме того, ей и самой давно хотелось поуправлять судном, а сейчас как раз представился такой случай.

– Я это понимаю, и поэтому не отойду от штурвала ни на шаг, – все еще убеждал ее Анри. – А для вас это – хорошая возможность проверить свои знания на практике. Идете сюда.

Анри оторвал руку от штурвала и протянул к ней, ладонью вверх. Сандрин положила свою руку в его, и маркиз одним движением сомкнул свою ладонь на ее и притянул ближе. Чуть отойдя, он поставил Сандрин между собой и штурвалом.

– Кладите руки сюда. Да, вот так, – Анри уже шептал ей на ухо.

И Сандрин сделала так, как он говорил. В то же мгновение руки Анри оказались поверх ее. Так они и плыли пару минут, пока Сандрин радостно не произнесла:

– О, я веду корабль!

Сказав это, она повернула голову назад и чуть вверх, чтобы муж, который был сантиметров на двадцать выше ее ростом, смог услышать ее.

Как случилось то, что произошло в следующее мгновение, Сандрин не поняла. Но уж что случилось, то случилось. В тот момент, когда она чуть повернулась в его сторону, Анри наклонился и поцеловал ее.

Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался. Анри как-то резко отстранился и даже хотел убрать руки от руля, но, видимо, понял, что это может быть небезопасно – в конце концов, она действительно не умела управлять кораблем.

Сандрин прочла все его мысли, а потому аккуратно высвободила свои ладони из-под его рук и отошла на шаг в сторону.

– Спасибо вам, что позволили мне постоять за штурвалом… – Секунду она помолчала, а потом добавила: – За все спасибо.

И спокойно пошла в сторону своей каюты. Никаких эмоций – ни грусти, ни отчаянья. Только огромная усталость.

Сандрин прошла в каюту, разделась, легла в кровать. И почти мгновенно заснула. С этого момента она точно поняла, что, как бы ни любила собственного мужа, он никогда не будет ее.

Она могла бы применить массу уловок, чтобы заставить его влюбиться. Но тогда она всю жизнь будет думать, что это не настоящее чувство, а хорошо спланированная битва, которая будет длиться всю жизнь. А ей хотелось настоящей любви маркиза Лекавалье! Но, раз такое невозможно, оставалось лишь отпустить его.

Наутро следующего дня Сандрин поняла, что Анри начал сторониться ее. В каюту не заходил, избегал встречаться на палубе. И заговаривал с ней только в присутствии Этьена или кого-то из команды. И только тогда, когда его молчание становилось уже просто неприличным. И никогда не подходил ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

И, глядя на то, как он осторожен с ней, Сандрин не стала сама искать пути к сближению. Она проводила все больше времени в каюте, читая, мастеря очередной наряд или делая наброски следующих, так как ткани для того, чтобы раскроить и сшить их, уже не осталось.

Сандрин не знала, через сколько дней они приплывут, но, проснувшись однажды утром, каким-то чувством поняла, что плаванье близится к концу, и скоро она увидит берег.

Ее новый наряд, настолько необычный, что она не показала бы его никому, во избежание ненужных вопросов, уже был готов и надежно спрятан под матрасом. Книги прочитаны и сложены ровными рядами на полке, а посему, так как заниматься сегодня было решительно нечем, Сандрин решила поваляться в кровати. Но это ей не удалось.

Несколько мгновений спустя после того, как она приняла решение еще чуточку вздремнуть, в каюту постучали. Это был Анри. Ничуть не смущаясь тем, что Сандрин не одета, что было бы вполне естественным проявлением такта, учитывая события последних дней, когда он вовсе не считал ее не только своей женой, но даже близкой знакомой, маркиз открыл дверь в каюту и вошел.

Внимательно осмотрев Сандрин, лежащую в кровати и еще сонную, поймал ее недовольный взгляд и, как ни в чем не бывало, произнес:

– Если хотите увидеть берег, поднимайтесь на палубу. Наше путешествие почти закончилось.

После чего вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Сандрин поднялась с кровати, быстро надела платье и вышла из каюты. Как бы она ни относилась к поведению Анри, что в последние дни привело к тому, что она делала совершенно противоположное тому, о чем просил маркиз, любопытство в этот раз взяло верх. Ей не терпелось поскорее сойти на берег, чтобы увидеть родных и ту страну, в которую они прибывали.

Когда Сандрин поднялась на палубу, увидела парочку матросов, спешащих по своим делам, и Анри, стоявшего на палубе и смотревшего вдаль. Маркиз повернулся на звук ее шагов.

– Смотрите вон туда, скоро вы увидите землю! – Показал он рукой куда-то за нос корабля.

Впереди, там, куда была направлена рука Анри, ничего не было видно. Только пелена белого тумана, сливавшегося с водой. И Сандрин уж было подумала, что маркиз просто пошутил в отместку за то, что она игнорировала его несколько дней подряд. Но подобное предположение было неправдоподобным, так как он и сам не пылал к ней хоть какими-то нежными чувствами.

Занятая подобными мыслями, Сандрин несколько секунд спустя увидела, что туман рассеялся. И поняла, что маркиз Лекавалье не разыграл ее. Далеко впереди, в предрассветной дымке, показался краешек земли. Земли, которая станет ее новым домом.

На палубе было холодно – девушка почувствовала это по вмиг заледеневшим рукам.

Но одновременно с тем, как сейчас она чувствовала этот холодный ветер, Сандрин чувствовала и тепло, исходившее от Анри. За то время, которое она смотрела вперед, силясь разглядеть хоть что-то сквозь пелену тумана, маркиз подошел ближе. И сейчас стоял рядом – только руку протяни. Сандрин казалось, что она чувствует, как ему хочется обнять ее. Возможно, ему нужен какой-то знак с ее стороны, что она не оттолкнет его руки. Но Сандрин не стала ничего делать. Слишком живы были воспоминания о том, как она, поддавшись тому же чувству, целовалась с ним на этом корабле. А потом он оттолкнул ее. И ей очень не хотелось, чтобы маркиз проделал это снова. А потому она просто стояла и смотрела на приближающуюся землю. И в голове сейчас у нее была только одна мысль: «Обними меня!». Но маркиз этого не сделал. И ничего не говорил. Просто стоял и смотрел вдаль.

И в эти мгновения Сандрин казалось, что сейчас он дальше, чем всего год назад, когда она жила в маленькой комнатке в Париже, и думала, что ее муж погиб.

Возможно, и не было между ними ничего за эти дни пути, который они проделали от Ла Пальма к этим холодным берегам. Возможно, она все придумала. И ей просто показалось, что сейчас ему хочется обнять ее, как и ей – его.

Невидимая стена между ними, которая не давала сделать шаг на встречу друг другу, вдруг стала разрастаться и почти скрыла их. Кто-то должен сделать шаг, чтобы разрушить ее. Но они просто стояли и смотрели туда, где краешек земли, по мере движения корабля, становился все больше и больше, заполняя собой весь горизонт.

И Сандрин вдруг поняла, что причина совсем в ином. И как это только маркиз, тот, который мог заполучить любую женщину, какую пожелал, вдруг стал в ее голове неопытным юнцом! Этого просто не могло быть. Нет, никакого стеснения и робости у него не было. И эта стена только в ее голове – не больше. Анри Лекавалье никогда и не думал быть с ней. Для него все просто. Он едет к себе домой. В дом, где нет места для нее. А она для него – просто груз, который он пообещал доставить до порта назначения. Обременительный и неудобный, но бросить который невозможно. Вот он и вынужден терпеть ее на своем корабле. А Этьен, – видимо, догадываясь о ее чувствах к маркизу, – сочувствует ей и говорил все то, что он говорил, из чистой жалости.

Не в силах больше мучится от этих мыслей, Сандрин спустилась в каюту и оставалась там до того момента, пока не почувствовала, что корабль вошел в порт.

За это время она надела свой новый наряд и спрятала все дорогие сердцу вещи. Тем более, что это не оставило большого труда. Внешне похожий на платье, наряд имел от него одно немаловажное отличие – юбка снималась, и Сандрин оставалась в мужских брюках. А верх платья, включая корсаж, оставался на месте. Это было чрезвычайно удобно, и позволяло его обладательнице быть готовой к любому повороту событий.

Оставаться дальше с маркизом и его другом более смысла не имело, и ей предстоял долгий и, возможно, сложный путь домой.

Проводить ее на берег пришел Этьен, подкрепив в Сандрин уверенность в необходимости освободить маркиза Лекавалье от своего общества как можно скорее.

После их так называемого свидания на палубе с маячащим впереди берегом, Анри ни разу не зашел к ней. И это могло означать только одно – он не хочет больше быть рядом. В этой его жизни места для нее нет. Она была для него лишь развлечением на долгие дни пути, когда за бортом лишь океан, и на много миль вокруг больше нет ни души, кроме тех, кто плывет с тобой сейчас на этом корабле. Но теперь судно причалило к берегу, и в этот новый мир он ее с собой не зовет.