Текст книги "Если ты позовешь…"

Голоса удалились. Сандрин подумала, что скоро придет служанка – забрать поднос с так и не тронутым ужином, и отошла от окна.

Но, когда дверь отворилась, она поняла, что немного ошиблась – вместе со служанкой вошла еще и стража.

Разговор с охранниками занял несколько минут. Да и разговором это было сложно назвать – ей приказали завтра до обеда собрать все вещи, а после него – отправиться в путь. «Предоставили почти целый день. Все еще не теряют надежды отравить меня за это время», – подумала Сандрин.

Дверь за посетителями закрылась. Девушка опустилась на кровать и поняла, что ей ничего не остается, кроме как совершить побег этой ночью. Иного шанса не будет. Конечно, можно было выгадать возможность сбежать в пути, но тогда до порта придется добираться еще дольше. Сандрин подошла к шкафу и распахнула его. Нужно было собрать вещи, но ни сил, ни желания на это не было. Она простояла так довольно долго, глядя на шкаф и вещи в нем.

Неожиданно краем глаза Сандрин заметила какое-то шевеление штор на окне. Окно было большим, доходило почти до пола, и около него могло запросто поместиться человека три. Сейчас оно было распахнуто настежь, впуская свежий ветер, дувший с моря. И занавески легко колыхались.

Но это, вновь начавшееся шевеление, было явно не от ветра. И тут, подтверждая ее мысли, в окне возник силуэт того самого человека в шляпе и платке, открывавших только глаза, который еще некоторое время назад стоял под окном ее комнаты.

Его появление было таким неожиданным, что на ее месте любая другая девушка упала бы в обморок или закричала. Но опыт, полученный в школе да и приобретенный в последующие годы, позволил Сандрин не сделать ни того, ни другого.

Человек, стоявший напротив нее, явно знал о ней многое, раз точно понимал, что его внезапное появление в окне не вызовет в ее случае вполне закономерных чувств. Он внимательно посмотрел на Сандрин, прижал палец на одной руке к губам, а другой показал на окно в сторону порта и поманил ее за собой. Он старательно избегал встречаться с ней глазами, но что что-то в этом человеке, его жестах, показалось ей очень знакомым. Словно она знала его еще в той, прошлой, такой счастливой, но такой далекой жизни. Но, как ни старалась, она никак не могла вспомнить – от отсутствия еды у нее немного кружилась голова. А человек напротив нее молчал, и все настойчивей показывал на окно.

Решаться надо было немедленно. Этот незнакомец явно звал ее с собой прочь из этих стен. И убежать сейчас было не самым плохим выходом из создавшейся ситуации. Да, она не помнит кто он, но и оставаться в номере этой гостиницы – не самое лучшее. Все эти мысли пронеслись у нее в голове мгновенно и, решив, что надо действовать, а потом разбираться с последствиями этих действий, она шагнула незнакомцу навстречу.

Подойдя к окну, Сандрин увидела, что с соседнего балкона, выходящего на лестницу, свисает что-то вроде каната. Получалось, что незнакомец прошел по лестнице и привязал его туда. Иначе откуда бы ему там взяться. Сандрин подумала, что ей в этой ситуации осталось только надеяться, что ему удалось остаться при этом незамеченным, и забралась на подоконник.

Юбки мешали ей. И стало понятно, что к соседнему окну ей не перебраться.

Она покачала головой, показала на свое платье и двинулась к шкафу, намереваясь переодеться. Мужской костюм оказался на самом дне дорожного сундука, стоявшего у шкафа, и Сандрин посмотрела на незнакомца, всем своим видом показывая, что тому не мешало бы отвернуться. Но тот делать этого явно не собирался, и смотрел на нее с нескрываемым интересом. Ну, что ж, раз он не желает отворачиваться, придется придумать что-то самой. И, спрятавшись за дверцей шкафа, Сандрин быстро поменяла одежду.

Теперь совершить маневр по спуску не составляло особого труда. Девушка перебралась на соседний балкончик, ухватилась за веревку и начала движение вниз.

Незнакомец последовал за ней, но остановился на балконе, дожидаясь, когда Сандрин окажется на земле.

Только вот она с каждым движением понимала, что сил остается все меньше и меньше. Голод давал о себе знать. И, коснувшись ногами влажной от начавшегося дождя травы, Сандрин поняла, что возможности делать что-либо дальше у нее не осталось.

А вот незнакомец явно не прилагал никаких усилий для того, чтобы проделать все эти маневры. Он легко, словно просто шел по дороге, спустился вниз и взял ее за руку, увлекая за собой.

На счастье Сандрин среди деревьев оказалось привязано две лошади. Взобравшись на одну из них, она заметила двух стражников, выбегавших из гостиницы.

Те явно увидели ее бегство – не зря же окно их номера было по соседству – и пустились вслед за беглянкой.

Сандрин на огромной скорости скакала следом за незнакомцем среди деревьев, по улочкам, ставшими такими пустынными в этот вечерний час, и не очень понимала в спустившейся мгле, куда они направляются. Стража осталась где-то позади. Лошадь уносила ее все дальше от злополучной гостиницы, где она провела в заточении долгих три дня.

И вот, сквозь стену дождя, уже почти теряя сознание от бешеной скачки и голода, Сандрин увидела берег моря и лодку.

Плохо понимая, зачем она это делает, Сандрин последовала за спутником, который остановился, спешился и уже сел в лодку. Просто рассудила, что один незнакомец с неясными намерениями гораздо лучше двух охранников с вполне определенной целью. А еще надеялась, что ее ангел-хранитель не подведет и на этот раз, доверив ее судьбу нужному человеку.

Море было неспокойно от начинавшейся грозы, но выбора не было. Нужно было уплыть как можно дальше от этого места и, взявшись за вторую пару весел, Сандрин решила во что бы то ни стало узнать, что же ждет ее в конце этого пути.

Впереди она видела огни корабля, а к берегу, от которого они отчалили, приближались всадники, желавшие любым способом остановить ее. Другой лодки на берегу не было, а потому их надежды на то, чтобы исполнить приказ и разделаться с ней, таяли тем быстрее, чем дальше Сандрин удалялась от кромки воды.

Они что-то кричали ей вслед, но она уже ничего не слышала в этом слившемся воедино шуме дождя и волн.

Глава 23

Не прилагая видимых усилий, ее спаситель уверенно вел лодку к борту корабля. Контур судна прорисовывался все отчетливей среди потока воды, льющейся с неба.

Сандрин тоже пыталась грести, как могла. Но чувствовала, что делает это из последних сил. Где-то на середине пути она решила бросить это занятие, осознав, что ей предстоит еще как-то подняться на борт и понять, где она. И каким-то образом разобраться с тем, что можно ожидать от людей, находившихся на судне. И от этого человека, так неожиданно пришедшего ей на помощь.

Все это было более чем странно. Это загадочный незнакомец словно все знал и просчитал заранее. Его появление и помощь не были чем-то спонтанным. Чувствовалось, что все хорошо спланировано. А раз так, кто-то должен был следить за ней все это время, чтобы точно знать, в каких условиях она находится, и как ее охраняют.

У Сандрин промелькнула мысль, что это король мог устроить такую красивую инсценировку, чтобы у нее не осталось сомнений в искренности помогавшего. А потом, когда она потеряет бдительность, избавится от нее тихо и без свидетелей. Но почему-то чувствовала, что это не так. И дело даже не в преследовавших ее – это тоже могло быть частью сценария. Просто какое-то чувство внутри нее подсказывало, что Людовик не причастен к этому. Да и не хотелось сейчас думать о чем-то плохом, – в момент, когда произошло такое чудесное вызволение из плена.

Сквозь потоки дождя Сандрин попыталась разглядеть своего спасителя, продолжавшего грести к кораблю, сокращая расстояние между их лодкой, казавшейся такой хрупкой в этом безумстве воды и ветра, и судном, таким спокойным и надежным. Она никак не могла отделаться от ощущения, что знает этого человека. Эти жесты и то, как он смотрел на нее – все казалось ей знакомым. Только вот где и когда она могла его видеть… Да и не просто видеть – она хорошо его знала! Но сейчас на его голове была шляпа и платок, полностью скрывавший лицо, а ей так хотелось снять их, чтобы понять – кто же перед ней.

Догадка промелькнула в ее голове и тут же исчезла, потревоженная звуком, с которым лодка ударилась о борт корабля. Сандрин отвела глаза от незнакомца и посмотрела на судно. Как они должны попасть на борт? И тут же увидела веревочную лестницу, спускавшуюся к самой воде. Дождь усилился, лодка моталась в беспокойном море, и девушка только надеялась, что этот подъем не станет непосильной задачей. Но отступать было поздно и некуда: на берегу ее не ждало ничего хорошего. Да и вряд ли она смогла бы проделать весь этот путь обратно – ни на лодке, ни вплавь.

Незнакомец поднялся, протянул ей руку, что было совсем не лишним в создавшейся ситуации, и молча стал ждать, что же предпримет Сандрин. Он словно давал ей свободу выбора – пойти с ним или остаться в этой лодке. Второй рукой он уверенно держал лестницу, не давая той полностью попасть во власть безумствующего ветра.

Остаться одной в этом ненадежном транспортном средстве посреди бушующего моря в планы Сандрин не входило; она встала, оперлась на предложенную руку и приблизилась к стоявшему рядом человеку. Он обнял ее одной рукой и встал между ней и бортом корабля, не давая ветру сбить ее с ног. Сандрин поставила ногу на лестницу и начала подъем. Руки ее не слушались, сил почти не осталось, ноги скользили по дереву, из которого были сделаны ступеньки лестницы, и которые сейчас были мокры от дождя, но она все равно двигалась наверх. Хорошо еще, что ее спаситель держал лестницу внизу, балансируя на раскачивающейся лодке.

Наконец Сандрин закончила подъем и перелезла через борт судна. Все-таки хорошо, что она догадалась надеть брюки, иначе этот путь оказался бы непреодолимым. Оглядевшись в поисках людей, она никого не обнаружила. Словно все специально попрятались с палубы, чтобы она не смогла их увидеть. Голова кружилась от голода и перенесенной нагрузки, дождь продолжал лить стеной, и ей нужна была опора, чтобы не упасть.

Услышав или, скорее, почувствовав какое-то движение за спиной, Сандрин обернулась. Ее спаситель уже поднялся по веревочной лестнице и теперь, легко перекинув ногу, встал на палубу.

Она подняла глаза выше и увидела его лицо. Шляпа и платок спали, открыв стоявшего перед ней человека. Теперь Сандрин поняла, почему она почувствовала, будто раньше где-то встречалась с ним. Но вот тут она ошиблась. Этот человек был не просто ей знаком, она очень хорошо знала его, – если так можно сказать про те несколько недель, что они провели вместе. От неожиданной разгадки этой тайны, мучавшей ее весь последний час, от переживаний последних лет, и особенно от того, что она испытала за последние три дня, силы окончательно оставили ее. Сандрин пошатнулась и упала в обморок. На этот раз настоящий. И последнее, что она увидела перед тем, как окончательно потерять сознание, были глаза мужа. Одним точным движением, словно угадав ее действия, он подхватил ее на руки, чтобы она не упала на палубу.

Когда Сандрин очнулась, то поняла, что лежит не на холодной и мокрой дощатой палубе судна, а на мягкой кровати, пусть и не большой, рассчитанной явно на одного человека. Она была укрыта легким покрывалом из китайского шелка с каким-то немыслимым, ярким рисунком. Да и сама постель была застелена совсем не дешевым бельем из ткани с изящной вышивкой.

Ее кто-то переодел. Не было уже мокрой одежды, только тонкая сорочка, не скрывавшая ничего. Остается надеяться, что это сделала какая-нибудь женщина. Но здравый смысл показывал, что на этом корабле, кроме нее, женщин нет, а ее переодеванием явно занимался муж. И почему-то эта мысль расстроила ее. Сандрин не стыдилась своего тела, да и сорочка была сшита по последней моде. Но наряд, как и сама Сандрин, был мокрый и грязный, а ей, даже сейчас, по прошествии времени и стольких событий, хотелось, чтобы Анри Лекавалье видел ее только безупречной.

В следующее мгновение она вспомнила все, что произошло. Свое заточение и неожиданное спасение. И человека, который сделал это. Теперь она понимала, почему все в нем казалось ей таким знакомым, и почему он не проронил ни слова, пока они проделывали весь этот путь. Ей показались такими понятными ощущения, когда он обнял ее, словно уже делал это. Но вот за что она была на себя зла, так это на то, что ее тело отреагировало на этот жест как на что-то родное.

Сандрин осторожно огляделась. Вокруг все было обшито дорогим деревом. По правую руку от нее была дверь. Рядом с ней стоял сундук и маленький столик с кувшином для умывания и медный таз. На левой стороне находился письменный стол, почему-то абсолютно пустой. Никаких судовых журналов, книг, даже пера не было. Между этой мебелью, у стены, которая находилась прямо за ее головой, была кровать, где сейчас и лежала Сандрин. Ей показалось очень странным, что в каюте не было никаких вещей, кроме мебели. Словно все специально убрали, прежде чем поселить ее сюда.

Это была точно каюта капитана. Трудно представить, чтобы ее поселили в капитанскую каюту, если бы этим капитаном был чужой человек. Следовательно, этим капитаном был ее муж.

Интересно – когда он придет? Ей так хотелось его увидеть! Как много нужно спросить у него и еще больше рассказать. Но насколько она была рада, что Анри Лекавалье жив, настолько и зла на него, что он не пришел за ней раньше. Узнать бы – сколько прошло времени с тех пор, как она потеряла сознание на палубе, и почему никто не идет узнать, как она себя чувствует? Сандрин уже хотелось кушать, и прогуляться не мешало бы. Но время шло, а никого не было.

Она решительно встала, завернулась в одеяло, чтобы не шокировать никого своим видом и направилась к двери.

Но тут ее ждала еще одна странность – дверь оказалась заперта.

Следовательно, ее закрыли. Но зачем? Стучать и пытаться сломать дверь не хотелось. Чем больше она находилась здесь, тем больше все происходившее вчера стало казаться сном. Может, она ошиблась, и ее спас не муж? Лил дождь, она была без сил и ей, возможно, показалось, что она видит именно его?

За дверью не было слышно ничего – ни голосов, ни шагов. Словно корабль был совсем пуст. Но это было не так, ведь судно двигалось. А это значит, что им кто-то управляет. Если только ее не выпустили в открытое море под парусами на волю судьбе. Но зачем было отправлять на верную гибель такой большой корабль? Слишком дорого. Для нее одной достаточно было и маленькой лодочки. Не слишком новой и совсем ненадежной.

Чтобы как-то отвлечься от этих мыслей, Сандрин решила обследовать каюту поподробнее. Секретер оказался пуст. Ничего, что могло бы натолкнуть на мысль о его владельце. Не нашлось даже чистых листов бумаги и пера.

А вот тумбочка, на которой стоял кувшин с водой, ее порадовала. На полочке под столешницей нашлось немного еды: сыр, хлеб и фрукты на блюде. А также кувшин поменьше, с вином. В сундуке оказалось платье, простое и легкое. Теплая накидка и мужской костюм ее размера. И тот, кто положил сюда все эти вещи, явно знал ее вкус.

Платье было простым и легким, из светло-зеленого шелка с вышитыми белыми и темно-зелеными цветами, с рукавами чуть ниже локтя. К платью прилагалась темно-зеленая широкая лента, которую следовало разместить на поясе. Нижняя юбка была всего одна и не очень пышная, чтобы не стеснять движений, что ее чрезвычайно порадовало.

Накидка была темно-зеленого цвета, в тон ленте на поясе, и задумывалась как приложение к платью. Она была из чуть более плотного шелка, с вышитыми по краю цветами светло-зеленого цвета, повторяющими узор на платье.

Это платье и эта накидка были ей очень знакомы. Даже более чем. Сандрин сама придумала их фасон, и сшиты они были девушками из ее мастерской в Бордо, когда сама Сандрин уже жила в Париже. Ткань была совсем не дешевой, да и нити, которыми сделана вышивка, тоже. Это точно было ее платье. Джоси, как и было договорено, исправно высылала часть дохода, получаемого от ателье в Бордо, и отчет, где указывала, какие наряды и на какую сумму были выполнены в этом месяце.

Вот бы иметь возможность расспросить своих девушек, кто же был покупателем этих вещей! Тогда прояснилось бы, благодаря кому она оказалась на этом корабле, плывущем неизвестно куда.

Сандрин внимательно пригляделась к костюму и чуть снова не упала в обморок. Это был ее костюм! В прямом смысле. Она сама шила его для себя, на всякий случай, и хранился он в кладовой ее парижской квартирки, напротив мастерской мадам Кератри. Самого простого покроя, темно-синего цвета, без какой-либо вышивки и украшений, он был задуман для того, чтобы оставаться незамеченной и днем и ночью.

Кто же привез его? Как она понимала, ее квартиру тщательно обыскали ищейки и вывезли оттуда все, что смогли. Кто же все-таки этот ее спаситель и кому он служит? От этих мыслей голова шла кругом.

Решив, что обмороков на сегодня хватит, Сандрин решила немного подкрепиться. Не могли же, в самом деле, отравить и эту еду! Слишком сложный план, учитывая, какой путь ей пришлось проделать до корабля.

Выпив стакан воды и съев кусочек сыра, она подумала, что пока, пожалуй, хватит. Насколько она помнила то, чему ее учили в школе, после голодания нельзя налегать на пищу, ничего хорошего из этого не выйдет.

Послонявшись немного без дела, Сандрин решила одеться на случай, если к ней придут гости. Она причесалась и, как могла, соорудила подобие прически. Немного подумав, из одежды выбрала платье, как более приличествующий наряд для дамы, и надела его. Но потом, решив, что неизвестно, что ее ждет дальше, переоделась в мужской костюм.

За окном стало темнеть, но к ней так никто и не приходил. «Все это очень странно», – подумала Сандрин. Ей очень хотелось узнать, куда этот корабль держит путь, еще до того, как она ступит на берег.

За дверью послышался легкий шорох, после чего Сандрин увидела, как кто-то просунул под дверь сложенный вдвое листок бумаги. Подняв его, она прочла:

«Мадам, для вашей безопасности до прибытия в порт назначения вы не сможете выйти из каюты. Запасы еды и воды будут пополняться ежедневно. Все, что вам необходимо, вы найдете, выйдя в эту дверь». Письмо было написано… почерком ее мужа!

Сандрин толкнула дверь, которая оказалась в этот раз не запертой, и вошла в крошечную туалетную комнату с вещами, необходимыми для умывания и справления других естественных потребностей.

В этой комнате имелась еще одна дверь, вероятно, ведущая на палубу, так как за ней слышались голоса людей, переговаривавшихся о чем-то между собой. Но она была закрыта.

Сандрин огляделась. На маленьком столике стоял новый кувшин с водой и еда. Судя по запаху, на этот раз ей была предложена рыба, которая вкусно пахла, пробуждая аппетит. «Надеюсь, мой муж не успел подружиться с королем, и не решил помочь ему от меня избавится», – подумала она и принялась за еду.

Подкрепившись, Сандрин решила прилечь и подождать дальнейшего развития событий. Но скоро сон сморил ее, и она проспала до самого утра, так и не придумав, что же сделать дальше.

Разбудило ее движение за дверью, ведущей в туалетную комнату. Стремглав соскочив с кровати, она в мгновение ока оказалась у двери, но та оказалась закрыта. На ее настойчивый стук не последовало никакого ответа. Решив, что находящемуся там человеку необходимо будет когда-то уйти, Сандрин толкнула дверь сильнее и чуть не упала на пол маленькой комнаты – она оказалась уже не запертой. За секунду преодолев расстояние от одной двери до другой, она толкнула дверь, ведущую на палубу. Но за секунду до этого щелкнул, закрывшись, замок.

Тот, кто проделал все это, оказался проворнее ее. Девушке явно не хватало практики, утерянной за годы работы в ателье. «Нужно будет восполнить этот пробел», – решила Сандрин. А пока она подождет, когда наступит ночь, и попробует выбраться на палубу и обследовать корабль.

В каюте и туалетной комнате было по одному окну, но они были настолько крошечными, что нечего было и думать пролезть сквозь них, да и находились они под самым потолком.

Оставался один способ – открыть дверь.

Дождавшись, когда за окном стало темно, а голоса вокруг стихли, Сандрин взяла в руки шпильку из прически и без труда отперла замок.

Выйдя из каюты, она оказалась в небольшом коридорчике, по разные стороны от которого отходили двери. В конце него тускло горел фонарь, но его света было достаточно, чтобы понять, что дверей было четыре, не считая той, из которой она только что вышла.

«Что-то маловато для корабля, перевозящего пассажиров», – подумала она и осторожно пошла по коридору в сторону видневшегося пятна света.

Поднявшись по ступеням, освещаемым маленьким фонарем, который оказался в конце ее пути, она оказалась на палубе.

Морской воздух вмиг окружил ее, окутал невесомой вуалью с головы до ног. С простиравшейся во все стороны морской глади дул ветерок, натягивая взмывшие над головой паруса. Чувствовалось, что днем на палубе довольно жарко, так как нагретые доски под ногами еще не успели остыть.

Стараясь не шуметь, Сандрин двинулась на корму судна по левому борту. Скоро она окончательно убедилась в том, что корабль не предназначался для перевозки пассажиров. Оно было торговым. И куда, интересно знать, они плывут? Вокруг нее было только бескрайнее море. Или уже океан? Этого она не знала. В этот поздний час она не увидела на палубе никого. Неужели они не совершают обхода? Возможно, если она увидит хоть одного члена команды, это прояснит ситуацию с ее местонахождением. Приблизившись к корме, она заметила человека. Сандрин попыталась подойти к нему поближе, но тот вдруг повернулся в ее сторону. Словно почувствовав чье-то присутствие, он полностью развернулся и посмотрел в ее строну. Сандрин остановилась и замерла. Шли минуты, а матрос все продолжал вглядываться в темноту.

И тут с правой стороны, противоположной от Сандрин, послышались голоса. Это отвлекло матроса, и он повернулся уже в их сторону. Нужно было возвращаться обратно. О том, чтобы обследовать другую часть корабля, теперь не могло быть и речи.

Голоса все приближались, и скоро с правого борта показалась два человека, которые негромко, но в тоже время оживленно что-то обсуждали. Сандрин нелегко было признавать свое поражение. Но, видимо, придется предпринять еще одну попытку выбраться из каюты, надеясь, что в следующий раз ей повезет больше. Она развернулась и осторожно пошла обратно. И не успела увидеть, как один из подошедших людей внимательно посмотрел в ее сторону. Этот человек то ли от природы был излишне любопытен, то ли действительно успел заметить что-то, но только уже через секунду двигался в сторону мадам Лекавалье.

По пути Сандрин все же решила внимательно осмотреть нос судна. Ей так не хотелось, чтобы сегодняшняя попытка не дала ей никакой информации, ведь следующая может подвернуться так не скоро.

Оказавшись у лестницы, ведущий вниз, от которой она начала свой путь, девушка остановилась и посмотрела на нос корабля.

У руля, освещаемый неярким светом двух фонарей, стоял человек. Он четко и уверенно вел корабль, вглядываясь вперед. И делала он это так легко, словно перед ним простиралось не опасное в своей непредсказуемости море, а широкая дорога в полях, и находился он не за штурвалом огромного судна, а управлял лошадьми, запряженными в повозку.

Сандрин вдруг тоже захотелось научиться управлять кораблем. Она вообще любила учиться всему новому. Тем более что эти навыки могли бы ей пригодиться. В случае чего она могла бы как-то завладеть этим судном и доплыть туда, куда ей нужно. Только вот куда ей нужно, она пока не знала.

Рулевой чуть повернул голову, и его лицо осветилось светом горевшего фонаря. Сандрин чуть не ахнула. Ей показалось, что перед ней стоит муж Арлет, ее горничной из поместья Лекавалье.

Но этого просто не могло быть! Неужели это он спас ее? Она слышала, что он моряк, но неужели стал капитаном корабля или его помощником? Только в этом случае он мог осуществить авантюру с ее похищением из-под стражи. Только тогда он мог бы свободно погрузить на корабль и приказать приносить ей еду и воду. Но тогда почему вчера она получила письмо, написанное подчерком ее мужа?

Рулевой отвернулся, и его глаза снова устремились вдаль.

Сандрин решила подойти поближе, чтобы убедиться в своих догадках. Но внезапная мысль остановила ее. А что, если он скрывает ее присутствие на корабле? Может никто, кроме него, не знает, что она здесь. Тогда она поставит его в неудобное положение. Мало ли как он отреагирует на ее присутствие. А если рядом с ним есть кто-то еще, кого она не заметила? Тогда команда узнает о том, что на этом судне плывет какая-то девушка. Женщина на корабле – к несчастью, она это слышала. И команда это слышала наверняка. А раз так, реакция моряков будут вполне предсказуема. А Сандрин очень не хотелось, чтобы ее высадили в ближайшем порту или спустили в открытое море на маленькой лодочке. Она слышала, что нравы моряков довольно жестоки.

Нет, она не может так рисковать. Нужно возвращаться в каюту и подождать следующей ночи, – может, тогда удастся что-то узнать.

Человек, последовавший за Сандрин, остановился, когда увидел ее на корме. И сейчас стоял за ее спиной, в нескольких шагах. В слабом свете фонаря, висевшего над входом в каюты, он видел, что она рассматривает рулевого.

Не укрылось от него и то, как она легонько вздрогнула, когда увидела лицо человека за штурвалом. «Узнала», – подумал он. Ну что ж, так тому и быть. Возможно, она не будет так волноваться насчет того, где находится. Вот ведь какова – решиться гулять ночью по кораблю. Немыслимо просто! Несмотря на то, что ее предупредили, что нужно сидеть в каюте, она шляется по всему судну. А если шторм, и она не устоит на ногах и упадет в море? Он помнил, что она хорошо плавает. Но то было в пруду. А здесь все же не то. Ему что, спасать ее? А если кто-то из проплывающих судов увидит, как они барахтаются в воде? Ну ладно, сейчас ночь, да и она в мужской одежде… он аж вздрогнул от того, что понял, что надето на стоящей в нескольких шагах от него Сандрин. В мужской одежде! О Боже! А если ее кто-то увидит? Как он объяснит команде, что она в мужской одежде?!

Тут Сандрин неожиданно резко развернулась. И от этого движения оказалась с ним практически нос к носу.

Она стояла и молча смотрела на него – Анри Лекавалье, своего мужа, а он на нее. Через несколько секунд он так же молча взял ее за руку, и поволок в каюту. Завел туда, еще раз на нее посмотрел и, не сказав ни слова, ушел, заперев за собой дверь.

Больше в эту ночь попыток обследовать корабль она не предпринимала. На следующее утро дверь, ведущая на палубу, как она поняла, заперли на амбарный замок, так что больше выйти она не смогла.

На столике каждый день стояла еда и вода. А еще появились книги. Видимо, чтобы она не очень скучала.

Дни на корабле не отличались друг от друга. Сандрин просыпалась от шума в маленькой комнате, завтракала и читала. Книг было много и все достаточно интересные – надо отдать должное, Анри Лекавалье не забыл ее вкус. Но сидеть или лежать на месте – означало бы потерять те немногие навыки, что у нее остались.

Поэтому Сандрин старалась решать логические задачки, фехтовать или бороться с воображаемым противником. Физические упражнения также помогали держать мышцы в тонусе.

Окна в каюте были небольшими, но того света, что проникал сквозь них, хватало, чтобы хотя бы примерно определить положение солнца, а значит – и время суток. Днем она обедала и продолжала те немногочисленные занятия, которые ей позволяло производить небольшое пространство каюты. Когда наступали сумерки, и контуры предметов вокруг становились размытыми, Сандрин ложилась спать. У нее была лампа, да и запаса топлива в ней было достаточно, но искусственный свет она не любила и использовала его только в случае крайней необходимости.

Так продолжалось все дальнейшее плаванье. Каждое утро маленькая комната стояла закрытой. Ее убирали, приносили еду и воду, а потом комнату отпирали, чтобы Сандрин могла зайти.

Мужа она больше не видела, писем от него не было, и от этого Сандрин каждый день становилось все более грустно. Она понимала, что совершила ошибку, не послушавшись его приказа не появляться на корабле. Но и не убедиться в том, что она не окажется по воле своего спасителя проданной в рабство или высаженной на какой-то пустынный берег, тоже не могла. Дни шли, ничего не менялось, и Сандрин не знала, что ее ждет в конце этого пути.