Текст книги "Если ты позовешь…"

Все это было слишком хорошо. Кто-то заранее позаботился, чтобы она не осталась на улице без средств к существованию. Кто-то заранее знал, что все это ей понадобиться.

Как же понять – с чьей помощью на нее свалилось такое богатство?

Еще раз просунув руку в углубление стола, в надежде найти хоть что-то, объясняющее появление в тайнике драгоценностей и документов на дом, Сандрин извлекла оттуда маленький клочок бумаги и платок. Было видно, что их положили сюда последними, второпях, и они завалились в самый дальний угол.

Девушка с удивлением посмотрела на них. У нее в руках был тот самый платок, которым она перевязала руку маркизу Лекавалье, когда они сражались на шпагах ночью на поле. На нем были засохшие капельки его крови. Так кто и когда положил платок в этот тайник? За маркизом приехали на следующее же утро после их прогулки. И для того, чтобы спрятать платок, ему нужно было сразу же отправиться в башню.

Возможно, это люди короля подбросили его сюда. Но какой им прок от маленького кусочка ткани, да еще и грязного?

Сандрин развернула листок.

На нем, почерком мужа, было выведено всего несколько строк: «Спасибо за все, что сделала для меня. Я никогда этого не забуду. Ты навсегда останешься одним из самых близких мне людей. Будь счастлива. Анри, маркиз Лекавалье».

На листке стояла дата. Дата, когда он погиб.

В это же мгновение Сандрин услышала громкий разговор за стеной, выходившей в дом. Кто-то стоял очень близко и обсуждал, почему на кладке вдруг появились странные трещины.

Времени на размышления больше не было.

Лестница из башни привела ее к началу длинного коридора, который закончился выходом в лесу достаточно далеко от поместья Лекавалье. Выходом, так хорошо скрытым, что, даже рыская среди деревьев с целью найти, обнаружить его было невозможно.

Пройдя еще немного по лесу, Сандрин вышла к какой-то деревне на пять домов. Отыскав каким-то чудом хозяина одного из них, она купила лошадь, отдав золотой перстень с топазом – единственное украшение, которое у нее оставалось, помимо найденных сегодня тиары, серег и браслета. Слишком большая плата за совсем не молодого коня, но выбора у нее не было.

Верхом она отправилась в сторону Бордо. Скакала почти все время, останавливаясь, только когда лошади требовался отдых. Она боялась, что за ней будет погоня, и внимательно следила за тем, нет ли за ней хвоста. Но все обошлось. Думая об этом путешествии после, Сандрин понимала – ее здорово спасло тогда, что на ней была мужская одежда. Выдавая себя за юношу, она без труда добралась до своего нового дома.

Последние сотни метров пути она преодолела пешком. Была уже ночь, весь день и вечер шел дождь, и ноги лошади вязли в земле. Не спасали даже корни деревьев, среди которых она двигалась, опасаясь ехать по дороге.

Чтобы как-то облегчить участь лошади, и без того утомленной непростым путешествием, Сандрин спешилась и взялась за уздцы. Идти было тяжело. Но, пройдя такой длинный путь, глупо останавливаться, когда цель уже рядом. Вот уже на горизонте показались очертания домика, еле видного за сплошной стеной дождя.

С трудом извлекая ноги из той противной жижи, в которую превратилась земля, в насквозь мокрой одежде, Сандрин, наконец, добралась до входа. Закрыв за собой калитку в небольшой палисадник, разбитый перед домом, она отпустила уздцы и сделала еще несколько шагов. Ноги разъехались на мокрой почве, девушка оступилась и упала на землю.

И только в этот момент, впервые за три месяца, как она уехала из поместья Лекавалье с кучей охраны, Сандрин разревелась.

Дождь продолжал хлестать по ее лицу и плечам, делая еще более влажным и без того промокший насквозь наряд. Но она словно не замечала ничего вокруг. Просто сидела на земле, закрыв лицо руками, а по ее щекам текли слезы, смешиваясь с потоками воды, льющимися с неба.

Глава 15

Дождь барабанил по стеклу, выводя на нем замысловатый узор.

Сандрин смотрела вниз из окна второго этажа своей парижской квартирки на людей, суетящихся внизу под струями воды. На повозки, снующие то там, то сям, и словно пытавшиеся уйти от кары прогневавшихся небес. И не могла отделаться от мысли, что лучшее из того, что она может сделать сейчас – покинуть этот город навсегда.

За окном стоял июнь 1788-го года. Прошло почти пять лет с того момента, как она уехала из поместья мужа в то хмурое, августовское утро. Она еще очень хорошо помнила и лестницу в башне, и коридор с незаметным выходом в лесу. И даже тот путь, который проделала до маленького домика близ Бордо.

А еще она помнила свои слезы, когда приехала туда. С того момента она часто плакала.

Сколько она себя помнила, до того дня не привыкла плакать, и делала это очень редко – только когда требовали обстоятельства и строгие школьные учителя. Это было необходимо для короля, – как они говорили. Особый прием, чтобы добыть информацию. Но то были просто репетиции, необходимые, чтобы разреветься в нужный момент. Тогда у нее получалось это лучше всех. А еще – истерики и строгие взгляды. И – фехтование и танцы. Обмороки и слежки. Много чего… так много, что всего и не упомнить. Но это было в другой жизни, ненастоящей. Так кукла живет жизнью, придуманной ее хозяйкой. Тогда она и была такой куклой – живущей жизнью, придуманной королем и его свитой.

А теперь вокруг была неизбежная реальность.

У того дома, купленного кем-то на ее имя, оказалось удачное расположение – вдали от остальных жилищ. Сандрин могла оставаться там незамеченной долгое время. Этого хватило, чтобы перевести дух и составить какой-то план действий. Она решила остаться здесь, пока не поймет, что за ней никто не следит. Потом перебраться в Бордо, а оттуда – уже в Париж. Это давало возможность и скопить денег на поездку, и проверить, не будет ли она интересовать людей короля, если сменит место жительства и покинет этот дом. Так как пока оставалось не ясным, кем он был куплен. И возможность того, что это было сделано людьми короля, тоже нельзя было исключать. Они могли спрятать ее от посторонних глаз, чтобы у окружающих не появилось вопросов, где жена маркиза Лекавалье, и что она сейчас делает. Или пока она сама не начала задавать вопросы о судьбе Анри Лекавалье.

Тогда они сделают все, чтобы она оставалась в этом доме, и будут преследовать, как только она отважится уехать отсюда. А вариант поехать сначала в Бордо, а только потом в Париж даст ей возможность проверить правдивость этой версии. Или опровергнет ее. Смущало еще и то, что дом был куплен на ее прежнее имя – Сандрин Вилье. Но это и давало ей возможность для действий. В отличие от маркизы Лекавалье, о том, кто такая Сандрин Вилье, в этих краях никто не знал.

Но что, если дом был куплен маркизом Лекавалье? Тогда это просто поразительно! Выходит, Анри позаботился о том, чтобы она не осталась на улице. А ведь он считал ее пособницей короля! Она должна была хоть как-то отблагодарить его. И доказать королю, что маркиз Лекавалье ни в чем не виновен – неплохой способ сделать это.

В тот день, когда Сандрин приехала сюда, на ней было лишь мужское платье и больше ничего. Два сундука, стоявших в доме, были пусты. Понимая, что ей срочно нужно переодеться, пока кто-нибудь не заметил ее разгуливающей в мужском одеянии, она, пока еще не рассвело, отправилась осматривать дом и участок рядом с ним. В ее распоряжении, помимо дома, оказался небольшой сарай, разделенный на две части перегородкой. Одна половина предназначалась для хранения урожая, другая использовалась под конюшню. Здесь же стояла повозка. Настолько маленькая, что в ней едва мог поместиться небольшой урожай. Да и место на козлах было только одно.

Кроме участка, бывшего достаточным для того, чтобы вырастить на нем все необходимые к столу зелень и овощи, имелся небольшой яблоневый сад. В это время года ветки просто ломились от урожая. Но ничего подходящего для того, чтобы сшить хоть какое-то платье не имелось.

Осмотрев свои владения, Сандрин устало зашла в дом и прилегла на кровать. Она скакала всю ночь, а потом еще и оглядывала свои владения, – ей было просто необходимо немного поспать.

Закрывая глаза, она вдруг увидела, что половицы рядом с ней неровно прилегают друг к другу. Расхождение было почти незаметным и видно его было только, если лежишь на кровати. Она осторожно отодвинула их и обнаружила под ними женское платье и иголки с нитками для шитья. Платье было совсем простым, Сандрин никогда не носила такие. Только видела на девушках, работавших в поместье ее отца и мужа. Но оно было как раз таким, какое нужно сейчас. А еще там оказался маленький мешочек с монетами. Запустив в него руку, Сандрин вытащила несколько серебряных экю, чуть больше ливров, также серебряных и даже пять золотых луидоров. Этих денег должно было хватить на провизию и дрова для отопления на всю зиму.

Поразившись предусмотрительности того, кто купил этот дом, Сандрин надела платье. Оно оказалось чуть велико, но эту проблему она могла решить без труда. Уменьшив платье и немного поспав, уже через несколько часов Сандрин сновала по дому, приводя его в порядок.

В тот год, когда она прибыла сюда, было довольно сложно: конец лета, Сандрин никого не знала, а ей было необходимо запастись дровами и едой. Поэтому долго сидеть в доме, не посещая городок, как она хотела, у нее не получилось.

Людей в городе было немного, и каждый оказывался на виду. А потому нужно было придумать, кто она такая, и почему вдруг поселилась здесь. Заодно это помогло бы избежать ненужных вопросов, если кто-то обнаружит ее присутствие в доме. Ведь и сюда мог случайно забрести путник.

Сандрин сама навестила городок. Побывав в лавке, торгующей провизией, она немного поболтала с продавщицей. И рассказала той, что является вдовой погибшего недавно в бою офицера. После данного печального известия о смерти мужа, она на последние деньги купила этот дом – чтобы уехать из тех мест, где все ей напоминало о близком человеке и тем самым причиняло боль. Ее муж, будучи четвертым сыном не очень богатых родителей, не получал по наследству практически ничего. И посему был вынужден пойти служить. Денег, что они скопили за это время, только и хватило, что на такой небольшой дом совсем далеко от людных, а потому богатых мест. Дом и в самом деле был совсем крошечный – две небольших комнаты, маленькая кухня и кладовка, так что вопросов не возникло.

Представилась она как Сандрин Вилье, – на случай, если кто-то знал, кому был продан дом, в котором она сейчас жила.

Даже краткий рассказ о ее жизни сдержал местных кумушек от выяснения подробностей. Ведь даже самые отъявленные болтушки не хотели своим неосторожным словом причинить боль женщине, попавшей в такую беду. Кроме того, Сандрин добавила, что ей всего девятнадцать, а замужем она была меньше года, успев прожить с мужем всего пару месяцев до его отправления на войну.

Сам факт гибели офицера никого не удивил. Войн велось в это время немало. И вся эта история была так близка к тому, что ей на самом деле пришлось пережить, что Сандрин вжилась в нее без труда. Со временем она настолько свыкалась с ролью простой девушки, потерявшей горячо любимого мужа, что вся ее прежняя жизнь с шикарными домами и слугами стала казаться ей сном.

После этого пришлось с особой осторожностью съездить в Бордо, так как в лавке в городке не оказалось всего необходимого. На ее счастье, никого подозрительного там она не встретила. Да и после поездки не заметила около дома никакой слежки.

Обнаруженная в сарае повозка была сродни чуду, учитывая, что Сандрин нужно было сделать покупки. А как добраться до лавок, не имея какого-нибудь транспорта, и как потом привезти покупки, не привлекая внимания и не прося кого-то об услуге, она не знала.

В повозку Сандрин впрягала лошадь, на которой прибыла в этот дом, и отправлялась по делам. Все сразу в повозку не поместилось, так что ей пришлось посетить Бордо несколько раз. К тому же ей была необходима еще одежда.

При усиленной работе по дому платья изнашиваются гораздо быстрее, чем у девушки, проводящий день за вышивкой, чтением и прогулками. В той, прежней жизни, Сандрин об этом как-то не задумывалась. Кроме того, это объясняло еще и то, почему ткани для них были довольно грубыми, что делало их не только дешевле, но еще и прочнее. Они меньше изнашивались не только при ходьбе или работе, но и при стирке… а загрязнялись часто. Высыхал такой наряд долго, и покупка ткани на второе платье стала первостепенной задачей.

О том, чтобы заказать его портнихе, не могло быть и речи. Как бы ни было туго сейчас у Сандрин со временем на шитье – с деньгами было еще хуже.

Единственным способом что-то заработать было продать урожай или какие-то вещи, имеющиеся в доме. Кроме яблок в ее саду у девушки ничего не было, да и дом был пуст, а продавать лошадь или повозку совсем не хотелось.

К тому же ей нужно было платье на ночь. Совсем простое, – спать в чем-то все равно нужно. Конечно, это не будут изысканные невесомые сорочки, которые были у нее совсем недавно. Вот по ним она точно будет скучать. Тонкие, легкие, они удивительным образом делали ее изумительно женственной и грациозной.

Громоздкие платья, которые она носила днем, учась в школе и будучи замужем, Сандрин не очень любила. Да, они были красивы, это бесспорно. Но весили так много, что порой казалось, были больше ее собственного веса. На платьях обычных девушек отсутствовали вышивка, кружево и камни, что немного огорчало. Но все это компенсировалось тем, что эти платья были значительно легче, чем те, которые приходилось носить ей.

Поэтому, отвезя в очередной раз яблоки в город, Сандрин решила посетить магазин тканей, находившийся в Бордо. Выбор был просто великолепным, но она не могла позволить себе многого, поэтому остановилась на самой простой и дешевой из имевшихся тканей.

Но, несмотря на то, что выглядела она небогато, да и совершала совсем дешевую покупку, обслужили ее хорошо. В парижских магазинах, куда они, бывало, забегали с девочками между уроками, на таких покупательниц продавцы смотрели откровенно сверху вниз.

Из этой ткани получилось довольное неплохое платье, которое она потом с радостью носила почти год. Но, как бы она ни берегла его, работы по дому и в огороде все равно оставляли на нем следы. Уже через год подол и ткань на локтях истерлись, на юбке появились небольшие пятна. И ей потребовалось еще ткань. На этот раз она могла позволить себе что-то более дорогое, потому что всю весну и лето усиленно работала в саду и огороде и скопила немного денег.

В следующую же весну после приезда в этот дом, Сандрин, частью купившая семена, а что-то найдя в доме, засадила весь участок. И, уже по прошествии нескольких месяцев, не могла нарадоваться на свои посадки. Здесь была и масса разнообразной зелени, лук и пастернак, морковь, капуста, кабачки с тыквой. Уже к середине лета урожай был настолько большим, что она решила отправиться продавать его в Бордо.

Ей очень хотелось купить ткани на платье. Не зная, что ее ждет в будущем, Сандрин не решалась тратить деньги из найденного под половицей мешочка, экономя их до последнего. Например, как в прошлую зиму, когда для того, чтобы пережить ее, Сандрин пришлось покупать еду и дрова. Это было то необходимое, чтобы не умереть от голода и холода. На все остальное деньги предстояло заработать. Найденные украшения она решила сохранить и использовать только в самом крайнем случае.

Сандрин подумывала о том, чтобы шить что-нибудь на заказ. Но где найти клиенток – не знала. Наверняка в этих краях полно портних, которым доверяют. А ее никто не знает, и побоится доверить ей ткань. Пусть и не очень дорогую.

В магазине ее встретили также приветливо, хотя она, как и в прошлый раз, выбрала одну из самых дешевых тканей. Так как юбку она сделала не очень пышную, у нее осталось от платья немного кусочков ткани, из которых она сделала цветы и украсила им подол платья по косой. А также вышила лиф платья теми же нитками, что и шила его.

В конце осени, когда все листья с деревьев уже опали, и на землю полетел редкий снежок, а в ее огороде совсем не осталось овощей для продажи, Сандрин еще раз наведалась туда. Скопив за это время немного денег, она хотела купить ткань поплотнее, для зимнего платья. И если сбережения позволят – то еще и небольшой отрез для накидки. Зимы здесь были холоднее, чем в ее родном Провансе.

На удивление, хозяйка магазинчика, мадам Бланшар, сразу узнала ее. А также узнала ту ткань, из которой было сшито платье Сандрин – ее-то она и приобретала прошлый раз.

Восхитившись оригинальностью фасона, который оказался как раз по последней моде, и мастерством швеи, ее талантами, которые позволили создать такую модную вещь из такой простой материи, она предложила Сандрин чаю и сама показала ей новые ткани.

Сейчас Сандрин не могла себе позволить ни одну из них, но упустить возможность хотя бы посмотреть она не хотела. За просмотром хозяйка вдруг спросила ее, какой бы фасон Сандрин выбрала для одной из тканей и чем бы украсила платье.

На столе, который служил для того, чтобы отмерять и отрезать нужные куски для покупательниц, лежал небесного цвета шелк из Ирана.

Без какого либо рисунка и такой невесомый, что казался легче перышка птицы. Сложная ткань, если не знать, как к ней подступится.

– Для кого бы предназначался этот наряд? – спросила тогда Сандрин.

Хозяйка с удивлением посмотрела на нее и произнесла:

– А разве это имеет значение?

– Конечно! Голубой шелк только подчеркнет возраст взрослой дамы. А это ни к чему. Эта летняя ткань, зимой она будет уместна только в помещении, на каком-нибудь приеме. И, конечно, я не рекомендовала бы шить громоздкое платье с немыслимыми украшениями. Что-то совсем несложное: вышивка шелковыми нитями или жемчугом лучше подчеркнут достоинство этой ткани. В остальном все исправимо. – Сандрин говорила просто, без вычурных изъяснений, принятых в обществе. Но в тоже время с достоинством. Она понимала, что, зная ту историю, которую она сочинила для себя, хозяйка этого магазинчика считает себя выше ее по положению. И уж точно – по достатку.

– Так кому же он подойдет лучше всего?

– Юной девушке. Он подчеркнет ее молодость и хрупкость.

Мадам Бланшар задумалась, но ничего не сказала, переключив внимание Сандрин на другие ткани. И больше вопросов о шитье не задавала. Постепенно весь ассортимент магазинчика закончился, и Сандрин, боясь показаться невежливой, засобиралась домой.

– Мадам Сандрин! – окликнула ее хозяйка, когда она уже садилась к себе повозку.

Сандрин опустила руки с поводьями и обернулась в ее сторону.

– Я тут подумала, – сказала мадам Бланшар, – не могли бы вы сделать пару набросков? Ну, того, что можно сделать с этим голубым шелком из Ирана. И показать мне, когда вы в следующий раз окажетесь в городе. Я бы попросила сшить вас наряд… сначала думала – для себя. Но после того, что вы сказали, думаю сделать для дочери. Успеете к Рождеству, если ей понравятся эскизы?

– Думаю, да.

Сандрин больше не собиралась в Бордо до наступления лета, пока не созреет новый урожай. Дрова она купила. Сделала на зиму массу заготовок – свежие овощи, соленья и сушеные ягоды. Яблочный джем и пастилу. Вяленую говядину и баранину. Четыре копченых курицы и даже закопченный свиной окорок. Даже если ей что-то и понадобится из съестного или для хозяйства, зимой или весеннему бездорожью она отправится за этим в свой маленький городок, а уж никак не в Бордо. Но возможность поработать с такой тканью, да и еще получить за это денег, упускать не хотелось.

– Я не смогу заплатить вам много, – сказала хозяйка магазинчика, – но если результат мне понравится, я могла бы рекомендовать вас знакомым.

– Конечно, мадам Бланшар! – Сандрин даже знала, что нужно сказать, чтобы эта женщина исполнила свое обещание. “Ая могла бы советовать брать ткани только у вас. Тем более если вы пообещаете делать таким клиенткам скидку. Пусть даже и небольшую.

Сандрин привезла наброски через неделю. Она не хотела, чтобы хозяйка поняла, что ей очень необходима эта работа, потому и не сделала этого раньше.

Они выбрали один из них. Тот, на котором шелк был расшит розовыми и белыми лентами по подолу и рукавам, и Сандрин приступила к работе. Она всегда любила шить, а если ее идеи приходились кому-то по вкусу, была рада вдвойне.

Так как иной работы по дому у нее в это время года не имелось, а дочка мадам Бланшар соглашалась на примерки в любое время, когда к ним в дом прибывала Сандрин, все было завершено достаточно быстро – уже через две недели она везла готовый наряд его владелице.

Результат ее работы пришелся по вкусу, и мадам Бланшар тут же попросила Сандрин заехать к ее подруге, которой уж очень понравилась ее работа.

Весть о мастерстве Сандрин, способной из самой простенькой ткани создать красивую вещь, разлетелась быстро. И весь остаток третьего года, прошедший со смерти мужа, Сандрин провела в разъездах между своим домом, Бордо и окрестностями, где находились дома ее заказчиц. Она не отказывала никому, даже самым простым покупательницам, которые не могли много заплатить за ее работу. Они немного стеснялись своего небогатого положения, и старались отдать столько же денег, как и богатые клиентки, но Сандрин противилась этому. Пусть у нее самой было сложно с деньгами, но наживаться на тех, у кого их тоже нет, не собиралась. Она понимала, что одеваться красиво хочется всем девушкам. Даже тем, кому не повезло родиться у богатых родителей или выйти замуж за человека с деньгами.

Иногда она так снижала цену, что только возвращала деньги за купленную ею самой ткань. Или шила наряд в обмен на продукты. Сейчас у нее не было времени на работу в саду и по дому, и Сандрин наняла девушку из близлежащего городка себе в помощь, чтобы та готовила ей кушать и убирала.

Она почти не спала этот год, прошедший с первого заказа, и постоянно работала. У нее скопилось немного денег, так что она начала подумывать перебраться в Бордо. Это было бы удобнее для нее, так как ей не приходилось бы самой ездить по округе. И для заказчиц, которые смогли бы приходить на примерки к ней в мастерскую. Да и не пришлось бы каждый раз ездить в магазин за необходимыми для шитья товарами. Иногда встречи с заказчицами заканчивались поздно, да и обнаружить, что ей чего-то не хватает для наряда, Сандрин могла только к обеду. По дорогам одной ночью было ездить небезопасно, а оружия при себе у нее не имелось.

Да и ни к чему было оно. Увидь ее кто-то с оружием, появились бы ненужные вопросы.

Она присмотрела себе в Бордо две небольших комнатки в доме, в одной из которых она предполагала устроить мастерскую, а в другой жить самой.

Оставалось только убедиться, что ее переезд ничем не будет угрожать ей. Удивительно, но за все это время она не встретила никого из знакомых, хотя порой ей и казалось, что она объехала с примерками уже все дома в округе. Она следила за тем, что происходит вокруг, в надежде – что-то поможет ей раскрыть тайну гибели маркиза Лекавалье. Или хотя бы расскажет ей о том, каким он был. Но, чем больше проходило времени, тем яснее Сандрин понимала, что ничего не узнает, находясь здесь. И с каждым днем чувствовала, что все сильнее скучает по нему.

Конечно, прямо вопросов об Анри Лекавалье она не задавала. Но ведь кто-то мог затронуть эту тему и случайно. В последний месяц она особенно тщательно проверяла, нет ли за ней слежки. И внимательно слушала, не интересуется ли кто девушкой, муж которой погиб несколько лет назад в нескольких сотнях миль отсюда. Но – нет, ничего.

Нужно было решаться. Для того чтобы обзавестись всем необходимым на новом месте, ей требовалось продать свой нынешний дом. Делать это она не хотела. Что-то внутри нее противилось этому – дом был единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым. Иногда она думала, что кто-то из родственников или друзей ее мужа свяжется с ней и расскажет, что же произошло тогда на самом деле. Но годы шли, а вестей так и не было. И она все больше понимала – нужно разорвать эту связь.

Комнаты в Бордо сдавала одна из ее заказчиц. Она разрешила Сандрин немного подумать, прежде чем решиться на предложение об аренде. Но, хотя она и была лояльна к Сандрин из-за отличных нарядов, которые та ей шила, ждать долго тоже не могла. Помещения пустовали, а хозяйке были нужны деньги.

Начиналась осень, прошло уже три года с того момента, как она появилась в этом доме, но так никто и не появился. И сама Сандрин ничего не узнала, не подвинувшись ни на миллиметр к своей цели – оправдать маркиза Лекавалье. Ей просто необходимо было что-то предпринять. И она решилась на переезд.

Сандрин нашла покупателей на дом и подписала документы о его продаже. Она попросила их дать ей две недели на переезд и, к ее радости, они согласились. За это время она перевезла все свои вещи в Бордо и облазила уже проданный дом вдоль и поперек, надеясь найти в нем хоть что-то, что могло быть оставлено тем, кто купил его для нее. Но так ничего и не нашла.

Оглядев напоследок место, ставшее для нее домом на целых три года, Сандрин забралась в запряженную повозку и направилась в Бордо.

Но с маленьким селением, близ которого он стоял, прощаться она не спешила. У нее оставалось здесь еще одно неоконченное дело.

Еще до переезда Сандрин вместе с помощницей собрали весь урожай и продали его. Это заняло у них довольно много времени – целых два дня. Один день они собирали его, а на другой, встав с первыми лучами зари – погрузили урожай в повозку и повезли в город.

На вырученные деньги Сандрин хотелось купить ткани, чтобы сшить платье Джоси, своей помощнице. Девушка жила в городишке и скоро выходила замуж, но ее семья не могла позволить себе дорогое платье для девушки. Деньги у них были только на самое простое. А Джоси хотелось быть в этот день самой красивой. Сандрин вспомнила в день свадьбы себя. Что она думала и чувствовала тогда. Как хотелось, чтобы маркиз оценил то, как она прекрасна в свадебном наряде! Даже несмотря на то, что для самой Сандрин ее брак был поначалу всего лишь работой. И Сандрин решила помочь. Пусть хоть эта девушка будет счастливой, решила она.

И, хотя все вокруг, включая Джоси, знали, что Сандрин шьет одежду для дам, живущих в городе, ни сама Джоси, ни ее родные не обратились бы к Сандрин за помощью – такие услуги им были не по карману. И Сандрин предложила ей это сама. Поначалу Джоси отказывалась даже обсуждать эскиз платья. Несмотря даже на то, что Сандрин сразу сказала, что не возьмет с нее ничего ни за платье, ни за ткань, и преподнесет ей этот наряд в качестве свадебного подарка. Но все же Джоси сдалась – желание иметь красивое свадебное платье пересилило неловкость девушки, не привыкшей к дорогим подаркам.

Своим жизнелюбием и неиссякаемой энергией она напоминала Сандрин Арлет. Свою горничную Сандрин не видела с того самого дня, как ищейки увезли ее саму из дома мужа. По слухам она знала, что та нашла себе новое место работы, да и Анри оставил им неплохое «выходное пособие». Такое, что даже позволяло той купить дом с садом, когда она вышла замуж и обзавелась детьми. И то обстоятельство, что ее муж обеспечил деньгами преданных ему людей, настораживало Сандрин. И еще больше подталкивало к мысли о том, что в его гибели все не так просто.

Сейчас у Арлет было уже двое детей – мальчик и девочка. И она сидела дома, заботясь о них и ведя хозяйство. Замужество горничной оказалось удачным. Ее муж зарабатывал столько, что Арлет могла не думать о работе и, не считая каждую монетку, целиком посвятить себя семье. Да еще и муж души не чаял в Арлет, и девушка была счастлива в браке.

Сандрин скучала по ней, но связываться с бывшей горничной не решалась, чтобы не обнаружить свое местонахождение и не компрометировать девушку.

И, помня об Арлет и собственной свадьбе, Сандрин купила в Бордо самую красивую ткань, которая там только обнаружилась – бледно-голубой французский атлас с немыслимой красоты букетами сиреневых фиалок, соединенных зеленой змейкой плюща. Такой ткани не требовалось замысловатых украшений и вышивки. Она была прекрасна сама по себе. Как юность девушки, только вступавшей во взрослую жизнь.

Это свадебное платье для Джоси оказалось первым, что Сандрин сшила из бесконечной череды нарядов, в новом доме в Бордо. Джоси блистала на свадьбе. Да и пока платье находилось в мастерской, клиентки, приходившие на примерки, видели его и восхищались его красотой. Все это только увеличило круг девушек и женщин, желающих, чтобы Сандрин сшила им наряд.