Текст книги "Если ты позовешь…"

Глава 21

Спустя несколько минут, не прилагая особых усилий, Сандрин нашла мадам Минсе и Аннет, засобиравшихся домой и потому отправившихся в сад на ее поиски.

Потом, как в тумане, она добралась до кареты, которую подали на удивление быстро, несмотря на количество гостей, ожидавших свои экипажи, чтобы следовать домой.

И села в углу, уставившись в окно. Она смотрела и словно не видела ни дороги, по которой они ехали, ни проходящих мимо людей, ни стоявших по всему пути домов и домиков. Краем уха она слушала мадам Минсе, болтавшую без умолку и рассказывающую о дальнейших планах по устройству судьбы Сандрин. И лишь кивала в ответ, не задумываясь над смыслом сказанных мадам фраз. Сандрин только надеялась, что не пообещала в этом подобии разговора ничего, чего бы ей самой не хотелось. Снова выйти замуж, например.

Через пару часов они оказались около дома, в котором располагалась квартирка Сандрин. Мадам Минсе сдержала свое обещание и доставила ее прямо к порогу.

Сандрин поднялась наверх. В каком-то забытьи сама сняла платье, несмотря на немыслимое количество застежек, разобрала прическу и легла на кровать, уставившись в потолок невидящими глазами. Она не знала, что делать дальше и куда идти. Она достигла своей цели, но это не принесло ей ни счастья, ни облегчения. Да и на что она надеялась? Ей давно было известно, что маркиз Лекавалье мертв. И никто не оправдает его, услышав от нее, что он невиновен.

Всю ночь Сандрин провела без сна, думая об увиденном и услышанном за день. Она пыталась придумать, как же ей быть дальше.

Ее мужу было всего 24, а сейчас уже должно было быть 29 лет. У него не было детей, да и настоящей жены не было. Нельзя же считать браком те несколько месяцев, когда он был женат на женщине, вышедшей замуж за него по приказу. Какие радости жизни он успел познать? И кто-то так легко и просто растоптал эту жизнь просто потому, что не смог простить, что кто-то успешнее и богаче. Да и умнее, раз смог заработать столько денег, занимаясь любимым делом. И сделал это сам.

У короля все было определено с рождения. Рано или поздно, он все равно взошел бы на престол, и в его руках должна была оказаться вся власть в стране. Так было со многими его предками за редким исключением. И тогда Людовик имел бы все шансы стать самым богатым и самым почитаемым правителем. Но распорядиться подарком судьбы не сумел.

К сожалению, дар руководить страной не дается безусловно при рождении всем правящим монархам. А отказаться от престола, когда понимаешь, что не способен сделать что-то достойное для страны – на это нужно иметь огромную силу воли.

А в случае с маркизом Лекавалье Людовик хотел представить все так, словно совершает все для блага страны.

Но, стоит посмотреть чуть глубже и становится понятно, что король – просто обычный человек, затаивший обиду на того, кто оказался удачливее и проворнее его. И легко поддавшийся на наговоры герцога Сеара на собственного племянника, умевшего надавить себе в угоду на нужные струны в душе короля.

Думая все эти годы о личности короля, о его поступках, Сандрин пришла к одному интересному выводу. Людовик не был создан для престола. Король просто хотел спокойной жизни. И она бы была у него, если бы он был простым графом, владевшим поместьем. Выезжал бы в гости, на охоту и обеды к соседям. Возился с детьми и внуками. Но ему была уготована другая судьба. И он не смог отказаться от всего, положив жизнь и свободу на благо народу, который надеялся на него. Не смог оказаться выше сплетен и интриг.

Оказывается, причина всех несчастий Анри Лекавалье – просто деньги. Успех одного и неудачи другого. Король убежден, что все люди равны, она неоднократно слышала это в отзывах о нем. Но что Людовик понимает под этим равенством? Почему человек, способный обеспечить себя, свою семьи и детей, должен отдавать деньги кому-то, кто не желает работать. Он оказался более предприимчивым и удачливым. Почему он должен обеспечивать страну, он же не руководит ею! А король – прямая обязанность которого делать это – прячется за его спину.

Да и окружение короля было недовольно тем, что кто-то оказался проворнее и хитрее их. И поспособствовало свершившемуся исходу событий. И что странно, никому из них не пришла в голову простая мысль, что маркиз Лекавалье, чтобы заработать подобное состояние, много и упорно трудился. А большинство из них даже не удосужились сохранить семейное богатство, проигрывая его в карты и устраивая пышные приемы. Не говоря уже о том, чтобы приумножить имеющиеся средства. И то, что стало с ее мужем – всего лишь результат того, что может сделать заурядная человеческая лень и зависть.

Вопреки словам короля, что она не сведуща в данном вопросе, Сандрин знала, как Анри Лекавалье заработал свое богатство. И понимала, как много для этого ему пришлось работать. За те недолгие недели, что она провела в поместье Лекавалье, и несколько лет, показавшихся ей вечностью, прошедших с того момента, как она уехала оттуда, Сандрин узнала почти все о его жизни – учителя не зря тратили на нее свое время.

И четко поняла, что она сама стала жертвой всей этой ситуации. Жертвой амбиций двух людей, так не похожих друг на друга.

Но самое главное – эта роль была уготована каждой из них. Каждой, кто закончил «Белую лилию». Их учили другим идеалам – служить королю, потому что они служат народу и Франции. А на деле все оказалось гораздо прозаичнее. Оказалось – их долг подчиняться желанию и амбициям обычного человека и его окружения со всеми их слабостями и капризами. А сама Сандрин, как и все девушки, должны были стать пешкой в этой игре власть имущих. Пешкой, безусловно выполняющей любые приказы.

Но вот сейчас, когда она знает мотивы каждого из них, когда выяснила, что произошло тогда, много лет назад, – на чьей она стороне?

Светало. Нужно было встать с кровати и хоть чем-то занять себя, иначе она сойдет с ума от одолевавших ее мыслей.

Сандрин поднялась с постели, прошла в кладовую, взяла что-то с полок, даже не думая о том, что оказалось в ее руках, и отправилась на кухню. Выложив на стол нехитрый завтрак – хлеб, сыр и тушеные овощи, которые приготовила еще вчера утром, она вдруг поняла, что совершенно не хочет есть.

Убрав еду в кладовку, Сандрин вернулась в спальню и принялась за вышивку на платье для очередной заказчицы. Ивет Кератри разрешала девушкам, которые работали у нее долгое время и хорошо выполняли свою работу, забирать наряды на дом. Так они могли приступать к ним в любую свободную минуту, например, встав пораньше, даже если это происходило еще до открытия мастерской, которую мадам всегда открывала сама. Но руки не слушались Сандрин. Иголка все время норовила отправить стежок в сторону от нужного отверстия между волокнами ткани и девушка оставила это дело, решив, что так только испортит дорогую, тонкую ткань.

Посидев немного в тишине – было так рано, что на улице не было ни души: прохожие не спешили по делам, а экипажи не проезжали мимо, оглашая прилегающие улицы гулким топотом копыт, впряженных в них лошадей – Сандрин вдруг резко поднялась. В ее голове словно что-то сложилось в единую картину, и она мгновенно поняла, что ей нужно делать.

Вернувшись в кладовку, она нашла давно купленные на заработанные в мастерской деньги и припрятанные далеко в глубине ткани, нитки, иголки и пуговицы и начала шить очередной наряд – только на этот раз для себя. Что удивительно, на этот раз руки слушались ее великолепно, быстро выполняя необходимые действия, словно придя в абсолютное и идеальное согласие с головой. Несколько часов пролетели, как один миг. Боясь, как бы Ивет Кератри, обеспокоившись ее отсутствием, не отправила за ней одну из девушек, которые могли увидеть, что именно она шьет, и начать задавать ей какие-то вопросы, Сандрин мельком взглянула на мастерскую – не идет ли за ней кто, и проверила, надежно ли закрыта задвижка на двери.

Потом ее взгляд упал бальное платье Аннет, которое Сандрин одевала на бал и оставшееся лежать на кресле после королевского приема, и она снова унеслась мыслями далеко от этой комнаты и этого дома. Только на этот раз происходившее в ее голове не помешало работе, и руки исправно и быстро делали свое, словно понимая, что времени у нее совсем не осталось.

Только вчера состоялся ее разговор с королем. Один на один. Но Сандрин знала, что на самом деле они не были так уж одиноки – их вполне могли подслушивать. Да и наверняка делали это – оставлять короля совсем одного было против правил. Окружение постоянно следило за монархом. Чтобы, во-первых, быть в курсе всего происходящего с ним и в нужный момент обратить ситуацию в свою пользу, получив часть прибыли. А во-вторых, чтобы быть готовым повлиять на короля и предотвратить любые действий, которые могут лишить их уже имеющихся привилегий и богатства.

И такое пристально внимание к персоне короля было совсем неудивительным, учитывая, как тот относился к простым людям, считая их равными вельможам. Но только устроившие слежку не учли, что сейчас, когда они избавились от ее мужа, явно возвышавшегося над ними со своим состоянием, они сами попадали под удар. Ведь король мог обратить внимание и на их богатство. Да, люди, окружавшие короля, были недальновидны. А вот появившаяся Сандрин могла помочь им направить взор короля в сторону. В ее сторону. Ведь так удобно было теперь сделать главным врагом ее!

Все это говорило в пользу того, что их с королем наверняка подслушивали. И тот, кто это делал, знает, что деньги ее мужа так и не были найдены. И где они – никто не узнал. Маркиз Лекавалье погиб, а она осталась во Франции. Да, она живет в маленьком доме не в самой богатой части Парижа, но имеет возможность посещать балы. Не таясь. Ее родители покинули страну, продав все имущество. А это значит, что они не могут помогать ей деньгами. И все это в глазах этих людей может означать только одно – она знает о существовании тайника! Никому даже и в голову не может прийти, что она может работать – для девушки ее положения это немыслимо.

И, поняв все это, Сандрин решила – нужно срочно уехать. Находиться в этой стране лжи, в мире, где все, что имеет ценность – только власть и деньги, она больше не может.

Она всю жизнь жила в абсолютно ином представлении о мире, в другой реальности, ничего не зная о том, какова настоящая жизнь.

И вот судьба свела ее с Анри Лекавалье. И этот человек, сам того не ведая, приоткрыл для нее этот новый мир. И Сандрин захотелось остаться там навсегда. В том мире, где только ты решаешь, чего достоин. Мире свободы, где ты не подчиняешься ничьим указаниям. Просто живешь так, как хочется, и от этого так тепло и радостно на душе.

Она не могла больше оставаться верной королю, это была не ее судьба. И, встретив Анри Лекавалье, Сандрин отчетливо поняла это. А когда она осознала, ей захотелось пойти за своим мужем хоть на край света. И она была готова это сделать, если бы только он позвал ее с собой.

Но ей не было места в его мире. Его корабль был полон, и для еще одного пассажира места в нем не нашлось. А может быть, дело в самом пассажире? Возможно, если бы на ее месте был кто-то другой, он бы взял этого человека. Даже если бы для этого пришлось оставить на берегу всех остальных…

Жалела ли она сейчас, что подчинилась приказу короля и вышла замуж за маркиза Анри Лекавалье? Точно – нет. Ведь это ей помогло увидеть мир таким, какой он есть. Встретит ли она когда-нибудь человека, похожего на Анри?

Это вряд ли.

Поместье Лекавалье… Это имение, ставшее их с Анри домом, стояло довольно далеко от моря, но даже там воздух казался насквозь пронизанным морем и солнцем. И свободой. Свободой говорить и делать все, что хочется.

Здесь, в Париже, она чувствовала себя, как в клетке. Да, этот город был красив, но это был не ее город – она задыхалась в нем. Задыхалась среди этих улочек и людей. Каждый день она, открывая утром окно, вдыхала воздух.

Воздух, который, ей казалось, состоял только из лжи и лицемерия.

В нем не было ни того ощущения счастья, которое она испытывала, вдыхая воздух в родительском доме, ни того предвкушения чего-то неизведанного и интересного, которое было в доме Лекавалье. И даже ни движения вперед, которое она чувствовала в Бордо, понимая, что занимается любимым делом и у нее это получается. Действительно получается.

Этот сегодняшний парижский воздух потерял даже частичку того ощущения безмятежности, которое было у него, когда она училась в школе несколько лет назад.

В нем не было ничего.

И Сандрин еще раз кинула взгляд в окно своей спальни, прощаясь с этим городом навсегда.

Глава 22

Она бежала из Парижа, собрав только один маленький дорожный сундук. Просто больше не смогла жить в этом городе. Ей хотелось уехать – далеко-далеко. Сначала к родителям. А потом, возможно, она обоснуется где-то еще. Мир на удивление велик.

Бросила все – свой дом в Бордо и мастерскую, которую она создавала столько лет, свою уютную, пусть и крохотную квартирку, мастерскую мадам Кератри, понимая, что дороги назад уже не будет. По указке короля или его приспешников здесь разгромят все, как только поймут, какую опасность она может представлять. Девушка, которая предала их надежды. Она знает больше, чем тысячи людей в этой стране.

И эти люди обыщут ее квартирку в Париже и дом в Бордо сверху донизу, пытаясь найти хоть какой-то след, способный привести их к тем деньгам, которые, как они считали, спрятал ее муж. Или доказательства ее причастности к этому.

Все оказалось так просто! Все эти годы герцогу Сеару не давала покоя мысль, что кто-то может быть богаче и успешнее его. И он рассказал Людовику, что маркиз Лекавалье, получив больше денег, чем имелось у самого короля, задумал превзойти его не только в этом. Он решил свергнуть власть. И пообещал представить для этого все доказательства. Только вот тут просчитался. Одна из лучших учениц школы с секретной миссией, созданной Людовиком, решила, что честь для нее выше, чем необходимость служить прихотям приспешников короля. Но королю, по сути, это оказалось и не важно. Он уже все для себя определил, поддавшись влиянию Сеара. Король оказался таким же, как и герцог – завистливым и пугливым. И решил с помощью Анри Лекавалье, его богатства, еще и упрочить свою власть, пополнив казну. А она-то, наивная, думала, что короля заботит только честь и благополучие страны! Столько лет ей рассказывали, что единственно важное в жизни – приносить пользу своей родине. И вот эти устои, казавшиеся такими незыблемыми, рухнули, открыв простую истину: король такой же человек, как и все вокруг, со своими слабостями и недостатками. А счастье страны не может быть полным, если несчастна ты сама.

Она позаботилась о девушках, работавших в ее мастерской в Бордо. Еще месяц назад переписала эту мастерскую и свой дом на Джоси, разрешив той поступать по своему усмотрению с тканями и платьями, находившимися в работе.

Она также отправила всем девушкам денег, разделив почти все, что у нее было, и оставив себе только необходимую сумму. Дорогих украшений за эти годы она не приобрела. У нее оставались только маленькая тиара, браслет и серьги с бриллиантами и аметистами, подаренные мужем, так и лежавшие все это время завернутыми в тот платок, который он вернул ей с письмом в закрытой башне.

Мастерская в Бордо давно жила своей жизнью, Джоси зарекомендовала себя как хорошая портниха, и им больше незачем было имя Сандрин, чтобы привлекать клиенток.

Поэтому Сандрин и просила ту в случае чего сказать, что Джоси более полугода купила у нее мастерскую, и где бывшая хозяйка – никто не знает. Еще давно она велела им молчать о том, что осталась жить в Париже. И, как потом поняла, девушки не сказали об этом никому ни слова. Истинных причин своей просьбы она не объясняла. Да они и не спрашивали. В стране становилось все неспокойней. Народ был недоволен положением в стране и властью, которая не могла ничего изменить. И потому все опасались сболтнуть лишнего.

Ивет Кератри она отправила записку с посыльным, велев доставить ее не ранее, чем через два часа. В ней Сандрин поблагодарила мадам Кератри за все и написала, что покидает Париж. Но куда поедет, пока не знает. Здесь она слукавила, так как точно знала, что направляется в Марсель. Но справедливо рассудила, что знать это ее бывшей хозяйке ни к чему. Для ее же спокойствия – ищейки могут задавать ей и девушкам, работавшим с Сандрин, ненужные вопросы.

Сандрин понимала, что за ней может быть слежка, как только она покинет город. Ее попытаются найти в надежде, что она приведет их к деньгам. И, если тайник во Франции, то они рассчитывали просто забрать все, как только она привет их к нему.

Знали бы они, как невелики были ее богатства, когда она покидала Париж!

Всю ночь и утро, что прошли с момента бала, она смотрела в окно, пытаясь угадать, ведется ли за домом слежка. Но так ничего и не увидела. То ли за ней действительно никто не следил, то ли эти люди так хорошо прятались.

Сейчас ей нужно побыстрее выбраться из Парижа и сесть на корабль, идущий в Америку. Или еще куда. Только бы успеть до того, как король или его окружение решит, что она представляет для них какой-то интерес или опасность.

Ведь она может рассказать о той истории, что произошла с мужем пять лет назад. Рассказать о ней всю правду. И эта правда может многим не понравиться. Они понимали, что она далеко не так глупа, как девушки ее возраста. И что эта история, рассказанная в нужном ключе, может навредить королю. Или его свите, так жаждущей прибрать власть в стране к своим рукам.

А что, если они решат, что эти деньги спрятаны где-то не на территории Франции, а там, где власть Людовика не имеет никакого значения? Тогда они задержат ее и попытаются разузнать о месте нахождения клада.

Передвигаясь на лошади днем, да еще и в одиночестве, она вызовет массу ненужных подозрений. Но и ждать ночи она не могла. Даже если принять во внимание, что ночные передвижения в одиночестве не сулили нечего хорошего. Слишком дорого сейчас было время. Конечно, она еще помнила все уроки в школе и даже иногда тренировалась, используя в качестве противников манекенов, на которых размещали платья. Но устоять против нескольких противников, она, возможно, уже не смогла бы.

Взвесив все эти доводы, Сандрин наняла экипаж. Так будет безопаснее, да и передвигаться она сможет не только ночью, но и днем. Она решила менять повозки как можно чаще, чтобы выиграть время, если за ней последуют ищейки. Ведь в этом случае им будет нужно каждый раз искать кучера, подвозившего ее. Да и ехать в Марсель она решила не прямой дорогой, чтобы хоть как-то запутать следы.

Но даже все предпринятое не гарантировало, что она сможет добраться на корабль раньше, чем они найдут ее.

Сандрин уже выбралась из Парижа и даже успела поменять карету в одном небольшом городке, когда в дверь ее уже пустой квартирки в Париже постучали.

Их было всего двое. И если бы Сандрин была сейчас дома, то без труда узнала хотя бы одного из мужчин. И узнала, несмотря на то, что было довольно раннее утро, и город все еще находился в предрассветных сумерках, а гости прятали свои лица за шляпами и шарфами, как могли. Но все это было неважно. Потому что образ одного из них настолько врезался в ее сердце, что она узнала бы его даже ночью, в абсолютно темной комнате. Даже в толпе среди тысячи лиц, вечно спешащих куда-то. Узнала бы по голосу, глазам, движениям. Просто почувствовала бы, что это – он.

Не дождавшись ответа за дверью, один из гостей опустился на колено и что-то проделал с ее замком, отчего тот легонько щелкнул, и дверь тихонько отворилась, как будто все это время только их и ждала.

Эти двое молча обошли все комнаты, заглянули во все уголки.

– Ну и где она? – произнес один из них, встав у окна спальни, чтобы иметь возможность видеть все, что происходит на улице.

– Не знаю. Когда я приезжал к дому в последний раз, она была здесь, – сказал второй. – Смотрела из окна, у которого ты стоишь.

– Заметила тебя? – с ухмылкой, больше утверждая, чем сомневаясь, произнес первый.

– Да, – кивнул тот, к кому был обращен вопрос. – Думаешь, она куда-то уехала из-за этого? Где же нам теперь искать ее? – Он заметно погрустнел.

– Предполагаешь, испугал ее? Помню, в прежние времена твоя слежка привела бы к совершенно другим ее поступкам. Она бы стала следить за тобой в ответ. Неужели она так изменилась за это время? – задумчиво произнес первый.

– А ведь ты прав, она и следила. Целый день и ночь, пока я не ушел, – ответил второй.

Появившаяся было радость в голосе первого вдруг сменилась настороженностью, когда он произнес следующие слова:

– Тогда где же она? И вот еще вопрос – что заставило ее уехать так быстро?

Мужчины огляделись. Дом явно покидали в спешке, не собрав толком вещи – почти все на местах, кровать аккуратно застелена, в кладовке имеется кое-какая еда. Только все сундуки с одеждой почти пусты, да и стенной шкаф – там не осталось ни ткани, ни ниток, ни пуговиц, ни кружев. Готовые платья тоже куда-то исчезли.

– Думаешь, она еще вернется? – с надеждой в голосе произнес второй, явно разгадав мысли первого.

– Нет. Судя по всему – нет. Давай осмотрим здесь все внимательнее. Может, найдем что-то, что приведет нас к ней.

Тихонько переговариваясь, они начали поиски. Даже сейчас, понимая, что они совершенно одни в этом доме, мужчины старались не производить лишнего шума и так и не сняли шарфы и шляпы, скрывавшие их лица.

В процессе они то и дело поглядывали в окно, чтобы исключить появление непрошеных гостей. Но рядом с домом было тихо.

Полчаса спустя они поняли, что их поиски не увенчаются успехом. Та, которая покинула эту комнату, все сделала так, чтобы никто не догадался, куда она направилась.

Тем не менее, эти двое удалились из дома, кое-что прихватив с собой. Просто посчитали, что тому, кто может прийти в этот дом после них, не стоит видеть такие вещи. И заняли наблюдательный пост на противоположной стороне улицы.

Через некоторое время у дверей дома, где находилась квартирка, снимаемая Сандрин, появилась полиция с бумагами, содержащими требование во что бы то ни стало привести хозяйку этого дома во дворец. И сделать это несмотря ни на что. Даже если для этого будет необходимо обыскать весь Париж.

Те двое, что пришли раньше, видели, как полиция вошла в дом и обыскала его. Но ничего не обнаружила. Они слышали как полицейские, радостно переговариваясь, обсуждали, чем можно поживиться в этом доме. И поняли из разговора, что они получили приказ непременно найти хозяйку этой квартирки.

Ищейки прошли по соседям с вопросом, не видел ли кто, куда уехала девушка, занимавшая пустующие теперь комнаты, и от них узнали, что та работала в мастерской напротив. Они посетили и Ивет Кератри. И опросили ее и девушек, работавших с ней. Но так ничего и не узнали.

Когда полицейские, недовольные тем, что не оправдали возложенных на них надежд, вышли на улицу из мастерской мадам Кератри, и стали оглядывать улицу с намерением найти того, кто еще мог бы помочь им, двое мужчин, стоявших все это время в стороне, посчитали, что самое благоразумное сейчас – ретироваться из этого города как можно скорее.

Стража стояла под дверью третьи сутки. И вторые сутки, опасаясь, что ее могут отравить, Сандрин не пила и не ела ничего из того, что ей приносили.

Девушка, которая узнала так много, когда училась, и теперь отказалась подчиниться их приказам. А потому они не могли удерживать ее около себя никакими компрометирующими сведениями. Как, наверняка, делали это с другими девушками, учившимися с ней. Сейчас она поняла их истинное лицо – алчных, жестоких, жаждущих только денег и власти. Она была теперь сама по себе, а потому представляла для них опасность – когда напомнила о своем существовании, еще и так дерзко сделав это, просто придя во дворец. Да еще осмелилась говорить с самим королем! Но чего от нее ждали – она бы не испугалась и нескольких вооруженных людей. Не говоря уж о беспомощном короле, в руках которого не было оружия.

Все, чему они научили ее – добиваться своей цели любой ценой – она обратила против них. И, наконец, узнала правду. Да еще сказала все королю. И может при случае подтвердить, что ее убеждали оклеветать маркиза Лекавалье.

Возможно, они так же предполагали, что она сейчас ведет их к богатствам Анри, которые так и не были найдены, несмотря на его гибель. И посчитали, что она уже почти добралась до этих денег, приехав в этот портовый город и пытаясь перебраться на другой континент.

Ее задержали в последнем гостином дворе. И, чтобы хоть как-то оправдать свои действия, придумали немыслимые вещи. Во-первых, ей было сказано, что необходимо разобраться, почему наследница знатного и богатого рода занималась таким неподобающим своему статусу делом – работала. Да еще кем! Обычной портнихой.

А во-вторых, было решено исследовать обстоятельства гибели виконта Винсента Минсе. А так, как она была знакома с ним некоторое время, то ее тоже необходимо опросить по этому делу, – вдруг ей что-то известно. Да еще, что странно, сказали они, каким образом, находясь почти внизу социальной лестницы, она смогла попасть на прием к самому королю.

И то и другое было абсурдом, так как она была лишена средств к существованию и своего титула, который имел муж, благодаря «милости» этих же людей. Да, оставалось еще ее семья. Но она была замужней дамой, и должна была следовать за судьбой своего мужа. А это значит, если она хотела иметь крышу над головой и чем-то питаться, ей нужно было заработать на это деньги. А смерть Винсента Минсе была вообще лишена какой-либо тайны, как лишена ее любая закономерность. Да и их слова противоречили сами себе. Ее считали богатой и знатной, и одновременно удивлялись, как она оказалась среди таких же людей в Версале.

Вначале Сандрин думала сбежать, это было не сложно. Но куда бы она направилась? Ей нужно было в море, а все корабли наверняка уже контролировались людьми короля.

В дверь постучали, Сандрин обернулась и увидела горничную из гостиницы. Она принесла на подносе обед и кувшин с водой.

– Куда поставить, госпожа? – спросила горничная.

Сандрин молча кивнула в сторону прикроватного столика, и обернулась к окну.

Спускались сумерки, и сад, окружавший гостиницу, обступала мгла. Южные ночи очень темные, да еще небо начинали обволакивать тучи. «Ночью будет дождь, – подумала Сандрин. – Это хорошо, можно будет набрать немного воды. Ее-то, надеюсь, никто не отравил. Без воды долго не протянуть».

Она не знала, сколько ей предстояло просидеть в этой гостинице. Сандрин планировала пробыть тут всего несколько часов – в порту стоял корабль, отправлявшийся по необходимому ей маршруту. Однако когда она уже спускалась вниз из номера, явилась стража и задержала ее «до особо распоряжения ее Величества». То есть навсегда, как она думала. Она поняла, что Его Величество или кто-то из его близкого окружения, кто мог влиять на приказы, которые отдаются королем, задумали отравить ее – и дело с концом. Одной проблемой меньше. Кому же хочется, чтобы вся неприглядная правда о тебе вылезла наружу. Тут и до свержения монархии недалеко.

А что может быть естественнее отравления? Ни ран, ни следов удушья. Да и есть такие яды, что ни один врач не найдет истинной причины смерти. Кроме того лекарь наверняка будет подкуплен, и констатирует что-то вроде разрыва сердца.

Пока Сандрин стояла в раздумьях у окна, служанка поставила поднос с едой на стол и вышла из комнаты. Небольшое помещение тотчас наполнили ароматы жареного мяса, и голова Сандрин закружилась от соблазнительного запаха. Как же давно она ничего не ела! У нее в дорожном сундуке была припасена бутылка вина, что позволило ей не умереть от жажды. Но из съестного за все это время не было во рту ни крошки.

Чтобы как-то отвлечься от мыслей о еде, Сандрин выглянула в сад и начала опять обдумывать мысль о побеге, которая занимала ее с того самого дня, как ключ стражников повернулся в замке. Ее комната была всего лишь на втором этаже, и спуститься по связанным простыням и шторам не представляло труда, хотя с каждым днем сил оставалось все меньше. Однако был один вопрос, беспокоивший ее: «Куда идти потом?». Пусть ее исчезновение заметят не сразу – стража открывала двери всего лишь каждый час. А это означает, что при правильной подготовке к побегу в запасе у нее будет минут сорок-сорок пять. Куда за это время можно спрятаться? Да еще так, чтобы не нашли. Оставался один ответ – на корабль, который уже отходит в плаванье.

Но как на него попасть за такое короткое время? Добраться до пристани, договориться с капитаном, чтобы взял ее на борт. Конечно, можно постараться попасть на судно незамеченной. Но слишком уж долог путь, чтобы просидеть его где-то в укромном месте на корабле. Да и людей на судне так много, что сделать это будет чрезвычайно сложно. Но делать что-то нужно сейчас, ведь сил на решительные действия оставалось совсем немного.

Завтра ночью – крайний срок. Завтра. Как только горничная заберет очередной ужин, который она не тронет, а охрана проверит ее комнату, она убежит. А сегодня нужно проверить, достаточно ли крепки простыни, чтобы выдержать ее вес, и какова их длина.

В саду опять мелькнула чья-то тень. Еще вчера Сандрин заметила какое-то шевеление в саду, но подумала, что ей показалось. И вот сегодня это повторилось опять. Вчера тень была от окна на приличном расстоянии, а сегодня она обосновалась за стволом ближайшего к окну комнаты Сандрин дерева и явно наблюдала за ней, словно решаясь на что-то. Прятавшийся смотрел прямо на нее. А Сандрин – на него. И что-то в нем было до боли знакомое… вот только что?

От созерцания тени Сандрин отвлекли голоса. Они были тихими и доносились из окна, располагавшегося рядом. Это говорила ее охрана. Когда они только нашли ее в этом портовом городе, они тут же попросили освободить им все номера, окна которых располагались возле ее комнаты. Словно опасались, что она может сбежать через окно и хотели видеть, что происходит не только под ее дверью, но и около ее окна. Такой номер оказался всего лишь один, с левой стороны. Справа было окно, выходившее на лестницу. Волею судьбы ей достался крайний на этаже номер, что в создавшейся ситуации было очень даже неплохо. Сил для побега практически не осталось, а у лестничного окна был небольшой балкончик, на который можно было перебраться и спуститься вниз по лестнице. Только в этом случае существовала опасность столкнуться с кем-то из ее охраны, и тогда о побеге пришлось бы забыть.

Сандрин сосредоточилась на том, что говорили двое в соседнем окне. Большинство слов было не разобрать, но смысл она уловила. Ее планировали увезти следующим вечером в сторону Парижа, но, судя по тому, что она услышала, до города добраться ей было не суждено – дороги нынче опасные.