Текст книги "Если ты позовешь…"

– Сандрин Вилье! Вы ли это?

Сандрин остановилась и удивленно посмотрела на него. Смысла скрывать свое имя не было. Слуги все равно знали, что ее зовут Сандрин. И, если бы она продолжала упираться насчет всего остального, это выглядело бы странно. Хотя, ее так давно не называли таким именем, что она была удивлена, услышав его от кого-то.

– Неужели вы меня совсем не помните? – продолжал тем временем незнакомец. – Я же бывал в доме вашего отца. Приезжал несколько раз. И вы там были.

И Сандрин его действительно вспомнила. Он приезжал, когда она была дома летом. Кажется, забирал вино из винодельни, винный камень и уксус. Он был старше ее лет на пятнадцать, а потому мог представлять интерес только в качестве любопытного человеческого характера и не иначе.

А незнакомец тем временем продолжал и продолжал говорить и, казалось, его уже не остановить:

– Вот уж не думал, что в такой дали я встречу вас! Хотя, почему нет, в жизни всякое бывает. А мне нужно в Квебек, но не всегда удается сесть на корабль сразу до места, приходится потом добираться на лошади. Ну вот, заодно и заезжаю к Лекавалье, у меня с ним кое-какие торговые дела. А вы что здесь делаете? О нет, не отвечайте, это бестактный вопрос! Но такая красота – и посреди такой безжизненной глуши. Хотя, нет, летом здесь довольно неплохо. Зелень, цветы и все такое. Вот только людей почти нет. Вы созданы совсем для другого…

– Я вас помню, – прервала его Сандрин. Пусть это было бестактно, но иначе Фуше было не остановить. Она перешла на французский, чем немало облегчила жизнь собеседнику. – Отдохните с дороги. А потом мы пообедаем и продолжим разговор.

Спустя два часа мистер Фуше спустился в столовую, где Сандрин делала вид, что руководит служанкой, накрывающей на стол. Несомненно, в этом не было никакой необходимости, так как та прекрасно справлялась сама, но Сандрин посчитала, что это самое безопасное занятие, учитывая наличие посторонних в доме. Конечно, можно было бы сидеть за рукоделием или книгой, но ничего подходящего у нее не было.

Выглядел Фуше гораздо лучше, чем несколько часов назад. Он снял дорожный плащ, умылся, принял горячую ванну, и даже его костюм был достаточно свеж, так как слуги успели почистить его.

Когда все было готово, они сели за стол. За обедом, уже довольно поздним, так, что он был больше похож на что-то среднее между обедом и ужином, Фуше рассказывал истории о своих поездках. Иногда веселые, иногда не очень, но Сандрин неизменно ловила настроение собеседника и смеялась или грустила вместе с ним.

После обеда они перебрались в гостиную, где горел камин, весело подбрасывая вверх язычки пламени, и продолжили разговор. Внезапно Фуше прервал рассказ и произнес:

– Я должен поблагодарить вас за сегодняшний обед. Все было чрезвычайно вкусно. Раньше, конечно, тоже все было хорошо… – Он немного замялся, боясь, видимо, обидеть этими словами. – Но сегодня – это что-то особенное. Я будто снова побывал дома.

– Вы родились в Провансе? – Сандрин понимала, о чем он говорит. Ведь сегодня она лично помогала кухарке на кухне.

– Да, и безумно скучаю по нему. Я ведь все помню! И вас тоже, мисс Сандрин. Вы, несомненно, стали еще прекраснее, чем были. Хотя ума не приложу, как такое возможно. Вы всегда чем-то напоминали богиню.

– Ну-ну, месье Фуше! – Сандрин не нравилось, куда зашел этот разговор, и она поспешила сменить тему. – Вы просто соскучились по привычной еде. А сейчас, снова попробовав ее, вам все вокруг стало казаться неизменно чудесным.

– Я бы не сказал, что мне видится что-то, чего нет на самом деле. Но вы правы, мне близко все это. Не поймите меня неправильно, но раньше все было немного по-другому. Безусловно, тоже вкусно – Лекавалье умеет выбирать слуг – но что-то не то.

– Не извиняйтесь, месье Фуше, я вас прекрасно поняла. Не вижу ничего предосудительного в словах гостя, которому понравилась еда, привычная для него с детства.

– Вы очень добры ко мне, мадмуазель Сандрин. Как рад, что мы с вами нашли общий язык! И еще, должен отметить, что ваш талант хозяйки проявляется не только на кухне. С вашим появлением дом преобразился. Стал уютнее, что ли.

– Право, не стоит, месье Фуше. Вы мне льстите! – Вот это действительно была лесть, так как в доме Сандрин не изменила пока ничего. Просто потому, что он ей и так очень нравился.

– Но это так! Готов поспорить, это вы научили кухарку кое-каким премудростям. И переставили мебель, и добавили несколько новых безделушек.

– Все возможно. – Сандрин улыбнулась, не став с ним спорить. Возможно, маркиз что-то сам изменил с последнего визита Фуше. – Но – невелика заслуга.

– Отнюдь. Я, знаете ли, много езжу. И многое видел. И я понимаю, что женский взгляд на вещи просто необходим в домашнем хозяйстве. Знаете ли, у меня есть дом. Только вот он такой пустой. Ему явно не хватает женской руки. И, возможно, топота детских ножек.

Ей показалось или он действительно клонит в эту сторону?

– Ну, право, не стоит расстраиваться по этому поводу.

В ваших силах все изменить. – Сандрин ободряюще улыбнулась.

– Ах, мадмуазель Сандрин, как же мне хотелось, чтобы вы были правы! Но это, боюсь, так сложно. Я всегда в разъездах, и мои шансы встретить хорошую девушку равны нулю.

– Не надо отчаиваться.

– А вы правы, пожалуй. Я же встретил вас, в этом доме, посреди такой глуши. И как только Лекавалье удалось отыскать такой бриллиант! Ведь я тоже по-своему неплох. У меня тоже есть все – дом, деньги. Вот мой дом, он в самом Квебеке. Там много жителей. И можно ходить в гости. И магазины, где можно купить все, что пожелаете. А что можно найти здесь?

– Тишину. Спокойствие. И, как это вам ни покажется странным – свободу. А это, знаете ли, немало. – Сандрин поняла, к чему вскоре придет это разговор. Человек перед ней явно решил, Анри Лекавалье спрятал ее в этом доме, но жениться не спешит. Но ей не хотелось рассказывать Фуше правду об их отношениях с Анри.

– Ох уж эти современные нравы! – произнес собеседник. – Что-то не особенно верится в то, что они жизнеспособны. Поверьте моему опыту, девушке нужен муж, а не свобода. Когда выйдете замуж, поймете разницу. Вы были прелестной девушкой с правильным воспитанием. И, полагаю, не всегда были такого мнения о браке. Куда же это подевалось? Неужели эта страна так изменила вас? Конечно, у Лекавалье гораздо больше денег. И он, несомненно, привлекательнее меня. Но ведь это в браке не главное. Скажите, где-то в глубине души вы не хотите выйти замуж, родить детей? И я мечтаю о такой жене как вы, Сандрин. И о детях… – Фуше приподнялся в кресле и уже направлялся к ней.

– Думаю, в этом случае Сандрин вспомнит пару незамужних подружек, которые сгодились бы на эту роль! – Голос Анри заставил Сандрин обернуться.

Маркиз стоял в дверях гостиной и тщательно скрывал свое недовольство только что увиденным и услышанным.

– О, Лекавалье, рад вас видеть в добром здравии! А мы здесь с вашей… – Фуше замешкался, подбирая подходящее слово, чтобы обозначить статус Сандрин и, наконец, не найдя его, произнес: —…С мадмуазель Вилье дожидаемся вашего возвращения.

– Очень рад, что вам не пришлось скучать! – Анри прошел в комнату и остановился позади кресла, на котором сидела Сандрин, положив руки ей на плечи. – Моя жена – прекрасный собеседник.

– Жена?! – В голосе Фуше слышалось удивление.

– Да, а что в этом необычного! Или вы сомневаетесь в моих способностях получить в жену ту девушку, которую я хочу?

– Скорее, месье Фуше сомневается в вашем желании это сделать. – Сандрин увидела, как покраснел Фуше, и потому пришла ему на помощь. И тут же почувствовала, как легонько сжались руки Анри у нее на плечах.

– Ну что вы, право, я ни в чем не сомневаюсь, – выдавил из себя Фуше. – Просто, мадам ни разу не упомянула об этом факте, вот я и подумал…

– Да, моя жена полна неожиданностей. – Сандрин почувствовала, как Анри усмехнулся. – Сам иногда удивляюсь. А теперь, месье Фуше, давайте поднимемся в кабинет и обсудим наши дела.

– Буду безмерно рад. А после я отправлюсь в путь – уже довольно поздно, и я не смею более злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Ну что вы, месье Фуше, вы, право, совсем нас не стесняете! – Сандрин было жаль незадачливого гостя. – И куда же вы поедете так поздно? Думаю, мы сможем что-то придумать с вашим ночлегом.

– Да-да, конечно, – быстро проговорил Анри. – В ближайшем городке есть довольно приличная гостиница. И, если вы боитесь ехать один, я отправлю с вами кого-то из слуг.

– Месье Лекавалье! – укоризненно произнесла Сандрин и, повернув голову, взглянула на маркиза.

– Да-да, милая, все, что ты скажешь. Я весь в твоей власти. Но – немного погодя. А теперь позволь мне ненадолго удалиться. Мне нужно обсудить дела. Но не переживай. Я не заставлю тебя долго ждать. – Многозначительно произнес Анри и, наклонившись, поцеловал ее в губы долгим поцелуем. После чего быстро вышел из комнаты, увлекая за собой не сопротивляющегося Фуше.

А Сандрин оставалось лишь недовольно посмотреть ему вслед. После того, как мужчины ушли, она немного послонялась по гостиной, гадая, как Анри удалось попасть в дом незамеченным, а потом поднялась к себе.

Спустя час она отложила прочитанную книгу и посмотрела в окно. Идти за новой сейчас, когда в кабинете находятся эти двое, не было никакой возможности. А потому она немного подумала, снова достала сорочку – на этот раз новую, ту, что была в свертке – и зависла над ней с ножницами.

– Опять вы за старое! – Анри опять появился неожиданно и уже стоял в ее спальне, закрыв за собой дверь. – Я же обещал, что отвезу вас за покупками.

– Но сейчас-то я должна что-то делать, – возразила Сандрин.

– Но почему это что-то – портить хорошие вещи?

– Признайте, маркиз, не так уж она хороша, – произнесла Сандрин с сомнением, подняв сорочку за тоненькие бретельки.

– Ну нет, Сандрин, она просто прекрасна. И как вы сможете утверждать что-то, даже не примерив!

– Но я не собираюсь это носить! Зачем тратить время на примерки. – Она опустила руки с сорочкой, и та легким облаком легла на кровать.

– А тратить время на то, чтобы ее раскроить, у вас есть! И почему это вы не будете носить ее?

– Не мой фасон, – недовольно произнесла Сандрин, не желая называть истинную причину недовольства очень прозрачной сорочкой.

– Так давайте купим ваш!

– Нет, вы и так сделали мне слишком много подарков. А моих денег хватит только на самое необходимое.

– И что же вы относите к необходимому?

– Ткани, нитки и иголки, кружева, пуговицы. Все, чтобы сшить себе теплое платье и парочку легких. Мне нужно что-то носить на прогулке и в доме. Да и учитывая, как вы не торопитесь с разводом, еще неизвестно – какой наряд мне понадобится, когда я, наконец, поеду к родителям.

– Опять за свое! – Голос Анри стал еще более недовольным. – Впрочем, оставим это. Лучше скажите, когда это сорочки, подобные тем, какие я подарил, перестали быть самым необходимым?

– Никогда и не были. Подозреваю, что неверные представления об этих вещах возникли у вас потому, что вы общались не с теми женщинами.

– Сомневаетесь в моей добродетели? – Анри подошел ближе, и голос его стал мягче. – Так рискните, Сандрин, научите меня. Или боитесь, что это я повлияю на вас, и наши мысли относительно одежды станут схожи?

– Сомневаюсь в вашей добродетели? Более чем! Но иного от вас с вашим прошлым ожидать и не приходится. Однако, это не так уж и плохо – разбираться в женщинах. Их характерах, желаниях и привычках. Это многим нравится. – Сандрин заметила его взгляд и добавила: – Мне это нравится.

Анри улыбнулся. Да, с ней точно не будет просто. Она слишком женственна, но еще более неприступна. И – да, она была права несколько дней назад: он сделает все, чтобы сломить сопротивление этой крепости.

– Так-так, Сандрин, хотелось бы знать, что вы еще думаете обо мне.

– Много чего… – Сандрин осуждающе покачала головой. – Привыкла, знаете ли, думать.

– Но, судя по вашему тону, то, о чем вы думаете, не так уж хорошо.

– Ваше постоянство. Вы не способны быть верным одной женщине. Но это просто особенность характера, и количество женщин на это никак не влияет.

– Думаете, я не способен любить одну женщину?

– Почему же, способны. Но – не долго. И вполне определенных женщин. Хорошеньких дурочек, которыми можно похвастаться друзьям, весело провести время. А потом также быстро забыть.

– И вы даже мысли не допускаете, что можете быть неправы.

– Я многое знаю о вас, маркиз. И эти знания позволяют мне сделать определенные выводы.

– А если я скажу вам, что это не так?.. Возможно, когда-то мне и нравились такие девушки, но все изменилось. Я стал взрослее, и теперь как никогда понимаю, что мне действительно нужно.

– Я вам поверю. Но то, что вы изменили свой вкус, не добавило вам постоянства. Ну признайте, маркиз, что в каждом из городов, где вы бывали, у вас есть женщина, которую вы любите. Что, место на Ла Пальма неожиданно освободилось? И вы предложили его мне, чтобы он не пустовало.

О нет, это не так. Он способен, еще как способен любить всю жизнь одну женщину, если этой женщиной будет Сандрин! Да и кто сказал, что это – одна женщина? Когда он с ней общался, ему казалось, что их, по крайней мере, две. Ее взбалмошность, любовь ко всяческим расследованиям, исследованию человеческих характеров, умение делать несколько дел одновременно. И в тоже время – желание заниматься домом и создавать уют.

– Знали бы вы, Сандрин, как неправы сейчас. И я вам это докажу. Только позвольте мне это… – Анри подошел к ней вплотную.

– Я не поддамся на ваши провокации, не надейтесь! Я понимаю, к чему вы клоните, и могу сказать сразу – этого не будет.

– Я вам противен?

– Нет, не в этом дело.

– Тогда – в чем? Боитесь, что я буду бегать за каждой юбкой… или оставлю вас?

– Я могу прожить и одна, – мне кажется, это вы должны знать. А насчет юбок… Маркиз, я вообще не вижу большой беды, если мужчины общаются с другими женщинами, танцуют или смеются над общими шутками. Но – в рамках установленных правил, конечно. И даже, возможно, чуть за пределами этих рамок.

Да, она с каждым днем, каждым словом и жестом подтверждала, что идеально ему подходит. Только вот что-то никак не хочет понять, что он ей нужен так же, как она – ему. Он будет идеальным мужем для нее. Но им постоянно что-то мешает… еще этот Фуше!

– Тогда в чем же дело? Я вижу, вы не похожи на барышню, сгорающую от стыда, если ее щиколотки показались из-под юбки чуть больше дозволенного или краснеющую при виде мужчины в одной рубашке. Почему вам не мил мой подарок? Я сделал его от чистого сердца. В надежде, что вы когда-нибудь оденете эту сорочку. – Сандрин недовольно взглянула на него, но Анри ничуть не смутился и продолжил: – Пусть не для меня… для другого. У вас же когда-то появится муж. И, думаю, чрезвычайно скоро. Как я погляжу, стоит мне вас ненадолго оставить, все мужчины, оказывающиеся в поле вашего зрения, тут же спешат сделать вам предложение.

– Ваш сарказм относительно сегодняшнего вечера не уместен. Тем более вы прекрасно знаете, что замуж я не собираюсь. – Почему ей кажется, что он ее ревнует? Нет, этого не может быть! Что-то она начала терять свои навыки, и этому наверняка есть более правдоподобное объяснение.

– Как же так, моя милая Сандрин? Разве наш дорогой месье Фуше не убедил вас в необходимости брака?

– Как вам не стыдно, маркиз, издеваться над этим несчастным человеком! А ваше поведение просто непростительно, вы вели себя, как собственник.

– Но это-то как раз и логично, я же ваш муж! А насчет Фуше… право, не стоит его недооценивать. Не так уж он и несчастен, если сумел за несколько часов окрутить такую девушку, как вы, и уговорить ее выйти за него замуж.

– Никто никого ни на что не уговорил! – возмущенно произнесла Сандрин.

– Но был близок к этому, признайте. Еще пара минут, и я застал бы вас, дающей брачные клятвы этому Фуше, – усмехнулся Анри.

– Вы плохо меня знаете! Ни один мужчина не может заставить меня потерять голову и перестать контролировать свои чувства и эмоции, – спокойно произнесла Сандрин. Даже чувства к маркизу ей удалось неплохо скрывать, что уж говорить об остальном. – Я всегда помню, кем являюсь и что делаю.

– Звучит, как вызов. – Голос маркиза стал вкрадчивым и он подошел еще ближе. – А может быть, вы просто не оказывались один на один с мужчиной, который вам нравится… и он при этом не добивался вашего расположения… Смогли бы вы устоять тогда?

– Даже не сомневайтесь! Мою жизнь нельзя назвать тихим ожиданием на маленькой скамейке у окна. Так что я смогу дать отпор, если это потребуется в моих интересах.

– Покажите мне. Покажите, что умеете. Это будет интересно – королевская тайная школа и несчастный бывший маркиз. Неужели вам не интересно – кто победит в этой битве?

– Мне – нет, – категорично произнесла Сандрин. – Я уже знаю ответ на этот вопрос.

– Ну, так позвольте и мне это узнать, – настойчиво произнес Анри.

– Зачем вам это нужно? Только зря потратите время.

– Ну, мы можем совместить. Например, с поездкой по магазинам. Тем более что мы все равно собирались туда после моего возвращения.

– Маркиз, как вы не понимаете, – устало произнесла Сандрин, – я уже заранее знаю, что вы будете делать. А, раз нет эффекта неожиданности, вам будет сложнее.

– Ну, я могу попросить что-то, что даст мне преимущество.

– Что, например?

– А вот это пусть останется тайной.

– Вот как, – удивленно произнесла Сандрин. – Но не попросите ли вы того, что сделает сам спор бессмысленным?

– Не бойтесь, я хочу победить в честной борьбе. Так вы согласны завтра поехать со мной за покупками?

– Раньше, мне помнится, вы отправляли со мной по магазинам служанок. – Сандрин загадочно улыбнулась. – И это имело определенные последствия. Думаю, если бы тогда со мной отправились вы, все сложилось бы иначе.

Нет, это просто невероятно. Она еще помнит тот день, когда в поместье заявились ищейки. И – ничуть не переживает. Неужели, действительно не видит ничего ужасного в том, что ей пришлось прожить несколько лет одной, без поддержки и без денег. Хотя, почему – без денег. Деньги-то она как раз и заработала. Нет, в этом безумном мире ему определенно нужна Сандрин. С ней можно пережить любые невзгоды. И она не будет устраивать скандалы, причитать и плакать. Просто найдет выход из ситуации. И все.

– Может быть, поэтому теперь мне и не хочется отпускать вас далеко от себя? – Ему просто необходим этот день! Когда их ничто не будет отвлекать друг от друга, он докажет ей свою любовь.

Сандрин чуть покачала головой и произнесла:

– Хорошо, отправимся завтра. Только рекомендую вам сразу сдаться, маркиз.

Анри улыбнулся, чуть поклонился и вышел из комнаты.

Сегодняшнее поведение Анри Лекавалье пошатнуло так хорошо выстроенную в ее голове теорию о том, что он ее не любит. Но не могла же она ошибаться! Нет, только не она. И потому Сандрин покачала головой, отгоняя от себя эти мысли. Анри однажды уже сказал, что достаточно спросить и получить ответ. И она его получила. Он ее не любит. Несколько дней назад она уже услышала от маркиза, что она все усложняет и видит то, чего на самом деле нет.

Но завтрашний день она себе подарит. Проведет его так, как ей хочется, не думая о разводе и о том, что этот мужчина просто играет с ней, а где-то есть женщина, которой он действительно принадлежит. Интересно все же узнать, что там придумал Анри Лекавалье, чтобы совратить ее. Неужели он думает, что ему это удастся? Ну ничего, она ему покажет, на что способна, и обязательно выйдет победительницей! Последнее ее развеселило, и Сандрин начала прикидывать, что сможет завтра купить.

Глава 31

Запряженная лошадью коляска с крытым верхом все дальше уносила от уютного теплого дома. Анри не взял кучера и управлял ею сам, а Сандрин первое время с интересом смотрела по сторонам. И быстро поняла, что едут они той же дорогой, что и приехали сюда, так что разглядывание окрестностей ей быстро наскучило. Она успела изучить все еще в прошлый раз, и за это время они ничуть не изменились. А потому Сандрин, не боясь быть неправильно понятой ввиду отсутствия посторонних не только в их коляске, но и проезжавших мимо, на середине пути упросила Анри передать ей вожжи. Только для того, чтобы согреться, а вовсе не для того, – как сказал Анри, когда передавал ей их, – что ей претит, когда кто-то управляет ее жизнью, пусть и в мелочах.

Выехали они рано утром. Сандрин даже не стала будить слуг и сама собрала завтрак на кухне, решив не таскать еду и чайник туда-сюда. На ее удивление, маркиза такой расклад ничуть не смутил. И они ели и весело болтали добрых полчаса, пока на кухне не появилась заспанная кухарка с таким удивлением в глазах, что они поспешили ретироваться оттуда, как нашкодившие дети.

За пару миль до города Анри забрал у нее вожжи. Сандрин понимала, что так будет лучше, но все равно для вида надулась и уселась в угол коляски, хотя до этого умудрялась весело болтать, стоя вполоборота и одновременно управляя лошадьми. Чем приводила Анри в полное замешательство, гадавшего, как ей удавалось при этом не съехать с дороги.

Когда они въехали в город, до обеда оставалось совсем чуть-чуть, и маркиз предложил сначала поесть, а потом отправляться за покупками. Но Сандрин не хотелось есть, а потому она не оставляла надежды заглянуть хотя бы в один из магазинов. Что ей в итоге удалось, так что в таверну она вошла уже радостная от совершенной покупки. Конечно, что-то пришлось заказать, но необходимое кружево, нитки, иголки, ленты, кусочки ткани для искусственных цветов ей купить удалось. И, что особенно было удивительно, маркиз сидел в магазине безропотно, несмотря на то, что пробыла она там целый час. Да, пусть ни хозяйка магазина, ни кто-то из ее помощниц не выказали ей неудовольствия тем, что обед уже начался. И даже девушка за стойкой улыбалась, протягивая ей покупки. Но Сандрин была покупательницей, совершившей дорогую покупку. А маркиз находился там по своей воле и тоже почему-то улыбался, глядя, как Сандрин роется в ворохе кружев. И даже забрал у нее пакеты, протянутые улыбчивой девушкой-продавщицей, хотя Сандрин сама уже взяла их и приготовилась нести.

Для успокоения совести Сандрин решила, что маркиз делает это, надеясь получить от нее известную благосклонность, и потому перестала корить себя за то, что копается в кружевах по пятнадцать минут.

Второй и последний магазин в городе оказался закрыт на обед и, хотя Анри предложил найти хозяйку, Сандрин отказалась и великодушно предложила пойти поесть. Тем более что у нее появились к маркизу кое-какие вопросы.

Когда они пришли в таверну, достаточно приличную, – как Сандрин поняла по находившейся там публике, – и маркиз сделал заказ, она спросила:

– Скажите, пожалуйста, как много денег осталось у меня после совершенной покупки? Если, конечно, еще что-то осталось.

– Достаточно, – быстро произнес Анри.

– И все же, я должна знать, на что рассчитывать.

– Вы можете позволить себе все, что захотите.

– Нет, так не пойдет. Я не хочу быть в долгу перед вами! – Покачала головой Сандрин.

– Это я перед вами в долгу, Сандрин. Так что можете скупить хоть весь магазин.

– Подобные уловки неуместны! – Сандрин перешла на шепот.

– О чем вы? – также шепотом спросил маркиз.

– Я понимаю, куда вы клоните! И сразу хочу сказать: не нужно этого делать. Я все заранее знаю. Я просто делаю покупки на заработанные деньги, а вы мне помогаете. Да, и можете не сопровождать меня в магазине. В этом нет совершенно никакой надобности. Не думаю, что со мной может что-то случиться во время покупок всяких дамских штучек. Разве только подерусь с какой-то дамой за особо понравившийся кусочек ткани.

– Я уверен, вы выйдите победительницей, Сандрин! – Маркиз улыбнулся. – Но мне совсем не сложно. Знаете, даже на пользу. Я ни разу не был в таких магазинах. Да, да можете мне не верить, но это так. Я заметил скептицизм в вашем взгляде, но поверьте, большое количество женщин в моей прошлой жизни вовсе не означает, что я сопровождал их по магазинам. Вы – первая. И это помогает моей работе. Я вижу, что нравится покупательницам. Мои суда тоже возят ткани.

– Вот я и узнала вашу тайну. То, почему вы безропотно ходите за мной. – Сандрин улыбнулась. – Хорошо, я дозволяю вам сопровождать меня. Но за это я могу попросить вас об услуге… идет?

– Идет! – Анри улыбнулся и кивнул. – Каковы дальнейшие планы?

– Пока не знаю, – задумчиво произнесла Сандрин.

– А вы когда-нибудь работали с мехом?

– Нет, а что? – Глаза Сандрин загорелись, и она отругала себя, что не смогла скрыть свою заинтересованность.

– У меня есть к вам предложение. Давайте поедем в порт. У меня есть сведения, что сегодня готовиться к отплытию корабль, везущий пушнину. Возможно, его капитан не откажется и продаст нам пару шкурок.

– Это было бы чудесно! – Сандрин уже успела взять себя в руки и лишь сдержанно кивнула. А Анри поразился, насколько она владеет собой.

Капитан отказал Анри, хотя тот предложил более чем хорошую цену. Но капитан придумывал массу пустых отговорок, лишь бы не залезать ни в один из тюков.

И Сандрин, чуть поодаль наблюдавшая за ним, решила, что ему просто лень. Ей очень хотелось сшить что-нибудь из этого необычного материала, и потому она пришла к выводу, что нужно все брать в свои руки.

– Здравствуйте, господин капитан! – Сандрин подошла ближе и чуть прикоснулась своей ладонью к его запястью. Ее мягкая и теплая рука, до этого времени прятавшаяся в муфте, удивительным образом контрастировала с грубой холодной рукой капитана. – Сегодня холодно, не так ли?

– Ваша правда, мисс. Действительно холодно, – с осознанием собственной важности произнес капитан.

– Говорят, в этих краях морозы бывают еще крепче… – Голос Сандрин стал вкрадчивым, а Анри все старался разгадать – к чему она клонит.

– О да, бывало. Но, даст Бог, я проведу это время далеко отсюда.

– Вам очень повезло, капитан. А я вот не могу похвастаться такой же возможностью самой определять свою судьбу. И, судя по всему, мне предстоит провести холода в том же месте, где я нахожусь сейчас.

– Мне очень жаль, милая леди, но я, к сожалению, не могу взять вас с собой! – Самодовольно усмехнулся капитан.

– О нет-нет, капитан! – Сандрин покачала головой. – Конечно же, подобная просьба с моей стороны была бы совершенной дерзостью. Тем более что мы, девушки, не вправе сами решать свою судьбу. – Сандрин бросила быстрый взгляд на Анри, а потом снова перевела его на капитана. Маркиз оторопело смотрел на нее. И в его глазах явственно читалось – он думает, что сейчас Сандрин сделает все, чтобы сбежать с этим человеком. Но взгляд Сандрин его остановил. Каким-то образом, за долю секунды переменив этот взгляд, она сказала ему глазами, чтобы он позволил ей довершить начатое.

– У каждого из нас своя ноша, и мы уже не сможем ее изменить, – философски, но немного невпопад заметил капитан.

– Конечно, капитан. – Сандрин опять чуть коснулась его руки своими хрупкими пальчиками. Только вот сейчас они были такими же холодными, как и рука капитана, так как она держала их без муфты, а капитан, ожидая теплого прикосновения, невольно вздрогнул. – Но ведь в наших силах сделать ее чуть легче. И уж точно никто не может запретить нам обращаться друг к другу за помощью. Жизнь ведь и так не слишком легкая штука, а если мы будем еще и отказывать ближнему в его маленьких просьбах…

– О, вы так правильно все говорите! – Капитан закивал головой. – Но я даже не представляю, что мог бы для вас сделать. Как я уже сказал, взять вас с собой у меня нет никакой возможности.

Сандрин опустила ресницы. Анри, как завороженный, смотрел на нее. Каждое ее движение, каждый взмах ресниц казались чем-то необычайным, продуманным до мелочей. И чуть сбившейся назад капюшон накидки. И этот блеск в глазах. И выпавшая из прически прядка. Эти прикосновения, которые она совершала как бы невзначай. И эти снежинки, которые вдруг начали падать с небес на ее голову и ресницы. Даже небесная канцелярия, решив разразиться снегом, которого не было несколько дней, сейчас, казалось, прислуживала этой девушке. Он уже давно знал этого капитана и замечал за ним неприветливость, угрюмость и даже леность. Он был достаточно богат, чтобы позволить себе это. Но Сандрин удалось каким-то чудом не только разговорить его, но и склонить на свою сторону. И сейчас этот человек по собственной воле задавал ей вопрос, не может ли он ей чем-то помочь. Сандрин словно гипнотизировала его.

– Ну что вы! Я думаю, сейчас вы – единственный, кто способен мне помочь, – горячо произнесла Сандрин. – Я понимаю, что не смогу оказаться в теплых краях в ближайшее время. Но хоть как-то скрасить пребывания в этом месте в наших с вами силах. – Сандрин застенчиво взглянула на капитана и тот покраснел. И Анри подумал, что сейчас капитана явно посетили мысли о теплой постельке с девушкой, стоявшей перед ним. – Нам, хрупким девушкам, приходится особенно сложно. Так холодно! И, пребывая на улице, согреться нет никакой возможности. И вы понимаете, мне совсем негде взять эти шкурки. У меня, конечно, есть одна накидка и муфта… но этого же мало, правда? А ходить в одном и том же – это еще и моветон. Но дело даже не в этом. Она у меня одна, а вдруг я ее потеряю, или она износится? Так что мне просто необходимо немного шкурок на новую накидку и муфту! – Анри практически видел в ней маленькую девочку, такую хрупкую, что ее хотелось тотчас пожалеть и хоть как-то скрасить такую несчастную жизнь.

– Так вы хотите попросить у меня немного меховых шкурок?! – Капитан облегченно вздохнул. И Анри понял, что попал в самую точку со своими предположениями о том, что капитан подумал о намеках Сандрин на какие-то неподобающие вещи.

– Да. Если это не сложно, – с надеждой произнесла Сандрин. – Но если сложно, я, конечно, не вправе просить вас. Я тогда просто уйду… – Сандрин начала поворачиваться в сторону выхода из порта.

– Нет, что вы! – горячо начал капитан. – Вы правильно сказали, мы должны помогать друг другу. Сколько бы вы хотели? Десять? Пятьдесят?

– О, вы так добры к бедной девушке, капитан! Я думаю, двадцати вполне хватило бы. Только, если они все хорошие, разумеется. – И Сандрин благодарно улыбнулась.

– Ну что вы, милая леди! Я выберу вам самые лучшие.

Спустя два часа Сандрин с Анри уходили из порта. При этом Анри был настолько нагружен приобретениями, что нес их с явным усилием. После того, как Сандрин, с помощью капитана, забывшего про погрузку своего корабля и всячески старавшегося ей угодить, придирчиво выбрала шкурки, они подошли еще к паре кораблей, везших ткани и приобрели, как выразилась Сандрин, «весьма интересные экземпляры». Анри был рад, что хоть в этих случаях он вел переговоры с капитанами самостоятельно, без помощи Сандрин. Но он все еще находился под впечатлением представления, разыгранного его женой. Впечатления были такие, словно он был непосредственным его участником, а не простым зрителем. Даже сейчас, когда он бросал взгляд на ее прелестную головку, на которую был накинут капюшон, чуть припорошенный снегом, перед глазами снова вставала сцена с капитаном. Он был словно загипнотизирован своей женой, и ему захотелось услышать ее голос.