Текст книги "Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях"

Декабря 4-го, в ночи, царица идет молиться к Николе Явленному на Арбат. Нищие, конечно, об этом знают и собираются во множестве на монастыре этого приходского храма. Дьяк Сурьянин Тороканов раздает им царицину милостыню, всего 2руб. 16 алт. 2 ден. Декабря 14-го царица снова идет молиться к Зачатию да к Николе чудотворцу в Китай-городе под горою в углу; причем жалует Вознесенского монастыря отставной старице Ираиде-немке на милостыню 2руб.[188]188
  Старица «Ираидища» в своей челобитной объясняла царице: «Ссылают меня в Сибирь, что я перед игуменьею в слове спростовала, а прокормиться мне до Сибири нечем».


[Закрыть] да нищим раздает поручно 26 алт. 4 ден. Декабря 18-го молится в Чудовом монастыре и также раздает у монастыря милостыню, рубль 15 алт. 2 ден.

Новорожденная царевна Марфа также прожила недолго, с небольшим год. В 1632 г. мая 27-го царица приобщала ребенка в Евдокеинской церкви, потом приобщала его там же 13 сентября, на праздник Никиты мученика, исцелявшего детей от припадков родимца. Но 21 сентября царевна скончалась. Потеря детей, конечно, была великим горем для царицы. Немалым горем было и то, что рождались все царевны. Тем сильнее и внимательнее были заботы матери о маленьком царевиче Алексее – едином наследнике царства. Видимо, что он обладал хорошим здоровьем, но это самое и заставляло родителей освящать его здоровье молитвою и милостынею, дабы сохранить в нем наследника царству. С такими молитвенными мыслями царица, обыкновенно на именины царевича, раздавала бедным и нищим щедрую заздравную милостыню. Так, в этом году 28 марта записано, что «для многолетнего здравия царевича Алексея было роздано у дворца разных городов бедным беспоместным детям боярским и вдовам и черноризицам на платье 20 руб. 20 алт. 4 ден.; да Василий Иванович Стрешнев роздал бедным всяким людям поручно 29 руб. 12 алт. 4 ден.». Мы уже видели обычный размер милостынного подаяния царицы и можем судить, что розданная в это время сумма, 50 руб., довольно значительна.

Из обычных выходов царицы в течение этого года заметим, что на праздник Светлого Воскресенья 1 апреля вся царская семья: царь с царицею, царевич и три царевны – слушали в Екатерининской церкви раннюю обедню и молебен и на молебен пожаловали попам 3руб. Осенью по случаю кончины новорожденной царевны Марфы сентября 21-го царица не могла совершить обыкновенный поход к Троице. Она предпринимает это богомольное путешествие 14–19 февраля 1633г., уже беременная царевичем Иваном. Затем 3 марта в сыропустное Воскресенье посылает на Кулишки в богадельни нищим 100чел. по алтыну милостыни; на именины царевича Алексея для его многолетного здравия раздает милостыню безместным детям боярским и вдовам-боярыням 89 чел. по две гривны; да их вдовьим детям, 71 чел. по 6 ден.; черноризицам безместным 23 чел. по гривне; торговым бедным людям 3 чел. по гривне. В праздник Светлого Воскресенья, 21 апреля, опять вся царская семья слушает в Екатерининской же церкви раннюю обедню с молебном и выдает попам 3 руб. Во вторник на святой, 23 апреля, царица слушает обедню в Екатерининской церкви и посылает милостыню расслабленному старцу Маркелу, который лежит на Ильинском мосту, 16 алт. 4 ден. Тут же на мосту посланный сын боярский раздает другим нищим, 10 чел., по 2 ден. 1 июня Бог дал царевича Ивана. Ребенок, как видно, родился болезненный. С небольшим через неделю, 10 июня, царица посылает служить молебен мч. Увару, в придел церкви Иоанна Предтечи у Аргамачьих Конюшен. К святому мученику прибегали с молитвою об исцелении детских недугов. Июля 4-го она посылает в Казань к Новоявленному образу Казанской Богородицы на молебен 5 руб. Июля 28-го приобщает новорожденного у Рождества Богородицы. Сентября 15-го, на праздник Никиты Мученика, еще причащает младенца в той же церкви. Там же младенец причащается и еще ноября 4 и 21-го, на Введениев день. В Николин день, 6 декабря, царица идет молиться к Николе чудотворцу и раздает на дороге нищим, которые лежат по мостам, рубль 15 алт. 4 ден.

В 1634 г. апреля 24-го в Светлый праздник оба царевича слушают обедню в Екатерининской церкви. В тот же день раздается милостыня поручно 3 руб. Мая 17-го царица посылает служить молебен в монастырь к Ивану Предтече на Кулишки. 24 числа празднует у Рождества Богородицы в приделе Никите Столпнику чудотворцу Переяславскому. Между тем приближалось время родин, и потому богомольные выходы царицы становились заметнее. Июля 14-го она ходила молиться в Новодевичий монастырь и раздала по дороге нищим рубль. 16 июля вместе с царем пошла в Никольский объезд молиться к Николе чудотворцу на Угрешу, оттуда заходила в Рубцово. 4 августа ходила в Успенский собор да к Рождеству и к Воскресению Христову под колоколы (на Ивановской колокольне). 12-го числа ходила в Вознесенский монастырь, в собор к Покрову Богородицы да к Василью Блаженному, на Кирилловское подворье, к Николе Гостунскому, причем роздано милостыни 5 руб. с полтиною. Сентября 15-го родилась царевна Софья. После шести недель в начале ноября царица ходила молиться в Рубцово. Так как осенний поход к Троице совершить было невозможно, то царица вместе с царем ходила туда молиться уже зимою следующего года, 18–28 генваря 1635 г. Новорожденная царевна тоже, кажется, была слаба здоровьем. Царица причащает ее на Маслянице, 3 февраля, и на первой неделе Великого поста, 12 февраля. Марта 15-го посылает служить молебен в монастырь Ивана Предтечи и в тот же день идет молиться в Алексеевский монастырь, справляя канун именин царевича Алексея. 6 и 12 апреля снова причащает новорожденную, что совершается и 8 мая. Между тем 5 мая на именины царевны Ирины царица раздает для их государского многолетного здоровья заздравную милостыню 59 чел. детям боярским, и женам их, и детям, и всяким служилым людям, а также игуменьям, рядовым черницам и всяким бедным людям по их челобитным, 24 руб. 28 алт. 2 ден.; да на дворце без челобитных таким же бедным поручно 10 руб. 5 алт. Мая 20-го царица идет молиться в Чудов монастырь, а потом 29 числа – в с. Рубцово к Покрову. 2 июля слушает обедню с молебном у Онуфрия Великого в приделе Екатерининской церкви, причем службу совершает наемный поп, которому на молебен дано 5 алт. Замечательно, что у Онуфрия Beликого почти всегда служил священник наемный, между тем как было достаточно и своих придворных. По всему вероятию, здесь действовала какая-либо особая набожная мысль относительно здоровья детей, из которых царевич Иван и царевна Софья часто недомогали. Августа 3-го царица со своими царскими чадами идет молиться в Ивановский монастырь да к Василью Блаженному, раздавая милостыню 4 руб. 11 алт. 4. ден. 19 августа царица идет на богомолье в Новодевичий монастырь и раздает там и по дороге заздравную милостыню 10 руб. 7 алт. 4. ден.

Между тем царица уже беременна (царевною Татьяною). В сентябре 21–26-го она совершает вместе с царем обычный поход к Сергию чудотворцу; в ноябре 13–22-го также вместе с царем выезжает в с. Рубцово, где 18 числа в церкви Покрова слушает обедню с молебном и раздает 43 чел. нищим по гривне. Декабря 4-го идет молиться со своими государскими чады в Ивановский и в Знаменский монастыри. Декабря 15-го идет молиться к Спасу на Новое, поминаючи родителей. 20 декабря идет молиться к Николе Явленному на Арбат.

5 генваря 1636 г. последовало рождение царевны Татьяны. После шести недель царица совершает обычные выходы на Маслянице в Успенский собор 24 февраля, в монастыри Вознесенский и к Спасу на Новое прощаться с родителями. 16 марта, накануне именин царевича Алексея, молится в Алексеевском монастыре и раздает заздравной милостыни рубль 22 алт. 4 ден. В самый праздник раздает 2 руб. 20 алт, на другой день, 18 марта, 7 руб. 12 алт. 4 ден. Мая 5-го идет молиться к Николе да к Зачатию в Китай-городе в углу и раздает заздравной милостыни 2 руб. 15 алт. 2 ден. В Николин день, 9 мая, снова молится в том же храме и раздает милостыни 2 руб. 4 алт. 2 ден. Мая 24-го празднует Никите Переяславскому. 20 июня скончалась маленькая царевна Софья. Во все сорочины каждый день царица раздавала по ней милостыню на поминовение. Осенью, сентября 21–29-го, царица вместе с царем путешествует по обыкновению к Троице. Затем, будучи уже беременною, в ноябре 2–19-го, едет вместе с царем к Николе на Угрешу. На возвратном пути молится у родителей в Новоспасском монастыре и в Рубцове у Покрова. Проездом подает в Андроньевский монастырь проезжие милостыни на молебен 3 руб. Вероятно, по случаю трудного плодоношения, почти накануне родин, 5 февраля 1637 г. в Екатерининской церкви у Онуфрия Великого, сохранителя от скоропостижной смерти, служат обедню. 9 февраля Бог дает царевну Евдокию, которая на другой день, 10 числа, скончалась. Марта 3-го царица посылает в Калугу в монастырь Св. Лаврентия на церковное строение 50 руб., да к Николе Гостунскому в Белевской уезд колокол в 89 руб. После шести недель, марта 26-го, выходит молиться в Успенский собор. Накануне именин царевны Ирины, мая 4-го, молится в Новодевичьем монастыре, мая 9-го – в Чудове монастыре, 11-го – опять в Новодевичьем и в Алексеевском монастырях. В последнем также находился храм Зачатия. 23–30 мая путешествует в Рубцово, где 28 числа слушает обедню с молебном у царевича Димитрия. Осенью, сентября 21-го, царица идет к Троице вместе с царем, а 30 числа вместе же – в село Покровское, вероятно, праздновать Покрову, 1 октября, где и остается по 8 число того же месяца. Через месяц, ноября 4–13-го, опять вместе с царем царица снова путешествует к Троице, что прямо уже показывает, что это был поход по обещанию. Надо заметить, что в это время ждали на Москву нашествия крымского хана и укрепляли город. Но и в семье было не совсем благополучно. Болел младший царевич Иван. Царица еще 3 ноября служила молебен Иоанну Белоградскому, тезоименитому его ангелу, в честь которого устроен был и особый престол у Спаса, против царевичевых хором. 17 генваря 1638 г. совершается служба у Онуфрия Великого наемным священником, что свидетельствует, что царевич был очень нездоров. 13 марта царица посылает в Суздаль к Вавиле-затворнику паникадило в 10 руб., а мая 24-го туда же три колокола ценою в 109 руб. 20 алт. В том же марте, 20 числа, посылает служить молебны к Ивану Предтече в монастырь (2 руб.), к Пятнице на Рву (полтину). Мая 12-го посылает во Псков к Богородице в Печерский монастырь за святыней, т. е. за святою водою и просфорою, 20 мая посылает снять список с чудотворной иконы Казанской Богоматери в Вязниковскую слободку Владимирского уезда Ярополческой волости. Августа 9-го и потом 11-го опять совершается служба у Онуфрия Великого. 28 числа идет молиться в Рубцово к Покрову, 29-го молится там у Николы, 31-го раздает заздравную милостыню. 10 сентября снова совершается служба у Онуфрия Великого. Есть известие, что с этого времени царица «стала недомогать и быти печальна». Она была уже беременна. Молебны Онуфрию Великому, указывая на опасную болезнь детей, могут также указывать и на печальное состояние мыслей царицы. Быть может, по случаю ее болезни не состоялся в свое время и обычный сентябрьский поход к Троице. Она пошла туда на богомолье октября 4-го вместе с царем и, без сомнения, по обещанию. От Троицы они ездили молиться в Переяславль Залесский в Никитский монастырь к чудотворцу Никите Столпнику, а оттуда заезжали в Александрову слободу. В этом богомольном походе прошел весь месяц. Царица возвратилась в Москву 30 числа.

О выходах царицы в эту зиму сведения наши скудны. Знаем только, что ее постигло вскоре великое горе: 10 генваря 1639г. царевич Иван скончался. Между тем еще в половине ноября во дворце между мастерицами открылось ведовское дело, по которому обнаружилось, что над царицею колдовали, сыпали на ее след ведовской рубашечный пепел, о чем подробности мы помещаем ниже. Дело это в то время, и особенно для беременной царицы, имело самое прискорбное значение. Мы уже говорили, что колдовство, порча были невыразимым страшилищем для царской семьи. Очень естественно, что розыски о ведовстве мастериц не прошли без влияния на состояние здоровья царицы. 14 марта она родила царевича Василия больного, который 25 марта скончался. Потеря двух сыновей была действительно несказанным горем и для матери, и для отца, лишившегося двух наследников своего царствующего дома. С этой поры, по свидетельству упомянутого розыскного дела о ведовстве, царица была «перед прежним скорбна и меж их государей в их государском здоровье и в любви стало не по-прежнему».

Еще накануне смерти царевича, марта 23-го, царица посылала служить молебны за многолетное здоровье всей своей семьи к Покрову, что на Рву, 2 руб. да в его приделы: к Василью Блаженному и Ивану Милостивому, а также к вмц. Парасковее Пятнице по рублю. Такие молебны за государское многолетное здоровье время от времени возобновлялись в течение всего этого года. Августа 16-го царица посылала на молебны в Знаменской монастырь, что на государеве старом дворе, 3 руб., в Ивановский монастырь – 2 руб., к Никите Мученику за Яузу – рубль, к Пятнице Марковской – полтину. Декабря 23-го она посылает снова на молебны в Знаменский и Ивановский монастыри и к Василью Блаженному по рублю, к Пятнице Марковской – полтину. Между тем в сентябре царица совершает обычный поход в Сергиев монастырь вместе с супругом-царем.

С этого года и до своей кончины царица оставалась бесчадною и, как видно, постоянно недомогала.

В 1640 г. 8 марта она вместе с государем ходила молиться к Троице по особому обещанию, ибо поход был предпринят не в обычное время. Затем в остальное время, кроме обычных повседневных и праздничных выходов, царица нередко служит молебны за свое здоровье или посылает деньги служить заздравные же молебны и по временам раздает заздравную милостыню. 19 августа посылает в Ивановский монастырь попам на молебен за государское многолетное здоровье полтину; сентября 14-го в Воздвиженский монастырь за свое многолетное здоровье на молебен – 2 руб.; сентября 20–26-го в Коломенском по случаю новоселья в новых хоромах раздает милостыни больше 10 руб.; сентября 25-го Спасскому протопопу на Сенях дает на молебен за свое здоровье 2 руб. Октября 5-го царевны Анна и Татьяна слушают также обедню и молебен за свое здоровье в Екатерининской церкви, а царевна Ирина посылает служить молебен за многолетное здоровье к Покрову на Покровку, да подает в богадельни на Покровку и на Тверскую и в тюрьмы всего 2 руб. Октября 10-го царица посылает на молебен к Богородице Одигитрии в Вознесенский монастырь 2 руб. В 1641 г. августа 7-го приказывает купить шубу баранью (40 алт.) нищему старцу Юшке Артемьеву, который лежит под переходами на Никольском (кремлевском) мосту. 13 ноября тому же леженке царевна Ирина жалует на шапку 6 алт. 4 ден. Декабря 28-го царица посылает на молебен в Тихвин монастырь к Пречистой Богородице. Октября 6-го царица жалует полтину к Лаврентию чудотворцу в Калугу и рубль в Мещовск в Егорьевский монастырь на панихиды[189]189
  Георгиев Мещовский монастырь царица Евдокия Стрешневых устраивала «по родителям ее, кои в том монастыре погребены, дед ее родной Степан Андреевич, да прадед Андрей Васильевич и прочие ее родители Стрешневы». В том монастыре были построены две церкви каменные, соборная во имя Рождества Богородицы, да теплая во имя Страстотерпца Георгия, в двух этажах. В июле 1691 г. игумен Серафим с братьею, припоминая царям о строительнице монастыря, их бабушке, просили на этом основании пожаловать им из царской казны, за их скудостью, лампады, паникадила, покровы, воздухи и др. утварь в верхнюю теплую церковь Св. Георгия. – Архив Оружейной палаты.


[Закрыть].

В 1642 г. февраля 8-го жалует за свое здоровье рубль затворнику Никону в Троице-Сергиевом монастыре; 12 февраля слушает молебны на Сенях у Спаса и Рождества Богородицы и к Спасу дает на свечи гривну; 22 числа раздает милостыни 6 руб.; мая 10-го слушает обедню и молебен у Никиты Столпника в приделе у Рождества Богородицы на Сенях и за свое здоровье на молебен жалует 3 алт. 2 ден. В летние месяцы служит в верховых церквах нередко молебны также за свое здоровье. Августа 20-го посылает на молебен за свое здоровье к Николе Зарайскому. Сентября 18-го идет молиться к Спасу на Новое и раздает милостыню за свое здоровье. Сентября 26-го подает юродивой старице Ивановского монастыря Анне 16 алт. 4 ден. Октября 1-го на праздник Покрова в своих хоромах «поить и кормить» нищих и всяких бедных людей и раздает им милостыни по рукам 3 руб.; раздавал стольник Василий Голохвастов. Тогда же служит молебны в Успенском соборе, в Вознесенском и Чудовом монастырях и у Спаса на Сенях. Октября 14-го идет молиться к Николе на Угрешу.

В 1643 г. марта 17-го для ангела царевича Алексея раздает милостыни 10 руб.; мая 5-го на ангел царевны Ирины раздает милостыни тоже 10 руб. и жалует старцам Чудова монастыря «больнишному, хлебенному на чернецкое платье» по рублю; июля 25-го для ангела царевны Анны раздает милостыни 10 руб. Сентября 5-го из Калуги Лаврентьева монастыря вережнику старцу Макарию жалует на шубу 1¹/₂ руб., да ему же на милостыню полтину; сентября 10-го идет в Покровское; 11 сентября идет молиться в Ивановской и в Даниловской монастыри и раздает там милостыню для многолетного здоровья. Сентября 21-го и по 14 октября идет вместе с царем молиться к Троице, также в Александрову слободу, в с. Клины, в Юрьев Повольский; ноября 24-го на праздник вмц. Екатерины раздает милостыни 7 руб.

В 1644 г. марта 1-го на свой ангел раздает милостыни 13 руб. 32 алт. 4 ден.; марта 17-го на ангел царевича Алексея раздает милостыни 5 руб. 30 алт. 4 ден.; мая 5-го – на ангел царевны Ирины, июля 25-го – на ангел царевны Анны по 10 руб.; мая 20-го жалует полтину крестовому попу думного дьяка Михаила Данилова для того, что он, поп, приносил в Верх образ Богородицы для молебства; июля 29-го идет молиться к Троице и подает к Николе Великорецкому на молебен 8 алт.; августа 29-го посылает в Коломенское к Усекновению главы Иоанна Предтечи на молебен полтину; сентября 27-го в Старом Никольском монастыре, что за Иконным рядом, служит молебен за государево здоровье и жалует игумену 3 алт. 2 ден. и т. д.

В 1645 г. июля 13-го царь Михаил скончался. Недолго пережила его и царица Евдокия; она скончалась с небольшим через месяц, 18 августа[190]190
  Из числа оставшихся после царицы ее чину дворовых боярынь княгиня Марья Хованская сослана с Москвы, а портомоя (прачка) Пелагея Давыдова сослана в Сибирь, быть может, по случаю каких-либо непорядков, происшедших при кончине царицы.


[Закрыть].

* * *

Повседневные богомольные выходы царицы в верховые церкви были совершаемы запросто, без особой официальной обстановки, с какою почти всегда выходил сам государь, сопровождаемый обыкновенно приезжавшими для присутствия в Думе боярами и другими чинами, которые обязаны бывали являться во дворец каждый день. Царицу в таких выходах сопровождали только ее комнатные люди, ближайшие дворовые боярыни, крайчая, казначея, две-три верховые боярыни и столько же постельниц, носивших подножие (род ковра) и другие необходимые при выходе вещи. Праздничные выходы совершались, разумеется, торжественнее, с большим числом дворовых людей, а также и в сопровождении приезжих боярынь, а быть может, и всего комнатного чина. Без сомнения, при этом соблюдался и какой-либо церемониальный порядок шествия: младшие чины, девицы-боярышни, постельницы шли впереди попарно, старшие позади. По всему вероятию, и здесь чин выхода придерживался подобных же порядков, какие были в обычае на половине государя. Любопытные изображения таких пеших царицыных выходов сохранены в рисунках к путешествию Мейерберга.

По словам Мейерберга, царица по сокрытой галерее из дворца ежедневно шествует в женский монастырь Вознесения Господня для слушания там молитвы (панихиды) в память умершего. Пред нею несут в серебряном позолоченном сосуде смесь, называемую «кутья», состоящую из меду, пшеницы, смоквы и сахару, которую ставят на могилу для искупления грехов. Потом сие кушанье предоставляется священникам и церковнослужителям. Впереди идет боярыня с кутьею, за нею крайчая, потом четыре девицы-боярышни с ослопными[191]191
  Так назывались большие восковые свечи по сходству их с ослопом, именем которого обозначалось деревянное орудие вроде кола или дубины, какое иногда употреблялось и в военных делах, и во всяких побоищах в качестве дреколья.


[Закрыть] восковыми свечами для освещения пути, за ними – сама царица с посохом в руке в сопровождении двух боярышен, из которых одна несет над царицею круглый солнечник (зонт). Шествие заключает дворовая боярыня. Свечи были носимы только зимою, когда выход совершался ранним утром или вечером. В иных случаях зажигали и носили по шести и более свеч, вероятно, в соответствие более значительного для молитвы дня. Солнечник выносился в обыкновенные воскресные и праздничные дни; но употреблялся ли он собственно для защиты от солнца или выносился только для большого парада – неизвестно. Должно думать, что он служил и вообще для украшения обстановки выхода.

В большие праздники царица выходила в царском наряде, т. е. в короне, а царевны – в венцах, под большим солнечником вроде балдахина, который поддерживали по углам за сохи или рукояти четыре боярышни. Шествие открывается девицами-боярышнями, идущими попарно, младшие впереди. Затем под балдахином, который поддерживают тоже боярышни, самые младшие возрастом, впереди шествуют царевны; за ними мама несет на руках десятилетнего царевича, потом идет сама царица; ее сопровождают крайчая и две боярыни. Мейерберг замечает, что царских детей, даже довольно возрастных, всегда носили на руках их мамы. В настоящем случае мама несет, как упомянуто, десятилетнего царевича Алексея Алексеевича. Надо полагать, что Мейерберг снял свои рисунки уже с готового современного изображения царицыных выходов. На это указывает самый характер постановки и начертания фигур, напоминающий рисунки иконописцев. Видеть самолично выход царицы, а тем более рисовать его с натуры он не мог ни в каком случае.

Не менее любопытные подробности о подобных же пеших выходах вообще знатной женщины в старое время мы находим и в народных песнях – былинах, из которых в этом отношении особенно замечательны песни о Дюке Степановиче, княженецком боярском сыне. В одной из них Дюк Степанович, объясняя княженецкое обхождение, говорит князю Владимиру:

 
Как у моей государыни матушки,
Честной вдовы Мамелфы Тимофеевны:
Пойдет она от церкви от соборния,
Впереди идут лопатники (чистят дорогу лопатами),
За лопатниками идут метельщики (метут),
За метельщиками идут суконщики,
Расстилают сукна одинцовыя.
Мою матушку, честну вдову Мамелфу Тимофеевну,
Ведут под руки тридцать девиц со девицею;
Вся она обвешана бархатом,
Чтобы не запекло ее солнце красное,
Не напала роса утренняя…
 

Или:

 
Под руку ведут тридцать девиц
И по другую тридцать девиц;
Над ней несут подсолнечник,
Чтобы от красного солнца не запеклось ее лицо белое;
Впереди стелют сукна одинцовыя,
Сзади сукна убирают.
У ней надето платье цветное,
На платье подведена луна поднебесная,
Пекет красное солнышко,
И светит светел месяц,
Рассыпаются частые мелкия звездочки[192]192
  Так описывается золотная ткань, из которой сшито платье. Мы увидим, что ткани с изображением звезд, месяцев и солнца не были редкостью в XVII столетии.


[Закрыть].
 

В этой последней песне Дюковой матушке предшествуют четыре староматерые старухи, ее служебные женщины: халуйница, рукомойница, постельница, колашница, из которых первую ведут под руку 5 девиц, под другую – 5 девиц; вторую – по 10 девиц; третью – по 15, четвертую – по 20. Добрыня Никитич, желая встретить Дюкову матушку, каждой из этих прислужниц здравствовал, думая, что это и есть Дюкова матушка, и получал ответ, что Дюкова матушка позади идет[193]193
  Рыбников. Т. II. С. 143, 175.


[Закрыть]. Все это черты, очень верно и точно рисующие старую русскую действительность княжеского или вообще знатного быта, а следовательно, еще в большей мере действительность быта царского.

Само собою разумеется, что выезды цариц по своей обстановке были еще церемониальнее, потому что тогда экипаж царицы сопровождали, кроме женского чина, и мужчины, как увидим ниже. Притом и состав женского чина значительно увеличивался, особенно если поход или выезд был дальний, замосковный, куда требовалось поднимать и большее число служащих дворовых людей, и всякие запасные возки. Очевидцы таких выездов описывают их следующим образом. В 1599–1600 гг. проезжало через Москву персидское посольство. Один из его чиновников рассказывает, что ему посчастливилось видеть царя и царицу, когда они пышно и торжественно выезжали из города, везя большую икону и огромный колокол в дар одному монастырю, находящемуся милях в 30 от столицы.

Это был весенний Троицкий поход царя, доставлявшего в Троицкий монастырь не икону, а богатый золотой с каменьями оклад на образ Святой Троицы, находящийся и доныне по правую руку царских врат. Сверх того, царь отвозил туда и колокол.

По словам очевидца, это происходило следующим образом: впереди следовал конный отряд числом в 500 чел., одетых в красные кафтаны. Они ехали по трое в ряд, имея луки и стрелы, сабли у пояса и секиры при бедре. Следом за этим отрядом вели царских коней, назначенных для похода, 30 – для царя и наследника и 20 белых для царицыных карет. Потом следовал крестный ход в сопровождении патриарха и высшего духовенства, вероятно, по случаю отправляемой в монастырь святыни. Затем следовал сам царь, который левою рукой вел своего 12-летнего сына, а в правой держал свою шапку. Позади него шла царица, поддерживаемая с обеих сторон двумя пожилыми дамами. Ее лицо было густо вымазано притираньями, равно как и лица других дам, согласно обычаю страны; телом она очень тучная, глаза у нее глубоковпалые. Ее сопровождали до 60 очень красивых женщин,– «если только притиранья, которые у них считаются делом религиозным, не обманывали моих глаз»,– замечает очевидец. Вся их одежда была обильно унизана жемчугом, искусно обделанным (т.е. размещенным по низанью). На голове они имели белые шляпы с большими лентами кругом, унизанными жемчугом. «Мы никогда не видывали, чтобы женщины в этой стране носили шляпы, кроме только этих дам». Вслед за ними везли три огромные кареты: первая (царицына) была запряжена десятью прекрасными белыми лошадьми, по две в ряд; вторая – восемью, а третья – шестью в том же порядке. Эти кареты все были очень роскошны и великолепны как внутри, так и снаружи. За ними ехали в каретах все вельможи[194]194
  Чтения Общества истории и древностей российских. Кн. IV. 1899. С. 8 и след.


[Закрыть]. В 1602 г. в Москву приехал принц Датский Иоанн – жених царевны Ксении Борисовны Годуновых. Описатель его путешествия говорит, что когда они представлялись в первый раз царю Борису, то в Кремле никто (из них) не видал ни цариц, ни царевен, ни даже комнатных женщин; тоже не видал их и приехавший жених – принц. Это могло произойти оттого, объясняет описатель, что они стояли в потаенном месте и смотрели скрытно на приезд и отъезд принца. 6 октября царская семья выезжала на богомолье в монастырь, должно быть, в Новодевичий. Шествие было в следующем порядке: «Сначала ехали впереди до 600 всадников по трое в ряд… Некоторые из передовых были одеты в золотую парчу в виде брони. Потом вели 25 хорошо убранных коней, на коих попоны были леопардовые шкуры и золотые и серебряные парчи. Дальше ехала крытая красным сукном вызолоченная пустая коляска (царевича Федора), возле которой в несколько рядов следовали всадники – все молодые люди. Затем ехал сам царь в крытой бархатом коляске, запряженной в шесть белых коней. По сторонам шли бояре. Тут бежала большая толпа людей, челобитчиков, державших просьбы и кричавших вслед государю. Просьбы принимались и складывались в красный ящик, который несли за царем. За этим поездом ехал царевич верхом; его сопровождали и коня вели также бояре. С полчаса после отъезда царя следовал выезд царицы. Наперед вели хорошо одетые конюхи 40 прекрасных коней. За ними ехала царица в пышной коляске, запряженной в 10 красивых белых лошадей и такой просторной, что в ней трое могли сидеть рядом. Потом ехала царевна в подобной же коляске в 8 лошадей – совсем закрытой, так что ничего не было в ней видно. Все горничные женщины ехали верхом, как мужчины. На головах у них были белоснежные шляпы, подбитые телесного цвета тафтой, с желтыми шелковыми лентами, с золотыми пуговками и кистьми, ниспадавшими на плеча. Лица их были покрыты белыми покрывалами до самого рта; они были в длинных платьях и в желтых сапогах. Каждая ехала на белой лошади, одна возле другой (попарно). Всех их было 24. Около царицына поезда шли 300 чел. хорошо одетых стрельцов с белыми посохами (батогами) в руках. За поездом ехали старики по три в ряд, большею частью с седыми бородами (это дети боярские царицына чина). Шествие заключали бояре и за ними толпа народа. Таким образом, в поезде царя и царицы было до 500 лошадей. При возвратном шествии впереди царя ехали до 900 чел. верхом, а потом сам царь и возле него царевич, тоже верхами, и притом так, что лошадь царевича шла на шаг впереди царской. Было уже темно, когда приехала царица с царевною, и потому возле них несли до 40 свеч (восковых, ослопных). Их сопровождала большая толпа бояр и очень много стрельцов»[195]195
  Чтения Общества истории и древностей российских. Кн. IV. 1867.


[Закрыть].

О женском конном поезде, сопровождавшем на выездах царицу, свидетельствует другой очевидец такого выезда – Олеарий. Он говорит, что когда царь с семейством возвращался с богомолья, то за царицею и царевнами «ехали тогда 36 девиц и прислужниц в алых юбках и белых шляпах, с коих висели длинные алые снурки, ниспадавшие по спине: они имели на шее белые покрывала; все были весьма заметно нарумянены и ехали верхом, сидя на лошадях, как мужчины». Но мы уже упоминали, что подобные, более пышные и церемониальные, выезды совершались только во время далеких походов, например к Троице и в другие отдаленные места. В городовых московских выездах экипаж царицы был сопровождаем только мужским чином из близких ее людей, из дворян и из детей боярских ее чина[196]196
  Церемониальный конный отряд женщин, своего рода амазонок, наводит на предположение: не заимствован ли такой обычай царицына выезда у давних цариц Золотой Орды, о порядках жизни которых в первой половине XVI столетия рассказывает арабский путешественник Ибнбатута (ск. в 1377г.). То было при знаменитом хане Узбеке, в самое цветущее время Золотой Орды. Ибнбатута пишет между прочим: «И в пребывание его (Узбека) на месте, и в путешествии его, и в делах его порядок удивительный, чудесный. Одна из привычек его та, что в пятницу, после молитвы, он садится в шатер, называемый золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он состоит из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листками. Посредине его деревянный престол, обложенный серебряными позолоченными листками; ножки его из чистого серебра, а верх его усыпан драгоценными камнями. Султан садится на этот престол; с правой его стороны (садится) хатунь (жена, хоть „Слова о полку Игоревом“) Тайтуглы (известная Тайдула наших летописей) и рядом с ней хатунь Кабак, а с левой стороны – хатунь Баялунь (ск. в 1324г.) и возле нее – хатунь Урдуджи. У подножия трона стоит справа старший сын Султана Тинанбек, а слева – второй сын его Джанибек. Перед ним (Узбеком) сидит дочь его Итку-джу-джюк. Когда приходит одна из хатуней, то Султан встает перед нею и держит ее за руку, пока она всходит на престол. Что касается Тайтуглы, то она – царица и самая любимая из них жена у него. Он идет к ней навстречу до двери шатра, приветствует ее и берет ее за руку, а когда она взойдет на престол и усядется, тогда только садится сам Султан. Все это происходит на глазах людей, без прикрытия. Затем приходят старшие эмиры, для которых поставлены скамьи справа и слева. Другие чины и родственники его стояли перед Султаном справа и слева. Все это устраивалось для представления Султану служащей Орды. Люди входили на поклон по разрядам, каждый разряд в три человека, кланялись и отходили. По окончании полуденной молитвы царица (Тайдула) между хатунями уходит; затем уходят и прочие из них и провожают ее до ее ставки, а при входе ее в ставку каждая (хатунь) на арбе своей уезжает в свою ставку. Перед каждой (из хатуней) около 50 девушек верхами на конях. Перед арбой до 20 старых женщин верхами на конях, между отроками и арбою, а позади всех – около 100 невольников из молодежи. Перед отроками – около 100 старших невольников верховых и столько же пеших с палками в руках и с мечами, прикрепленными к их поясам; они идут между конными и отроками. Таков порядок следования каждой хатуни при уходе ее и приходе ее».– Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. СПб., 1884. С. 290–291.


[Закрыть].

Годовые богомольные выходы и выезды цариц вызывались главным образом совершением памяти усопших родителей, т.е. вообще родства. Поэтому важнейшее место в ряду дней, освящаемых молитвою и милостынею, были дни поминовений, и особенно родительские субботы – Мясопустная, Троицкая и Дмитровская. То же значение имела и радуница (вторник Фоминой недели) или вообще христосованье с родителями на Святой.

В эти дни царица хаживала на богомолье в кремлевский Вознесенский монастырь, который был усыпальницею царских родителей женского колена, и в Новоспасский монастырь, в котором находились гробы родителей Дома Романовых. Это были главные места, где царица, поминаючи родителей, служила непременно панихиды, а иногда слушала и обедню. Иной раз царица обходила в эти дни и другие святыни Кремля, именно Успенский собор – усыпальницу московских святителей, Архангельский собор – усыпальницу царских родителей мужского колена, Чудов монастырь, Троицкое и Кирилловское подворья. Точно так же и загородные выходы направлялись иной раз, кроме Новоспасского, и в девичьи монастыри – Ивановский, Зачатейский, Алексеевский и Новодевичий.

Монастыри и подворья посещались в это время с целью раздать монашествующей братии, и особенно сестрам, заупокойную милостыню на помин души усопших родителей. На Маслянице царица ходила в эти храмы и монастыри прощаться, а на Святой – христосоваться.

В обыкновенных выходах, очень редко пешком, а большею частью в экипаже, царицу всегда сопровождали дворовые боярыни, дворовые девицы-боярышни и служащие женщины младшего чина, казначеи, постельницы. Если она выходила с детьми, то в таком случае первое место в числе боярынь занимали мамы. Для обереганья такой выход сопровождали царицыны дети боярские. Когда выходу почему-либо давали большую торжественность, то с царицею выезжали и боярыни приезжие. Так, в 1626 г. февраля 17-го в пятницу на Маслянице выезжала в Вознесенский монастырь новобрачная царица Евдокия Лукьяновна Стрешневых. Она ехала в санях, против нее сидели боярыни: вдова князя Федора Ивановича Мстиславского княгиня Орина Ивановна[197]197
  Михайловна, как значится в записке о пожаловании князя Ф. И. Мстиславского по случаю его свадебного приезда к царю в 1616 г. генваря 21-го. – Архив Оружейной палаты. № 903; Дворцовые разряды. Т. I. С. 788–789.


[Закрыть] и жена боярина Ивана Никитича Романова Ульяна Федоровна. За царицею в санях ехали: вдова Ивана Ивановича Годунова боярыня Орина Никитична, жена князя Ивана Борисовича Черкасского княгиня Авдотья Васильевна, жена Федора Ивановича Шереметева боярыня Марья Петровна, жена князя Юрья Еншеевича Сулешева княгиня Марфа Михайловна, жена князя Бориса Михайловича Лыкова княгиня Настастья Никитична, вдова Ивана Филипповича Стрешнева; жена Лукьяна Степановича Стрешнева Анна Константиновна, родная мать царицы, жена Василия Ивановича Стрешнева Орина Прокофьевна, вдова князя Василия Романовича Пронского княгиня Марья и дворовая боярыня Федора Заболоцкая. Против боярынь сидели по две постельницы; у саней у боярынь шли по два сына боярских царицыных да люди их (боярынь).