Текст книги "Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях"

В прощеные дни Масляницы, именно в сыропустное воскресенье, приходил к царице «прощаться» патриарх со властьми, например 3 марта 1633 г., 4 февраля 1649 г.

Необходимо заметить, что пришествие патриарха почти всегда сопровождалось и пришествием самого государя, да едва ли и случался какой-либо торжественный прием у царицы мужского чина не в присутствии государя. Само собою разумеется, что в это же время приходили к царице прощаться и наиболее близкие к ней люди из мужчин, т. е. родной отец, братья и др. В 1675 г. февраля 14-го, в сыропустное воскресенье, царица Наталья Кирилловна принимала у себя и жаловала к руке: Нарышкина своего отца, Матвеева, думного дворянина Лопухина и братьев; также свою мать, тетку, невестку и весь свой дворовый чин: мам, верховых боярынь, казначей, постельниц, мастериц.

В те же дни происходили и особенные торжественные приемы у царицы женского чина, именно приезжих боярынь, которые на Рождестве вместе с поздравлением подносили ей и царевнам перепечи[208]208
  См.: Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях.


[Закрыть], на Маслянице собирались к ней прощаться, а на Святой христосоваться, причем также подносили перепечи[209]209
  173 (1665) г. марта 26-го на праздник Светлова Христова Воскресения государыне царице и великой княгине Марье Ильичне и государыням царевнам большим и меньшим ударили челом боярыни перепечами: Касимовского царевича жена 30 перепеч; Сибирского царевича большого – 30; меньшого – 30; боярина Бориса Ивановича Морозова жена, вдова Анна Ильична – 36; боярина Ильи Даниловича Милославского – 36; боярина князя Ивана Петровича Пронского – 30; боярина князя Ивана Алексеевича Воротынского – 30; боярина Ивана Васильевича Морозова – 30; боярина Василия Василия Бутурлина – 30; боярина Ивана Андреевича Милославского жена, вдова – 30 перепеч; боярина Глеба Ивановича Морозова жена, вдова – 30 перепеч; боярина Михаила Михайловича Салтыкова – 30; боярина Петра Михайловича Салтыкова – 30; боярина Василия Ивановича Стрешнева – 30; боярина князя Федора Юрьевича Хворостинина – 30; боярина князя Федора Никитича Одоевского жена, вдова княгиня Софья Ивановна – 30 перепеч; стольника князя Юрия Ивановича Ромодановского жена – 36 перепеч; стольника Никиты Ивановича Шереметева жена Авдотья Федоровна – 30 перепеч.


[Закрыть]. В это время прощаться и христосоваться с приезжими боярынями приходил к царице и сам государь[210]210
  На Святой: 22 апреля 1648 г., 24 апреля (в пятницу) 1663 г. и на Маслянице: 2 февраля в пятницу 1649 г., 8 февраля в субботу 1651 г., 27 февраля в пятницу 1652 г., 18 февраля в пятницу 1653 г.


[Закрыть].

Само собою разумеется, что дворовый домашний чин царицы удостаивался государева лицезрения еще прежде назначаемых торжественных приемов, т. е. в то же время, как государь приходил к самой царице. Так, в 1675 г. в самый день Пасхи, апреля 4-го, «пришедчи великий государь от обедни из соборной церкви к себе в Верх в хоромы государыни царицы, жаловал к руке и яйцы: мам, да боярыню Анну Левонтьевну Нарышкину, мать царицы с дочерью Авдотьею Кирилловною, сестрою царицы, и с невесткою Прасковью Алексеевною Нарышкиною, женою Ивана Кирилловича, да верховых боярынь царицы и царевен, и крайних, и казначей всех, и постельниц всех же».

Нет никакого сомнения, что на Святой царица и большие царевны принимали всех своих дворовых людей до самого младшего чина. Об этом мы можем заключать по поводу такого приема у царевны Ирины Михайловны, к которой как к своей помещице в 1675 г. на Святой неделе «приходил с образы из села Покровского протопоп Покровской с собором; да за образы же приходил покровской прикащик вместе с протопопом, и старосты, и лучшие крестьяне. И государыня царевна пожаловала их, велела кормить протопопа с собором и прикащика со крестьяны доволи (сколько станет воли) и поить».

Справляя храмовые праздники у себя на Сенях, в своих верховых церквах, в которых нередко в присутствии государя служил литургию и сам патриарх, царица, без сомнения, после службы принимала его в своих хоромах в одно время с государем. Особенно чтим ею был храмовой праздник ее соборной церкви Рождества Богородицы, 8 сентября, праздник так называемого в народе бабьего лета. В этот день после молебна царице подносима была патриархом святая вода через патриаршего поддьяка, которому царица по обычаю всегда жаловала за это 16 алт. 4 ден.

Должно упомянуть также о приемах духовного чина из городов, монастырей и пустынь, который приезжал с праздничною святою водою и с крестом по случаю своих храмовых праздников.

На первой неделе Великого поста к царице приходили стряпчие из некоторых, вероятно, особо жалуемых монастырей и подносили ей, равно и всем царевнам, по хлебу, по кружке квасу и по блюду капусты, каждой особе от каждого монастыря[211]211
  См.: Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях.


[Закрыть]. Прием делался на внутреннем царском дворе, у постельных хором, на каменной лестнице, что у мастерской палаты (в нижнем этаже теремного здания). Но не можем сказать определительно, сама ли царица выходила на крыльцо, или же подношение происходило, что вероятнее, через ее дворецкого или дьяка и дворовых боярынь. Отчасти мы и выше видели (с. 291), что монастырскому хлебу и квасу как некоей благостыне придавалось особое значение, и этот благословенный монастырский дар принимался всегда с особым благочестием.

Был также во многих монастырях обычай в дни празднования памяти своих основателей и чудотворцев посылать в царский дом различные местные изделия, изготовляемые руками иноков и приносимые от монастыря как благословенная святыня памяти чудотворца. Так, Кирилло-Белозерский монастырь каждогодно на память чудотворца Кирилла, отпуская в царский дворец обычную святыню (святую воду, просфору), посылал и казенные поминки: чашки, ложки, посохи двоерожные. Эта посуда и посохи в царском обиходе известны были под именем Кирилловских. На царицыну половину монастырь подносил только посуду своего изделия, особенно ложки, которые и употреблялись царицею с детьми, а иные сохранялись до надобности в их казне вместе с золотом и серебром и другими дорогими вещами.

Говоря о царицыных годовых приемах духовного чина, упомянем о частных, приватных приемах иных подвижников и пустынников, если по какому-либо случаю они появлялись в Москве и в царском дворце. С порядком такого случайного приема мы можем ознакомиться из одного рассказа в житии прп. Иринарха – затворника ростовского Борисоглебского монастыря. Преподобный жил в Смутное время. Осененный даром пророчества, он приходил однажды в Москву к царю Василию Шуйскому и прежде по обычаю приходить в Успенский собор на молитву. Об этом тотчас уведомили государя, который очень обрадовался посещению старца и повелел прийти ему в Благовещенский собор на сени дворца. Старец пришел, помолился, благословил царя своим крестом, целовал его царские руки и сказал: «Я, грешный, оставил труды и многолетнее сиденье на затворе для того, чтобы самому возвестить тебе: „Видел я град Москву, плененную от Литвы, и все Российское царство разграбленное, а ты стой о Вере Христовой мужеством и храбрством“». При выходе из храма царь Василий взял старца под руку, а под другую вел преподобного ученик его. Царь позвал его к царице, прося благословить ее. Старец не отрекся, пришел к царице в палату с царем и благословил ее. Царица по обычаю послала к нему два полотенца. Старец не хотел их взять. Царь упрашивал его взять Бога ради. «Я пришел, – говорил он царю, – не ради даров, а пришел возвестить тебе правду». Царь потом проводил старца из палаты до двора и приказал боярину потчевать его и покоить и дать свой царский возок и конюха, чтобы проводить до монастыря.

Старец Иринарх знаменит был в то время великими трудами своего подвижничества. После него осталось его праведных трудов 132 креста медных, иные были весом по полугривенке; семеры труды (вериги) плечные, ужище (цепь) железное 20 саж., на шее были; путы ножные железные; связни на поясу тяготы пуд; да на руках было, на перстах оковцев медных и железных 18; еще палка железная, ею невидимых бесов изгонял.

* * *

Обыкновенные праздничные приемы у царицы, разумеется одного только женского чина, происходили в дни годовых больших праздников: на Рождество Христово, на Велик день, в Преображение 6 августа; в день Рождества Богородицы 8 сентября; также в один из прощеных дней Масляницы и в дни царских именин, празднование которых по случаю постов или других каких обстоятельств переносилось иногда на другие дни, более удобные для совершения торжества и пиршества. В эти дни к царице во дворец собирались приезжие боярыни и приезжали всегда по особому зву и по списку, составляемому предварительно царицыным дворецким. Звать боярынь ходили обыкновенно боярские дети царицына чина, получая всегда от них обычное зватое деньгами, а в чрезвычайных случаях, на родины и крестины, – подарками, более или менее дорогими, смотря по богатству или по особой радости этому зву и угодливости самой боярыни.

Так как по старому и очень древнему обычаю каждый подобный прием во дворце всегда сопровождался обедом, то и у царицы в те же дни каждый раз давались боярыням обычные столы. Известия о таких столах у царицы заносились даже в государеву разрядную книгу по той причине, что и здесь между боярынями встречались лица разрядные, которые имели право (и никогда его не покидали) тягаться между собою разрядами, разумеется, соответственно разрядной и родовой чести своих мужей. В официальные разрядные записки вносились, однако ж, имена только тех боярынь, которые пользовались правом считаться между собою по разрядам. Об остальных разряды вовсе не упоминают. Они даже и вовсе не упоминали никаких имен, когда боярыням бывал указ «сидеть без мест», и ограничивались отметкою: «У царицы был стол, а у стола были боярыни приезжия и сидели все без мест». Но это, однако ж, вовсе не значило, чтобы собиравшиеся на обед боярыни садились за стол без старшинства. Для них у царицы, по-видимому, строго наблюдался свой особый порядок сиденья, который вполне определялся значением всего чина приезжих боярынь. Этот чин заключал в себе главным образом родство государево или царицыно, т. е. их родственниц по мужьям или по урождению. Только одни родственные лица и пользовались правом приезда к царице по назначению в известные праздничные или торжественные дни. Неродственные боярыни, хотя бы жены, дочери или вдовы первых чинов, не приглашались во дворец к царицыным столам и могли представляться царице только на ее богомольных выходах, например в соборах, в монастырях, когда она выходила туда на Святой христосоваться, на Маслянице прощаться и т. п., как мы это видели, в описании выходов царицы Натальи Кирилловны.

Таким образом, если официальный приезд боярынь к царице, приглашение к ее столу основывались на родстве их с царским домом, то тем же родством, как мы упомянули, определялись и их места за столом. Степень близости по родству к особе государя или к государыне и указывала каждой боярыне это место, и притом родственницы самого царя садились, разумеется, всегда выше родственниц царицы, даже выше ее родной матери – самого ближайшего к ней лица, занимавшего во всех других случаях первое место. Мать государыни за столом дочери-царицы получала обыкновенное рядовое место в родственном старшинстве боярынь, по крайней мере, так это значится в списках, по которым назначался их зов или приезд.

По этим спискам, например, за столом царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневых по родственному старшинству с царем всегда первенствовала боярыня Ульяна Федоровна Романова, жена боярина Ивана Никитича Романова, государева родного дяди, между тем как мать царицы занимала седьмое место (1633 г. июля 12-го). Точно так же боярыни, которые вели счеты о своих местах по разрядам, в то же время сидели: Черкасская – второю, Шереметева – третьею, а Головина – девятою.

В государских разрядах те же столы писаны только с именами боярынь, великих по разрядам. В них в этот раз Черкасская была первою, Шереметева – второю, а Головина – третьею; об остальных вовсе не помянуто. Здесь в разрядах первенствовала уже не Романова, а Мстиславская, и когда не было Мстиславской – Шуйская; когда не было Шуйской – Черкасская, за нею Шереметева, Трубецкая, Головина, Салтыковы. Однажды, 1634 июля 12-го, в разрядную записку была внесена последнею после Черкасской и Шереметевой и мать царицы – Анна Стрешнева. Для Стрешневых это могло быть находкою.

На обедах царицы Марьи Ильичны Милославских в первое время первенствовала сестра ее, Анна Ильична Морозова, по той причине, что Морозов был дядька царя Алексея, почитаемый им вместо отца родного. Мать царицы, супруга Ильи Даниловича Милославского, Екатерина Федоровна, занимала второе место, когда бывала только с Морозовою, а в числе других боярынь – рядовое, смотря по старшинству государева родства.

Приводим общие сводные списки приезжих боярынь, которые в течение XVII столетия у трех цариц пользовались правом приезда во дворец к столам, получали именинные пироги и принимали от царицы почетные посольства со здоровьем по случаю ее родин. Порядок, в каком по спискам боярыни следуют одна за другою, приблизительно указывает и их местное старшинство, которое в частных списках довольно часто переменялось. При имени каждой включено и имя ее мужа, т. к. очень часто боярыни обозначаются только именами своих мужей.

Приезжие боярыни царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневых

Княгиня Мстиславская, жена Федора Ивановича, Орина Михайловна, с 1617 г.

Романова, Ивана Никитича, Ульяна Федоровна, с дочерью Прасковьею.

Годунова, Ивана Ивановича, Орина Никитична.

Княгиня Черкасская, Ивана Борисовича, Авдотья Васильевна, дочь боярина Василья Петровича Морозова, с 1622 г.

Княгиня Черкасская, Дмитрия Мамстрюковича, Олена Алексеевна.

Княгиня Черкасская, Якова Куденетовича, сноха жене Ивана Борисовича Черкасского.

Шереметева, Федора Ивановича, Марья Петровна, с 1616 г.

Лыкова, Бориса Михайловича, Настасья Никитична с двумя дочерями (одна Марья Борисовна).

Княгиня Шуйская, Ивана Ивановича, Марфа Васильевна и потом Овдотья Васильевна.

Шеина, Михаила Борисовича, Марья Михайловна со снохою.

Шеина, Ивана Михайловича, Марья Борисовна, дочь Бориса Михайловича Лыкова, с 1630 г.

Княгиня Трубецкая, Дмитрия Тимофеевича, Анна Васильевна, с 1618 г.

Княгиня Голицына, Ивана Андреевича, Софья Андревна, с 1617 г.

Княгиня Голицына, Андрея Васильевича.

Княгиня Сулешева, Василия Еншеевича, Мария (Марфа) Михайловна, с 1616 г., дочь М. М. Салтыкова.

Княгиня Сулешева, Юрья Еншеевича, Марья (Марфа) Михайловна, с 1616 г., дочь Михаила Михайловича Салтыкова.

Княгиня Сицкая, Алексея Юрьевича, Авдотья Дмитриевна.

Салтыкова, Бориса Михайловича, Марья Ивановна, с 1615 г.

Салтыкова, Михаила Михайловича, Прасковья Ивановна.

Княгиня Воротынская, Алексея Ивановича, Марфа Ивановна, дочь Ивана Никитича Романова, с 1635 г.

Княжна Воротынская Катерина, дочь Ивана Михайловича.

Княгиня Сатыева, Семена Андреевича.

Княгиня Сатыева, Андрея Андреевича.

Бутурлина, Михаила Матвеевича.

Головина, Семена Васильевича, Ульяна Федоровна.

Годунова, Семена Васильевича, Анна.

Годунова, Никиты Васильевича, Анна Ивановна.

Морозова, Ивана Васильевича, Степанида Семеновна.

Морозова, Глеба Ивановича, Авдотья Алексеевна.

Княгиня Одоевская, Якова Никитича, Анна Михайловна.

Княгиня Пронская, Василия Романовича, Марья Ивановна.

Михалкова, Константина Ивановича, Орина Аврамьевна с матерью.

Собакина, Никифора Сергеевича.

Стрешнева, Лукьяна Степановича, Анна Константиновна, родная мать царицы, с дочерью Федосьею Лукьяновною, которая вышла потом за Матюшкина.

Стрешнева, Василия Ивановича, Орина Прокопьевна, потом Авдотья Андреевна.– Стрешнева, Семена Лукьяновича.– Стрешнева, Ивана Филипповича, Ульяна Ильична со снохою.– Стрешнева, Степана Федоровича.– Стрешнева, Ивана Федоровича Большого.– Стрешнева, Ивана Федоровича Меньшого.– Стрешнева, Ильи.– Стрешнева, Матвея.– Стрешнева, Максима.– Стрешнева, Левонтья, со снохою.

Измайлова, Григорья.– Княгиня Шаховская, Никиты.– Комынина, Богдана.

Юшкова, Петра.– Юшкова, Пимена.– Панина, Никиты. – Давыдова, Павла.

Княгиня Львова, Ивана Петровича.

Матюшкина, Ивана Павловича, Федосья Лукьяновна, сестра царицы.

Княгиня Хворостинина, Федора.

Княгиня Лобанова-Ростовская, Никиты Иванова, Анна Никифоровна, впоследствии мама царевны Софьи Алексеевны.

Голохвастова, Иева, Матрена.

Плещеева, Бориса, Марья. – Плещеева, чашника 1616г., Ивана Афанасьевича.– Плещеева, Афанасия Ивановича.

Чичерина, Прасковья с дочерью.

Щербачова, Аграфена.

Приезжие боярыни царицы Марьи Ильичны Милославских

Княгиня Касимовская, жена Касимовского царевича Василья Еруслановича, Марья Никифоровна.

Княгиня Сибирская, жена Сибирского царевича Алексея Алексеевича, Настасья Васильевна.

Морозова, Бориса Ивановича, Анна Ильична, родная сестра царицы.

Княгиня Черкасская, Якова Куденетовича, Авдотья Семеновна с дочерью княжною Анною.

Княгиня Одоевская, Никиты Ивановича, Авдотья Федоровна.

Морозова, Глеба Ивановича, Федосья Прокопьевна.

Лыкова, Бориса Михайловича, Настасья Никитична.

Княгиня Трубецкая, Дмитрия Тимофеевича, Анна Васильевна.

Княгиня Трубецкая, Алексея Никитича, Катерина Ивановна.

Морозова, Ивана Васильевича, Степанида Семеновна.

Милославская, Ильи Даниловича, Катерина Федоровна, родная мать царицы, и потом вторая его супруга, Аксинья Ивановна.

Княгиня Хворостинина, Федора Юрьевича, Елена Борисовна.

Княгиня Пронская, Ивана Петровича, Настасья Дмитриевна.

Княгиня Одоевская, Федора Никитича, Софья Ивановна.

Салтыкова, Михаила Михайловича, Парасковья Ивановна.

Пушкина, Григорья Гавриловича, Ульяна Осиповна.

Бутурлина, Василия Васильевича, Настасья Григорьевна.

Княгиня Темкина-Ростовская, Михаила Михайловича, Марья Ивановна.

Княгиня Урусова, Семена Андреевича, Федосья Борисовна.

Стрешнева, Василия Ивановича, Авдотья Андреевна.

Катырева, Ивана Михайловича, Арина Григорьевна.

Милославская, Ивана Андреевича, Аграфена Никитична и потом Анна Петровна.

Княгиня Долгорукова, Петра Алексеевича, Аксинья Прокопьевна.

Княгиня Хилкова, Федора Андреевича, Аграфена Богдановна.

Салтыкова, Петра Михайловича, Елена Васильевна.

Ртищева, Федора Михайловича, Аксинья Матвеевна.

Еропкина, Василия Михайловича, Аграфена Тимофеевна, а потом Марья Самойловна.

Княгиня Львова, Василия Петровича, Марья Никитична.

Милославская, Ивана Михайловича, Александра Кузмична.

Милославская, Ивана Богдановича.

Княгиня Воротынская, Ивана Алексеевича, Марья Федоровна.

Княгиня Одоевская, Якова Никитича, Анна Михайловна.

Ртищева Меньшого, Федора Михайловича, Ульяна Степановна.

Княгиня Ромодановская, Юрья Ивановича, Анисья Ивановна.

Морозова, Михаила Ивановича, Прасковья Алексеевна, а потом Домна Семеновна.

Княгиня Одоевская, Юрья Михайловича.

Княгиня Троекурова, Ивана Борисовича, Анна Семеновна.

Княгиня Львова, Михаила, Катерина.

Княгиня Куракина, Федора Федоровича, Аксинья.

Шереметева, Василья, Офимья.

Шереметева, Никиты Ивановича, Авдотья Федоровна.

Княгиня Лобанова-Ростовская, Никиты Ивановича, Анна Никифоровна.

Голохвастова, Иева Демидовича, Матрена.

Голохвастова, Василия Яковлевича, Анна.

Соковнина, Федора Прокопьевича, Анна Степановна.

К столам цариц Евдокии Стрешневых и Марии Милославских всегда также наравне с боярынями приглашались и старицы-монахини трех московских девичьих монастырей – Вознесенского, Новодевичьего и Алексеевского. Должно с большою вероятностью полагать, что эти старицы были тоже жены, вдовы или дочери бояр, нередко очень родовитых, а главное, родственницы царскому дому. Все это вместе: и бывалая знатность, и родство, и иноческий чин, столь уважаемый во дворце,– служило достаточным поводом к тому, чтобы и присутствие инокинь за царицыными праздничными столами стало делом обычным и необходимым. Из каждого из трех монастырей к столу всегда приглашались игуменья, келарь или казначея и соборные старицы, а сверх того – и избранные старицы, вероятно свойственницы царскому дому. У царицы Евдокии, кроме чиновных стариц монастыря, бывали княжна Ирина Мстиславская, Александра Шереметева, две Морозовых – Анна и Олена; Сундулея Кочергина с ученицею, старицы Ромодановская, Коркодинова, Благинина, Вера Стрешнева; восемь стариц инокини Марфы Ивановны. Всего за столом в один раз бывало до 12 стариц.

Тем же порядком старицы призывались и к столам царицы Марии, у которой, кроме чиновных, бывали Морозовы, Шереметева, княгиня Сицкая, княгиня Куракина и др.

Приезжие боярыни царицы Натальи Кирилловны Нарышкиных

Грузинская царица Елена Левонтьевна.

Княгиня Сибирская, царевича князя Алексея Алексеевича, Настасья Васильевна.

Княгиня Касимовская, царевича Василия Арасланеевича Марья Никифоровна.

Княгиня Касимовская, царевича Михаила Васильевича, Анна Григорьевна.

Княгиня Пронская, Ивана Петровича, Аксинья Васильевна.

Княгиня Одоевская, Федора Никитича, Софья Ивановна.

Бутурлина, Василия Васильевича, Настасья Григорьевна.

Княгиня Урусова, Семена Андреевича, Федосья Борисовна.

Княгиня Хворостинина, Федора Юрьевича, Елена (Анна?) Борисовна.

Княгиня Одоевская, Якова Никитича, Анна Михайловна.

Княгиня Воротынская, Ивана Алексеевича, Настасья Львовна.

Княгиня Куракина, Федора Федоровича, Авдотья Андреевна.

Нарышкина, Кириллы Полуектовича, Анна Левонтьевна, мать царицы.

Салтыкова, Петра Михайловича, Елена Васильевна.

Хитрово, Богдана Матвеевича, Марья Ивановна.

Милославская, Ивана Богдановича, Дарья Прохоровна.

Милославская, Ивана Михайловича, Александра Кузминична.

Княгиня Хилкова, Федора Андреевича, Федора Богдановна.

Нарышкина, Федора Полуектовича, Авдотья Петровна.

Княгиня Волконская, Федора Федоровича, Пелагея Ивановна.

Ртищева, Федора Михайловича, Аксинья Матвеевна.

Хитрово, Ивана Богдановича, Акулина Афанасьевна.

Матюшкина, Афанасия Ивановича, Татьяна Ивановна.

Морозова, Михаила Ивановича, Домна Семеновна.

Княгиня Одоевская, Юрья Михайловича, Авдотья Федоровна.

Княгиня Голицына, Бориса Алексеевича, Марья Федоровна.

Княгиня Троекурова, Ивана Борисовича, Анна Семеновна.

Княгиня Одоевская, Василия Федоровича, Акулина Федоровна.

Шереметева, Никиты Ивановича, Домна Парфентьевна.

Княгиня Прозоровская, Петра Ивановича, Анна Федоровна.

Княгиня Хилкова, Федора Федоровича, Авдотья Федоровна.

Княгиня Щербатова, Андрея Дмитриевича, Аксинья Борисовна.

Матюшкина, Петра Ивановича, Анна Ивановна.

Голохвастова, Иева Демидовича, Матрена Алексеевна.

Голохвастова, Ивана Демидовича, Авдотья Адексеевна.

Нарышкина, Ивана Кирилловича, Прасковья Алексеевна.

Княгиня Мещерская, Василия Лаврентьевича, Авдотья Васильевна.

Княгиня Хилкова, Якова Васильевича, Анна Ларивоновна.

Шереметева, Петра Васильевича, Татьяна Афанасьевна.

Измайлова, Матвея Петровича, Федосья Андреевна.

Камынина, Ивана Богдановича, Федора Ивановна.

Бутурлина, Федора Петровича, Прасковья Кондратьевна.

Зюзина, Бориса Григорьевича, Орина Борисовна.

Тарбеева, Григория Федоровича, Пелагея Васильевна.

Царицыны столы давались обыкновенно в ее Золотой палате, иногда в ее Столовой или в Передней. Обряд столованья бывал такой же, как и за царскими столами, только столовые должности здесь занимали большею частью женщины и дети. Точно так же для самой царицы накрывался особый стол, а для боярынь – один или два по сторонам, у стен палаты. У ее стола стояла всегда боярыня-кравчая и с нею другая боярыня в помощь. Они принимали и подавали ествы. Но за торжественными столами должности кравчих исполняли ближайшие к царице лица из мужчин. Так, за столами царицы Наталии Кирилловны, кроме боярынь, у стола стояли и принимали ествы и ставили перед нею, великою государынею, ее отец Кирилла Полуектович Нарышкин и Артамон Сергеевич Матвеев. За поставцем царицы сидел и распоряжался отпуском кушанья ее дворецкий, а с ним – путные клюшники и стряпчие со всех столовых дворцов. К столу блюда и чаши приносили, и есть ставили, и пить носили царицыны стольники, малолетные дворянские дети, меньшие возрастом. Они же носили напитки и кушанья и в другие столы боярыням; средние возрастом стольничали особам более почетным, постарше – остальным боярыням. В столы смотрели, т.е. потчевали боярынь, дворовые боярыни меньших чинов[212]212
  Дворцовые разряды. Т. III. С. 892, 894, 1054, 1072.


[Закрыть].

Из духовных лиц за столом царицы присутствовал, вероятно, или ее духовник, или крестовый ее священник, т. к. и здесь совершался тоже обычный чин возношения хлеба Пресвятые Богородицы и отправлялась «чаша Пречистыя».

В обыкновенные дни, когда не было праздничных или других каких торжественных столов, которые по обычаю призывали государя делить трапезу и пировать в кругу боярства и всех других чинов, он всегда кушал вместе с царицею. Нет никакого основания полагать, как иные даже утверждают, что государь кушал большею частью один, порознь с супругою. Их могли разлучать лишь упомянутые торжества, на которых женщина вообще не присутствовала, и еще установленные Церковью дни поста и молитвы. В такие дни на обеих половинах царского дворца устав Церкви соблюдался очень строго. Но и об этих днях мы не можем ничего сказать определительного, порознь или вместе было кушанье, ибо свидетельств о повседневной их жизни встречаем вообще очень мало, а о повседневных столах и вовсе их не имеем. Знаем только, что повседневные столы бывали иногда в комнатах государя, иногда в хоромах царицы. И в том и в другом случае они не были открыты для боярского и дворского общества. Котошихин свидетельствует, что когда случится царице кушать в покоях его царских с ним вместе, а которому боярину, окольничему, думному человеку случится прийти с каким делом на доклад, и они сами входить без указу не смеют, разве велит царь, или ожидают, когда он откушает. Так же как царь кушает у царицы, и в то время бояре и ближние люди бывают немногие, человека два и много – три, именно самые близкие лица по родству, например отец царицы или дядька государев. Столовые должности в это время были занимаемы обычными столовыми людьми государя и царицы: у государя стоял его кравчий, у царицы – ее боярыня-кравчая; стольничали обыкновенно царицыны стольники. Присутствовали ли за этими домашними столами и другие члены царской семьи – неизвестно; но, по всему вероятию, эти столы отличались семейным характером и потому, по крайней мере в известные дни, здесь бывали также и дети, царевичи и царевны, особенно возрастные, и, разумеется, по преимуществу царицын род. Иногда государь праздновал детские именины общим обедом; так, в 1633 г. июля 25-го в именины трехлетней царевны Анны он кушал в царицыных хоромах. Такие обеды, вероятно, справлялись в каждый семейный праздник, когда не было столов чиновных. В 1667 г. по случаю всенародного объявления царевича Алексея Алексеевича и, стало быть, по случаю самого великого торжества для самой царицы – родительницы наследника государь на другой день, 2 сентября, справил семейный стол в Верхней комнате, или в терему, и кушал вместе с царицею, с объявленным наследником Алексеем и с малолетними царевичами Федором (5 лет), Семионом (2 лет) и Иваном (1 года). Нет никакого сомнения, что здесь же присутствовали и остальные члены семьи, по крайней мере возрастные царевны, ибо официальные записки, всегда упоминая только об официальных же личностях, например о малолетних царевичах и о самой царице, принявшей в этом случае как бы официальное положение, по обыкновению также всегда умалчивают о лицах приватных, какими бывали вообще женщины, а за этим обедом – и царевны.

Должно упомянуть, что и от царицына стола, подобно тому как и от стола государева, всегда рассылались обычные подачи всем близким людям, родственникам из мужчин, приезжим боярыням и вообще каждому лицу, которому желали тем выразить особое внимание и расположение, и преимущественно, конечно, высшим духовным властям, патриарху, митрополитам. Так, когда Никон, еще новгородский митрополит, приехал в 1651 г. декабря 21-го в Москву, чтобы потом отправиться в Соловки для перенесения мощей св. Филиппа, то в тот же самый день царица и особо царевны прислали к нему «со столом, с романеею и с ествою». Затем такая присылка «с подачею, с романеею и с ествою» от царицы, а также иногда и от царевен повторялась декабря 27, 29-го, в 1652 г. генваря 8, 10, 12, 26, 30-го, февраля 18, 20, 24, 25, 26, 29-го и однажды 25 февраля и от обеда и от вечернего кушанья, т.е. от ужина; и даже в тот день февраля 26-го, когда он обедал у государя в именины царевны Евдокии Алексеевны. Потом, летом, когда он воротился из Соловок, перенеся в Москву святые мощи, на другой же день по его приезде, 7 июля, царица прислала ему питье в пяти кубках, 9 числа – подачи «с романеею и с ествы», что повторилось 11, 14, 16, 18, 20 и 24 чисел того же месяца с присылками и от царевен[213]213
  Временник Императорского Общества истории и древностей российских. Кн. 13.


[Закрыть].

Приемы сколько-нибудь равных по значению и положению лиц происходили у царицы почти тем же порядком, как и у государя приемы иноземных послов, вселенских патриархов и иноземных особ царского достоинства. Только у царицы чиновные должности исполняли вместо мужчин тоже женщины-боярыни.

В 1536 г. в генваре у вдовствующей правительницы великой княгини Елены Васильевны (Глинских) была на приезде Шигалеева царица Фатма Салтан. Великая княгиня велела ее встретить у саней Аграфене – жене Ивана Волынского, да с нею молодым боярыням. Как царица взошла среди лестницы – и тут ее встретили боярыня Аграфена Челяднина – жена Василия Андреевича Челяднина, а с нею также молодые боярыни. Как вошла царица в сени перед палату Лазаревскую, и великая государыня пожаловала и почтила царицу, встретила ее сама в сенях перед палатою и с нею карашевалась и пошла с нею в палату. Войдя в палату, они уселись на места. Царицу посадили с левой руки от великой княгини. В то же время вошел в палату и маленький государь Иван Васильевич. Царица против его встала и с места своего сступила. Великий князь молвил царице: табуг салам! – и с нею карашевался, а потом сел на своем месте, у матери с левой же руки и справа от царицы. По обе стороны у него стояли бояре, а у великой княгини-матери стояли боярыни: княгиня Настасья, племянница отца государева, жена князя Федора Михайловича Мстиславского; Елена Челяднина, жена Ивана Андреевича Аграфена Челяднина, жена Василья Андреевича Аграфена Волынская, и иные многие боярыни.

И ела того дни Фатма Салтан царица у великой государыни в той же палате. А за столом у великой княгини сидела царица с правой руки в угле; а с левой руки у великой княгини сидела в лавке княгиня Настасья Мстиславская, а под нею сидела Елена Челяднина, да Аграфена Челяднина и иные боярыни. А в скамье сидела жена князя Дмитрий Федорович Вельского княгиня Марфа, да под нею Аграфена Волынская и иные боярыни. А в кравчих был у великой государыни Иван Иванович Челяднин, а у царицы был кравчий князь Василий Репнин; а стольники и чашники все у великой княгини за столом были.

А после стола великая государыня подала чашу царице, да туто ее и дарила, да и отпустила ее на подворье и велела боярыням проводить ее по тому же, как ее встречали.

Несколько прежде этого приема происходил прием у великой княгини в той же Лазаревской палате самого Шигалея царя, причем великая княгиня с сыном сидели на своих местах и у великой княгини сидели боярыни княгиня Настасья Мстиславская, Елена и Аграфена Челяднины и иные многие боярыни, а по обе стороны сидели бояре[214]214
  Царственная книга. СПб., 1769. С. 54, 57.


[Закрыть].

С лишком через 100 лет подобный же прием случился у царицы Марьи Ильичны (Милославских), также в генваре. 8 числа 1654 г. царица Марья Ильична принимала в своей Золотой палате[215]215
  В разрядной книге записано, что прием был в столовой избе, но царские выходы обозначают Золотую палату. – Выходы царей. С. 305.


[Закрыть] грузинскую царицу Елену Левонтьевну в присутствии государя. А ехали с царицею с двора в город княгиня Анисья Васильевна Хилкова – жена окольничего Ивана Андреевича, Марья Корнильевна Волынская – жена стольника, да жена Афанасья Осипова Прончищева. По указу государыни грузинскую царицу встречали. Первая встреча у каптаны: княгиня Авдотья Андреевна Куракина – жена боярина князя Федора Федоровича; княгиня Настасья Ивановна Ромодановская – жена окольничего Григорья Григорьевича. Вторая встреча на крыльце: княгиня Марья Борисовна Куракина – жена боярина князя Григорья Семеновича; княгиня Анисья Ивановна Ромодановская – жена стольника князя Юрья Ивановича. Третья встреча в сенях: княгиня Катерина Ивановна Трубецкая – жена боярина князя Алексея Никитича, княгиня Настасья Ивановна Ромодановская – жена стольника князя Федора Григорьевича.