Текст книги "Генетическая история философии со времен Канта. 1852"

Познающее эго ассимилирует объективную концепцию или жизнь желания в форме ощущений и восприятия. Объем представлений обозначает сферу жизни этого единичного индивида или инстинктивного существа, но познание выходит за пределы этой узкой сферы по мановению руки представлений, поскольку оно движется от постижения к образованию объективной субстанции и от познания индивида к познанию вида, где инстинкт ассимиляции и размножения выступает в качестве первоначальных рычагов, но чья помощь впоследствии становится ненужной. Чем больше преуспевает процесс познания как процесс ассимиляции объективного понятия в субъективное, тем выше поднимается уверенность разума в полном тождестве этих двух понятий или в полном расщеплении объективного понятия в субъективном.

После того как познание путем наблюдения в соответствии с аналитическим и эмпирическим методом пришло к определенному богатству понятий, оно учится воспроизводить их из собственного Я в соответствии с синтетическим и априорным методом. С абсолютной необходимостью таких реконструкций субъективная идея закрывает априорность своего внутреннего понятийного мира, который не дан ей, а вечно имманентен. Тем самым весь мир явлений опускается до простого представления вечных законов восприятия и опыта, которые, будучи производными законами понятия, установленными вне его самого, образуют подчиненный и более низкий уровень бытия, чем чистые законы понятия, сохраняющиеся в нем самом или существующие для него. Таким образом, царство априорных конструкций делится на две части: априорные законы наблюдения в математике, механике, физике, химии и т. д., с одной стороны, и законы чистого «я» как самосуществующего и самовоспринимающего понятия – с другой. Первые являются гетерономными, вторые – автономными законами разума. Гетерономия – это закон Я, которое вышло за пределы себя, автономия – закон Я, которое находится с самим собой.

Как инстинкт ассимилирует неконцептуальное бытие как средство своей деятельности, так и Я, которое находится с самим собой, ассимилирует инстинктивную жизнь ассимиляции и воспроизводства или приобретения и семьи как средство своей реализации. Это отношение называется волей или практической сферой разума. В ней закон автономии предстает как закон, который должен быть осуществлен в жизни инстинкта, как абсолютное долженствование, императив духовного мира. В этой форме высший закон называется целью мира или благом. Природе уготована судьба быть преобразованной, обработанной, доминирующей в соответствии с этим правилом, чтобы в жизни инстинкта проявилось то, что само по себе есть вся истина. Это открывает всемирно-историческую траекторию бесконечного процесса совершенствования и прогресса на пути овладения природой. Человек все глубже погружается в свой внутренний мир из-за противоречия между различными требованиями, предъявляемыми к нему, и вынужден все глубже критиковать существующее, которое невозможно представить без непрекращающихся последствий. Такова точка зрения нашей жизни как настоящего, движущегося вперед в рамках совокупности абсолютных законов развития. Поскольку благо существует в ней как долженствование, которое частично реализуется, частично остается нереализованным, взгляд уже не может следовать концепции абсолютной идеи как реализованной конечной цели. Это обстоятельство, однако, не является препятствием ни для точного и планомерного формирования понятия абсолютной идеи в целом, ни для живого и яркого отношения того, что само по себе не проявлено, к миру видимости.

В абсолютной идее мыслится, что благо само по себе достигнуто и пребывает в совершенной действенности. Абсолютная идея – это понятие, которое имеет и разворачивает свою собственную реальность в себе и для себя. То, что природа начинает процесс целеполагания, сначала в материальной сфере в силу инстинкта, затем во всемирно-исторической сфере в силу идеи блага, можно рассматривать только как деятельность самой абсолютной идеи над бытием, оказавшимся вне ее понятия. Но эта деятельность должна быть понята не как процесс внешний и случайный по отношению к Идее, а только как процесс внутренний и имманентный ей, потому что бытие, оказавшееся вне ее понятия, не может возникнуть ни из какой другой причины, кроме как только из общего источника всякого бытия, а именно из абсолютной Идеи. Поэтому процесс абсолютной идеи состоит в том, чтобы постоянно высвобождать свое бытие из своего понятия, чтобы постоянно возвращать его в себя из этого высвобождения как инаковость идеи. Насколько происходит реальная ретрансформация, настолько в опущенном существе возникает высшая истина. Но поскольку подчиненные ступени все еще остаются, они терпимы только при условии, что они подчиняются как средства и собственность высшей истине, которая вошла в освобожденное бытие.

Если, таким образом, понятие вечно предполагает непосредственное бытие само по себе, тем самым опускаясь внутрь себя и тем самым становясь на ступень ниже себя, то это бытие, задаваемое вне себя, тем не менее всегда уже является понятием в себе, или понятием, задуманным в своей возможности. Прогрессия – это диалектика редукции этой непосредственности бытия к моменту или средству против появляющегося понятия, в результате которой понятие достигает самоуглубления, размышляя о себе или будучи загнутым обратно в себя. Движущей силой этой диалектики является противоречие против самого себя, заключающееся в беспокойстве освобожденного от понятия бытия, согласно которому оно обретает свое существование и свою возможность не в самом себе, а только в понятии. Как только бытие становится позитивным, оно уже сводится к моменту в понятии как его истине. Поэтому, как только появляется более высокий уровень, подчиненный уровень уже не имеет по отношению к нему никакой истины, а сводится к простому кажущемуся моменту в истине более высокого уровня. Таким образом, на высшем уровне понятие, существующее само по себе, всегда побеждает понятие низшего уровня, которое есть понятие, существующее лишь само по себе или погруженное во внешнее существование, и представляет высшее понятие в сфере видимости до тех пор, пока оно еще не появилось. Между этой низшей, чисто репрезентативной ступенью и высшей, на которой низшая истина становится полностью подчиненной высшей, всегда находится средняя ступень борьбы или диалектики, на которой высшая шкала борется за свой прорыв в видимость, в то время как низшая все еще отстаивает свое исключительное право против нее. В соответствии с этим методом процесс абсолютной идеи протекает во всех сферах, настолько, что сам по себе заслуживает названия содержания и жизни абсолютной идеи. Как только этот метод утверждается в любой из своих частей, в нем заложена уверенность, что его процесс не может закончиться и протекать где-либо еще, кроме как в вечной жизни самой чистой идеи как понятия, разворачивающего свое собственное существование из самого себя, даже если мы не в состоянии определенным образом преследовать эту цель, четко поставленную в мысли, с созерцанием и воображением за пределами настоящего.

Положение понятия полностью исчерпано в «Логике». Для остальных частей гегелевской системы, а именно философии природы и философии духа, единственное значение, которое остается, – это дальнейшая реализация уже намеченных в «Логике» процессов объективного и абсолютного понятия. Ибо объективное понятие – это природа, а абсолютное понятие – дух. Философия природы – это более конкретное воплощение понятий механизма, химизма и телеологии или организма в фактах опыта. Философия духа – это более конкретная реализация понятий субъективного духа в его антропологических и психологических диспозициях и детерминациях, затем объективного духа в праве и морали, обычае и государстве, и, наконец, абсолютного духа в искусстве, религии и философии. Более подробного рассмотрения заслуживают прежде всего понятия природы, государства и всемирно-исторических эпох.

Природа

Природа – это созерцательная идея, или идея в определении ее непосредственности. Ибо сфера непосредственности есть сфера созерцания. Вечный процесс абсолютной идеи в самой себе состоит в том, что она решает свободно высвободить непосредственную идею из себя как природы. То, что она таким образом освобождает от себя, есть только она сама, но приведенная в положение, которое не является положением абсолютной идеи как таковой. Ибо если в последней понятие Идеи мыслится как полностью существующее или наполненное собой, то в процессе созерцания оно противопоставляется Бытию, которое выпало из своего понятия как простая возможность, опустошенная от Бытия.

Первым или непосредственным определением природы является абстрактная (безразборная) всеобщность ее бытия вне себя, пространство. Поскольку ни одна точка в нем не выделяется раньше другой, оно является непрерывной величиной. Тот факт, что размещение точек и через них дальнейшее определение в линиях, поверхностях и т. д. выходит за рамки понятия этой непрерывности, является продуктом времени как движения, входящего в пространство. Время – это бытие, которое в том, что оно есть, не есть, и в том, что оно не есть, есть становление, которое видится, негативность и беспокойство в себе, которое относится к пространству как к точке (не-пространству) и развивает в нем фигуры как продукты пространства и времени. Объективная пространственная фигура как продукт объективного движения есть материя.

В своем механическом поведении материя устанавливает свое абстрактное разделение в отталкивании, как упругое сопротивление поверхностей. В то же время, однако, она устанавливает и внутреннюю связь в виде всеобщего притяжения гравитации. Благодаря внутреннему притяжению тела собираются вокруг центра в виде центральной единицы, которая в планетарной системе представлена Солнцем. Поскольку гравитация является общим свойством, не зависящим от химических и физических воздействий, существование материальной телесности реализуется в ее всеобщности.

Тусклое существование всеобщей телесности открывает доступ к внутренней форме концептуальных определений человека, к квалифицированной материи. Первая квалифицированная материя – это чистое тождество с самим собой, абстрактное проявление, свет. Это абсолютный свет, бесконечное бытие вне себя. Он проявляется в полярной оппозиции к тяжести, как внутреннее к внешнему, или как бытие к бытию. Это идеальность природы, которая входит в систему тяготения в качестве центра или солнца, чтобы открыть все еще дремлющие противоположности внутренних материальных трансформаций. Напротив него гравитация образует полюс тьмы, который теперь застывает напротив солнца в жесткое тело луны, в тело растворения, комету, и в планету, которая является посредником между обеими противоположностями.

Реальная материя, еще не улетучившаяся в химическую абстракцию, – это элемент. Элемент безразборной простоты (так сказать, материализованное пространство) – это желание, негативная всеобщность, которая испаряет в себе всю индивидуальность и проникает во все, как упругая жидкость. Элементарно представленная негативность или беспокойство – это огонь. Огонь – это материализованное время, то, что неспокойно и поглощает, потребление другого, которое в то же время поглощает себя и таким образом переходит в нейтральность. Удовольствие как негативная всеобщность или негативность, относящаяся к самой себе, само является (в смысле возможности) огнем, как показывает сжатие. В этом процессе негативности проявляется сущность или всеобщее «я» материи, свет. Вода – это нейтральное, слившееся с самим собой противопоставление. Она лишена беспокойства процесса, но также и всякой механически заданной определенности, получает ограниченность формы только извне, в сочетании со способностью принимать форму похотливости и жесткости. Стихия развитого различия и индивидуального определения его – приземленность. Диалектика стихий – это физическая жизнь земли, метеорологический процесс, обусловленный отношением земли к свету (к солнцу, в климатах, временах года и т. д.). В нем земля приближается к распаду, превращаясь, с одной стороны, в кристаллическое тело (луна), а с другой – в водоем (комета). Если землетрясения и вулканы относятся к лунному процессу, а облака означают начало кометной телесности, то гроза является полным проявлением этого процесса.

Взятый в своей абстрактной строгости, принцип дизайна – это магнетизм. Магнит представляет природу этого понятия в простой форме. Полюса абсолютно неразделимы. Точка безразличия – это единство, в котором они находятся как детерминации концепта, так что они имеют смысл и существование исключительно в этом единстве. Деятельность понятия состоит в том, чтобы устанавливать тождественное различным (отталкивать) и устанавливать различное тождественным (притягивать). Форма как продукт этой деятельности есть, в своем завершении, кристаллизация, в которой различные магнитные оси вступают в отношения друг с другом. Тело – чистый кристалл в совершенной однородности его внутренней индивидуализации, то есть прозрачно или является средой для света.

В физическом напряжении конкретности друг против друга тела проявляют свою реальную самость как свой свет, но как свет, отличный от самого себя, в электрическом отношении. Поскольку вся телесность входит в напряжение и в процесс того же самого, то тем самым то же самое становится химическим процессом как процессом разделения и нейтрализации. Здесь абстрактные физические элементы дифференцируются на четыре еще более абстрактных химических момента, а именно: 1) на абстракцию безразличия, азот, 2) на оппозицию различия, существующего для себя, кислород как горючее и водород как горючее, 3) на абстракцию индивидуального элемента, углерод.

Началом химического процесса является безразличная физичность преобладающей тяжести, металличность, в гальва-низме, как переход электрического процесса в химический. Но химическая активность, установленная как существующая сама по себе, есть огонь, которым одушевляется то, что еще находится в безразличном притупленном различии к химической оппозиции, кислоте и щелочи. Продуктом является конкретный нейтрал, соль. Образование других нейтральных веществ путем разделения существующих – это избирательное сродство.

Химический процесс – это уже жизнь в целом; индивидуальное тело в той же мере аннулируется в своей непосредственности, в какой оно производится. Но то, что разделяется, распадается на продукты, безразличные друг к другу; огонь и энтузиазм гаснут в нейтральном и не разгораются в нем вновь; начало и конец процесса отличны друг от друга.

Идея, которая непосредственно воплотилась в жизнь, – это жизнь, бесконечный самовозгорающийся и самоподдерживающийся процесс природы. Жизнь предстает сначала вне себя, как простой труп процесса, совокупность механической и физической природы в земном теле, как общая система отдельных тел, процесс образования которых является прошлым. Процесс этого организма, существующего только в себе, происходит благодаря связи и положению Земли в солнечной системе, ее солнечной, лунной и кометной жизни, наклону ее оси к орбите и магнитной оси. С этими осями и их поляризацией находится в более тесной связи разделение моря и суши, их непрерывное распространение на севере, разделение и резкое сужение частей к югу, дальнейшее разделение на старый и новый мир и разделение на определенные части мира, отличающиеся своим физическим, органическим и антропологическим характером; – горные хребты и т. д. и т. п.

Организация начинается с горного ядра, гранита, который внешне представляет собой триединство смысловых моментов, и разности, известняка, который сводится к нейтральности, после чего развитие теряет себя в механических отложениях и аллювиальных отложениях. Таким образом, тело земли, как первая кристаллизация жизни, является непосредственным субъектом метеорологического процесса. Суша, и в особенности море, бесконечно преобразуется в каждом пункте в точечную и преходящую жизненную силу; – лишайники, инфузории, неизмеримые количества фосфоресцирующих точек жизни в море. Generatio aequivoca.

В растении объективный организм и его субъективность по-прежнему непосредственно тождественны, а процесс организации и самосохранения представляет собой возникновение и распад на несколько индивидов, для которых единый целый индивид является лишь общей основой. Часть, почка, ветвь и т. д. также является целым растением. Различие органических частей – лишь поверхностный метаморфоз, и одна из них может легко перейти в функцию другой. Процесс образования и размножения отдельной особи также совпадает с родовым процессом и представляет собой непрерывное производство новых особей. Растение по-прежнему живет в полной зависимости от объекта, перед ним нет движения, нет интуиции, а есть непрерывная текучая подпитка, и оно относится не к индивидуализированной неорганике, а к общим элементам. Субъективное погружение, возникающее как животное тепло и чувство, полностью отсутствует. Форма растения остается близкой к геометрическим формам и кристаллической регулярности, так же как продукты его процесса близки к химическим.

Процесс формирования начинается с направления наружу в корне и листе, а также с направления внутрь клеточной ткани в затвердевшем древесном волокне, с одной стороны, и в коре (постоянном листе) с сосудами для циркуляции жизненного сока, с другой стороны. Сбор самосохранения в ростовом пальце – это не соединение индивидуума с самим собой, а производство нового растительного индивидуума, почки. Направление формирования корня и листа – к земле и воде, с одной стороны, и к свету и воздуху – с другой. Растение отрывается от света как своего внешнего «я» (пищи) и разветвляется к нему, превращаясь во множество индивидов. От него оно берет свою специфическую окраску и оживление, остроту запаха и вкуса, блеск и глубину цвета, компактность и прочность формы. Растение рождает свой свет как собственное «я» в цветке, в котором нейтральный зеленый цвет становится специфическим. Родовой процесс тормозит рост как возвращение к самому себе, как безмерное прорастание из почки в почку. Растение не доводит его до отношения индивидов как таковых. Зародыш – это индивид, который, даже не вырастая до зрелости семени, имеет и осуществляет свое формирование и ассимиляцию только в производстве новых индивидов как постоянном воспроизведении самого себя.

Только анималистическая природа есть истинная субъективность, как индивидуальная самость, отраженная в себе, в которой внешняя форма идеализируется в члены, а организм в своем внешнем процессе получает эгоистическое единство в себе. В случайном самодвижении животная субъективность предстает как продолжение, как философия свободного времени, определяющая свое место в соответствии с внутренней случайностью. В голосе то же самодвижение предстает как свободное трепетание внутри себя. В животном тепле непрерывный процесс распада целостности и независимого существования частей проявляется в непрерывном сохранении формы. В прерванной инвагинации поведение индивидуализируется в индивидуальную органическую природу. В ощущении индивидуальность, которая просто остается с собой, проявляется как существующая идеальность понятия.

Животный организм является тем, что он есть, только делая себя тем, что он есть; он есть предшествующая цель, которая сама является только результатом. Это индивидуальная идея. Она относится к себе в форме, к неорганической природе в ассимиляции, к соответствующему индивиду в родовом процессе.

Простое общее бытие-в-себе в своей внешней сущности есть чувствительность. Особенность как раздражимость извне и реакция на внешнее есть раздражительность. Отрицательное возвращение к себе из отношения внешности – воспроизводство. Эти три момента понятия имеют свою реальность в трех системах – нервной, кровеносной и пищеварительной с их центрами в голове, груди и животе. В процессе формирования организм превращает свои собственные члены в свою неорганическую природу или средство, черпая из себя и производя себя, так что каждый член является взаимно целью и средством, поддерживая себя от других и против них, – процесс, который приводит к простому непосредственному ощущению себя. Для чувствующей души реальное разделение телесности не имеет истины, так же как и для понятия. Чувствующая душа, как существующее понятие, бытие умозрительное, устанавливается в телесном как простое вездесущее единство, в котором тело, с бесконечным многообразием его материальной природы и организации, проникло в простоту и идеальность определенного понятия.

Внутренне отраженное или идеальное поведение животного организма в его отношении к неорганической природе есть чувственное восприятие. Ощущение механической сферы, тяжести, сплошности и ее изменения, теплоты – это чувство. Чувства особого удовольствия и реализованной нейтральности, воды

Нейтральность, вода и противоположность растворения – это запах и вкус. Чувства идеальности – это 1) проявление внешнего, свет и его более близкое определение, цвет, 2) проявление внутреннего в его выражении, звук. Практическое отношение к неорганической природе начинается с ощущения недостатка и стремления его преодолеть. Только живое существо ощущает недостаток как понятие, представляющее собой единство себя и своей определенной противоположности. Отсутствие – это барьер, поскольку субъект содержит в себе и запредельное, противоречие как таковое имманентно и задано в нем. Субъект – это такая вещь, которая способна иметь и нести в себе противоречие самой себе; это составляет его бесконечность. Побуждение, инстинкт, потребность и т. д. – это отрицания, которые позиционируются как содержащиеся в утверждении самого субъекта. Побуждение – это деятельность по аннулированию недостатка. Поскольку содержание потребности изначальное, сохраняется в деятельности и осуществляется только ею, то инстинкт есть инстинкт как бессознательно действующая целесообразность.

При формальной ассимиляции инстинкт лишь придает найденному им материалу внешнюю функциональную форму (как при строительстве гнезд и других месторождений), тогда как в реальном процессе он ассимилирует неорганические вещи, уничтожая их особые качества, а именно воздух при дыхании и кожном процессе, воду при жажде, индивидуализированные образования земли при голоде. Ассимиляция – это заражение или простое превращение через пищеварение как процесс животной воды (желудочный и панкреатический сок, животная лимфа в целом) и животного огня (желчь как активный принцип потребления).

Род животных делится на виды. В основе различных порядков животных лежит общий тип животного, который природа представляет на разных стадиях его развития и при разных условиях элементарной природы. При враждебном поведении, низведении других до неорганической природы, насильственная смерть является естественной участью отдельных особей. Соответствующий инстинкт, следовательно, должен отбирать отличительные признаки у зубов, когтей и т. п., у оружия, ибо именно с их помощью животное устанавливает и поддерживает себя против других как существо для себя, т. е. отличает себя. С другой стороны, род – это утвердительное отношение индивида к самому себе в нем, так что индивид продолжает себя в другом и ощущает себя в этом другом. Род – это стремление достичь самоощущения в другом своем роде, интегрировать себя через объединение с ним. Продукт – это негативная идентичность различных индивидов, как род, который стал бесполой жизнью, но которому суждено развиться в естественную индивидуальность другого индивида. Этот процесс размножения заканчивается дурной бесконечностью процесса. Чувствующая индивидуальность ребенка в утробе матери – это действительно монадический индивид, который, однако, имеет свою эгоистическую индивидуальность еще не в себе, а в матери как в субъекте, отличном от себя, перед эгоизмом которой он трепещет и определяется не сопротивляющимся образом. Есть две личности, и притом в еще неразделенном душевном единстве; одна – еще не самость, еще не непроницаемая, но единая без сопротивления; другая – ее субъект, единая самость обоих, мать – гений ребенка. Женская природа как субстанция, подобно монокотиледонам в вегетативном, распадается на две части, в результате чего ребенок не получает дальнейших диспозиций формы, сенсорной природы, характера, таланта, идиосинкразии и т. д. в той мере, в какой он изначально получает их в себе. В процессе спаривания особи выполняют свое предназначение – подчинить себя виду как средству, и в низших порядках животных, где еще не возникло никакой другой судьбы, кроме этой непосредственной, они немедленно переходят к смерти.

Смерть и предваряющая ее болезнь – это явление, вызванное отклонением индивида от понятия рода. Организм находится в состоянии болезни в той мере, в какой одна из его систем или органов, возбужденная в конфликте с неорганической потенцией, устанавливает для себя и в своей конкретной деятельности преграды против деятельности целого, текучесть и процесс которого, проходящий через все моменты, тем самым тормозится. Своеобразное явление болезни состоит в том, что самобытность всего органического процесса предстает как последовательный ход жизненного движения через моменты чувствительности, раздражительности и размножения, т. е. как лихорадка. Но даже если индивидуальные болезни преодолены, общая болезнь всегда остается как неадекватность, которая проявляется у индивида в том, что его идея является непосредственной, является понятием только в себе, но не для себя, и, таким образом, стоит внутри природы. Внутренняя всеобщность, таким образом, остается негативной силой, направленной против природной уникальности живого, от которой оно подвергается насилию и гибнет, потому что его существование как таковое не имеет в себе этой всеобщности, не является, таким образом, соответствующей ей реальностью. Эта неадекватность всеобщему есть изначальная болезнь организма и врожденный зародыш смерти. Устранение этой неадекватности само по себе является исполнением этой судьбы.