Текст книги "Труды по россиеведению. Выпуск 5"

Возможно, о прошлом и «проблеме вины» не стоит задумываться, а нужно заниматься настоящим и реализовывать свои практические цели, спрашивал Адорно. И отвечал: разрушение памяти – очевидное зло, а упадок в Германии исторической культуры – симптом ослабления человеческого «я». Защищаясь от неприятных воспоминаний, немцы апеллируют к тому, что воспоминания о нацистских преступлениях повредят имиджу Германии за рубежом. Однако «забвение недавнего прошлого сопровождается злостью оттого, что сначала приходится разубеждать самого себя в том, что все знают, прежде чем можно разубедить других».

Анализируя причины, по которым нацизм по-прежнему имеет много сторонников в немецком обществе, Адорно называет «недостаток саморефлексии». Это ведет к отказу от ответственности и стремлению слиться с коллективом, к чувству самоуспокоенности. Многое заслоняется воспоминаниями о бытовых радостях времен нацизма и экономического процветания рейха. Адорно выявляет природу этих процессов. Нацизм, по его мнению, способствовал утверждению в Германии «коллективного нарциссизма», национального тщеславия: не способный к самоутверждению человек получал суррогат удовлетворения в идентификации с целым – нацией. Коллективный нарциссизм не был изжит в Германии и после войны.

Дискуссии о проблеме вины в Германии 1960–1980-х годов

В 1960-е годы дискуссия о проблеме вины обострилась в связи с процессом над оберштурмбанфюрером СС Адольфом Эйхманом, который был приговорен Иерусалимским судом к смертной казни за причастность к убийствам миллионов евреев. Глава отдела гестапо IV-B-4, Эйхман курировал депортацию и нес прямую ответственность за «окончательное решение еврейского вопроса». Эйхман вел протокол Ванзейской конференции 1942 г., на которой была принята программа геноцида еврейского населения Европы. В 1944 г. он представил доклад рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, в котором отчитался об убийстве двух миллионов и уничтожении в концлагерях четырех миллионов евреев. За ходом разбирательства, которое транслировалось по телевидению, следили до 80% зрителей 38 стран мира. «После Нюрнбергских процессов над главными военными преступниками суд над Эйхманом был самым заметным послевоенным процессом против ведущих представителей национал-социалистической машины уничтожения» (32, c. I), – отмечал историк Ханс Моммзен. Иерусалимский трибунал заставил многих жителей Германии осознать истинные масштабы бесчеловечных преступлений нацистов и по-иному взглянуть на свое прошлое.

«Банальность зла» – так характеризовала дело Эйхмана Х. Арендт. Ее статьи о процессе были опубликованы в ведущем американском журнале «Нью-Йоркер» и приобрели всемирную известность. Арендт указывала, что Эйхман руководствовался исключительно приказами начальства, и даже «это рвение… не было преступным» (13, c. 16). Руководитель отдела гестапо по сути не представлял, что он делал. В своем последнем слове человек, лишивший жизни миллионы людей, говорил о том, что после смерти вновь увидит своих палачей, а сам он всю жизнь верил в Бога, и с этой верой принимает смерть. «В эти последние минуты Эйхман как будто сам подводил итог длинной лекции о человеческой низости, которой мы были свидетелями, – итог страшной банальности зла, перед которой теряется дар речи и о которую разбивается сознание» (13, c. 300).

Это судебное разбирательство стало для Арендт поводом представить свои взгляды на целый комплекс проблем, имевших жизненно важное значение для Германии. В центре ее внимания оказались вопросы морали, совести, ответственности и вины за преступления. Продолжая и во многом дополняя «линию» Ясперса, Арендт четко разграничила понятия «вина» и «ответственность». «Существует ответственность за вещи, которые ты не делал; за них можно быть в ответе. Но нет вины или чувства вины за то, что случилось без твоего активного участия» (2, c. 205), – писала Арендт. Между «политической (коллективной) ответственностью, с одной стороны, и моральной и (или) правовой (личной) виной – с другой» есть «разделительная черта» (2, c. 209). Ответственность, по мнению Арендт, может быть коллективной, а «вина» – только личной. Недопустимо приписывать всей нации «коллективную вину» за ранее совершенные преступления, но можно считать современников и потомков ответственными за деяния предков.

Так же как и Ясперс, Арендт призывала считать нацистский режим преступным (13, c. 311) и отмечала беспрецедентность совершенных им преступлений – тотальное, продуманное уничтожение целых народов. На примере Эйхмана Арендт сконструировала образ преступников гитлеровского времени – законопослушных, честных, идеалистически мыслящих, заботившихся о своей семье и карьерном продвижении и не испытывавших мук совести при исполнении приказов об убийстве. Этих людей отличали несамостоятельность мышления и готовность следовать за коллективом, отказываясь от ответственности и не делая выбора между добром и злом. Их явление стало возможным в условиях морального коллапса, духовного кризиса, охватившего не только Германию, но и всю Европу.

Дело Эйхмана и последовавшие за ним другие процессы (в том числе над охранниками концлагеря Освенцим в 1963–1964 гг.) заставили многих немцев задуматься о личной вине за совершенные нацистами преступления. Молодежные протесты 1968 г., направленные в том числе против замалчивания преступлений отцов, а также новая восточная политика канцлера Вилли Брандта способствовали актуализации проблемы вины Германии за преступления Третьего рейха.

Новый виток дискуссии о роли национал-социализма в истории страны пришелся на 1980-е годы. После прихода к власти Г. Коля руководство ФРГ сделало ставку на прославление национальных успехов. Тема вины немцев за преступления прошлого мешала реализации этой политической линии. Знаменательный факт: в 1985 г. многие СМИ и общественные деятели ФРГ предложили не праздновать день 8 мая – годовщину победы над нацизмом. Масла в огонь подлило выступление кардинала Йозефа Хёфнера на совместной службе католической и протестантской церквей в Кёльне, приуроченной к 40-й годовщине поражения Германии. «Мы не должны заниматься самобичеванием и снова и снова напоминать о грехах прошлого и взаимных беззакониях», – заявил председатель Конференции католических епископов Германии (35, c. 221).

Совершенно иной подход к теме нацистских преступлений продемонстрировал в своем известном выступлении в Бундестаге 8 мая 1985 г. президент Германии Р. фон Вайцзеккер: «8 мая было днем освобождения. Он освободил нас всех от национал-социалистической тирании, презирающей человека. Никто, даже ради этого освобождения, не забудет о том, какие страдания начались для многих людей 8 мая и продолжились после него. Но мы не можем считать причиной бегства, изгнания, зависимости окончание войны. Напротив, причина кроется в ее начале и в начале той тирании, которая привела к войне. Мы не можем отделить 8 мая 1945 г. от 30 января 1933 г.» (36). Ключевым тезисом выступления стало признание освобождения от национал-социализма главным итогом Второй мировой войны для Германии.

Речь Р. Вайцзеккера знаменовала новый рубеж в восприятии немецким обществом темы национал-социализма. В германской историографии утвердилось мнение, что на смену эпохи «преодоления прошлого» (Vergangenheitsbewältigung), продолжавшейся условно с 1950-х по 1970-е годы, пришло время «сохранения прошлого» (Vergangenheitsbewahrung). Оно «начинается с понимания бесконечности вины и непоправимости нанесенного вреда, для которого нет компенсаций и примирения, только солидарность в воспоминании» (14, c. 45), – пишет А. Ассманн. В период «сохранения прошлого» темы Холокоста, преступлений нацизма «глобализируются», становясь предметом внимания и споров не только в Германии, но и во всем мире.

Но тогда, в 1985 г., выступление Р. Вайцзеккера многими в Германии было встречено в штыки. И спустя год, в июне 1986 г., начался так называемый спор историков. Основные его участники – историк Эрнст Нольте и философ Юрген Хабермас. Позиция Нольте сводилась к тому, что агрессия Германии против СССР была своего рода упреждающей мерой против надвигавшейся большевистской угрозы, а создание системы уничтожения людей в концлагерях, массового убийства евреев – ответной (защитной) реакцией на советский ГУЛАГ и другие внешние причины. «Может быть, национал-социалисты, Гитлер прибегли к “азиатским злодеяниям” лишь потому, что считали себя и себе подобных потенциальными или реальными жертвами таких же “азиатских злодеяний”, осуществляемых другими?.. Разве Архипелаг ГУЛАГ не был более оригинален, чем Освенцим? Разве большевистские “убийства из классовых соображений” не были логическим и фактическим прологом нацистских «убийств из расовых соображений»? (23, c. 173) – спрашивал Нольте. Объединившиеся вокруг него «правительственные историки» (35, с. 50) утверждали, что преступления нацистов были не столь масштабны, как принято думать, и мало чем отличались от беззаконий в других странах. Фактически речь шла о попытке переложить ответственность за нацизм на конкретных лиц в руководстве НСДАП, избавив немецкий народ от необходимости извлечения уроков из своего прошлого.

В противоположность ревизионистам (а это была именно ревизия ставшего нормативным в Германии подхода к истории национал-социализма) Ю. Хабермас считал нацистские преступления исторически беспрецедентными, настаивал на необходимости признания всеми немцами ответственности за них. Крайне важным послевоенным достижением он называл «безоговорочную открытость Германии политической культуре Запада». А произошло это «открытие», настаивал Хабермас, благодаря «преодолению идеологии центра, которую снова продвигают наши ревизионисты» (35, с. 50). «Единственным патриотизмом, который не отчуждает нас от Запада, – утверждал Ю. Хабермас, – является конституционный патриотизм» (35, с. 50) (Verfassungspatriotismus)146146
  Более подробно о «конституционном патриотизме» в контексте «спора историков» см.: Kronenberg V. «Verfassungspatriotismus» – Zur Rezeption eines Begriffs im Lichte des «Historikerstreits» // Der «Historikerstreit». – 20 Jahre danach / Kronenberg V. (Hrsg.) – Wiesbaden: Verlag für Sozialwissenschaften, 2008. – S. 123–135.


[Закрыть]. Это и только это реальная альтернатива ревизионистским попыткам возвеличивания немецкой идентичности в ущерб другим народам.

Хабермас и его единомышленники разделяли взгляды К. Ясперса и Х. Арендт. «Спустя 40 лет вновь, в другой форме, разгорелась дискуссия, которую, хотя и с трудом, Ясперсу в свое время удалось разрешить» (24, c. 236), – писал о споре историков Хабермас. И хотя вопрос о личной вине, поднятый в 1940-е годы Ясперсом, в 1980-е уже не имел значения в силу естественной смены поколений, проблема коллективной ответственности сохраняла свою актуальность. Признание ответственности Хабермас полагал необходимым условием сохранения поколенческих связей и чувства принадлежности к одной нации. «Наша собственная жизнь связана с таким жизненным контекстом, при которым был возможен Освенцим» (24, c. 233), – подчеркивал мыслитель. Это обстоятельство накладывает отпечаток на последующие поколения через «сеть семейных, местных, политических и интеллектуальных традиций» (24, c. 233).

Эта позиция возобладала. По свидетельству профессора Эккарда Йессе, в интеллектуальной среде утвердилось мнение о том, что Хабермас и его сторонники «осадили “правительственных историков”, желавших поставить под сомнение вину немцев» (26, с. 111), что именно они стали «победителями в споре» (26, с. 112).

Вопрос о вине в объединенной Германии

Объединение Германии вывело проблематику вины на новый уровень. После 1990 г. в стране заговорили о «двойном преодолении прошлого» (Doppelte Vergangenheitsbewältigung): с одной стороны, продолжилась работа над осмыслением нацистского периода истории, с другой – началась активная проработка наследия ГДР. И хотя «сведение счетов» с коммунистическим режимом вышло в Германии на первый план, дискуссия об ответственности за преступления Третьего рейха отнюдь не сошла на нет. Споры о книгах Д. Голдхагена «Добровольные подручные Гитлера»147147
  Goldhagen D.J. Hitler’s willing executioners: Ordinary Germans and the Holocaust. – N.Y.: Vintage books, 1997. – 634 p.


[Закрыть] и Г. Али «Народное государство Гитлера: Грабеж, расовая война и национальный социализм»148148
  Aly G. Hitlers Volksstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus. – Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch Verl., 2006. – 480 S.


[Закрыть], дискуссия по поводу выставки о преступлениях вермахта на Восточном фронте (демонстрировалась в разных городах Германии в 1995–1999 гг. и в 2001–2004 гг.)149149
  См.: Die Wehrmacht-Ausstellung: Dokumentation einer Kontroverse / Hrsg. Thiele H.-G. im Auftr. Der Landeszentrale für Politische Bildung Bremen. – Bremen: Ed. Temmen, 1997. – 224 S.


[Закрыть], обсуждение вопроса о сооружении в Берлине мемориала убитым в Европе евреям150150
  См.: Das Holocaust-Mahnmal: Dokumentation einer Debatte / Hrsg. Cullen M.S. – Zürich: Pendo Verlag. – 296 S.; Leggewie C., Meyer E. «Ein Ort, an den man gerne geht». Das Holocaust-Mahnmal und die deutsche Geschichtspolitik nach 1989. – München: Carl Hanser Verl., 2005. – 397 S.


[Закрыть] – эти и другие события показывают, что тема национал-нацистских преступлений по-прежнему имеет в Германии определяющее значение для восприятия национальной истории.

Нельзя сказать, что чувство ответственности за эти преступления разделяют все немцы. Согласно результатам одного из опросов, проведенных в Германии в 2005 г., 70% респондентов скорее поддерживают утверждение, что ныне живущие немцы не должны чувствовать со-ответственность за уничтожение евреев до 1945 г. (19). Об этом свидетельствует и другое исследование 2005 г.: 74% опрошенных считают, что немцы не должны винить себя за Освенцим, хотя при этом каждый пятый немец (20%) все же не отделяет себя от преступлений нацистов (19). Еще один опрос 2005 г. показал: половина немцев (47%) полагает, что жители Германии должны быть ответственны за судьбы евреев при Гитлере, другая половина (48%) против этого возражает (19).

Впрочем, есть и иные свидетельства. Так, по данным опроса 2012 г., более 49% жителей Германии стыдятся огромного количества преступлений, совершенных немцами в отношении евреев (только 7% полностью отрицают это утверждение) (19). Другой опрос, проведенный в 2010 г., говорит о преимущественном неприятии национал-социализма в Германии: более 45% опрошенных не видят ничего хорошего в национал-социализме; еще 21% в целом поддерживает это мнение (19).

Несмотря на отсутствие единства в восприятии нацистского режима, можно сказать, что Германия смогла извлечь уроки из своего прошлого. Во всяком случае в публичной сфере безоговорочно утвердилось представление о роли национал-социализма в истории страны, предполагающее необходимость преодоления этого наследия. В Германии сооружены мемориалы на месте бывших концлагерей, запрещены прославление лидеров нацистского режима и любая символика, относящаяся к нацистской партии и другим нацистским организациям. Города и улицы в стране не носят имен нацистских преступников, повинных в смерти миллионов людей; напротив, улицы названы в честь борцов сопротивления. Воздвигаются памятники жертвам национал-социалистического режима. В 2010 г. в бывшем здании штаб-квартиры гестапо и гестаповской тюрьмы открыт центр «Топография террора», который только за один год посетили 900 тыс. человек. ФРГ продолжает выплачивать компенсации и пенсии жертвам национал-социализма. По данным Министерства финансов Германии, общая сумма выплат с 1950-х годов и до конца 2013 г. составила свыше 70 млрд евро (37).

Официальная политика ФРГ в сфере преодоления идеологии нацизма опирается сегодня на те положения, которые сформулированы в работах К. Ясперса, Х. Арендт, Ю. Хабермаса. В 2011 г. при посещении бывшего концлагеря Освенцим Кристиан Вульф, тогда президент ФРГ, как бы повторяя тезис Х. Арендт, подчеркнул – необходимо разграничивать ответственность страны и индивидуальную вину: «Слово Освенцим, как никакое другое слово, связано с преступлениями немцев в отношении миллионов людей. Эти преступления вызывают в нас, немцах, отвращение и стыд. Мы несем за это историческую ответственность, которая никак не связана с индивидуальной виной» (17, c. 2). Не менее ярким стало выступление в 2007 г. по поводу нацистских преступлений федерального канцлера Ангелы Меркель: «Только если моя страна, только если Германия целиком и полностью примет на себя постоянную ответственность за это страшнейшее время и за эти жесточайшие преступления в своей истории, мы сможем построить будущее – только так и никак иначе» (8).

Точка зрения о разграничении ответственности нации и личной вины конкретных людей принята преимущественно в официальном дискурсе. Рядовые немцы относятся к проблеме по-разному. Приведенные выше данные социологических опросов вызывают опасения по поводу того, сможет ли Германия оставаться миролюбивым государством. Поэтому проблема вины по-прежнему имеет огромное значение для современной Германии. Работа по преодолению прошлого продолжается.

Нужна ли «интернационализация» немецкого опыта

В современной зарубежной историографии работа по «преодолению прошлого» не связывается исключительно с Германией. К примеру, профессор Гамбургского университета, автор книги «Преодоление прошлого в Германии» П. Райхель показал, что некоторые страны до сих пор не могут изжить наследие прежних – авторитарных или тоталитарных – режимов. В наибольшей степени, по мнению П. Райхеля, это свойственно тем государствам, «где политические преобразования проводятся ведущими представителями старой системы». Такая ситуация сложилась в Испании, а также в России, где государственное руководство «до сих пор не инициировало процесс политического и юридического преодоления опыта террора КГБ и Архипелага ГУЛАГа» (33, c. 23). С.С. Аверинцев отмечал, что «“Vergangenheitsbewältigung”, “преодоление” тоталитаристского прошлого, – это задача, которая теоретически стоит перед всеми народами с тоталитаристским опытом, хотя на практике, как мы видим, принимается к сведению далеко не всеми» (9).

На необходимости преодоления преступного и трагического в коммунистическом прошлом (или: этого прошлого – в той мере, в какой оно было преступным и трагическим) настаивают многие отечественные историки-германисты. При этом апеллируют к немецкому опыту. Так, руководитель Центра германских исторических исследований Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук Я. Драбкин писал, что Россия «не просто на десятилетия отстала от немцев» (9, c. 94) в практике преодоления и осмыслении тоталитарного прошлого. «У нас не было ни люстрации, ни генерализированного “спора историков”, остался фикцией “судебный процесс над КПСС”, в то же время “вопрос о монократии-поликратии”, т.е. об ответственности правящих элит, в связи с обсуждением “культа личности” Сталина даже не ставился» (9, c. 95).

Другой историк-германист, автор книги «Искупление: Нужен ли России германский опыт преодоления тоталитарного прошлого?», доктор исторических наук А. Борозняк, признавая необходимым для России использовать немецкий опыт, указывал на исторические препятствия: «Длительность нацистского режима измеряется 12 годами, советский вариант тоталитаризма просуществовал по меньшей мере в два раза дольше. Крушение “третьего рейха” произошло под ударами извне, советский режим пал под воздействием неразрешимых внутренних противоречий. В СССР – при наличии “своего” Освенцима – не было “своего” Нюрнберга. Немцы учились извлекать уроки из своей истории в обстановке формирования и совершенствования гражданского общества, в условиях деятельности государства, обладающего социальной ответственностью. Что касается России, то маршруты движения к гражданскому обществу у нас надежно заблокированы, а нерешенные социальные проблемы побуждают изгонять из коллективной памяти ужасы и злодеяния сталинизма» (4). Следует добавить, что последовательному освобождению от наследия тоталитаризма в России, помимо прочего, мешают политические и идеологические предпочтения населения, воспитанного в советской системе ценностей.

Впрочем, сложности на пути преодоления прошлого отнюдь не означают, что такая работа необязательна. Более того, именно это и дает основание настаивать на ее необходимости, это и делает проработку истории коммунистических преступлений актуальной и важной задачей как для общества, так и для институтов власти. Без ее решения Россия не сможет стать современной.

Теперь очевидно, что осмысление «темных» страниц истории предполагает не только исторические изыскания и издание научных трудов. Это требует систематического просвещения граждан: сооружения мемориалов на месте бывших концлагерей, создания музеев в тюрьмах и других учреждениях, где годами попирались свобода и человеческое достоинство десятков тысяч людей, формирования государственного заказа на серию документальных и художественных фильмов о злодеяниях режима, освобождения публичного пространства от символики и топонимики, связанной с именами основных участников преступлений советского времени, и т.д.

Опыт Германии показывает, что преодоление тоталитарного прошлого – длительный и очень сложный процесс. Для его успеха требуется прежде всего участие гражданского общества. Без активной вовлеченности в процесс десятков тысяч немцев Германия не смогла бы освободиться от груза национал-социализма. И когда в 1980-е годы государственная власть ФРГ попыталась отмежеваться от ответственности за преступления Гитлера, гражданское общество, открытое и демократическое, своей активной позицией сумело переломить эту тенденцию. Кроме того, важную роль в процессе исторического «прозрения» играет смена поколений. К концу 1960-х годов в Германии сформировалось поколение тех, кто, с одной стороны, не принимал участия в преступлениях тоталитарного режима, а с другой – не хотел мириться с забвением преступлений их отцов. Именно молодежные выступления 60-х актуализировали проблематику ответственности за нацистские преступления. И, наконец, освобождение от «груза» преступного прошлого требует его критической проработки и демифологизации исторических событий.

Список литературы

1. Адорно Т. Что такое проработка прошлого? // Неприкосновенный запас. – М., 2005. – № 2/3 (40/41). – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2005/2/ado4.html

2. Арендт Х. Личная ответственность при диктатуре // Арендт Х. Ответственность и суждение. – М.: Изд-во ин-та Гайдара, 2013. – 352 с.

3. Арендт Х. Организованная вина // Арендт Х. Скрытая традиция: Эссе. – М.: Текст, 2008. – 221 с.

4. Борозняк А.И. ФРГ: Волны исторической памяти // Неприкосновенный запас. – М., 2005. – № 2/3 (40/41). – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2005/2/boro6.html#_ftnref26

5. Бровко Л.Н. Церковь и Третий рейх. – СПб.: Алетейя, 2009. – 471 с.

6. Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса // Смысл и назначение истории. – М.: Республика, 1994. – C. 5–26.

7. Кёниг Х. Будущее прошлого: Национал-социализм в политическом сознании ФРГ. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. – 164 с.

8. Официальный сайт Министерства иностранных дел ФРГ. – Режим доступа: http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Aussenpolitik/InternatRecht/Entschaedigung_node.html

9. Преодоление прошлого и новые ориентиры его переосмысления: Опыт России и Германии на рубеже веков: Международная конференция / Под ред. К. Аймермахера, Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. – М.: АИРО-ХХ, 2002. – 160 с.

10. Фрай Н. Государство фюрера. Национал-социалисты у власти: Германия, 1933–1945. – М.: РОССПЭН, 2009. – 255 с.

11. Юнг К.Г. Послевоенные психические проблемы Германии / Карл Густав Юнг. Аналитическая психология. – М.: Современный гуманитарный университет, 2001. – Режим доступа: http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=2184

12. Ясперс К. Геноциду не может быть оправдания. Беседа с Рудольфом Аугштайном // Знамя. – M., 1993. – №1. – С. 168–176.

13. Arendt H. Eichmann in Jerusalem. Ein Bericht von der Banalität des Bösen. – München: Piper Verl., 1995. – 357 S.

14. Assmann A. Wendepunkte der deutschen Erinnerungsgeschichte // Berlin-Brandenburgische Akademie der Wissenschaften, Berichte und Abhandlungen. – Berlin: Akademie Verlag., 1999. – B. 7. – S. 39–58. – Mode of access: http://gepeskonyv.btk.elte.hu/adatok/Germanisztika/111Balk%E1nyi/Horv%E1thPabis/13-Wende....pdf

15. Barth K. Wie können die Deutschen gesund werden? / The digital Karl Barth library / Alexander street press. – Mode of access: http://solomon.dkbl.alexanderstreet.com/cgi-bin/asp/philo/dkbl/getobject.pl?c.65:1.barth

16. Buchheim H. Die SS – das Herschaftsinstrument // Anatomie des SS-Staates. – München: Deutscher Taschenbuch Verl., 1989. – B. 1. – S.15–201.

17. Bundespräsident Christian Wulff bei der offiziellen Gedenkveranstaltung anlässlich des 66. Jahrestags der Befreiung des Konzentrationslagers Auschwitz. – Polen, Auschwitz-Birkenau, 27.01.2011 / Webseite des Bundespräsidialamts. – Mode of access: http://www.bundespraesident.de/SharedDocs/Reden/DE/Christian-Wulff/Reden/2011/01/20110127_Rede_Anlage.pdf

18. Clark M. A Prophet without Honour: Karl Jaspers in Germany. 1945–1948 // Journal of contemporary history. – N.Y., 2002. – Vol.37, N 2. – P. 197–222.

19. Das Statistik-Portal. – Mode of access: http://de.statista.com/statistik/daten/studie/498/umfrage/heutige-verantwortung-fuer-holocaust/; http://de.statista.com/statistik/daten/studie/536/umfrage/gefuehl-der-schuld-fuer-verbrechen-in-ausschwitz/; http://de.statista.com/statistik/daten/studie/537/umfrage/verantwortung-deutscher-gegenueber-juden/; http://de.statista.com/statistik/daten/studie/173404/umfrage/frage-nach-der-scham-ueber-verbrechen-an-den-juden/; http://de.statista.com/statistik/daten/studie/992/umfrage/bewertung-der-aussage-nationalsozialismus-hatte-gute-seiten/

20. Demokratisierung durch Entnazifizierung und Erziehung / Bundeszentrale für politische Bildung. – Mode of access: http://www1.bpb.de/publikationen/ISISIR,7,0,Demokratisierung_durch_Entnazifizierung_und_Erziehung.html#art7

21. Die Stuttgarter Schulderklärung: Seite der Evangelischen Kirche in Deutschland. – Mode of access: https://www.ekd.de/glauben/bekenntnisse/stuttgarter_schulderklaerung.html

22. Eike W. Vergangenheitsbewältigung in der unmittelbaren Nachkriegszeit // Ruperto Carola. – Heidelberg: Universität Heidelberg, 1997. – N 3. – Mode of access: http://www.uni-heidelberg.de/uni/presse/RuCa3_97/wolgast.htm

23. Eley G. Nazism, politics and the image of the past: Thoughts on the West German historikerstreit 1986–1987 // Past and present. – Oxford: Oxford univ. press, 1988. – N 121. – P. 171–208.

24. Habermas J. On the public use of history // Habermas J. The new conservatism: Cultural criticism and the historians’ debate. – Cambridge: Polity press, 1989. – 270 p.

25. Jaspers K. The question of German guilt. – N.Y.: The dial press, 1947. – 123 p.

26. Jesse E. Historikerstreit und Patriotismus – Politische Kultur im Wandel // Der «Historikerstreit» – 20 Jahre danach / Kronenberg V. (Hrsg.). – Wiesbaden: Verlag für Sozialwissenschaften, 2008. – S. 109–123.

27. Kadereit R. Karl Jaspers und die Bundesrepublik Deutschland. – Paderborn: Schöningh, 1999. – 324 S.

28. Kleßmann C. Die doppelte Staatsgründung: deutsche Geschichte 1945–1955. – Bonn: Bundeszentrale für politische Ausbildung, 1991. – 605 S.

29. Kogon E. Die unvollendete Erneuerung. Deutschland in Kräftefeld 1945–1963. Politische und gesellschaftliche Aufsätze aus zwei Jahrzehnten. – Frankfurt a. M.: Europäische Verlagsanstalt, 1964. – 257 S.

30. Leistungen der öffentlichen Hand auf dem Gebiet der Wiedergutmachung. Stand: 31.12.2013. Bundesministerium der Finanzen. Referat VB4. – Mode of access: http://www.bundesfinanzministerium.de/Content/DE/Standardartikel/Themen/Oeffentliche_Finanzen/Vermoegensrecht_und_Entschaedigungen/Kriegsfolgen_Wiedergutmachung/Leistungen-oeffentlichen-Hand%20-Wiedergutmachung-31.12.2013.pdf?__blob=publicationFile&v=1

31. Meyn H. Massenmedien in der Bundesrepublik Deutschland. – Berlin: Landeszentrale für politische Bildungsarbeit, Colloquim-Verl., 1992. – 223 S.

32. Mommsen H. Hannah Arendt und der Prozess gegen Adolf Eichmann // Arendt H. Eichmann in Jerusalem. Ein Bericht von der Banalität des Bösen. – München: Piper Verl., 1995. – S. I–XXXVII.

33. Reichel P. Vergangenheitsbewältigung in Deutschland. Die Auseinandersetzung mit der NS-Diktatur in Politik und Justiz. – München: Verl. C.H.Beck, 2007. – 265 S.

34. Saner H. Jaspers. – Hamburg: Rowohlt, 2005. – 190 S.

35. Vergangenheit, die nicht vergeht. Die Historiker-Debatte Dokumentation, Darstellung und Kritik / Kühnl R (Hrsg.). – Köln: Pahl-Rugenstein Verl., 1987. – 330 S.

36. Weizsäcker R. Streifzug durch die Geschichte. Weizsäcker Rede zum 8.05.1985 / Webarchiv des Deutschen Bundestages. – Mode of access: http://webarchiv.bundestag.de/archive/2006/0202/parlament/geschichte/parlhist/dokumente/dok08.html

37. Wolfrum E. Die geglückte Demokratie. Geschichte der Bundesrepublik Deutschland von ihren Anfängen bis zur Gegenwart. – Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung. – 2007. – 694 S.