Текст книги "Инструментарий человечества"

А симптомы? – подумал Суздаль – и, словно услышав его вопрос, капсула продолжила:

«Они просто умирают. Нет ничего, что может выявить наша медицина, что может обнаружить наша наука. Они умирают. Наша популяция сокращается. Люди, не забывайте нас! Человек, кем бы ты ни был, поторопись, приведи помощь! Но ради твоей же безопасности, не приземляйся. Держись от планеты в стороне и следи за нами на экранах, чтобы передать на родину человечества весть о его детях, затерявшихся среди загадочных внешних звезд!»

Действительно странно!

Истина была еще более странной – и крайне неприглядной.

Суздаль поверил посланию. Его выбрали для этого путешествия за добродушие, ум и отвагу; все три этих качества откликнулись на мольбу.

Позже, намного позже, когда Суздаля арестовали, у него спросили:

– Суздаль, глупец, почему ты не проверил послание? Ты поставил под угрозу безопасность всего человечества из-за глупого призыва!

– Он не был глупым! – огрызнулся Суздаль. – Эта аварийная капсула говорила прекрасным, печальным женским голосом, и история казалась правдоподобной.

– На каком основании? – спросил следователь, равнодушно и скучающе.

– На основании моих книг, – ответил Суздаль, устало и грустно. – На основании моих знаний. – И неохотно добавил: – И моего собственного суждения…

– Ваше суждение было верным? – поинтересовался следователь.

– Нет, – сказал Суздаль, и это слово повисло в воздухе, словно было последним.

Но он сам нарушил молчание, добавив:

– Прежде чем задать курс и снова уснуть, я активировал охранников в кубах и попросил их проверить историю. Они раскопали подлинную историю Арачозии. Расшифровали по паттернам в аварийной капсуле и рассказали мне очень быстро, как только я проснулся.

– И что вы сделали?

– Я сделал то, что сделал. Сделал то, за что, надо полагать, понесу наказание. К тому времени арачозиане уже разгуливали за стенами моего корабля. Они его поймали. И поймали меня. Откуда мне было знать, что прекрасная, печальная история соответствовала действительности только в том, что касалось первых двадцати лет, о которых говорила женщина. И что она даже не была женщиной. Всего лишь клоптом. Лишь первые двадцать лет…

Первые двадцать лет дела у арачозиан шли хорошо. Затем разразилась катастрофа, но аварийная капсула поведала совсем иное.

Они этого не понимали. Не знали, почему это должно было с ними случиться. Не знали, почему оно ждало двадцать лет, три месяца и четыре дня. Но время пришло.

Мы полагаем, что причина заключалась в местной солнечной радиации. А может, в сочетании радиации этого конкретного солнца и химии, которую не смогли полностью проанализировать даже компетентные машины панцирного корабля, которая была снаружи и внутри. Разразилась катастрофа. Простая и неотвратимая.

У них были доктора. У них были больницы. У них даже были ограниченные возможности проводить исследования.

Но исследования шли слишком медленно. Слишком медленно, чтобы предотвратить катастрофу. Она была простой, чудовищной, всеобъемлющей.

Женский пол стал канцерогенным.

У всех женщин на планете одновременно появились раковые опухоли – на губах, в груди, в паху, иногда вдоль линии челюсти, на краю губы, в нежных уголках тела. Рак принимал разные формы, но болезнь была одна. Что-то связанное с радиацией достигало поверхности планеты, проникало в человеческое тело и превращало один из дезоксикортикостеронов в неизвестную на Земле модификацию прегнандиола, которая неизбежно вызывала рак. Развитие было стремительным.

Первыми начали умирать девочки-младенцы. Рыдающие женщины обнимали отцов и мужей. Матери пытались попрощаться с сыновьями.

Среди врачей тоже была женщина – сильная женщина.

Она безжалостно вырезала живую ткань из собственного тела, помещала под микроскоп, брала образцы собственной мочи, крови, слюны – и получила ответ: Ответа нет. И все-таки было кое-что лучше и хуже ответа.

Пусть солнце Арачозии убивало все женское, пусть самки рыб плавали кверху брюхом на поверхности моря, пусть самки птиц пели пронзительные, безумные песни, умирая на яйцах, которые никогда не проклюнутся, пусть самки животных кашляли и рычали в логовах, куда попрятались от боли, человеческие самки могли не мириться со смертью столь покорно. Женщину-врача звали Астарта Краус.

Магия клоптов

Человеческая самка могла сделать то, чего не могла сделать самка животного. Она могла стать мужчиной. С помощью корабельного оборудования были произведены огромные количества тестостерона, и всех еще живых девочек и женщин сделали мужчинами. Все они перенесли множество инъекций. Их лица стали массивными, они немного подросли, грудь уплощилась, мускулы укрепились – и меньше чем за три месяца они действительно превратились в мужчин.

Некоторые низшие формы жизни уцелели, поскольку у них не было достаточно четкого разделения на самцов и самок, связанного с данными биохимическими процессами. Рыба исчезла, но океан наводнили растения; не стало птиц, но выжили насекомые; стрекозы, бабочки, мутировавшие кузнечики, жуки и тому подобные создания кишели на планете. Мужчины, потерявшие женщин, трудились бок о бок с мужчинами, которые раньше были женщинами.

Если они знали друг друга, их встречи были невероятно печальными. Муж и жена, бородатые, сильные, задиристые, отчаявшиеся и занятые. Маленькие мальчики, понимавшие, что у них никогда не будет возлюбленной, жены, дочери.

Но что какой-то мир для неистового мозга и пылающего разума доктора Астарты Краус? Она возглавила своих людей, мужчин и женщин-мужчин. Она вела их вперед, она заставляла их выжить, она сохраняла хладнокровие за всех них.

(Возможно, обладай доктор Краус состраданием, она позволила бы им умереть. Но по природе своей доктор Краус не была сострадательной – только блистательной, неутомимой, непоколебимой в борьбе со вселенной, которая пыталась ее уничтожить.)

Перед смертью доктор Краус разработала тщательно запрограммированную генетическую систему. Небольшие кусочки тканей мужчин посредством хирургической операции имплантировали в живот, прямо в брюшину, поблизости от кишечника; искусственная матка, искусственная биохимия и искусственное оплодотворение при помощи теплового облучения позволили мужчинам рожать младенцев-мальчиков.

Что проку в девочках, если все они умирают? Народ Арачозии жил дальше. Первое поколение перенесло трагедию, наполовину обезумев от скорби и разочарования. Они отправили капсулы с посланиями, зная, что эти послания достигнут Земли через шесть миллионов лет.

Будучи пионерами, они рискнули забраться дальше других кораблей. Они нашли хороший мир, но не знали, где именно оказались. В знакомой ли они были галактике – или перепрыгнули в одну из соседних? Этого они сказать не могли. Согласно политике Старой Земли исследовательские отряды не перегружали оборудованием из опасений, что кто-то из них, претерпев резкую смену культуры или превратившись в империю-агрессора, решит напасть на Землю и уничтожить ее. Земля всегда заботилась о своем превосходстве.

Третье, и четвертое, и пятое поколения арачозиан еще оставались людьми. Все они были мужчинами. Они обладали человеческой памятью и человеческими книгами, знали слова «мама», «сестра», «возлюбленная», но уже не понимали, что они значат.

В человеческом теле, на создание которого на Земле ушло четыре миллиона лет, были заключены колоссальные ресурсы – не только мозг, личность и надежды. И тела арачозиан приняли собственное решение. Поскольку женская биохимия означала мгновенную смерть, а редкие девочки рождались мертвыми, и их хоронили без особой помпы, тела приспособились. Мужчины Арачозии стали одновременно мужчинами и женщинами. И взяли себе уродливое прозвание «клопты». Им были неведомы радости семейной жизни, и они превратились в напыщенных драчунов, которые мешали любовь с убийством, а песни – с дуэлями, которые вострили оружие и отвоевывали право размножаться по правилам странной родовой системы, каковую не смог бы понять ни один нормальный землянин.

Но они выжили.

И выжили столь грубым, столь отчаянным способом, что понять его действительно было нелегко.

Не прошло и четырех сотен лет, как арачозиане разбились на группы враждующих кланов. У них по-прежнему была всего одна планета, вращавшаяся вокруг одного Солнца. Они жили в одном месте. У них было несколько космических кораблей, которые они построили сами. Их наука, искусство и музыка развивались странными скачками вдохновленного гения-психопата, потому что им были неведомы основы человеческой личности, равновесие мужского и женского, семья, принципы любви, надежды, размножения. Они выжили, но превратились в монстров, сами о том не догадываясь.

Из воспоминаний о прежнем человечестве они сотворили легенду о Старой Земле. Женщины в этих воспоминаниях были уродами, которых следовало убивать, исковерканными созданиями, которых требовалось искоренять. Семья, какой они ее помнили, была мерзостью и богохульством, которое они собирались уничтожить, если столкнутся с ней.

Сами они были гомосексуалистами с накрашенными губами, изящными серьгами, ухоженными бородками; старики среди них встречались очень редко. Они убивали своих сородичей, прежде чем те успевали состариться; то, чего им не могли дать любовь, спокойствие или поддержка, они получали от битвы и смерти. Они сочиняли песни, провозглашая себя последними людьми прошлого и первыми людьми будущего, и воспевали свою ненависть к человечеству, с которым собирались встретиться, и пели: «Скорби, о Земля, ведь мы отыщем тебя», – и все же нечто внутри заставляло их добавлять почти в каждую песню припев, не дававший им покоя:

По Человеку я скорблю!

Они скорбели по человеческому роду – и собирались напасть на все человечество.

Ловушка

Капсула с посланием обманула Суздаля. Он вернулся в спальный отсек, приказав людям-черепахам привести крейсер к Арачозии, где бы та ни находилась. Он поступил так не под влиянием момента и не беспричинно, а на основании взвешенного суждения. Суждения, за которое его впоследствии допрашивали, судили, вынесли справедливое решение и подвергли наказанию хуже смерти.

Он это заслужил.

Он отправился на поиски Арачозии, не подумав о самом главном правиле: как не дать арачозианам, поющим монстрам, последовать за ним домой и привести Землю к гибели? Не может ли их болезнь оказаться заразной – и не может ли их агрессивное общество уничтожить другие человеческие общества, оставив Землю и прочие людские миры лежать в руинах? Об этом он не подумал, и потому, намного позже, его допросили, осудили и наказали. Мы до этого еще доберемся.

Прибытие

Суздаль проснулся на орбите Арачозии. Проснулся, зная, что совершил ошибку. Странные корабли цеплялись за его панцирный корабль, словно злобные усоногие из неведомого океана – за обычное судно. Он велел людям-черепахам взять на себя управление кораблем, но ничего не вышло.

Захватчики, кем бы они ни были – мужчинами, женщинами, животными или богами, – обладали достаточно развитыми технологиями, чтобы обездвижить его корабль. Разумеется, Суздаль подумал о том, чтобы уничтожить судно и себя вместе с ним, но он боялся, что если уничтожит только себя, а судно уцелеет, его крейсер последней модели, с новейшим оружием, попадет в руки тех, кто расхаживал сейчас по внешнему куполу корабля. Он не мог позволить себе личное самоубийство. Требовались более кардинальные меры. Не время следовать земным правилам.

Его охранник – кубопризрак в человеческом обличье – нашептал Суздалю всю историю быстрыми, рациональными выдохами:

– Они люди, сэр.

В большей степени, чем я.

Я призрак, эхо мертвого мозга.

А это настоящие люди, капитан Суздаль, но худшие из тех, что когда-либо выбирались к звездам. Вы должны их уничтожить, сэр!

– Я не могу, – ответил Суздаль, еще не до конца проснувшийся. – Они люди.

– Тогда вы должны их прогнать. Любыми способами, сэр. Любыми доступными способами. Спасите Землю. Остановите их. Предупредите Землю.

– А я? – спросил Суздаль – и тут же пожалел, что задал этот эгоистичный, личный вопрос.

– Вы погибнете или понесете наказание, – сочувственно ответил охранник, – и я не знаю, что будет хуже.

– Сейчас?

– Прямо сейчас. У вас не осталось времени. Совсем.

– Но правила…

– Вы уже вышли далеко за рамки правил.

Правила были, но Суздаль все их нарушил.

Правила, правила для обычных времен и обычных мест, для доступных опасностей.

Это был кошмар, сотворенный из человеческой плоти, движимый человеческим мозгом. Мониторы уже сообщали Суздалю, что это за люди, эти кажущиеся маньяки, эти мужчины, никогда не знавшие женщин, мальчики, выросшие для похоти и битвы, чьи семейные отношения нормальный человеческий рассудок не мог принять, не мог осознать, не мог вынести. Твари снаружи были людьми – и не были ими. У тварей снаружи был человеческий мозг, человеческое воображение и человеческая жажда мести, однако Суздаль, бравый офицер, так испугался самой их природы, что не ответил на попытки установить контакт.

Он чувствовал, как трепещут от страха женщины-черепахи в его команде, осознавая, кто колотит по их кораблю и кто через громкие рупоры поет, что хочет войти, войти, войти.

Суздаль совершил проступок. Инструментарий гордится тем, что позволяет своим офицерам совершать проступки, ошибки и самоубийства. Инструментарий делает для человечества то, на что неспособен компьютер. Он не трогает человеческий мозг и человеческий выбор.

Инструментарий передает своим сотрудникам темное знание – вещи, редко понимаемые в обитаемом мире, вещи, запретные для обычных мужчин и женщин, – потому что офицеры Инструментария, капитаны, заместители глав и главы должны понимать свою работу. В противном случае человечество может погибнуть.

Суздаль открыл свой арсенал. Он знал, что делает. Более крупный спутник Арачозии был пригоден для жизни. На нем уже имелись земные растения и насекомые. Мониторы показали Суздалю, что арачозианские женщины-мужчины не потрудились заселить планету. Он отправил компьютерам отчаянный запрос и крикнул:

– Сообщите ее возраст!

– Более тридцати миллионов лет, – пропела в ответ машина.

Ресурсы у Суздаля были странные. У него имелись двойки и четверки почти всех земных животных. Земные животные размещались в крошечных капсулах размером не больше таблетки и представляли собой сперму и яйцеклетку высших животных, готовые к слиянию, готовые к кодированию. У Суздаля также были маленькие жизнебомбы, которые могли дать любой жизненной форме шанс на выживание.

Он направился в банк и достал кошек – восемь пар, шестнадцать земных кошек, Felis domesticus, знакомых нам с вами, которых разводят иногда для телепатических целей, иногда для сопровождения кораблей в качестве вспомогательного оружия, чтобы разум светопробойщиков направлял их на борьбу с опасностью.

Суздаль закодировал этих кошек. Закодировал посланиями, не менее чудовищными, чем те, что превратили в монстров женщин-мужчин Арачозии. Вот что он закодировал:

Не сохраняйте чистоту породы.

Изобретайте новую химию.

Вы будете служить человеку.

Создайте цивилизацию.

Научитесь говорить.

Вы будете служить человеку.

Когда человек призовет, вы будете служить человеку.

Отправляйтесь назад и двигайтесь вперед.

Служите человеку.

Эти инструкции были не просто словами. Они отпечатались в молекулярной структуре животных. Изменили генетический и биологический код этих кошек. И тогда Суздаль нарушил человеческие законы. На борту его корабля имелось хронопатическое устройство. Временной деформатор, обычно применяемый на пару секунд, чтобы спасти корабль от полного уничтожения.

Мужчины-женщины Арачозии уже резали обшивку.

Он слышал их высокие, улюлюкающие голоса, когда они с лихорадочным наслаждением перекрикивались друг с другом, встретив первого из обещанных им врагов, первого из монстров Старой Земли, которая наконец обрушилась на них. Поистине злобных людей, которым отомстят они, женщины-мужчины Арачозии.

Суздаль сохранил спокойствие. Он закодировал генетику кошек. Загрузил их в жизнебомбы. Выставил запретные настройки на своем хронопатическом устройстве; вместо того чтобы переместить на одну секунду корабль, весивший восемьдесят тысяч тонн, оно должно было переместить на два миллиона лет груз весом менее четырех килограмм. Он закинул кошек на безымянный спутник Арачозии.

И отправил их в прошлое.

Он знал, что ждать не придется.

Ждать не пришлось.

Кошачья страна, которую создал Суздаль

Кошки пришли. Их корабли блеснули в пустом небе над Арачозией. Их маленький боевой флот атаковал. Кошки, которых мгновение назад не существовало, но у которых было два миллиона лет, чтобы следовать судьбе, отпечатанной в их головном и спинном мозге, запечатленной в химии их тел и личностей. Кошки стали подобием людей, с речью, интеллектом, надеждами и миссией. Их миссия заключалась в том, чтобы добраться до Суздаля, спасти его, подчиняться ему и причинить вред Арачозии.

Кошачьи корабли издали боевой клич.

– Это тот самый день того самого года обещанной эпохи! Кошки пришли!

Четыре тысячи лет арачозиане ждали битвы – и теперь получили ее. Кошки атаковали. Два кошачьих судна узнали Суздаля, и кошки отчитались перед ним:

– О Властелин, о Господь, о Творец всего сущего, о Повелитель времени, о Зачинатель жизни, мы ждали с самого Начала всего, чтобы служить Тебе, служить Твоему имени, повиноваться Твоей славе! Мы хотим жить для Тебя и умереть за Тебя. Мы Твой народ.

Всхлипнув, Суздаль отправил послание всем кошкам:

– Бейте клоптов, но не убивайте их всех! – И повторил: – Бейте их и задержите, чтобы я мог скрыться.

Он направил корабль в подпространство и исчез.

Ни кошки, ни арачозиане его не преследовали.

Вот и вся история, но трагедия заключается в том, что Суздаль вернулся. А арачозиане по-прежнему там и кошки тоже. Быть может, Инструментарий знает, где они находятся; быть может, и нет. Человечеству не слишком хочется это выяснять. Против всех законов создавать жизненную форму, превосходящую человека. Быть может, кошки нас превосходят. Быть может, кто-то знает, что арачозиане одержали победу, и убили кошек, и добавили кошачью науку к своей собственной, и теперь ищут нас, пробираясь среди звезд на ощупь, подобно слепцам, ищут нас, истинных людей, чтобы найти, опалить ненавистью и убить. А может, победу одержали кошки.

Быть может, в кошках закодирована странная миссия, загадочные надежды служить людям, которых они не знают. Быть может, они считают, что мы все – арачозиане и что нас следует спасать только ради одного конкретного капитана крейсера, которого они больше никогда не увидят. Они не увидят Суздаля, потому что нам известна его участь.

Суд над Суздалем

Суздаля судили на огромной сцене в открытом мире. Судебный процесс был записан. Суздаль действовал, когда следовало бездействовать. Он отправился на поиски арачозиан, не подождав и не попросив совета и подкрепления. Какое ему дело до многовековых страданий? И правда, какое?

А кошки? Согласно корабельным записям что-то покинуло тот спутник. Космические суда, говорящие существа, которые могли общаться с человеческим мозгом. Мы даже не уверены, что они говорили на земном языке, поскольку они передали свое сообщение напрямую в принимающие компьютеры. Быть может, это была некая разновидность прямой телепатии. Но преступление заключалось в том, что у Суздаля получилось.

Отправив кошек на два миллиона лет в прошлое, закодировав их на выживание, на развитие цивилизации, на свое спасение, он создал целый новый мир меньше чем за одну секунду объективного времени.

Его хронопатическое устройство отослало маленькие жизнебомбы на влажную почву большой луны над Арачозией – и не успели вы записать эти слова, как бомбы вернулись в обличье флота, построенного расой – земной расой, пусть и кошачьего происхождения, – возраст которой составлял два миллиона лет.

Суд лишил Суздаля имени и провозгласил:

– Ваше имя больше не Суздаль.

Суд лишил Суздаля звания.

– Вы больше не капитан этого или любого другого судна, имперского либо принадлежащего Инструментарию.

Суд лишил Суздаля жизни.

– Вы больше не будете жить, бывший капитан и бывший Суздаль.

После чего суд лишил Суздаля смерти.

– Вы отправитесь на планету Шайол, место величайшего позора, откуда никто не возвращается. Вы отправитесь туда, презираемый и ненавидимый человечеством. Мы не станем вас наказывать. Мы больше не желаем о вас знать. Вы будете жить – но для нас вас больше не существует.

Вот такая история. Печальная, дивная история. Инструментарий пытается подбодрить все разновидности человечества и утверждает, что это неправда, что это просто баллада.

Быть может, записи существуют. Быть может, где-то безумные клопты Арачозии зачинают своих отпрысков-мальчишек, рожают младенцев – исключительно посредством кесарева сечения, кормят их из бутылочки, поколения мужчин, у которых есть отцы и которые понятия не имеют, что означает слово «мать». И, быть может, арачозиане проводят свои безумные жизни в бесконечных битвах с разумными кошками, что служат человечеству, которое вряд ли вернется.

Вот такая история.

Но это неправда.