Текст книги "Единственное желание. Книга вторая"

***

Мост заскрипел предостерегающе, стоило только лэгиарну ступить на потемневшие от времени доски. От каждого шага по нему волной пробегала вибрация, словно это было живое существо, что-то вроде гигантского змея, и каждое прикосновение вызывало нервную дрожь во всём его колоссальном теле. Наир вначале крался осторожно, как зверь, примерялся прежде, чем сделать новый шаг, прислушивался, не трещит ли старое дерево под ногой. Но мост, похоже, только выглядел развалюхой, а на деле готов был ещё лет сто служить верой и правдой путникам, случайно забредшим в эти безлюдные места.

Чем дальше уходил Наир от твёрдой и надёжной земли, тем сильнее раскачивался над бездонной пустотой подвесной мост. А все остальные могли лишь смотреть не отрываясь ему вслед, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскрикивать при каждом новом движении лэгиарна. Анастасия мысленно взывала к Великой Матери в надежде, что милосердная богиня и в этот раз услышит её молитвы.

Сухой резкий звук разорвал глухую тишь Лидонского ущелья. Наир вскрикнул, вцепился в шаткие перила. Настя вздрогнула. Эливерт неприлично выразился. Все видели, как огромный кусок доски сорвался и исчез в туманной дымке. Они так и не услышали плеска воды или удара о камни. Наир обернулся, улыбнулся вымученно и чуть виновато.

– Подломилась… Тут прогнило малость – будьте осторожны!

Снова пошёл вперёд, теперь уже ни на миг не отпуская перила. Те, правда, находились в куда более плачевном состоянии, чем весь мост в целом, и вряд ли могли подстраховать действительно надёжно. Но они хотя бы создавали видимость защиты.

Наир внезапно обернулся, сделал пару шагов назад и крикнул:

– Эл, отпускай Глелоу!

– Ты сперва сам до того берега доберись! – ответил ему вифриец.

– Отпускай, говорю! Надо ей тут подсказать, как пройти. А дальше там всё хорошо… Я уже вижу.

– Ушастик, мне нравится твоя уверенность, но зачем рисковать понапрасну?

– Эливерт, нет времени пререкаться – отпускай мою лошадь!

Ворон недовольно посмотрел по сторонам, ища поддержки у остальных.

– Ладно, что уж там, отпускай… – пожал плечами Кайл.

Разбойник подвёл Глелоу к самому краю обрыва, кобыла нервно вздрогнула – дорога над пропастью ей явно доверия не внушала.

– Давай, девочка, ступай к Наиру! Умница, вот так, вот так, не спеши!

Вифриец осторожно завёл соловую на мост, подтолкнул слегка, и кобыла пошла вперёд, испуганно поглядывая на простиравшуюся по обе стороны туманную пустоту.

– Глелоу! – окликнул лошадку Наир. – Иди ко мне, моя славная! Иди сюда!

Кобыла чуть прибавила ход, осторожно переступая тонкими ножками по старым скользким брёвнам.

И снова все смотрели на это с замирающим сердцем. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

Глелоу уже почти достигла того места, где едва не провалился сам Наир. Лэгиарн предостерегающе вскинул руку. Соловая послушно замерла. Тогда он поймал повод и очень-очень осторожно повёл лошадь вперёд, будто прокладывал путь по минному полю.

– Прошли! – выдохнул рядом Эливерт, нервно покусывая губы.

– Ещё больше половины моста впереди… – охладил его радость Далард.

И всё-таки теперь лэгиарн двигался много быстрее. Он шёл смелее, почти не задерживаясь, не прицеливаясь, куда ступать. Глелоу цокала копытами следом, словно послушная марионетка. Ещё пару шагов и Наир достигнет противоположного берега…

«Великая Мать, спасибо тебе! Ты снова меня услышала! Я так тебе благодарна!» – возликовала в душе Настя.

С противоположной стороны Лидонского ущелья долетел торжествующий вопль Наира, ему тотчас откликнулось разноголосое эхо – друзья с готовностью разделили его радость.

– Ну вот, а вы говорили! – улыбнулся Эливерт. – Теперь дело быстрее пойдёт. Рассиживаться некогда.

– Да, скоро эти ищейки сюда доберутся, – спохватился Кайл. – Дэини, давай, теперь ты!

Настя глубоко вздохнула – она понимала, что дороги по облакам не избежать, но от одной мысли, что сейчас она вступит на этот жуткий мост, ноги подкашивались.

– Третьей пойдёшь! – атаман бесцеремонно отодвинул девчонку в сторону и в одно мгновение оказался на шатких досках, ведя за собой в поводу Ворона.

– Эл! – сердито окликнул его Северянин.

Но атаман не намеревался возвращаться.

– Ворона отведу, вернусь за твоей Искрой, – пообещал разбойник Насте. – А ты налегке мостик проскочишь!

Под весом богатырского жеребца трухлявая древесина заскрипела ещё жалостнее. Да и Ворон, хоть был на редкость умным «чудищем», в спокойствии и невозмутимости Глелоу явно уступал. Он недоверчиво косился на потрескивающие под его копытами доски и жуткую бездну, подступавшую неотвратимо. При всей безграничной верности своему атаману конь явно был не готов к такому подвигу, как путешествие по воздуху. Он упирался, как мог, неумело, робко, ведь этот конь привык всегда слушаться хозяина беспрекословно. И всё-таки атаману приходилось буквально заставлять несчастное животное сделать ещё один новый шаг.

Настя с ужасом подумала о том, как они переправят на ту сторону всех остальных лошадей. Ведь их кони, без сомнения, животные прекрасные и смышлёные, но на такое чудесное взаимопонимание с людьми, как Глелоу и Ворон, они явно не способны.

Уж она точно не сможет самостоятельно перевести Искру. Ей, Насте, себя бы заставить преодолеть этот жуткий мост, и то прекрасно будет!

Хорошо, что Эливерт её кобылой займётся…

Треск ломающихся досок и полное ужаса дикое лошадиное ржание мгновенно выдернули Романову из размышлений о насущных проблемах.

– Тиши, тише, тише! – как заклинание шептал Эливерт, усмиряя бесновавшегося на мосту Ворона.

Жеребец, под которым провалилась доска, испугался не на шутку. Забился, ища ускользавшую опору под ногами. И если бы не помощь и хладнокровие атамана, конь наверняка бы сорвался в бездну. Он даже сейчас ещё не успокоился полностью, храпел.

– Эливерт? – настороженно окликнул Кайл.

– Да, всё уже, всё. Не боись! Гнилушка опять попалась, – ответил атаман, по-прежнему поглаживая нервно вздрагивающего вороного.

– Эл, ты нас так не пугай! – упрекнула Настя.

Сжавшаяся в комочек душа осторожно расправила крылья, и Рыжая вздохнула глубоко, чувствуя, как вместе с воздухом её покидает испуг и тревога.

– Да я сам, по правде сказать, чуть не того… – усмехнулся вифриец. – Тут, пожалуй, таких ловушек много. Глядите в оба! – Добавил, уже обращаясь к жеребцу: – Ну что, брат, угомонился, идём дальше? Ты, тише, тише! Не спеши. Осторожно. Ты же знаешь, я рядом, я помогу. Ты только не дёргайся, парень! Вот так… Молодец!

И снова с замиранием сердца все следили за тем, как атаман и его конь приближаются к опасному месту, где едва не сорвался лэгиарн.

– Ох, как же медленно! – тихо вздохнул Северянин. – Совсем мало времени. Скоро гости нагрянут. А у нас один только Наир перебраться успел.

– Мы перешагнули дыру! – радостно отчитался Эливерт.

– Ну вот, самые страшные трудности позади, – улыбнулась Настя полукровке. – Сейчас они быстрее двинутся. Не переживай – успеем! Не можем мы не успеть.

Кайл улыбнулся ей в ответ, кивнул соглашаясь.

Жуткий треск заставил Рыжую вскрикнуть, прижимая стиснутые кулачки к сердцу.

Она видела, как огромная чёрная доска ухнула вниз. Эливерт замер на мосту, боясь шевельнуться. Вцепился в узду Ворона, стараясь удержать того на месте, заставляя подчиниться, несмотря на страх, на панику, на звериные инстинкты, требовавшие: «Беги, спасайся, ты – конь, твой спасение – быстрые ноги!»

Каким-то чудом Эливерту снова удалось спасти положение, усмирить обезумевшего от страха жеребца. Но даже Настя издалека видела, что мост там, где они сейчас застряли, стал похож на дырявое решето.

Эл балансировал на этих обломках, как канатоходец. Ворон по этим развалинам пройти не сможет точно, там и человеку перебраться не каждому теперь дано.

– Эливерт, давай назад! – призывно крикнул Кайл.

– Как? Я коня не разверну, – отозвался атаман. – А Ворон задом не пойдёт. Он и вперёд-то идти боится…

– Бросай его! – твёрдо произнёс Кайл. – Сам возвращайся! Обходи потихоньку, и…

– Ещё чего! – Настя даже с такого приличного расстояния видела, как полыхнули отчаянной злостью серые, прозрачные, как горные озера, глаза. – Атаман Эливерт друзей не бросает!

– Эл, кому нужны твои геройства? – гневно крикнул Кайл. – Возвращайся или ступай дальше! Один!

Настя смотрела в немом оцепенении, не в силах даже слово вставить.

– Не слушай его, брат, – обратился вифриец снова к жеребцу. – Мы выберемся. Мы ведь с тобой всегда выбираемся, из всех передряг, мы ведь с тобой – любимчики судьбы…

Приговаривая так, разбойник осторожно двинулся вперёд, Ворон ступил за ним. Шажок, ещё шажок, ещё…

Настя молитвенно сжала руки, не замечая, как дрожит всем телом.

«Храни его, Мать Мира! Храни его, Мать Мира! Храни его, Мать Мира!»

Треск. Хруст. Ворон провалился задней левой, осел мгновенно, будто угодил в зыбкую трясину. Сломанная, содранная до мяса, нога болталась плетью. Конь заржал так жалостно, так отчаянно, что захотелось заткнуть уши и отвернуться поскорее от чудовищного зрелища. В отчаянной попытке спастись вороной ударил передними ногами, пытаясь выбраться из смертельной ловушки, но мост провалился под ним, как ломается тонкий лёд под угодившим в полынью. Взметнулась чёрная грива, мелькнули вздутые жилы на бархатной шкуре, обезумевшие от ужаса глаза, и огромное чёрное тело сорвалось вниз вместе с обломками древних брёвен.

Эливерт взвыл отчаянно, так, словно вместе Вороном в бездну устремилось его собственное сердце. Сдавленным эхом ему откликнулась Настя. На том берегу Наир схватился за голову.

Стало очень тихо.

И тут Рыжая снова услышала этот звук, треск, звук разрушения, звук, расколовшейся на части судьбы…

Она в ужасе вскинула лицо, и увидела глаза Эливерта… А в них – мрачное понимание неотвратимости. Он успел осознать, что настал тот самый миг – миг, когда уже ничего нельзя исправить!

Заглянуть в его глаза цвета серебра, вот и всё, что успела сделать Настя, прежде чем огромный пролёт моста рухнул в воды Лидоны, навеки унося с собой в небытие легендарного Вифрийского Ворона.

Он даже не вскрикнул. Исчез безмолвно в белёсом облаке тумана, в тёмной тени ущелья, которое так любил поминать не к месту.

Он даже не вскрикнул!

А может Дэини просто не услышала его прощальный зов за собственным криком, полным отчаяния. Она даже ещё не постигла до конца, что произошло. Глазами видела, но сердцем и разумом поверить не могла. Отказывалась признать очевидное.

Так просто не бывает! Не может быть такого! Так нелепо… Так…

Почему?

Романова согнулась, скрючилась от накрывшей боли, от разрывающей сердце жгучей горечи. Словно она выпила страшный яд, и тот, расползаясь по всему телу, выжигал дыры в венах, в сердце, в душе. Она кричала что-то бессмысленное, задыхаясь от слёз и страшного, впервые познанного, чувства утраты.

Настя бросилась к краю, словно всё ещё надеясь, что успеет спасти, поймать в последний миг, словно что-то ещё возможно вернуть и исправить. Но сырое мрачное ущелье встретило её безмолвной тишиной. Мёртвой тишиной.

И Эливерт теперь мёртв. И всему виной она!

Он знал, что Север его убьёт. Он не хотел покидать Кирлию. А она его вынудила. Она играла с ним. Забавлялась, как кошка с мышью. Она вырвала из него это обещание – поехать вместе дальше, и вот! Стоило ему пересечь границу Кирлии, и всё случилось так, как Эливерт и предполагал. Север убил его…

Нет! Север тут ни при чём. Это она, Настя, его убила! В том, что случилось, виновата только она!

Осознание этого накрыло, словно вторая волна цунами, смывая последние остатки разума. Внезапная смерть Эла – тяжкий удар, страшное горе, но, смешавшись с чувством вины, оно оказалось невыносимым, нестерпимым.

Настя ринулась вперёд, не понимая, что делает, ничего вокруг не замечая.

Кайл поймал её в раскрытые объятия, оттащил от края пропасти, шептал что-то утешительно-лживое…

Потому что все слова утешения – это ложь! Чем можно утешить человека, который потерял родного человека, друга, любимого? Кому нужны эти соболезнования, когда внутри тебя рухнул мир, когда в душе только тьма и пустота? Что нужно сказать, чтобы излечить от такой боли?

Романова изо всех сил вырывалась, сейчас ей казалось, что избавиться от боли можно только одним способом – шагнуть вслед за Вороном прямо туда, в бездну, за Грань Мира. Отыскать его и попросить прощения.

Может быть, он даже сможет это сделать – простить её…

Ведь сама себя она простить не сможет никогда!

– Дэини, Дэини, не надо, прошу тебя! Тише, тише!

Настя подняла лицо, прислушиваясь к звучанию этого тихого скорбного голоса. Она была, как пьяная: плохо понимала, где она, и кто рядом, и что происходит.

Кайл обнимал её за плечи, прижимал к груди как малое дитя, и, кажется, даже укачивал, бесконечно приговаривая что-то успокаивающее. Далард сидел рядом, суровый и мрачный. В глазах все расплывалось от слёз, и всё-таки Рыжая заметила на другой стороне ущелья такую же застывшую живым изваянием скорбную фигуру Наира.

– Отпусти! – голос прозвучал бесцветно и сухо.

Кайл настороженно заглянул ей в лицо:

– Прыгать вниз не станешь?

Она мотнула головой. Поднялась, пошатываясь, размазывая по лицу слёзы.

– Надо ехать, – напомнил Кайл.

– Куда ехать? – Настя медленно приходила в себя и пока соображала туго.

– С минуты на минуту сюда явятся. Мы должны уехать раньше, чем это случится. Иначе, всё было напрасно. И Эливерт погиб напрасно…

– Напрасно? – горько усмехнулась Анастасия. – А так, значит, не напрасно? То есть он жизнью своей заплатил за то, чтобы мы спаслись? А кто сказал, что моя вшивая жизнь этого стоила? Что Я этого стоила?!

– Дэини, не надо! Я понимаю, он был вашим другом. Он… не должен был умирать. Но так случилось. Это судьба! Тут никто не виноват. А нам сейчас нужно о себе подумать. Нам надо выжить. Элу уже не помочь. И, если нас тут прикончат, разве это его вернёт?

– Никто не виноват… – эхом повторила Рыжая, так же зло и горько. – О, Светлые Небеса! Никто не виноват… Если бы ты только знал, если бы ты только знал… Ты бы сам меня в эту пропасть сбросил!

– Дэини, ну что ты такое говоришь?

– Это всё я, я виновата!

– Дэини, у нас ещё будет время для скорби. Поверь, уж я-то знаю это! Горя тебе хватит на много дней и ночей. А сейчас, я очень тебя прошу, садись в седло! Сможешь?

Настя кивнула и, несколько заторможенно, но всё-таки направилась к Искре.

– Наир! – громко крикнул Северянин, но не сразу докричался до убитого горем лэгиарна. – Наир! Мы едем дальше. Я не знаю, куда ведёт эта дорога, но выбора нет. Там ниже Лидону можно преодолеть. Мы поедем вдоль реки, пока не сможем перебраться к тебе, на правый берег, слышишь?

«Сын леса» согласно кивнул в ответ.

– Береги себя! – добавил Кайл на прощание. – Это Чужие Земли. Помни, здесь только враги! Помощи ждать неоткуда…

Лошади тронулись в путь, понурые и тихие, словно они чувствовали горе своих седоков или сами печалились о погибшем собрате.

Настя оглянулась назад…

Разрушенный остов моста торчал из скалы, как обглоданная кость.

В синей небесной дали кружил чёрный ворон.

«Может, это его душа? Он ведь этого хотел – всегда быть в небе…»

Слёзы снова хлынули из глаз, горькие, как воды реки Скорби. И тьма безысходности, накрывшая душу, была непроницаемой, как мрак, что таится в самых глубоких расщелинах Лидонского ущелья.

Продолжение следует…