Текст книги "Единственное желание. Книга вторая"

***

Гроза не дождалась ночи и разразилась незадолго да заката. В одночасье небо потемнело, ранние сумерки накрыли мир. Загрохотали отдалённые раскаты грома. А потом ливень хлынул стеной, раскалённые добела кривые дуги молний разорвали чернильную завесу туч. Яростный ветер забился в окна, оглушительные удары грома сотрясли древние стены Орсевилона. Буйство стихии потрясало воображение, и Настя, как когда-то в детстве, любовалась из окна неистовством природы, восхищаясь и пугаясь одновременно. Стихла гроза также стремительно, как и началась. Раскаты грома становились тише, уползая за край горизонта, пока их свирепое рычание вовсе не смолкло.

И к тому времени, когда все собрались на ужин, за окнами шумел монотонно обычный тёплый летний дождь. Серебристые ручейки скатывались по стёклам. В камине танцевало весёлое пламя. Треск огня, сливаясь с шёпотом дождя, наполнял обеденный зал особым домашним теплом, уютным и мягким, как любимый плед.

Вилирэн ан Тануил вплыла в комнату в сопровождении Эливерта.

– Добрый вечер всем! – приветствовал разбойник собравшихся, под руку довёл свою даму до места и усадил во главе стола, предусмотрительно отодвинув стул.

– Присаживайся, мальчик мой! Все к столу, гости дорогие! – позвала хозяйка. – Наконец, и милорд Элиол с нами!

– Выглядишь лучше, – резонно заметил Кайл.

Настя мысленно согласилась с Северянином, разбойник выглядел почти как обычно, разве чуть бледноват. Но Рыжая знала его достаточно хорошо, чтобы заметить мелкие детали, неприметные для посторонних. Эл действительно выглядел как обычно, но двигался иначе. Чуть медленнее, осторожнее, словно с опаской. Словно от него требовалось немало усилий для того, чтобы сохранять эту видимую естественность.

– Нам очень приятно, что Вы присоединились к нам, милорд Элиол! – кокетливо улыбнулась Эрид.

– А для меня-то какая честь присутствовать за этим столом! – любезно отозвался Ворон.

– Значит, за твою жизнь можно больше не опасаться? – улыбнулся Наир.

– Я же обещала, что вылечу вашего героя, – напомнила Вилирэн. – А слово моё крепко и нерушимо!

– Мы все благодарны Вам за это, миледи! – Настя слегка поклонилась матери Даларда.

– А как Вы были ранены, милорд Элиол? Мне так любопытно! – оживилась Эрид.

Похоже, появление нового собеседника её несказанно обрадовало.

– Ничего увлекательного, миледи, – смущённо покачал головой атаман. – Обычная драка, в которую благородному человеку встревать должно быть совестно! Но, право, я должен был прийти на выручку, когда друзья мои нуждались в помощи.

– А, так драку начали не Вы? – не унималась девица, она так и впилась глазами в Эла.

– Это я виноват, – признался Северянин.

Эрид удивлённо повернулась к полукровке, посмотрела так, словно тот был говорящим деревом.

– Вы? А я считала Вас очень сдержанным.

– Он не мог остаться в стороне! Была затронута честь дамы… – заговорщицки доложил Эливерт.

– Ах, как романтично! – восхищённо вздохнула Эрид, снова целиком поглощённая разбойником, хоть за таинственную незнакомку вступился вовсе не он. – Значит, дама…

Сестра Первого рыцаря, хитро прищурившись, покосилась на Настю.

– О, нет, нет! Я здесь ни при чём! – Романова поспешно замотала головой.

– Эрид, довольно! Что ты пристала! – одёрнул девчонку брат.

– В самом деле, – кивнула Вилирэн. – Далард, сынок, расскажи лучше ты нам что-нибудь! Вы сегодня с милордом Кайлом днём ездили на дальнее поле, не так ли? Ты остался доволен увиденным?

– Как может быть иначе, матушка? Земля наша процветает! Вашими молитвами да заботой. Урожай в этом году знатный.

– Да, хлеб уже созрел, – кивнула Вилирэн. – Колосья так вниз и клонит! Пора убирать. Дождь этот сейчас совсем не к месту! Надеюсь, кончится к утру. Ещё бы дюжину дней погодка постояла, мы бы успели и зерно собрать, и всё остальное. Если урожай сохраним, так не только нам хватит, но ещё и продать можно половину.

– Эх, матушка, одна Вы наше богатство преумножаете! – умилено вздохнул Далард. – Если б я делами заправлял, давно бы по миру пошли! Ведь служба королевская и дня дома побыть не позволяет. А посади чужого человека хозяйство вести, разве он будет так радеть? Какой управляющий с Вами сравнится?

– Что правда, то правда, – кивнула его мать, поднимая бокал. – Землю свою любить надо! Любить беззаветно! Я всегда говорила, что у меня детей трое: сын, дочь и Орсевилон!

– Выпьем же за Ваше прекрасное чадо! – предложил тост Эливерт. – За эти прекрасные земли, что на время стали нам домом! И за их восхитительную хозяйку!

– За Вас, матушка! – подхватил Далард.

И тотчас взметнулись все кубки, чествуя владетельницу Орсевилона, а та лишь улыбалась смущённо и благодарно.

Тут как раз Самир внесла блюдо с благоухающим жареным мясом, поставила в центр стола, затмив все прочие изысканные закуски.

– О! Вот это пир у нас сегодня! – восхитился Эливерт.

– Кушайте, дети! Кушайте! – заботливо ворковала Вилирэн. – Милорд Наир, не стесняйтесь! А милорду Элиолу ещё пару кусков положи, Самир! Тебе, мальчик мой, не помешает! Тебе сил надо набираться! А то совсем дошёл – ветром скоро унесёт!

Все, наконец, приступили к трапезе, болтая о пустяках.

– Мама, а милорд Клаф про ужин забыл, или Вы его не звали? – неожиданно поинтересовалась Эрид.

И Настя тотчас удивилась – действительно, она и позабыла про ещё одного гостя Орсевилона! Почему же того нет за общим столом?

– Я заранее велела Иве отнести ужин кузену в комнату, дабы ему не пришлось идти в замок и под дождём мокнуть. Надеюсь, он оценит мой добрый жест и останется сегодня у себя наверху.

– Чудно! – улыбнулась Эрид и добавила виновато: – Милорд Клаф – не самый приятный собеседник.

– А он снова здесь? – удивился Далард. – Матушка, отчего Вы не сказали мне?

– Сегодня явился, – нахмурилась Вилирэн. – И уже успел напиться. И чуть с лестницы не упал. Несносный человек! Я поселила его в Южной башне, так он хотя бы будет реже попадаться нам на глаза.

– До чего же я не люблю этого Вашего братца! – насупился Первый рыцарь. – Когда-нибудь кончится моё терпение, и всё ему выскажу!

– Милый, стоит ли сейчас об этом говорить? Я так редко тебя вижу, а мы болтаем о надоевшем всем родственнике. Не бери в голову!

– Да, не у всех братья такие замечательные, как у меня! – гордо заявила Эрид, как обычно пытаясь переключить на себя всё внимание. Но сегодня она стремилась разжечь интерес лишь одного человека, и беспечно продолжила: – Милорд Элиол, а у вас есть родные? Сестра или брат?

В зале на миг повисла тишина.

– Нет, миледи! У меня никого нет, – прервал Эливерт затянувшееся неловкое молчание, сосредоточено разглядывая вино в своём бокале. – Я потерял всех своих родных много лет назад.

Вилирэн скорчила дочери укоризненную гримасу, та виновато пожала плечами, но атаман этого не заметил.

– Прошу прощения! – тихо добавила Эрид.

– За что? – Эл поднял на неё холодные светлые глаза. – Разве Вы виноваты, юное создание, в том, что судьба порой несправедлива к нам? Мир жесток. Но Вам не стоит забивать свою светлую красивую головку подобными глупостями! Пока у Вас есть такая матушка и такой брат, никакие беды Вам нестрашны! Я уверен!

– Да, мой брат за меня убьёт любого! – заявила сестрица Даларда всё так же заносчиво. – И я за него тоже!

– Эрид! – одёрнула девочку Вилирэн.

– Думаете, убить человека просто, миледи? – тихо спросил Эл, и в голосе его Насте явственно послышалось шипение змея-искусителя.

– Если бы кто-то причинил зло моему брату, я бы сделала это легко! И не задумалась бы даже! И не пожалела! – дерзко ответила юная «Ева», принимая вызов.

– Оставьте убийства и сражения мужчинам! Это неподходящее занятие для юной девы, – примирительно улыбнулся вифриец. – Тем более для столь прекрасной юной девы!

Эрид расплылась в улыбке, польщённая комплиментом.

– Не пора ли тебе уже в свою комнату, ко сну готовиться, дитя моё? – нахмурившись, спросила Вилирэн, видя, что дочь её весь вечер не спускает восхищённых глаз с «ожившего» атамана.

Это было неудивительно, Эрид в своей пасторальной глуши молодых мужчин не видела. Знатные юноши редко навещали миледи Вилирэн. Крестьян и слуг девочка ровней себе не считала. Кайл был ей давно знаком, и скорее воспринимался как второй брат или близкий родственник, а потому интереса не вызывал. Наир, видимо, не пришёлся по сердцу, по причине своей «нечеловечности». А вот персона Эливерта легко покорила юное сердце – ещё бы, всё необходимое для этого нашлось: и смазливое лицо, и мужественная фигура, и необычная, странно притягательная харизма, пред которой сдавался весь женский пол, и героическое боевое ранение, и романтическое одиночество на пару с трагической судьбой. Зная о заезжем госте только то, что ей было предложено, Эрид не могла не влюбиться!

Настя лишь улыбалась сочувственно и снисходительно, глядя на эту малявку, изо всех сил строившую из себя неотразимую леди.

И ещё это немного бесило!

Рыжая гасила до поры до времени это чувство, но всё-таки не могла ни признать: неумелые попытки Эрид флиртовать с атаманом её невероятно раздражали.

– Матушка, ещё немного! Я так по братцу соскучилась! – деланно взмолилась юная прелестница.

– Так поговори тогда с братом, если соскучилась! – зная все уловки своей дочери, Вилирэн и не думала смягчаться.

В это время дверь отворилась и на пороге возникла Ива. Она замерла нерешительно, глядя на хозяйку, покраснела от смущения. Насте показалась, что служанка чем-то взволнована, возможно, она даже плакала.

– Миледи, простите великодушно! Дозвольте Вам слово сказать…

– Ну? – нахмурилась Вилирэн.

Ива подлетела стремительно, перегнувшись через спинку кресла, что-то зашептала на ухо госпоже торопливо, сбивчиво, но очень тихо. Если кто и мог услышать о чём речь, так, пожалуй, только Эливерт, что сидел ближе всех к владетельнице. Лицо Вилирэн тотчас стало мрачнее тучи.

– Ступай, позови мне с кухни кого-нибудь из мужчин – Туова или Баарда!

Горничная поклонилась в пояс и тотчас исчезла с глаз.

– Что такое, матушка? – не удержалась Эрид.

– Ничего! Снова наш неугомонный родственник. Ступай-ка в свою комнату, девочка! Хватит с тебя на сегодня и вина, и разговоров!

– Ма-а-а-а-тушка!

– Ступай спать, Эрид! – отрезала сурово хозяйка Орсевилона.

– Светлой ночи всем! – проворчала девочка, вставая из-за стола.

Нахохлилась, как рассерженная птица, и покинула зал, не дослушав ответных пожеланий.

– Миледи, Вы ведь Вашего родственника предупреждали… – осторожно начал Эливерт тем же дьявольским тоном, которым говорил с Эрид об убийстве. – Самое время его выгнать! И совесть Ваша будет чиста.

Вилирэн нахмурилась ещё больше и молчала, размышляя о чём-то. Молчали и все остальные, лишь догадываясь, с какими жалобами прибежала недавно служанка.

Ива вернулась вместе с каким-то парнем.

– Баард, отнеси вина милорду Клафу! – велела госпожа и добавила совсем уже сердито: – Да побольше! Чтобы он не смог выползти из своей комнаты до утра! Будешь у него в услужении, пока он гостит у нас! Ива, а ты тут прислуживай! Вина нам всем налей!

– Спасибо, миледи, – благодарно всхлипнула горничная. – Я сейчас, мигом! Только принесу! Да хранит Вас Мать Земли, благодетельница наша!

Вилирэн махнула рукой, отпуская слуг.

– Что случилось, матушка? – спросил Далард, едва они вышли. – Что Ваш кузен выкинул на этот раз?

– Обижает честную девочку, – нехотя ответила хозяйка. – Развратник старый!

– Велика беда! – хмыкнул Далард. – Я уж решил было! Служанку оскорбил, надо же! Ох, матушка, больно близко Вы всё к сердцу принимаете!

– Сынок! – укоризненно покачала головой его мать. – Ива – хорошая девушка, у неё жених есть. Негоже это!

– Что ж, если крестьянка и служанка, так и не человек вовсе, так, друг мой? – подал голос Северянин.

– Чего цепляешься? Я этого не говорил!

– Королевские рыцари только прекрасных дам защищают! Служанки не их забота… – хмыкнул Эливерт.

Тут вернулась виновница дискуссии, и все замолчали, глядя, как девушка обходит стол, разливая вино.

– Миледи, Вы позволите? – Эливерт лучезарно улыбнулся, когда очередь дошла до него, и, отнимая кувшин у Ивы, сам поспешил налить вина хозяйке дома.

Протягивая кубок с рубиновой жидкостью благодарно улыбнувшейся миледи Вилирэн, разбойник задумчиво проронил:

– Я думаю, есть, по крайней мере, два способа избавить Вас от этой печали…

– Каких же, милорд Элиол? – усмехнулась владетельная госпожа Орсевилона.

И Настя в очередной раз поразилась тому, как легко атаман покорял женские сердца.

Конечно, здесь он вёл себя скорее как послушный и заботливый сын, с почтением относящийся к любимой матушке, но, тем не менее…

Ещё миг назад Вилирэн кипела от гнева и вот уже умилённо внимает разбойнику. Эта суровая сдержанная женщина даже на своего обожаемого Даларда взирала с меньшим благодушием, чем на Эливерта.

– Ну, во-первых, – Эливерт вернулся в своё кресло, откинулся на спинку, поигрывая кубком, – можно занять денег Вашему назойливому родственнику.

– Помилуйте! – воскликнула Вилирэн изумлённо. – Да он же никогда их не отдаст!

– В том и суть! – согласно кивнул Эливерт. – Потому сумма должна быть не очень большой, чтобы эта потеря не ударила по Вашему благополучию, но и не слишком маленькой, чтобы Ваш бессовестный родственник не счёл этот долг мелочью, о которой можно забыть. Клянусь Вам, миледи Вилирэн, что Ваш назойливый кузен надолго забудет дорогу в этот замок, как только станет Вашим должником! Занять кому-то денег – это верный способ избавиться от докучливого родственника или приятеля!

– О, милорд Элиол! – хозяйка рассмеялась умилённо. – Далард, где ты только находишь таких остроумных друзей? В наших диких краях так мало умных людей, с которыми приятно поговорить! – посетовала она уже Эливерту. – А мой сын так редко радует меня визитами, и уж тем более он редко приезжает не один. Тем не менее, мальчик мой, вряд ли я воспользуюсь этим советом. Земля Орсевилона всегда отличалась достатком, но лишь потому, что я всегда оставалась рачительной хозяйкой и не позволяла никому (даже своему милорду!) тратить попусту ни одного фларена. Я не стану беднее, если займу денег этому лентяю Клафу, но моя гордость и бережливость не позволят мне сделать этого.

– Понимаю Вас, миледи! Я тоже против неоправданной щедрости, – согласно кивнул Эливерт.

– Ты говорил, есть два способа… – напомнила Вилирэн. – Каков же второй?

– Я могу убить этого Клафа, – спокойно обронил Эливерт с лукавой ухмылкой. – Тогда он точно перестанет Вам досаждать!

На миг лицо Вилирэн застыло в немом недоумении, под сводами зала повисла звенящая тишина. Насте показалось, что у Даларда челюсть сейчас упадёт на пол. Но прежде, чем он успел булькнуть что-то нечленораздельное, мать его снова рассмеялась звонко и весело:

– Хорошая шутка, милорд Элиол!

– Рад, что Вы её поняли, миледи! – Эл учтиво поклонился и добавил с улыбкой: – Разумеется, это была шутка. А если серьёзно, позвольте мне поговорить с этим человеком, и, обещаю, он завтра же покинет Ваш замок навсегда! Я умею быть убедительным.

– Я и сам могу это сделать! – очнулся от шока Далард.

– О, сынок! – мягко качнула головой Вилирэн. – Я горжусь тобой! Ты стал рыцарем и близким другом короля, но ты никогда не умел ставить людей на место. Твоё сердце слишком велико и благородно для этого. К тому же, если это сделаешь ты, нам не избежать скандала. Всё-таки милорд Клаф и твой родственник тоже. Предоставь это тому, кто не имеет отношения к нашей семье! Милорд Элиол, я буду весьма признательна, если ты действительно возьмёшь на себя этот неприятный труд!

– Ради Вас, моя миледи, всё, что пожелаете! – Эливерт снова почтительно кивнул владетельнице Орсевилона. – А теперь позвольте поблагодарить вас за гостеприимство и пожелать светлой ночи! – добавил он, вставая с места и целуя ей руку.

– Пожалуй, и я пойду, – подхватился Наир. – Благодарю за ужин и приятное общество! Эл, подожди меня!

***

– Какой славный мальчик этот Элиол! – мечтательно проронила Вилирэн, когда разбойник и лэгиарн покинули зал для гостей. – Как бы я хотела иметь такого зятя! Далард, он ведь не женат? Что если выдать за него нашу Эрид? Она с него сегодня глаз не сводила.

– Матушка! – Даларда так перекосило, словно его хватил удар. – Это невозможно!

Вилирэн нахмурилась, она никогда никому не позволяла повышать на неё голос, уж тем более не ожидала такого от любимого сына. Но тот, казалось, посчитал, что мать его сошла с ума, и был твёрдо настроен на то, чтобы сообщить ей об этом.

– Это невозможно, миледи Вилирэн, – поспешила вмешаться Дэини, не дожидаясь надвигающейся бури, – поскольку… – девушка поперхнулась, она совершенно потерялась под пронзительным холодным взглядом этой дамы, – жены у него нет, но есть невеста. Не знаю, почему он не сказал Вам об этом.

– Кто же она? – не унималась хозяйка.

И Настю вдруг неожиданно вывела из себя эта чопорная дама и её нелепое желание решить судьбу Эливерта, не спрашивая его согласия. Да Ворон скорее даст себя повесить, чем женить на этой расфуфыренной курице! Хотя Эрид ещё и до курицы не доросла. Цыплёнок желторотый!

– Она… одна очень красивая и достойная миледи, не слишком богатая, но из почтенного знатного рода, – спокойно сообщила Романова, хоть в груди её ядовитым гейзером кипела злость. – Я имею честь знать её. Она – моя соседка. Её зовут… миледи Миланейя.

– Значит, уже выбрал… Жаль! А я думала, он совсем один, – печально вздохнула Вилирэн. – Надеюсь, когда ты решишь выдать свою сестру замуж, ты найдёшь ей жениха не хуже, Далард! А, мальчик мой? Найдётся ли среди твоих друзей ещё один такой Элиол?

– Мы найдём ей мужа гораздо достойнее, матушка, – примирительно сказал Первый рыцарь, и, видя, что хозяйка намерена встать, поспешно подал ей руку.

– Да поможет нам в этом Великая Мать! У девочки нашей характер не сахар, и муж ей нужен мудрый и сильный, не то жди беды! А теперь проводи меня в мои покои, сынок! – улыбаясь, женщина взяла Даларда под локоть. – Мне так хочется побыть с тобой подольше, а ведь опомниться не успею, ты вновь умчишься вдаль! Светлой вам ночи, дети! Будьте как дома!

Кайл и Настя поспешно вскочили, поклонились и в один голос сказали:

– Светлой ночи, миледи Вилирэн!

Они не смели сесть, пока хозяйка не покинула зал. И провожая её взглядом, Настя невольно восхитилась силой и харизмой этой удивительной женщины, в присутствии которой она чувствовала себя девчонкой-школьницей, вызванной к доске.

В наступившей тишине было слышно, как потрескивают в камине дрова, и деревья в саду за замком перешёптываются с дождём.

– А я бы ещё посидел… Скрасишь моё одиночество? – неожиданно спросил Кайл. – Или тоже отправишься почивать?

– Я спать пока не хочу, – бодро заявила девушка. На самом деле внутри всё замерло от мысли, что впервые за столько дней она осталась один на один с Северянином. – Я тоже не прочь посидеть здесь, у огня. В этом зале так уютно…

– Как и во всём замке! Даларду повезло с домом… – согласился Кайл, располагаясь в кресле подле Анастасии.

– Ну… у тебя ведь тоже, наверное, есть такой… замок, или был когда-то?

Настя сама себя испугалась – она раньше никогда не осмеливалась спросить что-нибудь о его прошлом напрямую.

– Об этом говорится в одной из многочисленных сплетен, что ходят обо мне? – хмыкнул Северянин.

– Знаешь, если бы ты так тщательно не скрывал истину о себе, людям не приходилось бы слушать сплетни! – упрёк был не лучшим способом начать разговор, но Романова не сдержалась.

– Я никогда ничего не скрывал, – медленно проговорил Кайл, пристально глядя на пламя в камине, – я просто думал, что знать правду обо мне, мало кому интересно. Невероятные слухи большинству нравятся гораздо больше, чем истина.

– Я – не большинство. И мне нужна истина, – твёрдо сказала Настя.

Сегодня ей выдался шанс пролить хоть немного света на тёмное прошлое Северянина, и отступать она была не намерена.

Кайл оторвался от созерцания огня, подался вперёд, пытливо заглядывая ей в лицо.

– И что же ты хочешь услышать?

– Ну… Давай начнём с начала! Мы говорили о замке… – улыбнулась она ободряюще.

– Ах, да! Замок… Замок был, – кивнул Кайл, вновь возвращаясь к любованию пламенем и скрещивая руки на груди. – Но он никогда не был по-настоящему моим.

– Отчего же? – не унималась Настя.

Ледяные синие глаза вновь обратились к Романовой, заглядывая прямо в душу.

– Потому что замки никогда не принадлежат незаконнорождённым полукровкам, – холодно процедил Кайл. – Полукровок ненавидят на Севере, да и на Юге за людей не считают. Никак не привыкну к тому, что ты из другого мира и порой не знаешь самых простых вещей! Я – проклятая кровь, миледи Дэини, бастард, обречённый на презрение задолго до рождения! Разве ты в Алру не наслушалась, что такое полукровки в глазах людей?

– Как же так вышло, что твои мать и отец… Они ведь знали, чем всё обернётся, – пробормотала Настя, неловко пытаясь подобрать слова, чтобы не задеть его ненароком. – Твоя мать, должно быть, очень любила твоего отца, если решилась на такое?

– О, да! – фыркнул Кайл, как рассерженный кот. – Моя мать очень любила моего отца! Иначе и быть не могло! Моя мать была рабыней. Рабыней моего отца. А каждый раб обязан любить своего хозяина, иначе его ждёт смерть! Это непреложный закон Севера. И потому, конечно, она любила моего отца. У неё просто не было выбора! Любила… до самой своей смерти!

У Насти дыхание перехватило от той жгучей боли, что сквозила в его голосе, но она и тут не отступила.

– Расскажи мне… Расскажи о ней!

– Она была самой красивой женщиной из всех, что я видел когда-либо! Я знаю, все дети считают, что их мать – самое прекрасное существо на свете! И я, конечно, не исключение. Но я помню её очень хорошо, словно видел только вчера. Это ещё один дар полукровки, или проклятие… Я помню всё, что случалось со мной с первого дня моей жизни. И уж, разумеется, образ моей матери никогда не сотрётся из моей памяти. Я могу поклясться, женщины прекраснее никогда не рождалось в этом мире! Эта красота спасла её… Когда началась война, и люди пришли на земли лэмаяр, слишком многие пали, но никто не посмел поднять меч на столь совершенное создание. Эта же красота её и погубила после… Впрочем нет, погубила её зависть, людская зависть…

Кайл вздохнул, поднялся и плеснул вина в два кубка. Вернулся обратно, подал один Насте, из другого пригубил сам.

– Это долгая история, но если ты готова выслушать…

– Я готова! – заверила девушка, сжимая бокал в ладонях.

– Тогда… начну, – Кайл вымученно улыбнулся. – Я помню многое, и знаю даже о том, что было до моего рождения. Кое-что мне рассказывала сама мать, остальное – добрые люди поведали. Знаешь, рядом всегда найдутся те, кто пожелает открыть нам истину, особенно, если эта истина столь неприятна и отвратительна.

Кайл печально улыбнулся.

– Её звали Анладэль, она была дочерью Старейшины одного из родов лэмаяр. У «детей моря» был свой правитель – Старший. Старший – это как милорд Финриз у лэрианов, но в каждом поселении был ещё и Старейшина. То есть с точки зрения людей, моя мать была дочерью владетеля какой-то северной земли. И как я уже сказал, она была прекрасна.

Однажды на их поселение напали люди. Они пришли с огнём и мечом, сметая всё живое на своём пути. Те, кто успел спастись, уплыли прочь на своих парусниках. Остальные погибли от рук налётчиков. Выживших продали в рабство.

Тот человек, мой отец, был в числе воинов, что стёрли с лица земли поселения лэмаяр, что истребили народ моей матери. Она же досталась ему как ценный трофей…

Настя слушала его голос, что лился, словно чистый горный ручей, журча по перекатам и камням. И будто проваливалась в пучину времени, в лабиринты его памяти, уносилась вслед за его воспоминаниями туда, на холодные северные берега.

И как во сне пред глазами её вставали яркие образы и лица, которых она никогда не знала…